1
5
1
-
http://books.altspu.ru/files/original/94/96/_[650].png
3b7d8a9c79ae8492d9d424025e15b1c9
http://books.altspu.ru/files/original/94/96/_XIX_[2].pdf
780b7408bd212e568a5e891f62935eee
PDF Text
Text
Содержание
�Содержание
Об издании
Основной титульный экран
Дополнительный титульный экран непериодического издания – 1
Дополнительный титульный экран непериодического издания – 2
�Содержание
МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение
высшего образования
«Алтайский государственный педагогический университет»
ИСТОРИЯ РОССИИ В XIX ВЕКЕ
Хрестоматия
Барнаул
ФГБОУ ВО «АлтГПУ»
2017
Об издании - 1, 2, 3.
ISBN 978-5-88210-853-2
�Содержание
УДК 94(470)(075)
ББК 63.3(2)52я73-3
И907
История России в XIX веке [Электронный ресурс] : хрестоматия / сост. Т. К. Щеглова, Т. А. Бочарова ;
науч. ред. Т. К. Щеглова. – Барнаул : АлтГПУ, 2017. – Систем. требования: PC не ниже класса Intel
Celeron 2 ГГц ; 512 Мb RAM ; Windows XP/Vista/7/8/10 ; Adobe Acrobat Reader ; SVGA монитор с
разрешением 1024х768 ; мышь.
ISBN 978-5-88210-853-2
Рецензенты:
Демин М.А., доктор исторических наук, профессор (Алтайский государственный педагогический
университет);
Демчик Е.В., доктор исторических наук, профессор (Алтайский государственный университет)
В хрестоматию включены документы по истории России XIX века. Она охватывает почти столетний
период правления четырех императоров – Александра I, Николая I, Александра II, Александра III.
Источники размещаются в проблемно-хронологическом порядке. Тематические коллекции документов
сформированы по направлениям или проблемам: социально-экономическое развитие России,
внутренняя и внешняя политика, развитие общественной мысли и общественного движения,
подготовка и отмена крепостного права, Балканы и Кавказ в политике России со второй четверти до
середины 90-х гг. XIX века и др.
Издание предназначено для преподавателей и студентов исторических факультетов высших учебных
заведений и может использоваться на семинарских и практических занятиях и при организации
самостоятельной работы по истории России.
Рекомендовано к изданию редакционно-издательским советом АлтГПУ 12.11.2015 г.
Текстовое (символьное) электронное издание.
Системные требования:
PC не ниже класса Intel Celeron 2 ГГц ; 512 Мb RAM ; Windows XP/Vista/7/8/10 ; Adobe Acrobat Reader ;
SVGA монитор с разрешением 1024х768 ; мышь.
Об издании - 1, 2, 3.
�Содержание
Электронное издание создано при использовании программного обеспечения Sunrav BookOffice.
Объём издания - 9 800 КБ.
Дата подписания к использованию: 09.10.2017
Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего образования
«Алтайский государственный педагогический университет» (ФГБОУ ВО «АлтГПУ»)
ул. Молодежная, 55, г. Барнаул, 656031
Тел. (385-2) 36-82-71, факс (385-2) 24-18-72
е-mail: rector@altspu.ru, http://www.altspu.ru
Об издании - 1, 2, 3.
�Содержание
Содержание
Щеглова Т. К. XIX век в истории России в зеркале источников
Тема 1. Социальное развитие России в XIX веке: сословно-классовый состав населения России
1. Социальная структура населения Европейской России без Польши и Финляндии в XIX в.
2. Динамика численности населения Российской империи за 1811–1913 гг.
3. Динамика численности населения Европейской России по районам к общей численности 50
губерний Европейской России за 1811–1914 гг. (в %)
4. Динамика численности городского населения Европейской России за 1811–1863 гг.
5. Динамика численности населения Сибири за 1811–1913 гг.
6. Национальный состав населения России по данным 1795–1858 гг.
7. Конфессиональный состав населения Российской империи в 1878 г.
8. Из «Жалованной грамоты дворянству». 21 апреля 1875 г.
9. Из «Указа о предоставлении купечеству, мещанству и казенным поселянам приобретать покупкою
земли». 12 декабря 1801 г.
10. Указ об отпуске помещиками своих крестьян на волю по заключении условий, на обоюдном
согласии основанных (Указ о вольных хлебопашцах). 20 февраля 1803 г.
11. Из «Положения о лифляндских крестьянах». 26 марта 1819 г.
12. Из «Устава об управлении инородцев». 22 июля 1822 г.
13. Указ о предоставлении помещикам заключать с крестьянами договоры на отдачу им участков земли
в пользование за условленные повинности, с принятием крестьянами, заключившими договор,
названия обязанных крестьян (Указ об обязанных крестьянах). 2 апреля 1842 г.
Тема 2. Экономическое развитие России в дореформенный период
1. В.И. Ленин об отличии крепостного хозяйства от капиталистического. 1899 г.
2. Процентное отношение оброчных и барщинных крестьян в I пол. XIX в.
3. Процентное отношение крестьян и дворовых к общей массе крепостных
4. Отрывок из записки А. Заблоцкого-Десятовского «О крепостном состоянии в России». 1841 г.
5. Промышленные районы по данным 1846 г.
6. Число промышленных предприятий в России в 1804–1825 гг.
7. Первый сахароваренный завод в России. 20 октября 1803 г.
8. Описание хлопчатобумажных фабрик Владимирской губернии (1820–1830-е гг.) 1840 г.
9. Предприятия обрабатывающей промышленности в 1799–1860 гг.
10. Высочайше утвержденное 24 мая 1835 г. мнение Государственного совета об отношениях между
�Содержание
хозяевами фабричных заведений и рабочими людьми, поступающими на оные по найму
11. Высочайше утвержденное 18 июля 1840 г. мнение Государственного совета относительно
посессионных фабрик, оставляемых в действии
12. Русский вывоз во второй четверти XIX века
13. Таможенный тариф 1822 г. 28 августа 1821 г.
14. Обороты ярмарочной торговли в дореформенный период
15. Сведения о Нижегородской ярмарке. 1838 г.
16. О значении внутреннего рынка. 1859 г.
Тема 3. Внешняя политика России в первой четверти XIX века
1. Из англо-русской союзной конвенции о мерах к установлению мира в Европе. 30 марта (11 апреля)
1805 г.
2. Из русско-прусской союзной конвенции. 14 (26) апреля 1807 г.
3. Тильзитский мирный договор. 25 июня (7 июля) 1807 г.
4. Русско-французский договор о наступательном и оборонительном союзе. 25 июня (7 июля) 1807 г.
5. Грамота Александра I финляндскому сейму. 15 (27) марта 1809 г.
6. Фридрихсгамский мирный договор. 5 (17) апреля 1809 г.
7. Бухарестский мирный договор. 16 (28) мая 1812 г.
8. Приказ Александра I по Русской армии. 13 (25) июня 1812 г.
9. Расписание русских войск
10. Перечень числа неприятельских войск, вступивших в Россию в 1812 году
11. Манифест Александра I. 6 (18) июля 1812 г.
12. Из журнала военных действий. 1 (13) сентября 1812 г.
13. Из обращения М.И. Кутузова к армии о начале изгнания Наполеона из России. 19 (31) октября 1812
г.
14. Приказ М.И. Кутузова по армиям о завершении преследованием разгрома врага. 29 октября (10
ноября) 1812 г.
15. Гюлистанский мирный договор. 12 (24) октября 1813 г.
16. Из генерального акта Венского конгресса. 28 мая (9 июня) 1815 г.
17. Акт Священного союза. 14 (26) сентября 1815 г.
18. Из предварительного протокола, подписанного уполномоченными России, Австрии и Пруссии. 7
(19) ноября 1820 г.
19. Из протокола, подписанного уполномоченными Австрии, Франции, Пруссии и России. 7 (19)
�Содержание
ноября 1822 г.
Тема 4. Общественное движение первой четверти XIX века. Декабризм
1. Из «Записок» А.М. Муравьёва. 1852–1853 гг.
2. Из записок кн. С.П. Трубецкого. 1863 г.
3. Из воспоминаний Н.В. Басаргина
4. Из воспоминаний и писем М.И. Муравьёва-Апостола
5. Устав Ордена русских рыцарей. 1816 г.
6. Законоположение Союза благоденствия. 1818 г.
7. Устав Общества соединённых славян
8. «Правила» Общества соединенных славян
9. И.И. Горбачевский. О структуре и цели Общества соединенных славян
10. П. Пестель. Русская правда (2-я редакция). 1823 г.
11. Н. Муравьёв. Конституция. 1822–1823 гг.
12. Договор, заключенный в 1825 г. между Южным обществом декабристов и Польским
патриотическим обществом (из показаний на следствии М.П. Бестужева-Рюмина)
13. Программа манифеста, найденная 14 декабря 1825 г. в бумагах «диктатора» восстания князя С.П.
Трубецкого
14. «Православный катехизис». Прокламация С.И. Муравьёва-Апостола. 1825 г.
15. Проект «Воззвания к народу», составленный М.П. Бестужевым-Рюминым. 1825 г.
Тема 5. Развитие общественной мысли и общественного движения в 1830–1850-е годы
1. Из «Былое и думы» А.И. Герцена. 1852–1855 гг.
2. Из «Философических писем» П.Я. Чаадаева. 1828–1830 гг.
3. Хомяков А.С. О старом и новом. 1839 г.
4. Киреевский Н.В. В ответ А.С. Хомякову. 1838 г.
5. Хомяков А.С. О сельской общине. 1849 г.
6. К.С. Аксаков «Об основных началах русской истории». 1849 г.
7. К.С. Аксаков «О том же». 1850 г.
8. Из «Записок» А.И. Кошелева. 1884 г.
9. Из письма В.П. Боткина. 14 мая 1847 г.
10. Программа Кирилло-мефодиевского общества. 1846 г.
11. «Главные правила» Кирилло-мефодиевского общества. 1846 г.
�Содержание
12. Н.И. Костомаров о программных положениях Кирилло-мефодиевского общества. 1886 г.
13. «К украинцам». Прокламация Кирилло-мефодиевского общества. 1847 г.
14. Доклад шефа жандармов А.Ф. Орлова Николаю I об окончании дознания по делу
Кирилло-мефодиевского общества. 28 мая 1848 г.
15. Обвинительное заключение по делу Т.Г. Шевченко. 1848 г.
Тема 6. Демократическое движение России в 1840–1860-х годах
1. Кружок петрашевцев. 1917 г.
2. М.В. Буташевич-Петрашевский. Проект освобождения крестьян. 1848 г.
3. Речь Д.Д. Ахшарумова на обеде в честь Фурье. 1849 г.
4. Проект обязательной подписки для членов тайного общества. 1845 г.
5. Солдатская беседа. 1849 г.
6. Десять заповедей. 1849 г.
7. Доклад следственной комиссии по делу петрашевцев, представленный 19 декабря 1849 г. Николаю I
8. Казнь петрашевцев. 1905 г.
9. А.И. Герцен об июньских днях 1848 года во Франции. 1848 г.
10. Из письма к Мишле. 1851 г.
11. А.И. Герцен. Россия
12. А.И. Герцен. Нас упрекают («Колокол», 1 ноября 1858 г.)
13. А.И. Герцен. Через три года («Колокол», 18 февраля 1858 г.)
14. А.И. Герцен. 1 июля 1858 г. («Колокол», 1 июля 1858 г.)
15. Современники о деятельности Герцена за границей. В.И. Кельсаев. Исповедь. 1867 г.
16. Воспоминания Н.В. Шелгунова о Н.Г. Чернышевском и Н.А. Добролюбове. 1900 г.
17. А.И. Герцен. О В.Г. Белинском
18. Из письма В.Г. Белинского к В.П. Боткину. 11 декабря 1840 г.
19. Письмо В.Г. Белинского к В.П. Боткину. 8 сентября 1841 г.
20. Письмо В.Г. Белинского к Н.В. Гоголю. 15 июля 1847 г.
Тема 7. Внешняя политика России во второй четверти XIX века. Крымская война.
1853–1856 годы
1. Туркманчайский мирный договор. 10 (22) февраля 1828 г.
2. Адрианопольский мирный договор. 2 (14) сентября 1829 г.
3. Ункяр-Искелессийский договор. 26 июня (8 июля) 1833 г.
�Содержание
4. Мюнхенгрецкое соглашение. 6 (18) сентября 1833 г.
5. Из берлинской конвенции между Австрией, Пруссией и Россией. 4 (16) октября 1833 г.
6. Лондонская конвенция о проливах. 1 (13) июля 1841 г.
7. А.Д. Сатин. Синоп. Из записок черноморского офицера. 1872 г.
8. Л.Н. Толстой. Оборона Севастополя. Письма. 20 ноября 1854 г. 3 февраля 1855 г.
9. Парижский мирный трактат. 18 (30) марта 1856 г.
10. Конвенция относительно проливов Дарданельского и Босфорского. 18 (30) марта 1856 г.
11. Конвенция между Россией и Турцией относительно содержимых в Черном море военных судов. 18
(30) марта 1856 г.
12. Конвенция между Россией, Францией и Великобританией об Аландских островах. 18 (30) марта
1856 г.
Тема 8. Отмена крепостного права в России. Подготовка и проведение реформы
1. Записка кн. Гагарина. 1857 г.
2. Записка М.П. Позена. 1857 г.
3. Записка А.М. Унковского. 1857 г.
4. Проект Ю.Ф. Самарина. 1858 г.
5. Адрес 5-ти депутатов от губернских комитетов на имя Александра II. 16 ноября 1859 г.
6. Гр. П.Д. Киселев «О крестьянской реформе». 9 сентября 1859 г.
7. Н.Г. Чернышевский. Материалы для решения крестьянского вопроса. 1859 г.
8. Речь Александра II московским предводителям дворянства. 30 марта 1856 г.
9. Из журналов Секретного и Главного комитетов по крестьянскому делу. 1857 г.
10. Рескрипт Александра II виленскому, гродненскому и ковенскому генерал-губернатору В.И.
Назимову. 20 ноября 1857 г.
11. Из программы занятий губернских дворянских комитетов об улучшении быта помещичьих крестьян.
1858 г.
12. Правительственная программа отмены крепостного права. Об основаниях, которые должны
служить руководством при рассмотрении проектов положений Губернских комитетов. 4 декабря 1858
г.
13. Речь Александра II в Государственном совете. 28 января 1861 г.
14. Из письма Я.И. Ростовцева Александру II. 23 октября 1859 г.
15. Манифест 19 февраля 1861 г.
16. Высочайше утверждённое общее положение о крестьянах, вышедших из крепостной зависимости.
19 февраля 1861 г.
�Содержание
17. Положение о выкупе крестьянами, вышедшими из крепостной зависимости, их усадебной
оседлости и о содействии правительства к приобретению сими крестьянами в собственность полевых
угодий. 19 февраля 1861 г.
18. Местное положение о поземельном устройстве крестьян, водворенных на помещичьих землях в
губерниях Великороссийских, Новороссийских и Белорусских. 19 февраля 1861 г.
19. Указ «О выкупе наделов остающимися ещё в обязательных отношениях к помещикам крестьянами в
губерниях, состоящих на Великороссийском и на Малороссийском Местных Положениях 19 февраля
1861 г.» от 28 декабря 1881 г.
20. Указ «О понижении выкупных платежей». 28 декабря 1881 г.
Тема 9. Великие реформы 1860–1870-х годов
1. Общий устав университетов. 18 июня 1863 г.
2. Устав гимназий и прогимназий. 19 ноября 1864 г.
3. Положение о губернских и уездных земских учреждениях. 1 января 1864 г.
4. Из воспоминаний А.И. Кошелева о земской реформе. 1883 г.
5. В.И. Ульянов (Ленин) о земской реформе. 1901 г.
6. Городовое положение 16 июня 1870 г.
7. В.М. Хижняков о городском и земском самоуправлении и царской администрации. 1914 г.
8. Б.Н. Чичерин о земском и городском самоуправлении. 1894 г.
9. Судебные уставы 20 ноября 1864 года
10. Из воспоминаний А.Ф. Кони: оценка судебной реформы. 1914 г.
11. Устав о воинской повинности. 1 января 1874 г.
12. Из дневника Д.А. Милютина о попытке К.П. Победоносцева отстоять исключительные права
дворянства при обсуждении военной реформы в Государственном Совете. 1873 г.
13. Из воспоминаний В.Л. Мещерского о введении всеобщей воинской повинности. 1897 г.
Тема 10. Экономическое развитие пореформенной России
1. Частное землевладение в Европейской России в конце XIX в. 1914 г.
2. В.И. Ленин. Развитие капитализма в России. 1899 г.
3. А.Н. Энгельгардт. Письма из деревни. 31 октября 1878 г.
4. Данные о развитии железнодорожной сети в 1860–1895 гг.
5. Именной указ Александра II Сенату «О сооружении первой сети железных дорог в России». 26
января 1857 г.
6. Воспоминания Б.Н. Чичерина. 1888–1894 гг.
7. Производство паровозов в России (1869–1895 гг.)
�Содержание
8. Производство вагонов в России (1876–1880 гг.)
9. Развитие промышленности в 1880–1890-х годах
10. С.Ю. Витте. О положении нашей русской промышленности. 1900 г.
11. Промышленные предприятия во второй половине XIX в.
12. Развитие тяжёлой индустрии в пореформенный период (млн пуд.)
13. Промышленные монополии России в 1880-х – начале 1890-х гг.
14. Иностранные вложения в русские акционерные предприятия
15. Иностранные капиталовложения в России
16. Иностранные вложения в отдельных отраслях русской промышленности
17. Указ об учреждении Государственного банка. 31 мая 1860 г.
18. Мнение большинства Государственного совета об учреждении Крестьянского банка. 1882 г.
19. Положение о Государственном дворянском земельном банке. 3 июня 1885 г.
Тема 11. Революцинно-демократическое движение в 1860–1890-х годах
1. Рапорт свитского генерал-майора А.С. Апраксина Александру II о волнениях крестьян в Спасском у.
и о расстреле их в с. Бездне. 16 апреля 1861 г.
2. Нечаев С.Г. Катехизис революционера. 1869 г.
3. Н.А. Троицкий о деле ишутинцев
4. Документы и воспоминания о деле ишутинцев. 1866–1905 гг.
5. Из очерка истории кружка «чайковцев» (1869–1872). 1880-е гг.
6. П.Л. Лавров. Статья из газеты «Вперед» («Вперёд», 1876, № 27)
7. П.Л. Лавров. Статья из газеты «Вперед» («Вперёд», 1876, № 28)
8. П.Л. Лавров. Государственный элемент в будущем обществе. 1876 г.
9. М.А. Бакунин. Из работы «Федерализм, Социализм и Антитеологизм». 1876 г.
10. М.А. Бакунин. Из работы «Государственность и анархия». 1873 г.
11. П.Н. Ткачев. Народ и революция. 1876 г.
12. П.Н. Ткачев. Письмо к редактору журнала «Вперед!». 1874 г.
13. П.Н. Ткачев. Открытое письмо господину Фридриху Энгельсу. 1874 г.
14. П.Н. Ткачев. «Набат» (Программа журнала). 1875 г.
15. П.Н. Ткачев. Возможна ли социальная революция в России в настоящее время. 1876 г.
16. Устав организации «Земля и воля». 1876 г.
17. Из программы «Земли и воли». Не ранее 1876 г.
�Содержание
18. Программа организации «Земля и воля». 1878 г.
19. Н. Морозов «Значение политических убийств». 22 марта 1879 г.
20. Из программы Исполнительного комитета «Земли и воли». 1879 г.
21. Устав исполнительного комитета партии «Народной воли». Не ранее 1879 г.
22. Схема организации «Народной воли» по уставу ИК
23. Общие начала организации «Народная воля». 1880 г.
24. Из записок Л.А. Тихомирова о практике терроризма в народническом движении конца 70-х –
начала 80-х годов XIX в. 1889 г.
25. Из воспоминаний Б.Н. Чичерина о реакции населения на известие о покушении на Александра II
1 марта 1881 г. 1894 г.
26. Из письма Исполнительного комитета Александру III. 10 марта 1881 г.
27. Программа Русской секции I Интернационала. 1870 г.
28. Устав «Южнороссийского союза рабочих». 1875 г.
29. Из программы «Северного союза русских рабочих». 1878 г.
30. Программа социал-демократической группы «Освобождение труда». 1884 г.
Тема 12. Рабочее движение в 1880-е годы
1. Письмо от имени рабочих Богородско-Глуховской мануфактуры московскому генерал-губернатору
В.А. Долгорукову о жестокой эксплуатации их фабрикантом. 27 июня 1883 г.
2. Из политического обзора за 1888 г. начальника Московского губернского жандармского управления
Н.А. Середы в департамент полиции о стачках и волнениях рабочих. 2 марта 1889 г.
3. Требования рабочих Никольской мануфактуры, переданные ткачом В.С. Волковым Владимирскому
губернатору И.М. Судиенко. 11 января 1885 г.
4. Записка мирового судьи г. Серпухова А. Майкова фабричному инспектору И.И. Янжулу о жалобах
рабочих ситценабивной фабрики Н.Н. Коншина на тяжелые бытовые условия. 30 августа 1885 г.
Тема 13. Внешняя политика России в 1860–1870 годах
1. Циркулярная депеша министра иностранных дел России А.М. Горчакова к представителям России
при дворах держав, подписавших Парижский трактат 1856 года. 19 (31) октября 1870 г.
2. Лондонская конвенция. 1 (13) 1871 г.
3. Военная конвенция между Россией и Германией. 24 апреля (6 мая) 1873 г.
4. Конвенция между Россией и Австро-Венгрией. 25 мая (6 июня) 1873 г.
5. Акт о присоединении Германии к русско-австрийской конвенции от 25 мая 1873 г.
6. Установление вассальной зависимости Бухары. 11 (23) мая 1863 г.
7. Из «Записки о значении Бухарского ханства для России…» подполковника Генерального штаба
�Содержание
Глуховского. 1866 г.
8. Договор между Россией и Хивинским ханством. 12 (24) июня 1873 г.
9. Договор между Россией и Бухарой. 28 сентября (10 октября) 1873 г.
10. Айгунский договор между Россией и Китаем о границах и взаимной торговле. 16 (28) мая 1858 г.
11. Трактат между Россией и Китаем об определении взаимных отношений. 1 (13) июня 1858 г.
12. Дополнительный договор между Россией и Китаем. 2 (14) ноября 1860 г.
13. Из русско-японского договора о торговле. 26 января (7 февраля) 1855 г.
14. Из русско-японского договора об обмене Курильских островов на остров Сахалин. 25 апреля (7 мая)
1875 г.
15. Из договора о продаже Россией полуострова Аляска США. 18 (30) марта 1867 г.
Тема 14. Балканы и Кавказ в политике России со второй четверти до середины 90-х годов XIX
века
1. Туркманчайский мирный договор 1828 г.
2. Адрианопольский мирный договор 1829 г.
3. Ункяр-Искелессийский договор 1833 г.
4. Из русско-австрийской конвенции. 6 (18) сентября 1833 г.
5. Из берлинской конвенции между Австрией, Пруссией и Россией. 4 (16) октября 1833 г.
6. Из конвенции о проливах. 1 (13) июля 1841 г.
7. Парижский трактат. 18 (30) марта 1856 г.
8. Конвенция относительно проливов Дарданельского и Босфорского. 18 (30) марта 1856 г.
9. Конвенция между Россией и Турцией относительно содержимых в Черном море военных судов. 18
(30) марта 1856 г.
10. Конвенция между Россией, Францией и Великобританией об Аландских островах. 18 (30) марта
1856 г.
11. Записки генерал-майора Р.А. Фадеева о восточном вопросе. 28 мая 1876 г.
12. Записка о «болгарском деле», представленная военному министру Д.А. Милютину. 20 ноября 1876
г.
13. Меморандум России, Германии и Австро-Венгрии по балканским делам. 1 (13) мая 1876 г.
14. Рейхштадтское соглашение. 14 (26) июня 1876 г.
15. Протокол, подписанный Россией, Германией, Австро-Венгрией, Францией, Великобританией и
Италией, по балканским делам. 19 (31) марта 1877 г.
16. Из воспоминаний В.П. Мещерского о деятельности славянских комитетов. 1898 г.
�Содержание
17. В.И. Немирович-Данченко. Русские позиции на Шипке зимою 1877–1878 гг.
18. Капитуляция Плевны. Декабрь 1877 г.
19. Участие в войне болгарского народа, сербской и черногорской армий
20. И. Вазов. Первые дни болгарской свободы. 1903 г.
21. В.В. Верещагин. Вступление русских войск в Адрианополь. 8 (20) января 1878 г. 1902 г.
22. Сан-Стефанский прелиминарный мирный договор. 19 февраля (3 марта) 1878 г.
23. Берлинский трактат. 1 (13) июля 1878 г.
24. Положение о наибах. Около 1845 г.
Тема 15. Внутренняя и внешняя политика Александра III
1. Высочайший манифест Александра III. 29 апреля 1881 г.
2. Положение об устройстве секретной полиции в империи. 3 декабря 1882 г.
3. Из воспоминаний В.П. Мещерского о земствах и новых судебных учреждениях. 1898 г.
4. Из записки К.П. Победоносцева Александру III о судебных уставах. 1885 г.
5. Из письма К.П. Победоносцева Александру III о необходимости ужесточения контроля над
земствами. 18 апреля 1886 г.
6. Из положения о земских участковых начальниках. 12 июля 1889 г.
7. Из письма К.П. Победоносцева Александру III об образовании. 11 марта 1883 г.
8. Из циркуляра о переменах в составе учеников гимназий и прогимназий. 18 июня 1887 г.
9. Из договора, заключенного между Россией, Германией и Австро-Венгрией. 6 (18) июня 1881 г.
10. Из протокола, присоединенного к договору о «Союзе трех императоров». 6 (18) июня 1881 г.
11. Протокол о продлении «Союза трех императоров». 15 (27) марта 1884 г.
12. Из «перестраховочного» договора между Россией и Германией. 6 (18) июня 1887 г.
13. Письмо посла России в Париже Моренгейма французскому министру иностранных дел Рибо. 15
(27) августа 1891 г.
14. Письмо министра иностранных дел России Гирса послу России в Париже Моренгейму. 9 (21)
августа 1891 г.
15. Письмо французского министра иностранных дел Рибо послу России в Париже Моренгейму. 15
(27) августа 1891 г.
16. Русско-французская военная конвенция. 5 (17) августа 1892 г.
17. Письмо министра иностранных дел России Гирса послу Франции в С.-Петербурге Монтебелло.
15 (27) декабря 1893 г.
18. Письмо посла Франции в Петербурге Монтебелло министру иностранных дел России Гирсу. 23
�Содержание
декабря 1893 г. (4 января 1894 г.)
Тема 16. Консервативное движение в XIX веке
1. Из «Записки о древней и новой России» Н.М. Карамзина. 1811 г.
2. Из доклада министра народного просвещения С.С. Уварова Николаю I об основах деятельности
министерства. 19 ноября 1843 г.
3. Из статьи С.П. Шевырева о теории официальной народности
4. Письмо К.П. Победоносцева Александру III. 1885 г.
5. Из письма К.П. Победоносцева Александру III о роли Л.Н. Толстого в духовной жизни русского
общества. 1 января 1891 г.
6. Из письма К.П. Победоносцева Александру III о национальном вопросе в Российской империи.
20 июня 1886 г.
7. М.Н. Катков. Желательность твердой власти и национальной политики в России. 1883 г.
�Содержание
Щеглова Татьяна Кирилловна,
доктор исторических наук, профессор
XIX век в истории России в зеркале источников
Издание охватывает почти столетний период истории России в период правления четырех
императоров – Александра I, Николая I, Александра II, Александра III. Крайние хронологические даты
определены началом правления Александра I и последним годом правления Александра III. В издание
включены материалы, отражающие как общие закономерности российской истории, так и ее
особенности в этот период. В частности, наряду с рассмотрением развития российской
государственности в XIX веке, в нем размещаются документы, связанные с проведением российскими
императорами реформ. Коренные изменения в развитии экономики и организации производства
подталкивали государство к преобразованиям. Кроме того, российская императорская власть пыталась
на протяжении всего столетия на фоне революционных потрясений в странах Западной Европы
увести Россию с этого пути и провести модернизацию. В этом смысле XIX век можно назвать веком
реформ и веком крупных реформаторов, от М.М. Сперанского и А. Чарторыжского до С.Ю. Витте и
К.Д. Победоносцева. В поиске «формулы реформ» государственная внутренняя политика вибрировала
в амплитуде от западно-либерального курса (политика Александра I и Александра II) до
консервативно-охранительного (политика Николая I и Александра III). Данные колебания обусловили
и особенности модернизации в сфере экономики, социальной сферы и самой имперской власти. Это
нашло отражение в подборке публикуемых исторических источников ряда разделов: «Социальное
развитие России в XIX веке: сословно-классовый состав населения России», «Экономическое развитие
России в дореформенный период», «Подготовка и отмена крепостного права в России»,
«Экономическое развитие пореформенной России», «Внутренняя и внешняя политика Александра III».
В XIX веке колоссального развития достигла общественная мысль. Ее разбудили и взбудоражили
необходимость реформирования и революционные движения за рубежом. Обсуждение концепции
исторического развития России в прошлом и ее современное состояние захватили всех образованных
людей России. XIX век дал России и всему миру огромное количество мыслителей, крупных
политических и общественных деятелей. Российская общественная мысль билась в поисках ответа: как
реформировать Россию, какой путь выбрать? Именно в это время формируются мировоззренческие
концепции и доктрины, развивается отечественная общественная мысль и общественное движение,
выдвинувшее целую плеяду блестящих умов. В XIX веке находятся истоки политической культуры
российской интеллигенции, формируется национальное самосознание, осознается причастность
образованного общества к своему народу и своей культуре. Этому посвящены подборки документов
ряда разделов: «Общественное движение первой четверти XIX века. Декабризм», «Развитие
общественной мысли и общественного движения в 1830–1850-е годы», «Демократическое движение
России в 1840–1860-х годах», «Революционно-демократическое движение в 1860–1890-х годах»,
«Консервативное движение в XIX веке».
XIX век отличался активной внешней политикой российских императоров, результатом которой стало
«собирание империи» полиэтнической и поликонфессиональной по своему составу. Территориальное
расширение империи по всему периметру обусловило многофакторность внешней политики. Но
ведущими на протяжении всего столетия являлись европейское и восточное направления. Последнее
включало утверждение России на Кавказе, в Центральной Азии и на территории Казахстана, а с
�Содержание
середины XIX века – дальневосточные территории по рекам Амур и Уссури, острова и полуострова
(Аляска). Продвижение России в контексте общемировых процессов раздела и передела мира между
ведущими державами Евразии в одних случаях обостряло отношения и приводило к войнам, например
с Турцией и Ираном. В других случаях благодаря блестящей российской дипломатии в отношениях с
Китаем, США и Японией закреплялись за Россией целые территории, например Приамурья и
Уссурийского края, острова Сахалин и Курилы и другие. Вопросам внешней политики посвящены
четыре раздела («Внешняя политика России в первой четверти XIX века»; «Внешняя политика России
во второй четверти XIX века. Крымская война. 1853–1856 годы»; «Внешняя политика России в 1860–
1870-х годах»; «Внутренняя и внешняя политика Александра III»). Самостоятельным разделом
скомплектованы документы по центральной проблеме внешней политики России на протяжении всего
XIX века – «Балканы и Кавказ в политике России со второй четверти до середины 90-х годов
XIX века».
Эти и другие особенности истории России в XIX веке освещаются через призму источников,
компоновка которых содержит оценки разных участников исторических процессов, что дает
возможность анализа альтернативных точек зрения. Это в целом соответствует современным
требованиям активизации мыслительной деятельности студентов, позволяет организовать дискуссии и
обсуждения спорных и неоднозначных исторических событий, явлений и процессов. В условиях
компетентностной модели обучения материалы хрестоматии «История России в XIX веке» являются
базой для организации самостоятельной работы студентов с источниками.
В издании использованы различные виды документов: законодательные, нормативнораспорядительные, делопроизводственные, статистические, а также нарративные документы и
документы личного происхождения, среди них – эпистолярные и мемуарные источники. Размещение
документов в хрестоматии построено по проблемно-хронологическому принципу. Большинство
документов приведено в отрывках и извлечениях. Документы публикуются под их официальными или
историческими названиями, в другом случае – под заголовком, отражающим проблемно-тематический
характер. Каждый документ сопровождается информацией об издании, из которого он был извлечен, а
также в случае необходимости сопровождается пояснениями и научно-справочным материалом.
Издание предназначено для преподавателей и студентов исторических факультетов высших учебных
заведений, входит в учебно-методический комплекс по истории России в XIX веке, является
обязательным для организации работы по учебной дисциплине и используется в совокупности с
учебниками по истории России XIX века.
�Содержание
Тема 1. Социальное развитие России в XIX веке: сословноклассовый состав населения России
17. Социальная структура населения Европейской России без Польши и Финляндии в XIX в.
18. Динамика численности населения Российской империи за 1811–1913 гг.
19. Динамика численности населения Европейской России по районам к общей численности 50
губерний Европейской России за 1811–1914 гг. (в %)
20. Динамика численности городского населения Европейской России за 1811–1863 гг.
21. Динамика численности населения Сибири за 1811–1913?? гг.
22. Национальный состав населения России по данным 1795–1858 гг.
23. Конфессиональный состав населения Российской империи в 1878 г.
24. Из «Жалованной грамоты дворянству»
25. Из «Указа о предоставлении купечеству, мещанству и казенным поселянам приобретать покупкою
земли»
26. Указ об отпуске помещиками своих крестьян на волю по заключении условий, на обоюдном
согласии основанных (Указ о вольных хлебопашцах)
27. Из «Положения о лифляндских крестьянах»
28. Из «Устава об управлении инородцев»
29. Указ о предоставлении помещикам заключать с крестьянами договоры на отдачу им участков земли
в пользование за условленные повинности, с принятием крестьянами, заключившими договор,
названия обязанных крестьян (Указ об обязанных крестьянах)
�Содержание
1. Социальная структура населения Европейской России без Польши
и Финляндии в XIX в.
1795 г.
в тыс.
обоего
пола
Дворяне
1858 г.
в%
в тыс.
обоего
пола
720
2,0
Потомственные
403
Личные
1870 г.
в%
в тыс.
обоего
пола
889
1,5
1,1
612
317
0,9
Духовенство
434
Военное*
1897 г.
в%
в тыс.
обоего
пола
в%
861
1,3
1373
1,5
1,0
544
0,8
886
1,0
277
0,5
317
0,5
487
0,5
1,2
567
1,0
609
0,9
501
0,5
–
–
3767
6,4
3981
6,1
–
–
Армия и флот
449
1,2
927
1,6
704
1,1
1095
1,2
Городское
1482
4,2
4300
7,3
6091
9,3
10493
11,3
Крестьянство
31601
88,8
48953
82,6
53631
81,8
80081
85,9
Разночинцы
911
2,6
730
1,2
383
0,6
738
0,8
Итого
35597
100
59206
100
65556
100
93186
100
Сословие
* Военное сословие включало регулярную армию, детей, жён военнослужащих и отставных.
Миронов, Б. Н. Социальная история России периода империи (XVIII – начало XX вв.) / Б. Н. Миронов. –
Санкт-Петербург, 1999. – Т. 1. – С. 129–130.
�Содержание
2. Динамика численности населения Российской империи за 1811–
1913 гг.
Годы
в тыс.
чел.
прирост населения
по сравнению с
предшествующей
датой в %
в тыс.
чел.
прирост населения
по сравнению с
предшествующей
датой в %
Численность
населения
Европейской
России в % к
общей
численности
населения России
1811
41805,6
–
43784,9
–
95,7
1863
61175,9
46,3
69959,5
59,8
87,4
1913
121780,0
99,1
155422,0
122
78,4
Численность населения 50
губерний Европейской России
Численность населения
Российской империи
Рашин, А. Г. Население России за 100 лет / А. Г. Рашин. – Москва, 1956. – С. 25, 27.
�Содержание
3. Динамика численности населения Европейской России по
районам к общей численности 50 губерний Европейской России за
1811–1914 гг. (в %)
Годы
Районы
1811
1863
1914
4,4
8,4
12,4
Приуральский (Оренбургская, Уфимская, Пермская, Вятская губ.)
7,2
10,2
10,4
Нижневолжский
7,3
10,7
10,4
Юго-Западный (Киевская, Волынская, Подольская губ.)
8,4
9,0
10,2
Приозерный (С.-Петербургская, Псковская, Новгородская губ.)
5,6
5,2
5,2
Левобережная Украина (Харьковская, Черниговская, Полтавская губ.)
9,4
8,2
8,1
Крайний Север
2,2
2,1
1,7
Белорусский и Литовский
15,1
11,0
12,1
Центральный земледельческий (Воронежская, Тамбовская, Рязанская, Курская,
Орловская, Пензенская, Тульская, Калужская губ.)
21,8
19,7
16,6
Московский промышленный (Московская,
Нижегородская, Костромская, Ярославская губ.)
15,0
12,5
10,4
3,6
3,0
2,4
Новороссийский (обл. Войска Донского,
Таврическая, Екатеринославская губ.)
Херсонская,
Бессарабская,
Владимирская,
Тверская,
Прибалтийский (Лифляндская, Эстляндская, Курлянская губ.)
Рашин, А. Г. Население России за 100 лет / А. Г. Рашин. – Москва, 1956. – С. 54.
�Содержание
4. Динамика численности городского населения Европейской России
за 1811–1863 гг.
Годы
Численность городского населения
в тыс.
в % к 1811 г.
в % к общей
численности
1811
2765
100
6,61
1825
3329
120,4
–
1840
4666
168,8
9,27
1856
5684
205,6
–
1863
6105
220,8
9,98
Рашин, А. Г. Население России за 100 лет / А. Г. Рашин. – Москва, 1956. – С. 86, 98.
�Содержание
5. Динамика численности населения Сибири за 1811–1913 гг.
Годы
Численность
населения в тыс.
Прирост населения по сравнению с
предшествующей датой
в тыс.
в%
Численность
населения в % к
1811 г.
1811
1485,7
–
–
100
1863
3141,2
1655,5
111
211
1885
4313,7
1172,5
37
290
1897
5758,4
1444,7
34
388
1913
9894,5
4136,1
72
666
Рашин, А. Г. Население России за 100 лет / А. Г. Рашин. – Москва, 1956. – С. 68.
�Содержание
6. Национальный состав населения России по данным 1795–1858 гг.
Количество населения
Годы
Все население
Русские
Украинцы
Белорусы
Поляки
Литовцы
Латыши
Молдаване
Немцы
Евреи
Удмурты
Карелы
Эстонцы
Коми-зыряне
Мордва
Марийцы
Татары
Башкиры
Чуваши
Финны
Калмыки
Шведы
Казахи
Прочие
1795
1858
тыс. чел.
в % ко всему
населению
41174,8
20117,7
8163,6
3402,5
2534
818,8
721,9
210
237,1
576,2
134,9
143,5
482,7
54,4
345,5
145,2
900,4
191,6
351,8
900
88,1
127,6
100,0
48,9
19,8
8,3
6,2
2,0
1,8
0,5
0,6
1,4
0,3
0,3
1,2
0,1
0,8
0,4
2,2
0,5
0,9
2,2
0,2
0,3
527,3
1,3
тыс. чел.
в % ко всему
населению
75927,1
34826,1
13021,1
4018,4
4055,8
1203,8
975,9
745,2
840,3
2039,4
250,7
197,2
719,3
91,5
710,4
254,2
1954,6
600
522,3
1647,4
125,6
249,1
1672,6
5206,2
100,0
45,9
17,1
5,3
5,3
1,6
1,3
1,0
1,1
2,7
0,3
0,3
0,9
0,1
0,9
0,3
2,6
0,8
0,7
2,2
0,2
0,3
2,2
6,9
Кабузан, В. М. Народы России в первой половине XIX в. Численность и этнический состав /
В. М. Кабузан. – Москва, 1992. – С. 120–126.
�Содержание
7. Конфессиональный состав населения Российской империи в
1878 г.
В
В
В Царстве
В
На
В
Во всей
Европейской
Средней
Польском Финляндии Кавказе Сибири
Империи
России
Азии
Православных
единоверцев
и
83,44
0,5
1,96
43,5
86,4
8,1
70,8
1,5
0,1
–
1,0
2,3
1,3
1,4
–
4,1
–
–
–
–
0,3
Армяно-григориан
0,06
–
–
12,5
–
–
0,8
Католиков
4,4
76,5
0,04
0,5
0,7
0,4
8,9
Протестантов
3,6
5,4
98
0,2
0,1
–
5,2
3
13,4
–
0,5
0,3
0,1
3,2
Мусульман
3,6
–
–
41,7
1,5
89,7
8,7
Идолопоклонников
0,4
–
–
0,1
8,7
0,4
0,7
Раскольников
Униатов
Евреев
Энциклопедический словарь. – Репр. изд. – Санкт-Петербург : Ф. А. Брокгауз – И. А. Ефрон, 1898. –
С. 86.
�Содержание
8. Из «Жалованной грамоты дворянству»1
Санкт-Петербург, 21 апреля 1785 г.
А. О личных преимуществах дворян
1. Дворянское название есть следствие, истекающее от качества и добродетели начальствовавших в
древности мужей, отличивших себя заслугами, чем, обращая самую службу в достоинство, приобрели
потомству своему нарицание благородное.
2. Не токмо империи и престолу полезно, но и справедливо есть, чтоб благороднаго дворянства
почтительное состояние сохранялось и утверждалось непоколебимо и ненарушимо; и для того изстари,
ныне да и пребудет на веки благородное дворянское достоинство неотъемлемо, наследственно и
потомственно тем честным родам, кои оным пользуются, и следственно:
3.
Дворянин сообщает дворянское достоинство жене своей.
4.
Дворянин сообщает детям своим благородное дворянское достоинство наследственно.
5. Да не лишится дворянин или дворянка дворянскаго достоинства, буде сами себя не лишили онаго
преступлением, основаниям дворянского достоинства противным.
6. Преступлении, основания дворянского достоинства разрушающия и противныя, суть следующия:
1. Нарушение клятвы. 2. Измена. 3. Разбой. 4. Воровство всякаго рода. 5. Лживыя поступки. 6.
Преступления, за кои по законам следовать имеет лишение чести и телесное наказание. 7. Буде
доказано будет, что других уговаривал или научал подобныя преступления учинить.
7. Но понеже дворянское достоинство не отъемлется, окроме преступления; брак же есть честен и
законом божиим установлен, и для того благородная дворянка, вышедши замуж за недворянина, да не
лишится своего состояния; но мужу и детям не сообщает она дворянства.
8.
Без суда да не лишится благородной дворянскаго достоинства.
9.
Без суда да не лишится благородной чести.
10. Без суда да не лишится благородной жизни.
11. Без суда да не лишится благородной имения.
12. Да не судится благородной, окроме своими равными.
13. Дело благороднаго, впадшаго в уголовное преступление и по законам достойнаго лишения
дворянскаго достоинства, или чести, или жизни, да не вершится без внесения в Сенат и конфирмации
Документ, закрепивший свод сословных привилегий и господствующее положение в политике и
хозяйстве дворянства. Грамота открывается длинным вступлением, изображающим величие России,
заслуги дворянства и милости к нему монархов, и затем излагаются права и преимущества дворянские.
Эта часть грамоты распадается на 4 отдела: а) о личных преимуществах дворян; б) о собрании дворян,
установлении общества дворянского в губернии и о выгодах дворянского общества; в) наставление для
сочинения и продолжения дворянской родословной книги в наместничестве и г) доказательства
благородства. Главнейшими отделами являются первые два. Жалованная грамота дворянству была
отменена Павлом I и восстановлена в 1801 г. Александром I.
1
�Содержание
императорскаго величества.
14. Всякаго рода преступления (благородного), коим десять лет прошло, и чрез таковое долгое время
они не сделались гласны и по оным производства не было, все таковыя дела повелеваем отныне
предать, есть ли где об них взыскатели, истцы или доносители явятся, вечному забвению.
15. Телесное наказание да не коснется до благородного.
16. С дворянами, служащими в нижних чинах наших войск, поступать во всех штрафах так, как по
нашим военным правилам поступается с обер-офицерскими чинами.
17. Подтверждаем на вечныя времена в потомственные роды российскому благородному дворянству
вольность и свободу.
18. Подтверждаем благородным, находящимся в службе, дозволение службу продолжать и от службы
просить увольнения по сделанным на то правилам.
19. Подтверждаем благородным дозволение вступать в службы прочих европейских нам союзных
держав и выезжать в чужие краи.
20. Но как благородное дворянское название и достоинство изстари, ныне, да и впредь приобретается
службою и трудами империи и престолу полезными, и существенное состояние российскаго
дворянства зависимо есть от безопасности отечества и престола; и для того во всякое таковое
российскому самодержавию нужное время, когда служба дворянства общему добру нужна и надобна,
тогда всякой благородной дворянин обязан по первому позыву от самодержавной власти не щадить ни
труда, ни самаго живота для службы государственной.
21. Благородный имеет право по прозвании своем писаться как помещиком его поместий, так и
вотчинником родовых, наследственных и жалованных его вотчин.
22. Благородному свободная власть и воля оставляется, быв первым приобретателем какого имения,
благоприобретенное им имение дарить, или завещать, или в приданые или на прожиток отдать, или
передать, или продать, кому заблагоразсудит. Наследственным же имением да не разпоряжает инако,
как законами предписано.
23. Благороднаго наследственное имение в случае осуждения и по важнейшему преступлению да
отдастся законному его наследнику или наследникам.
24. Понеже желание и хотение наше было, есть и впредь с помощию божиею непременно будет, чтоб
империя всероссийская управляема была издаваемыми от самодержавной нашей власти узаконениями
и постановлениями, для утверждения правосудия, правды и безопасности имения и имущества
каждаго, находим справедливо снова запретить и строго подтвердить древния о том запрещения: да не
дерзнет никто без суда и приговора в силу законов тех судебных мест, коим суды поручены, самовольно
отобрать у благороднаго имение или оное разорять.
25. Правосудие и возмездие за преступление вверены в каждом наместничестве единственно
судебным на то установленным местам; они выслушивают жалобы истца и оправдания ответчика и
чинят решения по законам, которым всяк, какаго бы рода и поколения ни был, повиноватися обязан, и
для того, буде благородной имеет законное требование или кто на благороднаго, то оное разобрать
надлежит в установленных и на то власть имеющих судебных местах предписанным порядком, ибо
несправедливо и с общим порядком несходственно бы было, когда бы всяк в собственном своем деле
вздумал сделаться судьею.
�Содержание
26. Благородным подтверждается право покупать деревни.
27. Благородным подтверждается право оптом продавать, что у них в деревнях родится или
рукоделием производится.
28. Благородным дозволяется иметь фабрики и заводы по деревням.
29. Благородным дозволяется в вотчинах их заводить местечки и в них торги и ярмонки, согласно с
государственными узаконениями, с ведома генералов-губернаторов и губернских правлений и с
наблюдением, чтоб сроки ярмонок в местечках их соображены были со сроками в других окрестных
местах.
30. Благородным подтверждается право иметь или строить, или покупать домы в городах и в оных
иметь рукоделие.
31. Буде кто благородный желает пользоваться городовым правом, да повинуется оному.
32. Благородным дозволяется оптом продавать или из указных гаваней за моря отпускать товар, какой
у каго родится, или на основании законов выделан будет, ибо им не запрещается иметь или заводить
фабрики, рукоделия и всякие заводы.
33. Подтверждается благородным право собственности, дарованное милостивым указом от 28 июня
1782 года, не только на поверхности земли, каждому из них принадлежащей, но и в недрах той земли и
в водах, ему принадлежащих, на все сокровенныя минералы и произрастения и на все из того
делаемыя металлы в полной силе и разуме, как в том указе изъяснено.
34. Подтверждается благородным право собственности в лесах, растущих в их дачах, и свободнаго их
употребления в полной силе и разуме, как в милостивом указе 22 сентября 1782 года изображено.
35. По деревням помещичей дом имеет быть свободен от постоя.
36. Благородной самолично изъемлется от личных податей.
Б. О собрании дворян, установлении общества дворянского в губернии и о выгодах
дворянского общества
37. Нашим верноподданным дворянам жалуем дозволение собираться в той губернии, где жительство
имеют, и составлять дворянское общество в каждом наместничестве и пользоваться нижеписанными
правами, выгодами, отличностями и преимуществами.
38. Дворянство собирается в губернии по позыву и дозволению генерала-губернатора или
губернатора как для вверенных дворянству выборов, так и для выслушивания предложений генералагубернатора или губернатора, всякие три года в зимнее время.
39. Собранию дворянства в наместничестве дозволяется избрать губернскаго предводителя
дворянства той губернии; и для того собранию дворянства всякие три года представить из уездных
дворянских предводителей двух государеву наместнику или правителю, и, котораго из сих генералгубернатор или губернатор назначит, тому и быть губернским предводителем дворянства той
губернии.
40. По силе 64 и 211 статий учреждений уездный предводитель дворянства выбирается дворянством
того уезда чрез всякие три года по баллам.
�Содержание
41. По силе 65 статьи учреждений верьхняго земскаго суда десять заседателей и двое заседателей
совестнаго суда выбираются дворянством тех уездов, кои составляют подсудное ведомство того
верьхняго земскаго суда чрез всякие три года и представляются от онаго правителю или губернатору,
когда генерала-губернатора на месте нет; и буде за ними нет явнаго порока, то государев наместник или
в небытность его правитель наместничества подтверждает дворянской выбор.
42. Десять заседателей (верьхняго земскаго суда и заседатели совестнаго суда, уезднаго суда и нижняго
земскаго суда) выбираются чрез всякие три года дворянством тех уездов, кои составляют подсудное
ведомство таго верьхняго земскаго суда, из дворян на месте живущих, или на тех, кои в дворянском
списке той губернии написаны суть, но не отлучны по службе и должностям бывают.
43. По силе 66 статьи учреждений уездный или окружный судья и земской исправник или капитан
выбираются дворянством чрез всякие три года и представляются от онаго правителю; и буде за ними
нет явнаго порока, то губернатор подтверждает дворянской выбор.
44. По силе 67 статьи учреждений заседатели уезднаго суда и дворянские заседатели нижняго
земскаго суда выбираются дворянством чрез три года и представляются правителю; и буде за ними нет
явнаго порока, то губернатор подтверждает дворянской выбор.
45. Собранию дворянства, буде выбор всего дворянства по баллам продолжителен и неудобен
окажется, тогда дозволяется собранию дворянства представить кандидатов, из коих баллотировать.
46. В случае предложений дворянству от генерала-губернатора или губернатора собрание дворянства
в губернии берет предложения во уважение и на оныя чинит по случаю или пристойные ответы или
соглашения, сходственный как узаконениям, так и общему добру.
47. Собранию дворянства дозволяется представить генералу-губернатору или губернатору о своих
общественных нуждах и пользах.
48. Подтверждается собранию дворянства дозволение делать представления и жалобы чрез депутатов
их как Сенату, так и императорскому величеству на основании узаконений.
49. Собранию дворянства запрещается делать положении противныя законам или требовании в
нарушении узаконений под опасением за первой случай (то есть за положении противныя законам)
наложения и взыскания с собрания пени двести рублей; а за второй случай (то есть за требовании в
нарушении узаконений) уничтожения недельных требований, что поручается бдению и иску
губернских стряпчих, по силе втораго предмета должности их.
50. Собранию дворянства в каждом наместничестве дозволяется в губернском городе иметь дом для
собрания дворянства той губернии.
51. Собранию дворянства каждой губернии дозволяется в 35 наместничестве иметь архиву.
52. Собранию дворянства каждой губернии дозволяется иметь печать.
53. Собранию дворянства каждой губернии дозволяется избрать и иметь своего собственнаго
секретаря.
54. Собранию дворянства каждой губернии дозволяется составить особливую казну своими
добровольными складками и оную казну употреблять им по общему их согласию.
55. Да не взыщется на дворянстве вообще личное преступление дворянина.
�Содержание
56. Собрание дворянства на суд да не предстанет, но да защищается своим стряпчим.
57. Собрание дворянства ни в каком случае не подлежит страже.
58. По силе 173 статьи учреждений в верьхний земский суд вносятся по апеллации на уездные суды,
дворянския опеки и нижние земские суды все дела, жалобы и тяжбы дворянския и на дворянина как
гражданския, так и уголовныя дела, касающияся до вотчин, выгод, привилегий, завещания до
наследства в имении и до права наследования, спорныя о владении, тяжкия до безчестия и до права
стряпчих касающияся; тако ж и все дела разночинцев тех, кои по правам апеллации на уездные и
нижние земские суды непосредственно до верьхняго земскаго суда принадлежат.
59. По силе 20 и 209 статий учреждений при каждом уездном суде учреждается место под названием
дворянская опека для дворянских вдов и малолетных.
60. По силе 21 и 210 статий учреждений в дворянской опеке председает уездный дворянской
предводитель и заседают уездный судья и его заседатели.
61. По силе 213 статьи учреждений дворянской опеке поручается попечение не токмо о оставших
после дворянских родителей малолетных сиротах и их имении, но и о вдовах и их делах.
62. Собранию дворянства запрещается избирать для тех должностей, кои по силе учреждений
выбором наполняются, дворянина, котораго доход с деревень ниже ста рублей составляет, и которой
моложе двадцати пяти лет.
63. В собрании дворянства дворянин, которой сам не владеет деревнею и моложе двадцати пяти лет,
присутствовать может, но голоса не имеет.
64. В собрании дворянства быть может дворянин, которой вовся не служил, или, быв в службе, до
обер-офицерскаго чина не дошел (хотя бы обер-офицерской чин ему при отставке и был дан); но с
заслуженными сидеть не должен, ни голоса в собрании дворянства иметь не может, ни выбран быть
способен для тех должностей, кои наполняются выбором собрания дворянства.
65. Собранию дворянства дозволяется изключить из собрания дворянства дворянина, которой
опорочен судом или котораго явной и безчестной порок всем известен, хотя бы и судим еще не был,
пока оправдается.
66. Возобновляем повеления блаженныя памяти предков наших, изданныя по уничтожении
(согласном с прошением о том самих дворян) вреднаго государству местничества и снова повелеваем
предбудущим родам на память: во всякой губернии составить дворянскую родословную книгу, в коей
вписать дворянство той губернии, дабы доставить каждому благородному дворянскому роду тем
наипаче способие продолжать свое достоинство и название наследственно, в поколение, непрерывно,
непоколебимо и невредимо от отца к сыну, внуку, правнуку и законному потомству, пока богу угодно
продлить им наследие.
67. Для составления в наместничестве дворянской родословной книги дворянство каждаго уезда
избирает по одному депутату чрез всякие три года по балам, дабы те депутаты, обще с губернским
предводителем дворянства той губернии, имели попечение о действительном составлении и
продолжении той дворянской родословной книги по данному им для того наставлению.
68. В дворянскую родословную книгу в наместничестве внести имя и прозвание всякаго дворянина, в
той губернии имением недвижимым владеющаго и дворянство свое доказательствами утвердить
могущаго.
�Содержание
69. Буде кто не внесен в дворянскую родословную книгу той губернии, тот не только не принадлежит
к дворянству той губернии, но да и не пользуется общими преимуществами дворянства той губернии.
70. Всякой благородной дворянин в том наместничестве, где внесен в родословную дворянскую
книгу, имеет право присутствовать по совершеннолетии при собрании дворянства той губернии.
71. Дворянству каждаго наместничества повелеваем дать жалованную грамоту за нашим
подписанием и с приложением государственной печати, в которой прописать от слова до слова сии
здесь выше и ниже сего прописанныя общественныя и личныя дворянския преимущества.
Грамота на права, вольности и преимущества благородного российского дворянства [Электронный
ресурс]. – Режим доступа: http://www.hist.msu.ru/ER/Etext/dv_gram.htm (дата обращения: 05.11.2015).
�Содержание
9. Из «Указа о предоставлении купечеству, мещанству и казенным
поселянам приобретать покупкою земли»1
12 декабря 1801 г.
<...> «Желая дать новое поощрение земледелию и промышленности народной соразмерно способам,
какие Россия по пространству и положению своему имеет, признали мы нужным право приобретения
под разными именами известных земель без крестьян и владение всем тем, что на поверхности и в
недрах их находится, распространить на всех российских подданных кроме тех, кои причислены к
помещичьим владениям. – И вследствие того предоставляем не только купечеству, мещанству и всем
городским правом пользующимся, но и казенным поселянам, к какому бы они ведомству ни
принадлежали, равномерно и отпущенным на волю от помещиков приобретать покупкою земли от
всех тех, кои имеют по законам право на продажу, и утверждать таковые приобретения за собою
совершением купчих каждому от своего имени в учрежденных на то местах законным порядком,
собственность их ненарушимо ограждающим» <…>.
О предоставлении купечеству, мещанству и казенным поселянам приобретать покупкою земли
[Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://www.booksite.ru/localtxt/hre/sto/mat/iay/ist/gos/prav/
sssr/24.htm (дата обращения: 05.11.2015).
Указ появился в результате обсуждения крестьянского вопроса в Негласном комитете. Развитие
капиталистических отношений в начале XIX в. привело к тому, что государство вынуждено было
ослабить сословные ограничения в землевладении с целью, как сказано в указе, дать новое поощрение
земледелию и промышленности. Но необходимо отметить, что указ не посягал на основы дворянского
землевладения, сохраняя монопольное право дворян на владение населенными землями. Землю, по указу, можно было покупать только без крестьян. Значительно расширялся перечень субъектов права
собственности на землю. Наряду с дворянами таковыми могли стать теперь купцы, мещане,
государственные крестьяне, крестьяне, отпущенные помещиками на волю, все, кроме помещичьих
крепостных. Следует иметь в виду, что речь в указе идет о не городских землях. 24 апреля 1802 г. был
издан указ, из которого видно, что комментируемым указом попытались воспользоваться некоторые
разбогатевшие крепостные крестьяне: он предписал оформлять сделки покупки земли только на тех, кто
имел законное право на это. На практике зажиточные крепостные крестьяне оформляли покупку земли
на имя своих помещиков. В советской исторической литературе по-разному оценивается реальная
значимость указа. Так, А.В. Предтеченский считает, что реальные последствия его были невелики, в
частности в результате низкой покупательной способности крестьян. К.В. Сивков, напротив,
утверждает, что указ имел довольно широкое применение. П.Г. Рындзюнский полагает, что указ был
необходим и что он «содействовал давно начавшемуся процессу фактической ликвидации монополии
дворянства и казны на обладание землею». О реализации указа имеются лишь отдельные сведения. Так,
в 1858 году в 33 губерниях Европейской России было 268 473 государственных крестьянинасобственника земли, что составляло менее 3 % общего числа государственных крестьян. Им
принадлежала на правах собственности десятина земли. Есть также данные, что в 34 губерниях России
было куплено у помещиков земли на сумму более 1,2 млн рублей. Основными покупателями земли были
купцы (более 56 % общей суммы) и государственные крестьяне (вместе с купцами заплатили 95 % всей
суммы), а также мещане, вольноотпущенные крестьяне, духовные лица (лишь в трех губерниях и на
весьма незначительную сумму – 1330 руб.).
1
�Содержание
10. Указ об отпуске помещиками своих крестьян на волю по
заключении условий, на обоюдном согласии основанных (Указ о
вольных хлебопашцах)1
Санкт-Петербург, 20 февраля 1803 г.
<…> Действительный тайный советник граф Сергей Румянцев, изъявив желание некоторым из
крепостных его крестьян при увольнении их утвердить в собственность продажею или на других
добровольных условиях участки из принадлежащих ему земель, испрашивал, чтоб условия таковые,
добровольно заключаемые, имели то же законное действие и силу, какое прочим крепостным
обязательствам присвоено, и чтоб крестьяне, таким образом уволенные, могли оставаться в состоянии
свободных земледельцев, не обязываясь входить в другой род жизни.
Находя, с одной стороны, что по силе существующих законов как-то: по манифесту 1775 и указу 12
декабря 1801 годов, увольнение крестьян и владение уволенным землею в собственность дозволено, а
с другой, что утверждение таковое земель в собственность может во многих случаях представить
помещикам разные выгоды и иметь полезное действие на ободрение земледелия и других частей
государственного хозяйства, мы считаем справедливым и полезным как ему, графу Румянцеву, так и
всем, кто из помещиков последовать примеру его пожелает, распоряжение таковое дозволить; а дабы
имело оно законную свою силу, находим нужным постановить следующее:
1) Если кто из помещиков пожелает отпустить благоприобретённых или родовых крестьян своих
поодиночке или и целым селением на волю и вместе с тем утвердить им участок земли или целую
дачу, то сделав с ними условия, какие по обоюдному согласию признаются лучшими, имеет
представить их при прошении своем через губернского дворянского предводителя к министру
внутренних дел для рассмотрения и представления нам; и если последует от нас решение, желанию
По уточненным данным, за 59 лет действия указа свободными хлебопашцами стали лишь 111 829
душ мужского пола, было утверждено всего 484 договора помещиков с крестьянами. Указ не имел
широкого применения по двум причинам: во-первых, нашлось мало помещиков, пожелавших отпустить
своих крестьян, а реализация указа зависела прежде всего от воли помещиков; во-вторых, так как в
основном помещики отпускали крестьян на волю за высокий выкуп, мало находилось желающих и
имеющих средства и среди крестьян. Указ со столь ограниченным содержанием не решил и не мог
решить крестьянского вопроса в стране. В последующих нормативных актах законодатель рассматривает
свободных хлебопашцев как особую социальную группу населения. Был издан ряд законодательных
актов, разъясняющих, дополняющих и уточняющих указ. В 1813 г. по распоряжению царя был учрежден
специальный комитет для рассмотрения сложных случаев по увольнению крестьян в свободные
хлебопашцы. Указом 28 декабря 1818 г. свободным хлебопашцам, наряду с другими разрядами крестьян,
было дано право учреждать фабрики и заводы с платежом пошлин в казну сверх обычных податей и
исполнением прочих повинностей. Ряд актов был вызван крестьянскими волнениями – это указы,
запрещавшие помещикам заключать договоры с крестьянами на условии перевода их в свободные
хлебопашцы только после смерти помещика, и указ о неукоснительном исполнении условий договора
наследниками, если они не были реализованы в результате смерти помещика. Указом 15 июля 1848 г.
свободные хлебопашцы впредь должны были именоваться во всех актах государственными
крестьянами, водворенными на собственных землях, сохраняя все выгоды и преимущества,
предоставленные им указом 20 февраля 1803 г.
1
�Содержание
его согласное: тогда предъявятся сии условия в Гражданской палате и запишутся у крепостных дел со
взносом узаконенных пошлин.
2) Таковые условия, сделанные помещиком с его крестьянами и у крепостных дел записанные,
сохраняются как крепостные обязательства свято и нерушимо. По смерти помещика законный его
наследник, или наследники, вступает во все обязанности и права, в сих условиях означенные.
3) В случае неустойки той или другой стороны в сих условиях присутственные места по жалобам
разбирают и чинят взыскания по общим узаконениям о контрактах и крепостях с таковым при том
наблюдением, что если крестьянин или целое селение не исполнит своих обязательств, то
возвращается помещику с землею и семейством его во владение по-прежнему.
4) Крестьяне и селения, от помещиков по таковым условиям с землею отпускаемые, если не пожелают
войти в другие состояния, могут оставаться на собственных их землях земледельцами и сами по себе
составляют особенное состояние свободных хлебопашцев.
5) Дворовые люди и крестьяне, кои доселе отпущаемы были лично на волю с обязательством избрать
род жизни, могут в положенный законами срок вступить в сие состояние свободных земледельцев,
если приобретут себе земли в собственность. Сие распространяется и на тех из них, кои находятся уже
в других состояниях и перейти в земледельческое пожелают, приемля на себя и все обязанности оного.
6) Крестьяне, отпущенные от помещиков на волю и владеющие землею в собственность, несут
подушный казенный оклад наравне с помещичьими, отправляют рекрутскую повинность натурою и,
исправляя наравне с другими казенными крестьянами земские повинности, оброчных денег не платят.
7) Они ведаются судом и расправою в тех же местах, где и казенные крестьяне; по владениям же
разбираются по крепостям.
8) Как скоро исполнением условий крестьяне таковые получат землю в собственность, они будут иметь
право продавать ее, закладывать и оставлять в наследие, не раздробляя однако ж участков менее 8
десятин, равно имеют они право вновь покупать земли, а потому и переходить из одной губернии в
другую, но не иначе как с ведома Казенной палаты для перечисления их подушного оклада и
рекрутской повинности.
9) Поелику крестьяне таковые имеют недвижимую собственность, то и могут они входить во всякие
обязательства, и указы 1761 и 1765 годов, запрещающие крестьянам без дозволения их начальств
вступать в условия, на них не простираются.
10) В случае, ежели бы крестьяне, отпущаемые помещиком на волю с землею, состояли в казенном или
частном залоге, они могут с дозволения казенных мест и с согласия частных кредиторов принимать на
себя долг, на имении том лежащий, вносить его в условия, а во взыскании сего долгу, на себя ими
принимаемого, поступать с ними, как с помещичьими. <…>
Указ об отпуске помещиками своих крестьян на волю по заключении условий, на обоюдном согласии
основанных (Указ о вольных хлебопашцах) [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://
www.hist.msu.ru/ER/Etext/1803.htm (дата обращения: 05.11.2015).
�Содержание
11. Из «Положения о лифляндских крестьянах»1
26 марта 1819 г.
Глава I. Общие постановления
I. Лифляндское и Эзельское Рыцарство отказываются на вечные времена от бывших доселе
крепостных и наследственных прав, предоставляя себе, по коренным законам и высочайшим
постановлениям, полное право собственности на землю и неограниченное право пользоваться оною,
как сие особенными правами и привилегиями, Рыцарству дарованными, установлено; а потому и
высочайше утвержденное в 1804 году положение о крестьянах, равно как и дополнительные к оному
правила в 1809 году состоявшиеся, сим отменяются, кроме случаев, в коих ниже сего предписывается
на время оными руководствоваться.
II. Казна равномерно, по высочайшей его императорского величества воле, дарует личную свободу
крестьянам, принадлежащим к ея в Лифляндии поместьям, а также города в Лифляндии отказываются
от крепостных прав на крестьян, в городских поместьях состоящих. <…>
III. Однако ж не могут все крестьяне вдруг перейти в свободное состояние без замешательства в
обработывании земли, которая доставляет всем жителям нужное пропитание, и без произведения
недоумений и замешательств, которыя как всему общему, так и каждой отдельной части должны
причинять равный вред; и для того:
1. Тотчас, по обнародовании сего постановления учреждаются мирския общества и суды; а в
течении первых четырех лет предприняты должны быть все прочия приуготовительныя меры.
2. В Юрьев день 1823 года поступает в свободное состояние по табл. А. одна половина хозяев, 1824
года другая половина хозяев, 1825 одна половина работников и дворовых людей и 1826 года последняя
половина оных, так, что с Юрьева дня 1826 года все лифляндские крестьяне, казенным, частным,
общественным и родовым поместьям принадлежащие, получают свободу, несмотря на то, состоят ли
они или нет в залоге как в казенных местах, так и у частных лиц.
V. Все дети лифляндских крестьян, рождающиеся после обнародования сего постановления,
считаются уже вольными по своему рождению. Крестьяне, находившиеся в бегах до обнародования
сего Положения, если добровольно возвратятся на прежнее жительство, освобождаются от наказания
и получают все права, лифляндским крестьянам присвояемые.
VI. До вступления в свободное состояние все работы и повинности определяются вакенбухами,
основанными как на внутреннем размежевании, так и на условиях, законным порядком заключенных.
Аграрное законодательство 1804 г., признававшее крестьян Прибалтики прикрепленными к земле, а
не к личности помещика и объявлявшее крестьян пожизненными и наследственными владельцами их
земельных участков, не удовлетворяло немецких помещиков Эстляндской, Лифляндской и Курляндской
губерний. С 1810 г. прибалтийские помещики добивались нового решения вопроса, при котором все
земли были бы признаны их полной собственностью. Их усилия увенчались успехом. Александр I
утвердил три новых Положения о прибалтийских крестьянах (23 мая 1816 г. – Эстляндское Положение,
25 августа 1817 г. – Курляндское, 26 марта 1819 г. – Лифляндское). Положения предоставляли
крестьянам – латышам, эстам – личную свободу, но объявляли все земли собственностью помещиков.
Таким образом, прибалтийские крестьяне были обезземелены.
1
�Содержание
По получении же личной свободы, определяются оныя взаимными договорами.
VII. Не воспрещается однако ж помещикам и крестьянам и во время введения свободы заключать
между собою в разсуждении работ и повинностей договоры, которые и по вступлении крестьян в
свободное состояние остаются в своей силе; но арендаторы и пожизненные владельцы казенных
имений не иначе могут заключать таковые договоры, как с утверждения казенной палаты; а арендаторы
владельческих поместий не иначе, как с согласия на то владетелей земли; паспорты же в казенных и
владельческих пасторатах не иначе, как с согласия находящихся в их приходе помещиков.
VIII. С самого обнародования сего постановления помещики освобождаются не только от всякой
ответственности в платеже крестьянами общественных и казенных податей, относящихся как к лицу
их, так и к земле помещика, которою они пользуются, но и от обязанности делать им для вспоможения
ссуды.
Хрестоматия по истории СССР / сост. С. С. Дмитриев, М. В. Нечкина. – Москва, 1949. – Т. 2. –
С. 508–509.
�Содержание
12. Из «Устава об управлении инородцев»1
22 июля 1822 г.
Часть I
ПРАВА ИНОРОДЦЕВ
Глава I. Разделение
§ 1. Все обитающие в Сибири инородные племена, именуемыя по ныне ясачными, по различному
степени Гражданского их образования и по настоящему образу жизни, разделяются на три главные
разряда. В первой разряд включаются оседлые, то есть живущие в городах и селениях; во второй
кочевые, занимающие определенные места по временам года переменяемыя; в третий бродячие или
ловцы, переходящие с одного места на другое по рекам и урочищам. <…>
Глава II. Общия права оседлых инородцев
§ 12. Оседлые инородцы, Христианскую веру исповедующие, не отличаются от Россиян никаким
особым названием, те же из них, кои исповедуют языческую или магометанскую веру, для различия от
прочих именуются оседлыми инородцами.
§ 13. Все вообще оседлые инородцы сравниваются с Россиянами в правах и обязанностях по
сословиям, в которые они вступят. Они управляются на основании общих узаконений и
учреждений. <…>
Глава V. Общия права кочевых инородцев
§ 24. Кочевые инородцы составляют особенное сословие в равном степени с крестьянским, но
отличное от онаго в образе управления.
§ 25. Кочующие инородцы остаются вообще на прежних их правах. Им внушить надлежит, что с
умножением хлебопашества они отнюдь не будут против воли их обращаемы в звание крестьян и
вообще без собственнаго их желания не будут включены ни в какое другое сословие.
§ 26. Кочующие инородцы для каждаго поколения имеют назначенныя во владение земли.
§ 27. Подробное разделение участков сих земель зависит от самих кочующих по жеребью или другим
их обыкновениям.
§ 28. Утверждаются во владении кочующих земли, ныне ими обитаемыя, с тем, чтоб окружность,
каждым племенем владеемая, была по распоряжению местного начальства подробно определена.
§ 29. Инородцы имеют свободу заниматься земледелием, скотоводством и местными промыслами на
водах и землях, каждому роду назначенных.
§ 30. Инородцы ограждаются от взаимных стеснений, какия могут производить от перехода одних
М.М. Сперанский, находясь с 1812 г. в опале, в 1819 г. был назначен генерал-губернатором
Сибири. Наиболее крупными мероприятиями М.М. Сперанского того периода были: «Учреждения для
управления сибирских губерний», издание указов о ссыльных в Сибири, о земских повинностях
сибирского населения и «Устав об управлении инородцев», как стали называть с того времени в
официальных документах народы Сибири (прежде ясачные и иноверцы).
1
�Содержание
племен на земли, другим племенам принадлежащия, для производства промыслов, без обоюднаго на
то согласия.
§ 31. Строго запрещается Россиянам самовольно селиться на землях, во владение инородцам
отведенных.
§ 32. Россияне могут брать у инородцев места в оброчное содержание, но всегда по условиям с
обществами.
§ 33. Наймы инородцев в частную работу имеют быть производимы с ведома родоваго Начальства, как
в особом положении о долгах и обязательствах крестьян и инородных предписано.
§ 34. Инородцы управляются собственными своими Родоначальниками и почетными людьми, из коих
составляется их степное Управление.
§ 35. Кочующие управляются по степным законам и обычаям, каждому племени свойственным.
§ 36. В уголовных только преступлениях кочующие судятся в Присутственных местах и по общим
Государственным установлениям.
§ 37. Уголовными делами относительно инородцев почитать: 1) возмущение, 2) намеренное убийство,
3) грабеж и насилие, 4) делание ложной монеты и вообще похищение казеннаго и общественнаго
имущества. Все же прочие дела, не выключая и кражу, пока нравы их образованием не умягчатся,
считать исковыми.
§ 38. В проступках в Российских городах и селениях разбирают они местною Полициею на основании
общих положений.
§ 39. Инородцы платят подати по особому положению с числа душ, которое определяется общею
переписью (ревизиею).
§ 40. Кочующие инородцы участвуют в общих по Губернии повинностях, как о том особенно
постановлено.
§ 41. Содержание степнаго Управления составляет внутреннюю повинность кочующих.
§ 42. Все кочующие инородцы освобождаются от рекрутской повинности.
§ 43. Казачьи полки из кочующих, для охранения границ составленные, комплектуются по
прежнему. <…>
Глава VI. Права бродячих инородцев
§ 61. Права бродячих инородцев или ловцов, живущих в отдалении и разсеянии, вообще состоят в
применении правил, для кочующих постановленных.
§ 62. Изъятия и ограничения заключаются в следующем: 1) Назначение земель по племенам и
разделение оных по участкам на бродячих инородцев не распространяется. Им назначаются по
удобности целыя полосы земли и определяются токмо границы оных с землями, оседлым жителям и
кочующим инородцам принадлежащими. 2) Бродячие инородцы не участвуют в денежных Земских по
Губернии повинностях и не производят никаких расходов на содержание степнаго Управления. 3) На
занимаемой ими полосе позволяется им переходить для промыслов из уезда в уезд и из Губернии в
Губернии без всякаго стеснения. <…>
�Содержание
Глава VIII. О законах и обычаях
§ 68. Все кочующие и бродячие инородцы, как выше сказано, управляются по их собственным степным
законам и обычаям. <…>
§ 72. Недостаток в степных законах при решении дел дополняется Российскими узаконениями. <…>
Часть II
СОСТАВ УПРАВЛЕНИЯ ИНОРОДЦАМИ
Глава I. Управление оседлыми инородцами
§ 88. Оседлые земледельцы, живущие особыми деревнями, избирают сельских старост на общих
правилах о сих старостах в Русских селениях.
§ 89. Ежели число душ в селениях будет достаточно, то составляют особенную волость.
§ 90. Состав и обязанности Волостнаго Управления суть те же, какия и в волостях из Россиян
состоящих.
§ 91. Ежели селения не могут составить особенной волости: то имеют принадлежать к ближайшей
Русской волости.
§ 92. Равномерно и рассеянные между Россиянами инородцы, ежели не могут составить особенного из
себя селения, причисляются к Русским деревням. <…>
Глава II. Состав управления кочующими инородцами
§ 94. Каждое стойбище или улус, в котором считается не менее 15 семейств, имеет собственное свое
родовое управление.
§ 95. Стойбища или улусы, менее 15 семейств имеющие, причисляются к другим ближайшим.
§ 96. Родовое управление состоит из старосты и одного или двух помощников из почетных и лучших
родовичей.
§ 97. Староста избирается или наследует сие звание по обычаям. Между своими родовичами он может
носить именование Князца, Зайсана и проч., но в сношениях с Правительством во всех племенах
имеет называться старостою. <…>
Глава III. Состав управления бродячими инородцами или ловцами
§ 111. Родовое Управление ловцов состоит из одного старосты. Название сие приемлют нынешние
Князцы и других наименований почетные люди, ловцами управляющие. <…>
Часть IV
О ПОРЯДКЕ СБОРОВ ПОДАТЕЙ И ПОВИННОСТЕЙ С ИНОРОДЦЕВ
§ 298. Все вообще сборы с инородцев суть трех родов: 1) Казенные подати. 2) Земские повинности.
3) Повинности внутренние на содержание степного управления. <…>
Полное собрание законов Российской империи. – Т. 38. – С. 394–416.
�Содержание
13. Указ о предоставлении помещикам заключать с крестьянами
договоры на отдачу им участков земли в пользование за
условленные повинности, с принятием крестьянами,
заключившими договор, названия обязанных крестьян (Указ об
обязанных крестьянах)1
2 апреля 1842 г.
Именной, данный Сенату, распубликованный 4 апреля. – О предоставлении помещикам заключать с
крестьянами договоры на отдачу им участков земли в пользование за условленные повинности, с
принятием крестьянами, заключившими договор, названия обязанных крестьян.
В статьях 440-й и 457-й Свода законов о состояниях (т. 9) установлены правила, на основании коих
помещикам дозволено обращать крестьян своих в свободные хлебопашцы, с уступкою им в
собственность помещичьих земель за определенное, по взаимному условию, вознаграждение. Желая, в
общих видах государственной пользы, чтобы при заключении таковых условий, принадлежащие
помещикам земли, как вотчинная собственность дворянства, охранены были от отчуждения из
владения дворянских родов, мы признали за благо, в пояснение Свода законов о состояниях (т. 9) ст.
442-й пункта 3-го, предоставить тем из помещиков, которые сами сего пожелают, заключать с
крестьянами своими, по взаимному соглашению, договоры на таком основании, чтобы, не стесняясь
постановлениями о свободных хлебопашцах, помещики сохраняли принадлежащее им полное право
вотчинной собственности на землю, со всеми ее угодьями и богатствами, как на поверхности, так и в
недрах ее, а крестьяне получали от них участки земли в пользование за условленные повинности. При
составлении таковых договоров помещики могут постановлять с крестьянами дальнейшие условия, по
взаимному с ними соглашению, на следующих рассмотренных в Государственном совете и нами
утвержденных главных правилах:
1) Повинности крестьян в пользу помещиков могут быть определены в договорах денежным оброком,
произведениями, обрабатыванием помещичьей земли или другою работою.
2) В случае неисполнения крестьянами приемлемых ими на себя по договору обязанностей, они
понуждаются к тому земскою полициею, под руководством уездных предводителей дворянства и под
высшим наблюдением губернского правления.
3) Крестьяне, по надлежащем утверждении заключенных между ими и помещиками договоров,
принимают название обязанных крестьян.
4) Рекрутская повинность в селениях обязанных крестьян отправляется по очередному порядку в
Рекрутском уставе постановленному.
5) Запасы народного продовольствия и пособия в пожарных случаях учреждаются на счет
Созданный в 1839 году специальный секретный комитет по крестьянским делам разработал
законопроект, который и был принят 2 апреля 1842 г. В литературе он обычно именуется Указом об
обязанных крестьян ах. Практическая роль Указа была незначительной. Из более чем 10,0 млн
крепостных крестьян мужского пола на положение обязанных было переведено лишь 27173
крестьянина, проживавших в имениях шести помещиков, и утверждено царем всего шесть таких
договоров (в 1843, 1848, два в 1850, в 1857, в 1858 годах).
1
�Содержание
собственных средств обязанных крестьян, под наблюдением помещиков; если же помещики
обязанности сей на себя принять не пожелают, то под наблюдением и при содействии
правительства <…>
6) Помещики учреждают в селениях обязанных крестьян вотчинное управление и имеют высшее
наблюдение за сельскою в них полицею и за исполнением законов о сельском благоустройстве; им
принадлежит также право суда и расправы в проступках и маловажных преступлениях обязанных
крестьян и первоначальный разбор взаимных между ими тяжб и споров.
7) На заключение договоров с крестьянами имений, заложенных в кредитных установлениях,
помещики, если пожелают оставить те имения в залог, должны иметь согласие сих установлений.
Имения, населенные обязанными крестьянами, могут быть также и вновь закладываемы в кредитных
установлениях, по соразмерности с постоянными доходами, определяемыми по пространству и
качеству земли и по способам обработки оной, на основании особых о том правил, которые имеют
быть изданы впоследствии.
8) Помещики и обязанные крестьяне сохраняют заключенные между собой договоры навсегда
ненарушимо, имея, однако, право особыми частными условиями делать изменения в наделе землею и
повинностях на определенные сроки, с обоюдного согласия, а если имение состоит в залоге, то и с
согласия подлежащих кредитных установлений; во всех же случаях не иначе, как с предварительного
утверждения правительства.
Указ об обязанных крестьянах [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://www.history.ru/content/
view/1120/87/ (дата обращения: 19.11.2015).
�Содержание
Тема 2. Экономическое развитие России в дореформенный
период
30. В.И. Ленин об отличии крепостного хозяйства от капиталистического
31. Процентное отношение оброчных и барщинных крестьян в I пол. XIX в.
32. Процентное отношение крестьян и дворовых к общей массе крепостных
33. Отрывок из записки А. Заблоцкого-Десятовского «О крепостном состоянии в России»
34. Промышленные районы по данным 1846 г.
35. Число промышленных предприятий в России в 1804–1825 гг.
36. Первый сахароваренный завод в России
37. Описание хлопчатобумажных фабрик Владимирской губернии (1820–1830-е гг.)
38. Предприятия обрабатывающей промышленности в 1799–1860 гг.
39. Высочайше утвержденное 24 мая 1835 г. мнение Государственного совета об отношениях между
хозяевами фабричных заведений и рабочими людьми, поступающими на оные по найму
40. Высочайше утвержденное 18 июля 1840 г. мнение Государственного совета относительно
посессионных фабрик, оставляемых в действии
41. Русский вывоз во второй четверти XIX века
42. Таможенный тариф 1822 г.
43. Обороты ярмарочной торговли в дореформенный период
44. Сведения о Нижегородской ярмарке
45. О значении внутреннего рынка
�Содержание
1. В.И. Ленин об отличии крепостного хозяйства от
капиталистического
1899 г.
Отличается же система крепостного хозяйства от капиталистической в трех следующих отношениях.
Во-первых, крепостное хозяйство есть натуральное хозяйство, капиталистическое же – денежное. Вовторых, в крепостном хозяйстве орудием эксплуатации является прикрепление работника к земле,
наделение его землей, в капиталистическом же – освобождение работника от земли. Для получения
дохода (т. е. прибавочного продукта) крепостник-помещик должен иметь на своей земле крестьянина,
обладающего наделом, инвентарем, скотом. Безземельный, безлошадный, бесхозяйный крестьянин –
негодный объект для крепостнической эксплуатации. Для получения дохода (прибыли) капиталист
должен иметь перед собой именно безземельного, бесхозяйного работника, вынужденного продавать
свою рабочую силу на свободном рынке труда. В-третьих, наделенный землей крестьянин должен
быть лично зависим от помещика, ибо, обладая землей, он не пойдет на барскую работу иначе как под
принуждением. Система хозяйства порождает здесь «внеэкономическое принуждение»,
крепостничество, зависимость юридическую, неполноправность и т. д. Напротив, «идеальный»
капитализм есть полнейшая свобода договора на свободном рынке – между собственником и
пролетарием.
Кузнецов, И. В. Практикум по истории СССР XIX века / И. В. Кузнецов, Л. Ф. Захаров. – Москва :
Просвещение, 1970. – С. 9–10.
�Содержание
2. Процентное отношение оброчных и барщинных крестьян в I пол.
XIX в.
Великороссия
% оброчных
% смешанных
% барщинных
В 13 нечернозёмных губерниях
47,22
22,49
30,29
В 10 чернозёмных губерниях
20,45
10,25
69,30
В 23 губерниях
34,19
16,54
49,27
Кузнецов, И. В. Практикум по истории СССР XIX века / И. В. Кузнецов, Л. Ф. Захаров. – Москва :
Просвещение, 1970. – С. 25.
�Содержание
3. Процентное отношение крестьян и дворовых к общей массе
крепостных
8 ревизия
9 ревизия
10 ревизия
Крестьяне
95,86
95,21
93,21
Дворовые
4,14
4,79,
6,79
Кузнецов, И. В. Практикум по истории СССР XIX века / И. В. Кузнецов, Л. Ф. Захаров. – Москва :
Просвещение, 1970. – С. 25.
�Содержание
4. Отрывок из записки А. Заблоцкого-Десятовского «О крепостном
состоянии в России»1
1841 г.
Обращаясь к исследованию настоящего состояния помещичьих крестьян, прежде всего, следует
заметить, что закон, положительно не определяя назначения сего сословия, почти вполне
предоставляет его произволу владельца...
По хозяйственному назначению своему крестьяне разделяются на:
1. Издельных.
3. Заводских или фабричных.
2. Оброчных.
4. Дворовых.
Издельный крестьянин обязан обрабатывать землю на помещика, который взамен того дает ему землю
для собственного его хозяйства.
Обыкновенно принято обычаем все расчеты основывать на крестьянском тягле, т. е. на полном
работнике с работницею, получающим землю.
Количество земли, получаемой крестьянами на каждое тягло, зависит: во-первых, от пространства
владений помещика; во-вторых, от произвола владельца, всегда более или менее основанного на
местном обыкновении.
В северных губерниях помещики считают, что каждому тяглу достаточно в поле 1 дес., хотя, впрочем, в
некоторых имениях крестьяне имеют гораздо более. В средних губерниях, например Тульской,
Рязанской и Тамбовской, каждому тяглу дают помещики от l ½ до 2 дес. в поле. Сенокоса дают везде
мало и очень редко более одной десятины на тягло. В имениях многоземельных обыкновенно есть
запасные земли, для прибылых тягол при увеличении народонаселения. Но в имениях, где земли, как
говорится, в обрез, при увеличивающемся числе тягол обыкновенно переделяют крестьянские земли,
не трогая помещичьих.
Не должно также упускать из вида того обстоятельства, что земля, предоставляемая крестьянину,
всегда почти хуже качеством обрабатываемой на помещика, и положение ее всегда отдаленнее, а
потому менее выгодно для обработки.
Если бы помещики ограничивались 3-дневною работою, тогда очевидно, что крестьянин не мог бы
обрабатывать на помещика земли более того, сколько дано для его собственного хозяйства, работая,
разумеется, при сем столько, более чего работать нельзя. Крестьяне часто обрабатывают на помещика
более земли, нежели сколько получают сами. Это особенно относится к имениям, находящимся в
черноземных губерниях.
В имении госпожи Пр-ной, Нижегородской губернии, на границе Пензенской, всех тягол 140; каждое
тягло получает по П/г дес. в поле и по 1 дес. сенокоса. На помещика обрабатывают в каждом поле по
205 дес., сверх того, заготовляют для овец до 30 т. пуд. сена; следовательно, скашивают и убирают
более 300 дес. лугов. Таким образом, крестьяне, обрабатывая на помещика более 900 дес., получают от
Записка составлена в 1841 г. в результате личных наблюдений автора, отстаивающего в ней выгоды
вольнонаемного труда.
1
�Содержание
него только 740. Нетягловые старики, находящиеся при семействах и могущие работать, получают по
1/3 дес. земли, и за то обязаны ходить на барщину без очереди, когда потребуется.
Иногда помещики, запахивая на себя более 2 дес. хозяйственных на тягло, как, напр., в Тульской
губернии, в то же время предоставляют обрабатывать крестьянину на себя столько же, разумеется, при
обилии земли. Но дело в том, что нельзя умножить числа часов в дне, и потому крестьянин не
успевает обрабатывать на себя и половины того, что он обрабатывает на помещика.
Порядок отправления барщины бывает различный; большею частью существует обычай работать брат
на брата, если семейство состоит из двух тягол и наблюдается трехдневный размер. Но выше замечено,
что этот размер не может соблюдаться при усиленных запашках, и потому редко обходится без
поголовных стонов, при которых, разумеется, уже невозможно сохранить нормального расчета. Один
поголовный день в неделю существует почти во всех и хорошо управляемых имениях. Внезапные
требования барщины особенно разорительны для крестьян в чрезполосных дачах.
Крестьянам обыкновенно предоставляются отдаленнейшие поля. Он туда отправляется чуть свет.
Вдруг скачет от барина ездок и требует на барщину. Крестьянин бросает свою работу, едет на барщину,
а на его поле хоть трава не расти.
В некоторых местах Тульской губернии, например в Новосельском уезде, существует обычай:
крестьянин работает 3 дня себе, 3 дня помещику; но в воскресенье после обедни есть бенефис
помещика; ему крестьяне работают поголовно. Один из помещиков, вступя во владение своим
имением, уничтожил этот обычай. Многие из соседей восстали на него: «Вы делаете, – говорили они,
– вред и себе, и нам, – балуете мужиков».
У мелкопоместных владельцев еще менее соблюдается порядок в распределении земель и в порядке
отправления работ; тут крепостной, находясь в ближайших сношениях с господином, вполне и всегда
зависит от его произвола и способов.
Таким образом, в Новгородской губернии крестьяне мелкопоместных дворян работают вместе с
владельцами. В Костромской губернии работают почти беспрерывно на барщине. В этой губернии за
Волгою живет много мелкопоместных дворян, из коих большая часть, в полном смысле слова,
почитает своих мужиков за животных, которые должны только приносить им, по возможности,
больший доход. Мужик их может работать на себя только в воскресенье, иногда барин отпускает его на
субботу. От сего мужики эти едва-едва могут существовать, а о розживе и думать невозможно. Так об
них говорят соседние государственные крестьяне, к которым они ходят «побираться милостынею».
Рязанская губерния в особенности замечательна множеством мелкопоместных владельцев (дворников
– по местному выражению); у тех, которые обрабатывают землю лично, крестьяне живут почти вместе
с помещиками, мало от них отличаясь. Но имеющие несколько десятков душ большею частью
обременяют работами крестьян, переводя их часто на месячину.
Отсюда родился особый род издельных крестьян, средний между собственно издельными и
дворовыми людьми.
Не владея землею, они, однако же, употребляются для обрабатывания земли собственными помещика
орудиями, и взамен того получают с их семействами как жилище, так и полное содержание круглый
год, выдаваемое им обыкновенно помесячно, и оттого сей класс людей носит название месячников.
Таким образом, в селе Гребневе, Рязанской губернии, есть 4 двора крестьян, принадлежащих помещику
П-ву. Он дает на каждого работника по 2 четверика в месяц ржи; сверх того, назначает по 1/3 дес.
�Содержание
земли в поле, с которой они должны иметь платье и телеги.
Примеры перевода издельных крестьян на месячину нередки, впрочем, и в имениях большепоместных.
Таким образом, в Тамбовской губернии, близ Козлова, помещица кн. В-ская, принужденная в
последние годы кормить всех своих крестьян, неприметно почти всех посадила на месячину. В
последний год рожь, которая была у мужиков в поле, велела вести на барский двор. «Я сама буду вас
кормить». В той же губернии есть богатый помещик Ж-в, также значительную часть крестьян
переведший на месячину, особенно в последние дни года. Независимо от обрабатывания земли и
уборки произведений, крестьяне издельные обыкновенно обязаны отвозить произведения на продажу
в города: тягость этой повинности измеряется расстоянием рынка. Впрочем, так как помещик не
оценяет работы, то и рассчитывает только на высшую цену за произведения. От этого нередко
приходят в Москву помещичьи обозы не только из Тульской, но даже из Тамбовской губернии. Сверх
того, очень часто крестьяне облагаются в пользу помещика сбором домашних произведений и женских
изделий.
Таким образом, в большей части Тамбовской губернии крестьяне облагаются оброком, в тех имениях,
где женщины не молотят, с каждого тягла:
Холста
24 аршина
Талек
2 аршина
Ветчины
от 1 до 1 ½ пуда
Коровьего масла
2 фунта
Баран
1 шт.
Утка
1 шт.
Курица
1 шт.
Гусь
1 шт.
Обычай брать с крестьян часть барана, птицу, несколько холста или талек почти повсеместен; сбор этот
составляет обыкновенно часть содержания дворни.
Есть помещики, которые простирают это до мелочей и велят крестьянам приносить им известное
количество орехов, сушеных грибов, лесных ягод и т. п.
На каком основании, кроме 3-дневной с крестьян работы, помещики взимают сей оброк?
На основании обычая и права, предоставленного помещику, накладывать на крепостных своих людей
всякие работы, взимать с них оброк и требовать исправления личных повинностей, с тем только,
чтобы они не претерпевали разорения...
Возможна ли обработка земли вольнонаемными работниками?
Этот вопрос разбирали некоторые из наших хозяев, например, Н.И. Муравьев, доказавший, что это
было бы гораздо дороже; что работа вольнонаемными людьми в России будет самым неосновательным
и разорительным предприятием, доколе цена хлеба не возвысится, цена наемных работников не
уменьшится и число их не увеличится...
Г. Якоб пишет, что один благоразумный и проницательный владелец в Московском уезде обрабатывал
�Содержание
одну часть своей земли крепостными, а другую наемными работниками. По его расчислению,
переведенному на рожь, оказалось:
Тягло крепостное стоило помещику 21 четв. ржи.
Вольнонаемные мужчина и женщина 20 четв. ржи.
Доходу помещик получил:
От крепостного тягла 15 четв. ржи.
От вольнонаемных работника и работницы 43 четв. ржи.
Но вот пример новее: помещик Х-в имеет незаселенную землю в Ефремовском уезде, которую держит у
него купец на аренде за 5 тыс. руб. Купец этот возделывает землю наймом и в обыкновенные годы
снимает хлеба на сумму до 15 тыс. руб. Это его валовой доход. Чистый же простирается за уплатою
арендной суммы и всех издержек по обработке от 15 до 20 %.
Заметим, что в губерниях Воронежской, Тамбовской и в особенности Саратовской за Волгою есть
множество купцов, имеющих по 500, по 1000 и более десятин земли, обрабатываемой ими
вольнонаемными работниками. При этом вольнонаемных работников, для одного и того же
пространства земли, нужно гораздо менее: более 9 дес. на каждого работника.
Тогда как в имении кн. К-в при самой усиленной барщине (на помещика обрабатывается вдвое больше,
нежели на крестьян) ежегодная запашка на одного работника простирается не свыше 5 дес.
Все эти выводы кажутся столь очевидны, что невольным образом заставляют спрашивать: ужели
помещики доселе не знают этого? К несчастью именно так.
Оно иначе и быть не может, когда самый закон и все действия административные доселе противились
свободному труду и даже размышлению об нем. С 1831 г. начали появляться в «Земледельческом
журнале» статьи о помещичьих крестьянах, статьи чисто хозяйственные, но в последние годы
министерство народного просвещения воспретило рассуждать об этом предмете печатно. Но сила
вещей берет свое, и много можно указать мыслей, проскользнувших через цензуру.
Кузнецов, И. В. Практикум по истории СССР XIX века / И. В. Кузнецов, Л. Ф. Захаров. – Москва :
Просвещение, 1970. – С. 35–41.
�Содержание
5. Промышленные районы по данным 1846 г.
Число рабочих
Губернии
Более 100 тыс.
Московская
От 50 до 100 тыс.
Владимирская
От 30 до 50 тыс.
Пермская
От 20 до 30 тыс.
Тульская, Петербургская
От 10 до 20 тыс.
Костромская,
Калужская,
Оренбургская,
Тамбовская, Киевская, Курская, Харьковская
До 10 тыс.
Все остальные
Кузнецов, И. В. Практикум по истории СССР XIX века / И. В. Кузнецов, Л. Ф. Захаров. – Москва :
Просвещение, 1970. – С. 16.
�Содержание
6. Число промышленных предприятий в России в 1804–1825 гг.
Наименование
предприятий
1804 г.
1814 г.
1825 г.
Предприятий
Рабочих
Предприятий
Рабочих
Суконных
155
26689
235
49346
324
63603
Бумаготкацких
199
6566
423
39120
484
47021
Полотняных
285
23711
215
28936
196
26832
Шёлковых
328
8953
158
9300
184
10204
Сахарных
7
108
51
252
43
1374
26
4131
75
12143
170
22140
Медных
37
–
59
1295
100
1713
Красочных
14
–
27
200
28
213
Кожевенных
850
6304
1530
7799
1784
8001
Железных
чугунных
и
Предприятий Рабочих
Дмитриев, С. С. Хрестоматия по истории СССР / С. С. Дмитриев. – Москва : Учпедгиз, 1949. – Т. 2:
(1682–1856). – С. 412.
�Содержание
7. Первый сахароваренный завод в России1
20 октября 1803 г.
Из прилагаемой при сем записки тульского помещика генерал-майора Бланкеннагеля, усмотрите вы
описание опытов, сделанных им к произведению сахара и спирта из свекловицы, изъяснение выгод от
расширения сего рода промышленности произойти могущих, и означение тех пособий, коих
испрашивает он от правительства для усовершения его заведений.
При записке сей представил он свидетельство, данное ему из Тульского губернского правления в том,
что свекловичные его заведения, по осмотру на месте, действительно существующих в надлежащем
порядке и устройстве, что завод его снабжен разными к тому инструментами, выделка сахарного песка
производится в значущем количестве; сахарного песку найдено до 168 пуд с соразмерным количеством
изготовленных кореньев, патоки, выжимок и прочего 160 пуд, песку отправлено уже им чрез Тулу в
Москву для переделки в сахар, и что завод сей находится в полном действии.
Рассмотрев все свидетельство и видев двукратно представляемые генерал-майором Бланкеннагелем
образцы сахару и спирту из свекловичных кореньев им произведенного, я признал полезным для
усовершения его заведений назначить ему следующие пособия:
1. Отпустить ему из казны заимообразно на 20 лет 50 000 рублей, в уплату сей суммы должен он
вносить по истечении первых 10 лет по 5000 рублей ежегодно и проценты на остальные; в первые же
10 лет проценты за него будут выдаваемы из кабинета.
2. В течение настоящего винного откупа дозволить ему в разных губерниях продавать по вольным
ценам выделываемые им спирты, до 1 000 ведр.
3. На будущее время в течение 10 лет при совершении контрактов на винные откупы должна быть
выговорена и присвоена ему равная свобода продажи 1 000 ведр спирту со взятьем с него по 10 копеек
со штофа, или по 80 копеек с ведра пошлины в казну. На сих основаниях назначая заведению генералмайора Бланкеннагеля нужные пособия, я поручаю вам при сем следующее к наблюдению.
1. Поелику ссуда, из казны ему производимая, назначается именно для поощрения свекольных его
заведений, и дабы примером удачных его опытов доставить и прочим помещикам средство обратиться
к сей ветви хозяйства, то вашим попечением будет наблюсти, чтоб завод его был в полном действии,
выделывая сахарного песку по крайней мере не менее настоящего количества.
2. При осмотрах губернии, посещая его завод, вы будете между прочими предметами каждый раз
замечать и доносить мне о его успехах.
3. Если по доходящим к вам сведениям найдете вы и удостоверитесь, что завод сей по каким-либо
обстоятельствам приходит в упадок или остается без соразмерного к сделанному пособию действия,
вы имеете, узнав подробнее причины таковой остановки, представить мне на дальнейшее усмотрение.
В 1803 г. тульский помещик, сторонник помещичьего предпринимательства и введения
технических новшеств в помещичье хозяйство, генерал-майор Бланкеннагель завел первый в России
сахароваренный завод и обратился к правительству с ходатайством о помощи. Ниже приведены
отрывки из именного указа Александра I тульскому губернатору от 20 октября 1803 г. о предоставлении
льгот помещику-заводчику.
1
�Содержание
Дмитриев, С. С. Хрестоматия по истории СССР / С. С. Дмитриев. – Москва : Учпедгиз, 1949. – Т. 2:
(1682–1856). – С. 405–406.
�Содержание
8. Описание хлопчатобумажных фабрик Владимирской губернии
(1820–1830-е гг.)1
1840 г.
Ткание миткаля, крашение и набивка производились в губ. Владимирской с давнего времени, большею
частию крестьянами, домашним рукоделием. Некоторые сего рода фабрики существовали около 80 лет
и более, но производство их было долгое время весьма маловажно и в грубом виде; тонких же и
красивых изделий (коленкоров, ситцев, кашемировых платков, шалей и т. п.) не производилось, а
получались они из чужих краев. Впоследствии, по мере умножавшегося у нас употребления бумажных
изделий, особенно ситцев, фабрики наши усилили свое действие и в многом усовершенствовали
производство: учредились новые фабрики, или же бывшие прежде полотняные – обращены на дело
бумажных тканей. Такое распространение сей ветви мануфактурной деятельности стало приметно в
предшествовавшем десятилетии, особенно после тарифа 1822 года, когда иностранный миткаль
обложен высокою пошлиною.
Уверяли, что в 1828 г., в городе Шуе, уезде его и соседственных округах, производство это против
1827 г. увеличилось более, нежели впятеро. Таким образом, фабрики бумажных разного рода, ткацких,
миткалевых, нанковых и набивных ситцевых изделий и пр. размножились в сей губернии до
чрезвычайности. Хотя они в минувшем десятилетии и уменьшились против предшествовавшего,
однако ж до сих пор ни одна губерния не представляет в этом отношении такой обширной
деятельности, как Владимирская. В означенных выше числах не считается домашнего рукоделия
крестьян. Города: Александров, Юрьев-Польский, Шуя и между ними село Иваново, принадлежащее
графу Шереметьеву, суть главные места ткацкой бумажной промышленности. Можно сказать, что
тамошние жители: купцы, мещане и крестьяне избрали эту отрасль мануфактурной промышленности,
преимущественно пред всеми, предметом своей деятельности. В особенности сосредоточивается эта
промышленность в Шуе и Иванове. Там, кроме многих огромнейших фабрик, производящих бумажного
товара на миллион рублей в год, нет почти ни одного дома, ни одной крестьянской избы в окружных
селениях, где бы не ткали миткалей, кашемиров, нанки, холстинок или не набивали ситцев, выбойки,
платков, шалей и пр. В каждой улице, на каждом шагу встречаются кипы бумажной пряжи и бумажных
изделий: стук челноков, берд и разных орудий и песни веселых работников слышны всюду. Об
огромности производства и ценности производимых изделий можно заключить из того, что в 1828 г.
во Владимирской губ. употреблено бумажной пряжи на делание тканей 44.600 пуд., по показанию
хозяев, а по удостоверению г. Болотова – до 170 тыс. пуд., следовательно, на 14.450.000 р., полагая за
пуд самую умеренную цену по 85 коп. По множеству мануфактур сего рода, нужно разделить их на три
разряда: к первому принадлежат фабрики, на которых производится только ткание бумажных изделий:
миткалей, нанки, кашемиров, холстинок и пр., ко втором – те, на которых ткут и набивают вместе, а к
третьему – одни набивные фабрики, где готовые ткани набиваются в ситцы, выбойки и пр.
В 1836 году, на 53 фабриках первого и второго разряда (из коих 45 находятся в Шуе и его уезде, 10 в
Гавриловском посаде, 9 в Юрьеве и его уезде, 6 в Коврове, 5 в Александрове, 4 в Суздале, 4 в
Переяславле, 2 в Муроме, 1 во Владимирском уезде и 1 в Меленках) выткано, по показанию хозяев,
Данный отрывок из «Журнала министерства внутренних дел» за 1840 год, № 36, с. 271–298. Отрывок
описывает хлопчатобумажные фабрики Владимирской губернии, дает интересные сведения о
промышленности села Иваново и города Шуи в последние десятилетия существования крепостного
права.
1
�Содержание
миткаля (демикотона), нанки, холстинки, канифаса, кашемира, плиса, полубархата, платков, кисеи и пр.
на 17.627.000 руб.; людей, занятых на сих фабриках, считалось 42.984 чел., а станков 36.790.
На 62 фабриках третьего разряда (из коих 58 находятся в Шуе и его уезде, 3 в Юрьеве и 1 в
Гавриловском посаде) набито разных ситцев, выбойки, платков и проч. на 6.332.432 руб.; число людей,
занятых работою, простиралось до 2.945, а станков до 1.060. Набивка ситцев производится по миткалю
и кашемиру. Ситцы, назначенные для отправления на Кавказ и в Персию, вырабатываются по
красивым восточным рисункам, большею частью – заварными красками; фон их обыкновенно кубовый
или пунцовый. Ситцы, набиваемые по образцу французских, отличаются чистотою, отделкою и
новостию манера.
В одном городе Шуе около 12.000 станов приводится в действие, и на них ежегодно вырабатывается
до 300.000 кусков сурового миткаля, на сумму 5.400.000 руб. Конечно, на таком количестве станов
надобно бы более кусков вырабатывать; но крестьяне, занимаясь земледелием с апреля до октября,
оставляют фабрики. Лучшие фабрики в Шуе: коммерции советника Пошлина с племянником, и купцов:
Корнилова, Попова, Болотова, братьев Калужских и братьев Мельниковых. На фабрике второй
гильдии купца Калужского выделывается 55 т. кусков миткаля, на сумму 1.121.500 руб. Для этих
фабрик трудятся крестьяне в Шуйском, Ковровском, Суздальском, Юрьевском и Вязниковском уездах.
Ситцев, ручных и машинных, выделывается в Шуе до 130.000 кусков, на сумму 3.250.000 руб. На
красную бумажную пестрядь, которой выделывается в этом городе более 5.000 кусков,
преимущественно употребляется бумага крашения Александровского купца Баранова. Вообще на
бумажные ткани, вырабатываемые в Владимирской губ., употребляется, большею частью, английская
пряденая бумага; братья Киселевы в Шуе выписывают пряденой английской бумаги около 80.000 пуд.,
на сумму 8 милл. рублей. С некоторого времени увеличивается однако ж производство и потребление
русской пряжи; прядильная фабрика, заведенная г. Бабуриным у самого центра бумаготкаческого
производства, близ села Иванова, Шуйского уезда, пряжа коей находилась уже на выставке 1837 г.,
вероятно будет иметь и уже имеет последователей. Купцы Посылины, в Шуе, завели также в
прошедшем году прядильню, которая, посредством машин на 11.000 веретен, выпрядает в год до 6.000
пуд. бумаги.
Английская бумага для владимирских фабрик большею частью покупается в Москве, на ярмарках:
Нижегородской, Ростовской и Шуйской; там же и кубовая краска для ситцевых фабрик, а миткаль для
сих последних покупается в Шуе. Изделия сих фабрик расходятся в огромном количестве по всей
России; преимущественно же продаются на ярмарках в Шуе, Нижнем Новгороде и Ростове.
Сюда можно отнести и две китайчатые фабрики в г. Шуе, на которых в 1836 году, по показанию хозяев,
выработано китайки на 36.240 руб. На них было 16 работников и 6 кубов. Как покупка материалов, так
и сбыт изделий производится в Шуе и на ярмарках Нижегородской и Ростовской.
Дмитриев, С. С. Хрестоматия по истории СССР / С. С. Дмитриев. – Москва : Учпедгиз, 1949. – Т. 2:
(1682–1856). – С. 595–597.
�Содержание
9. Предприятия обрабатывающей промышленности в 1799–1860 гг.
Рабочих в тыс.
Год
Предприятий
В процентах
Крепостных
Посессионных
Вотчинных
Итого
ВольноКрепост- ВольноВсего
наёмных
ных
наёмных
1799
2094
33,5
14,7
48,2
33,6
81,8
58,9
41,1
1825
5261
29,4
66,7
96,1
114,5
210,6
45,6
54,4
1860
15338
12,0
91,0
103,0
462,0
565,0
18,2
81,8
История России XIX – начала ХХ в. : учебник для исторических факультетов университетов / под
ред. В. А. Фёдорова. – 2-е изд. – Москва : ЗЕРЦАЛО, 2000. – С. 18.
�Содержание
10. Высочайше утвержденное 24 мая 1835 г. мнение
Государственного совета об отношениях между хозяевами
фабричных заведений и рабочими людьми, поступающими на оные
по найму
§ 1. Всякому лицу податного состояния, получившему от начальства или своего владельца узаконенный
паспорт или установленный билет, дозволяется наниматься для фабричных работ на некоторое или на
все время, на которое уволен по паспорту, но не далее назначенного в оном срока.
§ 2. Порядившемуся на сем основании для работ на фабрике или заведении воспрещается оставлять
сии заведения до истечения договорного срока, без согласия на сие хозяина фабрики, равномерно не
дозволяется ему требовать от него до того срока какой-либо прибавки задельной платы сверх
условленной. Посему владельцы или начальства, выдавшие паспорты или билеты, не имеют право
отзывать обратно или требовать с фабрики или заведения порядившегося работника до истечения
назначенного в паспорте срока, или до окончания договорного срока, если оный истекает прежде
паспортного, исключая прикосновенности их по делам следственным или уголовным и законных
распоряжений, в случае если б назначен был рекрутский набор в необыкновенное время.
§ 3. От хозяина фабрики или заведения не отъемлется право отпускать от себя работника до истечения
договорного срока, по причине невыполнения сим последним его обязанностей или за дурное
поведение, но для сего хозяин обязан объявить работнику за две недели до его отпуска. При чем
должен удовлетворить его заработными деньгами по условию.
§ 4. Хозяин фабрики или заведения, принявший мастерового или работника с другой фабрики без
паспорта или билета, подлежит не токмо ответственности по законам о пристанодержателях, но и
обязан вознаградить все убытки от перехода такового мастерового или работника, прежним его
хозяином понесенные, равно возвратить ему перебранные и штрафные деньги, могущие причитаться с
сих людей, и сей последний имеет право требовать вышеозначенного удовлетворения через полицию.
§ 5. Предоставляется на волю хозяев фабрики или заведений заключать с работниками и мастеровыми,
на оные поступающими, письменные условия или заменять оные выдачею от себя сим людям
расчетных листов, в коих должны быть написаны условия найма и количества задельной месячной
или поденной платы. На сих листах записывать каждую выдачу денег, равно сколько по условию с
работника должно быть взыскано и удержано за прогул или причинение вреда хозяину.
Кузнецов, И. В. Практикум по истории СССР XIX века / И. В. Кузнецов, Л. Ф. Захаров. – Москва :
Просвещение, 1970. – С. 17–18.
�Содержание
11. Высочайше утвержденное 18 июля 1840 г. мнение
Государственного совета относительно посессионных фабрик,
оставляемых в действии
Если фабрикант, имеющий при заведении своем посессионных людей, приписанных к оному от казны,
или добровольно в прежнее время приписавшихся, или купленных им на посессионном праве,
пожелает по собственным видам или расчетам удалить таковых людей с фабрики, частью ли только ему
ненужных или излишних, либо всех вообще, с заменой оных вольнонаемными или купленными на
крепостном помещичьем праве, когда фабрикант по состоянию своему имеет оное, то сие ему
дозволяется с тем, а) чтобы увольняемые были обращены в свободное сословие, с предоставлением им
самим по воле вступать в городское звание или в государственные крестьяне... б) чтобы при
увольнении по частям не были раздробляемы семейства и в числе сих последних не находилось таких,
в которых или вовсе нет работников, или, хотя и есть, но не могущие по продолжительной болезни,
телесным недостаткам или преклонности лет доставить семействам пропитание. Изъятие из сего
правила может быть допускаемо только в случае собственного согласия увольняемых.
Кузнецов, И. В. Практикум по истории СССР XIX века / И. В. Кузнецов, Л. Ф. Захаров. – Москва :
Просвещение, 1970. – С. 17.
�Содержание
12. Русский вывоз во второй четверти XIX века
Годы
Русский экспорт в целом
(тыс. руб. серебром)
Русский экспорт в Азию
(тыс. руб. серебром)
%
1825
66 689
3 387
5,1
1830
71 746
4 512
6,3
1835
60 864
5 024
8,3
1840
82 525
5 873
7,2
1845
88 563
9 761
11,0
1850
94 357
10 894
11,5
Кузнецов, И. В. Практикум по истории СССР XIX века / И. В. Кузнецов, Л. Ф. Захаров. – Москва :
Просвещение, 1970. – С. 15.
�Содержание
13. Таможенный тариф 1822 г.1
28 августа 1821 г.
Англия сохранила запретительные пошлины. Австрия осталась верною своему правилу – огражденья
от конкуренции иностранного производства, Франция применила, с той же целью, самую крайнюю
предусмотрительность, а Пруссия издала в октябре месяце новый тариф, доказывающий, что она сочла
невозможным не следовать примеру большинства европейских государств.
Этот же пример побуждает и Россию возвратиться к той таможенной политике, необходимость коей,
как кажется, ныне сознала вся Европа.
По мере того как протекционная система распространяется и усовершенствуется в других местностях,
государство, следующее противоположному режиму, переносит особенные, важные потери. Оно
отворяет свои порты всем иностранным произведениям, и все иностранные порты закрываются для
тех продуктов, которые оно в прежнее время вывозило. Оно все время оказывает поощрение
мануфактурам других стран, а собственные мануфактуры его должны выдерживать борьбу, в которой
они по большей части погибают. Земледелие без рынка, промышленность без ограждения хиреют и
падают, звонкая монета уплывает за границу; самые солидные коммерческие дома колеблются;
общественное благосостояние в скором времени начинает чувствовать ущербы.
При таком положении вещей русскому правительству нельзя было колебаться в выборе средств.
Оно постановило издать новый тариф таможенным пошлинам, которые иностранные товары должны
будут уплачивать при ввозе в Россию. Составлению этого тарифа предшествовало собрание
всевозможных данных, кои необходимо было принять в основание при работе такой важности, ввиду
ее значения для настоящих потребностей и интересов народной промышленности. Не устраняя
слишком обширным применением запретительных начал полезного соревнования – стимула всякого
рода усовершенствований, а с другой стороны, не продолжая расширять свободу той неограниченной
конкуренции, невыгоды коей были только что испытаны на практике, русское правительство
допустило некоторые исключительные постановления, которые встречаются в законодательствах всех
европейских государств.
Дмитриев, С. С. Хрестоматия по истории СССР / С. С. Дмитриев. – Москва : Учпедгиз, 1949. – Т. 2:
(1682–1856). – С. 412–413.
После долговременных колебаний между теорией свободной торговли и протекционизмом
правительство Александра I издало резко покровительственный тариф 1822 г., более чем на четверть
столетия определивший протекционистский характер русской таможенной политики. Ниже приведен
отрывок из прибавления к журналу русского министерства иностранных дел «Le Conservateur Impartial»
от 28 августа 1821 г., № 25. В этой статье излагались официальные мотивы издания протекционистского
тарифа.
1
�Содержание
14. Обороты ярмарочной торговли в дореформенный период
Нижегородская
ярмарка
Ростовская
ярмарка
Ирбитская
ярмарка
Коренная
ярмарка
Харьковская
ярмарка
Годы
тыс. руб.
серебром
%
тыс. руб.
серебром
%
тыс. руб.
серебром
%
тыс. руб.
серебром
%
тыс. руб.
серебром
%
1817
19 857
100
4 571
100
2 857
100
1 257
100
15 429
100
1841
41 704
210
4 366
96
9 478
332
2 369
188
–
–
1851
52 937
267
1 571
34
28 741
1006
3 395
277
–
–
1861
83 575
421
1 270
28
45 892
1606
3 685
293
20 395
132
Кузнецов, И. В. Практикум по истории СССР XIX века / И. В. Кузнецов, Л. Ф. Захаров. – Москва :
Просвещение, 1970. – С. 14.
�Содержание
15. Сведения о Нижегородской ярмарке1
1838 г.
Нижегородская ярмарка, одна из первейших в Европе, есть самый любопытный предмет для
наблюдателя. Этот базар России, или, лучше сказать, меновой двор Европы с Азией, находясь при
соединении двух рек: Оки и Волги, обнимающих системою вод своих знатнейшую часть Европейской
России, дает полное понятие о изобилии Государства и бесчисленных отраслях промышленности его
жителей. Это Вавилонский столп, к которому стекаются до пятидесяти племен, со всех сторон Европы
и Азии, для сбыта своих произведений.
На Нижегородской ярмарке не только жители России и подвластных ей стран сбывают свои
произведения, но и подданные соседственных Азиатских держав приезжают со своими товарами.
Персиянин привозит туда свои шелковые изделия, кумач, цветной шелк и сырец, чернильные орешки,
камыш и пшено. Бухарец является с шалями, халатами, бирюзой, пряденой и хлопчатой бумагой,
верблюжьей шерстью, козьим пухом и бахтой; один лишь китаец, не смея переступить за пределы
родной земли, меняет в Кяхте свои душистые чаи на товар сибирских промышленников, которые
доставляют их на ярмарку для развоза по всей России.
Купеческие обороты торговли на Нижегородской ярмарке простираются до 148 млн рублей; торговлю
же вообще можно разделить на три разряда:
1) на торговлю Российскими товарами;
2) иностранными, Европейскими и колониальными;
3) и Азиатскими.
Из числа Российских товаров главнейшими предметами торговли почитаются: бумажные изделия,
железо, сукна, мягкая рухлядь и хлеб.
Российская торговля, по обширности своей и разнообразию, занимает более двух третей ярмарочного
торга на сей временный рынок привозится русских товаров более, нежели на 100 млн рублей.
Всех вообще иностранных, Европейских и колониальных товаров привозится на ярмарку более,
нежели на 22 млн рублей.
Всех вообще Азиатских товаров продается и променивается на Нижегородской ярмарке более, нежели
на 25 млн рублей.
Кузнецов, И. В. Практикум по истории СССР XIX века / И. В. Кузнецов, Л. Ф. Захаров. – Москва :
Просвещение, 1970. – С. 14–15.
1
Данный отрывок из «Журнала министерства внутренних дел» за 1838 год, № 11, с. 221–271.
�Содержание
16. О значении внутреннего рынка1
1859 г.
Заграничный отпуск хлеба для губерний южных, приморских и близких портам, удобностью сбыта
пшеницы представляет действительную пользу; но для внутренних губерний, изобилующих рожью,
заграничный отпуск менее представляет выгод, нежели сбыт хлеба внутри государства для
продовольствия городского населения, фабричных и ремесленных производителей и северных
губерний, не обеспеченных в их продовольствии собственным хлебопашеством. Заграничное
требование простирается более на пшеницу, следовательно, на такого рода хлеб, который в средней
полосе России мало производится, но и отпуску пшеницы представляют совместничество Америка,
Египет и Турция. Он подлежит случайным обстоятельствам, каковы: войны, установление таможенных
пошлин в иностранных государствах на привозный хлеб; самая отдаленность наших приморских
городов от заграничных рынков замедляет отпуск хлеба в иностранныя государства, тогда как,
напротив того, сбыт хлеба на внутренних рынках, при успехах мануфактурной и ремесленной
промышленности, представляет полную благонадежность, и, требуя одних только удобных путей
сообщения, не подлежит ни совместничеству иностранному, ни случайностям. Городския населения
вместе с занимающимися в России фабричной и ремесленной промышленностью составляют до 7
мил. лиц, для которых потребно ежегодно до 17 1/2 мил. четвертей хлеба на продовольствие с их
семействами, тогда как обыкновенный отпуск в чужие края простирается от 4 до 5 мил. четвертей
хлеба, т. е. менее 7 части этого количества, присовокупляя к тому жителей, не занимающихся
земледелием или не получающих от него полных запасов, т. е. дворян, войска и дворовых до 2 мил., и
до 5 мил. преимущественно для северных малоплодородных губерний, которыя, не довольствуясь
собственным хлебом, недостающее количество получают обыкновенно из более урожайных мест;
полагая для их продовольствия вообще по 2 четверти в год, всего 14 мил. четвертей, для винокурения
8 миллионов четвертей, выйдет, что внутренний торг представляет ежегодно сбыть для продажи до 40
мил. четвертей хлеба, или почти в десять раз более обыкновенного заграничного вывоза, и
следовательно внутреннее требование более, нежели заграничное, поддерживает цены на хлеб. Сверх
того, самыя цены на другие сельския и прочия произведения поддерживаются также внутренним
сбытом и потреблением на отечественныя фабрики более, нежели заграничным требованием;
примером тому может служить лен. С упадком наших полотняных фабрик от меньшего требования
этих изделий за границу, где распространилось теперь полотняное производство, после введения там
механического льнопрядения, лен упал значительно в цене; в 1824 и 1825 г. лен продавался слишком
по 4 руб. сер. пуд, а в 1851 и 1852 г. дешевле 3 руб. пуд, и в эти годы отпущено было за границу
большее количество льна, следовательно требование на лен в чужих краях не уменьшилось, а выручено
за труды земледельца менее денег. Но если б, с учреждением у нас необходимого ныне механического
льнопрядения, восстановилось и усовершенствовалось наше полотняное производство, которое могло
бы со временем заменить употребление у нас иностранных полотен, то с тем вместе поднялась бы
цена на лен и поощрен был труд земледельцев, т. е. помещиков и крестьян, занимающихся
льновозделыванием. Напротив того, отпуск из России за границу юфти и выделанных кож в половину
и более уменьшился, следовательно уменьшилось там и требование на этот товар, но цены оттого не
только не упали, но еще многим возвысились от увеличения внутреннего требования в нашем
отечестве невыделанныя кожи для народной обуви. В 1824 и 1825 г. пуд юфти стоил 10 и 10½ р. сер., а
в 1851 и 1852 г. от 14 до 17 руб. сер. за пуд той же юфти, и цена на сырыя кожи тоже возвысилась,
Отрывок из работы А. Семенова «Изучение исторических сведений о российской внешней
торговле и промышленности с половины XVII столетия по 1858 год», ч. III, СПБ 1859, стр. 306–309.
1
�Содержание
поддерживаемая более внутренним требованием на кожевенные заводы, нежели заграничным
отпуском; подобно сему и на тонкую нашу шерсть ныне цену поддерживают наши фабрики, а без их
требования иностранцы могли бы произвольно назначать низкую плату, не опасаясь совместничества
русских суконных фабрик, как это случилось со льном. По этому можно судить о значительной пользе,
которая происходит для народного благосостояния от расширения внутренней торговли и требования
на отечественные произведения, что зависит от умножения в России фабрик и промышленности,
доставление для продажи потребителям на внутренние рынки земледельческих и фабричных
произведений, усиливая торговые обороты, содействует также умножению денежных капиталов.
Дмитриев, С. С. Хрестоматия по истории СССР / С. С. Дмитриев. – Москва : Учпедгиз, 1949. – Т. 2:
(1682–1856). – С. 597–599.
�Содержание
Тема 3. Внешняя политика России в первой четверти XIX
века
1. Из англо-русской союзной конвенции о мерах к установлению мира в Европе
2. Из русско-прусской союзной конвенции
3. Тильзитский мирный договор
4. Русско-французский договор о наступательном и оборонительном союзе
5. Грамота Александра I финляндскому сейму
6. Фридрихсгамский мирный договор
7. Бухарестский мирный договор
8. Приказ Александра I по Русской армии
9. Расписание русских войск
10. Перечень числа неприятельских войск, вступивших в Россию в 1812 году
11. Манифест Александра I
12. Из журнала военных действий
13. Из обращения М.И. Кутузова к армии о начале изгнания Наполеона из России
14. Приказ М.И. Кутузова по армиям о завершении преследованием разгрома врага
15. Гюлистанский мирный договор
16. Из генерального акта Венского конгресса
17. Акт Священного союза
18. Из предварительного протокола, подписанного уполномоченными России, Австрии и Пруссии
19. Из протокола, подписанного уполномоченными Австрии, Франции, Пруссии и России
�Содержание
1. Из англо-русской союзной конвенции о мерах к установлению
мира в Европе1
Санкт-Петербург, 30 марта (11 апреля) 1805 г.
Во имя пресвятой и нераздельной Троицы
Е. в-во император всероссийский и е. в-во король Соединенного Королевства Великобритании и
Ирландии, одушевленные желанием доставить Европе мир, независимость и счастие, которых она
лишена чрезмерным честолюбием французского правительства и превышающим всякие соображения
влиянием, которое оно стремится себе присвоить, решились употребить все находящиеся в их власти
средства к тому, чтобы достигнуть этой спасительной цели и предупредить возобновление подобных
бедственных обстоятельств, и вследствие того, чтобы постановить и согласиться относительно мер,
вызываемых их великодушными стремлениями, назначили, именно: е. в-во император всероссийский
– князя Адама Чарторыйского, своего тайного советника, члена Государственного совета, сенатора,
товарища министра иностранных дел, члена Главной дирекции училищ, попечителя императорского
Виленского университета и округа, поручика великого приора державного ордена св. Иоанна
Иерусалимского в русском католическом приорстве и кавалера ордена св. Анны и командора ордена св.
Иоанна Иерусалимского, и г-на Николая Новосильцева, своего действительного камергера, товарища
министра юстиции, уполномоченного к рассмотрению проектов, представляемых е. в-ву, и на другие
специальные поручения, президента Академии наук, члена Главной дирекции училищ, попечителя С.Петербургского университета и округа и кавалера ордена св. Владимира; а е. в-во король Соединенного
королевства Великобритании и Ирландии – лорда Гренвилля Левесона Гоуэра, члена парламента
Соединенного королевства, Тайного Совета е. в-ва и своего чрезвычайного посла и полномочного
министра при е. в-ве императоре всероссийском, которые по поверке и обмене их полномочий,
найденных в доброй и надлежащей форме, согласились на следующие статьи:
СТАТЬЯ I
Поелику бедственное положение, в котором находится Европа, требует быстрого врачевания, их в-ва
император всероссийский и король великобританский и ирландский пришли к соглашению приискать
средства к прекращению оного, не выжидая случаев новых захватов со стороны французского
правительства. Вследствие того они согласились употребить самые быстрые и самые действительные
средства к образованию всеобщей лиги европейских государств и к приглашению их приступить к
настоящему соглашению и для достижения цели соединить силы, каковые независимо от тех, которые
доставлены будут е. в-вом королем великобританским, могли бы достигнуть 500 тыс. наличного
войска, и энергично употребить их к тому, чтобы побудить французское правительство добровольно
или по принуждению согласиться на восстановление мира и равновесия Европы.
СТАТЬЯ II
Лига эта имела бы целью выполнить те предположения, которые заключаются в настоящем
Конвенция ознаменовала начало складывания III антинаполеоновской коалиции в Европе. С русской
стороны она была подписана А. Чарторыйским и Н. Новосильцевым. Вскоре к Конвенции
присоединились Австрия, Швеция и Неаполитанское королевство. Коалиция распалась после
поражения русско-австрийской армии под Аустерлицем 20 ноября (2 декабря) 1805 г.
1
�Содержание
соглашении, именно: А) Очищение ганноверских владений и Северной Германии. В) Восстановление
независимости республик Голландской и Швейцарской. С) Восстановление короля сардинского в
Пьемонте, с таким значительным приращением, какое дозволят обстоятельства. D) Безопасность на
будущее время королевства Неаполитанского и совершенное очищение Италии, считая в том числе и
остров Эльбу, от французских войск. Е) Установление такого порядка вещей в Европе, который бы в
действительности гарантировал безопасность и независимость различных государств и представлял
бы твердую опору против будущих узурпаций.
СТАТЬЯ III
Е. в-во король великобританский, чтобы со своей стороны действительным образом содействовать к
счастливому выполнению настоящего соглашения, обязывается помогать общим усилиям
употреблением своих сухопутных и морских сил, а также своих судов, удобных для перевозки войск,
сообразно тому, как то будет определено в общем плане операций. Кроме того, е. в-во будет помогать
различным державам, которые к сему приступят, субсидиями, сумма которых будет соответствовать
тем значительным силам, которые предполагается употребить, и, чтобы эти денежные
вспомоществования могли бы быть распределены способом, наиболее соответствующим общей
выгоде, и помогать державам по мере тех усилий, которые ими оказаны будут в видах общего успеха;
признано, что субсидии эти будут доставлены (за исключением особенных соглашений) в размере
1250 тыс. фунтов стерлингов ежегодно на каждые 100 тыс. человек регулярного войска и в
соответствующей пропорции на большее или меньшее количество войск и будут выплачиваться при
условиях ниже сего определенных.
СТАТЬЯ IV
Сказанные субсидии будут выплачиваемы в сроки от одного месяца до другого, соразмерно тем силам,
которые употреблены будут каждою державою сообразно принятым ею обязательствам для отражения
общего врага, и на основании официальных донесений об армиях, выступивших вначале в поход, а
также о корпусах и других средствах, которые будут употреблены на войну. Затем, согласно плану
операций, который немедленно будет составлен, определено будет время, с которого субсидии эти
станут выплачиваться, причем определены будут способ и место уплаты, смотря по удобствам каждой
из воюющих сторон. Е. в-во король великобританский равным образом согласен будет доставить в
текущем году сумму, необходимую для первого выступления в поход. Сумма эта определена будет
особыми соглашениями с каждою из держав, которые приступят к этому трактату. Но е. в-во полагает,
что вся сумма, которая доставлена будет одной из держав в продолжение года (присовокупляя
подобный же аванс к субсидиям каждого месяца), не будет превышать размера 1250 тыс. фунтов
стерлингов на каждые 100 тыс. человек войска.
Внешняя политика России XIX и начала XX века. Документы российского министерства иностранных
дел. – Москва : Изд-во политической литературы, 1961. – Серия I. – Том II. – С. 368–377.
�Содержание
2. Из русско-прусской союзной конвенции1
Бартенштейн, 14 (26) апреля 1807 г.
Ст. 1. Убежденные, что для обеспечения благодеяний справедливого и продолжительного мира
представляется неизбежною необходимостью продолжение войны самым энергическим способом, их
величества обязываются употребить для сего все свои силы, не отступать от общего дела и положить
оружие не иначе, как с общего согласия.
Ст. 4. Е. в. имп. всеросс. употребит все свои усилия, чтобы помочь его (прусскому) величеству в
восстановлении своего владения в областях, ныне занятых общим врагом, и в возвращении ему
провинций, которые им потеряны были с 1805 года.
Ст. 5. Так как одно из самых существенных оснований независимости Европы есть независимость
Германии, то чрезвычайно важно вполне ее обеспечить и тем более тщательно приискивать средства,
чем они сделались недоступными с тех пор, как Франция господствует над Рейном и владеет
наступательными пунктами на этой реке. Невозможно ни оставить существование Рейнского союза
под влиянием или скорее под верховенством Франции, ни дозволить, чтобы французские войска
продолжали занимать Германию. По сему выс. дог. стороны употребят все от них зависящее к тому,
чтобы создать в Германии конституционную федерацию и обеспечить ее посредством хорошей
военной границы и оборонительной линии, параллельной Рейну.
В убеждении о великом интересе, который разделяется с ними в этом отношении Австриею, сделано
будет прежде всего соглашение с сею державою.
Внешняя политика России XIX и начала XX века. Документы российского министерства иностранных
дел. – Москва : Изд-во политической литературы, 1962. – Серия I. – Том III. – С. 561–564.
Конвенция заключена в рамках складывавшейся с 1806 г. IV антинаполеоновской коалиции в составе
России, Пруссии, Англии и Швеции. Формально коалиция в таком составе не была закреплена и
существовала на основе Русско-прусской союзной конвенции. Уже в октябре 1807 г. прусская армия
была разбита французскими войсками и Россия осталась один на один с Францией на континенте.
1
�Содержание
3. Тильзитский мирный договор1
Тильзит, 25 июня (7 июля) 1807 г.
СТАТЬЯ I
Со дня размена ратификаций настоящего трактата будет между е. в-вом императором всероссийским и
е. в-вом императором французским, королем италийским мир и совершенная дружба.
СТАТЬЯ II
С обеих сторон немедленно прекратятся все неприятельские действия как на суше, так и на море, во
всех местах, где получено будет официальное известие о подписании настоящего трактата.
Обе высокие договаривающиеся стороны неукоснительно отправят оное известие с нарочными к
обоюдным своим генералам и командующим.
СТАТЬЯ III
Все суда военные или иные, принадлежащие одной из договаривающихся сторон или обоюдным их
подданным, взятые после подписания настоящего мирного трактата, имеют быть возвращены или в
случае продажи будет заплачено, чего оные стоили.
СТАТЬЯ IV
Е. в-во император Наполеон из уважения к е. в-ву императору всероссийскому и во изъявление
искреннего своего желания соединить обе нации узами доверенности и непоколебимой дружбы
соглашается возвратить е. в-ву королю прусскому, союзнику е. в-ва императора всероссийского, все те
завоеванные страны, города и земли, кои ниже сего означены:
Часть герцогства Магдебургского, лежащую по правую сторону реки Эльбы.
Марка Пригницкая, Укермарк, Средняя и Новая марка Бранденбургская, исключая Котбузер-Крейс, или
округ Котбусский, в Нижней Лаузации, который имеет принадлежать е. в-ву королю саксонскому.
Герцогство Померанское.
Верхнюю, Нижнюю и Новую Силезию с графством Гладким.
Часть уезда Нетцкого, лежащую к северу от большой дороги, идущей от Дризена к Шнейдемюлю и от
черты, простирающейся от Шнейдемюля к Висле чрез Вальдау, следуя по границам округа
Бромбергского; плавание по реке Нетце и каналу Бромбергскому от Дризена до Вислы и обратно
останется свободным и неподверженным никакой пошлине; Померелию, остров Ногат, земли,
лежащие по правую сторону Ногата и Вислы к западу Древней Пруссии и к северу округа Кульмского,
Эрмерланд и, наконец, королевство Прусское в том положении, в каком оно находилось 1 января 1772
года, с крепостями Шпандау, Штеттином, Кюстрином, Глогау, Бреславлем, Швейдницем, Нейссе,
Бригом, Козелем и Глацем и вообще все крепости, цитадели, замки и укрепления земель, выше сего
означенных, в том состоянии, в каковом помянутые крепости, цитадели, замки и укрепления теперь
находятся, и сверх того город и цитадель Грауденц.
СТАТЬЯ V
Провинции, которые I января 1772 года составляли часть прежде бывшего королевства Польского и
после того перешли в разные времена во владение Пруссии, поступят, за исключением земель, в
предыдущей статье наименованных или означенных, и тех, которые ниже сего в X статье означены
будут, в полную собственность и обладание е. в-ва короля саксонского под названием Варшавского
Заключён в результате личных переговоров Александра I и Наполеона I в Тильзите. Уполномоченные
от имени России – А.Б. Куракин и Д.И. Лобанов-Ростовский, от имени Франции – Ш.М. Талейран.
1
�Содержание
герцогства и будут управляемы по таким конституциям, чтоб, охраняя свободу и преимущества
обитателей сего герцогства, согласны они были со спокойствием держав соседственных.
СТАТЬЯ VI
Город Данциг с пространством земли на две мили во все стороны вокруг него имеет быть
восстановлен в его независимости под покровительством их в-в короля прусского, и короля
саксонского и будет управляем законами, под коими он состоял до того времени, как перестал быть под
собственным своим управлением. <…>
СТАТЬЯ X
Для постановления между Россиею и герцогством Варшавским границ сколь можно естественных,
область, окруженная частию настоящих границ российских, простирающейся от Буга до устья
Лоссосны, и линиею, идущею от помянутого устья и следующею по тальвегу сей реки, по тальвегу
Бобра до его устья, по тальвегу Нарева от вышеупомянутого места до Суража, по тальвегу Лисы до ее
истока подле деревни Мьен, по тальвегу протока, впадающего в Нурчик, подле той же деревни
выходящего, по Нурчику до его устья выше Нура, и, наконец, по тальвегу Буга вверх до настоящих
границ российских, присоединяется на вечные времена к империи Российской. <…>
СТАТЬЯ XIII
Их светлости герцоги Саксен-Кобургский, Ольденбургский и Мекленбург-Шве-ринский восстановлены
будут каждый в полное и спокойное владение областей, принадлежащих им, но гавани герцогства
Ольденбургского и Мекленбургского по-прежнему занимаемы будут французскими гарнизонами до
размена ратификаций будущего окончательного мирного трактата между Франциею и Англиею.
СТАТЬЯ XIV
Е. в-во император Наполеон приемлет посредство е. в-ва императора всероссийского для переговоров
и заключения окончательного мирного трактата между Франциею и Англиею в том предположении,
что посредство сие и Англиею равномерно принято будет в продолжение одного месяца от размена
ратификаций настоящего трактата.
СТАТЬЯ XV
Е. в-во император всероссийский со своей стороны в доказательство желания своего к
восстановлению между обеими империями искренних и прочных сношений признает е. в-во короля
неаполитанского Иосифа Наполеона и е. в-во короля голландского Людовика Наполеона.
СТАТЬЯ XVI
Е. в-во император всероссийский равномерно признает Рейнский союз, настоящее положение
владения каждого из государей, оный союз составляющих, и титулы, данные многим из них как актом
союза, так и силою трактатов присоединения, после того заключенных.
Е. в-во император всероссийский обещает также, что по извещениям, каковые ему учинены будут со
стороны е. в-ва императора Наполеона, государи, которые после соделаются членами Рейнского союза,
признаваемы им будут в том качестве, каковое дано им будет актами присоединения.
СТАТЬЯ XVII
Е. в-во император всероссийский уступает в полную собственность и обладание е. в-ву королю
голландскому Еверскую сеньорию в Восточной Фрисландии.
СТАТЬЯ XVIII
Настоящий мирный и дружественный трактат признается общим для их в-в короля неаполитанского и
голландского и для соединенных владетелей Рейнской конфедерации, союзников е. в-ва императора
Наполеона.
�Содержание
СТАТЬЯ XIX
Е. в-во император всероссийский признает равномерно его светлость принца Жерома Наполеона
королем Вестфальским.
СТАТЬЯ XX
Королевство Вестфальское составлено будет из областей, уступленных е. в-вом королем прусским по
левую сторону Эльбы, и иных, состоящих теперь во владении
е. в-ва императора Наполеона.
СТАТЬЯ XXI
Е. в-во император всероссийский обещает признать те распоряжения, кои вследствие предыдущей XX
статьи и уступлений е. в-ва короля прусского учинены будут е. в-вом императором Наполеоном
(распоряжения сии должны быть сообщены е. в-ву императору всероссийскому), и положение
владения, из того произойти имеющее для государей, в пользу коих оное учинено будет.
СТАТЬЯ XXII
Все неприятельские действия прекратятся немедленно на суше и на море между войсками е. в-ва
императора всероссийского и войсками его султанова в-ва во всех местах, где получено будет
официальное известие о подписании настоящего трактата.
Высокие договаривающиеся стороны немедленно отправят известие сие с нарочными, дабы оное
сколь можно скорее получено было обоюдными генералами и командующими.
СТАТЬЯ XXIII
Российские войска выступят из княжеств Валашского и Молдавского, но означенные провинции не
будут заняты силами турецкими до размена ратификаций будущего окончательного мирного трактата
между Россиею и Портою Оттоманскою.
СТАТЬЯ XXIV
Е. в-во император всероссийский приемлет посредство е. в-ва императора французского, короля
италийского для переговоров и заключения мира, с выгодами и достоинством обеих империй
согласного.
Обоюдные полномочные отправятся в то место, которое с обеих участвующих сторон назначено будет
для открытия и продолжения переговоров.
Внешняя политика России XIX и начала XX века. Документы российского министерства иностранных
дел. – Москва : Изд-во политической литературы, 1962. – Серия I. – Том III. – С. 637–642.
�Содержание
4. Русско-французский договор о наступательном и оборонительном
союзе1
Тильзит, 25 июня (7 июля) 1807 г.
СТАТЬЯ I
Е. в-во император всероссийский и е. в-во император французов, король италийский обязуются
действовать сообща как на суше, так и на море, либо одновременно на суше и на море во всякой войне,
которую Франция или Россия была бы в необходимости предпринять или вести против любой
европейской державы.
СТАТЬЯ II
Когда наступит случай действия союза и каждый раз, когда оный наступит, высокие договаривающиеся
стороны определят особою конвенциею те силы, которые каждая из них должна употребить против
общего врага, и те пункты, где эти силы должны действовать, но уже сейчас они обязуются
употребить, если того потребуют обстоятельства, все свои сухопутные и морские силы.
СТАТЬЯ III
Все общие военные операции будут исполняться согласованно, но ни та, ни другая договаривающаяся
сторона не может ни в каком случае вступать в переговоры о мире без участия или согласия другой
стороны.
СТАТЬЯ IV
Если Англия не примет посредничества России или, приняв таковое, не согласится до 1-го будущего
ноября заключить мир, признав, что флаги всех держав должны пользоваться на морях одинаковою
полною независимостью и возвратив завоевания, сделанные ею на счет Франции и ее союзников с
1805 года, когда Россия стала действовать сообща с нею, то в течение сказанного месяца ноября будет
передана сентджеймскому кабинету послом е. в-ва императора всероссийского нота. В сей ноте вместе
с выражением значения, которое его реченное императорское в-во придает спокойствию мира, и его
намерения употребить все силы своей империи для того, чтобы доставить человечеству
благодетельный мир, будет заключаться положительное и ясное объявление о том, что в случае отказа
Англии заключить мир на вышесказанных условиях е. в-во император всероссийский будет
действовать заодно с Франциею, и если сентджеймский кабинет не даст к 1-му будущего декабря
категорического и удовлетворительного ответа, то российский посол получит повеление потребовать в
означенный день свои паспорта и немедленно покинуть Англию.
СТАТЬЯ V
При наступлении предусмотренного в предыдущей статье случая высокие договаривающиеся стороны
сообща и одновременно пригласят три двора: копенгагенский, стокгольмский и лиссабонский –
закрыть их порты англичанам, отозвать их послов из Лондона и объявить Англии войну. С тем из трех
дворов, который бы от сего отказался, будет поступлено высокими договаривающимися сторонами, как
Заключён в Тильзите под давлением Наполеона, которому необходим был не только мир, но и союз с
Россией, прежде всего присоединение России к континентальной блокаде. Уполномоченные от имени
России А.Б. Куракин и Д.И. Лобанов-Ростовский, от имени Франции – Ш.М. Талейран.
1
�Содержание
с неприятелем, и если откажется Швеция, то Дания будет принуждена объявить ей войну.
СТАТЬЯ VI
Равным образом высокие договаривающиеся стороны будут действовать сообща и настаивать с силою
при венском дворе, чтобы он принял изложенные выше, в статье IV, начала, чтобы он закрыл свои
порты англичанам, отозвал своего посла из Лондона и объявил Англии войну.
СТАТЬЯ VII
Если, напротив, Англия в вышеозначенный срок заключит на помянутых условиях мир (и е. в-во
император всероссийский употребит все свое влияние, чтобы к тому ее склонить), то Ганновер будет
возвращен английскому королю в вознаграждение за французские, испанские и голландские колонии.
СТАТЬЯ VIII
Равным образом, если вследствие перемен, которые произошли в Константинополе, Порта не примет
посредничества Франции или если после принятия оного случилось бы, что в трехмесячный срок по
открытии переговоров последние не привели к удовлетвори-тельному результату, то Франция будет
действовать заодно с Россиею против Оттоманской Порты, и обе высокие договаривающиеся стороны
вступят в соглашение о том, чтобы освободить из-под ига и мучений турецких все провинции
Оттоманской империи в Европе, за исключением Константинополя и провинции Румелии.
СТАТЬЯ IX
Настоящий трактат будет оставаться секретным и не может ни подлежать публичному оглашению, ни
быть сообщенным которому-либо кабинету одною договаривающеюся стороною без согласия другой.
Внешняя политика России XIX и начала XX века. Документы российского министерства иностранных
дел. – Москва : Изд-во политической литературы, 1962. – Серия I. – Том III. – С. 644–646.
�Содержание
5. Грамота Александра I финляндскому сейму
Борго, 15 (27) марта 1809 г.
Произволением всевышнего вступив в обладание великого княжества Финляндии, признали мы за
благо сим вновь утвердить и удостоверить религию, коренные законы, права и преимущества, коими
каждое состояние сего княжества в особенности и все подданные, оное населяющие, от мала до велика
по конституциям их доселе пользовались, обещая хранить оные в ненарушимой и непреложной их
силе и действии; в удостоверение чего и сию грамоту собственноручным подписанием нашим
утвердить благоволили.
Внешняя политика России XIX и начала XX века. Документы российского министерства иностранных
дел. – Москва : Изд-во политической литературы, 1965. – Серия I. – Том 4. – С. 551.
�Содержание
6. Фридрихсгамский мирный договор1
Фридрихсгам, 5 (17) апреля 1809 г.
СТАТЬЯ I
Мир, дружба и доброе согласие пребудут отныне между е. в-вом императором всероссийским и е. ввом королем шведским; высокие договаривающиеся стороны приложат все свое старание о
сохранении совершенного согласия между ими, их государствами и подданными, избегая рачительно
всего того, что могло бы поколебать впредь соединение, счастливо ныне восстановляемое. <…>
СТАТЬЯ III
Е. в-во король шведский, в явное доказательство своего желания возобновить искреннейшие сношения
с августейшими союзниками е. в-ва императора всероссийского, обещает приступить к системе
твердой земли с ограничениями, кои подробнее постановлены будут в переговорах, имеющих
последовать между Швециею, Франциею и Даниею.
Между тем е. в-во король шведский с самого размена ратификации сего трактата обязуется повелеть,
чтобы вход в порты Королевства Шведского был воспрещен как военным кораблям, так и купеческим
судам великобританским, предоставляя привоз соли и колониальных произведений, соделавшихся от
употребления необходимыми для жителей шведских.
Со своей стороны е. в-во император всероссийский обещает впредь принять за благо все ограничения,
какие союзники его почтут справедливыми и приличными допустить в пользу Швеции относительно
торговли и купеческого мореплавания.
СТАТЬЯ IV
Е. в-во король шведский как за себя, так и за преемников его престола и Королевства Шведского
отказывается неотменяемо и навсегда в пользу е. в-ва императора всероссийского и преемников его
престола и Российской империи от всех своих прав и притязаний на губернии ниже сего означенные,
завоеванные оружием е. и. в-ва в нынешнюю войну от державы шведской, а именно: на губернии
Кимменегардскую, Ниландскую и Тавастгускую, Абовскую и Биернеборгскую с островами
Аландскими, Саволакскую и Карельскую, Вазовскую, Улеаборгскую и часть Западной Ботнии до реки
Торнео, как то постановлено будет в следующей статье о назначении границ.
Губернии сии со всеми жителями, городами, портами, крепостями, селениями и островами, а равно их
принадлежности, преимущества, права и выгоды будут отныне состоять в собственности и державном
обладании Империи Российской и к ней навсегда присоединяются.
На сей конец е. в-во король шведский обещает и обязуется самым торжественным и наисильнейшим
образом как за себя, так преемников своих и всего Королевства Шведского, никогда не чинить
притязания, ни посредственного, ни непосредственного, на помянутые губернии, области, острова и
земли, коих все жители по силе вышеупомянутого отречения освобождаются от подданства и присяги
в верности, учиненной ими державе шведской.
Подписан в Фридрихсгаме от имени России – Н.П. Румянцевым. Договор завершил русско-шведскую
войну 1808–1809 гг., главным итогом которой было вхождение Финляндии в состав России на правах
автономного княжества.
1
�Содержание
СТАТЬЯ V
Море Аландское (AlandsHaff), залив Ботнический и реки Торнео и Муонио будут впредь служить
границею между Империею Российскою и Королевством Шведским.
В равном расстоянии от берегов ближайшие острова к твердой земле Аландской и Финляндской будут
принадлежать России, а прилежащие к берегам Швеции, будут принадлежать ей.
В устье реки Торнео остров Бьоркио, порт Риодгам и полуостров, на котором лежит город Торнео,
будут самыми дальними пунктами российских владений, и граница простираться будет вдоль реки
Торнео, до соединения обоих рукавов сей реки близ чугунного завода Кенгис, откуда граница пойдет
по течению реки Муонио, мимо Муониониски, Муониоефреби, Палоионса, Кютане, Енонтекиса,
Келоттиерва, Петтико, Нюймакки, Раунулы и Килышсьярви, даже до Норвегии.
По вышеписанному течению рек Торнео и Муонио острова, лежащие с восточной стороны их
фарватера, будут принадлежать России, а лежащие с западной – Швеции.
По размене ратификаций немедленно назначены будут инженеры с одной и другой стороны, кои явятся
на места для постановления границ вдоль рек Торнео и Муонио по вышеначертанной линии.
СТАТЬЯ VI
Поелику е. в-во император всероссийский самыми несомненными опытами милосердия и правосудия
ознаменовал уже образ правления своего жителям приобретенных им ныне областей, обеспечив, по
единственным побуждениям великодушного своего соизволения свободное отправление их веры,
права собственности и их преимущества, то его шведское в-во тем самым освобождается от
священного, впрочем, долга чинить о том в пользу прежних своих подданных какие-либо условия.
СТАТЬЯ VII
С подписанием настоящего трактата будет о сем непосредственно и в самой скорости доставлено
известие генералам обоюдных армий, и неприятельские действия совершенно и обоюдно как на суше,
так и на море прекратятся; воинские действия, кои могли бы произойти во время сих переговоров,
почтены будут как бы не случившимися и отнюдь не сделают в трактате сем какого-либо нарушения.
Все, что могло бы быть между тем взято и завоевано с той или другой стороны, будет возвращено в
точности.
СТАТЬЯ VIII
В течение четырех недель по размене ратификаций сего трактата войска е. в-ва императора
всероссийского выступят из провинции Западной Ботнии и возвратятся за реку Торнео.
В продолжение помянутых четырех недель никакие требования, какого бы рода они ни были, с
тамошних жителей чинимы не будут, и российская армия для своего содержания получать будет
продовольствие из собственных своих магазинов, учрежденных в городах Западной Ботнии.
Если бы во время сих переговоров императорские войска вошли с какой другой стороны в
Королевство Шведское, то они из занятых ими мест выступят в срок и на условиях
вышепостановленных.
СТАТЬЯ IX
Все военнопленные, с той и другой стороны взятые, как на сухом пути, так и на море, а равно и
�Содержание
аманаты, взятые или данные во время сей войны, имеют быть возвращены все вообще и без замены
коль можно скорее, и во всех случаях не позже как в течение трех месяцев, считая со дня размена
ратификаций настоящего трактата; но ежели какие-либо пленные или аманаты не могут по болезни
или другим основательным причинам возвратиться в свое отечество в положенный срок, то их,
однако, потому никак не считать лишившимися права вышеизображенного. Они обязаны заплатить
обывателям тех мест, где они содержались, долги, нажитые ими во время плена, или представить по
оным поруки.
Высокодоговаривающиеся стороны отказываются от вознаграждений за ссуды, сделанные взаимно для
продовольствия и содержания сих пленных, кои сверх того обоюдно будут снабжены продовольствием
и путевыми деньгами до границы обеих держав, где прием их поручен будет взаимным комиссарам.
Солдаты и матросы финляндские исключаются е. в-вом императором всероссийским из сей обратной
выдачи, не нарушая, однако, последовавших капитуляций, буде оные дают им противное тому право;
из числа же пленных военные офицеры и другие чиновники, родившиеся в Финляндии и там остаться
желающие, имеют пользоваться сею свободою и вместе с тем сохранять в полноте все права на
имения их, долговые требования и вещи, какие бы они теперь ни имели или впредь иметь могли в
Королевстве Шведском на основании X статьи сего трактата.
СТАТЬЯ X
Финляндцы, находящиеся теперь в Швеции, а равно и шведы, находящиеся в Финляндии, будут иметь
совершенную свободу возвратиться в их отечество и располагать имением своим движимым или
недвижимым без платежа пошлин за вывоз или других каких налогов, для сего установленных.
Подданные обеих высоких держав, поселившиеся в одной из двух земель, то есть в Швеции или в
Финляндии, будут иметь совершенную свободу селиться в другой в продолжение трех лет, считая со
дня размена ратификаций настоящего трактата, но обязаны продать или уступить в помянутое срочное
время имения свои подданным той державы, коей владения пожелают они оставить.
Имения тех, кои при истечении помянутого срока не исполнят сего постановления, будут проданы с
публичного торга судебным порядком, и вырученные за то деньги доставятся их владельцам.
В продолжение вышеположенных трех лет всем позволяется делать какое пожелают употребление из
своей собственности, коей спокойное владение им формально обеспечивается и предохраняется.
Они сами, а равно и поверенные их могут свободно из одного государства в другое переезжать для
исправления своих дел без малейшего предосуждения подданства их той или другой державы.
Внешняя политика России XIX и начала XX века. Документы российского министерства иностранных
дел. – Москва : Изд-во политической литературы, 1967. – Серия I. – Том 5. – С. 220–224.
�Содержание
7. Бухарестский мирный договор1
Бухарест, 16 (28) мая 1812 г.
СТАТЬЯ I
Вражда и несогласие, существовавшие доселе между обеими высокими империями, прекращаются
отныне впредь сим трактатом как на суше, так и на воде, и да будет навеки мир, дружба и доброе
согласие между е. и. в-вом самодержцем и падишахом всероссийским и е. в-вом императором и
падишахом оттоманским, их наследниками и преемниками престолов и обоюдными их империями.
Обе высокие договаривающиеся стороны приложат неусыпное старание об отвращении всего, что
могло бы причинить вражду между обоюдными подданными. Они исполнят в точности все, сим
мирным трактатом постановленное, и будут строго наблюдать, чтобы впредь ни с той, ни с другой
стороны ни явным, ни тайным образом не было поступаемо вопреки настоящему трактату.
СТАТЬЯ II
Обе высокие договаривающиеся стороны, восстановляя таким образом между собою искреннюю
дружбу, соизволяют на амнистию и общее прощение всем тем из их подданных, кои в продолжение
оконченной теперь войны участвовали в военных действиях каким бы то ни было образом поступали
вопреки интересам их государей и государств. Вследствие сей им дарованной амнистии никто из них
не будет впредь обижаем или притесняем за прошедшие их поступки, но всяк возвратившийся в свое
жилище будет пользоваться имением, коим он прежде владел, под защитою и покровительством
законов наравне с другими.
СТАТЬЯ III
Все трактаты, конвенции, акты и постановления, учиненные и заключенные в разные времена между
российским императорским двором и Блистательною Портою Оттоманскою, во всем совершенно
подтверждаются, выключая токмо те статьи, кои по временам как сим трактатом, так и предыдущими
были подвержены переменам; и обе высокие договаривающиеся стороны обязываются соблюдать их
свято и ненарушимо.
СТАТЬЯ IV
Первою статьею предварительных пунктов, наперед уже подписанных, постановлено, что река Прут со
входа ее в Молдавию до соединения ее с Дунаем и левый берег Дуная с сего соединения до устья
Килийского и до моря будут составлять границу обеих империй, для коих устье сие будет общее.
Небольшие острова, кои до войны не были обитаемы и, начиная напротив Измаила до помянутого
устья Килийского, находятся ближе к левому берегу, имеющему принадлежать России, не будут
обладаемы ни единою из обеих держав, и на оных впредь никаких не делать укреплений, ни строений,
но островки сии останутся пусты и обоюдные подданные могут туда приезжать единственно для
рыболовли и рубки леса. Стороны двух больших островов, лежащих напротив Измаила и Килии, также
пустыми и незаселенными останутся пространством на час расстояния, начиная с самого ближайшего
пункта помянутого левого берега дунайского; пространство сие будет означено знаками, а жилища, до
войны бывшие, равно и старая Килия, останутся за сею порубежною чертою. Вследствие
Договор завершил русско-турецкую войну 1806–1812 гг. От имени России договор был подписан
М.И. Кутузовым.
1
�Содержание
вышепомянутой статьи Блистательная Порта Оттоманская уступает и отдает российскому
императорскому двору земли, лежащие по левому берегу Прута, с крепостями, местечками, селениями
и жилищами, тамо находящимися; средина же реки Прута будет границею между обеими высокими
империями.
Купеческие корабли обоих дворов могут, как и прежде, въезжать в помянутое устье Килийское и
плавать по всему течению реки Дуная. А что касается до военных кораблей российского
императорского двора, то оные могут там ходить с Килийского устья до соединения реки Прута с
Дунаем.
СТАТЬЯ V
Е. в-во император и падишах всероссийский отдает и возвращает Блистательной Порте Оттоманской
землю Молдавскую, лежащую на правом берегу реки Прута, а также Большую и Малую Валахию с
крепостями в таком состоянии, как они теперь находятся, с городами, местечками, селениями,
жилищами и со всем тем, что в сих провинциях ни заключается, купно с островами дунайскими,
выключая вышесказанные в четвертой статье сего трактата.
Акты и постановления касательно привилегий Молдавии и Валахии,1 кои существовали и
соблюдаемы были до сей войны, подтверждаются на таком основании, как постановлено в пятой
статье предварительных пунктов. Изображенные в четвертой статье Ясского трактата условия будут в
точности исполнены, и которые гласят тако: не требовать никакого платежа за старые счеты, ни
податей за все военное время, напротив того, жителей сих обеих провинций уволить от всяких
налогов впредь на два года, считая со дня размена ратификаций, и дать срок жителям сих провинций,
желающих оттуда переселиться в другие места. Само по себе разумеется, что сей срок будет продолжен
на четыре месяца и что Блистательная Порта согласится подати Молдавии сообразить по
соразмерности теперешней ее земли.
СТАТЬЯ VI
Кроме границы реки Прута, границы со стороны Азии и других мест восстановляются совершенно так,
как оные были прежде, до войны, и как постановлено в третьей статье предварительных пунктов.
Вследствие чего российский императорский двор отдает и возвращает Блистательной Порте
Оттоманской в таком состоянии, в каком теперь находятся, крепости и замки, внутри сей границы
лежащие и оружием его завоеванные, купно с городами, местечками, селениями, жилищами и со всем
тем, что сия земля в себе содержит.
СТАТЬЯ VII
Магометанские жители уступленных земель российскому императорскому двору, которые могли бы в
оных находиться по причине войны, и природные жители других мест, оставшиеся в продолжение
войны в сих же уступленных землях, могут, буде пожелают, перейти в области Блистательной Порты с
их семействами и имением и там навсегда остаться под ее властию, в чем им не токмо ни малейшего
не будет чинимо препятствия, но и позволится им продать свое имение, кому пожелают из тамошних
подданных, и вырученные за то деньги перевесть во владение оттоманские. Таковое же позволение
Имеются в виду привилегии Молдавии и Валахии, обусловленные ст. 16 Кючук-Кайнаджирского и ст.
4. Ясского мирных договоров, а также русско-турецким соглашением о Валахии и Молдавии от 24
сентября 1802 г.
1
�Содержание
дается природным жителям помянутых уступленных земель, имеющим тамо свои владения и
находящимся теперь в областях Блистательной Порты.
На сей конец дается тем и другим восемнадцать месяцев срок, начиная со дня размена ратификаций
сего трактата, для распоряжения их вышепомянутых дел. Равным образом и татары орды Едиссанской,
перешедшие в продолжение сей войны из Бессарабии в Россию, могут, буде пожелают, возвратиться в
области оттоманские, но с тем, что Блистательная Порта будет тогда обязана заплатить российскому
императорскому двору за издержки, кои могли быть употреблены на перевоз и обзаведение сих татар.
Напротив того, христиане, имеющие владения в землях, российскому двору уступленных, а также и те,
кои, будучи уроженцы сих самих земель, находятся теперь в других местах оттоманских, могут, буде
пожелают, перейти и поселиться в помянутых уступленных землях с их семействами и имуществом, в
чем им не будет чинимо никакого препятствия, и им позволяется продать имение всякого рода, каким
они владеют в областях Блистательной Порты, жителям тех же мест оттоманских и вырученные за то
деньги перевесть в области Российской империи; им также дается на сей конец восемнадцать месяцев
сроку, считая со дня размена ратификаций настоящего мирного трактата.
СТАТЬЯ VIII
Сообразно тому, что постановлено четвертою статьею предварительных пунктов, хотя и нет никакого
сомнения, что Блистательная Порта по правилам своим употребит снисхождение и великодушие
против народа сербского, как издревле подданного сей державе и дань ей платящего, однако же, взирая
на участие, какое сербы принимали в действиях сей войны, признано за приличное постановить
нарочные условия о их безопасности. Вследствие чего Блистательная Порта дарует сербам прощение и
общую амнистию, и они никоим образом не могут быть обеспокоиваемы за прошедшие их деяния.
Крепости, какие могли они построить по случаю войны в землях, ими обитаемых, и коих там не было
прежде, будут, так как оные для будущего времени бесполезны, разрушены, и Блистательная Порта
вступит во владение по-прежнему всеми крепостями, паланками и другими укрепленными местами,
издревле существующими, с артиллериею, военными припасами и другими предметами и военными
снарядами, и она там учредит гарнизоны по своему благоусмотрению. Но, дабы сии гарнизоны не
делали сербам никаких притеснений в противность прав, подданным принадлежащих, то
Блистательная Порта, движимая чувствием милосердия, примет на сей конец с народом сербским
меры, нужные для его безопасности. Она дарует сербам по их просьбам те самые выгоды, коими
пользуются подданные ее островов Архипелажских и других мест, и даст им восчувствовать действие
великодушия ее, предоставив им самим управление внутренних дел их, определив меру их податей,
получая оные из собственных их рук, и она учредит, наконец, все сии предметы обще с народом
сербским. <…>
Бухарестский мирный договор 1812 года [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://
warsonline.info/1812-god/bucharestskiy-mirniy-dogovor-1812-goda-tekst.html
(дата
обращения:
19.11.2015).
�Содержание
8. Приказ Александра I по Русской армии
Вильно, 13 (25) июня 1812 г.
Из давнего времени примечали мы неприязненные против России поступки французского императора,
но всегда кроткими и миролюбивыми способами надеялись отклонить оные. Наконец, видя
беспрестанное возобновление явных оскорблений, при всем нашем желании сохранить тишину,
принуждены мы были ополчиться и собрать войска наши; но и тогда, ласкаясь еще примирением,
оставались в пределах нашей империи, не нарушая мира, а быв токмо готовыми к обороне. Все сии
меры кротости и миролюбия не могли удержать желаемого нами спокойствия. Французский император
нападением на войска наши при Ковно открыл первый войну. И так, видя его никакими средствами
непреклонного к миру, не остается нам ничего иного, как, призвав на помощь свидетеля и защитника
правды, всемогущего творца небес, поставить силы наши противу сил неприятельских. Не нужно мне
напоминать вождям, полководцам и воинам нашим о их долге и храбрости. В них издревле течет
громкая победами кровь славян. Воины! Вы защищаете веру, отечество, свободу. Я с вами. На
начинающего бог.
Александр
Внешняя политика России XIX и начала XX века. Документы российского министерства иностранных
дел. – Москва : Изд-во политической литературы, 1962. – Серия I. – Том 6. – С. 442.
�Содержание
9. Расписание русских войск
1-я Западная армия
Главнокомандующий военный министр генерал от инфантерии Барклай де Толли.
Начальник штаба генерал-лейтенант Лавров, с 21 июня маркиз Паулуччи, с 1 июля генерал-майор
Ермолов. Генерал-квартирмейстер генерал-майор Мухин, с 29 июня полковник Толь.
Начальник артиллерии генерал-майор граф Кутайсов.
Начальник инженеров генерал-лейтенант Трузсон.
Генерал-интендант Канкрин, с 6 июня Ланской.
1) 1-й (отдельный) пехотный корпус князя Витгенштейна: 28 бат., 16 эск., 3 каз. полка, 9 арт. рот, 2
понтонные и 1 пионерн. роты.
2) 2-й пехотный корпус Багговута: 24 бат., 8 эск., 7 арт. рот.
3) 3-й пехотный корпус Тучкова 1-го: 24 бат., 4 эск., 1 каз. полк и 7 арт. рот.
4) 4-й пехотный корпус графа Шувалова, затем графа Остермана-Толстого: 23 бат., 8 эск., 6 арт. рот.
5) 5-й пехотный (резервный) корпус в. к. Константина: 26 бат., 20 эск., 4 арт. роты, 1 пионерн. рота, 2
кон. батареи.
6) 6-й пехотный корпус Дохтурова: 24 бат., 8 эск., 7 арт. рот.
7) 1-й кавалерийский корпус графа Уварова: 20 эск., 1 арт. рота.
8) 2-й кавалерийский корпус барона Корфа: 24 эск., 1 арт. рота.
9) 3-й кавалерийский корпус графа Палена: 24 эск., 1 арт. рота.
10) Легкие войска Платова: 14 каз. полков, 1 кон. арт. рота.
Всего в 1-й армии 150 батальонов, 132 эскадрона, 18 казачьих полков, 49 артиллерийских рот, 1540
орудий, 2 пионерные, 2 понтонные роты.
2-я Западная армия
Главнокомандующий генерал от инфантерии князь Багратион.
Начальник штаба генерал-майор граф Сен-При.
Генерал-квартирмейстер генерал-майор Вистицкий.
Начальник артиллерии генерал-майор барон Левенштерн.
Начальник инженеров генерал-майор Ферстер.
Генерал-интендант Ланской.
1) 7-й пехотный корпус Раевского: 24 бат., 8 эск., 7 арт. рот.
2) 8-й пехотный корпус Бороздина: 22 бат., 20 эск., 5 арт. рот.
�Содержание
3) 4-й кавалерийский корпус графа Сиверса: 24 эск., 1 кон. арт. рота, 1 понт., 1 пионерн. рота,
резервная арт.– 4 роты.
4) Легкие войска Иловайского 5-го: 9 каз. полков, 1 кон. арт. рота.
5) 27-я пехотная дивизия Неверовского – 12 бат.
Всего во 2-й армии: 46 батальонов, 52 эскадрона, 9 казачьих полков, 18 артиллерийских рот, 1
понтонная и 1 пионерная роты.
3-я резервная армия
Главнокомандующий генерал от кавалерии Тормасов.
Начальник штаба генерал-майор Инзов.
Генерал-квартирмейстер генерал-майор Ренье.
Начальник артиллерии генерал-майор Сиверс.
1) Корпус графа Каменского: 18 бат., 8 эск,, 4 арт. роты.
2) Корпус Маркова: 24 бат., 8 эск., 7 арт. рот.
3) Корпус барона Саксена: 12 бат., 24 эск., 2 арт. роты.
4) Кавалерийский корпус графа Ламберта: 36 эскадронов.
5) Легкие войска – 9 казачьих полков.
6) Резервная артиллерия – 1 рота.
7) 1 понтонная и 1 пионерная роты.
Всего в 3-й армии: 54 батальона, 76 эскадронов, 9 казачьих полков, 14 артиллерийских рот (164
орудия), 1 понтонная и 1 пионерная роты.
Кузнецов, И. В. Практикум по истории СССР. XIX век / И. В. Кузнецов, Л. Ф. Захарова. – Изд. 2-е,
испр. и доп. – Москва : Просвещение, 1970. – С. 60–62.
�Содержание
10. Перечень числа неприятельских войск, вступивших в Россию в
1812 году
1) При главной квартире Наполеона
4000
2) Императорская гвардия
47 000
3) 1-й пехотный корпус Даву
72 000
4) 2-й пехотный корпус Удино
37 000
5) 3-й пехотный корпус Нея
40 000
6) 4-й пехотный корпус Итальянского короля
45 000
7) 5-й (польский) пехотный корпус Понятовского
36 000
8) 6-й (баварский) пехотный корпус Сен-Сира
25 000
9) 7-й (саксонский) пехотный корпус Ренье
17 000
10) 8-й (вестфальский) пехотный корпус Вандамма
18 000
11) 9-й пехотный корпус Виктора
33 000
12) 10-й пехотный корпус Макдональда
32 500
13) 11-й (резервный) пехотный корпус Ожеро
27 000
14) Австрийский корпус Шварценберга
33 000
15) 1-й резервный кавалерийский корпус Нансуги
12 000
16) 2-й резервный кавалерийский корпус Монбрена
10 000
17) 3-й резервный кавалерийский корпус Груши
10 000
18) 4-й резервный кавалерийский корпус Латур-Мобура
8000
19) Осадные парки, фурштат
21 500
20) Маршевые части и полки, сформированные в Литве
80 000
Всего:
608 000
Кузнецов, И. В. Практикум по истории СССР. XIX век / И. В. Кузнецов, Л. Ф. Захарова. – Изд. 2-е,
испр. и доп. – Москва : Просвещение, 1970. – С. 62.
�Содержание
11. Манифест Александра I1
6 (18) июля 1812 г.
Божиею милостию мы, Александр Первый, император и самодержец всероссийский и прочая, и
прочая, и прочая. Неприятель вступил в пределы наши и продолжает нести оружие свое внутрь
России, надеясь силою и соблазнами потрясть спокойствие великой сей державы. Он положил в уме
своем злобное намерение разрушить славу ее и благоденствие. С лукавством в сердце и лестию в устах
несет он вечные для ней цепи и оковы. Мы, призвав на помощь бога, поставляем в преграду ему
войска наши, кипящие мужеством попрать, опрокинуть его, и то, что останется неистребленного,
согнать с лица земли нашей. Мы полагаем на силу и крепость их твердую надежду, но не можем и не
должны скрывать от верных наших подданных, что собранные им разнодержавные силы велики и что
отважность его требует неусыпного против нее бодрствования. Сего ради, при всей твердой надежде
на храброе наше воинство, полагаем мы за необходимо нужное: собрать внутри государства новые
силы, которые, нанося новый ужас врагу, составляли бы вторую ограду в подкрепление первой и в
защиту домов, жен и детей каждого и всех. Мы уже воззвали к первопрестольному граду нашему
Москве; а ныне взываем ко всем нашим верноподданным, ко всем сословиям и состояниям, духовным
и мирским, приглашая их вместе с нами единодушным и общим восстанием содействовать противу
всех вражеских замыслов и покушений. Да найдет он на каждом шаге верных сынов России,
поражающих его всеми средствами и силами, не внимая никаким его лукавствам и обманам. Да
встретит он в каждом дворянине Пожарского, в каждом духовном Палицына, в каждом гражданине
Минина. Благородное дворянское сословие! Ты во все времена было спасителем отечества!
Святейший синод и духовенство! Вы всегда теплыми молитвами своими призывали благодать на главу
России! Народ русский! Храброе потомство храбрых славян! Ты неоднократно сокрушал зубы
устремлявшихся на тебя львов и тигров; соединитесь все: со крестом в сердце и с оружием в руках –
никакие силы человеческие вас не одолеют.
Для первоначального составления предназначаемых сил предоставляется во всех губерниях дворянству
Публикуемый манифест, изданный в ставке царя около Полоцка, имел целью создание ополчения в
помощь русской регулярной армии. Одновременно с этим манифестом было подписано воззвание к
жителям Москвы. Несколько дней спустя после подписания этих документов Александр I прибыл в
Москву, где с его участием 15 июля состоялось собрание дворянства и купечества. В ответ на манифест
и воззвание собрание приняло решение о проведении набора в ополчение во всех дворянских
поместьях из расчета 10 ополченцев на 100 крепостных. Дворянство обязалось снабдить ополченцев
одеждой, продовольствием и оружием. Купечество решило оказать финансовую помощь в создании
ополчения. В целях упорядочения организации народного ополчения манифестом Александра I от
19 (31) июля 1812 г. территория России была разделена на три округа: в первом (Московская, Тверская,
Ярославская, Владимирская, Рязанская, Тульская, Калужская и Смоленская губернии) и во втором
(Петербургская и Новгородская губернии) срочно создавались формирования из ополченцев для
обороны Москвы и Петербурга; в третьем округе (Казанская, Нижегородская, Пензенская, Костромская,
Симбирская и Вятская губернии) лишь готовились списки ополченцев, создавались запасы оружия и
провианта, но предписывалось не отрывать ополченцев от работы. В остальных губерниях было решено
ополчений пока не создавать. Ополчение представляло собой временные формирования,
предназначавшиеся в случае необходимости для помощи регулярным войскам. Государственные,
экономические и удельные крестьяне в ополчении не участвовали, но могли быть взяты в рекруты.
1
�Содержание
сводить поставляемых ими для защиты отечества людей; избирая из среды самих себя начальника над
оными и давая о числе их знать в Москву, где избран будет главный над всеми предводитель.
Внешняя политика России XIX и начала XX века. Документы российского министерства иностранных
дел. – Москва : Изд-во политической литературы, 1962. – Серия I. – Том 6. – С. 494–495.
�Содержание
12. Из журнала военных действий
1 (13) сентября 1812 г.
Армия отступила к г. Москве; расположилась лагерем: правый фланг пред деревнею Фили, центр
между селами Троицким и Волынским, а левый фланг пред селом Воробьевым; арьергард армии при
деревне Сетуне.
Сей день пребудет вечно незабвенным для России, ибо собранный совет у фельдмаршала князя
Кутузова в деревне Фили решил пожертвованием Москвы спасти армию. Члены, составлявшие оный,
были следующие: фельдмаршал князь Кутузов, генералы: Барклай-де-Толли, Беннигсен и Дохторов;
генерал-лейтенанты: граф Остерман и Коновницын, генерал-майор и начальник главного штаба
Ермолов и генерал-квартирмейстер полковник Толь.
Фельдмаршал, представя Военному совету положение армии, просил мнения каждого из членов на
следующие вопросы: ожидать ли неприятеля в позиции и дать ему сражение или сдать оному столицу
без сражения? На сие генерал Барклай-де-Толли отвечал, что в позиции, в которой армия
расположена, сражения принять невозможно и что лучше отступить с армиею чрез Москву по дороге к
Нижнему Новгороду, как к пункту главных наших сообщений между северными и южными
губерниями.
Генерал Беннигсен, выбравший позицию пред Москвою, считал ее непреоборимою и потому
предлагал ожидать в оной неприятеля и дать сражение.
Генерал Дохторов был сего же мнения.
Генерал Коновницын, находя позицию пред Москвою невыгодною, предлагал идти на неприятеля и
атаковать его там, где встретят, в чем также согласны были генералы Остерман и Ермолов; но сей
последний присовокупил вопрос: известны ли нам дороги, по которым колонны должны двинуться на
неприятеля?
Полковник Толь представил совершенную невозможность держаться армии в выбранной генералом
Беннигсеном позиции, ибо с неминуемою потерею сражения, а вместе с сим и Москвы, армия
подвергалась совершенному истреблению и потерянию всей артиллерии, и потому предлагал
немедленно оставить позицию при Филях, сделать фланговый марш линиями влево и расположить
армию правым флангом к деревне Воробьевой, а левым между Новой и Старой Калугскими дорогами
в направление между деревень Шатилово и Воронкова; из сей же позиции, если обстоятельства
потребуют, отступить по Старой Калугской дороге, поелику главные запасы съестные и военные
ожидаются по сему направлению.
После сего фельдмаршал, обратись к членам, сказал, что с потерянием Москвы не потеряна еще Россия
и что первою обязанностию поставляет он сберечь армию, сблизиться к тем войскам, которые идут к
ней на подкрепление, и самым уступлением Москвы приготовить неизбежную гибель неприятелю и
потому намерен, пройдя Москву, отступить по Рязанской дороге.
Вследствие сего приказано было армии быть в готовности к выступлению.
Внешняя политика России XIX и начала XX века. Документы российского министерства иностранных
дел. – Москва : Изд-во политической литературы, 1962. – Серия I. – Том 6. – С. 552.
�Содержание
13. Из обращения М.И. Кутузова к армии о начале изгнания
Наполеона из России
19 (31) октября 1812 г.
Наполеон, не усматривая впереди ничего другого, как продолжение ужасной народной войны,
способной в краткое время уничтожить всю его армию, видя в каждом жителе воина, общую
непреклонность на все его обольщения, решимость всех сословий грудью стоять за любезное
отечество, постигнув, наконец, всю суетность дерзкой его мысли: одним занятием Москвы поколебать
Россию, предпринял поспешное отступление вспять. Теперь мы преследуем силы его, когда в то же
время другие наши армии снова заняли край Литовский и будут содействовать нам к конечному
истреблению врага, дерзнувшего угрожать России. В бегстве своем оставляет он обозы, взрывает
ящики со снарядами и покидает сокровища, из храмов Божьих похищенные. Уже Наполеон слышит
ропот в рядах своего воинства, уже начались побеги, голод и беспорядки всякого рода.
Воины! Потщимся выполнить сие, и Россия будет нами довольна и прочный мир водворится в
неизмеримых ее пределах.
Хрестоматия по истории России : учеб. пособие / авт.-сост. А. С. Орлов, В. А. Георгиев,
Н. Г. Георгиев, Т. А. Сивохина. – Москва : ТК Велби, Изд-во Проспект, 2004. – С. 271.
�Содержание
14. Приказ М.И. Кутузова по армиям о завершении преследованием
разгрома врага
Главная квартира, г. Ельня, 29 октября (10 ноября) 1812 г.
Генерал от кавалерии Платов 26-го и 27-го чисел сего месяца, сделав двукратное нападение на корпус
вице-короля итальянского, следовавший по дороге от Дорогобужа к Духовщине, разбил оной
совершенно, взял 62 пушки и более 3 500 человек пленных. По страшному замешательству, в каковое
приведен был неприятель нечаянною на него атакою, продолжается по сие время поражение
рассеявшихся сил его. Генерал от кавалерии Платов полагает число убитых чрезвычайно великим и
уверен, что кроме взятых орудий, должны быть отбиты и знамена, коих не успели еще к нему
доставить. Между пленными находится много вышних чиновников и начальник Главного штаба
генерал-аншеф Самсон, сам вице-король итальянский едва не был захвачен.
После таковых чрезвычайных успехов, одерживаемых нами ежедневно и повсюду над неприятелем,
остается только быстро его преследовать, и тогда, может быть, земля русская, которую мечтал он
поработить, усеется костьми его.
Итак, мы будем преследовать неутомимо. Настает зима, вьюги и морозы; вам ли бояться их – дети
Севера? Железная грудь ваша не страшится ни суровости погод, ни злости врагов. Она есть надежная
стена отечества, о которую все сокрушается. Вы будете уметь переносить и кратковременные
недостатки, если они случатся. Добрые солдаты отличаются твердостью и терпением, старые
служивые дадут пример молодым. Пусть всякий помнит Суворова: он научал сносить и голод, и холод,
когда дело шло о победе и о славе русского народа. Идем вперед, с нами бог, перед нами разбитый
неприятель; да будет за нами тишина и спокойствие.
Князь Г.-Кутузов
Дмитриев, С. С. Хрестоматия по истории СССР / С. С. Дмитриев. – Москва : Учпедгиз, 1949. – Т. 2:
(1682–1856). – С. 473.
�Содержание
15. Гюлистанский мирный договор1
Гюлистан, 12 (24) октября 1813 г.
Ст. 1. [Прекращение вражды и несогласия между обоими государствами и провозглашение между ними
мира, дружбы и доброго согласия].
Ст. 2. Поелику чрез предварительные сношения между двумя высокими державами взаимно соглашено
уже, чтобы постановить мир на основании status quo ad presentem, каждая сторона (останется) при
владении теми землями, ханствами и владениями, какие ныне находятся в совершенной их власти.
Ст. 3. Его шахское вел. сим торжественно признает принадлежащими в собственность Российской
империи ханства: Карабагское и Ганжинское, обращенное ныне в провинцию под названием
Елисаветпольской; также ханства: Шекинское, Ширванское, Дербентское, Кубинское, Бакинское и
Талышенское с теми землями сего ханства, кои ныне состоят во власти Российской империи. При том
весь Дагестан, Грузию с Шурагельской провинцией, Имеретию, Гурию, Мингрелию и Абхазию,
равным образом все владения и земли, находящиеся между постановленною ныне границей и
кавказской линией с прикосновенными к сей последней и к Каспийскому морю землями и
народами. <...>
Ст. 5. Российским купеческим судам по прежнему обычаю предоставляется право плавать у берегов
Каспийского моря и приставать к оным; при чем со стороны персиан должна быть подаваема
дружественная помощь во время кораблекрушения. Сие же самое право предоставляется и персидским
купеческим судам по прежнему обычаю плавать по Каспийскому морю и приставать к берегам
российским, где взаимно, в случае кораблекрушения, должно быть оказываемо персианам всякое
пособие. В разсуждении же военных судов: то так как прежде войны, так равно во время мира и всегда
российский военный флаг один существовал на Каспийском море; то в сем уважении и теперь
предоставляется ему одному прежнее право с тем, что кроме Российской державы, никакая другая
держава не может иметь на Каспийском море военного флота.
Хрестоматия по истории России : учеб. пособие / авт.-сост. А. С. Орлов, В. А. Георгиев,
Н. Г. Георгиев, Т. А. Сивохина. – Москва : ТК Велби, Изд-во Проспект, 2004. – С. 266–267.
Подписан в Гюлистане от имени России – Н.Ф. Ртищевым (главнокомандующий русскими войсками в
Грузии на Кавказской линии в 1812–1816 гг.). Договор завершил русско-иранскую войну 1804–1813 гг.,
главным итогом которой было признание Персией присоединения к России территории Грузии и
Северного Азербайджана.
1
�Содержание
16. Из генерального акта Венского конгресса1
28 мая (9 июня) 1815 г.
Во имя пресвятой и нераздельной Троицы.
Дворы, между коими заключен парижский трактат 18/30 мая 1814 года, собравшись в Вене вместе с
прочими государями и державами, им союзными, повелели своим полномочным составить один
главный трактат и присоединить к оному, как неотдельные части, все прочие положения конгресса.
Ст. 1. Герцогство Варшавское, за исключением тех областей и округов, коим в нижеследующих статьях
положено иное назначение, навсегда присоединяется к Российской империи. Оно в силу своей
конституции будет в неразрывной с Россией связи и во владении е. в. имп. всероссийского,
наследников его и преемников на вечные времена. Е. и. в. предполагает даровать, по своему
благоусмотрению, внутреннее устройство сему государству, имеющему состоять под особенным
управлением. Е. в. сообразно с существующим в рассуждении прочих его титулов обычаем и порядком
присовокупит к оным и титул царя (короля) польского.
Поляки как российские подданные, так и равномерно и австрийские и прусские будут иметь народных
представителей и национальные государственные учреждения, согласно с тем образом политического
существования, который каждым из вышеименованных правительств будет признан за полезнейший и
приличнейший, в кругу его владений.
Ст. 2. [Передача Познани Пруссии].
Ст. 5. Е. в. имп. всеросс. возвращает е. и. и к. апостолич. величеству уезды восточной Галиции.
Ст. 6. Город Краков с принадлежащею к оному областью объявляется на вечные времена вольным,
независимым и совершенно нейтральным городом, под покровительством России, Австрии и
Пруссии.
Ст. 9. Дворы российский, австрийский и прусский обязуются уважать сами и требовать, чтобы от всех
и всегда был уважаем нейтралитет вольного города Кракова... В вольном городе Кракове, ни в области
оного не будет даваемо убежище или покровительство беглецам, переметчикам и вообще людям, кои
преследуемы законами...
Хрестоматия по истории России : учеб. пособие / авт.-сост. А. С. Орлов, В. А. Георгиев,
Н. Г. Георгиев, Т. А. Сивохина. – Москва : ТК Велби, Изд-во Проспект, 2004. – С. 273–274.
Завершил работу Венского конгресса, продолжавшегося с сентября 1814 г. по июнь 1815 г. В нем
приняли участие представители всех европейских государств (кроме Турции). Основные вопросы
решались странами-победительницами Наполеона I – Россией, Великобританией, Австрией и Пруссией.
Акт лишил Францию всех завоеванных Наполеоном I территорий и перекроил карту Европы с учетом
интересов «великих держав». Россия получила большую часть земель бывшего Герцогства Варшавского,
которые вошли в ее состав (на правах автономии) под названием Царство (Королевство) Польское. Акт
был подписан специальными уполномоченными от имени европейских государей и глав государств.
1
�Содержание
17. Акт Священного союза1
Париж, 14 (26) сентября 1815 г.
Во имя пресвятой и нераздельной троицы.
Их в-ва, император австрийский, король прусский и император российский, вследствие великих
происшествий, ознаменовавших в Европе течение трех последних лет, наипаче же вследствие [многих]
благодеяний, которые божию провидению было угодно излиять на государства, коих правительства
возложили свою надежду и упование на единого бога, восчувствовав внутреннее убеждение в том,
сколь необходимо предлежащий державам образ взаимных отношений подчинить высоким истинам,
внушаемым вечным законом бога спасителя: объявляют торжественно, что предмет настоящего акта
есть открыть пред лицом вселенной их непоколебимую решимость, как в управлении вверенными им
государствами, так и в политических отношениях ко всем другим правительствам, руководствоваться
не иными какими-либо правилами, как заповедями сей святой веры, заповедями любви, правды и
мира, которые, отнюдь не ограничиваясь приложением их единственно к частной жизни,
долженствуют, напротив того, непосредственно управлять волею царей и водительствовать всеми их
деяниями, яко единое средство, утверждающее человеческие постановления и вознаграждающее их
несовершенства.
На сем основании их в-ва согласились в следующих статьях:
Статья 1
Соответственно словам священных писаний, повелевающих всем людям быть братьями, три
договаривающиеся монарха пребудут соединены узами действительного и неразрывного братства, и,
почитая себя как бы единоземцами, они во всяком случае и во всяком месте станут подавать друг другу
пособие, подкрепление и помощь; в отношении же к подданным и войскам своим они, как отцы
семейств, будут управлять ими в том же духе братства, которым они одушевлены, для охранения веры,
мира и правды.
Статья II
По сему единое преобладающее правило да будет как между помянутыми властями, так и подданными
их приносить друг другу услуги, оказывать взаимное доброжелательство и любовь, почитать всем себя
как бы членами единого народа христианского, поелику три союзные государя почитают себя аки
постановленными от провидения для управления тремя единого семейства отраслями, а именно
Австриею, Пруссиею и Россиею, исповедуя таким образом, что самодержец народа христианского,
коего они и их подданные составляют часть, не иной подлинно есть, как тот, кому собственно
принадлежит держава, поелику в нем едином обретаются сокровища любви, ведения и премудрости
бесконечные, то есть бог, наш божественный спаситель, Иисус Христос, глагол всевышнего, слово
жизни. Соответственно с сим, их в-ва с нежнейшим попечением убеждают своих подданных со дня на
день утверждаться в правилах и деятельном исполнении обязанностей, в которых наставил человеков
божественный спаситель, аки единственное средство наслаждаться миром, который истекает от
Акт подтвердил образование и определил цели Священного союза в составе трёх европейских
монархий – России, Австрии, Пруссии. Был подписан Францем I (австрийский император 1806–1830
гг.), Вильгельмом III (король Пруссии 1797–1840 гг.), Александром I (император России 1801–1825 гг.).
Текст акта был составлен Александром I.
1
�Содержание
доброй совести и который един прочен.
Статья III
Все державы, желающие торжественно признать изложенные в сем акте священные правила и кои
почувствуют, сколь нужно для счастия колеблемых долгое время царств, дабы истины сии впредь
содействовали благу судеб человеческих, могут всеохотно и с любовию быть приняты в сей
священный союз.
Внешняя политика России XIX и начала XX века. Документы российского министерства иностранных
дел. – Москва : Изд-во политической литературы, 1972. – Серия I. – Том 8. – С. 518.
�Содержание
18. Из предварительного протокола, подписанного
уполномоченными России, Австрии и Пруссии
Троппау, 7 (19) ноября 1820 г.
Союзные кабинеты на съезде своем в Троппау с целью приступить к зрелому обсуждению опасностей,
которым подвергается Европа вследствие революций, вспыхнувших во многих государствах от
преступного забвения всех обязанностей;
желая при обстоятельствах столь важных прибегнуть к законному и спасительному применению
принципов, на которых основывается их союз;
желая также поддержать права, освященные трактатами, и предохранить свои народы и Европу от
заражения преступлением и его прискорбными последствиями;
желая, наконец, обеспечить счастливое и мирное развитие цивилизации, царство правды и закона под
покровом христианской нравственности, порядка и просвещенного управления, упомянутые кабинеты,
изложив свой взгляд на вопросы, касающиеся их великих интересов, в мемориях, приложенных к
актам их конференций 23 октября, 29 октября и 7 ноября, единодушно согласились определить в
настоящем предварительном протоколе основания того акта, в силу которого ими признано будет за
собой право и обязанность окончательно определить меры, которые возможно будет им предпринять,
дабы предупредить дальнейшее развитие зла, угрожающего общественному строю, и произвести
уврачевание там, где зло сие уже производит свои опустошения и где оно может быть застигнуто
союзными державами.
Вследствие сего уполномоченные Австрии, Пруссии и России во внимание к присутствию их
государей подписали следующие пункты:
Принципы
1
Государства, входящие в состав европейского союза, которые во внутреннем своем устройстве
подверглись вследствие мятежа изменениям, угрожающим своими последствиями другим
государствам, этим самым перестают быть составною частью сказанного союза и останутся из него
изъятыми до тех пор, пока их положение не будет представлять гарантии законного порядка и
прочности.
2
Союзные державы не ограничатся объявлением такового исключения, но, верные заявленным ими
принципам и уважению, подобающему власти каждого законного правительства, а также ко всем
актам, проистекающим из его свободной воли, они обязуются отказать в своем признании всех
изменений, совершенных путями незаконными.
3
Если государства, в которых подобным образом совершатся такие перемены, возбудят в других странах
опасения неизбежной опасности по своему близкому соседству и если союзные державы будут в
состоянии иметь на них серьезное и благодетельное воздействие, они употребят для возвращения их в
среду союза предварительно дружественные усилия, а затем принудительную силу, если употребление
�Содержание
этой силы оказалось бы неизбежным.
Применение
4
Так как Королевство Обеих Сицилий ныне потерпело одно из вышеописанных изменений и так как
принятие указанных в предыдущем параграфе мер оказывается настоятельно необходимым по
отношению к сему королевству, то союзные державы постановляют, что меры эти будут приведены в
исполнение с неизменным намерением
уважать политическое существование и неприкосновенность упомянутого королевства
единственною целью возвратить свободу королю и нации;
и
с
поставить королевскую власть в возможность основать в Королевстве Обеих Сицилий такой порядок
дел, который мог бы сохраняться на своих собственных основаниях и без поддержки иноземной силы,
предохранить себя от новых революционных потрясений и обеспечить за народом его спокойствие и
благоденствие.
5
Достигнут ли союзные державы вышеуказанной цели дружественными действиями или же они
вынуждены будут достичь ее употреблением военной силы, признано, что плоды их общих усилий
могут быть гарантированы Королевству Обеих Сицилий и Европе временным пребыванием в
неаполитанских владениях оккупационной армии.
В случае дружественного соглашения таковой залог безопасности будет доставлен королю, если бы он
его потребовал со стороны держав.
При том или другом положении дел военная оккупация будет выполнена австрийскими войсками от
имени держав, договаривающихся или приступивших к настоящему акту.
Внешняя политика России XIX и начала XX века. Документы российского министерства иностранных
дел. – Москва : Изд-во политической литературы, 1979. – Серия II. – Том 3 (11). – С. 591–593.
�Содержание
19. Из протокола, подписанного уполномоченными Австрии,
Франции, Пруссии и России
Верона, 7 (19) ноября 1822 г.
Уполномоченные Австрии, Франции, Пруссии и России, признав необходимым определить случаи, в
которых предполагаемые соглашения, принятые с французским двором дворами австрийским,
прусским и российским в виду войны, объявленной или вызванной нынешним правительством
Испании, сделаются обязательными для держав, которые в сем деле приняли участие, согласились в
точности установить применение упомянутых обязательств в следующих пределах.
Статья I
Три случая, в которых предположенные соглашения между четырьмя державами, подписавшими
настоящий протокол, сделаются непосредственно обязательными, суть:
1) случай вооруженного со стороны Испании нападения на французскую территорию или
официального акта испанского правительства, вызывающего непосредственно к возмущению
подданных той или другой из держав;
2) случай объявления е. в-ва короля Испании лишенным трона или процесса, направленного против
его августейшей особы, или подобного же свойства посягательства против членов его семейства;
3) случай формального акта испанского правительства, нарушающего законные наследственные права
королевской фамилии.
Статья II
Так как, независимо от вышеописанных и определенных случаев, может еще представиться такой,
который тем или другим из подписавших настоящий акт дворов сочтен был имеющим то же значение
и долженствующим повести к таким же последствиям, которые предвидены в ст. I, постановлено, что
в подобном непредвиденном случае или же другом, с ним одинаковом, имеющем осуществиться,
министры высоких дворов, аккредитованные при его христианнейшем в-ве, соединятся с кабинетом
французским для обсуждения и определения, должен ли данный случай считаться принадлежащим к
категории предусмотренных и определенных casus foederis и в этом смысле требующим
непосредственного применения обязательств, принятых на себя великими державами.
Внешняя политика России XIX и начала XX века. Документы российского министерства иностранных
дел. – Москва : Изд-во политической литературы, 1980. – Серия II. – Том 4 (12). – С. 591.
�Содержание
Тема 4. Общественное движение первой четверти XIX века.
Декабризм
1. Из «Записок» А.М. Муравьёва
2. Из записок кн. С.П. Трубецкого
3. Из воспоминаний Н.В. Басаргина
4. Из воспоминаний и писем М.И. Муравьёва-Апостола
5. Устав Ордена русских рыцарей
6. Законоположение Союза благоденствия
7. Устав Общества соединённых славян
8. «Правила» Общества соединенных славян
9. И.И. Горбачевский. О структуре и цели Общества соединенных славян
10. П. Пестель. Русская правда (2-я редакция)
11. Н. Муравьёв. Конституция
12. Договор, заключенный в 1825 г. между Южным обществом декабристов и Польским
патриотическим обществом (из показаний на следствии М.П. Бестужева-Рюмина)
13. Программа манифеста, найденная 14 декабря 1825 г. в бумагах «диктатора» восстания князя С.П.
Трубецкого
14. «Православный катехизис». Прокламация С.И. Муравьёва-Апостола
15. Проект «Воззвания к народу», составленный М.П. Бестужевым-Рюминым
�Содержание
1. Из «Записок» А.М. Муравьёва1
1852–1853 гг.
Мой журнал
После краткого и несчастливого царствования Павла вступление на трон России Александра было
приветствовано единодушными и искренними восторженными возгласами. Никогда еще большие
чаяния не возлагались у нас на наследника власти. Спешили забыть безумное царствование. Все
надеялись на ученика Ла-Гарпа и Муравьёва. <…> В начале своего царствования Александр был
преисполнен великодушными решениями. Он положил конец ужасам, нелепым притеснениям
предыдущего царствования. Он положил себе задачей заставить забыть вопиющие несправедливости
своего отца. Слова его, как и его поступки, дышали добротой, желанием сделаться любимым. Рабство,
власть безудержная были противны душе его, еще здравой. <…> Александр писал 13 января 1813 года
князю Чарторыйскому (Адаму): «По мере того как военные результаты будут развертываться, Вы
увидите, до какой степени интересы вашей страны дороги для меня. Что же касается до форм
[правления], то наиболее свободные – это те, которые я всегда предпочитаю». В своем воззвании к
немцам, изданном в Варшаве 13 февраля 1813 г[ода], Александр заявил: «Если, по остатку малодушия,
они [государи] будут настаивать на своей гибельной системе покорности, то нужно, чтобы глас народа
излечил бы их и чтобы князья, которые ввергают в позор и несчастие своих подданных, были
увлечены послед ними к мщению и славе». 27 марта 1818 года на открытии сейма в Варшаве он сказал
представителям Польши: «Порядок, бывший в вашей стране, позволил немедленно установить тот,
который я вам даровал, прилагая на практике принцип свободных учреждений, не перестававших быть
предметом моих забот, и спасительное действие каковых я надеюсь с помощью божьей распространить
на все области, провидением вверенные моим попечениям». Эти слова были восприняты с
жадностью. Занятый всецело Европой, бросаясь с одного конгресса на другой, находясь вполне под
влиянием Меттерниха, он отрекся от своих благородных и великодушных предположений.
Польша получила конституцию, а Россия в награду за свои героические усилия в 1812 году получила –
военные поселения! Правда, глава государства в 1812 г. спокойно пребывал в С.-Петербурге. Я
вспоминаю, как мой брат говорил по этому поводу Блудову, разыгрывавшему тогда роль отъявленного
либерала: «Надо сознаться, что император – человек чрезвычайно храбрый, он не потерял в 1812 г.
надежды, что Россия будет освобождена, так как это единственный, сколько мне известно, русский,
который спокойно оставался тогда в С.-Петербурге». Он освободил крестьян Прибалтийских
провинций и произнес по поводу этого освобождения депутатам от лифляндского дворянства
следующие памятные слова: «Вы почувствовали, что одни только свободные начала могут быть
основой счастью народов». А когда русские крепостные прибегали к защите от притеснений
помещиков – военная экзекуция была ответом, который они получали.
Основатель Священного союза, он осудил себя, вопреки симпатиям русских, на глухоту к воплям
отчаяния восточной церкви, на то, чтобы быть беспристрастным зрителем зверств, совершаемых
мусульманским фанатизмом над нашими единоверцами. Предавшись мистицизму, говоря о религии по
всякому поводу, он совершенно лишил собственности и свободы тех своих подданных, из которых он
Муравьёв Александр Михайлович (1802–53), декабрист, корнет. Член Северного общества. Брат
Н.М. Муравьева. Осужден на 8 лет каторги. С 1827 в Нерчинских рудниках, с 1835 на поселении в
Иркутской губ., Тобольске.
1
�Содержание
образовал военные поселения. Ужасные сцены имели место в Чугуеве, где отцы благословляли детей
своих, решившихся пренебречь мучениями, и проклинали тех, кто падал духом при виде пыток. По
восьмидесяти человек зараз гибли от жестоких наказаний шпицрутенами – дивизии пехоты явились
туда, чтобы выполнить обязанности палача.
Забыв совсем свой долг перед Россией, Александр в конце своего царствования предоставил все
отрасли управления страной известному Аракчееву, который сам был поглощен недостойной страстью.
Этот наперсник, враждебный всякому прогрессу, подбирает подчиненных, достойных его. Цензура, с
своей стороны, стала бессмысленной, ввозу книг из-за границы препятствовали всеми способами.
Профессора наших университетов были преданы под инквизиторскую власть. Совершались
неслыханные несправедливости. По простому доносу подлого шпиона заключали в крепость или
ссылали в отдаленные гарнизоны и даже в Сибирь. Полковник Бок, поддерживавший в течение
долгого времени переписку с Александром, был заключен в Шлиссельбургскую крепость (где умер
безумным) за то, что в одном письме напомнил, что царь отрекся от своих первоначальных
настроений. <…> Арест офицеров старого Семеновского полка: полковника Ивана Вадковского,
полковника Дмитрия Ермолаева, подполковника Николая Кашкарова и подполковника Льва
Щербатова, которые содержались секретно в Витебске с 1821 по 1826 год. Все четверо были
невиновны – виноваты были командующий бригадой великий князь Михаил и полковник Шварц.
Бессилие законов, которые не были собраны и которых никто не мог знать, лихоимство, продажность
чиновников – вот печальное зрелище, представляемое Россией.
Чтобы понравиться властелину, нужно быть иностранцем или носить иностранную фамилию. Наши
генералы, оказавшие стране услуги в 1812 году, Раевский, Ермолов и прочие, были в пренебрежении
или держались под подозрением.
Последние годы своей жизни Александр стал добычей безотчетной меланхолии: болезнь, которую бог
иногда посылает земным владыкам, чтобы пригнести их скорбью, этим величественным уроком
равенства.
Для поездки своей в Таганрог он приказал проложить дорого стоящую стране дорогу: она дала ему
возможность миновать города.
Так кончилось царствование, относительно которого полагали, что оно предназначается составить
счастье России.
Мемуары декабристов. Северное общество / под ред. В. А. Федорова. – Москва : Изд-во Московского
университета, 1981. – С. 123–125.
�Содержание
2. Из записок кн. С.П. Трубецкого1
1863 г.
По окончании Отечественной войны имя императора Александра гремело во всем просвещенном
мире, народы и государи, пораженные его великодушием, предавали судьбу свою его воле. Россия
гордилась им и ожидала от него новой для себя судьбы. Он объявил Манифестом благодарность свою
войску и всем сословиям народа русского, вознесшего его на высочайшую степень славы; обещал,
утвердив спокойствие всеобщим миром в Европе, заняться устройством внутреннего благоденствия
вверенного провидением держав его пространного государства.
Некоторые молодые люди, бывшие за отечество и царя своего на поле чести, хотели быть верной
дружиной вождя своего и на поприще мира. Они дали друг другу обещание словом и делом
содействовать государю своему во всех начертаниях его для блага своего народа. Их было мало, но они
уверены были, что круг их ежедневно будет увеличиваться, что другие, им подобные, не захотят
ограничиться славою военных подвигов и пожелают оказать усердие свое и любовь к отечеству не
одним исполнением возложенных службою обязанностей, но посвящением всех средств и
способностей своих на содействие общему благу во всех его видах.
От поступающих в это маленькое общество требовалось: 1-е, строгое исполнение обязанностей по
службе; 2-е, честное, благородное и безукоризненное поведение в частной жизни; 3-е, подкрепление
словом всех мер и предположений государя к общему благу; 4-е, разглашение похвальных дел и
обсуждение злоупотребления лиц по их должностям. Действие общества должно было основываться
на том рассуждении, что многие из правительственных лиц и частных людей будут восставать против
некоторых намерений императора (как, например, было касательно свободы крестьян), и
следовательно, как бы ни был слаб голос тех, которые стали бы их оправдывать, но беспрерывное
склонение в обществе разговора на известный предмет и оправдание его убедит многих, даст силу
правительству привести в исполнение свое благое намерение. Сначала молодые люди ограничивались
только разговорами между собою. Еще неизвестно было, что именно государь намерен был сделать, но
в уверенности, что он искренно желает устроить благо России, решено было дать форму обществу, и
определить порядок действий, которыми намерены были поддерживать и подкреплять предположения
государя. В феврале 1816 года Пестель, Никита Муравьев, и Сергей Шипов и Турецкой положили
основание обществу [Союзу спасения]. <…>
Пестелю, Долгорукову и Трубецкому поручено было написать устав общества. <…> Он [Пестель] имел
пристрастие к формам масонским и хотел, чтобы некоторые подобные были введены для
торжественности. При первом общем заседании для прочтения и утверждения устава Пестель поселил
в некоторых членах некоторую недоверчивость к себе; в прочитанном им вступлении он сказал, что
Франция блаженствовала под управлением комитета общественной безопасности. <…>
Между тем император Александр приступил к исполнению двух своих мыслей: 1-е, был составлен
проект для освобождения крестьян эстляндских, и явно начали говорить, что он намерен дать свободу
Трубецкой Сергей Петрович (1790–1860), князь, декабрист, полковник. Участник Отечественной
войны 1812 и заграничных походов. Один из организаторов «Союза спасения», «Союза благоденствия»
и Северного общества. Избран диктатором восстания, но на Сенатскую пл. 14 декабря 1825 не явился.
Приговорен к вечной каторге. С 1826 в Нерчинских рудниках, в 1839–56 на поселении в Иркутской губ.
Записки изданы в 1863 году.
1
�Содержание
всем крестьянам помещичьим; 2-е, другой проект, переданный графом Аракчеевым, был учреждение
военных поселений, из которого мы поняли слова благодарности манифеста императора по окончании
войны с французами, в котором он в награду войску обещал оседлость. <…> Второй проект –
учреждение военных поселений для всей армии – был такое дело, которого дальнейшие последствия
могли укрываться и от взоров самых проницательных мужей, опытнейших в государственном
управлении. Ему было положено начало еще в 1811 году, поселением Елецкого полка в Могилевской
губернии. Но в 1812 году поселение было разрушено вторжением неприятеля, и невозможно было из
малого кратковременного опыта судить, в какой степени могло быть полезно или вредно это
учреждение для государства. Гр. Аракчеев не уклонялся от исполнения возложенного на него
поручения, но, однако, начал тем, что представил возражения и предлагал вместо военных для солдат
поселений сократить срок службы нижним чинам, определив вместо 25-летнего срока 8-летний.
Государь был убежден в пользе своего предначертания, и исполнение начато. Оно встретило всем
известное сопротивление в крестьянах тех селений, в которых положено ему начало. Жестокими
мерами и некоторыми уступками преодолено было упорство крестьян. Долго члены общества
собирали сведения об этом предмете, слушали о нем рассуждения, наводили на него речь и старались
исследовать его во всех отношениях, прежде нежели решились составить о нем собственное мнение.
Наконец остановились на том, что новое образование армии усилит ее, образует хороших солдат,
приучив их с малолетства к исправлению воинской службы, доставит возможность содержать войско
меньшим отягощением народа и уничтожить частые рекрутские наборы, но что, с другой стороны, оно
образует в государстве особую касту, которая, не имея с народом почти ничего общего, может сделаться
орудием его угнетения, что эта каста, составляя собою силу, которой в государстве ничто
противостоять не может, сама будет в повиновении безусловном нескольких лиц или одного хитрого
честолюбца. Сверх того ненавистный начальник может быть причиною восстания вверенной ему
части и какая возможность к усмирению озлоблённых, имеющих средства к отпору силы силою? Кто
может поручиться, что небольшое даже неудовольствие не породит бунта, который, вспыхнув в одном
полку, быстро распространится в целом округе поселения? И можно ли предвидеть, чем кончится
таковое восстание многих полков вместе? Эти опасения подкреплены были восстанием, начавшимся в
поселениях: Новгородском гренадерском, Бугском и Чугуевском уланском. Жестокие меры,
употребленные против жителей мирных селений, из которых хотели сделать военных поселенцев,
возбудили всеобщее негодование, исполнители гр. Аракчеев и Витт сделались предметами всеобщего
омерзения, и имя самого императора не осталось без нарекания. Трудно было поверить, что ему
неизвестны оставались варварские действия этих двух человек, и это подавало выгодное мнение о его
сердце и нраве. Государь выехал не прямо в Москву, но чрез западные губернии и Малороссию.
Кажется, что цель этой поездки была приготовить мысли жителей этих губерний к свободе крестьян.
Первое начало положено было уже в Эстляндии, за которой должны были следовать Курляндия и
Лифляндия. Псковская губерния была присоединена к генерал-губернаторству маркиза Паулуччи, и
потому полагали, что освобождение русских крестьян начнется с этой губернии. В речи своей к
малороссийским дворянам государь объявил о своем намерении, но в сердцах их не нашел сочувствия.
Сопротивление изъявилось в ответных речах губернского предводителя полтавского Ширкова и
черниговского. Это кажется поколебало твердость государя, ибо в Москве он удержался от выражения
своей мысли касательно этого предмета. Должно думать, что он, однако же, желал искренно его
исполнения, но между тем он хотел от дворянства единственно повиновения своей воле, а не
содействия. Доказательством тому служит следующее: члены общества собрали подписку на
освобождение крестьян. Из числа известных лиц подписали согласие свое и обещание исполнить на
правилах, какие составлены будут: гг. Кочубей и Строгонов, князь Меньшиков, г. Васильчиков.
Последний, подписав, доложил о том государю, который изъявил свое неудовольствие и приказал
�Содержание
уничтожить подписку. В следующем обстоятельстве еще более является нежелание его, чтобы
дворянство содействовало ему. Может быть он не отвергнул бы личного содействия поодиночке, но
решительно не хотел, чтобы оно обнаруживалось совокупным действием. В приезд в Вильну он
приказал тамошнему генерал-губернатору Римскому-Корсакову приготовить дворянство вверенных ему
губерний к принятию монаршей воли. Корсаков нашел в губернском предводителе дворянства графе
Платере готового сотрудника. На выборах 1818 года граф Платер сообщил дворянам волю государя, и,
подготовленные им, они приняли ее с восторгом, ввели бывших при них лакеев и кучеров в залу
собрания и с наполненными бокалами шампанского поздравили их с будущим освобождением.
Корсаков был тогда в Москве, и государь, узнав о происшествии, в жестоких словах изъявил на него
гнев свой за нескромное действие и за то, что он в такое время оставил губернию свою. Это было
после сопротивления, оказанного государю в Малороссии; тогда же в Москве ходила рукопись
харьковского помещика Каразина, восстававшего всею силою своего красноречия против свободы
крестьян и сравнивавшего состояние имевших счастие быть под его игом с состоянием свободных, у
которых не будет собственности и которым можно сказать: «И та земля, в которую положат труп твой,
не твоя!». В другой рукописи к[нязь] Ник. Гр. Вяземский, свояк графа Кочубея и предводитель
калужского дворянства, требовал поместнических собраний. Член общества А.Н. Муравьев написал
возражение на обе рукописи и, пропустив их по древней столице, представил список своего
сочинения государю чрез кн. П.-М. Волконского. Его величество, прочтя, сказал: «Дурак! Не в свое дело
вмешался!».
Такие действия государя казались обществу не согласующимися с тою любовию к народу и желанием
устроить его благоденствие, которое оно в нём предполагало.
Сомнение, что он ищет больше своей личной славы, нежели блага подданных, уже вкралось в сердца
членов общества сделавшимся им прежде известным откровенным разговором наедине государя с
князем Лопухиным. Пред самым отъездом своим из Петербурга государь ему объявил, что он
непременно желает освободить крестьян от зависимости помещиков, и на представление князя о
трудностях исполнения и сопротивлении, которое будет оказано дворянством, сказал: «Если дворяне
будут противиться, я уеду со всей своей фамилией в Варшаву и оттуда пришлю указ». <…>
Члены общества, огорченные поступком государя и обманутые в своих надеждах, не могли, однако же,
расстаться с мыслью, что, действуя соединенными силами, они много могут сделать для пользы своего
отечества. Число готовых содействовать ежедневно увеличивалось, оставалось ясно определить
порядок действия и начала на которых он должен был быть основан. Пример прусского Тугендбунда
доказал, что усилия людей, имеющих одинаковую цель, не остаются втуне. Дух кротости, любви к
отечеству и благонамерения, которые одушевляли членов, должен был выразиться во всех их занятиях;
самое неблагонамеренное разыскание не должно было найти в этом уставе ничего такого, что бы
могло подать повод к обвинению членов в себялюбии или в действии, опасном для спокойствия
отечества.
Мемуары декабристов. Северное общество / под ред. В. А. Федорова. – Москва : Изд-во Московского
университета, 1981. – С. 26–32.
�Содержание
3. Из воспоминаний Н.В. Басаргина1
<…> Здесь надобно заметить, что в то время политическое положение европейских государств много
содействовало неудовольствию благомыслящей и неопытной молодежи и было причиною
повсеместному почти образованию тайных политических обществ.
Исполинская борьба Европы с Наполеоном была окончена. Европейские государства, чтобы с успехом
противостать его могуществу и его военному гению, должны были обратиться к инстинктам народным
и если не обещать положительно, то по крайней мере породить в массе надежды на будущие
улучшения в ее общественном быте. Император Александр, по заключении мира, в Париже, в Лондоне,
на Венском конгрессе говорил и действовал согласно этим правилам и тем подал надежду в самой
России на будущие преобразования в пользу народа.
Странным кажется теперь, что тогдашние главы правительств, действуя таким образом, не предвидели,
что многозначащие слова их найдут отголосок не только в людях мыслящих, но и в самой массе: что
надежды, ими внушаемые, породят ожидания, требования и волнения. Не думаю, впрочем, чтобы,
поступая таким образом, они умышленно хотели обмануть народ ложными обещаниями, а полагаю,
что, не предвидя последствий, они воображали спокойно приступить к некоторым маловажным
преобразованиям и уверяли себя, что народ будет мирно выжидать то, что будет сделано для него, и
удовольствуется незначительными уступками правительств. Конечно, это была важная с их стороны
ошибка, за которую дорого должны были поплатиться отчасти и они сами, но гораздо более –
управляемые.
Не вхожу в рассуждение, как и почему это случилось; но только вслед за окончанием борьбы с
Наполеоном и в то время еще, когда главы правительств не переставали торжествовать благополучный
для них исход ее и делить Европу, как свое достояние, народы начали изъявлять свои требования и
волноваться, не видя скорого исполнения своих ожиданий. Это произвело совершенную реакцию в
мыслях и поступках государей: они усмотрели свою ошибку (а может быть, и необходимую меру,
вызванную обстоятельствами) и стали действовать противно тому, что прежде обещали и говорили. С
своей стороны народы, убедясь, что нечего ожидать им от правительств, стали действовать сами; а
умы нетерпеливые, которых всегда и везде найдется много, решились ускорить и подвинуть
общественное дело образованием и распространением тайных обществ. Во Франции, Германии,
Италии учредились таковые под разными наименованиями: Карбонариев, Тугендбунда и т. д.
Басаргин Николай Васильевич (1799–1861), российский политический деятель, декабрист, поручик.
Член Южного общества. Осужден на 20 лет каторги. С 1827 г. в Нерчинских рудниках, в 1835–1856 гг.
на поселении в Западной Сибири.
1
�Содержание
Россия не могла избегнуть влияния соседственных государств, и особенно в такое время, когда
сношения с ними порождались самыми событиями, войною и дальнейшими ее последствиями.
Многие молодые люди, возвратившиеся после кампании из-за границы, большею частью военные,
покрытые еще дымом исполинских битв 1812–1814 гг., внесли с собою новые идеи, начали серьезно
думать о положении России и прилагать к ней теории общественных учреждений, или существующих
уже в других государствах, или изложенных в замечательных политических творениях
тогдашнего времени1.
Сначала, действуя в этом смысле, они основывались на намерениях самого покойного императора
Александра; но потом, когда он изменил им и предался реакции, то решились образовать тайные
общества и этим средством думали достигнуть своей цели. <…>
Мемуары декабристов. Южное общество / общ. ред. И. В. Пороха, В. А. Федорова. – Москва : Изд-во
МГУ, 1982. – С. 17–19.
Здесь надобно заметить, что в России, несмотря на приобретенную ею военную силу счастливым
исходом войны с Наполеоном, внутренняя ее организация, ее администрация, общественное и
нравственное ее положение, ее правительственные формы и, наконец, ее малое развитие в отношении
умственного образования явно бросались в глаза каждому просвещенному и невольно внушали ему
желание изменить или по крайней мере исправить по возможности этот порядок. Все, что оказывается
и оказалось ныне вредного и порочного, во всех отраслях ее гражданского быта, существовало и тогда, с
тою только разницею, что замечалось меньшим числом лиц, чем ныне, и что правительство смотрело
иначе на все эти недостатки, или не думая, или не решаясь приступить к их преобразованию. Прибавьте
к этому, что и понятия тогдашнего времени были гораздо грубее и одностороннее, чем ныне, и потому
все, что делалось, представлялось еще возмутительнее тем из немногих, которые мыслили и поступали
вследствие других идей и правил. Мудрено ли, что эти люди, большею частью юные летами, охотно
отделялись от массы и с увлечением готовы были посвятить себя на пользу отечества, ни во что ставя
личную опасность и грозящую невзгоду в случае неудачи или ошибочного расчета. Конечно, малое
число юных последователей новых идей сравнительно с защитниками старого порядка, между коими
находилось, с одной стороны, закоснелое в невежестве большинство, а с другой – предпочитавшие
всему личные выгоды и занимавшие высшие должности в государстве, было почти незаметно. Не менее
того, не сообразив ни своих сил, ни средств, они не только сильно, но с увлечением и с ошибочною
надеждою вступили в тот путь, где должны были пасть в неравной борьбе и сделаться первыми
жертвами.
1
�Содержание
4. Из воспоминаний и писем М.И. Муравьёва-Апостола1
Семеновская история 1820 года
1812, 1813 и 1814 гг. нас познакомили и сблизили с нашими солдатами. Все мы были проникнуты
долгом службы. Добропорядочность солдат зависела от порядочности поведения офицеров и
соответствовала им. Каждый из нас чувствовал свое собственное достоинство, поэтому умел уважать
его в других. Служба отнюдь не страдала от добрых отношений, установившихся между солдатами и
офицерами. Единодушие последних между собою было беспримерное. В 1815 г. по нашем
возвращении в С.-Петербург какая-то подписка, покровительствуемая графом Аракчеевым, была
разослана по гвардейским полкам. Офицеры Семеновского полка как будто уговорились (не все они
жили в казармах; по совести утверждаю, что уговору не было), не пожертвовали копейки в угоду
всесильного временщика. Иван Дмитриевич Якушкин тогда же заметил, что это нам даром не пройдет.
С назначением генерал-майора Якова Алексеевича Потемкина нашим полковым начальником,
доблестно служившего в прошедшую войну, любимого солдатами и уважаемого офицерами, человека
доброй души и хорошего общества, наш полк еще более возвысился в нравственном отношении.
Поэтому естественно, что телесные наказания (под которыми наши солдаты умирали в армии, как и в
гвардии) после трехлетних заграничных походов были не только неизвестны, но и немыслимы в
старом Семеновском полку, они были отменены по согласию всех ротных начальников и с разрешения
Потемкина. Мыслимо ли было бить героев, отважно и единодушно защищавших свое отечество,
несмотря на существовавшую крепостную зависимость, прославившихся за границей своею
непоколебимою храбростью и великодушием.
Михаил Павлович, только что снявший с себя детскую куртку, был назначен начальником 1-й пешей
гвардейской бригады. Доброе сердце великого князя, о котором так много ныне пишут, было
возмущено, узнав, что мы своих солдат не бьем. Он всячески старался уловить Семеновский полк в
какой-нибудь неисправности своими ночными наездами по караулам в Галерный порт и
неожиданными приездами по дежурствам. Все это ни к чему не послужило. Везде и всегда он находил
полный порядок и строгое исполнение службы. Это еще более бесило и восстановляло против
ненавистного ему полка. Разумеется, великий князь не мог благоволить и к нашему генералу, с которым
не имел ничего общего. Поэтому к нам начали придираться, отыскивая во что бы то ни стало, правдой
или неправдой, если не беспорядка, то по крайней мере каких-нибудь ошибок.
В 1817 г. флигель-адъютант Клейнмихель был назначен плац-майором. Его обязанность заключалась в
записывании ошибок, сделанных во время учения, предшествовавшего разводу Александра I. Государь,
как и его покойный отец, ставил себе в священную обязанность всегда присутствовать при разводе.
У нас тогда были шаги: Петербургские, Могилевские и Варшавские. Разница между ними состояла в
более или менее шагов в минуту. Музыкант держал в руках хронометр и по нем считал шаги.
Волосяные султаны в аршин длины были прикреплены к верхней наличной части кивера. Тогдашний
мундир, пригонка амуниции, скатанная шинель, надетая через плечо, а сверх нее ранец; в этом
Муравьёв-Апостол Матвей Иванович (1793–1886), декабрист, подполковник в отставке. Брат И.И. и
С.И. Муравьёвых-Апостолов. Участник Отечественной войны 1812 г. и заграничных походов. Один из
основателей «Союза спасения» и «Союза благоденствия», член Южного общества. Участник восстания
Черниговского полка. Приговорён к 20 годам каторги. С 1826 г. на поселении в Вилюйске, Ялуторовске;
с 1856 г. в Твери.
1
�Содержание
положении требовалось от солдата, чтоб султаны во время учения при ходьбе, при ружейных приемах,
не шевелились.
Генерал-адъютант, командир лейб-гвардии гренадерского полка Желтухин (известный своей
жестокостью) довел свой полк до этого идеального совершенства. При поступлении рекрут в полк он
говорил ротным командирам: «Вот вам три человека, сделайте из них одного ефрейтора».
Замечания Клейнмихеля о шевелившихся султанах являлись через день после каждого развода. Эти
замечания выпали на наш полк после 1812 г., когда Александр I сбросил с себя личину благодушия, в
которую облекался до того времени.
Прошу проверить на третий день, шевелились ли султаны или нет! «Слева в колонну стройся!» Потом
деплояда и контрмарш.
Батальон выстроился во фронт. Клейнмихель заметил, что Николай Николаевич Толстой, приведя свой
взвод на место, не выровнял его, не скомандовал «Глаза направо!» Узнав об этом замечании, Толстой
направился в комендантскую канцелярию и сказал Клейнмихелю, что замечание его несправедливо,
что он службу знает, и такой грубой ошибки не мог сделать. Клейнмихель упорствовал, не соглашаясь
уничтожить свое ложное замечание. Тогда Толстой говорит ему: «После этого вы…». И замечание не
явилось в приказе. С Хрущевым случилось то же самое. Он, по совету Толстого, ответил ему точно так
же: «После этого вы…» и проч. И этим тоже избавился от ложного обвинения.
Подобные ошибки, вызвавшие замечания Клейнмихеля, считались в то время за личное оскорбление
царя.
В 1818 г. Леонтий Осипович Гурко однажды вел по Пречистенке из Хамовнических казарм наш
батальон в манеж. Он нам заметил, что на нас сердятся за то, что у нас на учении солдат не бьют. За
что же было их бить, когда они знают свое дело и старательно его исполняют?
Этот самый Гурко в начале войны 1812 г. сказал в обществе офицеров Семеновского полка: «Что до
меня касается, мне решительно все равно, будет ли в России царствовать Наполеон I или Александр I».
Князь Александр Сергеевич Голицын, прозванный «рыжим», жестоко напал за это на Гурко. Люди,
подобные Гурко, за честь свою не стоят, у них ее нет. Дерзкая польская выходка не имела последствий.
Когда полк пришел в манеж, людям, как водится, дали поправиться, затем учение началось, как всегда,
ружейными приемами. Гурко заметил, что один солдат не скоро отвел руку от ружья, делая на караул, и
приказал ему выйти пред батальоном, обнажить тесаки, спустить с провинившегося ремни от сумы и
тесака.
Брат мой повысил шпагу, подошел к Гурко, сказал, что солдат, выведенный из фронта, числится в его
роте, поведения беспримерного и никогда не был наказан. Гурко так потерялся, что стал объясняться с
братом перед фронтом по-французски. И солдат не был наказан.
Когда ученье кончилось, солдатам дали отдохнуть, а офицеры собрались в кружок пред батальоном,
тогда я взял и поцеловал руку брата, смутив его такою неожиданною с моей стороны выходкой.
В то время солдатская служба была не служба, а жестокое истязание. Между всеми гвардейскими
полками Семеновский полк был единственным, выведшим телесные наказания.
Жестокость и грубость, заведенные Павлом, не искоренялись в царствование Александра I и высоко
ценились. Примером может служить флигель-адъютант, любимец Александра и великих князей
Николая и Михаила, начальник гвардейского гусарского полка В.В. Левашев.
�Содержание
Однажды в Царском Селе он приказывает вахмистру, чтоб на другой день его эскадрон был собран в
манеж, затем Левашев уезжает в Петербург. Вахмистр передает его приказание эскадронному
начальнику полковнику Злотвинскому. Последний говорит вахмистру, что завтра великий церковный
праздник, и тоже отправляется в Петербург. Левашев, возвратившись на другой день в Царское Село,
едет прямо в манеж и не застает там эскадрона. Приезжает к себе домой, он посылает за вахмистром и
за палками; садясь обедать, приказывает его наказывать и кричит несколько раз: «Не слышу (палочных
ударов)!». Когда он встал из-за стола, тогда вахмистра увезли в больницу, там старый заслуженный
вахмистр вскоре скончался. Вся гвардия знала о поступке Левашева и о смерти вахмистра. Полковник
Злотвинский вышел из полка вследствие сего убийства. Все это не помешало Левашеву по-прежнему
быть любимцем, оставаться начальником гвардейских гусаров и пребывать в еще большей милости.
Николай Иванович Уткин (наш родственник), известный гравер, получив кафедру профессора, жил в
здании Академии Художеств. Я шел к нему через Исаакиевский мост, видел, как солдат гренадерского
полка перелез через перила носовой части плашкоута, снял с себя кивер, амуницию, перекрестился и
бросился в Неву. Когда он все это снимал, я не понимал, что он делает. Мне не приходило в голову,
что он обирается лишить себя жизни. Часто случалось, что солдаты убивали первого встречного,
предпочитая каторгу солдатской жизни.
Нас преследовали за то, что мы не доводили людей до такой крайности. Михаил Павлович с
Аракчеевым, наконец, добились замены Потемкина Шварцем (учеником Желтухина, перещеголявшим
жестокостью своего наставника), представив Якова Алексеевича неспособным по излишнему
мягкосердию командовать полком. После этого Александр, прежде благоволивший к Потемкину,
совершенно к нему охладел.
Шварц начальствовал Калужским гренадерским полком. Известно было, что он приказывал солдатам
снимать сапоги, когда бывал недоволен маршировкой, и заставлял их голыми йогами проходить
церемониальным маршем по скошенной, засохшей пашне; кроме того, наказывал солдат нещадно и
прославился в армии погостом его имени.
Шварц принялся за наш полк, по своему соображению. Узнав, что в нем уничтожены телесные
наказания, сначала он к ним не прибегал, как было впоследствии; но недовольный учением, обращал
одну шеренгу лицом к другой и заставлял солдат плевать в лицо друг другу; утроил учение; сверх того,
из всех 12 рот поочередно ежедневно требовал к себе по 10 человек и учил их для своего развлечения у
себя в зале, разнообразя истязания: их заставляли неподвижно стоять по целым часам, ноги связывали
в лубки, кололи вилками и пр. Кроме физических страданий и изнурения, он разорял их, не отпуская на
работы. Между тем беспрестанная чистка стоила солдату денег, это отзывалось на их пище, и все в
совокупности породило болезни и смертность. К довершению всего Шварц стал переводить красивых
солдат без всяких других заслуг в гренадерские роты, а старых заслуженных гренадер без всякой вины
перемещать в другие, и тем лишал их не только денег, но и заслуженных почестей.
Михаил Павлович был чрезвычайно доволен Шварцем, поощрял его ежедневными посещениями,
дарил лошадей, карету и проч. Офицеры не подстрекали негодования солдат, но оно было всеобщее и
само собой вырывалось наружу. Угнетенные ожидали облегчения своей участи, надеясь на
инспекторский смотр. Но до корпусного начальника уже доходили слухи о неудовольствии солдат на
Шварца. Слабоумный Васильчиков решился разом заглушить их ропот, отстранив жалобы
собственным о них почином. Таким способом солдаты вынуждены были молчать, оцепенев от
изумления. После смотра Васильчиков благодарил Шварца за опрятность, хорошее обхождение с
подчиненными и отправился к нему завтракать.
�Содержание
Наша 1-я гренадерская рота, во всех отношениях образцовая, считалась главою полка. Она состояла из
отборнейших старых заслуженных солдат, покрытых боевыми ранами, пользовавшихся привилегиями
и лично известных Александру.
Эти почтенные ветераны после вечерней переклички через своего фельдфебеля просили своего
ротного начальника капитана Николая Ивановича Кашкарова пожаловать в роту. Они объявили ему,
что у них нет более ни сил, ни средств служить под начальством Шварца, поэтому просят принять их
жалобу. Кашкаров уговаривал роту отложить жалобу до более благоприятного времени. Тогда они
рассказали, что на последнем полковом смотру И.В. Васильчиков подъезжал к ним, говорил, что ему
известно, что некоторые солдаты недовольны Шварцем, но если кто-нибудь из них на смотру
выскажет на него неудовольствие, тот умрет под палками. И рота повторила просьбу дать
немедленный ход жалобе, чтоб знали, что не некоторые солдаты недовольны Шварцем, а весь полк им
недоволен и 1-я рота уполномочена жаловаться от всего полка.
Кашкаров донес о случившемся полковнику И.Ф. Вадковекому. Последний пробовал вразумить
Шварца. Но тот сделал ему выговор за потачку солдатам и жаловался Михаилу Павловичу на солдат и
офицеров своего полка, великий князь – дивизионному начальнику Паскевичу, а тот – корпусному
Васильчикову.
В третьем часу того дня, как 1-я рота жаловалась, великий князь держал ее два часа на ногах, требуя
выдачи бунтовщиков. Рота стояла, как вкопанная, – Михаил Павлович уехал домой, взбешенный
неудачей.
На другой день вечером Васильчиков потребовал роту без амуниции к допросу в здание Главного
штаба. Не доходя до ворот штаба, какой-то человек объявил, что в здании Главного штаба нет места,
чтобы выстроить роту; тогда приказали роте идти в дворцовый манеж. Вступив в него, рота
изумилась, что ворота с обеих сторон отворились и два взвода Павловского полка с заряженными
ружьями вступили в манеж и взвели курки. Васильчиков отправил роту в Петропавловскую крепость.
Один конвойный Павловский солдат пробежал по коридорам семеновских казарм, крича, что 1-я рота
уведена в крепость.
Все остальные 11 рот Семеновского полка вышли на площадь, находившуюся перед их лазаретом.
Солдаты в оскорблении и тревоге клялись друг другу, что постоят за своих стариков или погибнут с
ними. Они надеялись на поддержку государя, полагая, что он не должен дать в обиду любимый им
полк, который при Павле был под его личным начальством.
Явились Михаил Павлович и Васильчиков, скомандовали выстроиться. Солдаты отвечали, что где
головы нет, там ноги не действуют. Великий князь, не отличавшийся находчивостью, спросил солдат:
«Что побуждает их так действовать?» – «То что вы променяли нас на немцев», – отвечал один из них.
Следственная комиссия старалась узнать, кто отвечал на вопрос Михаила Павловича. Трех солдат
приводили в комиссию. На вопрос председателя «Кто отвечал великому князю?» один из них сказал:
«Ваше превосходительство, позвольте вас спросить, кто из нас троих первый вступил в комнату?»
Председатель указал на одного из солдат. «Ваше превосходительство! Я первый вступил в комнату. Вы
не могли этого заметить днем, то ночью, когда темно, возможно ли в толпе разглядеть кого-нибудь в
лицо, чтобы после узнать его?»
Не предвидя облегчения своим страданиям, семеновцы в ожесточении искали убить Шварца, но он
спрятался в навозную кучу.
�Содержание
Васильчиков окончательно допрашивал их, чего они хотят. «Отдайте нам наших стариков или посадите
нас вместе с ними».
Ротам приказано идти в крепость. Вмиг солдаты построились побаталионно и в полной тишине
пошли в крепость. Только на другой день жившие на улицах, по которым они проходили, узнали, что
Семеновский полк заключен в крепость.
Мемуары декабристов. Южное общество / общ. ред. И. В. Пороха, В. А. Федорова. – Москва : Изд-во
МГУ, 1982.– С. 179–184.
�Содержание
5. Устав Ордена русских рыцарей1
1816 г.
1.
Ограничение самодержавной власти:
1.
лишением права издавать новые законы и отменять старые без воли Сената;
2.
лишением права налагать налоги без согласия Сената;
3.
лишением права объявлять войну и заключать трактаты без воли Сената;
4.
лишением права ссылать и наказывать без воли Сената;
5.
лишением права оставлять государство и отъезжать за границу;
6.
лишением права жаловать в княжеское и графское Российское достоинство, в фельдмаршалы,
в канцлеры, в государственные министры, в генерал-губернаторы пограничных губерний и
Сибири, в главнокомандующие армиями, в кавалеры св. Андрея, св. Георгия 1 и 2 класса и св.
Владимира I степени, в сенаторы, в командиры корпусов и в послы к дворям: Английскому,
Французскому, Прусскому, Турецкому и Австрийскому без согласия Сената.
2. Учреждение Сената, составленного из 200 наследственных перов (Pairs), магнатов или вельмож
государства, из 400 представителей дворянства и из 400 представителей народа.
3.
Дарование 200 наследственным вельможам государства уделов городами и поместьями.
4. Конечное и всегдашнее истребление имени Польша и Королевства Польского и обращение всей
Польши, как Прусской, так и Австрийской, в губернии Российские.
5.
Присоединение Венгрии, Сербии, всех славянских народов к России.
6.
Изгнание Турков из Европы и восстановление греческих республик под протекторатом России.
7. Учреждение флота в Архипелаге и постановление возможных препятствий английской торговле в
оном краю.
8.
Упразднение рабства в России.
9. Правило всегда содержать комплектными армии на границах и флоты, как в Балтийском, так и
Черном море и Архипелаге.
10. Учреждение торговой компании для Китая, для Японии и Сибири.
11. Построение гавани при устьи реки Амура.
12. Переселение половины жидов из Польши в ненаселенные губернии России и обращение их в
веру.
13. Истребление раскола скопцов и всех расколов, брачное состояние отвергающих.
Орден Русских Рыцарей (или Орден рыцарей русского креста, 1815–1817 гг.) – одна из
преддекабристских организаций, создана М.Ф. Орловым и М.А. Дмитриевым-Мамоновым. Вероятно,
написан в 1816 году.
1
�Содержание
14. Назначение земель солдатам, урочные леты выслужившим, и дарование им привилегий и льгот с
обязанностью пахать.
15. Дарование достоинства дворянского тем купцам, кои учредят к Сибири заведения, могущие
приносить обществу пользу ежегодную от 400,000 до 500,000. – Сей случай один, коим купцу дано
будет приобресть звание дворянина.
16. Уменьшение монастырей.
17. Печатание и обнародование актов Сената.
18. Вольное книгопечатание.
19. Общее размежевание земель в России и раздача оных по государственным уважениям частным
людям.
20. Вольная продажа соли.
21. Вольная продажа вина и упразднение винного откупа.
22. Учреждение инвалидных домов в Москве на 5,000 человек, в С.-П.-бурге на 5,000 человек, в
Киеве на 2,000, в Риге на 2,000, в Одессе на 2,000 и в Казани на 2,000.
23. Учреждение мещанских кадетских корпусов.
24. Соединение Волги и Дона каналом.
25. Дарование Ордену поместьев, земель и фортеций на подобии рыцарей Темплиеров, Тевтонского и
прочих и название рыцарей рыцарями русского креста.
26. Благословение Ордена Собором Греческих патриархов и Грекороссийских митрополитов на брань
противу неверных.
27. Лишение иноземцев всякого влияния на дела государственные.
28. Соединение Волги с Западную Двиною посредству канала.
29. Переселение Грендандов в Сибирь.
30. Сочинение проекта выгодной войны против Персиян и вторжения в Индию.
31. Рассеяние донских казаков.
32. Введение платья русского в легких войсках.
33. Образование Политехнических школ в военных городах, из коих по усмотрению успехов будут
поступать учащиеся в Кадетские корпуса. Образование Кавалерийских школ (Ecoles de Cavalerie), как во
Франции.
34. Упразднение ненужных Университетов и учреждение вместо того в Москве и С.-П.-бурге
обсерваторий, Ботанических садов, Публичных библиотек, лабораторий и зверинцев.
35. Усовершенствование военно-сиротских заведений и учреждение больниц во всех губернских
городах.
36. Уничтожение постыдного для человечества хода судов людьми на лямках в Перми.
�Содержание
37. Улучшение состояния солдата.
38. Отверстие каждому путей жаловаться на притеснения губернских начальств.
39. Скорое наказание лихоимств смертию или торговою казнью.
40. Обрабатывание золотой руды в Олонце.
41. Размножение в конских заводах в России горских и Черноморских лошадей.
42. Присоединение Норвегии к России.
43. Упразднение ордена Иезуитов и школ их в России.
44. Конечное падение, а если ли возможно, смерть иноземцев, государственные посты занимающих.
45. Дарование городам: Москве, Владимиру на Клязьме, Киеву, Казани, Великому Новгороду,
Нижнему Новгороду и Ярославлю прав и привилегий, коими пользовались в Римской Империи
вольные имперские Гансеатические города.
46. Дарование городам, наследие перов государства составляющим, права графств в Англии и перств
во Франции.
Устав ордена русских рыцарей [Электронный ресурс] / Музей декабристов. – Режим доступа: http://
decemb.hobby.ru/index.shtml?archive/pokaz7#ustav (дата обращения: 5.11.2015).
�Содержание
6. Законоположение Союза благоденствия1
1818 г.
КНИГА 1-я
Цель Союза Благоденствия
§ 1. Убедясь, что добрая нравственность есть твердый оплот благоденствия и доблести народной и что
при всех об оном заботах правительства едва ли достигнет оное своей цели, ежели управляемые с
своей стороны ему в сих благотворных намерениях содействовать не станут, Союз Благоденствия в
святую себе вменяет обязанность распространением между соотечественниками истинных правил
нравственности и просвещения споспешествовать правительству к возведению России на степень
величия и благоденствия, к коей она самим творцом предназначена.
§ 2. Имея целью благо Отечества, Союз не скрывает оной от благомыслящих сограждан, но для
избежания нареканий злобы и зависти действия оного должны производиться втайне.
§ 3. Союз, стараясь во всех своих действиях соблюдать в полной строгости правила справедливости и
добродетели, отнюдь не обнаруживает тех ран, к исцелению коих немедленно приступить не может,
ибо не тщеславие или иное какое побуждение, но стремление к общему благоденствию им
руководствует.
§ 4. Союз надеется на доброжелательство правительства, основываясь особенно на следующих
изречениях Наказа в бозе почивающей государыни императрицы Екатерины Второй: «Если умы их
недовольно приуготовлены к ним (к законам), то возьмите на себя труд их приуготовить, и вы тем уже
много сделаете». И в другом месте: «Весьма дурная политика та, которая исправляет законами то, что
должно исправить нравами».
§ 5. В цель Союза входят следующие четыре главные отрасли: 1-я – человеколюбие, 2-я – образование,
3-я – правосудие, 4-я – общественное хозяйство.
КНИГА 2-я
Общие законы Союза Благоденствия
Глава I
Качества принимаемых, общие обязанности и права членов
1. Качества принимаемых
§ 1. Союз Благоденствия, имея целью общее благо, приглашает к себе всех, кои честною своею жизнью
удостоились в обществе доброго имени и кои, чувствуя величие цели Союза, готовы перенести все
трудности, с стремлением к оной сопряженные.
«Союз благоденствия» – тайная революционная организация декабристов, действовавшая в 1818–
1821 годах. Была основан в Москве на базе «Союза спасения», насчитывала около 200 человек. Во главе
союза стояли Коренная управа (30 учредителей) и Дума (6 человек). Местные управы действовали в
Петербурге, Москве, Тульчине, Кишиневе и др. Цель организации была известна только учредителям:
уничтожение самодержавия и крепостничества, введение конституционного правления. Через печать и
литературно-просветительские общества «Союз благоденствия» воздействовал на общественное
мнение. Был распущен в 1821 году из-за программных и тактических разногласий и для отсева
ненадежных. Наиболее активные члены образовали Южное и Северное общества декабристов.
1
�Содержание
§ 2. Союз не взирает на различие состоянии и сословий: все те из российских граждан, дворяне,
духовные, купцы, мещане и вольные люди, кои соответствуют вышеозначенному, исповедуют
христианскую веру и имеют не менее 18-ти лет от роду, приемлются в Союз Благоденствия.
Примеч. Российскими гражданами Союз почитает тех, кои родились в России и говорят по-русски.
Иноземцы же, оставившие свою родину, дабы служить чужому государству, сим самым уже
заслуживают недоверчивость и потому не могут почитаться российскими гражданами. Достойными
сего наименования Союз почитает только тех иноземцев, кои оказали важные услуги нашему отечеству
и пламенно ему привержены.
§ 3. Женский пол в Союз не принимается. Должно, однако ж, стараться нечувствительным образом
склонять его к составлению человеколюбивых и вообще частных обществ, соответствующих цели
Союза.
§ 4. Кто известен был за бесчестного человека и совершенно не оправдается, тот не может быть
принят в Союз Благоденствия. Вообще все люди развращенные, порочные и низкими чувствами
управляемые от участия в Союзе отстраняются.
2. Обязанности членов
§ 5. Каждый член, вступив в Союз, обязан, судя по своим способностям, приписаться к которой-нибудь
из отраслей, в цели означенных, и сколько возможно содействовать трудам ее.
§ 6. Каждый член обязан беспрекословно повиноваться всем законным повелениям властей Союза;
ревностно исполнять все даваемые ими поручения и без досады подчиняться всем замечаниям, кои
помянутыми властями за неисполнение обязанностей сделаны быть могут.
§ 7. Члены Союза не токмо не должны уклоняться от общественных обязанностей, но как истинные
сыны отечества с удовольствием их принимать, с рачением исполнять и как непорочным поведением,
так правосудием и благородством возвышать во мнении других занимаемое ими место.
§ 8. Во всяком звании, во всяком месте член Союза обязан помогать ближнему; оказывать уважение
людям добродетельным и достойным, стараться вступить с ними в связь, извещая о том Союз; злым же
и порочным противиться всеми средствами, общего спокойствия не нарушающими.
§ 9. Члены союза должны и в общественной жизни вспомоществовать друг другу; члены дворянского
состояния обязаны поддерживать членов купеческого, мещанского и земледельческого; а члены сих
сословий должны так же поступать между собою и относительно дворян; члены гражданской службы
в разговорах вступаются за военных, а военные за гражданских; все сие, однако ж, не вопреки правды
и не в пользу порока или преступления. Вообще, должен всякий распространять истину: что каждое
сословие и служба, государству полезные, должны быть равно уважаемы истинными сынами
отечества и что презрения достойны только те люди, кои отступают от своих обязанностей и порок
предпочитают добродетели.
§ 10. Всякий член под опасением взыскания обязан властям Союза доносить о всех противозаконных и
постыдных деяниях своих сочленов.
§ 11. Прочие общие обязанности членов Союза естественным образом истекают из цели оного.
Каждый член обязан, по мере сил своих, деятельно споспешествовать достижению сей цели – он
должен личным примером и словом поощрять всякого к добродетели, распространять сообразные с
целью Союза понятия, говорить правду и безбоязненно подвизаться за оную, словом сказать, он
должен стараться воздвигнуть ту нравственную стену, которая как нынешние, так и будущие поколения
оградила бы от всех бедствий порока, и чрез то на вечных и незыблемых основаниях утвердить
величие и благоденствие российского народа.
�Содержание
§ 12. Всякий член обязан, вступив в Союз, вносить ежегодно в общественную казну двадцать пятую
часть своего дохода. Союз в сем случае полагается совершенно на честность каждого вступающего, ибо
добродетель, а не иное чувство, побуждает каждого содействовать общему благу.
3. Права членов
§ 13. Различие гражданских состояний и званий в Союзе уничтожается и заменяется подчиненностью
властям Союза. Сие, однако ж, не должно препятствовать обыкновенному чинопочитанию: член
Союза должен во всяком случае рачительнее всякого исполнять общественные обязанности.
§ 14. Всякий член не только имеет право, но обязан по порядку, в законоположении означенному,
участвовать в управлении и законодательстве Союза. Он также имеет право о всяком предмете
подавать письменно свое мнение как низшему, так и высшему начальству Союза. <…>
§ 16. Всякий член имеет право учреждать или быть членом всякого рода правительством одобренных
обществ, но извещать должен при том Союз о всем, в оных происходящем, и нечувствительным
образом склонять их к цели Союза. Вступление же в такие общества, кои правительством не одобрены,
членам Союза воспрещается; ибо он, действуя к благу России и, следовательно, к цели правления, не
желает подвергнуться его подозрению.
§ 17. Никто без особенного поручения не может с посторонним говорить о занятиях и делах Союза;
никто без особенного позволения не имеет права письменно излагать свои мысли ни против Союза,
ни даже в пользу оного. Каждый член обязан, напротив того, избегать с нечленами всякого о Союзе
спора; в случае же необходимости защищать его и членов, с приличною благопристойностью.
§ 18. Хотя бы и не должно случаться, чтоб люди, даже несколько добродетельные, познав совершенно
цель и неизменность хода Союза, от оного отступались, однако ж малодушные, ведущие жизнь почти
растительную, по слабости и нерешимости, невинные ни в добрых, ни в худых своих поступках,
вступив, по мгновенному влечению к добродетели, в Союз, а потом, никем не подстрекаемые,
возвратясь в природное положение совершенного нравственного бездействия, могут терзаться
мгновенною своею решимостью; и посему Союз, взирая на болезненное таковых несчастных
положение, позволяет им отступить от оного, с тем, однако же, чтобы хранить в тайне все известное.
Глава II
Принятие членов, награждения, пени и исключения
§ 19. Принимается в Союз Благоденствия только тот, кто имеет качества, означенные в четырех первых
статьях первой главы.
§ 20. Каждый принимаемый до вступления в Союз должен предъявить, на кого из знакомых имеет он
достаточное для цели Союза влияние.
Примеч. Достаточным для цели Союза называется то влияние, которое основывается на
благорасположении или почтении и которое может обратить особенное внимание
благорасположенного к желанию пользующегося сим расположением.
§ 21. Люди, всем известные по истинно хорошим качествам и неоспоримому влиянию, могут обойтись
без такового предъявления.
§ 22. Каждый член до принятия своего подписывает следующее объявление:
«Я, нижеподписавшийся, полагаясь на уверение, что ни в цели, ни в законах Союза Благоденствия нет
ничего противного вере, отечеству и общественным обязанностям, – честным моим словом обязуюсь,
если мне оные по прочтении не понравятся и я в Союз не вступлю отнюдь не разглашать, наипаче же
не порицать его».
�Содержание
§ 23. После сего, если по прочтении первой части законоположения Союза он пожелает вступить в
Союз то должен подписать следующее объявление:
«Я, нижеподписавшийся, находя цель и законы Союза Благоденствия совершенно сходными с моими
правилами, обязуюсь деятельно участвовать в управлении и занятиях его, покоряться законам и
установленным от него властям; и сверх того даю честное слово, что даже по добровольном или
принужденном оставлении Союза не буду порицать его, а тем менее противодействовать оному. В
противном случае добровольно подвергаюсь презрению всех благомыслящих людей».
§ 24. От обязанности дать честное слово и подписку никто освобожден быть не может.
§ 25. Имена членов, оказавших рачительным исполнением своих обязанностей важные Союзу услуги,
вносятся в почетную книгу, и подвиги их объявляются по всему Союзу.
§ 26. Тому из членов, который не радит о своих обязанностях, делается сперва кроткое напоминание, а
потом, если он не переменит своего поведения, то исключается из Союза.
§ 27. Тому, кто действует вопреки цели Союза, делается сперва кроткое напоминание наедине, потом
при свидетелях; в третий же раз он исключается из Союза.
§ 28. Имена изгнанных из Союза членов вносятся в постыдную книгу.
КНИГА 4-я
Распределение занятий
§ 1. Членам, в той или другой отрасли находящимся, поручен от Союза надзор в отечестве за всем, к их
отрасли принадлежащим; они ведут все к цели учреждения оного и о состоянии всего уведомляют
Союз, дабы он мог, что требует исправления, принять должные меры и довести до сведения
правительства. Предмет каждой отрасли и способ действия определен ниже. <…>
Отрасль первая: человеколюбие
§ 9. Сия добродетель есть не только отличное качество истинного христианина, но даже и самых
непросвещенных людей. Нет такого на свете человека, который бы совершенно был равнодушен к
несчастию ближнего и в котором бы сострадание не возбудилось при виде подобного себе творения, в
самых крайних потребностях нуждающегося. Когда же сея добродетели не лишены и дурных свойств
люди, кольми паче должна она одушевлять Союз, целью своею поставивший трудиться к
благоденствию соотечественников. Всякий при виде несчастного подаст ему помощь, нищему
милостыню – но такое единовременное вспоможение может ли навсегда успокоить получающего оное;
– кроме того, сколько видим и таких беспутных людей, которые для удовлетворения своей лености
скитаются по миру и снискивают нужное себе подаянием, тогда когда бы они могли трудолюбием сами
в свою очередь принести пользу отечеству и другим истинным несчастливцам; – но вместо того они
только тяготят отечество, возбуждают в других охоту к праздности и истребляют даже до остатков
доброй нравственности. Сие-то зло искоренить и заменить его всеми противными ему благами есть
предмет сей отрасли и попечение членов, к оной приписавшихся, и для того Союз бдительным оком
надзирает за всеми заведениями в отечестве, к сей отрасли относящимися, и старается о их
усовершенствовании.
§ 10. Союз приглашает в сию отрасль общее уважение и состояние имеющих жителей городов – всех
тех, кои под ведением своим имеют человеколюбивые заведения, места заточения и исправления,
также членов, врачебным искусством занимающихся.
§ 11. Члены сей отрасли обращают внимание помещиков на отклонение крестьян бродить по миру: – и
тех, у коих более таковых, подвергают суждению соотечественников, дабы тем заставить их взять меры
�Содержание
к прекращению праздношатания.
§ 12. Вообще стараются склонять помещиков к хорошему с крестьянами обхождению, представляя: что
подданные такие же люди и что никаких в мире отличных прав не существует, которые дозволили бы
властителям жестоко с подвластными обходиться.
§ 13. Уговаривают соотечественников к составлению человеколюбивых обществ и заведений и
вступают во все уже ныне существующие.
§ 14. Снабжают праздношатающихся людей работами, стараясь помещать их сообразно их
способностям и учреждая рабочие заведения, в которых бы упражняющиеся находили верное и
безнужное пропитание.
§ 15. Для таких, которые уже не в силах кормиться трудами своими, устраивают пристанища. В сем
числе находятся много дряхлых и изувеченных воинов, кои, употребя цветущие годы жизни своей на
охранение отечества, лишены бывают всех способов провести остатки дней своих в спокойствии и
большею частию вынуждены добывать пропитание подаянием. Сим благодарное отечество обязано
оказать признательность за полученные от них услуги и успокоить их старость. Союз старается
помещать их к казенным и частным спокойным местам и сооружать для них общими силами
спокойные убежища.
§ 16. В губернских и больших городах члены Союза заводят приказы, в которые приглашают являться
всех желающих иметь места или упражнения свободных людей. Сии приказы доставляют им оные,
смотря по их способностям, обращая строжайшее внимание на поведение представляющихся; и от тех,
которые окажутся дурного поведения, требуют исправления и дают им способы к оказанию оного; буде
же они пребывают худого поведения или правил, то им отказывают. Управляющие для сих приказов
избираются согласием советов управ, в городе находящихся, которым и отдают отчет в исполнении
принятого поручения.
§ 17. Надзор за всеми человеколюбивыми заведениями и местами, где страждет человечество, поручен
Союзом членам сей отрасли; описание находящихся таковых в местах жительства их присылают члены
правлению Союза и доводят до сведения его все недостатки и злоупотребления, какие в них замечены
будут.
§ 18. Члены сей отрасли в путешествиях своих осматривают заведения, к оной принадлежащие, и о
состоянии их уведомляют Союз.
§ 19. Прививанье коровьей оспы, как важная предосторожность к сохранению жизни младенцев,
распространяется членами сей отрасли.
§ 20. Они также изыскивают способы к усовершенствованию человеколюбивых заведений в
отечестве.
§ 21. Обозревают по возможности или описывают таковые в чужих краях.
§ 22. Издают повременные сочинения по сей части и распространяют касательно оной существующие
уже сочинения.
Отрасль вторая: образование
§ 23. Хотя распространение правил нравственности и добродетели есть самая цель Союза и,
следственно, обязанность каждого члена оного, однако ж, поелику члены других отраслей особенно
занимаются обозрением и улучшением уже существующего по части человеколюбия, правосудия и
общественного хозяйства, то распространение сказанных правил особенно входит в обязанность
членов отрасли образования, и важность сего достославного добровольно принятого ига с избытком
может вознаградить за труды и неприятности, с оными сопряженные.
�Содержание
§ 24. Союз приглашает в сей отдел духовных особ и всех тех, кои по положению своему в обществе
могут более действовать на нравственность.
§ 25. Распространение принятых Союзом правил производится: личным примером, словом и
письмом. <…>
Отрасль третья: правосудие
§ 56. Все дела по разным частям управления в отечестве состоят под надзором членов сей отрасли.
§ 57. Они не только не отказываются и не уклоняются от должностей, особенно по выборам
дворянства, но, напротив, ищут таковых мест; собственным непорочным и бескорыстным
прохождением службы оные возвышают и сохраняют им всю их важность и достоинство. Строгое и
ревностное исполнение возложенных по службе или государственных обязанностей есть отличная
черта члена Союза Благоденствия.
§ 58. Наблюдают за чиновниками, вне Союза находящимися, и понуждают их с помощью прочих
членов Союза к честному служению и вообще к таковому ж обхождению во всех делах житейских, буде
они от оного уклоняются.
§ 59. Вникают во все решаемые дела в присутственных местах, военных судах; клонят все на сторону
справедливости.
§ 60. Соглашают различные племена, состояния, сословия и роды службы, в отечестве находящиеся, –
представляя, что оные одинаково полезны, и всех их к одной цели направляют – к благоденствию
России. <…>
Отрасль четвертая: общественное хозяйство
§ 68. По сей отрасли Союз занимается изысканием непреложных правил общественного богатства, о
которых в течение стольких веков множество было различных прений и рассуждений, способствует
усовершенствованию всякого рода полезной промышленности, старается водворить общественную
доверенность, противится вредному единоторжеству, собирающему богатство в одни руки. <…>
§ 77. Все сии отрасли могут еще быть пополнены, и многоразличные действия их описать подробно
невозможно; тем более, что они часто истекают от положения и способов членов, равно как и
обстоятельств; но во всяком случае, во всяком месте и во всяком звании член Союза Благоденствия
должен помнить, что он обязался рачительно и неутомимо содействовать благу отечества и во всех
действиях своих поступать сообразно сей великодушной цели. Награда его – уважение
соотечественников. <…>
Союз объявляет ложным всякий список, не скрепленный печатью Союза и не подписанный
блюстителем коренного совета. – Блюститель.
Печать: улей, окруженный пчелами, с литерами С. Б.
Законоположение Союза благоденствия [Электронный ресурс] / Музей декабристов. – Режим
доступа: http://decemb.hobby.ru/index.shtml?archive/blago (дата обращения: 5.11.2015).
�Содержание
7. Устав Общества соединённых славян1
Вступая в члены Соединенных славян для избавления себя от тиранства и для возвращения свободы,
столь драгоценной роду человеческому, я торжественно присягаю на сем оружии на взаимную любовь,
это для меня есть божество и от него я ожидаю исполнения всех моих желаний. Клянусь быть всегда
добродетельным, вечно быть верным нашей цели и соблюдать глубочайшее молчание. Самый ад со
всеми своими ужасами не вынудит меня указать тиранам моих друзей и их намерения.
Клянусь, что уста мои тогда откроют название сего союза перед человеком, когда он докажет
несомненное желание быть участником оного, клянусь до последней капли крови, до последнего
вздоха вспомоществовать вам, друзья мои, от этой святой для меня минуты.
Особенная деятельность будет первою моею добродетелью, а взаимная любовь и пособие – святым
моим долгом. Клянусь, что ничто в мире тронуть меня не будет в состоянии.
С мечом в руках достигну цели, нами назначенной. Пройду тысячи смертей, тысячи препятствий, –
пройду и посвящу последний вздох свободе и братскому союзу благородных славян.
Если же нарушу сию клятву, то пусть угрызения совести будут первою местью гнусного
клятвопреступления, пусть сие оружие обратится острием в сердце мое и наполнит оное адскими
мучениями, пусть минута жизни моей, вредная для моих друзей, будет последняя, пусть от сей
гибельной минуты, когда я забуду свои обещания, существование мое превратиться в цепь немыслимых
бед. Пусть увижу все, любезное моему сердцу, издыхающим от сего оружия в ужасных мучениях, и
оружие сие, достигая меня, преступного, пусть покроет меня ранами и благословением, собрав на главу
мою целое бремя физического и морального зла, выдавит на нем печать юродивого сына сей природы.
Устав Общества соединённых славян [Электронный ресурс] / Музей декабристов. –
доступа: http://decemb.hobby.ru/index.shtml?archive/slavyne (дата обращения: 5.11.2015).
Режим
Общество было образовано на основе Общества первого согласия в начале 1823 года в НовоградВолынске, во 2-й армии. Основателями были офицеры, братья А.И. Борисов и П.И. Борисов, и
политический ссыльный польский шляхтич Ю.К. Люблинский. В общество входили небогатые
офицеры, мелкие чиновники и служащие.
1
�Содержание
8. «Правила» Общества соединенных славян
1) Не надейся ни на кого, кроме твоих друзей и своего оружия. Друзья тебе помогут, оружие тебя
защитит.
2) Не желай иметь раба, когда сам рабом быть не хочешь.
3) Каждый почтет тебя великим, когда гордости и избытку искать не будешь.
4) Простота, трезвость и скромность – сии блюстительницы – сохранят твое спокойствие.
5) Не желай более того, что имеешь, и будешь независимым.
6) Богиня просвещения пусть будет пенатом твоим, и удовольствия с любовию водворятся в доме
твоем.
7) Почитай науки, художества и ремесла. Возвысь даже к ним любовь до энтузиазма и будешь иметь
истинное уважение от друзей своих.
8) Невежество с детьми своими – гордостию, суетностью и фанатизмом – да будет твоим злым духом
Вельзевулом.
9) Будешь терпеть все вероисповедания и обычаи других народов; пользоваться же только истинно
хорошими обязан.
10) Будешь стараться разрушать все предрассудки, а наиболее до разности состояний касающиеся, и в
то время станешь человеком, когда станешь узнавать в другом человека.
11) Будешь добродетельным, и добродетель целой жизни соплетет венец спокойствия для твоей
совести.
12) Употребишь даже свое оружие, если того нужда будет требовать на защиту невинности, и от
несправедливости и мщения не погибнешь, ибо друзья твои защищать тебя будут.
13) Будешь помогать своим рассудком и своим оружием друзьям твоим, и они также помогать тебе
будут.
14) Будешь таким, и гордость тирании с своею суетностью падет перед тобою на колена.
15) Ты еси славянин и на земле твоей при берегах морей, ее окружающих, построишь четыре флота:
Черный, Белый, Далмацкий и Ледовитый, а в средине оных воздвигнешь город и в нем богиню
просвещения и своим могуществом на троне посадишь. Оттуда будешь получать для себя правосудие и
ему повиноваться обязан, ибо оное с дороги, тобою начертанною, совращаться не будет.
16) В портах твоих, славянин, будут цвести торговля и морская сила, а в городе посреди земли твоей
справедливость для тебя обитать станет.
17) Желаешь иметь сие? соединись с твоими братьями, от которых невежество твоих предков
отдалило тебя. Желаешь все то иметь? будешь жертвовать 10-ою частью твоих доходов годовых и
будешь обитать в сердцах друзей твоих... «Дух рабства показывается обыкновенно надменным,
подобно, как дух вольности бодрым, а дух истинной великости простым». Вот что вы должны
наблюдать.
Материалы по истории СССР для семинарских и практических занятий. Освободительное движение
и общественная мысль в России XIX в. / сост. В. А. Фёдоров, Н. И. Цимбаев. – Москва : Высшая школа,
1991. – С. 132.
�Содержание
9. И.И. Горбачевский. О структуре и цели Общества соединенных
славян
Управление Общества поручалось президенту и секретарю, выбранным на один год и подлежащим
ответственности пред Обществом. Первый назначал время и место обыкновенных и чрезвычайных
собраний, давал направление действиям Общества и старался привести в исполнение все намерения и
планы, служащие к распространению оного. Последний способствовал взаимным сношениям между
членами, равно отношениям их с президентом; кроме того, ему вверялась общественная сумма, из коей
по согласию президента выделялись деньги, назначаемые для всякого предприятия, признанного
полезным Обществу.
Общество имело главною целию освобождение всех славянских племен от самовластия; уничтожение
существующей между некоторыми из них национальной ненависти и соединение всех обитаемых ими
земель федеративным союзом. Предполагалось с точностию определить границы каждого государства;
ввести у всех народов форму демократического представительного правления; составить конгресс для
управления делами Союза и для изменения, в случае надобности, общих коренных законов,
предоставляя каждому государству заняться внутренним устройством и быть независимым в
составлении частных своих узаконений.
Вникая в основания благоденствия частного человека, мы убеждаемся, что они бывают физические,
нравственные и умственные. Посему гражданское общество, как целое, составленное из единиц,
необходимо зиждется на тех же началах и для достижения возможного благосостояния требует
промышленности (под промышленностью в то время понималось занятие всякой производительной
деятельностью), отвращающей бедность и нищету; нравственности – исправляющей дурные
наклонности, смягчающей страсти и внушающей человеколюбие; и, наконец, – просвещения,
вернейшего сподвижника в борьбе противу зол, неразлучных с существованием, которое делает умнее
и искуснее во всех предприятиях. Развертывать, распространять сии три основные начала
общественного блага поставлялось в первую и неизменную обязанность славянина. Он должен был по
возможности истреблять предрассудки и порочные наклонности, изглаживать различие сословий и
искоренять нетерпимость верования; собственным примером побуждать к воздержанию и
трудолюбию; стремиться к умственному и нравственному усовершенствованию и поощрять к сему
делу других; всеми способами помогать бедным, но не быть расточительным; не делать людей
богатыми, но научать их, каким образом посредством труда и бережливости, без вреда для себя и
других пользоваться оными. Убеждение в сих правилах заставляло славян выводить следующие
заключения: никакой переворот не может быть успешен без согласия и содействия целой нации,
посему, прежде всего, должно приготовить народ к новому образу гражданского существования и
потом уже дать ему оный; народ не иначе может быть свободным, как сделавшись нравственным,
просвещенным и промышленным. Хотя военные революции быстрее достигают цели, но следствия
оных опасны: они бывают не колыбелью, а гробом свободы, именем которой совершаются (данный
тезис И.И. Горбачевского породил в декабристоведении дискуссию о тактических принципах
Общества) Славяне, убежденные в том, что надежды их не могут так скоро исполниться, как они того
желали, не хотели терять времени в пустых и невозможных усилиях; но вознамерились сделать все,
что зависит от них и ведет, хотя медленно, к предпринятой цели. Во исполнение сего намерения они
положили определить некоторую часть общественной суммы на выкуп крепостных людей; стараться
заводить или споспешествовать заведению небольших сельских и деревенских училищ; внушать
крестьянам и солдатам необходимость познания правды и любовь к исполнению обязанностей
гражданина и таким образом возбудить в них желание [свободы] и изменить унизительное состояние
�Содержание
рабства и пр.
Не взирая, однако же, на сии постепенные и кроткие меры, Славянский союз носил в себе отпечаток
какой-то воинственности. Страшная клятва, обязывающая членов оного посвящать все мысли, все
действия благу и свободе своих единоплеменников и жертвовать всей жизнью для достижения сей
цели, произносилась на оружии; от одних своих друзей, от одного оружия славяне ожидали
исполнения своих желаний; мысль, что свобода покупается не слезами, не золотом, но кровью, была
вкоренена в их сердцах, и слова знаменитого республиканца, сказавшего: «обнаживши меч против
своего государя, должно отбросить ножны сколь возможно далее», долженствовали служить
руководством их будущего поведения.
Материалы по истории СССР для семинарских и практических занятий. Освободительное движение
и общественная мысль в России XIX в. / сост. В. А. Фёдоров, Н. И. Цимбаев. – Москва : Высшая школа,
1991. – С. 134–136.
�Содержание
10. П. Пестель. Русская правда (2-я редакция)1
1823 г.
ВВЕДЕНИЕ. ОСНОВНЫЕ ПОНЯТИЯ
§ 1. Всякое Общество имеет свою цель и избирает средства для достижения оной.
Всякое Соединение нескольких человек для достижения какой-либо цели называется обществом.
Побуждением к сему соединению или целью оного бывает Удовлетворение общим нуждам, которые,
происходя от общих и одинаковых свойств природы человека, бывают для всех Людей одинаковы. Из
сего следует что члены всякого общества могут единодушно согласиться в цели. Но когда они обратятся
к Действию или к средствам, коими цель должна быть достигнута, тогда должны возродиться между
ними сильные Споры и безконечные Несогласия, потому что избрание средств не столько зависит от
общих свойств природы человеческой, сколько от особенного нрава и личных качеств каждого
человека в особенности. Нрав и личные качества Людей бывают столь различны, что ежели каждый
пребудет Непреклонен в своем мнении, не внимая мнению других, то никакой не будет возможности
избрать средства для достижения предназначенной цели; а тем еще менее устроить оные, и к действию
приступить. В таком случае ничего не останется делать, как разрушить общество прежде всякого
Действия. А ежели члены не хотят общество уничтожить, то каждый из них должен уступить часть
своего мнения и собственных мыслей, дабы составить только одно мнение, по которому могли бы
средства для сего Действия быть избраны.
§ 2. Разделение Членов Общества на Повелевающих и Повинующихся.
Но кто представит такое окончательное мнение, кто изберет средства, кто определит способы, кто
расположит Действие? Все сии Затруднения разрушаются двояким образом. В первом случае
Нравственное превосходство одного или нескольких членов соглашает все сии различные Затруднения
и увлекает за собою прочих силою сего превосходства, коему содействуют иногда и другие
посторонние обстоятельства. Во втором случае возлагают члены общества на одного или на
нескольких из них обязанность избирать средства, предоставляя им право распоряжать общим
Действием. В том и другом случае разделяются члены общества на Повелевающих и на Повинующихся.
Сие разделение неизбежно и потому, что происходит от природы человеческой, а следовательно, везде
существует и существовать должно. На естественном сем разделении основано различие в
обязанностях и правах тех и других.
§ 3. Разделение Государства на Правительство и Народ.
Все здесь сказанное об обществах вообще относится равным образом и до Гражданских обществ,
которые, будучи устроены и в порядок приведены, получают название Государства. Гражданское
общество, как и всякое другое, имеет свою цель и должно избирать средства для достижения оной.
Цель состоит в благоденствии всего общества вообще и каждого из членов оного в особенности. В
сей цели все согласны. Для достижения оной нужны средства или Действия. Действия сии
Основные положения «Русской правды» были одобрены Южным обществом в 1823 году, а своё
название документ получил в 1824 году. Полное название таково: «Русская правда, или Заповедная
грамота для народов России, служащая заветом для государственного устройства России и содержащая
верный наказ как для народа, так и для временного народного правительства».
1
�Содержание
разделяются на общие и частные. Общим Действием называется то, которое касается всего Общества, а
следовательно, и производится от лица всего общества. Частным то, которое составляет занятия и
упражнения каждого члена в особенности. Избрание Средств для достижения сказанной цели и
Действие, сообразное с сим избранием, ведет к разделению членов Гражданского Общества на
Повелевающих и Повинующихся. Действие от лица всего общества составляет обязанность первых;
Действие от лица частных членов предоставляется вторым. Когда Гражданское общество получает
название Государства, тогда Повелевающие получают название Правительства, а повинующиеся
название Народа. Из сего явствует, что Главные, или Первоначальные, составные части каждого
Государства суть: Правительство и Народ.
§ 4. Взаимные отношения Правительства и Народа.
Правительство имеет обязанность распоряжать общим действием и избирать лутчия средства для
доставления в Государстве благоденствия всем и каждому. А по сему имеет оно Право требовать от
Народа, чтобы оный ему повиновался. Народ же имеет обязанность Правительству повиноваться; но
за то имеет право требовать от правительства, чтобы оно непременно стремилося к общественному и
частному благоденствию и только бы то повелевало, что истинно к сей цели ведет и без чего не могла
бы оная быть достигнута. На сем единственно равновесии взаимных обязанностей и взаимных Прав
может существование какого бы то ни было Государства быть основано; а по сему и переходит
Государство при потере сего равновесия из природного и здорового своего Положения в состояние
Насильственное и Болезненное. Установление сего Равновесия на твердых основах есть Главная цель
сея Русской Правды и коренная обязанность каждого Законодателя.
§ 5. Каждое Право основано быть должно на предшествующей обязанности.
Об обязанностях было упомянуто здесь прежде, нежели о правах, потому что право есть одно только
последствие обязанности и существовать иначе не может, как основываясь на обязанности, ему
предшествовавшей. Первоначальная обязанность Человека, которая всем прочим обязанностям служит
источником и порождением, состоит в сохранении своего бытия. Кроме естественного разума, сие
доказывается и словами Евангельскими, заключающими весь закон Христианский: люби Бога, и люби
ближнего, как самого себя, словами вмещающими и любовь к самому себе, как необходимое условие
природы человеческой, закон Естественный, следственно, обязанность нашу. От сей обязанности
происходит право пользоваться для пищи плодами и прочими произведениями природы. Человек
имеет сие последнее право только потому, что он обязан сохранять свое Бытие. Точно так и во всяком
случае может право, какое бы оно ни было только тогда существовать и признаваемо быть
Действительным, когда оно бывает необходимо для выполнения той обязанности, которая оному праву
предшествует и на которой оно опирается или основывается. Право же без предварительной
обязанности есть ничто, не значит ничего и признаваемо быть должно одним только Насилием или
Зловластием.
§ 6. Основные Понятия о Государственном благоденствии и сопряженных с ним обязанностях.
Главное Дело в Государстве есть посему Понятие об обязанностях, из коих каждая имеет
соответствующее ей право. Обязанности в Государстве истекают из цели Государства. Цель же
Государственного Устройства должна быть Возможное благоденствие Всех и Каждого. А посему все
ведущее к благоденствию есть обязанность. Но поелику понятия о благоденствии бывают весьма
различны и разнообразны, то и нужно сему положить некоторые основные или коренные правила.
Обязанности на человека от Бога посредством Веры наложенные суть первейшие и непременнейшие.
Они связывают духовный Мир с Естественным, жизнь бренную со жизнию Вечною; и потому все
�Содержание
Постановления Государственные должны быть в связи и Согласии с обязанностями человека в
отношении к Вере и Всевышнему Создателю Миров. Сей первой род обязанностей касается мира
Духовного. Они нам известны из Священного Писания. Второй род обязанностей касается мира
Естественного. Они нам известны из законов природы и нужд Естественных. Бог творец Вселенныя
есть и творец законов природы, нужд естественных. Сии Законы глубоко впечатлены в сердцах наших.
Каждый человек им подвластен, никто не в силах их низвергнуть, и потому Постановления
Государственные должны быть в таком же Согласии с неизменными Законами природы, как и со
святыми Законами Веры. Наконец Третий Род обязанностей порождается составлением Гражданских
обществ или Государств. Первое правило в сем деле состоит в том, что всякое стремление в
Государстве к доставлению оному благоденствия должно быть согласно с законами Духовными и
законами Естественными. Второе правило: что все Государственные постановления должны
стремиться единственно к благоденствию Гражданского общества: причем всякое Действие, сему
благоденствию противное или ему вредящее, признаваемо быть должно преступлением. Третье
правило: что благоденствие общественное должно щитаться важнее благоденствия частного, и ежели
оные находятся в противоборстве, то первое должно получать перевес. Четвертое правило: что
благоденствием общественным признаваемо быть должно благоденствие совокупности Народа; из
чего следует, что истинная цель Государственного Устройства должна непременно быть: Возможно
Большее благоденствие многочисленнейшего числа Людей в Государстве; почему и должны всегда
Выгоды части или одного Нераздельного уступать Выгодам целого: признавая целым Совокупность
или Массу Народа. Пятое наконец правило состоит в том, что частный Человек, делая усилия к
доставлению себе благоденствия, не должен выступать из круга своего Действия и входить в круг
Действия другого; то есть что благоденствие одного человека не должно наносить вреда, а тем еще
менее гибели другому. Коль скоро все Деяния как Правительства, так и частных Людей на сих правилах
основаны будут, то Государство несомненно пользоваться будет Возможным благоденствием. Все же
Законы и Постановления Государственные должны непременно с сими правилами в полной мере
совершенно согласоваться.
§ 7. Основное Понятие о Народе и его Значении.
Выше пояснено что Государство состоит из Правительства и Народа. Народ есть совокупность всех тех
Людей, которые, принадлежа к одному и тому же Государству, составляют Гражданское Общество,
имеющее целью своего существования возможное благоденствие Всех и каждого. Непреложный Закон
Гражданских обществ заключается в том, что каждое Государство состоит из Народа и Правительства,
следовательно, Народ не есть Правительство, и каждое из оных имеет свои особенные обязанности и
права; однако же Правительство существует для Блага Народа и не имеет другого основания своему
Бытию и Образованию, как только благо Народное; между тем как Народ существует для собственного
своего Блага и для Выполнения Воли Всевышняго, призвавшего Людей на сей земле прославлять его
Имя, быть добродетельными и счастливыми. Сей Закон Божий постановлен для всех Людей в равной
мере и, следовательно, все имеют равное право на его исполнение. А по сему Народ Российский не
есть принадлежность или Собственность какого-либо лица или Семейства. Напротив того,
Правительство есть принадлежность Народа, и оно учреждено для Блага Народного, а не Народ
существует для Блага Правительства.
§ 8. Основное Понятие о Правительстве и разделение оного на Верховную Власть и Государственное
Правление.
Правительство есть Совокупность Всех лиц, занимающихся отправлением Дел общественных. Оно
поставлено в обязанность доставлять Народу благоденствие и потому право имеет Государством
�Содержание
управлять для достижения сей предназначенной цели. Обладая сим правом, оно должно иметь и
соразмерную власть, дабы обязанность могла быть выполнена и право было бы действительным. Сия
Власть, посредством которой Правительство исполняет свою обязанность, употребляет свое право и
достигает предназначенной цели, есть Верховная Власть. – Из общего Предмета или Состава
благоденствия Государства изтекают особенные предметы сей общей цели, и как общей цели
благоденствия соответствует Верховная Власть, так должно соответствовать каждому особенному
предмету: особенная обязанность, особенное право и особенная Власть. Сии особенные Власти
изтекают из Верховной, которая объемлет всю цель учреждения Правительства; почему и должны
особенные Власти совершенно Зависеть от Верховной и действовать по Направлению, от нея
исходящему. Совокупность всех сих особенных или частных Властей составляет Государственное
правление, которое также названо быть может Чиноначальством. – Из сего явствует, что правительство
не может выполнить своей обязанности и Государству доставить благоденствие, если не будет иметь
Власти, соразмерной важности и обширности цели Гражданского общества, и что сия Власть
распространяет свое Действие по всем предметам на Целое Государство: имея при том много
подчиненных Властей, кои уже действуют на отдельные только предметы или на отдельные только
части оного. Общая Власть именуется Верховною Властью, а совокупность частных Государственным
Правлением, или Чиноначальством. Посему и разделяется всякое Правительство на Верховную
Власть и на Государственное Правление, или Чиноначальство.
§ 9. Разделение Государственного благоденствия на Безопасность и благосостояние.
Государственное благоденствие состоит из двух главных предметов: из Безопасности и
благосостояния. Отличительное и главное качество Безопасности есть охранение, а благосостояния
есть приобретение. Безопасность должна быть первою целью правительства, потому что может быть
достигнута посредством общего только Действия соединенных Сил и Волей: каковое Соединение в
правительстве именно и представляется, и что она ответствует первоначальной обязанности человека,
состоящей в сохранении своего Бытия. Сверх того, не может быть благосостояния, если не существует
Безопасности; а потому и служит она основанием сооружению Государственного здания. –
Благосостояние должно быть Второю Целью Правительства, ибо понятия об оном до такой степени
различны, что приобретение оного должно быть предоставлено каждому члену Гражданского
Общества особенно и что участие Прав в сем отношении должно быть ограничено дарованием защиты
и удалением тех препятствий, которые бы могли превышать силы и способы частных Людей: тем более
что частные Люди собственными трудами могут доставить себе благосостояние, но не могут одними
частными своими силами утвердить Безопасность.
§ 10. Необходимость Россию переобразовать и Новые законы издать.
Таковы Коренные Начальные понятия, на которых основаны быть должны существование, жизнь и
образование всякого благоустроенного Государства: дабы оное находилось под властью и управлением
Законов общественных, а не прихотей личных Властителей и доставляло бы Возможное благоденствие
Всем и каждому, а не зловластвовало над всеми для Выгоды Единого или нескольких. Все, что от сих
правил удаляется, а тем паче оным противуречит, есть Зловластие, испровержение прав и
уничижение, нарекание наносящее и Гибель совершающее. Применяя сии неизменные и непреложные
Коренные правила к России, ясно видеть можно, что самые сии коренные правила непременно
требуют изменения существующего ныне Государственного порядка в России и введения на место его
такого Устройства, которое было бы основано на одних только точных и справедливых Законах и
Постановлениях, не предоставляло бы ничего личному самовластью и в совершенной точности
удостоверяло бы Народ Российский в том, что он составляет устроенное Гражданское Общество, а не
�Содержание
есть и никогда быть не может чьею-либо собственностью или принадлежностью. Из сего явствуют две
главные для России необходимости: Первая состоит в совершенном Переобразовании
Государственного порядка и Устройства, а вторая в издании полного нового Уложения или свода
Законов, сохраняя при том все полезное и уничтожая все вредное.
§ 11. О Необходимости Русской Правды и Временного Верховного Правления.
Сия двойная цель не может иначе с Успехом быть достигнута, как посредством учреждения
Временного Верховного Правления и обнародования Русской Правды ко Всеобщему сведению.
Причины тому суть следующия: предполагаемый новой Порядок, по обширности Государства и
многочисленности статей и предметов, переобразованию подлежащих, не может быть введен вдруг
одним разом. Для сего нужно множество мер приуготовительных или переводных, которые должны
постепенно в ход и Действие быть приводимые, дабы Государство не подверглось безпорядкам,
волнениями превращениям, которые вместо улучшения могли бы только ввергнуть оное в гибель. Все
происшествия в Европе, в последнем полустолетии случившияся, доказывают, что Народы,
возмечтавшие о возможности внезапных Действий и отвергнувшие постепенность в ходе
Государственного Преобразования, впали в ужаснейшия бедствия и вновь покорены игу Самовластия
и Беззакония. Сие доказывает необходимость приступить к переобразованию Государства
постепенными меропринятиями. Кому может быть поручено исполнение сего важного Дела, как не
Временному Верховному правлению: Прежняя Верховная Власть довольно уже доказала враждебные
свои чувства против Народа Русского; а представительный Собор не может быть созван, ибо начала
представительного Верховного Порядка в России еще не существуют. Но поелику Россия должна иметь
залог в том, что Временное Верховное Правление точно будет действовать для одного только Блага
России и для Всевозможного Усовершенствования Положения и состояния Ея по всем предметам и
статьям, то необходимым оказывается издание Русской Правды в виде Наказа Верховному Правлению.
С другой стороны, составление Уложения или полного свода Законов есть Дело обширное,
многотрудное, требующее много времени и больших соображений, дабы все статьи оного в
совершенном между собою находились согласии и соответствии. А по сему и не может оное быть
вдруг ныне издано. К тому же Государственное Уложение должно содержать одни только точные или
положительные Законы и Постановления, утверждающие Будущий Порядок в Государстве, а
следовательно, и не должно оно содержать:
1. Ни воспоминания о ныне существующем порядке: ибо оный прекратит свое существование.
2. Ниже изложения переводных и приуготовительных мероприятий или средств, коими нынешний
порядок заменен будет предполагаемым новым: ибо приуготовительные и переводные меры суть
Действия преходящие.
3. Ниже, наконец, пояснения основных умозрительных Соображений и Правил, на коих
Государственное здание имеет быть сооружено: ибо умозрения не могут входить в Состав
Положительных Законов или Уложения.
Но поелику сии три предмета преимущественно важны и России непременно известны быть должны
при самом начале Ея возрождения и Переобразования, то тем еще более оказывается Необходимость в
Русской Правде, которая, излагая коренные Начала и основания сего Переобразования, содержала бы
Указания на Целое Государство и на все оного части, члены и Отрасли.
§ 12. Определение: цель и Действие Русской Правды.
Русская Правда есть по сему Верховная Всероссийская грамота, определяющая все перемены в
�Содержание
Государстве последовать имеющие, все предметы и Статьи уничтожению и низпровережению
подлежащие и наконец коренные Правила и начальные основы, долженствующие служить
неизменным руководством при сооружении нового Государственного порядка и составлении нового
Государственного Уложения. Она содержит определение некоторых важнейших положительных
законов и Постановлений будущего порядка Вещей, изчисление главных предполагаемых переводных
меропринятий и вместе с тем пояснение коренных Соображений, начальных причин и основных
Доводов, утверждающих предполагаемое для России Государственное Устройство. И так Русская
правда есть Наказ или Наставление Временному Верховному Правлению для его Действий, а вместе с
тем и объявление Народу, от чего он освобожден будет и чего вновь ожидать может. Она содержит
Обязанности, на Временное Верховное Правление возлагаемые, и служит для России ручательством,
что Временное Верховное Правление единственно ко Благу отечества действовать будет. Недостаток в
таковой Грамоте ввергнул многие Государства в Ужаснейшие бедствия и междоусобия, потому что в
оных Правительство действовать всегда могло по своему произволу, по личным страстям и частным
видам, не имея перед собою ясного и полного наставления, коим бы обязано было руководствоваться,
и что Народ между тем никогда не знал, что для него принимают, никогда не видел ясным образом к
какой цели стремятся Действия Правительства и, волнуемый разными страхами, а потом и разными
страстями, часто предпринимал беспокойные Действия и наконец междоусобия производил. Русская
Правда отвращает своим существованием все сие Зло и приводит Государственное Переобразование в
положительные ход и Действие тем, что все определяет и на все предметы коренные правила издает.
По сему обязаны с нею в полной мере сообразоваться как Временное Верховное Правление со всеми
частями, отраслями и степенями Правительства, так равно и весь Народ со всеми оного членами или
Гражданами. Временное Верховное Правление обязано новый Государственный Порядок, Русскою
Правдою определенный, постепенными мероприятиями ввести и устроить, а Народ обязан сему
введению не только не противиться, но, напротив того, Временному Верховному Правлению усердно
всеми силами содействовать и неуместным нетерпением не вредить преуспеванию Народного
Возрождения и Государственного Преобразования.
§ 13. Разделение Русской Правды на Главы.
Для сего составлена Русская Правда из Десяти Глав:
Первая Глава рассуждает о границах Государства и о разделении земельного пространства оного: она
показывает, где обретается Российское Государство.
Вторая Глава рассуждает о Народе в отношении к различным племенам, Российское Государство
населяющим.
Третья Глава рассуждает о Народе в отношении к различным Сословиям, в Российском Государстве
обретающимся.
Четвертая Глава рассуждает о Народе в отношении к приуготовляемому для него Политическому или
общественному Состоянию.
Пятая Глава рассуждает о Народе в отношении к приготовляемому для него Гражданскому или
частному состоянию.
Шестая Глава рассуждает о Правительстве в отношении к Устройству и образованию Верховной
Власти.
Седьмая Глава рассуждает о
Правительстве в
отношении
к Устройству и
образованию
�Содержание
Государственного Правления.
Восьмая Глава рассуждает о Правительстве в отношении к Устройству Безопасности в Государстве.
Девятая Глава рассуждает о Правительстве в отношении к Устройству благосостояния в Государстве.
Десятая Глава содержит Наказ для составления Государственного Уложения, долженствующего быть
полным сводом всех Законов и всех постановлений.
Сверх сего, содержит Русская Правда в виде Предисловия изложение общих Понятий и об основах
всякого Государственного Установления, а в Виде 3аключения краткое извлечение из Русской Правды,
содержащее главнейшия определения и постановления, русскою правдою учиненные. При сем
надлежит заметить:
1. Что Вторая, Третья, Четвертая и Пятая Главы рассуждают о Народе, а Шестая, Седьмая, Восьмая и
Девятая Главы рассуждают о Правительстве.
2. Что из четырех глав, рассуждающих о Народе, первые две касаются ныне еще существующего
порядка Вещей, указывая на перемены, которые с оными воспоследовать имеют, а последния две
касаются нововводимого порядка Вещей с изложением коренных Оснований сего Нового порядка и
3. Что из четырех Глав, рассуждающих о Правительстве, первые две касаются Главных основ
образования Правительства или общего Учреждения оного, а последния две касаются частных
подробностей и Действий Правительства. При рассуждении о каждом предмете в сих четырех Главах
излагаются наставления как для изменения существующих Установлений, так и для введения новых с
Целью благоустроенного Государства сообразнейших.
ГЛАВА ПЕРВАЯ. О ЗЕМЕЛЬНОМ ПРОСТРАНСТВЕ ГОСУДАРСТВА
§ 1. Право Народности и Права благоудобства.
Определение границ Государству, столь пространному и Великому, какова Россия есть, – Дело Важное.
Многочисленно Количество племен различных от Востока до Запада, от Юга до Севера, Великому
Народу Российскому подвластных и к Его Государству присоединенных. Не число их нужно умножать,
не о распространении пределов помышлять, но единственно стараться о водворении благоденствия в
сих обширных владениях. Не менее того, поелику от хороших границ много зависит Безопасность
Государства, а следовательно и благоденствие оного, то и надлежит пределы обстоятельно
рассмотреть и с точностью постановить.
Если бы каждое Государство из одного только племени или Народа состояло, то границы Его сами
собою определялись бы пространством, на котором бы тот народ был поселен; но так как все почти
большие Государства, а тем паче Россия, содержат в своем составе много различных племен, то и
определение Границ соделывается труднейшим. От двух противоположных желаний происходит
затруднительность. Народы, подвластные Большому Государству и происходящие не от
Господствующего в оном, но от других племен, желают всегда для себя Независимости и отдельного
политического существования, утверждаясь на праве составлять особые Государства и называя оное
Правом Народности. С другой же стороны, стремится всякое Большое Государство к установлению
Границ крепких местным положением и сильных естественными оплотами, а вместе с тем стремится и
к тому, чтобы Силы маленьких народов, его окружающих, умножали силы собственные его, а не силы
какого либо другого соседственнего большого Государства, основывая сие стремление и старание на
�Содержание
праве и называя оное Правом благоудобства.
Эти два противоположные желания основанные: одно на праве народности племен подвластных, а
другое на праве благоудобства для Народа Господствующего, в сущности своей оба Естественны, но
имеют однако же оба свои ограничения и во взаимных отношениях своих имеют случаи, в коих одно
другому уступать должно. Сей перевес на сторону Права Народности или на сторону права
благоудобства должен определяться третьим правилом, или третьим соображением, состоящим в том,
что право Народности существует истинно для тех только Народов, которые, пользуясь оным, имеют
возможность оное сохранить, и что право благоудобства принимается в соображение для утверждения
Безопасности, а не для какого-либо тщеславного распространения пределов Государства. Таким
образом, племена, подвластные Большому Государству, не могущие по слабости своей пользоваться
самостоятельною политическою независимостью и долженствующие, следовательно, непременно
состоять под властью или Покровительством которого-либо из больших соседственных Государств, не
могут ограждаться правом Народности, ибо оно есть для них мнимое и не существующее. К тому же
маленькие Народы, между большими находящееся, служат всегдашним поприщем Военным Действиям,
раззорениям и гибельным Бедствиям всякого рода. А посему лучше и полезнее будет для них самих,
когда они соединятся духом и обществом с большим Государством и совершенно сольют свою
Народность с народностью Господствующого Народа, составляя с ним только один Народ и переставая
безполезно мечтать о Деле Невозможном и Несбыточном. Сильное же Государство, опирающееся на
Народ Великой, должно всегда помнить, что Могущество ему дано от провидения не для утеснения
Соседей, но для действий праведных и согласных с чистою справедливостью; и что хотя имеет оно
конечно Неоспоримое право устанавливать для себя границы крепкие, присоединять к себе по
благоудобству племена, немогущие пользоваться действительною Народностью, и все то
предпринимать и устроивать, что для истинной его Безопасности необходимо, однако же имеет вместе
с тем и обязанность не распространять своих пределов для пресыщения одного только тщеславия,
охотно принимать в свою Народность племена, присоединенные дабы они составляли в Государстве
не только худо прилепленные к нему части, но сливались бы совершенно в общий Состав, забывали бы
свою прежную бессильную Народность и вступали бы с удовольствием в новую Величественнейшую
Народность, и наконец не должно противиться враждебными чувствами и Действиями правильному
отдельному Существованию Народов, могущих пользоваться полною политическою независимостью.
Из всего здесь сказанного явствует, что для правильного и положительного Установления Границ
надлежит непременно руководствоваться тем соображением, что Право Народности должно брать
верх для тех Народов, которые могут самостоятельною политическою независимостью пользоваться; а
что право благоудобства должно брать верх над теми Народами, которые сею самостоятельною
политическою независимостью пользоваться не могут и непременно должны состоять под властью
какого-либо сильнейшого Государства.
§ 2. Распределение иноплеменных Народов на подлежащих правилу благоудобства и на подлежащих
правилу Народности.
Обращая теперь Коренные сии общия правила и соображения на Государство Российское, можно ясное
и несомненное вывести заключение, какие должны быть приняты меры в отношении ко всем Народам
и Землям, к России присоединенным, ее Государству подвластным и с ее пределами смежным, и что
должно последовать с каждым из оных.
Финляндия, Естляндия, Лифляндия, Курляндия, Белоруссия, Малороссия, Новороссия, Бессарабия,
Крым, Грузия, Весь Кавказ, Земли Киргизов, все Народы Сибирские и разные Другие племена, внутри
Государства обитающие, никогда не пользовались и никогда пользоваться не могут самостоятельною
�Содержание
независимостью и всегда принадлежали или самой России, или же по временам, если не России, то
Швеции, Дании, Пруссии, Польше, Турции, Персии и вообще какому-нибудь сильному Государству. Да
и на будущая времена по слабости своей никогда не могут составлять особых Государств; а посему и
подлежат все они Праву благоудобства, долженствуя притом навеки отречься от права отдельной
Народности. Вследствие сего подводятся все вышеназванные страны со всеми племенами, в них
обитающими, под право благоудобства для России и объявляются в удовлетворение оному и на
основании оного на вечные времена оставаться имеющими в Составе Российского Государства.
Что же до Польши касается, то пользовалась она в течении многих Веков совершенною Политическою
Независимостью и составляла большое Самостоятельное Государство. Она могла бы и ныне сильное
получить существование, если бы соединила опять в общий Государственный Состав все свои части,
разобранные могущественными соседями. Из сего явствует, что в отношении к Польше право
Народности должно по чистой справедливости брать верх над правом благоудобства. Да и подлинно
Великодушию славного Российского Народа прилично и свойственно даровать самостоятельность
Низверженному Народу в то самое время, когда Россия и для себя стяжает новую жизнь. Итак, по
правилу Народности должна Россия даровать Польше независимое существование. Но окончательное
определение Границ между Россиею и Польшею должно быть предоставлено правилу благоудобства
для России и должно сие самостоятельное возстановление Польши устроено быть на таковых Началах
и Условиях, которые бы в полной мере обеспечивали Россию на будущая времена на счет всяких
Действий, могущих быть противными твердой ее безопасности или совершенному ее спокойствию. В
следствие сего разрешается Временное Верховное Правление даровать Польше зависимое
самостоятельное Политическое существование в вид Государства с тем только:
1. Чтобы Границы между Россией и Польшей определены были Российским Правительством по
правилу благоудобства для России и Польша бы сему определению Границ ни в каком отношении не
прекословила и приняла бы оное за неизменный Закон коренной.
2. Чтобы восстановление Польского Государства последовало не чрез собственное отторжение
Польши от России, но чрез Правильную сдачу Российским Временным Верховным Правлением
губерний, предназначенных к отделению в состав Польского Государства, новому Польскому
Правительству, оставляя Все в теперешнем Положении до воспоследования сей сдачи, которая по
утверждении всех Условий немедленно исполнена быть имеет.
3. Чтобы между Россией и Польшей заключен был Тесный Союз на мирное и Военное Время;
вследствие коего бы Польша обязалась все Войско свое присоединять на случай войны к Российской
Армии, дабы тем в полной мере доказать, что благодеяние Россиею Польше оказываемое, сия
последняя с должной признательностью принимает и чувства искренной Дружбы и Преданности к
России питает и всегда питать будет. Зато берет Россия Польшу под свое покровительство и служить
будет ей Ручательством в неприкосновенности ее пределов, а тем паче ее существования. Наконец.
4. Так как сношения между Государствами производятся чрез посредство их правительств, и потому
твердость и Дух сих Сношений преимущественно зависит от образования Правительств, то чтобы
вследствие сего само Устройство польского Государства служило России залогом и обеспечением; а
потому и постановляются главными условиями сего Устройства, без коих не должна Россия даровать
Польше независимости, следующия три:
1. Верховная Власть должна быть устроена в Польше одинаковым образом как и в России на
основании 6 Главы Русской Правды.
�Содержание
2. Назначение и выбор всех лиц и чиновников во все правительственные и присутственные
места должны происходить по тем же точно правилам в Польше, как и в России, на основании 4 и
9 Глав Русской Правды и
3. Всякая Аристократия, хоть на Бога и Имуществах, хоть на привилегиях и правах родовых
основанная, должна совершенно навсегда быть отвергнута, и весь народ Польский одно только
Сословие составлять на основании 41 Главы Русской Правды.
На сих единственно Условиях и Началах может восстановление Польского Государства последовать.
Кроме инородных Земель, долженствующих оставаться в Составе Российского Государства, и кроме
Земли Польской, могущей отойти от России, надлежит еще обратить внимание на некоторые земли с
Россиею ныне смежные, коих необходимо и надобно к России присоединить для твердого
установления Государственной Безопасности. Сии Земли суть:
1.
Молдавия;
2. Те Земли Горских Кавказских Народов, России не Подвластных, которые лежать к Северу от
Границ с Персией и Турцией, а в том числе и Западную приморскую часть Кавказа, Турции ныне
принадлежащую;
3. Земли Киргиз Кайсакских орд, кочующих к северу от хребта гор, идущего от Бухтарминской
крепости прямо к Аральскому морю и
4.
часть Монголии, так чтобы все течение Амура, начиная от озера Далая, принадлежало России.
Сии приобретения необходимы:
1. Касательно Молдавии потому, что Народ Молдавский и Бессарабский одно племя составляют,
между тем как двум различным Государствам принадлежат и по произведениям природы имеют
большую необходимость во взаимных вспоможениях, между тем как от Постановления границы
Государства всякого свободного сообщения лишены, а также и потому, что Прут составляет довольно
длинную и весьма худую границу, что Карпатские Горы на Запад от Молдавии образовали бы
отличную Государственную Межу, что расстояние от Дуная до Карпатских гор через Фокшаны, будучи
весьма короткое, удобно бы означало границу и наконец что Турки, собрав Войско в Молдавии, могут
чрез Хотин, миновав Бессарабию, вдруг очутиться за Днестром в недрах России.
2. Касательно Кавказских Земель потому, что все опыты, сделанные для превращения Горских
народов в мирные и спокойные Соседы, ясно и неоспоримо уже доказали невозможность достигнуть
сию цель. Сии Народы не пропускают ни малейшего случая для нанесения России всевозможного
вреда и одно только то остается средство для их усмирения, чтобы совершенно их покорить; покуда же
не будет сие в полной мере исполнено, нельзя ожидать ни тишины, ни безопасности, и будет в тех
странах вечная существовать война. На счет же приморской части, Турции принадлежащей, надлежит
в особенности заметить, что нет возможности окончательно усмирить хищные Горские Народы
Кавказские, пока будут они иметь средство через Анапу и всю вообще приморскую часть лежащую
получать от Турок Военные Припасы и все средства к беспрестанной войне.
3. Касательно Киргизских Земель потому что сии прекрасные места, изобилуя всеми
произрастаниями, могли бы обратиться в отличную страну, которая бы обогащала Россию многими
произведениями Природы и многими способами для самой выгоднейшей и Деятельнейшей Торговли,
между тем как ныне сие все совершенно теряется от необузданности и невежества киргизов. К тому же
�Содержание
находятся сии народы под покровительством России и, следовательно, не имеет на них права никакая
другая Держава; Они же сами не могут иметь самостоятельную Независимость. Сверх сего,
составление из сего края особенного Удела наподобие Донского, как то ниже объяснено будет,
доставит России большия преимущества и твердую с сей стороны Безопасность.
4. Касательно Монголии потому, что сии места находятся под мнимым владением Китая, ибо
обитаемы кочующими никому не покоряющимися народами, а следовательно, для Китая бесполезны,
между тем как большие бы доставили России выгоды и Преимущества для ее торговли, а равно и для
устроения флота на Восточном океане. Вообще можно сказать, что неисчислимы все выгодные для
России последствия от приобретения вышеназванных частей Кавказских, Киргизских и Монгольских
Степей произойти могущих через удобность Сношений, которые сии приобретения доставят России со
всеми почти Народами Азии. Присоединяя все сии причины к тому обстоятельству, что названные
четыре страны никогда отдельных Государств образовать не могут и что оне следовательно подлежат
совершенно и единственно Праву благоудобства, разрешается Временное Верховное Правление
присоединить к России на вечные времена Молдавию и все вышеописанные части Кавказских,
Киргизских и Монгольских Земель. Далее же отнюдь пределов не распространять.
§ 3. Определение Границ Российскому Государству.
Вследствие Всего Вышесказанного обнародываются следующие Границы Российскому Государству: На
Север, Ледовитое Море. – На Восток, Большой океан. – На Юг, Китай, Саянские и Алтайские Горы,
Туркестан, Бухария, Непроходимые пески между Каспийским и Аральским морями, Персия, Турция,
Черное Море, Дунай и Валахия. На Запад, Венгрия, Польша, Пруссия, Балтийское море, Ботнический
Залив и Швеция. – Подробности сего Границоположения предоставляются благоусмотрению
Временного Верховного Правления, обязанного из общих сих назначений не выходить. – Что же
касается до Границ между Россией и Польшей, то могут они быть постановлены двоякие, смотря на
обстоятельства. – Если Польский Народ устранится от вышепомянутых Условий, необходимых для
дарованья Польше независимого существования, и не будет к оным охотствовать, то и вовсе не будет
тогда Государственной Границы между Польшей и Россией существовать, Польша останется тогда
областью Российского Государства и Россия будет на сем пространстве сохранять теперешние свои
Границы с Австрией и Пруссией. Но так как нельзя предполагать, чтобы Польша устранилась от
Условий не только России, но по содержанию своему несравненно еще более самой Польше полезных,
то и постановляются следующие Границы в предположении, что Польша заслужит самостоятельную
Независимость поступками своими и образом своего Действия в роковое время Российского
Возрождения и Государственного Переобразования. – Сия граница имеет идти от Полангена
прямейшей чертой на Динабург. От Динабурга Двиною до Полоцка. От Полоцка рекой Ушачью до
Березины. От сел Линиею Березинскою по направлению к Припету. Потом болотами припетскими по
Направлению к Городу Острогу Волынской Губернии. От Острога до Карпатских Гор. Из сего явствует:
1. Что Польское Королевство, вся Гродненская Губерния и вся Белостокская
предназначаются к отделению от России в состав предполагаемого Польского Государства и
область
2. Что Виленская, Минская и Волынская Губернии частями остаются навсегда за Россией и частями
предназначаются к отделению в состав Польского Государства. Подробности сего Границоположения
предоставляются подобным же образом усмотрению Временного Верховного Правления.
Для приведения сего Границоположения в окончательное точное исполнение обязывается Временное
Верховное Правление принять все нужные меры и Вместе с тем объяснить Иноземным Державам, что
Россия не может дать сильнейшего Доказательства в Умеренности Политической своей Системы, как
�Содержание
ныне делает, восстановляя Польшу и постановляя пределы Всяким дальнейшим распространениям, но
что собственное Ее благоденствие требует Вышеизьясненного округления Ее Границ. Сила и
Могущество России позволяют ей так откровенно говорить. Великодушие же Ее и самая сия
откровенность могут служить Залогом в истине и точности сего ограничения.
Определив границы, рассмотрим теперь само Государство, оными обозначенное.
§ 4. Россия есть Государство Единое и Неразделимое.
Государства бывают или Неразделимые, или федеративные. Неразделимыми называются те, в коих все
части или области, Государство составляющие, одну общую Верховную Власть, один образ Правления
и одни Законы имеют и признают и в коих ни одна область не имеет права частно для себя издавать
Законы и Постановления. Федеративными же называются те Государства, в которых, области их
составляющие, хотя и признают общую над собою Верховную Власть и обязываются совокупно
действовать во всех Сношениях Внешних, при всем том право свое сохраняют законы делать и
Постановления издавать для собственного своего внутреннего Гражданского и Политического
образования и устраивать свое правление по частному своему Усмотрению. – Главная Разница посему
между Неразделимыми и федеративными Государствами состоит в том, что Право издавать Законы,
образовать общественные Учреждения и распоряжать Государственными Делами находится в
Неразделимом Государстве в одной только Верховной Власти, а в федеративном Государстве
разделяется между общею Верховною Властью и частными областными Властями. – С первого взгляда
может федеративное Устройство Государства показаться удобным и приятным: ибо каждой области
возможность дает действовать по своему Усмотрению и своей воле; но при внимательнейшем
рассмотрении легко убедиться можно в решительном преимуществе неразделимого образования
Государства над федеративным; особенно применяя оное к России при обширном Ее пространстве и
большом количестве различных племен и народов, ее населяющих.
Общие невыгоды федеративного образования Государства суть между многими прочими следующия
четыре:
1. Верховная Власть по существу Дела в федеративном Государстве не Законы дает, но только
Советы, ибо не может иначе привезти свои Законы в исполнение, как посредством областных властей,
не имея особенных других принудительных средств. Ежели же область не захочет повиноваться, то,
дабы к повиновенью ее принудить, надобно междуусобную Войну завезти; из чего явствует, что в
самом коренном Устройстве находится уже семя к разрушению.
2. Особые Законы, особый образ правления и особые от того происходящия Понятия и образ мыслей
еще более ослабят связь между разными областями. На Верховную же власть будут области смотреть
как на вещь нудную, и неприятную, и каждое областное Правительство будет разсуждать, что оно бы
гораздо лучше устроило Государственные Дела в отношении к своей области без участия Верховной
Власти. Вот новое семя к разрушению.
3. Каждая область, составляя в федеративном Государстве так сказать маленькое отдельное
Государство, слабо к целому привязана будет и даже во время войны может действовать без Усердия к
общему составу Государства; особенно если лукавый Неприятель будет уметь прельстить ее
обещаниями о каких-нибудь особенных для нее выгодах и преимуществах. Частное благо области, хотя
и Временное, однако же все-таки сильнее действовать будет на воображение ее Правительства и
Народа, нежели общее благо всего Государства, не приносящее, может быть, в то время очевидной
пользы самой области.
�Содержание
4. Слово Государство при таковом образовании будет слово Пустое, ибо никто нигде не будет видеть
Государства, но всякой везде только свою частную область; и потому любовь к отечеству будет
ограничиваться Любовью к одной своей области. Много есть еще других отменно важных причин, но
для краткости умалчивается о них: ибо довольно уже и сих четырех для решения предложенного
вопроса.
Что же в особенности касается до России, то дабы в полной мере удостовериться, до какой Степени
федеративное образование Государства было бы для нея пагубно, стоить только вспомнить, из каких
разнородных частей сие огромное Государство составлено. Области его не только различными
Учреждениями управляются, не только различными Гражданскими Законами судятся, но совсем
различные языки говорят, совсем различные веры исповедуют, жители оных различные
произхождения имеют, к различным Державам некогда принадлежали; и потому ежели сию
разнородность еще более усилить чрез федеративное образование Государства, то легко предвидеть
можно, что сии разнородные Области скоро от Коренной России тогда отложатся, и она скоро
потеряет тогда не только свое Могущество, Величие и Силу, но даже, может быть, и бытие свое между
большими или Главными Государствами. Она тогда снова испытает все Бедствия и весь неизъяснимый
вред, нанесенные Древной России Удельною Системою, которая также не что иное была, как род
федеративного Устройства Государства. И потому если какое-нибудь государство может еще
сомневаться во вреде федеративного Устройства, то Россия уже никак сего сомнения разделять не
может: она горькими опытами и долголетними бедствиями жестоко заплатила за сию ошибку в
прежнем Ее Государственном Образовании. А по сему, соединяя все сии Обстоятельства в общее
соображение, постановляется Коренным Законом Российского Государства, что всякая мысль о
федеративном для него Устройстве отвергается совершенно яко пагубнейший вред и величайшее Зло.
Избегать надлежит всего того, что посредственно или непосредственно, прямо или косвенно, открыто
или потаенно к таковому Устройству Государства вести бы могло.
Вследствие всего здесь сказанного объявляется Российское Государство, в пределах выше
обозначенных, Единым и Неразделимым, отвергающим притом совершенно всякое федеративное
образование, устройство и существование Государства.
§ 5. Разделение пространства Государства на части.
Земельное пространство Российского Государства имеет разделено быть на 53 Губернии; из коих
именоваться 50-ти – Округами а 3-м – Уделами.
50-т округов имеют образовать 10-ть Областей по 5-ти округов в каждой. Один из окружных или
Губернских городов в каждой Области будет вместе с тем и областным Городом. – 3 Удела имеют
состоять отдельно, не входя в состав областей и именуясь: Столичным, Донским и Аральским. –
Каждый Округ и каждый Удел имеют разделяться на различное Количество Уездов; а каждый Уезд на
различное количество Волостей.
Каждая Волость должна иметь по крайний мере тысячу обывателей мужеского пола. Каждый Город,
местечко, Село или деревня, имеющие 1000 обывателей мужеского пола или более могут составлять
особую, или Цельную, Волость. Но имеющия менее 1000 обывателей должны приписываться к другим
ближайшим селениям, так чтобы в таковых случаях два, три или более деревень или селений
составляли одну Приписную Волость. Цельная Волость может однако же иногда в крайных случаях
иметь и менее 1000 обывателей, ежели по местоположению, или малому населению уезда, или
большому Количеству земли неудобно то селенье к составу приписной Волости присоединить или же
надежда имеется в скором умножении Народонаселения в том месте. Из сего явствует, что Волости
�Содержание
должны быть двух родов: или цельные или приписные; города же, местечки, Села и Деревни будут по
сему все совершенно одно и то же, то есть будут Волости образовать. А по сему и можно заменить все
сии Названия одним именем Селение, продолжая Городом называть местопребывание Уездного
Начальства. Из приписной Волости весьма легко можно составить цельную Волость предпринимая для
того, где нужно или удобно, переноску или перестройку обывательских Домов и сим способом
соединяя несколько Селений в одно Селение. Таковые переносы Деревень часто ныне делаются и
потому не встретит меропринятие сие больших Затруднений. Оно даже весьма полезным быть может,
ибо Волости округлит. Надлежит только приступить к сему без отягощения жителей и не столько по
принужденно, сколько по добровольному согласию и дружелюбному Убеждению. Сие может
произойти не вдруг но постепенно: оставляя теперешние сельские дома на их местах и предназначая
только новые строить уже на местах для того выбранных.
При первоначальном учреждении волостей должно быть особенное обращено внимание на то, чтобы
не были составлены слишком многолюдные волости. Сие во многих отношениях чрезвычайно вредно:
Управление Волостью делается очень затруднительным. Участие всех Граждан в Земских собраниях, о
коих впоследствии говорено будет, учиняется неудобным, тягость земляных Работ увеличивается
большими расстояниями от жилищ до Полей. К тому же большия Волости, будучи Волости цельные,
указывают на большие Города, а большие Города чрезвычайно вредны особенно для Нравственности,
которая признана быть должна первым Богатством каждого Народа. И потому желательно, чтобы при
первоначальном устройстве Волостей самые многолюднейшие числили бы не более как от 5000 до
10000 человек мужеского Пола. Сим однако же не воспрещается жить в Городе более пяти или десяти
тысяч обывателей, ибо не всякий житель есть член Волости. Здесь же говорится только о членах
Волости. Вообще при установлении Волостей надлежит иметь к руководству два соображения, из коих
одно относится до Народонаселения, а другое до Земельного Волости пространства. Народонаселение
и Земельное Пространство должны быть в возможном соответствии. А как ни единая Волость не
должна иметь менее 1000 обывателей мужеского пола, то и земельное пространство не должно ни в
единой волости заключаться в меньшем Количестве, как сколько нужно для 1000 человек Мужеского
Пола с Семействами, и не более, как сколько нужно для 5000 человек или около того Количества с
Семействами же. Для Введения всего разделения и Устройства сего обязывается Временное Верховное
Правление сделать нужные распоряжения и нужные Перемены.
§ 6. Выбор и назначение Столицы.
Округ, в котором находится Столица, не должен входить в Состав которой либо из областей, для того
что в Столице пребывает Верховное Правление со всеми главными Государственными Начальствами и
что по сей причине присоединение Столицы к которой либо из Областей дает той области слишком
большое против прочих значение, а может быть, даже и на Дела влиять. Посему и должна Столица
составлять особый Округ под названием Столичного Удела.
Столичным Уделом назначается Нижегородская губерния, от которой отойти имеют в состав других
округов: Уезды Сергачский, Лукояновский, Арзамазский, Ардатовский и большая часть Горбатовского.
Сам же Нижний Новгород назначается Столицей Российского Государства под названием Владимира.
Сие имя дается Столице в память Великого Мужа, введшего в Россию християнской закон: да
средоточие России свидетельствует даже именем своим о вечной благодарности Россиян за
благочестивое и благодетельное его Деяние. Нынешний же город Владимир может быть назван
Клязминым, стоя на реке Клязме.
Столицей Российского Государства выбран Нижний Новогород потому:
�Содержание
1.
Что сей Город в средине России расположен.
2. Что, стоя на Волге и Оке, он всех прочих удобнее для внутренной Торговли и для привоза всяких
припасов, в столь большом количестве для Столицы Необходимых.
3.
Что Макарьевская Ярмонка соединяет Европу с Азиею в сухопутных торговых отношениях.
4. Что освобождение России от ига иноплеменного через Минина и Пожарского из сего города
изошло, и
5. Что все воспоминания о древности Нижегородской дышут свободою и прямою Любовью к
Отечеству, а не к тиранам Его.
Временное Верховное Правление обязывается принять все меры и распорядить все нужные издержки
для основания Столицы в Нижнем Новгороде. До того же времени оставаться оной в Петербурге или
Москве.
§ 7. Составление Донского и Аральского Уделов.
Донской Удел или так называемая Земля Донских Козаков должна особенный отдельный округ
образовать для того, что цель учреждения козаков состоит в снабжении Российской Армии столь
отличной и регулярной Конницей, каковы Донские Козаки; почему и должны они иметь свое
образование, особенное правление и особенное Начальство, совершенно соразмерное с целью их
существования, и, следовательно, от прочих частей Государства, составляющих области, быть
отделены. – От Земли козаков надлежит отделить Миусское Начальство, населенное не козаками, но
переселенными русскими мужиками, подвластными некоторым казачьим фамилиям. За то
присоединить к сему Уделу для округления оного:
1. Часть Таганрогского округа за исключением самого Таганрога и земли от сего города до местечка
Синявки.
2.
Город Азов с его округом.
3.
Весь почти Новохоперский Уезд Воронежской губернии и
4. Ту маленькую часть Екатеринославской Губернии, которая лежит к востоку от Славеносербска:
Межевая черта идти может от Синявки прямо на Славеносербск.
Донской Удел может всего удобнее разделен быть на 10 Уездов, которые бы образовали 10 Начальств:
1.
Черкасский Уезд.
2.
Азовский.
3.
Маныцкий.
4.
Сальский.
5.
Донецкий.
6.
Медведицкий.
7.
Чирский.
8.
Мигулинский.
�Содержание
9.
Зотовский и
10. Хоперский. – Удельным Городом может быть Новочеркасск или какой-либо другой город по
желанию и выбору самих Козаков.
Аральский Удел должен быть составлен из Земель Киргиз Кайсаков, принадлежащих и
присоединенными быть имеющих, и быть для той же цели предназначен, как и Донской Удел; а посему
и одинаковое с ним получить Устройство и образ Правления. Временное Верховное Правление имеет
озаботиться по Усмотрению своему и по внимательному соображению местных обстоятельств о
приведении сего в исполнение. Сей Удел может быть населен, кроме Киргизов, еще Линейными
Козаками Сибирскими и оренбургскими, из которых многие весьма охотно перейдут на прекрасные
места, Аральскому Уделу назначенные.
Для лучшего Усмотрения состава Уделов и Областей прилагаются при сем два чертежа, из которых
один представляет ныне существующее разделение, а другой вновь предлагаемое. – Приступаем теперь
к описанию Областей.
§ 8. Область Чудская.
Область Чудская: – областной Город: Петербург под названием Петрограда.
Округи или Губернии:
1. Петроградский Округ. – Может состоять из прежней Выборгской губернии, части Олонецкого
Уезда, той части Петербургской Губернии, которая лежит на правом берегу Невы, и той части
Финляндии, которая лежит к востоку и югу от озер Пулавеси, Кивеси и Оривеси.
2. Олонецкий Округ. – Можно к нему присоединить часть Кириловского и часть Белозерского уездов
Новгородской Губернии и ту часть Архангельской Губернии, которая имеет границею к востоку реку
Онегу, а к северо-западу реку Кем и озера Кунто. От него же отойти может часть Каргопольского и
часть Олонецкого Уездов.
3. Обовский Округ. – Может иметь границею к Востоку: Вышеописанный Петроградский округ; к
Югу и западу: Балтийское море, а к северу: черту, идущую от Каске на Гаркенен, потом северные части
озер Кирсекреи и Пулавеси до деревни Матиллы. Аландские острова могут к сему же округу
принадлежать.
4. Вазский Округ. – Может иметь границею к востоку и югу: Вышеописанные округи Петроградский,
Олонецкий и Обовский. К западу Ботнический залив, а к северу: озеро Улео, Тоя и Кияндоярви,
примыкая к морю у Брихенщтата.
5. Улеаборский Округ. – Состоять может из остальных северных частей новой Финляндии. К этому
округу может присоединена быть та часть Архангельской Губернии, которая лежит к западу от Белого
моря и к северу от реки Кема и озер Кунто.
Прежняя Выборгская Губерния была бы поэтому переименована в Петроградский Округ, а Уезды
Петербургской губернии поступили бы в состав других Округов.
§ 9. Область Холмская.
Область Холмская. – Областной Город: Новогород. – Округи:
1.
Новгородский Округ. – К нему может присоединена быть Петербургская губерния за исключением
�Содержание
самого Петербурга и правого берега Невы. Отойти может часть Кириловского и часть Белозерского
Уездов к Олонецкому Округу; а остальная часть Кириловского Уезда к Вологодскому Округу.
2.
Тверской Округ. – К нему может присоединена быть частица от Смоленской Губернии.
3. Псковский Округ. – К нему могут присоединены быть – Люцинский, Режицкий, Динабургский,
Дрисенский, Себежский Уезды да еще северо-западные части Невельского и Полоцкого Уездов
Витебской Губернии.
4.
Дерптский Округ. – Может составлен быть из Лифляндской и Естляндской Губерний.
5. Митавский Округ. – К нему могут присоединены быть Тельшевский, Шевельский, часть
Поневежского и часть Вилькомирского Уездов Виленской Губернии.
§ 10. Область Северская.
Северская Область. – Областной Город: Ярославль. – Округи:
1. Архангельский Округ. – К нему могут присоединены быть участки Яренского и Усть Сысольского
Уездов Вологодской Губернии. Часть, которая от Архангельской Губернии отойти может, описана выше
в Чудской Области.
2. Вологодский Округ. – С большой частью Чердынского Уезда Пермской Губернии. Части отходящие
описаны при других округах.
3.
Ярославский Округ. – С частицами Костромской и Вологодской Губерний.
4. Костромской Округ. – С частью Никольского уезда Вологодской Губернии, с Орловским и
Котельницким Уездами Вятской Губернии. Части отходящие описаны в разных других округах.
5. Пермский Округ. – С Вятским, Слободским, Нолинским, Глазовским и Верхней частью
Сарапульского Уезда Вятской Губернии. От него может отойти к Тобольскому Округу вся часть,
лежащая за Уралом: то есть Уезды: Верхотурьевский, Камышловский, Шадринский, Ирбитский,
Алапаевский и большая восточная часть Екатеринбургского.
Вятская Губерния была бы таким образом упразднена и поступила бы в состав разных других Округов.
§ 11. Область Сибирская.
Область Сибирская. – Областной Город: Иркутск. – Округи:
1. Тобольский Округ. – К нему могут быть присоединены Вышеназванные части Пермской Губернии
и таковые же части Уфимской Губернии, лежащие на Восточной Стороне Уральского хребта Гор, то
есть Челябинский Уезд и Юго-восточная половина Троицкого Уезда.
2.
Томский Округ.
3. Иркутский Округ. – От него могут отойти прежняя область Якутская, Чукотская Земля, Камчатка и
все Острова.
4.
Якутский Округ. – Может быть составлен из прежней Области сего Имени.
5.
Камчатский Округ. – Может быть составлен из Камчатки, Чукотской Земли и всех Островов.
§ 12. Область Уральская.
�Содержание
Уральская Область. – Областной Город: Казань. – Округи:
1. Казанский Округ. – К нему могут присоединены быть: Царевосанчурский, Иржунский и часть
Елабужского Уездов Вятской Губернии. Отойти могут Тятющий, Спасский и Чистопольский Уезды к
Симбирскому Округу.
2. Симбирский Округ. – К нему могут быть присоединены вышеназванные части Казанской
Губернии и часть Сергачского Уезда Нижегородской Губернии. Отойти могут Сызраньский Уезд и часть
Самарского к Саратовскому Округу.
3. Пензенский Округ. – К нему могут присоединены быть Лукояновский Уезд, часть Арзамазского и
часть Сергачского Уездов Нижегородской Губернии.
4. Саратовский Округ. – К нему могут быть присоединены вышеписанные части Симбирской
Губернии и нижеписанные части Астраханской Губернии. Отойти могут от него Царицынский Уезд и
часть Камышского Уезда к Астраханскому Округу.
5. Уфимский Округ. – К нему могут присоединены быть Сарапульский Уезд и часть Елабужского
Вятской Губернии и Северовосточная часть Астраханской Губернии. Отойти могут к Тобольскому
Округу часть за Уральским Хребтом лежащая.
§ 13. Область Славянская.
Славянская Область. – Областной Город: Москва. – Округи:
1. Московский Округ. – К нему могут быть присоединены часть Боровского Уезда Калужской
Губернии и частицы Переяславского, Александровского и Покровского Уездов Владимирской
Губернии.
2. Клязминский Округ. – может быть составлен из Владимирской Губернии с переименованием
Владимира в Клязмин и с присоединением к нему Арзамазского, Ардатовского и большой части
Горбатовского Уезда Нижегородской губернии. Отходящая часть к Московскому округу описана выше.
3. Рязанский Округ. – К нему могут быть присоединены Елатомский, Темниковский, Спасский и
Шацкий Уезды Тамбовской Губернии, а отойти могут от него Скопинский, Даньковский,
Ораниенбургский, Ряжский и Сапожокский Уезды к Тамбовскому Округу.
4. Тульский Округ. – К нему могут быть присоединены Елецкий, Ливенский, Малоархангельский и
большая часть Брянского Уезда Орловской Губернии.
5. Тамбовский Округ. – К нему могут быть присоединены малейшая часть Воронежской Губернии и
вышеназванные уезды Рязанской Губернии. Отойти могут к Рязанскому Округу выше же названные
Уезды.
§ 14. Область Вершинная.
Вершинная Область. – Областной Город: Смоленск. – Округи:
1. Калужский Округ. – К нему могут быть присоединены город Юхнов с весьма небольшой частью
Смоленской Губернии. Отойти могут частицы Боровского, Малоярославского, Масальского,
Жиздренского и Тарусского Уездов к Московскому и Смоленскому Округам.
2. Смоленский Округ. – К нему могут быть присоединены Климовицкой Уезд и часть Мстиславского
Уезда Могилевской Губернии, частицы Масальского и Жиздренского уездов Калужской Губернии и
�Содержание
часть Брянского Уезда Орловской Губернии. Отойти могут частицы Юхновского, Бельского и
Порецкого Уездов.
3. Витебский Округ. – Уезды, которые от него отойти могут, описаны выше. К прочим же могут
присоединены быть часть Порецкого Уезда Смоленской Губернии, части Борисовского и Игуменского
Уездов Минской Губернии и следующие Уезды Могилевской Губернии: Сенно, Бобиновичи, Орша,
Копысь, Могилев, Чаусы, Старый Быхов, Чериков и часть Мстиславля.
4. Черниговский Округ. – К нему присоединены быть могут Белецкий и Рогачевский Уезды
Могилевской Губернии и те остальные части Минской губернии, которые должны за Россией
оставаться. Отойти могут к Орловскому Округу: Суражский, Мглинский, Стародубовский, Новгород
Северский, Глуховский и Королевецкий Уезды, равно как и часть Сосницкого.
5. Орловский Округ. – К нему могут быть присоединены названные Уезды Черниговской Губернии,
равно как и часть Дмитревского Уезда Курской Губернии. Отойти могут к Тульскому округу Елецкий,
Ливенский, Малоархангельский и большая часть Брянского Уезда, а остальная часть Брянского уезда к
Смоленскому Округу.
Из этого следует, что Могилевская Губерния может быть упразднена и поступит в состав других
округов.
§ 15. Область Черноморская.
Черноморская Область. – Областной Город: Киев. – Округи:
1. Киевский Округ. – К нему могут быть присоединены все части и Уезды Волынской Губернии,
которые за Россией остаются. Отойти могут Богуславский, Черкасский, Чигринский, половина
Звенигородского и половина Уманьского уездов в состав Одесского Округа.
2. Могилевский Округ, или теперешний Подольский. Отойти могут Гайсинский Уезд, Балтский,
кроме Рашкова, и часть Олгопольского в Состав Одесского Округа. Присоединены быть могут частицы
Волынской Губернии и верхние части Бессарабии и Молдавии. Окружным Городом всего удобнее
быть может Могилев, что на Днестре, и потому сам округ переименован из Подольского в
Могилевский.
3.
Ясский Округ. – Может состоять из остальных частей Бессарабии и Молдавии.
4. Херсонский Округ. – К оному могут быть присоединены Верхнеднепровский Уезд
Екатеринославской Губернии и вся Таврическая Губерния за исключением всего Мелитопольского и
части Днепровского Уездов. Отойти могут весь правый берег Ингула в состав Одесского Округа.
5. Одесский Округ. – Может быть составлен из частей Херсонской, Киевской и Подольской Губерний
таким образом, чтобы на составление оного поступили: Весь правый берег Ингула Херсонской
Губернии, Богуславский, Черкасский, Чигринский, половина Уманьского и половина Звенигородского
Уездов Киевской Губернии и наконец Гайсинский и Балтский Уезды, кроме Рашкова, и часть
Ольгопольского Уезда Подольской Губернии. – Окружной Город Одесса.
Из этого следует, что Таврическая Губерния может быть упразднена, а новый Одесский Округ быть
составлен.
§ 16. Область Украйнская.
Украйнская Область. – Областной Город: Харьков. – Округи:
�Содержание
1. Полтавский Округ. – От него отойти могут к Харьковскому Округу частицы Полтавского Уезда и
почти весь Константиноградский Уезд.
2. Курский Округ. – К нему могут присоединены быть Сумский, Лебединский Уезды и та половина
Ахтырского Уезда Харьковской Губернии, которая лежит на правом берегу Ворсклы. Отойти могут: к
Харьковскому Округу, части Белгородского, Хотмыжского, Карачевского и Новоскольского Уездов; к
Воронежскому округу: другая часть Новооскольского Уезда; к Орловскому Округу: часть Дмитревского
Уезда.
3. Харьковский Округ. – К нему присоединены быть могут упомянутые части Курской и Полтавской
Губерний, часть Павлоградского Уезда Екатеринославской Губернии и правый берег Оскола в
Воронежской Губернии. Отойти же могут к Курской Губернии вышеназванные части.
4. Воронежский Округ. – К нему присоединены быть могут часть Новооскольского Уезда Курской
Губернии. Отойти могут к Тамбовскому Округу Город Задонск и верхние части Землянского и
Воронежского Уездов; к Харьковскому Округу: весь правый берег Оскола, а к Донскому Уделу: большая
часть Новохоперского Уезда.
5. Екатеринославский Округ. – К нему могут быть присоединены Мелитопольский Уезд и часть
Днепровского Таврической Губернии; почти все Миусское Начальство Донской Земли и Город
Таганрог. Отойти же могут Верхне-Днепровский Уезд и часть Павлоградского и Славеносербского.
§ 17. Область Кавказская.
Кавказская Область. – Областной Город: Георгиевск. – Округи:
1. Астраханский Округ. – К оному присоединены быть могут Саратовской Губернии Уезд
Царицынский и та часть Камышинского, которая к югу лежит от черты, идущей от того места, где река
большой Узень протекает Саратовскую Границу на устье Тиргуна, потом Ерусланом до его Устья, а от
сель через село Гуселка до границы Саратовской Губернии с Донской Землей.
2.
Геогриевский Округ. – К оному присоединена быть может Земля Черноморского Войска.
3. Кавказский Округ. – Может быть составлен из всего пространства, лежащего между Кубанью
Рионом, и Дорогой, ведущей от Моздока на Тифлис. – Окружным Городом может быть назначен Сукум
Кале под названием Кавказска.
4. Тифлийский Округ. – Может быть составлен из Грузии, Гурии, южной части Имеретии и всего
пространства к югу от Риона.
5. Дербентский Округ. – Может быть составлен из пространства, лежащего на юг от Георгиевского
Округа и на восток от Кавказского и Тифлисского.
§ 18. Выписка всем переменам, происходящим по Губерниям, для составления областей, Уделов и
Округов.
Из всего сказанного явствует:
1. Что Финляндия, Сибирь и Кавказ новое получают разделение и к некоторым изменениям в своем
Составе предназначаются.
2. Что части Польских и Литовских Губерний, остающиеся за Россией, поступают: от Виленской
Губернии в Митавский округ; от Минской Губернии в Витебский и Черниговский округи; а от
�Содержание
Волынской Губернии в Киевский Округ.
3. Что Молдавия с Бессарабией составляют Ясский Округ, отделяя некоторые части в Могилевский
(Подольский) округ.
4. Что Вятская, Могилевская и Таврическая Губернии упраздняются и поступают в состав других
Округов.
5.
Что Естляндия и Лифляндия соединяются в один округ под названием Дерптского.
6.
и
Что новый Одесский Округ составляется из частей Херсонской, Киевской и Подольской Губерний,
7. Что во многих Губерниях для лучшего округления и удобнейшего состава областей, Уделов и
Округов некоторые перемены и перечисления Уездов необходимыми признаются.
При сем надлежит заметить, что совсем различными соображениями надлежит руководствоваться при
назначении Границ Государственных и при назначении Границ между областями, Губерниями,
Уездами и Волостями того же Государства. Первые Границы назовем Внешними, вторые
внутренными. – Внешние Границы тем бывают лучшими, чем большее количество препятствий
представляют для перехода чрез оные и для сообщения между Государствами, исключая тех мест,
которые для сего предмета самим Правительством назначены. Сие достоинство Внешних Границ
совсем не составляет достоинства для Внутренных Границ, которые не для безопасности одной части
Государства против другой устанавливаются, но единственно для лучшего внутреннего порядка всех
частей вообще; порядок же сей требует, чтобы сообщения между разными частями Государства как
можно более были облегчаемы и, следовательно, все Естественные к тому препоны состояли бы под
ведением одного, а не двух местных начальств, ибо тогда несравненно будет удобные оные таким
Образом обделывать, чтобы они уже более не представляли затруднительных к сообщению
препятствий, как то, например, Переправы. Общего исключительного правила на сей счет
существовать не должно, ибо здесь все зависит от местного Положения и частных обстоятельств, на
коих Верховное Правление должно обращать подробное разсмотрение.
Подробности всего Распорядка, в сей Главе описанного, предоставляются благоусмотрению
Временного Верховного Правления, которое разрешается не только устроить оные по своему
соображению и потом в Действие привезти; но даже и те сделать отмены, которые по местным
обстоятельствам, может быть, окажутся необходимыми или очень полезными. А равным образом и
распорядить разделение каждого Удела и каждого Округа на нужное число Уездов и устроить
земельное разделение Области Литовской и Области Польской, если останутся за Россией.
ГЛАВА ВТОРАЯ. О ПЛЕМЕНАХ, РОССИЮ НАСЕЛЯЮЩИХ
§ 1. Разделение Племен, Россию населяющих, на три главные Разряда.
Общая масса всех Российских обитателей может на три Главные Разряда быть разделена. Первый
Разряд состоит из Коренного Народа Русского. Второй из племен, к России присоединенных. Третий
из иностранцев, в России живущих. Коренной Народ Русский есть племя Славянское. Народы, к
России присоединенные, составляют различные другие племена. Иностранцы, в России живущие, суть
частный лица разных наций. – Дабы с ясной положительностью судить можно было о меропринятиях,
коим должны подлежать все различные оттенки коренного Народа русского, Все различные племена, в
России обретающиеся, и все Иностранцы, в России находящиеся, надлежит основное соображение
�Содержание
изложить, коим Временное Верховное Правление обязывается в сем отношении руководствоваться.
§ 2. Законы должны быть одинаковы на целом пространстве Государства.
Государство должно в Политическом смысле и отношении Целое составлять и может таковым
признано быть только тогда, когда все различные его части и члены совершенно крепкую и истинно
тесную связь между собою имеют. Сия Политическая связь между частями Государства
ознаменовывается большей или меньшей одинаковостью в законах и образовании Правления, от оной
зависит и от оной силу и значение свое получает; и потому бывает Политическая связь в Государстве
совершенна, когда одни и те же законы, один и тот же образ Управления во всех частях Государства
существуют и Государство из частей состоит, в Политическом смысле однородных и однообразных. В
сем случай получает Государственный Состав высшую степень крепости, а силы оного высшую
степень Могущества. И потому полезно для блага и величия Государства, чтобы во всем оного
пространстве одни и те же Законы, один и тот же образ Управления существовали и надлежит только
рассмотреть, может ли сие единообразие существовать.
Много было прений о сем предмете; но все споры сии могли только от сбивчивости в понятиях
произойти и от того, что смешивали Законы Политические с Законами Духовными и Естественными и
что принимали связь или соотношения между сими тремя родами существующия за совершенное
слитие сих родов воедино. – Законы Духовные могут разделены быть на Христианские и иноверные.
Мы обязаны запрещать все те Действия Иноверных законов, которые противны Духу Законов
Христианских; но все, что Духу оных не противно, хотя и с оными различно, дозволять по усмотрению
мы можем. Закон же Христианский имеет один и тот же Дух во всех своих различных исповеданиях и
от Политических Законов только того требует, чтобы сии последние его защищали и с Духом его были
согласны: Сие же требование должно быть везде удовлетворяемо и никакой нет причины,
воспрещающей сие исполнять единообразно на целом пространстве Государства. Из чего явствует, что
различие Духовных Законов может быть сопряжено с одинаковостью Политических Законов и
Постановлений. – Законы природы, или Законы естественные, могут разделены быть на общие и
частные. Первые на целом земном шаре действие свое имеют и везде одинаковы. Вторые, хотя от
местностей зависят, но однако же на первых основание свое имеют. Первые вызывают
однообразность Политических Законов, вторые связь имеют с Политическими Законами в отношении
Государственного общественного Хозяйства и требуют Защиты и Содействия. Для Удовлетворения сим
двум требованиям надобно, чтобы Политические Законы ни одного из сих предметов не упускали из
виду; вследствие чего разнообразность естественных местностей в Государстве не особенного
Уложения для каждой местности требует, но только число предметов, общее Уложение составляющих,
увеличивает на счет Хозяйственных статей.
Наконец Государственные и Гражданские Законы могут быть в целом пространстве Государства одни и
те же потому:
1.
Что истинна Политическая, будучи истиною нравственною или отвлеченною, везде одна и та же.
2. Что Нравы Народные везде зависят от Веры и Правительства. Законы Веры Християнской везде
требуют одинаковых правил нравственности и Правительство одинаковостью Законов Политических,
с верою согласных, будет Вере способствовать сие святое Единообразие в правилах нравственных
повсюду везти к общему всех благоденствию.
3. Что Правосудие двусмыслия и двоякого Толкования не допускает и, будучи основано на понятии о
наших обязанностях в отношении к Ближним, одинаково везде быть должно, тем более, что сии
�Содержание
обязанности Верою определены для всех Людей одинаковыми.
И наконец:
4. Потому что самые действительные Наставники Народов суть Законы Государственные: они
образуют и так сказать воспитывают народы, и по ним нравы, обычаи, Понятия вид свой и
Деятельность свою получают, от них исходят Направление Умов и Волей; и потому утвердительно
сказать можно, что Политические и Гражданские Законы соделывают Народы таковыми, каковыми они
суть.
Из сего следует, что одинаковые Гражданские Законы на целом пространстве Государства более всего
содействовать будут к дарованию всем частям оного одинакового оттенка Нравственности, а тем
самым и произведут ту совершенно крепкую и истинно тесную политическую связь в Государстве, коея
существование столь благодетельно. Из сего явствует, что все Спорщики противу одинаковости
Законов и образа Управления внимание свое обращали на частные предметы, не входя в соображение
ни об общей связи Государственного Бытия, ни о Началах и основах, из коих частные сии
разнообразности могли произойти. Здесь изложенные соображения имеют служить руководством для
Временного Верховного Правления.
§ 3. О Различных оттенках Коренного Народа Русского.
Племя Славянское, Коренной Народ Русский составляющее, имеет пять оттенков:
1.
Собственно так называемые Россияне, населяющие Губернии Великоросские.
2.
Малороссияне, населяющие Черниговскую и Полтавскую Губернии.
3.
Украинцы, населяющие Харьковскую и Курскую Губернии.
4.
Жители Киевcкой, Подoльской и Волынской Губерний, называющие себя Русснаками, и
5. Белорусцы, населяющие Витебскую и Могилевскую Губернии. Главная разница между первым и
последующими оттенками Коренного Народа Русского состоит в том, что Витебская, Могилевская,
Черниговская, Полтавская, Киевская, Волынская и Подольская Губернии на особенных Правах ныне
состоят и от прочих Великороссийских Губерний образом своего Управления отличаются. Все вообще
Устройство Правления в России имеет в частных и общих своих началах сильное получить изменение,
и когда будет оное в окончательное исполнение приведено, тогда все Губернии будут одинаковыми
правами наслаждаться и Правление будет в оных одинаковым образом устроено. Сих Губерний
теперешнее положение хотя и различно, но во всех оно будет для улутчения своего новым Положением
заменено; а сие предполагаемое новое Положение будет одно и то же для всех Губерний. Коль скоро же
сего различия более существовать не будет, то и вовсе никакого в государственном отношении
существовать не может, ибо:
1.
Язык везде один и тот же: различны одни только наречия, а сии даже и в самых
Великороссийских Губерниях не везде одинаковы, да и нету того большого Народа, коего бы язык не
имел различных наречий.
2.
Вера одна и та же Православная во всех сих Губерниях, как и в Великороссийских, и хотя в
некоторых местах Униятство еще исповедуется, но оно не что иное есть, как слабый остаток соблазна,
флорентийским собором предложенный, Иноземным насилием в нещастные те времена введенный и
ежедневно более и более искореняющийся. Что же касается до Католиков, то не между Народом они в
сих Губерниях находятся, но между потомками некоторых пришельцев прежних времен,
�Содержание
пользующимися правом свою веру исповедывать подобно всем прочим Иноверцам, в России
находящимся.
3. Гражданское Состояние в сих Губерниях совершенно одинаково с таковым в Великороссийских
Губерниях, ибо те же Сословия с теми же правами существуют. Сверх того, надобно и то еще заметить,
что вышеназванные Губернии, на особых правах состоящия, принадлежали России в старинные
времена и от оной в те злополучные обстоятельства отторгнуты были, когда междоусобия малых
Князей Удельных Государство обезсилили и раздорами своими случай дали Иноземцу с Успехом их
воевать. Присоединив оные опять к своему Составу, возвратила себе Россия древнее свое Достояние,
тем более для нее близкое, что Колыбелью Российского Государства могут быть почтены в Северной
стороне Новгород с окружающими его Губерниями, а в Южной стороне Киев с Губерниями
Черниговскою, Киевскою, Полтавскою, Подольскою и Волынскою, сим древнейшим средоточием
Российского Государства. Из сего явствует, что никакого истинного различия не существует между
разрядами, Коренной Народ Русской составляющими, и что малые оттенки замеченные должны быть
слиты в одну общую форму. А по сему и постановляется правилом, чтобы всех жителей, населяющих
Губернии Витебскую, Могилевскую, Черниговскую, Полтавскую, Курскую, Харьковскую, Киевскую,
Подольскую и Волынскую, истинными Россиянами почитать и от сих последних никакими особыми
Названиями не отделять.
§ 4. О Различных Племенах, к России присоединенных.
Народы, составляющие различные племена, к Российскому Государству присоединенные и в оном
обретающияся, могут на Десять Разрядов быть разделены:
1.
Племя Финское.
2.
Племя Латышское.
3.
Племя Молдавское.
4.
Колонисты, в России поселенные.
5.
Народы Кочующие.
6.
Племя Татарское.
7.
Народы Кавказские.
8.
Козаки.
9.
Восточные Народы Сибирские и
10. Народ Еврейский.
Сие разделение основано в отношении к народам Татарским, Кавказским и Кочующим не на одном
разнородстве сих Племен, но более на соображении о различном их положении в общем Составе
Государства. – Что же касается до Колоний, то не имеет Россия других, кроме одних СевероАмериканских, которые столь малозначущи, что нечего о них много и толковать. По сходству их с
восточными Народами сибирскими подлежат они одинаковым с ними меропринятиям. Общее же
правило в отношении Колоний состоит в том, что ими надо управлять таким образом, чтобы
возможность была даровать им Независимость, если они достаточно сделаются сильными, дабы оною
пользоваться, и потому надо ими управлять более в виде Покровительства, чем в виде полного
обладания.
�Содержание
§ 5. Племя Финское.
Племя финское имеет три оттенка: Первый составляют жители, Финляндию населяющие: сей край
особое свое имеет правление, особыми пользуется правами и свои особые имеет Законы. Второй
составляют Лопари и Остяки, два Народа Кочующие; что ниже сего сказано будет о всех Кочующих
Народах вообще, то равным образом относится и до них; а посему здесь ничего особого о них
упомянуто не будет. Третий, наконец, составляют те финские Народы, которые по Северному
пространству России разбросаны и в разных губерниях находятся; особенно в Вятской и Пермской.
Насчет первого оттенка надлежит заметить, что когда в прошедшем столетии часть Финляндии была
Россиею приобретена, тогда введены были в оную Законы, Правление и Язык Российский и так, что
Народ, в оной обитающий, в скором времени почти совсем обрусел. С приобретением остальной
Финляндии в нынешнем столетии была старая Финляндия к новой присоединена и обеим дарованы
Законы и Правление, особые от прочих областей Российских. Первый опыт доказал удобство, с
которым Финляндия может соделаться истинной частью России. Присоединяя к сему соображению
решительное отвержение всякого федеративного Устройства и непременное введение Политической
Единообразности, обязывается Верховное Правление ввезти во все части Финляндии те законы и тот
образ правления, которые для самих Губерний Российских приуготовляются. Сей новой порядок будет
для Финляндии благодетельнее и приятнее не только нынешняго Российского, но и нынешняго
Финляндского. Что же касается до Языка, то надлежит ввезти в Финляндию Российский Язык,
устроивая нужные для сего Училища и принимая другия к той же цели ведущия меры по Усмотренио
Верховного Правления.
Насчет третьего оттенка надлежит заметить, что хотя оный по наружности и совершенно слит с
остальной Россией в Политическом отношении, но не менее того в существе своем от оной
чрезвычайно различествует, главнейше потому что мало обращено было внимания на действительное
Положение сих маленьких Народов и оттого они под тягостным угнетением местных начальств
находятся и продолжают коснеть в Нищете и Невежестве. А посему и вменяется в особенную
обязанность Временного Верховного Правления все меры принять для избавления сих племен от
частного ига их правителей и для доставления им средств к улутчению их состояния и к водворению
между ими просвещения; Особенное же приложить старание насчет правильного действия Духовного
чина.
§ 6. Племя Латышское.
Племя Латышское имеет два оттенка: Первый составляют Латыши; Второй – Литва, или Ляхи.
Жители Губерний Естляндской, Лифляндской и Курляндской разделяются на два рода: на жителей
Коренных и на Пришельцев. Жители Коренные суть Народ Латышский, с давних времен сии места
населявший. Пришельцы суть Немцы, завоевавшие некогда сии страны и разделившие в то время
между собою Имущества и Лицы Народа, ими побежденного. О сих немецких пришельцах будет
впоследствии говорено. Что же касается до Латышей, то находятся они в состоянии гораздо менее
благоденственном, нежели сами Крестьяне Русские, несмотря на мнимую вольность, им дарованную.
И потому обязывается Временное Верховное Правление:
1. Большое обратить внимание как на их положение, так и на то обстоятельство, что феодальная
Система, свирепствовавшая столь долгое время на западе Европы, даже и сюда гнилые свои корни
пустила и
2.
Все меры принять для совершенного окончательного искоренения остатков феодализма и для
�Содержание
приведения положения Латышей в согласие с коренными правилами, долженствующими служить
основанием всякому благому Устройству в Государстве. А посему нынешнее политическое образование
сих Губерний имеет быть заменено тем новым порядком, который введен будет в целом Государстве.
Другой разряд Латышского племени составляют Литва, или Ляхи, населяющие Виленскую и Минскую
Губернии. По близости сих Губерний с Витебскою и Могилевскою имеют они с ними некоторое
сходство и могут посему одинаковым с ними подлежать изменениям. Сие тем будет
удобоисполнительнее, что от Виленской Губернии весьма малая часть, а от Минской не более
половины оным изменениям подвергнутся: ибо их остальные части предполагаются к отделению в
состав Польского Государства.
§ 7. Племя Молдавское.
Молдаване населяют область Бессарабскую и Господарство Молдаванское. Сие последнее имеет быть
приобретено и к России присоединено. Обе сии части Молдавской Земли должны получить то же
самое Устройство, какое и для всей России вообще предполагается. Все средства должны быть
приняты, дабы дать возможность сим двум областям совершенно обрусеть и сделаться однородными
частями одного и того же целого, то есть Государства Российского. Сверх сего обязывается Временное
Верховное Правление раздачу земель в Бессарабии таким образом распорядить, чтобы не могла сия
раздача земель препятствовать удобному образованию волостей на тех правилах, которые для казенных
крестьян изданы будут.
§ 8. Колонисты, в России поселенные.
Во многих местах России поселены Колонисты разных народов; особенно Немцы, Болгаре и Волохи.
Их можно всего удобнее на три разряда разделить:
1. Колонисты южного края, из трех вышеназванных народов состоящие и в Губерниях
Екатеринославской, Херсонской и области Бессарабской поселенные.
2. Колонисты Волжского края, из немцев по большей части состоящее и в губерниях Саратовской,
Астраханской и Кавказской поселенные.
3.
Наконец Колонисты около Петербурга и в разных других местах поселенные.
Первой и второй разряды имеют особые свои Правления в Екатеринославле для южного края и в
Саратове для Волжского Края; третий род состоит малыми количествами и разбросанными частями. В
отношении ко всем сим Колонистам обязывается Временное Верховное Правление:
1.
Составить Волости на основании общих Правил, как и в самой России.
2.
Дележ Земель в каждой Волости совершить тем же образом, как и в казенных волостях.
3.
С неизменною точностью все те временные льготы им предоставить, которые обещаны им были.
4. Даровать им все те права и преимущества, которые новой гражданской порядок всякому
Россиянину даровать имеет.
5. Подчинить их тем же начальствам и тому же образу Управления, коим подчинены быть имеют все
русския Волости вообще.
6.
Обратить старательное внимание на введение между ими русского Языка.
На предбудущее же время при вызове или принятии инностранных Колонистов надлежит таким
�Содержание
образом их селить, чтобы не составлять из них новых особых волостей, но вводить их в состав Русских
Волостей уже существующих, дабы они удобнее и скорее могли обрусеть.
§ 9. Народы Кочующие.
Народы Кочующие разделяются на два рода:
1.
На такие, которые живут от скотоводства и
2. На такие, которые живут от звериной и рыбной ловли. – Первые пребывание свое имеют в степях
и климатах теплых; вторые в лесах, приморских берегах и климатах северных. Все Народы кочующие
требуют для своего пропитания гораздо большего пространства, нежели народы земледельные, а
между ими народы, ловлей занимающиеся, еще более, нежели Народы, скотоводством
промышляющие. Их кочевья, не будучи никакими точными пределами обозначены, к частным между
ими распрям и друг на друга набегам случай подают; так что вечная война в самом Государстве
существует. Понятие же о собственности, не имея между ими точной положительности, грабежи,
воровства, обманы всякого рода к общему их взаимному злодейству производит. А по сему священная
возлагается на Временное Верховное Правление обязанность глубокое обратить внимание на сии
народы. Они суть люди полудикие, а некоторые даже и совсем дикие, Люди, не знающие собственной
своей пользы, в невежестве и уничижении обретающиеся. А следовательно, по одному уже долгу
християнскому надлежит заботиться об улучшении их положения; тем еще более, когда к сей причине
присоединяется еще и то обстоятельство, что они в нашем Государстве, в нашем отечестве обитают, а
потому да сделаются они нашими братьями и да перестанут коснеть в жалостном своем положении. –
Цель сия была бы большей частью достигнута, ежели бы успеть можно было их на постоянные
жилища поселить и к земледелию обратить. Но поелику сего нельзя исполнить прямым
меропринятием, то и надлежит к сему предмету косвенно их вести. Для сего представляются три
Главных меропринятия, взаимно друг друга подкрепляющие. Первое состоит в том, чтобы каждому
кочевью особое пространство назначить, взирая на него как на волость и обращая внимание при
распределении сих пространств на климат, на плодородие и на общее разделение Земельного
пространства в Государстве. – Второе: чтобы открыть им свет православной Веры и лучи истинного
просвещения, посылая к ним для того Миссионеров, которые бы кротостью и убеждением мало помалу
несчастные сии народы просветили и успокоили. – Третье: чтобы на каждом таковом пространстве
удобнейшее место выбрать для склада различных потребностей, в коих сии Народы нуждаться могут, и
тут же хлебные Магазейны устроить, дозволяя им из оных пользоваться, когда в собственной своей
пищи нуждаться будут. Сии склады могут со временем в Волостные Селения обратиться. К сим трем
средствам может еще и четвертое присоединено быть, состоящее в переселении, могущее с пользою
иногда по обстоятельствам предпринято быть. Когда меры сии достигнут своей цели и кочующие
Народы преобразуются в земледельные, тогда должны они Волости составить на общих правилах и в
общий Состав Государственного Устройства на общих же правилах поступить. – В отношении к
Киргизам надлежит принять все меры, дабы привезти их в то же положение, Устройство и
образование, как Донские козаки, ибо им одинаковая предназначается цель, как о том уже было
упомянуто в главе о земельном пространстве Государства и на каковой конец уже и определен для них
особенный Удел. Их можно переименовать в Аральские Козаки. – Что же до Цыган касается, то
предоставить им право или оставить Россию, или, приняв веру православную, распределиться по
Волостям, входя в общий Состав. – Все подробные, частные, местные и постепенные соображения в
отношении к Народам Кочующим предоставляются совершенно Усмотрению и Распоряжению
Временного Верховного Правления.
§ 10. Племя Татарское.
�Содержание
Татарское Племя, в России находящееся, может разделено быть на три оттенка: Первый состоит из тех
татарских народов, которые на Кавказе живут. Они подлежат тем же замечаниям и тем же
меропринятиям, как и все вообще кавказские Народы. Второй состоит из кочующих татарских
Народов. Они подлежат тем же замечаниям и меропринятиям, как и все вообще кочующие Народы.
Третий, наконец, состоит из всех остальных татарских народов, в России живущих. В отношении к сим
последним встречаются следующие три обстоятельства:
1. Они исповедуют Веру Могометанскую. – Им дозволяется продолжать оной держаться и всякое
Насилие воспрещается. Не менее того надобно всяким случаем пользоваться, дабы дружелюбием и
кроткими убеждениями их склонять к воспринятию святого Крещения; на каковой конец полезно
посоветоваться с их духовными чинами.
2. У них заведено Многоженство. А так как обычай сей противен православной Вере, то и должно
многоженство быть на будущее время совершенно запрещено. Содержание же жен взаперти есть
большая несправедливость противу сей половины рода человеческого; а посему и надлежит
употребить средства кроткие, дабы Могометане обычай сей оставили.
3. Так как Татаре и вообще Могометане, в России живущие, никаких неприязненных Действий не
оказывают против Христиан, то и справедливо даровать им все частные гражданские права наравне с
русскими и продолжать возлагать на них одинаковые с ними личные и денежные повинности,
распределяя их по волостям на основании общих правил. Все подробности, временные, местные и
частные соображения в смысле и духе сделанных здесь замечаний разрешается Временное Верховное
Правление по своему Усмотрению на меру положить и к исполнению привезти.
§ 11.Народы Кавказские.
Кавказские Народы весьма большое количество отдельных владений составляют. Они разные веры
исповедуют, на разных языках говорят, многоразличные обычаи и образ Управления имеют и в одной
только склонности к буйству и грабительству между собою сходными оказываются. Беспрестанные
междоусобия еще более ожесточают свирепый и хищный их нрав и прекращаются только тогда, когда
общая страсть к набегам их на время соединяет для усильного на Русских нападения. Образ их жизни,
проводимой в ежевременных военных действиях, одарил сии Народы примечательною отважностью
и отличною предприимчивостью; но самый сей образ жизни есть причиною, что сии Народы столь же
бедны, сколь и мало просвещенны. Земля, в которой они обитают, издревле известна за край
благословленный, где все произведения природы с избытком труды человеческие награждать бы могли
и который некогда в полном изобилии процветал, ныне же находится в запустелом состоянии и
никому никакой пользы не приносит оттого, что Народы Полудикие владеют сею прекрасною
Страною. Положение сего Края, сопредельного Персии и Малой Азии, могло бы доставить России
самые значительнейшие Способы к Установлению деятельнейших и выгоднейших торговых Сношений
с Южною Азиею и следовательно к обогащению Государства. Все же сие теряется совершенно от того
только, что Кавказские Народы суть столь же опасные и безпокойные Соседы, сколь ненадежные и
безполезные Союзники. Принимая к тому в Соображение, что все Опыты доказали уже неоспоримым
образом Невозможность склонить сии Народы к Спокойствию средствами Кроткими и
Дружелюбными, разрешается Временное Верховное Правление:
1. Решительно покорить все Народы живущие и все Земли лежащия к северу от Границы, имеющей
быть протянутою между Россиею и Персиею, а равно и Турциею; в том числе и Приморскую часть,
ныне Турции принадлежащую.
�Содержание
2. Разделить все Сии Кавказское Народы на два разряда: Мирные и Буйные. Первых оставить на их
жилищах и дать им российское Правление и Устройство, а Вторых Силою переселить во внутренность
России, раздробив их малыми количествами по всем русским Волостям и
3. Завезти в Кавказской Земле Русские селения и сим русским переселенцам роздать все Земли,
отнятые у прежних буйных жителей, дабы сим способом изгладить на Кавказе даже все признаки
прежних (то есть теперешних) его обитателей и обратить сей Край в спокойную и благоустроенную
область Русскую. Все подробности сего меропринятия предоставляются распоряжению Временного
Верховного Правления.
§ 12. Козаки.
Козаки не столько произхождением своим, сколько образом своего существования от прочих Россиян
различествуют. Их пять родов имеется:
1.
Козаки Сибирские,
2.
Козаки Уральские,
3.
Козаки Кавказские,
4.
Козаки Черноморские и
5.
Козаки Донские.
Козаки Сибирские составляют кавалерию отдельного Сибирского Корпуса. Козаки Уральские
составляют кавалерию отдельного Оренбургского Корпуса. Козаки Кавказские и Черноморские
составляют кавалерию отдельного Кавказского Корпуса. Так как сии три Корпуса не имеют ныне
другой Кавалерии, то и должны Сии козаки оставаться в настоящем Положении до переобразования
Сухопутных Войск. Потом имеют они или подвергнуты быть тем же меропринятиям, как и все
Поселенные Войска, или оставаться в теперешнем Положении с возможным улучшением оного или,
наконец, что всего бы лучше было, получить образование, подобное Донским козакам, и переселиться
на прекрасные места Аральского Удела, с переименованием в Аральские Козаки. Выбор сей и
приведение оного в исполнение предоставляются по обстоятельствам и по соображению желания
самих сих Козаков Усмотрению и Решению Временного Верховного Правления.
Что же касается Донских Козаков, то они должны составлять особенный отдельный Округ под
названием Донского Удела. Цель их образования должна быть снабжение Российской Армии столь
отличною иррегулярной Конницей, каковы суть Донские козаки. Довести войско посредством
екзерциции до сего рода совершенства никакой нет возможности: ибо оно есть последствие общего
образования не одного военного, но преимущественно и гражданского их Состояния. Коренные
правила, с коими надлежит Верховному Правлению в отношении к Донским Козакам сообразоваться,
суть следующия:
1.
Вся Земля есть общая принадлежность и все Козаки составляют только одно Сословие.
2. Составив Донской Удел из Десяти Начальств или Уездов, разделить каждый Уезд по удобности на
Волости или Станицы.
3.
Сохранить Иррегулярство Донских Козаков яко главную принадлежность сего рода Войска .
4. Разделить Донское Начальство на местное и Военное. Первое должно всегда существовать, второе
должно действие свое иметь только во время воинской службы. Первое должно Гражданским образом
�Содержание
устроено быть, второе Воинским образом. Одно с другим не должно быть смешено, и
5. В Мирное время быть всем козакам в своих домах, исключая нескольких полков, необходимых для
пограничной стражи, а в военное время идти им к Армиям, сколько потребности состоять будет, и
быть тогда устроенными на полки и отряды, как то описано будет в Статье о Сухопутных Военных
Силах.
§ 13. Народы Сибирские.
Восточные Сибирское Народы отчасти поселены, отчасти кочуют. Сии последние подлежат тем же
заключениям, как и все Кочующие Народы вообще. Поселенные же мало занимаются Земледелием и по
большой части пропитываются от рыбной ловли. Много было сделано опытов для введения между
ими хлебопашества, но почти всегда без успеха по причине суровости климата. При заботливости
Верховного Правления об улутчении состояния сих народов должно оно особенно иметь в виду:
1. Что Распространение и Усиление Веры в истинно християнском Духе наиболее может
способствовать к смягчению суровых Нравов и введению просвещения и образованности.
2. Что Составление Волостей и устройство Правления на общих началах для России ныне вновь
принимаемых есть надежнейшее средство к водворению между сими народами порядка и
благоденствия.
3. Что надобно продолжать средства изыскивать к введению Земледелия, ибо после худых прежних
Успехов, может быть, откроются ныне лутчия к тому способы, особенно когда обратить внимание на
разные овощи и преимущественно на картофель.
4.
Что самые Несчастные Народы суть те, которые управляются Американской компанией.
Она их угнетает, грабит и нимало о существовании их не заботится; почему и должны непременно сии
Народы от нее быть совершенно освобождены.
§ 14. Народ Еврейский.
Евреи обитают преимущественно в Губерниях Белорусских, Малороссийских, Новороссийских и
Литовских и преимущественно тем отличаются от Всех прочих народов, что неимоверно тесную связь
между собой неизменно сохраняют, никогда друг друга не выдают ни в каких случаях и
обстоятельствах и всегда готовы ко всему тому, что собственно для их общества может быть выгодно
или полезно.
Главные причины, поддерживающия и Усиливающия сию тесную между Евреями связь, суть
следующие:
1. Евреи собственную свою веру имеют, которая их уверяет, что они предопределены все прочие
Народы покорить и ими обладать; а тем самым она их отделяет от Всех прочих Народов, заставляет их
все прочие Народы так сказать презирать и всякое смешение с каким бы то ни было другим Народом
совершенно запрещает и невозможным делает.
2. Еврейские Духовные лицы, называемые Рабинами, содержат свой Народ в неимоверной от себя
Зависимости, запрещая именем веры всякое чтение каких бы то ни было книг, кроме Талмута и
некоторых других собственных своих духовных книг; народ, не могущий просветиться, останется
всегда под властью предрассудков.
3.
Сия Зависимость от Рабинов происходит оттого, что по Еврейскому Закону всякое деяние
�Содержание
частного лица, даже самое маловажное, от духовного распоряжения зависит и сии распоряжения
одними рабинами делаются. Еврей даже в яствах не может обойтиться без рабинского разрешения.
4. Зависимость Евреев от Рабинов идет так далеко, что всякое приказание, сими данное, исполняется
свято и безпрекословно: они даже жизнею Евреев располагают по своему произволу: Убитый по их
приказанию пропадает без ведома Правительства, ибо право им дано не уведомлять об умерших
местного Начальства
5. Рабины право имеют отчуждать от Общества Евреев найденных ими заслуживающими сие
Наказание. К Отчужденному таким образом никто подойти не смеет и никто не может с ним никаких
иметь Сношений до тех пор, пока не снимет Рабин с него произнесенное проклятие. Евреи
чрезвычайно сего наказания страшатся.
6. Тесная между Евреями связь дает им средства большие Суммы накоплять или собирать для общих
их потребностей, особенно для склонения разных Начальств к лихоимству и ко всякого рода
злоупотреблениям, для них, Евреев, полезным. Сии общественные с Евреев сборы весьма удобным
образом делаются по распоряжению Рабинов чрез посредство общественных Резников. Каждый Еврей
непременно должен по своему Закону в определенные Дни мясо есть и притом никто не может
скотину и даже курицу зарезать, кроме общественных их резников; при каковом случае и сбор
взымается.
7. Они ожидают прибытия Мессии, который должен будет их водворить в их царство и все
остальные народы покорить. От сего ожидания укрепляется дружная между ими связь, ненависть их ко
всяким иноверцам и Зависимость от Рабинов. Сия связь между Евреями имеет весьма замечательные
действия и последствия, из коих о некоторых здесь упомянем.
8. Ожидая Мессия, считают себя Евреи временными обывателями края, где находятся, и потому
никак не хотят земледелием заниматься, ремесленников даже отчасти презирают и большей частью
одною торговлею занимаются. По причине же большого их числа не может честная торговля всем
доставлять достаточное пропитание; и потому нет тех обманов и фальшивых действий, коих бы они
себе не позволяли; в чем им Рабины еще более способствуют, говоря, что обмануть христианина не
есть преступление, и основывая на своем Законе право фальшивые даже давать присяги есть ли только
может то быть Еврею полезно.
9. Дружная связь между ими то последствие имеет, что коль скоро они в какое-нибудь место
допущены, то неминуемо сделаются монополистами и Всех прочих вытеснят. Сие ясно видеть можем
в тех губерниях, где жительство свое они имеют. Вся торговля там в их руках, и мало там крестьян,
которые бы посредством долгов не в их власти состояли; отчего и раззоряют они ужасным образом
край, где жительствуют.
10. Прежнее Правительство даровало им много отличных прав и преимуществ, усиливающих зло,
которое они делают.
В числе главнейших упомянуть можно о праве не давать Рекрут, о праве не объявлять об умерших, о
праве иметь общественных Резников, о праве воспитывать детей, в каких правилах хотят, о праве по
усмотрению одних Рабинов книги Еврейская печатать, о праве судиться между собою по приговорам
Рабинов и многие другие, не говоря уже о том, что сверх того они всеми теми же правами пользуются,
как и прочие Народы Християнские. Принимая все сии обстоятельства в полное Соображение, ясным
образом усмотреть можно, что Евреи составляют в Государстве так сказать свое особенное совсем
отдельное Государство и притом ныне в России пользуются большими правами, нежели сами
�Содержание
Християне. Хотя самих Евреев и нельзя винить ни в том, что они сохраняют столь тесную между
собою связь, ниже в том, что пользуются столь большими правами, коих даровало им прежнее
Правительство, не менее того не может долее длиться таковой порядок вещей, утвердивший
неприязненное отношение Евреев к Христниянам и поставивший их в положение, противное
общественному порядку в Государстве. Для приведения сего порядка Вещей в надлежащее Состояние
открываются два Способа. Первый состоит в совершенном изменении сего порядка. Изменение сие
должно относиться до Всех тех предметов, которые в теперешнем их положении и Устройстве вредны
и Злоупотребительны. Паче же всего надлежит иметь целью устранение вредного для Християн
влияния тесной связи, Евреями между собою содержимой, ими противу Християн направляемой и от
всех прочих граждан их совершенно отделяющей. Для сего может Временное Верховное Правление
ученейших рабинов и умнейших Евреев созвать, выслушать их представления и потом мероприятия
распорядить, дабы вышизъясненное зло прекращено было и таким порядком заменено, который бы
соответствовал в полной мере общим Коренным правилам, имеющим служить основанием
политическому зданию Российского Государства. Ежели Россия не выгоняет Евреев, то тем более не
должны они ставить себя в неприязненное отношение к Христианам. Российское Правительство хотя
и оказывает всякому человеку защиту и Милость, но однако же прежде всего помышлять обязано о том,
чтобы никто не мог противиться Государственному Порядку, частному и общественному
благоденствию. Второй Способ зависит от особенных обстоятельств и особенного хода Внешних Дел
и состоит в содействии Евреям к Учреждению особенного отдельного Государства, в какой-либо части
Малой Азии. Для сего нужно назначить Сборный пункт для Еврейского Народа и дать несколько
войска им в подкрепление. – Ежели все русские и Польские Евреи соберутся на одно место, то их будет
свыше двух миллионов. Таковому числу Людей, ищущих отечество, не трудно будет преодолеть все
Препоны, какия Турки могут им противупоставить, и, пройдя всю Европейскую Турцию, перейти в
Азиатскую и там, заняв достаточные места и Земли, устроить особенное Еврейское Государство. Но так
как сие исполинское предприятие требует особенных обстоятельств и истинно гениальной
предприимчивости, то и не может быть оно поставлено в непременную обязанность Временному
Верховному Правлению и здесь упоминается только для того об нем, чтобы намеку представить на все
то, что можно бы было сделать.
§ 15. Инностранцы Подданные и Неподданные.
Инностранцы, в России находящиеся и к разным другим нациям принадлежащие, могут на два класса
быть разделены:
1.
Подданные и
2. Неподанные. Первые суть те, которые постоянное свое пребывание в России основали и в
подданстве присягнули. Вторые суть те, которые на время только в Россию приезжают или в
подданстве не присягали.
Первые нами потому не Русскими названы, что они сами себя Инностранцами щитают и что
присягнули в Подданстве прежним Властелинам над Россиею, но не Россию за свое отечество
признали. К сему разряду принадлежат: Немцы остзейских Губерний, Дворянство в оных
составляющие; Поляки в Белорусских, Литовских и Новороссийских Губерниях, живущие и в оных
Дворянство составляющие; Армяне, Греки и Все другие подданные иноземного произхождения, в
разных местах живущие. В отношении ко всем сим лицам один только вопрос встречается. Желают ли
они быть Русскими или хотят ли быть Инностранцами. Ежели кто из них не пожелает быть Русским, то
обязан подать Временному Верховному Правлению прошение об освобождении его от подданства,
каковое немедленно получив, поступает он во второй разряд и всему тому подлежать будет, чему сей
�Содержание
второй разряд подвергнется. Ежели же кто из сих подданных в срочное время такового прошения не
подаст, тот без всякого дальнейшого объяснения Русским признается. Сим образом будет сей первой
Разряд совершенно уничтожен: члены оного признаваемы будучи или совершенно Русскими, или
совершенно Инностранцами. – Что же касается до второго разряда, то есть до Неподданных
Инностранцев, то всегда будет Россия всяким гостям рада и будет им всякое покровительство и всякую
Любовь оказывать, но не могут они правом пользоваться:
1.
Иметь в России какое бы то ни было Недвижимое Имущество.
2. Пользоваться в России правами Политическими, предоставляемыми одним только Российским
Гражданам, и
3. Вступать в Государственную Службу или какую-нибудь отрасль правления и продолжать оную,
исключая Министерства Просвещения. Есть ли кто из сих Неподданных Инностранцев пожелает
которым-либо из сих прав пользоваться, то предварительно обязан вступить в Российское
Гражданство. Вступив же в оное, будет он уже тогда признаваться Русским. Пользующиеся ныне
которым либо из сих прав и притом не состоящие в числе российских Подданных, обязываются в
срочное время прошения подать о принятии их в Российское подданство; а если сего не желают, то
обязываются в срочное время имения свои продать и об увольнении из службы просить. Подробности
сего мероположения и распорядка предоставляются соображению и благоусмотрению Временного
Верховного Правления.
§ 16. Все племена должны слиты быть в один Народ.
Из всего содержания Главы сей явствует, что при всех мероприятиях Временного Верховного
Правления в отношении к различным Народам и племенам, Россию населяющим, безпрестанно
Должно непременную цель иметь в виду, чтобы составить из них всех только Один Народ и все
различные оттенки в одну общую массу слить так, чтобы обитатели целого пространства Российского
Государства все были Русские. К сей цели ведут многоразличные Способы, могущие на два рода быть
разделены: на средства общие и средства частные. Средства общия состоят главнейше в том, чтобы,
во-первых, на целом пространстве Российского Государства господствовал один только язык
российский. Все сношения тем самым чрезвычайным образом облегчатся; понятия и образ мыслей
сделаются однородные; люди, объясняющиеся на одном и том же языке, теснейшую связь между собою
возымеют и однообразные составлять будут один и тот же народ. Во-вторых, так как ныне
существующее различие в названиях Народов и Племен, Россию населяющих, всегда составлять будет
из жителей Российского Государства отдельные друг от друга массы и никогда не допустит столь для
блага отечества необходимого совершенного в России Единородства, то чтобы все сии различные
имена были уничтожены и везде в общее Название Русских во едино слиты. В-третьих: чтобы одни и
те же Законы, один и тот же образ Управления по всем частям России существовали, и тем самим в
Политическом и Гражданском отношениях вся Россия на целом своем пространстве бы являла вид
Единородства, Единообразия и Единомыслия. Опыты всех веков и всех Государств доказали, что
Народы везде бывают таковыми, каковыми их соделывают правление и Законы, под коими они живут.
Вот главные средства общие. Что же касается до частных, то было о них упомянуто выше сего в
отношении к каждому Народу или племени особенно. Соединяя общие средства с частными, можно
будет с полною уверенностью ожидать, что цель будет достигнута и что все различные племена, в
России обретающиеся, к общей пользе совершенно обрусеют и тем содействовать будут к возведению
России на высшую степень благоденствия, Величия и Могущества.
�Содержание
ГЛАВА ТРЕТЬЯ. О СОСЛОВИЯХ, В РОССИИ ОБРЕТАЮЩИХСЯ
§ 1. Исчисление Сословий, в России обретающихся.
Много существует различных Сословий, Состояний или Классов Людей в России. Каждое из оных
имеет свои особенные отличительные виды и преимущества, свои особенные определенные выгоды и
ограничения. – По соображению настоящого Положения Вещей оказывается таковых Сословий в
Народе до Двенацати различных, кои суть:
1.
Духовенство.
2.
Дворянство.
3.
Купечество.
4.
Мещанство.
5.
Казенные Крестьяне.
6.
Вольные Земледельцы.
7.
Военные Поселяне.
8.
Солдатские Дети.
9.
Дворянские Крестьяне.
10. Дворовые Люди.
11. 3аводские Крестьяне и
12. Монастырские Крестьяне.
О каждом из сих Сословий говорено будет особенно и отдельно и меры изложены, которые с ними
приняты быть имеют. Прежде же изложения сих меропринятий надлежит обстоятельно рассмотреть
три суждения или соображения, которые служить имеют основанием и руководством Временному
Верховному Правлению при изменениях, с Сословиями последовать долженствующих.
§ 2. Сословия Постепенности в Государственных Делах не образуют.
Много было рассуждаемо о необходимости, чтобы Постепенность в Государственном Устройстве
существовала; то есть чтобы Политическо отвлеченное пространство, отделяющее Массу Народную от
Верховной Власти, на разные Степени было разделяемо, и степени сии начинали бы от Массы
Народной и восходили бы до Верховной Власти. Мысль сия совершенно справедлива и таковой
порядок конечно необходим; надлежит только истинные избрать средства к введению и установлению
оного. Люди, зловластие любящие, уверяли, что таковая Постепенность требует разделения Народа на
многия Сословия таким образом, чтобы низшее Сословие мало прав и никакой власти бы не имело, а
начиная от него все прочия Сословия имели бы различное Количество прав, преимуществ и Власти,
смотря на удаленность их от Народа и Приближенность к Верховной Власти. Сии правила извлечены
из феодальной Системы и совершенно в Существе Дела с истиною не согласны, потому что
теперешния Сословия никакой Постепенности не образуют, ибо Постепенность в Государстве должна
быть устанавливаема для того, чтобы Верховная Власть не была обременяема всеми Делами в
Государстве без изъятия и Дела бы сии от части разрешались в низших Степенях, от части до нея
восходили чрез посредство Степеней, установленных между Верховною Властью и разными местами,
�Содержание
где Дела возникать могут. Из сего явствует, что ежели бы Сословия постепенность составляли, то Дела
должны бы поступать от Крестьян на решение Мещан, от сих к Купечеству, от Купечества к
Дворянству и так далее. А поелику сие бы слишком было безразсудно, то и не существует сего нигде, а
тем самим и доказывается, что Сословия никакой в Государстве Постепенности не образуют, ибо не
чрез их посредство Дела восходят до Верховной Власти. Напротив того, они разные только отделения
между Народом образуют, которые вечно друг на друга враждуют. Истинную Постепенность в
Государстве образует Чиноначальство, состоящее из тех Чиновников, которые в службе находятся,
разные должности исполняют и разными званиями друг от друга отличаются. Сие Чиноначальство,
будучи распределено по разным Степеням общего и частного Государственного Правления, дает всем
Делам Законное течение и доводит оные от их начала до Совершения, а ежели нужно, то и до самой
Верховной Власти. Кратко сказать: Постепенность в Государстве необходима и находится не в
народных Сословиях, но в Государственном Чиноначальстве, которое всегда может состоять
совершенно от Сословий независимым, ибо в Чиновнике нужны Способности, Знания и
Добродетели, могущия быть найдены во всех Сословиях и не составляющия принадлежности
которого-либо из них в особенности. Изложенное здесь понятие весьма важно и должно во всех
случаях руководствовать соображениями всякого благомыслящого Правительства.
§ 3. Аристокрация Богатств.
Распределение Народа на Сословия, занимающияся исключительно земледелием, изделиями или
торговлей, совершенно отвергнуто Политическою Економией, доказавшей неоспоримым образом, что
каждый человек должен иметь полную и совершенную свободу Заниматься тою отраслею
Промышленности, от которой наиболее ожидает для себя выгоды и Прибыли, лишь бы честен был и к
Законам исполнителен. Правительство должно, конечно, способствовать всеми мерами к
Усовершенствованию Народного Богатства, но споспешествование должно состоять в разных
законодательных и вспомогательных меропринятиях относительно промышленности, а не в
распределении Народа по отраслям Промышленности, которое, напротив того, мешает повсеместному
преуспеванию Народного Богатства. Сверх того, надлежит при сем еще заметить, что все Сословия,
составляющияся чрез распределение частных Лиц по отраслям промышленности, самые суть
безрассудные и зловредные, потому что, имея основанием своего бытия Богатство, они все желания и
Помышления обращают единственно на деньги, другого отличия между людьми не знают как одни
Деньги, Богатство ставят первейшим Достоинством, превышающим все прочие, и, соделывая Народ
ужасно падким к корыстолюбию, производят неминуемую порчу в Нравах. Известно, что
исключительная Любовь к деньгам граничит к скупости, а сей порок более всякого другого соделывает
человека жестокосердым, почему и по всей справедливости сказать можно, что таковые Сословия суть
самые безчеловечные, до чрезвычайности умножают число Бедных и Нищих и основывают свое
влияние на Народ не на общем мнении, но на Золоте и Серебре, посредством коих подавляют общее
мнение, как хотят, и приводят народ в совершенную от себя Зависимость. Отличительная черта
нынешного Столетия ознаменовывается явною борьбою между Народами и феодальной
Аристокрацией, во время коей начинает возникать Аристокрация богатств, гораздо вреднейшая
Аристокрации феодальной, ибо сия последняя общим мнением всегда потрясена быть может и,
следовательно, некоторым образом от общего мнения зависит, между тем как Аристокрация Богатств,
владея богатствами, находит в них орудия для своих видов, противу коих общее мнение совершенно
бессильно и посредством коих она приводит весь Народ, как уже сказано, в совершенную от себя
зависимость. А потому обязано всякое Благомыслящее Правительство не только такового
распределения народа не допускать, но даже и все меры принимать, дабы таковые Сословия
отдельным от Массы народной Составлением сами собою бы не устанавливались и не
�Содержание
образовывались. А тем более обязано их уничтожать, ежели они где-либо существуют.
§ 4. Все должны быть перед Законом ровны.
Все вышеупомянутые Сословия составились в разные времена и при разных обстоятельствах и,
разделив Народ на разные Классы, произвели большия различия и разнородности в Гражданском
положении Людей, принадлежащих к одному и тому же Государству. Различия сии целью имеют не
лучшее Устроение Государственного порядка, коего нельзя посредством их достигнуть, и не
удобнейшее доставление общественного блага всему Народу, но единственно дарование некоторым
Людям больших преимуществ против Массы Народной и подавление сей последней в пользу и в
Корысть Малейшего Числа. Гражданские общества, а следовательно, и Государства составлены для
Возможно большего Благоденствия Всех и каждого, а не для блага некоторых за устранением
большинства Людей. Все Люди в Государстве имеют одинаковое право на все выгоды, государством
доставляемые, и все имеют ровные обязанности нести все тягости, нераздельные с Государственным
Устроением. Из сего явствует, что все Люди в Государстве должны непременно быть перед Законом
совершенно ровны и что всякое Постановление, нарушающее сие равенство всех перед Законом, есть
нестерпимое Зловластие, долженствующее непременно быть уничтоженным. Сверх того, нарушают
сии различия добрую между Гражданами связь, разделяя их на несколько отделений, имеющих совсем
различные виды и выгоды, а следовательно и образ Мыслей. Сколь же добрая связь между
Гражданами важна для благоденствия Государства, ясно доказано было в предыдущей главе и точно
также нарушается различием сословий, как и разнородством племен. Сословия тем еще пагубны, что
они только одним пристрастием дышат, что некоторым членам Народа выгоды дают, в коих другим
отказывают без всякой причины и без всякой для Государства пользы, что для пресыщения корысти
нескольких Людей жестокую оказывают Несправедливость против наибольшей части Народа и что
противны цели Государственного Существования, состоящей не в пристрастии к малому числу, но
велико возможно большем благоденствии многочисленнейшого числа Людей в Государстве. А из всего
вышесказанного следует, что учреждение Сословий непременно должно быть уничтожено, что все
Люди в Государстве должны составлять только одно Сословие, могущее называться гражданским, и
что все граждане в Государстве должны иметь одни и те же права и быть перед Законом все ровны.
Изложив таким образом коренные Соображения о Сословиях вообще, приступить теперь можно к
изложению меропринятий, коим каждое из них в особенности подвергнуться имеет.
§ 5. Духовенство.
1. Духовенство считается ныне особым Сословием Российского Государства самым
Несправедливым образом, ибо особое Сословие составляют те только Люди, или Класс Людей,
которые признаны Законами государственными: пользующимися правом иметь в виду собственные
свои выгоды отдельно от Массы Народной. Следовательно, в том состоит отличительная черта
всякого Сословия, что оно имеет целью своего существования собственное благо своих членов
отдельно и независимо от Массы Народа и без внимания на нее. Духовенство не находится в таковом
положении: Цель его существования несут Мирские Выгоды Духовных Лиц, но есть
Священнослужение, необходимое для блага Всех, и Духовных, и Мирян. Из сего явствует, что
Духовенство не есть особое Сословие, но есть особое Звание, имеющее особые занятия, исполняющее
особые должности. А по сему Духовенство должно быть признано частью Правительства, и частью
самою наипочтеннейшей. Оно есть ветвь Государственного Правления, отрасль чиноначальства и чем
теснее связь между Духовными и Мирянами, тем счастливее Народ, тем благополучнее Государство.
Сами же Духовные Лица суть Чиновные особы и вместе с тем Российские Граждане, как и все вообще
Чиновники, занимающие какия-либо должности в Государственном Правлении. Духовные Лица яко
�Содержание
Граждане должны быть приписаны к которой-нибудь Волости и считаться членами оной так точно, как
и все вообще Граждане, пользуясь на ровне с прочими Чиновниками правами Российского
Гражданства. Точно так и Дети Духовных Лиц должны почитаться российскими Гражданами на общих
для всех правилах без всякого различия и отнюдь не составляя отдельного Сословия. Сие относится до
Белого только духовенства, ибо Черное отрекается от сего света, а с тем вместе и от всех прав Рос.
Гражданства, поступая на совсем особое положение. Сверх того, поелику Духовенство есть часть
Правительства, то и могут исполнять духовные Должности одни только Рос. Граждане, Инностранцы
же не могут к тому быть допускаемы. Посему обязывается Временное Верховное Правление всегда
иметь то Коренное правило в виду, что Духовенство не есть отдельное Сословие Народа, но есть
отрасль Чиноначальства, часть Государственного Правления.
2. Соблазны, Зловластие и Подобострастие прошедших времен ввели в церковь многия новости, о
коих православные Христиане первых веков и понятия не имели и которые противны Высоким
Велениям прежних Церковных Отцов. К сему числу относится удаление Белого Духовенства от
Высших званий церкви. В первые Времена Христианства одно белое Духовенство украшалось
знатнейшими Санами Священно Начальства и черного Духовенства совсем не существовало во время
жития святых Апостолов. Святой Василий Великий первый завел в 4-м столетии Монашество и
предопределил ему жить в отдаленности от света, никогда никакими общественными Делами не
заниматься и всю жизнь проводить в одних молитвах, отвергая всякую вещь, могущую льстить
самолюбию и служить поводом к возбуждению светских мыслей и желаний.
Посему Черное Духовенство никакие бы не должно занимать должности по Духовному Управлению,
исключая одних Монастырей, и должно бы совершенно уступить белому Духовенству все
Управляющие Звания Священноначальства. Но принимая в соображение, что внезапное удаление
Черного Духовенства от Духовных Правлений лишило бы Церковь многих самих Достойнейших
Мужей, постановляются следующие правила, коих обязывается Временное Верховное Правление в
Действие привезти:
1) Все особы, ныне к Черному Духовенству принадлежащие, не только остаются при своих
званиях и Должностях, но могут еще возвышаться и все Степени Священноначальства по прежнему
проходить.
2) Все Миряне и Духовные, которые в Монашество поступят после обнародования сего
постановления, не будут уже ни в какое Управляющее Звание назначаемы и всю жизнь свою
оставаться будут в своих Монастырях.
3) Все Особы Белого Духовенства могут отныне и впредь замещать все без изъятия Должности и
Звания по Духовному Правлению на том основании, как сие Правление устроено будет; о чем в
главе о Министерстве Духовных Дел обстоятельно изображено и
4) Ежели Святейший Правительствующий Синод заблагорассудит теперешнему Черному
Духовенству дозволить переход в белое Духовенство вообще или частно, то Временное Верховное
Правление Обязывается тому не противиться, а ровно и не принуждать впредь вдовцов из белого
Духовенства ко вступлению в Монашество.
3. Люди, поступающие в Монашеское Звание, отрекаются при вступлении в оное от сего бренного
Света и клятву произносят в посвящении остальных Дней своих одному только благочестивому
молению Всевышняго и умерщвлению плоти; а посему и должен образ их жизни смиренностью и
чистотой своей соответствовать в полной мере высокому их предопределению. Взирая же на
�Содержание
теперешнее житие Монахов, оказываетс,я что не везде сии правила с надлежащей точностью
исполняются, а посему и возлагается обязанность на Временное Верховное Правление старательное
обратить внимание на сей предмет и с духовными отцами сердечно об оном пересоветоваться, дабы
глубокомысленно пересмотреть теперешнее положение Монашеского чина и на меру положить, каким
образом утвердить оный на пути, угодном в своих Действиях Богу и святым отцам Православныя
Церкви, искореняя непременно разврат и Злоупотребления. С сею целью постановить надлежит между
прочим следующие правила, основанные на Древних велениях и Законах Церковных Отцов:
1)
Отныне впредь никто не может в монахи поступить прежде 60-го году от рождения.
2)
В Бельцы никто не может поступить прежде 40-го года от рождения.
3)
Лучшее испытание для Бельцов составляют Миссионерства.
4)
Первой и второй Пункт относится как до Мужчин, так и до женщин.
4. Поелику Коренным Правилам постановлено, что отныне впредь никто не может в России
духовные обязанности исполнять и Духовные Звания носить, как только одни Российские Граждане в
каком бы то ни было Исповедании или Вере, ибо Духовенство признано частью Правительства, а в
службе Государственной могут находиться одни только Российские Граждане, то и утверждается
Постановление, что если Духовенство какого-нибудь иноземного Исповедания признает или
признавать будет над собою Начальство, состоящее вне России, то должно оно или Россию
невозвратно оставить, или от своего Начальства отказаться и всякие с ним связи и Сношения
совершенно навсегда прекратить; ибо Россия никакого не должна признавать Внешнего влияния; а тем
еще менее внешнего Начальства над своими Гражданами, в каком бы то ни было отношении. По сему
случаю разрешается Временное Верховное Правление нужные сделать и согласить Конкордаты и потом
их в Действие привезти. Что же касается до Монашеских Чинов иноземных исповеданий, то им не
дозволяется пребывание в России, ибо все сии ордены противны Духу Православной Веры и потому
не могут в России быть терпимы.
5. Никакое звание не требует столь сильных Добродетелей, как Духовное, долженствующее словом и
Делом наставлять мирян в сей жизни и приуготовлять к будущей. Сверх того, требует оно и больших
познаний; а посему и должно всевозможное Старание быть приложено для доставления желающим
вступить в Духовенство Воспитания и Учености, соразмерных с высокою важностью сего Чина. На сей
Конец должны с особенною разсмотрительностью быть правила постановлены для приуготовления к
Духовному Сану; а равно и для вступления в оный. Духовные Училища должны с отличнейшею
бдительностью быть устроены при Университетах особыми Богословскими Лицеями, в коих, кроме
иных наук, надлежит непременно медицину преподавать, дабы особенно Сельские священники могли
больных пользовать, соединяя таким образом врачевание нравственное с врачеванием Телесным. Что
же касается до вступления в Духовную Службу, то каждый Россиянин может оную проходить на
основании Церковных Законов, лишь бы мог выдержать Лицейный Екзамен. На том же основании и
Лицейные Ученики вступать должны в Духовную Службу. Если же кто из Духовных Чинов пожелает
оставить сие звание, то может от оного быть уволен, после чего поступает в число прочих Частных
Людей, не находящихся в Службе.
6. Наконец, обращая взоры на положение, в коем находится ныне Российское Духовенство,
оказывается, что сие положение горько и жалостно – оно едва имеет ныне Насущный хлеб, а в
Старости остается без всякого должного призрения, и хотя Духовенство, конечно, не должно о
богатствах помышлять и в тяжкой скудости не должно переставать являть примеры строжайшей
�Содержание
Добродетели и единственным своим занятием полагать Воззвание к Всевышнему теплых и
благочестивых своих молитв о спасении Душ наших, однако же чем чистосердечнее оно исполняет сии
Добродетели, тем более должны и мы думать о Доставлении Ему жизни покойной и бессуетной. А
посему и обязывается Временное Верховное Правление все Средства употребить для доставления
почтенному Российскому Духовенству совершенно Приличного Содержания, соответствующого
важности его Занятий и в полной мере его обеспечивающего в способах покойной жизни. Особенно
же надлежит всемерно улучшить Состояние Приходских Священников, дабы они не были принуждены
сами заниматься Земледелием и беспокоиться о своем пропитании и могли бы посвящать все свое
время на усердное исполнение многозначительных своих обязанностей, доставляя вместе с тем и
семействам своим приличное и достаточное содержание.
§ 6. Дворянство.
Дворянство есть то отдельное от массы народной сословие, которое свои особенные имеет
преимущества, состоящие в следующих пяти предметах:
1. Дворянство обладает другими людьми как собственностью своею, называя их своими
крепостными, и право имеет составлять Майораты с разрешения Правительства.
2.
Дворянство никакой подати не платит и никаких вкладов в пользу общую не вносит.
3. Дворянство не подлежит телесным по суду наказаниям, подобно прочим Россиянам, ниже за
самые ужаснейшие преступления.
4. Дворянство не подлежит Рекрутскому набору и всякие звания и должностные места в Государстве
замещает за изключением прочих Россиян и
5. Дворянство называется Сословием Благородным, имеет Гербы и присоединяет к сему различные
Титла. Сии пять Преимуществ составляют Дворянство, в отношении к коему здесь употреблено слово
преимущество, а не слово право, потому что упомянутые выгоды, коими пользуется Дворянство ни на
какой предшествующей обязанности не основаны, ниже для исполнения какой-либо обязанности
нужными не бывают; почему и не могут правами быть признаны на основании § 5 предисловия: тем
более что сии Выгоды не только не основанные на предшествующих обязанностях, но даже, напротив
того, от обязанностей избавляют и потому должны быть признаны Преимуществами, а не правами.
Рассмотрим теперь, должны ли таковые преимущества в благоустроенном Государстве отдельному
Сословию быть дарованы.
Первое. Обладать другими Людьми, как собственностью своею, продавать, закладывать, дарить и
наследовать Людей наподобие Вещей, употреблять их по собственному своему произволу без
предварительного с ними соглашения и единственно для собственной своей прибыли, Выгоды сии а
иногда и прихоти есть дело постыдное, противное Человечеству, противное законам Естественным,
противное святой Вере Христианской, противное, наконец, Заповедной воле Всевышняго, гласящего в
священном писании, что Люди пред ним все ровны и что одни Деяния их и Добродетели разницу
между ими поставляют. И потому не может долее в России существовать позволение одному человеку
иметь и называть другого своим крепостным. Рабство должно быть решительно уничтожено и
Дворянство должно непременно на веки отречься от гнусного преимущества обладать другими
Людьми. Нельзя ожидать чтобы нашелся хотя один довольно злосовестный Дворянин, чтобы не
содействовать всеми силами к уничтожению рабства и крепостного состояния в России; но ежели бы
паче всякого чаяния нашелся изверг, который бы словом или Делом вздумал сему Действию
противиться или оное осуждать, то Временное Верховное Правление обязывается всякого такового
�Содержание
Злодея безизъятно немедленно взять под стражу и подвергнуть его строжайшему наказанию яко Врага
отечества и изменника против первоначального коренного права Гражданского. Сие Уничтожение
рабства и крепостного Состояния возлагается на Временное Верховное Правление яко священнейшая и
непременнейшая его обязанность. Позывается оно к престолу Всевышняго на вечное посрамление,
если не устремится всеми силами на исполнение сего веления в скорейшем времени
решительнейшими и Действительнейшими меропринятиями. Что же касается до Майоратов, то
должны теперешние непременно быть уничтожены и Составление новых на будущее время
совершенно быть запрещено: ибо Дети должны быть все наделены ровными участками от
родительского наследства и Установление Майоратов есть столь же гнусная, сколь и явная
Несправедливость. Уничтожение Теперешних Майоратов предоставляется распоряжению Временного
Верховного Правления.
Второе. Гражданское общество составлено для возможного Благоденствия всех и каждого. Сие
Благоденствие достигается разными средствами и действиями; в числе коих находится Необходимость
и Подати собирать. А поелику все члены имеют ровное право на Благоденствие, то все члены имеют
точно также ровную обязанность и содействовать водворению оного. Сверх того, одно только
зловластие может все тягости возлагать на одних, а других всеми выгодами осыпывать: Честный
Человек без угрызения совести не может пользоваться трудами и пожертвованиями ближних без
всякого с своей стороны возмездия или соучастия. А потому и не может Дворянство от Податей быть
освобождаемо. Оно должно со всеми прочими Россиянами разделять не только все Государственные
выгоды, но равным образом и все Государственные тягости. Временное Верховное Правление
обязывается при введении новой Государственной Финансовой системы подвергнуть Дворянство
податям на ровне с прочими Россиянами.
Третье. Род наказания должен ответствовать роду преступления, а не сословию преступника, ибо
преступление есть произведение злых качеств человека, а не причисления его к тому или другому
сословию, и хотя утверждают, что одинаковое наказание для человека образованного и человека без
воспитания будет большее страдание для первого, нежели для второго, но одинаковое преступление,
соделанное человеком образованным и человеком без воспитания, заставляет предполагать более
разврата и более унижения в первом, нежели во втором, а следовательно, и должен первой быть
наказан сильнее второго, чем равновесие и восстановится. К тому же цель наказания не есть страдание
преступника, но есть исправление его, а еще более удержание других посредством примера от
подобных Деяний; почему и должно Наказание быть соображено преимущественно с действием на
посторонных Людей. Из чего и явствует необходимость, чтобы за одинаковые преступления налагаемы
были одинаковые наказания: тем более что нет возможности сообразить наказание со степенью
чувствительности наказываемого и что Люди даже одного и того же сословия столь же различны в
отношении к сей чувствительности, сколь и люди различных Сословий. А посему и должно
Дворянство наровне со всеми прочими Россиянами за одинаковые преступления одинаковым
подлежать наказаниям, и ежели и телесные Наказания будут признаны необходимыми, то должны
оным быть подвергнуты Дворяне так точно, как и все прочие Люди. Временное Верховное Правление
обязывается распорядить приведение сего в исполнение безупустительно с самого начала вступления
своего в Должность.
Четвертое. Набор Ратников в войско есть учреждение, необходимое для Государственной
безопасности, а следовательно и для Государственного бытия, и потому должно оно неминуемо
существовать. Но поелику польза, от Военной Силы происходящая, на всех членов Гражданского
общества распространяется одинаковым образом, то и должны все Сословия одинаковым образом в
Составлении сей Силы участвовать, руководствуясь очередью и жребием, как то объяснено будет в
�Содержание
Главе восьмой, то есть одинаковыми для всех Россиян правилами на сей счет. А посему и не может
Дворянство от сей личной повинности быть освобождаемо и должно сие преимущество его быть
уничтожено. Главнейшее средство к избежанию рекрутства будет состоять в выдержке положенного
Екзамена, по которому право приобретаться будет вступать в службу не рядовым, но уже офицером.
Сие право распространено быть имеет на все Сословия и на всех вообще россиян одинаковым
образом. О сем будет пространнее упомянуто в Восьмой Главе. Само собою разумеется, что имеющий
ныне какой бы то ни было офицерской Чин по какому бы то ни было ведомству уже более рекрутству
подлежать не может и не будет. Что же касается до исключительного права Дворян замещать все
Должностные места, то Сие право распространяется на всех Россиян вообще и перестает быть
исключительным преимуществом одного Дворянства. Кто по своим познаниям, способностям и
Достоинствам окажется заслуживающим право на Должностные места, тот и будет сим правом
пользоваться на основании общих правил без всякого внимания на его происхождение или Сословие.
Временное Верховное Правление обязывается привезти сию Статью в полное и совершенное
Исполнение без всякого послабления.
Пятое. Люди все рождены во Благо: ибо они суть все творения Всевышняго и потому несправедливо
называть Благородным одно только Сословие Дворян. Вследствие сего должно быть уничтожено
Преимущество Дворянства именоваться Сословием благородным. – Титла: Князь, Герцог, Граф, Барон
и тому подобные происходят от тех времен, когда Сии титла означали разные Должности или Степени
Владычества; но так как они ныне ни того, ни другого уже более не означают, то и суть они одни
только пустые звуки, удовлетворяющие одному только надутому тщеславию и гордому самолюбию. А
по сему и не могут таковые титла существовать в Государстве, коего Устройство и образование
основаны быть имеют на истиной справедливости, чистой Нравственности и здравом смысле и
рассудке. К тому же, если к сим Титлам присоединяются особые какия-нибудь преимущества, то они
вредны и пагубны, ибо препятствуют Необходимому и Непременному равенству всех перед Законом.
Если же они ни с какими особыми преимуществами не сопряжены, то составляют одно только
ребяческое пустословие и, следовательно, во всех случаях должны решительно быть уничтожены.
Временное Верховное Правление обязывается все сии Званья и Титла совершенно уничтожить без
малейшого внимания на какия бы то ни было побочные Соображения. Что же касается до Гербов, то
могут они подлежать двум различным Заключениям: или быть совершенно уничтожены и навсегда
запрещены, или всем Гражданам без изъятия быть дозволены. В сем последнем случае не должны
Гербы ничего означать иного, как только простой произвольный рисунок, который каждой Гражданин
имеет право составлять, употреблять и изменять, как ему угодно, и на который Правительство ни
малейшого не обращает внимания, не давая оному совершенно никакого Значения. Временному
Верховному Правлению дозволяется выбрать по своему Усмотрению одно из сих Средств.
Из всего до сих пор сказанного явствует, что все пять родов Преимуществ, коими Дворянское Сословие
поныне пользовалось, должны непременно решительнейшим образом быть уничтожены; а так как
Дворянское Достоинство не что иное есть, как итог сих пяти родов преимуществ, то и следует из сего,
что и само Звание Дворянства должно быть уничтожено: члены оного, поступая в общий Состав
Российского Гражданства на основании общих правил, ниже сего изложенных, и долженствуя подобно
всем прочим Россиянам по Волостям быть расписаны. Хотя, может быть, некоторые Люди и будут
полагать, что при уничтожении Первых Четырех родов Дворянских Преимуществ, пятый род может
быть сохранен в предположении, что, льстя одному только пустому Самолюбию, не будет оный
производить Существенного Вреда. Но мысль сия совершенно не справедлива: ибо всякое
Существование отдельного от общей массы Народной Сословия есть вещь пагубная по той причине,
что таковое Сословие не долго будет удовлетворяться одним наслаждением Самолюбия. Оно верно
�Содержание
будет скоро искать существеннейших выгод и, отделившись раз от общей массы Народной, будет всегда
жертвовать благом общим для пресыщения своей Корысти и для овладения Существеннейших
преимуществ, нарушающих равенство всех перед Законом, сие первейшее Главнейшее и прочнейшее
основание Государственного благоденствия. Чего не делали древние Козни Дворянские?
А посему Временное Верховное Правление обязывается все Вышеобьясненные меропринятия
привезти в непременное, полное и совершенное исполнение: им(е)я всегда в виду и во внимании, что
сии меропринятия принадлежат к числу самых важнейших и необходимейших Действий для
утверждения благоденствия России: ибо не существует без оных Равенства перед Законом, а
следовательно, и не существует Главнейшего основания правильного Государственного Установления.
Законы без сих меропринятий всегда пребудут орудием одного только зловластия некоторых Человек
над массой Народной для общей пагубы целого Государства. Довольно долго существовала
возможность для некоторых угнетать всех прочих; пора теперь положить решительный Конец сему
гнусному и неистовому распорядку Вещей. Добрые Дворяне, истинные Сыны Отечества с
удовольствием и радостью примут сие Постановление в полном убеждении, что не нужно им
Вышепомянутых отдельных преимуществ, дабы общею пользоваться любовью и Доверенностью, дабы
посредством оных занимать разные Государственные должностные места, участвовать в разных частях
и отраслях Правления, продолжать иметь случай и возможность оказывать Отечеству Услуги, личными
Достоинствами приобретать признательность и уважение Соотчичей и, наконец, самим пользоваться
всеми Гражданскими выгодами и частными благами, приобретаемыми средствами праведными и
никому не обидными. Они будут чувствовать, что выгоды, доставляемые Дворянству наравне с
прочими Россиянами новым Государственным Порядком, сею Русскою Правдою определяемым,
несравненно обширнее и значительнее тех преимуществ, коих Дворянство сим лишается, и что они,
следовательно, меняют Малое на Большое, не говоря уже о том, что теряют Постыдное, а приобретают
Похвальное и Достойное. Что же касается Дворян закосневших в своих враждебных против Массы
Народной предрассудках и мыслящих, что вся Россия для них одних существует, то крепкую питать
можно надежду, что таковых Дворян окажется весьма Мало. Однако же ежели паче чаяния найдутся
таковые недостойные Сыны Отечества, то противу них надлежит принять меры решительные, дабы в
полной мере укротить свирепый их нрав и поставить в невозможность Отечеству вредить хотя бы к
тому и нужными были Действия скорой и непреклонной Строгости.
§ 7. Купечество.
В нынешних постановлениях о Купечестве, считающемся отдельным Сословием, обретаются большие
Несправедливости, противоречия и Злоупотребления, многоразличными препонами и затруднениями
гибель торговле наносящие. Известно, что лучший способ для доставления Народному Богатству
возможности процветать состоит в Даровании Свободы, обращая внимание Правительства на
промышленность народную с тою только целью, чтобы распространять познания и сведения,
необходимые для Промышленности, и вообще Просвещение и чтобы устранять препятствия, частные
Способы превышающие. Из сего явствует, что Свобода есть главная Необходимость для Народной
Промышленности. Свобода же сия состоит в трех главных предметах:
1. Чтобы каждый Гражданин имел право и позволение заниматься той или теми отраслями
промышленности, которые он заблагорассудит избрать, лишь бы честен был и к Законам
исполнителен.
2. Чтобы каждому дозволено было заниматься Промышленностью не только в одних Городах и
назначенных местах, но равным образом и в Селениях всякого рода и вообще везде, где только
пожелает.
�Содержание
3. Чтобы сама промышленность была освобождена, елико возможно более, от всяких затруднений и
препятствий, производимых иногда не только худообдуманными Постановлениями, но и
посторонными Действиями и причинами, так чтобы она находила в Распоряжениях Правительства не
препоны своему преуспеванию, но напротив того Защиту и Содействие. Для окончательного
соображения надлежит еще присоединить ко всему здесь сказанному содержание третьего параграфа
сей Главы, в коем обьяснен весь вред, произойти долженствующий от Составления особых Сословий
по отраслям Промышленности.
Вследствие сего обязывается Временное Верховное Правление в отношении к Купечеству:
1. Объявить, что Купечество не будет более считаться отдельным Сословием Народа; а посему
уничтожить гильдии и распределить всех членов сего Сословия по Волостям, дабы они поступили в
общий Состав Российского Гражданства.
2. Так как Земледелие, Изделие и Торговля столь многоразличные имеют связи и соотношения, что
точное отделение одной отрасли Промышленности от другой, образуя для каждой особенное
Сословие, столь же вредно, сколь и невозможно, то и распространить на всех россиян без изьятия
одинаковым образом все права Торговли, дозволяя во всяком месте торг и Лавки заводить.
3. Все Старания приложить к Устранению тех многочисленных препятствий и Неудобств, которые
ныне столь сильно Торговлю затрудняют и Торговцев угнетают, а вместе с тем и перебрать все
Тарифы, дабы они как можно более торговлю облегчали, к лучшему ее ходу способствовали и притом
остальным отраслям Промышленности не вредили.
4. Устроить взимание Податей с Торгующих на общих правилах Государственной финансовой
системы, оставляя однако же по необходимости нынешний порядок до введения нового, о котором
надлежит без промедления времени озаботиться. Соображение подробностей и приведение всего сего
в надлежащий ход и Действие предоставляется усмотрению и распоряжению Временного Верховного
Правления.
§ 8. Мещанство.
Мещане составляют ныне, подобно Купечеству, особое Сословие с собственными своими
преимуществами и ограничениями. О них следующее надлежит заметить: 1. Мещане, распределенные
по цехам. 2. Мещане приписаны все к городам. 3. Мещане мало могут заниматься Земледелием, потому
что мало Земель имеют и 4. Для мещан Торговля затруднительна. На сии четыре предмета надлежит
заметить:
1. Распределение Граждан по цехам и принуждение их заниматься каким-нибудь одним только
Ремеслом есть столь же безполезная, сколь и несправедливая препона свободному ходу и Действию
Промышленности. Изыскивай каждый себе пропитание, в чем удобные найти оное может, будь только
честен и к Законам исполнителен. К тому же не исполняется в точности сие постановление, ибо часто
бывает, что Мещане занимаются совсем другим промыслом, нежели тем Мастерством, к которому
приписаны. Да и сами Цехи кроме вреда ничего не приносят, как то ясно и неоспоримо доказано
Политической Економией.
2. Никакой нет пользы принуждать Мещан быть непременно приписанными к какому-нибудь Городу
и не позволять им к селениям приписываться. Сделано Сие постановление с целью
покровительствовать Городам, но поелику чем в большем количестве различных мест всякая
Промышленность будет ход и пребывание свое иметь, тем в большем количестве будет Народ
�Содержание
удобностью к благосостоянию пользоваться, а посему и должен каждой Гражданин право иметь на
основании общих правил приписываться по собственному своему желанию и Усмотрению в том
месте, где он родился или где наиболее для себя выгод приобрести надеется. Городам же
покровительствовать более, нежели Селениям, никакой нет ни надобности, ни причины.
3. Мещане мало могут земледелием заниматься, потому что число Земель, принадлежащих к каждому
Городу, не в соразмерности находится с числом Мещан. Земель мало, а Мещан много. Сие происходит
от того, что все Мещане состоят приписанными к Городам. Сверх того, рождается от сего и
распространяется между Людьми мысль, что Земледелие есть последний из всех Промыслов и что все
прочие почетнее его, между тем как Земледелие, будучи самое необходимейшее, должно бы гораздо
более быть в уважении и Почтении, особенно в России, коея главнейшее богатство именно в
Земледелии состоит.
4. Торговля, дозволяемая Мещанам, стеснена чрезвычайным образом для них как тем
обстоятельством, что все предметы выгодной Торговли предоставлены одним только купцам, так и
тем, что Крестьяне, допускаемые до той же торговли, как и Мещане, сим последним большой делают
Подрыв. От сего происходит, что Мещане удалены от выгодной Торговли, стеснены Крестьянами в
мелочной и сверх того еще за сию даже мелочную платят подати совершенно не в соразмерности с
купцами, которые, в сравнении с своими правами, гораздо менее Мещан в казну взносят.
Из всего здесь объясненного явствует, что прежнее Правительство не только не обращало
благодетельного внимания на сословие Мещан, но даже, напротив того, как будто с намерением
выдумывало все постановления, могущие сие Сословие угнетать и превращать всех Мещан в
Поденщики, которые бы с трудом могли доставлять себе дневное пропитание, и то без надежды на дни
Старости и Болезни. Для отвращенья сего Зла постановляются следующие главные Правила, коих
Верховное Правление обязывается привезти в полное и надлежащее исполнение:
1. Объявить, что Мещанство не будет более считаться отдельным сословием Народа и что Мещане,
поступая в общий Состав Российского Гражданства, должны быть к Волостям приписаны и могут
приписываться к любой Волости на основании общих правил, не имея обязанности непременно
состоять к Городу приписанным.
2. Уничтожить Цехи и дозволить Мещанам заниматься той или теми отраслями промышленности,
какие заблагорассудят для себя избрать и совокуплять и переменять оные, как им угодно.
3. Распространить на Мещан все Права, даруемые новым порядком Вещей всякому Российскому
Гражданину; а вместе с тем и взимание Податей с них устроить на основании общей Государственной
Системы, для всех россиян приуготовляемой, и
4. Непременно уничтожить вышедшее в конце 1824-го года постановление, известное под
названием Гильдейского и заключающее в себе все то, что Зловластие выдумать только могло для вреда
народной Промышленности, покровительствования всем Злоупотреблениям и совершенного
Угнетения беднейших классов Людей.
§ 9. Военные Поселяне.
Одна мысль о Военных Поселениях, прежним Правительством заводимых, наполняет каждую
благомыслящую Душу Терзанием и Ужасом. Сколько пало невинных жертв для пресыщения того
неслыханного Зловластия, которое с яростью мучило несчастные Селения, для сего заведения
отданные! Сколько Денежных Сумм, на сей предмет расточенных, все Силы Государства нарочито
�Содержание
соединяя для Гибели Государства! И все сие для удовлетворения неистовому Упрямству одного
Человека. Какия же предвещали Государству выгоды от учреждения Военных Поселений? Три
Главные:
1.
Что не будет более рекрутства существовать.
2.
Что Воины получат оседлость и
3.
Что продовольствие Армии Провиянтом и фуражем ничего казне стоить не будет.
При рассмотрении всех обещанных выгод легко удостовериться можно, что сии выгоды суть или
мнимые, или даже, напротив того, истинный вред и величайшее Зло:
1. Военные поселения могут от Рекрутства Народ освобождать единственно в Мирное время, а в
Военное предполагается по самим постановлениям Военного Поселения наполнять Армию Рекрутами
со всего Государства. Да иначе сие и быть не может, ибо в противном Случае Полк, потеряв много
людей на Войне и комплектующийся из одного своего Поселения, расстроил бы оное совершенно и
даже бы мог уничтожить. Но вместе с тем и освобождение Народа от Рекрутства чрез посредство
Военных Поселений делается мнимым, тем более что в то самое время от сей повинности не
освобождает, когда она бывает самая тягостнейшая.
2. Ничего не может быть для Войска вреднее, как оседлость или безпрестанное нахождение каждого
Воина в кругу своего Семейства, ибо таковое Состояние неминуемо изнежит оное и лишит Воинского
Духа, приобретаемого единственно в сообществе начальников и товарищей, из коих составляется так
сказать новое воинское Семейство. Родителям сохранение сына всегда важнее и милее казаться будет,
чем все его Подвиги; и потому при объявлении войны будет поселенное Войско всегда с плачем и
скорбью в поход выступать и разве только надеждою на Добычу утешаться. Сие тем справедливее, что
при теперешнем Устройстве Государственного Порядка и при теперешней Велич[и]не Государства
Внешние оного Сношения так многосложными сделались, что Войско не может в подробности знать
всех обстоятельств, соделывающих Войну неизбежною и, следовательно, не может в самих причинах к
Войне черпать пламенную к оной охоту, которую посему найти может единственно в желании
отличиться и славу приобрести. Сии же чувства подавляются оседлостью Войска.
3. Хотя продовольствие Армии может статься и могло бы чрез Военные Поселения устроено быть
без особенных на то издержек со стороны Казны, но однако же Сие не значит, чтобы оно тогда ничего
не стоило: ибо при возложении на Военные Поселения обязанности Армию продовольствовать
избавляются они от всякого платежа каких бы то ни было Податей. Ежели же сравнить выигрыш казны
от продовольствия Армии чрез военные Поселения с убытком казны от избавления Военных
Поселений от всякого платежа Податей, то и полное получится удостоверение, что Сия Выгода есть
совершенно мнимая. Из сего явствует, что из трех представленных доводов в пользу Военных
Поселений одно заключает истинный вред, а два совершенно мнимую Пользу.
Обращая теперь взоры на несправедливость, Неудобства и худые Последствия, с Поселением Войска
сопряженные, нельзя довольно надивиться, как могла таковая мысль когда-либо пройти в ум, не
лишенный совершенно всякого здравого рассудка. Не будем о сих соображениях здесь
распространяться, ибо они так многочисленны, что целые стопы бумаг исписать бы должно было,
дабы их изчислить, упомянем вкратце только о двух; из коих одно относится к Войску поселенному, а
другое к Народу и Государству:
1.
Никакое Правительство не может никогда право иметь отделить от общей массы народа часть
�Содержание
оного с тем, чтобы на сию часть возложить за исключением остальных самую тягостнейшую и
жесточайшую повинность, какова есть военная. Как можно до такой степени все чувства совести и
справедливости отвергнуть, чтобы навыки некоторые Семейства назначить для войны со всеми их
Детьми, внуками и вообще Потомством, На сии Семейства возложить исключительно повинность
военной Службы и пролитие крови за Народ, коего они знают только потому, что за него всегда
готовыми быть должны терять всех своих Детей, сих драгоценнейших предметов Любви и Нежности.
Разве Военные Поселяне не такие же чувства имеют, разве они не так же Граждане нашего Отечества,
разве они не те же права имеют на благоденствие, как и прочие Россияне, разве прочие Россияне не те
же имеют обязанности к Отечеству, как и они, и разве защита Отечества не есть священная
обязанность для Всех и Каждого. И потому ясным образом из сего можно вывезти заключение, что
Военные Поселения суть самая жесточайшая Несправедливость, какую только разъяренное Зловластие
выдумать могло.
2. Как Военные Поселения жестоки для подлежащих оным, так равно пагубны они для самого
Государства: образуя в оном другое совсем особое Государство, которое имеет совсем отдельные и
различные выгоды, не сохранило никакой связи с остальными частями и никакого не оставило в оных
Залога в своей верности, имея при себе все, что ему мило и дорого и чувствуя, сверх того, что вся Сила
у него находится в руках, ибо оно вооружено, между тем как остальное Государство против него без
всякой находится Защиты.
Легко можно предвидеть, что если бы вся Армия была поселена и сей порядок был бы уже совершенно
введен так, чтобы поселенные Войски к оному привыкли и из памяти их бы изгладилось всякое
воспоминание о прежней связи Войска с Гражданами, то скоро бы поселения захотели управляться
собственными своими начальствами и чиновниками, выбранными из их среды, чего никакая
Дисциплина удержать бы не могла, и потом в скорости взглянули бы на Государство, как на ближную
добычу и, зная свою силу, овладели бы оным совершенно и разделили бы между собою, как варвары
делили завоеванные Земли. Они снова бы представили нашествие Татар, и притом гораздо
опаснейшее, ибо сильнее и умнее бы их были и менее или даже и никакого противоборства найти бы
не могли от беззаботных и безоруженных Граждан. Тогда подверглось бы Государство ужаснейшим
бедствиям и превращеням, которые бы кончились введением феодального Зловластия и всеобщим
Порабощением и Несчастием. Сии неизбежные от Военных Поселений последствия достаточно
доказывают, что одна из Первейших обязанностей Временного Верховного Правления состоит в
Уничтожении Военных Поселений и в освобождении от ужасного сего ига всех Селений, ныне к оным
принадлежащих. На основании всего здесь сказанного обязывается Временное Верховное Правление:
1. В Военных Поселениях отделить Войско от Поселян, причислить Войско к общему Составу Армии
на общих правилах и разместить войско по разным местам сообразно общему расквартированию
Армии.
2. Привезти Военные Поселения в общее Земледельческое Состояние, составить из оного Волости на
основании общих правил, Военных Поселян признать Гражданами наравне со всеми прочими
Россиянами, даровать им совершенно те же Права и устроить в прекра[ща]ющихся Военных
Поселениях тот же образ Управления, как и в прочих местах России, и
3. Все Меры принять, какие только нужными и возможными окажутся для доставления Военным
Поселянам нужных Льгот и необходимых средств для поправления разоренных их Имуществ. А вместе
с тем и возвратить к Семействам всех Несчастных Находящихся ныне по разным местам в ссылке и
Заточении.
�Содержание
Подробности и частности сего меропринятия предоставляются распоряжениям и соображениям
Временного Верховного Правления, обязывающегося сим предметом заняться с любо[вь]ю и
старанием.
§ 10. Солдатские Дети.
Дети Солдат обязаны ныне поступать в военную Службу, подлежа подобно отцам своим
Двадцатипятилетнему сроку и будучи от Родителей насильно в Военносиротские Отделения
отбираемы немедленно по достижении семи лет от Рождения. Сие право разлучать Детей от
Родителей, навеки их друг от друга отделить и всех Детей сих в войско помещать на
Двадцатипятилетнее служение начиная сей счет с Восемнадцатого года рождения каждого основывало
прежнее Правительство на том, что оно выдает родителям на каждого Кантониста половинный Паек,
пока он при родителях находится, полагая, что сим количеством Муки оно у Отца и Матери откупает
всякое право на Сына и на сего последняго неизбежную налагает Кабалу. Таковое Распоряжение
доказывает ясно, что прежнее Правительство смотрело на Россиян, как на собственность свою,
считало только их Количество и взирало только на пользу, которую от их Сил и Трудов для себя
извлечь могло. В сих соображениях более всего содействовало Дворянство, радующееся, что Дети
поступают в войско, дабы тем в Наборах реже или менее было надобности и через то бы оно более
сохраняло крепостных людей в своей власти для своих работ и своего Употребления. Все сие
доказывает, что Россияне были до ныне несчастными жертвами зловластия прежнего Правительства и
безжалостной, безрассудной, бессовестной Корысти дворянского Сословия.
Человек, посвятивший 25 лет своей жизни служению Отечеству в войске, так много перенес трудов и
так часто подвергал жизнь и здоровье свое увечью и опасности, что Отечество вечно будет перед ним
в Долгу и никогда не может в полной мере вознаградить его за таковые пожертвования. И у такового
Человека отымают насильно Детей его, дабы подвергнуть их тем же прехождениям, коими полагал
Отец, что он хоть то право приобрел, чтобы Детям своим быть Полезным и доставить им по крайней
мере казенное Воспитание. И по сему постановляется Правилом:
1. Чтобы Солдатские Дети ни в каком отношении не зависели от военного Начальства, считались бы
в тех волостях, к коим родители их принадлежат, и всеми правами в оных бы пользовались наравне с
прочими Россиянами, причем и в военную службу поступать бы могли на основании общих для всех
правил, как будто бы их отцы не были солдатами.
2. Чтобы Военно-Сиротские отделения были уничтожены и отныне впредь Солдатские Дети более
бы в оные не поступали, но оставались бы в полном распоряжении своих родителей при полках,
командах, в волостях или как о том родители распорядятся по собственному своему желанию и
Усмотрению.
3. Чтобы Солдатские Дети получали от Казны пропитание в продолжение всего времени, что их
Отцы в службе находиться будут, а равным образом и воспитание в первоначальных основаниях оного,
а потом и в Уездном Училище. По выходе отцов в отставку должны они Детей своих брать с Собою.
Временному Верховному Правлению поручается сообразить все Частности и подробности сего
мероприятия и привезти оное потом в надлежащее Исполнение.
Сие Постановление Действие свое иметь будет начиная с теперешнего времени, но что касается до
Солдатских Детей, в Военно-Сиротских отделениях ныне уже находящихся, то всего может быть для
России полезнее составить из них Педагогические Институты. Все Классы Людей чувствуют теперь в
России большую потребность учиться и Просвещаться, главный Недостаток состоит в Хороших
�Содержание
Учителях, и потому образование и доставление таковых неизъяснимую пользу принесет. Сие могут
исполнить теперешние Военно-сиротские Отделения, если преобразованы будут надлежащим
порядком в Педагогические Институты. Для сего нужно составить в каждом Губернском Городе по
одному таковому Институту и по оным распределить всех Солдатских Детей, уравнивая число оных в
каждом Институте, как общее, так и по возрастам. Каждый из сих Институтов должен поручен быть
особому Профессору для надзора и ведения Воспитания и к каждому быть командировану
надлежащему числу Учителей. Курс наук разделится на два отделения: в первом преподаваться будет
все то, что нужно для учителя уездного Училища, а во втором все то, что нужно для учителя
Губернского Училища. Все Воспитанники поступят сначала в Первое Отделение, в коем полный курс
кончен быть имеет в три года. После сего трехлетия последует екзамен. Воспитанники, оказавшиеся в
сем Екзамене могущими быть отличными Уездными Учителями, поступят во второе Отделение, а
прочие останутся в Первом. Тогда начнется новый курс в обоих Отделениях и продолжаться будет
также три года, после коих новое последует испытание. Воспитанники, оказавшиеся могущими быть
отличными Губернскими Учителями, будут выпущены из Института и к Учительским должностям в
Губернских Училищах определены.
§ 11. Вольные Земледельцы.
Вольных Земледельцев имеется в России несколько родов: Вольные крестьяне, Малороссийские козаки,
Панцарные Бояре, Однодворцы, Колонисты и разные другие. Они не подлежат одинаковым
заключениям и меропринятиям; и потому все, что здесь сказано будет о вольных земледельцах,
относится вообще до них всех без изключения.
Вольные земледельцы пользуются ныне различными правами, их Сословиям предоставленными, при
чем разные роды сих Земледельцов между собою еще разнствуют в отношении к сим Правам, так что
Малороссийские козаки имеют свои особенные Права, Панцарные бояры свои особенные, и так далее
Однодворцы, Колонисты и все прочие. Нет надобности здесь входить в Подробность всех сих
различий и разнообразий, ибо все они подвергнуты быть имеют одинаковым изменениям, и все
Вольные Земледельцы имеют поступить в общий Состав Российского Гражданства на основании
общих Правил. Все Права Мещанства и Купечества должны быть на них распространены, равно как и
все прочия права, каждому Российскому Гражданину имеющие быть присвоенными; и вместе с тем
имеют быть прекращены все те их частные права, которые окажутся не соответствующими новому
Порядку Государственного Устройства или устраненными от общего Состава Прав Российского
Гражданства.
Главнейшее Основание предполагаемого для России Гражданского бытия состоит в образовании
Волостей и в распределении всех Россиян по Волостям. Сему распорядку имеют подлежать все
Вольные Земледельцы; почему и обязывается Временное Верховное Правление составить по общим
Правилам Волости из селений, обитаемых Вольными Земледельцами, или включить сии Селения в
Состав других Волостей, смотря на удобность и на обстоятельства, и потом самих Вольных
Земледельцов расписать по Волостям на основании общих Правил, подвергая их тому же образу
Правления и тем же законам и Постановлениям, как и всех прочих Россиян.
Земли, принадлежащия Вольным Земледельцам, могут на два рода быть разделены: одни составляют
собственность целого общества или Селенья, другия составляют собственность частных Лиц. В главе о
Политическом Состоянии Народа будет подробно изъяснено почему, для чего и каким образом имеют
все Земли вообще разделены быть в каждой Волости на две ровные части; из коих будет одна
составлять общественную собственность, а другая частные Собственности. Таковому распорядку
имеют быть подвергнуты ровным образом и земли Вольных Земледельцов. А по сему и обязывается
�Содержание
В. В. П. разделить земли каждой Волости на две половины, из коих одной быть собственностью
общественною, а другой собственностью частною. – Земля общественная имеет принадлежать
Волостному обществу вообще, а Земля частная имеет составлять отдельную собственность Частных
Лиц. В сем отношении нужным почитается следующия сделать определения:
1. Земли, коими ныне владеют Вольные Земледельцы, не везде состоят за ними записанными по
купчим или другим письменным актам и во многих местах владеют они сими Землями по преданиям,
старым обычаям или правам Давности. По сему, ежели бы ограничиваться одними письменными
актами и Документами при признавании Права обладания Вольных Земледельцов на Земли коими,
они владеют, то большая из них часть лишилась бы совершенно всякой Собственности. Принимая в
соображение, что таковое Действие совершенное бы было зловластие, поставляется в обязанность
Временному Верховному Правлению признавать право обладания не по одним письменным актам и
Документам, но ровным образом и по праву Давности, признавая Действительность оного по
Повальным обыскам. Учинив таким образом распределение всех Земель, снабдить владельцов
письменными актами и потом уже на будущия времена повальных обысков в решение более не
принимать, обратя при сем последнем учинении повальных обысков особенное внимание и особенное
старанье на справедливое исполнение оных и совершенное устранение злоупотреблений, столь часто
и столь сильно при сих случаях действующих.
2. Во многих Селениях и Волостях, населенных вольными Земледельцами, принадлежит ныне вся
Земля или большая часть оной Всему Обществу вообще, а поелику Общественная Земля имеет по
новому предположению составлять только половинную часть всей Земли волости, то в таковых
волостях, где общественная Земля более половины всей Земли составлять будет, обязывается В. В. П.
отделить от общественной Собственности ту часть Земли, которая половину всей Земли Волости
превышать будет, и сию отделенную часть раздать по ровным участкам в вечное потомственное
владение членам того общества Вольных Земледельцов, коему вся Земля принадлежит.
Ежели где-нибудь необходимым окажется включить в Состав общественной собственности и частную
Землю какого-нибудь Вольного Земледельца, то сей Вольный Земледелец имеет быть в полной мере за
сию Землю вознагражден или денежною платою или выдачею ему в собственность из казенных
Земель такового участка, который бы в ценности своей равнялся участку земли, у него отнятому. Все
же земли, принадлежащие ныне в частную собственность Вольных Земледельцов, коих не нужным
окажется включить в общественную Волостную собственность, имеют оставаться в вечном
потомственном владении нынешних своих владельцов на основании общих Правил.
Все подробности сего распорядка имеет В. В. П. устроить Законодательными и исполнительными
Действиями по внимательному соображению временных обстоятельств, частных случаев и местных
Положений и руководствуясь неизменно и полномерно Правилами, здесь изложенными.
§ 12. Казенные крестьяне.
Казенные Крестьяне разделяются ныне на три рода: Государственные, или Економические, Удельные и
наконец Арендные с Старостинскими. Все сии три рода Казенных Крестьян составляют ныне с
землями и Заведениями, к ним принадлежащими, Государственные Имущества и потому правилом
постановляется, чтобы отныне впредь не различать сих Имуществ на Государственные, Удельные и
Арендные, но даровать им всем одинаковое существование, образование, Управление и
предназначение, считая их всех на одинаковых правилах Государственным имуществом. И потому
подвергнуть их всех одинаковым изменениям и меропринятиям и привезти их всех в одинаковое
Политическое Состояние или Положение. На сей конец открываются необходимыми следующия
�Содержание
меропринятия:
1. Признать, объявить и провозгласить всех казенных и Удельных Крестьян Вольными и никакого
рода Крепости более не подлежащими, включить их всех в общей Состав Российского Гражданства, на
основании общих Правил признавая их Российскими Гражданами и распространяя на них все Права
Купечества и Мещанства, так чтобы они отныне впредь особого Сословия более не составляли, но
принадлежали бы к общему Сословию Российских Граждан.
2. Составить по общим правилам Волости из казенных и Удельных Селений или включить сии
Селенья в состав других Волостей, смотря на удобность и на обстоятельства, и потом самих казенных и
Удельных Крестьян распределить и расписать по Волостям на основании общих правил, вводя в Сии
Волости тот образ Управления, которой впоследствии сей русской Правды для всех Волостей вообще
описан будет, и подвергнуть казенных и Удельных Крестьян тем же законам и постановлениям, как и
всех прочих Россиян.
3. Разделить все Земли в каждой Волости на две Половины; из коих одну отдать под названием
общественной Земли в собственность Волостному обществу, а другую под названием Казенной
оставить собственностью Казны, входящею в Состав Государственных Имуществ. Общественную
Землю не должно Волостное Общество иметь право ни продавать ниже закладывать, ибо она есть
собственность неприкосновенная. Казна же является в отношении к казенной земле в виде частного
Человека и потому казенные земли продавать может.
Пестель, П. Русская Правда [Электронный ресурс] / П. Пестель ; Музей декабристов. – 2-я ред. –
Режим доступа: http://decemb.hobby.ru/index.shtml?archive/r_true2 (дата обращения: 15.11.2015).
�Содержание
11. Н. Муравьёв. Конституция1
1822–1823 гг.
ГЛАВА 1. О народе Русском и Правлении
1. Русский народ, свободный и независимый, не есть и не может быть принадлежностью никакого
лица и никакого семейства.
2. Источник Верховной власти есть народ, которому принадлежит исключительное право делать
основные постановления для самого себя.
ГЛАВА 2. О гражданах
3. Гражданство есть право в определенном в сем Уставе порядке участвовать в общественном
управлении: посредственно, т. е. выбором чиновников или избирателей; непосредственно, т. е. быть
самому избираемым в какое-либо общественное звание по законодательной, исполнительной или
судебной власти.
4. Граждане суть те жители Российской Империи, которые пользуются правами, выше
определенными.
5.
Чтобы быть гражданином, необходимы следующие условия:
1.
Не менее 21 года возраста.
2.
Известное и постоянное жительство.
3.
Здравие ума.
4.
Личная независимость.
5.
Исправность платежа общественных повинностей.
6.
Непорочность перед лицом закона.
7.
Собственность отдельная на свое имя, а оной: 1-е – недвижимой на 500 руб. сер., или 2-е –
движимой (вещей или капитала) на 1000 р. сер. Всякий природный житель Государства
Российскаго, который не был гражданином, но достиг своими трудами до того, что составил себе
требуемое состояние, если он в других отношениях ответствует вышеозначенным условиям,
поступает немедленно в граждане.
6. Иностранец, не родившийся в России, но жительствующий 7 лет сряду в оной [и приобретший в
оной недвижимую собственность по крайней мере в 500 руб. сер.], имеет право просить себе
гражданства Российского у судебной власти, отказавшись наперед клятвенно от правительства, под
властью которого прежде находился.
До нас дошло три варианта «Конституции» Никиты Михайловича Муравьева (1797–1843).
Ниже приведен первоначальный вариант «Конституции». Составление этого варианта относится к
1822–1823 гг.
1
�Содержание
7. Иностранец, не получивши гражданства, не может исполнять никакой общественной или военной
должности в России – не имеет права служить рядовым в войске Российском и не может приобрести
земель.
8. Через 20 лет по приведении в исполнение сего Устава Российской Империи никто, не
обучившийся русской грамоте, не может быть признан гражданином.
9.
Права гражданства теряются – на время:
1.
Судебным объявлением о расслаблении ума.
2.
Нахождением под судом.
3.
Судебным определением о временном лишении прав.
4.
Объявленным банкротством.
5.
Общественною недоимкою.
6.
Нахождением в услужении при ком-либо.
7.
Неизвестностью местопребывания, занятий и средств к пропитанию.
Навсегда:
8.
Вступлением в подданство иностранного государства.
9.
Принятием службы или должности в чужой земле без согласия своего правительства.
10.
Приговором суда к бесчестному наказанию, влекущему за собой лишение гражданских прав.
11. Если гражданин без согласия Веча примет подарок, пенсию, знак отличия, титло или звание
почетное или приносящее прибыль от иностранного правления, государя или народа.
Черное и белое духовенство пользуется правами гражданскими; члены оных смотря по тому, каким
они условиям ответствуют, – могут быть избирателями или избранными.
ГЛАВА 3. О состоянии, личных правах и обязанностях Русских
10. Все Русские равны перед Законом.
11. Русскими почитаются все коренные жители России и дети иностранцев, родившиеся в России,
достигшие совершеннолетия, доколе они не объявят, что не хотят пользоваться сим преимуществом.
12. Каждый обязан носить общественные повинности, повиноваться законам и властям отечества и
явиться на защиту Родины, когда востребует того Закон.
13. Крепостное состояние и рабство отменяются. Раб, прикоснувшийся земле Русской, становится
свободным. Разделение между благородными и простолюдинами не принимается, поелику противно
Вере, по которой все люди братья, все рождены благо по воле Божьей, все рождены для блага и все
просто люди: ибо все слабы и несовершенны.
14. Всякий имеет право излагать свои мысли и чувства невозбранно и сообщать оные посредством
печати своим соотечественникам. Книги, подобно всем прочим действиям [другим преступлениям],
подвержены обвинению Граждан и преследуются перед судом и подлежат присяжным.
15. Существующие ныне гильдии и цехи в купечестве, ремеслах уничтожаются.
�Содержание
Всякий имеет право заниматься тем промыслом, который ему покажется выгоднейшим: земледелием,
скотоводством, охотою, рыбною ловлею, рукоделиями, заводами, торговлею и так далее.
16. Всякий русский вправе ехать, оставаться, словом, делать все, что не ограничено и не
воспрещается законом и частными постановлениями, лишь бы он не вредил другому и не касался
чужой собственности.
17. Всякая тяжба, в которой дело идет о ценности, превышающей фунт чистого серебра (25 рублей
серебр.), поступает на суд присяжных.
18. Всякое уголовное дело производится с присяжными.
19. Подозреваемый в злоумышлении может быть взят под стражу постановленными Уставом
властями и учрежденным порядком, но в 24 часа (под ответственностью тех, которые его задержали)
должно ему объявить письменно о причине его задержания, в противном случае он немедленно
освобождается. Никто не может быть обвинен, задержан или заключен в темницу, кроме в случаях,
определенных законом и в образе оным учрежденным. Каждый, кто испрашивает, причиняет или
исполняет произвольное веление, должен быть наказан. Но каждый человек, котораго призывают или
берут в силу существующаго закона, обязан повиноваться немедленно и становится виновным, если
воспротивится.
20. Заключенный, если он не обвинен по уголовному делу, немедленно освобождается, если найдется
за него порука.
21. Никто не может быть наказан, как в силу закона, обнародованного до преступления и правильно,
законным образом приведенного в исполнение.
[Всякая строгость, оказанная человеку, как заключение сделалось необходимым, сверх той, которая
потребна для задержания его, должна быть отвращена законом.]
22. Устав сей определит, каким чиновникам и в каких обстоятельствах предоставляется право давать
письменные приказания задержать кого-либо из граждан, сделать домовой обыск, забрать его
бумаги и распечатать письма его. Равным образом определит оный ответственность за таковые
поступки.
23. Право собственности, заключающее в себе одни вещи, священно и неприкосновенно.
24. Земли помещиков остаются за ними. Дома поселян с огородами оных признаются их
собственностью со всеми земледельческими орудиями и скотом, им принадлежащим.
[Земли помещиков остаются за ними, особый закон определит вознаграждение, которые обязаны им
сделать поселяне, которые вздумают остановить свое селение и переселится в другое место, за
временное прервание в порядке получения доходов с возделаемой сими поселянами земли.]
[Крестьяне так называемых ныне экономических и удельных волостей вносят также своему обществу
единовременное вознаграждение в подобном случае, за плату земских повинностей вместо их.]
25. Крестьяне экономические и удельные будут называться общими владельцами, равно как и ныне
называющиеся вольными хлебопашцами, поелику земля, на которой они живут, предоставляется им в
общественное владение и признается их собственностью. Удельное Правление уничтожается.
�Содержание
26. Последующие законы определят, каким образом сии земли поступят из общественного в частное
владение каждого из поселян и на каких правилах будет основан сей раздел общественной земли между
ними.
27. Поселяне, живущие в арендных имениях, равно делаются вольными, но земли остаются за теми,
кому они были даны, и по то время, по которое были даны.
[Поселяне, которые вздумали бы оставить селение, должны будут внести арендатору вознаграждение,
которое определит закон по окончании сроков, на которые розданы аренды. Закон определяет, какое
употребление сделает из оных.]
28. Военные поселения немедленно уничтожаются. Поселенные батальоны и эскадроны с
родственниками рядовых вступают в званье общих владельцев.
29. Разделение людей на 14 классов отменяется. Гражданские чины, заимствованные у немцев и
ничем не отличающиеся между собою, уничтожаются сходственно с древними постановлениями
народа Русского. Названия и сословия однодворцев, мещан, дворян, именитых граждан заменяются
все названием гражданина же Русского.
30. Жалование священнослужителям будет производиться и впредь. Равным образом они
освобождаются от постоя и подвод.
31. Кочующие племена не имеют прав Гражданских. Право участвовать в выборе волостного
старшины предоставляется, однако ж, и оным.
[Право подавать свой голос при выборе некоторых местных властей (напр., волостнаго старейшины)
представляется каждому русскому негражданину.]
32. Граждане имеют право составить всякого рода общества и товарищества, не испрашивая о том ни
у кого позволения, ни утверждения, лишь только б действия оных не были противозаконными.
33. Каждое такое общество имеет право делать себе постановления, лишь бы оные не были противны
сему Уставу и законам общественным.
34. Никакое иностранное общество не может иметь в России подведомственных себе обществ или
сотовариществ.
35. Никакое нарушение Закона не может быть оправдано повелением начальства. Сперва
наказывается нарушитель Закона, потом подписавшие противозаконное повеление.
36. Граждане имеют право обращаться со своими жалобами и желаньями к народному Вечу, к
Императору и к правительствующим сословиям Держав.
37. Подземелья и казематы крепостные, вообще все так называемые государственные темницы
уничтожаются; никто не может быть заключен иначе, как в назначенных на сей предмет общественных
темницах.
38. Обвиненные не должны быть заключены в одних местах с осужденными, заключенные за долги
или за легкие проступки – с преступниками и злодеями.
39. Тюремное начальство должно быть избираемо Гражданами из людей добросовестных и которые
были бы в состоянии ответствовать за всякий противозаконный и бесчеловечный поступок с
заключенными.
�Содержание
40. Нынешние полицейские чиновники отрешаются и заменяются по выборам жителей.
41. Всякий Гражданин, который бы насилием или подкупом нарушил свободный выбор народных
представителей, предается суду.
42. Никто не может быть беспокоиваем в отправлении своего Богослужения по совести и чувствам
своим, лишь бы только не нарушал законов природы и нравственности.
ГЛАВА 4. О России
43. В законодательном и исполнительном отношениях вся Россия делится на 13 Держав, 2 области и
569 Уездов или Поветов.
Все население полагается в 22 630 000 жителей мужеского пола, и по сему предположению разочтено
представительство оной.
Жит. муж. пола
Державы
Столицы
450 000
I. Ботническая
Гельсингфор
1 685 000
II. Волховская
Г. св. Петра
750 000
III. Балтийская
Рига
2 125 000
IV. Западная
Вильна
2 600 000
V. Днепровская
Смоленск
3 465 000
VI. Черноморская
Киев
750 000
VII. Кавказская
Тифлис
3 500 000
VIII. Украинская
Харьков
2 450 000
XIX. Заволжская
Ярославль
2 000 000
X. Камская
Казань
1 425 000
XI. Низовская
Саратов
490 000
XII. Обийская
Тобольск
250 000
XIII. Ленская
Иркутск
Московская область
Москва
Донская область
Черкаск
Державы делятся на уезды, уезды на волости от 500 до 1500 жителей мужеского пола.
В судебном отношении державы делятся на округи, равные нынешним губерниям.
ГЛАВА 5. О внутреннем устройстве волостном и уездном или поветовом
�Содержание
44. В каждом уезде граждане, имеющие недвижимой собственности на 500 рублей серебром или
движимой на 1000 рублей серебром, собираются в уездном городе и выбирают тысяцкого на один год.
Те, которые пользуются землями в общественном владении, не суть владельцы и, следовательно, сюда
не принадлежат.
45. Общие владельцы не имеют права каждый лично участвовать в выборе тысяцкого, народных
представителей и других чиновников, но все общество на сходке имеет право назначить одного
избирателя с каждых 500 сожителей мужского пола, и сии избиратели, назначенные общими
владельцами, подают голоса, наравне с прочими гражданами как уполномоченные целым обществом,
лишь только они предъявят поверительные грамоты своего общества, засвидетельствованные
волостными старейшинами. Впрочем, каждый из общих владельцев, имеющий капитал, означенный
выше, участвует в выборах непосредственно и не лишается прав избирательства качеством общего
владельца. Зато он не участвует в избрании уполномочивающего общества.
46. Чтобы быть тысяцким, должно иметь, по крайней мере, 21 год от рождения, непорочного
поведения и недвижимого имения в собственном своем владении ценою не менее 1 500 фунтов
чистого серебра (30 000 руб. сер.) или движимого не менее 3 000 фунтов чистого серебра (60 000 руб.
сер.). Если избранный в сие звание не владеет таковым имением, то он не должен принимать сего
звания. В противном случае он лишается места и вносит пеню 100 фунтов чистого серебра (2 000 руб.
сер.).
47. Должность тысяцкаго состоит в следующем :
1.
Он созывает граждан для выборов представителей выборных, членов дум, Держав и пр. и
председательствует в их собраниях.
2.
Исполняет определения судей, посылает вызовы к суду, объявляет определения правителей
Держав, составляет список присяжных.
3.
Собирает доходы общественные.
4.
Наблюдает за общественными темницами и исполнением уголовных наказаний.
5.
Охраняет судей во время отправления ими их должности, представляет требования Уезда,
говорит всегда от его имени, берет под стражу нарушителей порядка: в сем случае каждый обязан
ему повиноваться и вспомоществовать при востребовании.
6.
Составляет два списка тех из граждан уезда, кои владеют недвижимым имением ценою не
менее 1 500 фунтов чистого серебра или движимым ценою не менее 3 000 фунтов чистого
серебра; 2-й тем, кои владеют недвижимым имением не менее 250 фунтов или движимым не
менее 500 фунтов чистого серебра.
Граждане первого списка могут быть избраны в члены Верховной Думы, Правители Держав,
Наместники Державных Правителей, тысяцкие и члены Державных Дум и члены Державных судов.
Граждане второго списка могут быть присяжными и избирателями. Граждане первого списка
пользуются правами и второго списка. Граждане, коих имена не внесены в сии списки, не лишены тем
прав остальных граждан.
48. Все списки должны быть напечатаны и обнародованы.
�Содержание
49. В Уездах, в которых вовсе не находилось людей, владеющих имением в 1 500 фунтов чистого
серебра, или в которых находилось бы менее 20, должно выбирать на те места, в которыя требуется сие
условие, из определенного большинством голосов избирателей числа владельцев и капиталистов,
которые приближаются своим имуществом к требуемому состоянию, включая в число сие и тех
немногих или того, кто бы пользовался означенным имуществом. Сей дополнительный список
печатается вместе с первым списком.
50. Тысяцкий, приняв сие званье, должен непременно объявить обстоятельно, сколь велико его
имение. Сие записывается в особую книгу, хранящуюся у него, и каждый имеет право требовать себе
копию с его показания, дабы удостовериться в том, что он пользуется требуемым имением. Если кто
потребует от тысяцкого на то доказательства, то он обязан представить своему противнику в суде
требуемые доказательства и документы. После сего обвинитель может отказаться от своего иска,
заплатив пеню в 150 рублей серебром. В случае же тяжебного опровержения его иска, он подвергается
пени в 500 рублей серебром.
51. Тысяцкий должен иметь жительство в уезде. Он может быть выбран несколько раз сряду.
52. Тысяцкий избирает себе двух или трех помощников, смотря по величине уезда, и назначает себе
писарей и ездовых.
53. Он наблюдает за их поведением, может отрешить и заменить другими.
54. Каждый тысяцкий, помощник и старейшина получают вознаграждение по окончании года:
тысяцкий в 1 500 р. серебром, помощник 500, старшина в 100 р. сер.
55. Когда уезд слишком обширен, чтобы все те, которые пользуются правом гражданства, могли бы
удобно собираться в одно место, то тысяцкий назначает два, три или четыре собрания в разных местах
в одно и то же время. В одном присутствует он сам, в другом его помощники.
[Тысяцкий же получает от суда сообщение приговора, присуждающаго кого-либо позорному
наказанию, или, узнав о банкрутстве или общественной недоимке, – объявляет о том в уезде и
исключает то лицо из гражданских списков].
56. В выборе волостном участвуют все граждане без изъятия и различия.
57. Обыватели каждой волости избирают на год или более Волостного Старейшину. Обязанности его
есть, кроме управления волостного, отбирать показания обывателей, имеющих недвижимую или
движимую собственность, разделить их на вышеозначенные статьи [под разными статьями, поелику
различныя имения доставляют жителям различные права] и представить тысяцкому.
58. Волостные старейшины находятся под особенным начальством тысяцкого, который поверяет
доставленные ими сведения, принимает обвинение жителей и показания их.
Убедясь гласною расправою, тысяцкий имеет право внести пропущенных в списки или вычеркнуть
имена тех, которые не должны в них находиться. Тысяцкий, получая сообщение приговора к позорному
наказанию или уведомясь о банкротстве или общественной недоимке, объявляет о том в Уезде или
Повете, исключает те лица из списков.
ГЛАВА 6. О народном Вече
59. Народное Вече, состоящее из верховной Думы и Палаты народных представителей, облечено
всею законодательною властию.
�Содержание
ГЛАВА 7. О Палате Представителей, о числе и выборе Представителей
60. Палата представителей составлена из Членов, выбранных на два года гражданами Держав.
61. Во время своего избрания представитель должен жительствовать в избравшей его Державе.
62. Лица, принявшие на себя подряды и поставки на общественные требы, не могут до совершенного
окончания оных быть представителями.
63. Кроме означенных в § 5 условий, чтобы быть представителем, требуется только Доверие большого
числа избирателей уезда или Повета с следующими, однако, ограничениями:
1.
иностранец, получивши права русского Гражданства, может быть избран в представители
только через 7 лет после его гражданствования.
64. Число представителей определяется соразмерно населению следующим образом: каждые 50 000
обывателей мужеского пола посылают в палату представителей одного представителя. В числе сих 50
000 должно только полагать жителей, имеющих оседлость, постоянное жилище, не принимая в счет
кочующих племен.
65. Подробное исчисление всех жителей должно быть сделано три года после приведения сего Устава
в исполнение, а потом через каждые 10 лет должна происходить новая перепись таким образом, как
определит особый на то закон.
66. До тех пор назначается число представителей 450. Каждые 2 года последний вторник сентября
месяца имеют быть сходки для выбора народных представителей под председательством уездных или
поветовых и тысяцких и их помощников. Первые выборы должны воспоследовать немедленно по
обнародовании сего Устава.
67. Писарь, назначенный тысяцким, записывает имена всех присутствующих избирателей и сколько
кто получил голосов. Четыре дня полагаются окончательным сроком для выбора.
68. Список сей утверждается подписью всех присутствующих чиновников и писарей, запечатывается
и немедленно отправляется к Державному Дьяку, к которому оный должен быть доставлен в
продолжение двух недель непременно.
69. Державы дают представителей:
Ботническая держава
9
Волховская держава
33
Балтийская держава
14
Западная держава
42
Днепровская держава
52
Черноморская держава
69
Кавказская держава
15
Украинская держава
70
�Содержание
Заволжская держава
40
Камская держава
40
Низовская держава
28
Обийская держава
10
Ленская держава
5
Московская область
10
Донская область
15
ВСЕГО
450
70. Правительственной власти каждой Державы предоставляется распределить число представителей
на уезды или поветы и означить, сколько представителей избирает один уезд или повет, или в
малочисленных краях, сколько уездов или поветов участвует в выборе одного представителя.
71. Ежели в представительстве какой-либо Державы откроются места, то исполнительная власть той
Державы немедленно созывает избирателей, чтобы оное наполнить.
72. Палата представителей сама избирает своего председателя, она одна пользуется правом предавать
суду Сановников Империи.
ГЛАВА 8. О Думе верховной
73. Верховная Дума состоит из трех граждан каждой Державы, двух граждан Московской области и
одного гражданина Донской области. Всего – 42 члена. Члены Верховной Думы избираются
правительственными сословиями Держав и областей, т. е. обеими соединенными в одно место
палатами выборных и Державными Думами.
74. Немедленно по прибытии в столицу членов Верховной Думы они разделяются на три разряда, по
возможности, равных. Члены первого разряда выходят из Думы по истечении 2-х лет. Члены второго
разряда – по истечении 4, члены третьего разряда – по истечении 6 лет, так что треть всей Думы
возобновляется каждые два года новым избранием. Если же в продолжение двух годов между
выходами откроются места, смертью членов или увольнением оных, то исполнительная власть сих
Держав сделает временное назначение (если это случилось в такое время, когда правительное собранье
Держав распущено), пока правительное собрание не заменит оного.
75. Условия, необходимые, чтобы быть Членом Верховной Думы, суть: 30 лет возраста, 9 лет
гражданства в России для иностранца и жительство во время избрания в той Державе, которая его
избирает, недвижимого имения ценою на 1 500 фунтов чистого серебра или движимого на 3 000
фунтов чистого серебра.
76. Дума избирает сама своего председателя, наместника председателя и прочих своих чиновников.
Председатель наблюдает за порядком рассуждений, но не имеет права голоса. Наместник занимает его
место, когда он в отсутствии.
�Содержание
77. Верховной Думе принадлежит суд над министрами, верховными судьями и всеми прочими
сановниками Империи, обвиненными народными представителями. Никто не может быть объявлен
виновным, как только 2/3-ми голосов всех присутствующих членов. Дума не имеет права назначить
другого наказания, как только объявить подсудимого виновным и лишить его занимаемого им места и
звания. Дальнейшее суждение над виновным продолжается в присутственных местах обыкновенным
порядком судебным с присяжными, по письменному обвинению Верховного Блюстителя (генералпрокурора) (который лично ответствует суду, когда обвинение докажется несправедливым).
Изобличенный судом Государственный Сановник подвергается казни, определенной законами.
Дума участвует вместе с Императором в заключении Мира, в назначении судей верховных судебных
мест, Главнокомандующих сухопутных и морских сил, корпусных командиров, начальников эскадр и
Верховного Блюстителя. Для сего потребно большинство 2/3 членов Думы.
ГЛАВА 9. О власти, преимуществах Народнаго Веча и составлении законов
78. Народное Вече собирается, по крайней мере, раз в год. Открытие его заседаний назначается в
первый вторник декабря месяца, доколе законом не будет определено другого срока.
79. Каждая палата сама судит о правах и выборе своих членов. В обеих большинство достаточно,
чтобы судить о делах, но четвертая часть оных имеет право отсрочивать заседания от дня на день, до
съезда остальных членов и уполномочена принудить отсутствующих членов прибыть к заседаниям
таковыми пенями, каковы будут по сему предмету установлены обеими палатами.
80. Каждая палата имеет право сделать свое постановление наказывать членов своих за
непристойное поведение и в случае преступления, но отнюдь не мнений, исключить члена
определением 2/3 голосов.
81. Заседания обеих палат публичные. Обе палаты однако же по предложению Императора
рассуждают с замкнутыми дверями, выслав наперед всех посторонних. Сие происходит равным
образом в палате представителей, когда 50 членов оной востребуют тайного совещания, и в
Верховной Думе по востребованию 5 членов. Женщины и несовершеннолетние до 17-летнего возраста
не допускаются на заседания обеих палат.
82. Каждая палата ведет дневные записки своих рассуждений и печатает оные от времени до
времени, кроме того, что они определят оставить тайным. Мнения членов каждой Палаты в пользу
или против какого-либо предложения должны быть записаны в журнал по востребованию 1/5 числа
присутствующих членов.
83. Члены Верховной Думы и представители получают из общественной казны вознаграждение за
свое служение, за каждый день, в котором они присутствовали на заседаниях, равное 21 золотнику
чистого серебра (5 руб. сер.).
За каждыя сто верст, которыя им нужно проезжать от своего местопребывания до столицы и обратно к
себе, получают они также вознаграждения, равныя сорока трем (43) золотникам чистого серебра (10
руб. сер.). Ни в каком случае кроме измены, преступления и нарушения общественнаго порядка, нельзя
брать под стражу членов Народного Веча ни во время заседаний, ни на пути их в столицу, ни во время
возвращения их.
84. Нигде нельзя их тревожить за то, что они говорили каждый в своей палате, и никто не в праве
требовать от них объяснений речей их, там произнесенных. Член Палаты, уличенный в преступлении,
до приговора судебного исключается палатою своею.
�Содержание
85. Никакой должностной человек, в службе общественной находящийся, не может быть членом ни
той, ни другой палаты, пока он будет сохранять свою должность.
86. Никакой член Думы, ни представитель в продолжение всего того времени, на которое он избран в
сие звание не может быть назначен ни в какую гражданскую должность, которая была бы учреждена
или которой бы выгоды были в то время увеличены или умножены.
87. О всяком предложении налогов или набора ратников должно быть наперед рассуждаемо в палате
Представителей, но Дума может делать оным изменения, как и во всяком предложении. Изменения
сии в предложении о налогах тогда только становятся действительными, когда палата Представителей
оные допустит.
88. Всякий проект закона прочитается три раза в каждой палате. Между всяким чтением должно
пройти 3 дня, по крайней мере; после каждого чтения происходят рассуждения. После первого чтения
проект закона печатается и раздается всем присутствующим Членам.
89. Всякое предложение, получившее согласие Думы и Палаты представителей должно еще быть
представлено Императору, чтобы получить силу закона. Если Император одобряет предложение, то
подписывает оное, ежели не одобряет, то отсылает с своими замечаниями в ту палату, в которую оно
сначала поступило. Палата записывает в свой журнал все замечания Императора против сего
предложения и вновь открывает об этом рассуждения. Если после сего вторичного суждения о
предложении 2/3 членов остаются в пользу предложения, то оное поступает со всеми замечаниями
Императора в другую палату, которая начнет также разбирать оное вновь, и там, если таковых
большинство одобряет оное, оно становится уже оттого законом. В подобных сему случаях члены
палаты должны подавать свои голоса через одно выражение «да» или «нет», и в журнале каждой
палаты записываются имена всех членов, подававших голоса в пользу или против сего предложения.
90. Ежели Император по прошествии 10 дней (исключая воскресного) не возвратит представленного
ему проекта, то оный получает силу закона. Если же Народное Вече отсрочит между тем свои
заседания, то предложение не становится законом. Всякое приказание, решение или прокламация и
манифест, требующее содействия обеих палат (исключая рассуждения об отсрочке заседании), должно
быть представлено Императору и утверждено им, чтобы быть приведенным в исполнение. Если же он
отвергнет оное, то оно должно быть снова принято 2/3 обеих Палат, сходно с правилами, выше
означенными.
91. Проект, отвергнутый одной из палат, может быть вновь представлен только в следующий съезд
Народного Веча.
92. Народное Вече имеет власть постановлять и отменять законы судные и исполнительные, то есть:
1) Издать для России Уложение Гражданское, Уголовное, Торговое и Военное; уставить
Учреждения по благочинию и правила судопроизводства и внутреннего управления
присутственных мест.
2) Объявлять законом в случае нашествия или возмущения, что такая область находится на
военном положении и под военными законами.
3)
Обнародовать закон о Всепрощении.
4) Распускать правительственные собрания Держав в случае, если бы оные преступали пределы
своей власти, и повелеть избирателям приступить к новым выборам.
�Содержание
5)
Объявлять войну.
6) Устройство, содержание, управление, расположение и движение войск сухопутных и морских,
система укрепления пределов, берегов, пристаней, набор, пополнение войск и внутренняя стража
зависят от узаконений Народного Веча.
7) Налоги, займы, поверки расходов, пенсии, жалования, все сборы и издержки, одним словом,
все финансовые меры. Но оно не может утвердить никакой бюджет более, нежели на два года.
8) Все меры Правительства о промышленности, о богатстве народном, учреждения ямов, почт,
содержание сообщений сухопутных и водяных, заведение новых, учреждение банков.
9) Покровительствует Наукам и полезным Искусствам: дает сочинителям и изобретателям
исключительное право пользоваться определенное число лет их сочинениями и изобретениями.
Имеет право предлагать Держ. Прав. собраниям повсеместное преподавание Закона Божия, языка
Российскаго, Общественного Устава и Военных Наук, но отнюдь не может ограничивать в сем
смысле свободы оных и частного преподавания.
10) Постановления правил награждения для гражданских чиновников, устройство порядка службы
во всех отраслях управления и статистические отчеты всех частей правительства.
11) Получа донесение Министра, в случае болезни телесной или нравственной Императора,
кончины или отречения объявляет регентство или провозглашает Наследника Императором.
12) Избирает Правителей Держав.
93. Народное Вече не имеет власти учреждать новых конституционных законов, ни отменять
существующих, одним словом, не имеет права издавать постановлении ни о каком предмете, не
помещенном в сем исчислении прав его.
94. Народное Вече, составленное из мужей избранных народа Русского и представляя Его собою,
приемлет наименование Его Величества.
95. Народное Вече определяет общие налоги и издержки, предоставляя частные распоряжениям
правительственных собраний Держав. Существующие долги признаются Народным Вечем, которое
ручается в платеже оных.
96. До будущих установлений Народного Веча подати остаются те же, за исключением только того,
1) что люди, известные ныне под названием мещан, освобождаются от платежа излишней
против экономических и других пошлин подушной подати и сравниваются в платеже с ними;
2) что невзрослые до 17 лет и достигшие 60-ти летнего возраста равно освобождаются от
подушного оклада;
3) что подать сия распространяется на всех остальных граждан, поелику все равны перед законом
и обязаны нести одни и те же повинности.
97. Народное Вече от времени до времени издает в общенародное сведение подробный отчет всякого
общественного прихода и расхода. Казначейство Российское не отпускает никакой суммы, как
вследствие утвержденного Народным Вечем закона. (Право изменить Устав или избрать другое
поколение на царство принадлежит Народному и Державным соборам, а не Народному Вечу.)
�Содержание
98. Народное Вече не имеет власти ни постановлять, ни запрещать какое-либо Вероисповедание, или
Раскол. Вера, совесть и мнения граждан, пока оные не обнаруживаются противозаконными
действиями, не подлежат власти Народного Веча. Но Раскол, основанный на разврате или на
действиях противоестественных, преследуется присутственными местами на основании общих
постановлений. Народное Вече не имеет власти нарушать свободы речей и книгопечатания.
99. Народное Вече не рассуждает в присутствии Императора и в то же время не собирает голосов. На
речь Императора Председатели обеих палат должны отвечать, что Народное Вече займется
предлагаемыми ему предметами.
100. Народное Вече имеет право взять частную собственность в общественное употребление за
справедливое вознаграждение, но для сего должен быть предварительно выдан закон обыкновенным
порядком, т. е. оный должен пройти через обе палаты и быть утвержден Императором. В сем законе
должны быть изъяснены подробно:
1) Количество и настоящая цена имения (частного лица или частных лиц), которого
приобретение необходимо для общественного употребления.
2) Условия или суммы, предлагаемые частным лицам в вознаграждение за принужденную
продажу. К тому же должны быть приложены достоверныя свидетельства, что показанная цена
имения есть настоящая.
3) Власти, которые Устав сей не поручает никакому из означенных в оном собраний или
сановников, предоставляется всему Народу Русскому.
ГЛАВА 10. О верховной исполнительной власти
I раздел – о императоре.
II раздел – временный правитель.
III раздел – главы приказов.
101. Император есть: Верховный Чиновник Российского Правительства. Его права и преимущества
суть:
1.
Власть его наследственная по прямой линии от отца к сыну, но от тестя она не переходит к
зятю.
2.
Он соединяет в особе своей всю исполнительную власть.
3.
Он имеет право останавливать действие законодательной власти и принуждать ее ко
вторичному рассмотрению закона.
4.
Он Верховный Начальник сухопутной и морской силы.
5.
Он Верховный Начальник
действительную службу Империи.
всякого
отделения
Земских
Войск,
поступающаго
в
6.
Он может требовать письменного мнения главного чиновника каждого исполнительного
департамента о всяком предмете, с его обязанностию сопряженного.
�Содержание
7.
Ведет переговоры с иностранными державами и заключает мирные трактаты с совета и с
согласия Верховной Думы, лишь только две трети присутствующих Думы на то согласились.
Трактат, таковым образом заключенный, поступает в число Верховных Законов.
8.
Он назначает посланников, министров и консулов и представляет Россию во всех ее
отношениях с иностранными Державами. Он назначает всех чиновников, о которых не говорено в
сем Уставе.
9.
Не может однако же помещать в трактатах статей, нарушающих права и состояние Граждан
внутри отечества. Равным образом не может включать в оные без согласия Веча Народного
условия напасть на какую-либо землю, не может уступить никакого участка земель,
принадлежащих России.
10.
Назначает судей верховных судебных мест с совета и согласия Верховной Думы.
11. Он наполняет все места, сделавшиеся свободными, когда Народное Вече распущено, и дает
от себя постановленным временным чиновникам Грамоты на сии места, которые имеют силу до
окончания первого съезда Думы.
12.
Он означает и постановляет по каждой отрасли дел или в каждом Приказе Главу, как то:
1)
– Главу казначейского Приказа (М. Фин.).
2)
– Главу Приказа сухопутных сил (М. Воен.).
3)
– Главу Приказа морских сил (Мор. М.).
4)
– Главу Приказа внешних сношений.
13. Он обязан при каждом съезде обеих палат доставлять Народному Вечу сведения о состоянии
России и представлять его суждению принятие мер, которые ему покажутся необходимыми или
приличными.
14.
Он имеет право созывать обе Палаты и Верховную Думу в случае переговоров или суда.
15. Не может употреблять войска во внутренности России в случае возмущения, не сделав о том
предложения Народному Вечу, которое немедленно обязано удостовериться посредством
следствия в необходимости Военного положения.
16. По востребованию его обе палаты разбирают его предложение в тайном совещании, ежели
сие покажется ему нужным.
17. Если бы палаты не согласились между собой на время отсрочки их заседаний, то он может
отсрочить оныя, но не более, как на три месяца.
18.
Он принимает послов и уполномоченных иностранных Правительств.
19.
Наблюдает за строгим исполнением общественных законов.
20.
Дает Грамоты назначения всем Чиновникам Империи.
21. Ему дается титул Его Императорского Величества, никакой другой не допускается.
Выражения: Именное повеление, Высочайшее соизволение, соизволение быть по сему и т. п.
уничтожаются, яко неприличныя и не имеющия никакого значения в земле благоустроенной.
�Содержание
22.
Народное Вече определяет, с каким обрядом новый Император принимает сие званье.
23. Император при вступлении своем в правление произносит следующую присягу посреди
Народного Веча:
«Я клянусь торжественно, что буду верно исполнять обязанности Императора Российскаго и
употреблю все мои силы на сохранение и защиту сего конституционного Устава России».
102. Кабинет уничтожается, ясак Сибирских Народов и все так называемые регалии поступают в
общественное Казначейство, но Император получает на содержание свое и своего семейства ежегодно
из общественного Казначейства сумму, равную цене 102 000 фунтов чистого серебра, в которых он
никому не обязан давать отчета.
103. Особы, составляющие Семейство Императора, не отличаются от частных лиц, подчинены тем же
учреждениям и тому же влиянию Правительства, как и все прочие, и не пользуются никакими
особыми правами и преимуществами.
104. Так называемый Двор не может иметь существования, признанного законами в земле
благоустроенной, и для того Император властен иметь Обер-Камергеров, Камергеров, ОберГофмаршалов, Обер-Церемониймейстеров, Обер-Гофмейстеров, Обер-Шенков, Шталмейстеров,
Камер-Юнкеров, Камер-Пажей, Пажей, Штатс-дам, Гоффрейлин и прочее. Но все сии звания
иностранные не дают особам, носящим оные, права почитаться в общественной службе, когда они себя
посвятили служению одного лица, и потому они не получают ни жалования, ни каких-либо
вознаграждений из общественного Казначейства, но Император имеет право давать им жалование из
отпускаемых ему 8,000,000 млн. Сверх того, они лишаются на то время прав гражданства, т. е. права
избирать и преимущества быть избранным в общественныя должности, поелику они находятся в
частном служении.
105. Правитель Империи не может удалиться из оной без важных неудобств:
1.
Ход дел в Правлении замедляется.
2.
Равновесие властей расстраивается.
3.
Неприлично, чтобы первослужитель Народа находился не среди оного.
4.
Народ может претерпеть важные оскорбления в лице его от Иностранцев.
5.
Такое путешествие повлечет за собой издержки возбраненныя сим Уставом.
6.
Сверх того, в отделении от отечества Император может скорее следовать внушениям
иностранных завистников и сделаться орудием их злоумышлений,
а потому Император ни в каком случае не имеет права выехать из пределов Отечества, даже в
заморския владения отечества.
106. Выезд Императора из России не иначе представляется, как оставлением оной и отречением от
звания Императорского; в таком случае Народное Вече немедленно провозглашает наследника его
Императором.
107. Совершеннолетие Императора полагается 18 лет; в случае объявленной Министрами
неспособности телесной или нравственной Императора и признанной Народным Вечем наследник его
заступает место временного Правителя (Регента), буде это временный недуг, или место Императора,
буде нет надежды на поправление его здоровья.
�Содержание
108. В случае, если бы Наследник Императора еще не достиг 18-ти летнего возраста, тогда место
Правителя России занимает Председатель Думы Верховной, председательство же Думы Верховной
переходит его Наместнику. Через каждые 4 года избирается новый Правитель поочередно – в первый
раз Думою из всей Палаты Представителей, во второй Палатою представителей из среды Верховной
Думы и так далее до совершеннолетия Наследника.
109. Член Думы или народный представитель, занимающий место Правителя России, во все время
получает вознаграждение, ежегодно, равное ценности 2000 фунтов чистого серебра. Временный
Правитель пользуется всеми правами, предоставленными сим Уставом Императору.
110. Если бы болезненный припадок или кончина Императора случились в такое время, когда
распущено Народное Вече, то члены Приказов обязаны под своею ответственностью созвать
немедленно обе Палаты иди, по крайней мере, Верховную Думу.
111. Женщины не наследуют Императорской власти и не доставляют никому на оную права
посредством брака: общество людей свободных не есть вотчина и не может служить... (sic!)
Императорское званье учреждено наследственным для удобства, а не потому, чтобы оно было в самом
деле семейственным достоянием. Итак, по пресечении мужеского поколения, народ учредит вид
правления или приступит к избранию другого семейства.
N.B. Право Сие было превозглашаемо и признано даже теми Императорами Российскими, которые
почитали себя источниками всякой власти и, следовательно, не предполагали никакой власти в
народе.
112. Кроме мирных трактатов, отчетов, представляемых Народному Вечу, о состоянии России,
предложения мер или издания законов, грамот Посланникам, Чиновникам Империи и законов,
утвержденных Народным Вечем, Император не подписывает ни одной бумаги. Все остальные бумаги,
отчеты, предписания и донесения подписывают Главы Приказов, каждый по своей части, а иногда все
вместе, когда дело идет о постановлении для всех общем или когда они подают свое мнение Вечу.
113. Все гражданские Чиновники, Главы Приказов, Правитель временный и пр. могут быть лишены
своих должностей, если вследствие обвинения Палатою Представителей уличены будут Думою в
измене, расхищении общественной казны или сделали еще какия-либо преступления и, наконец, ежели
окажутся неспособными.
114. Всякой Чиновник исполнительной власти отвечает за каждое свое действие; никто не может
оправдаться полученным приказанием, ибо в гражданском быту слепое повиновение не может быть
допущено, и всякий исполнитель противозаконного веления будет наказан так, как и подписавший
веление. Император не подлежит суждению, если же сам Император лично учинит какое-либо
преступление, за которое никто другой не подлежит ответственности, то сие приписывается
нравственному недугу Народным Вечем, которым в таком случае учреждается Регентство, посредством
особого закона.
ГЛАВА 11. О внутренних властях и о правительствах Держав
115. Правительство каждой Державы состоит из трех отдельных независимых друг от друга властей,
но содействующих к одной цели, а именно: правительствующей, исполнительной и судной.
ГЛАВА 12. О правительствующей власти Держав
116. Правительствующая власть каждой Державы поручается правительствующему собранию,
состоящему из Палат Выборных и из Думы. Правительственное собрание созывается в столичном
городе каждой Державы.
�Содержание
117. Раздел первый. – О Палате Выборных.
1.
Палата выборных составлена из членов, избранных гражданами на один год. Они вступают
в должность в последний вторник ноября и остаются до последнего понедельника ноября месяца
следующего года, в который они заключают свои заседания и расходятся, дабы уступить свое
место новым выборным, которые вступают на другой день, т. е. в последующий вторник ноября.
2.
Чтобы быть выборным, должно ответствовать условиям: жительство в державе, для
иностранного уроженца – семилетнее исправление Российского гражданского звания, не должно
находиться в подрядах общественных на то время.
3.
Число выборных определяется следующим образом: каждые 10 000 жителей мужеского пола
посылают одного выборного в Правительствующее собрание своей Державы, и так число оных
выборных будет следующее:
В Ботнической
В Волховской
В Балтийской
В Западной
В Днепровской
В Черноморской
В Кавказской
В Донской
45
181
75
212
260
345
75
15
В Украинской
В Заволожской
В Камской
В Низовской
В Обийской
В Ленской
В Московской
350
245
201
142
49
25
50
4.
Каждый год в последний вторник сентября месяца имеют быть сходки граждан для избрания
выборных и четвертой части членов Державной Думы под председательством тысяцкого и его
помощников. 4 дня полагаются сроком окончательным для выборов.
5.
При приведении в действо сего Устава тысяцкий утверждает список назначенных выборных,
обнародывает оный, в продолжении двух недель доставляет каждому выборному от своего имени
позыв ехать в Державную столицу. По приведении же сего Устава в действо тысяцкий обязан
доставить сей подписанный им и засвидетельствованный список в продолжении двух недель на
разсмотрение и разсуждение Правительствующаго собрания, которое от своего уже имени
посылает новым избранным правительственныя грамоты. Правитель и его совет участвуют в сем
разборе и суждении вместе с обеими Палатами.
118. Раздел второй. – О Державной Думе.
1.
Дума составлена из членов, избранных на 4 года теми же избирателями, как и выборные, и
на тех же сходках в последний вторник сентября месяца: на первый раз по введении сего Устава
все члены Державных Дум изберутся на одной сходке. Впоследствии на ежегодных сходках будет
избираться только 1/4 Думы для замены выбывающей ежегодно 1/4 части членов.
2.
Члены Думы должны отвечать следующим условиям: иметь, по крайней мере, 30 лет
возраста, иметь жительство в Державе, которая их избирает на то время, и пользоваться уже 9-ти
летним Гражданством в России, если они не родились русскими, быть непорочными в
поведении, иметь недвижимого имения, коего цена равнялась 750 фунтам чистаго серебра, или
движимого на 1 500 фунтов чистого серебра.
3.
Число Членов Державных Дум полагается около трети числа выборных, а именно:
�Содержание
В Ботнической
15
В Украинской
115
В Волховской
60
В Заволожской
80
В Балтийской
24
В Камской
67
В Западной
70
В Низовской
47
В Днепровской
86
В Обийской
16
В Черноморской
115
В Ленской
8
В Кавказской
25
В Московской
16
В Донской
5
4.
Дума по собрании своем немедленно разделяется на четыре части, по возможности равныя,
из коих одна ежегодно по жребию выходит и заменяется новыми выборными, так что в
продолжение 4-х лет вся Дума возобновляется.
119. Раздел третий. – О внутреннем устройстве и власти правительствующих собраний.
1.
Каждый год правительствующее собрание съезжается в столичном городе Державы в
последний вторник ноября месяца. Второй съезд оного в сентябре следующаго года. Продолжение
съезда зависит от большего или меньшего занятия Правительствующего собрания.
2.
Каждая палата избирает сама своего председателя и делает постановления для внутренняго
своего управления. Каждая Палата, получив от тысяцкого списки выборных, пересуживает их
правильность, посылает пригласительные грамоты тем, кои правильно избраны, уничтожает
неправильные выборы и повелевает приступить к новым выборам на сии места. За каждый день
заседания члены палаты получают вознагражденле, равное 8 золотникам чистого серебра.
3.
В обеих Палатах выбывшие члены могут быть снова избраны. Если бы вдруг по
необычайной смертности или иным каким-либо причинам выбыло много членов, то Палаты
имеют право повелеть приступить в Уездах или Поветах к дополнительным выборам.
4.
Никакой должностной человек не может, пока он будет сохранять свою должность, быть
членом ни той, ни другой Палаты. Право делать предложение о постановлениях принадлежит
обеим Палатам и исполнительной власти Державы с следующими отличиями. Всякое
предложенье о налогах поступает сперва в Палату выборных. Дума может делать в оном
изменения, как и во всяком другом предложении. Право обвинять общественных чиновников
принадлежит Палате выборных, право судить их – Думе. Осужденные Думою лишаются своего
места и судятся потом в присутственных местах обыкновенным порядком по обвинению
письменному Державного Блюстителя.
5.
Заседания обеих Палат происходят при открытых дверях, по предложению Правителя
Палаты должны совещаться тайно, равным образом, когда в Палате выборных или в Думе 1/3
наличных членов того востребует. Каждая Палата ведет дневные записки своих рассуждений и
печатает оные от времени до времени, кроме того, что оне предложат оставить в тайне. Ни
которая из Палат не может без согласия другой отсрочить своих заседаний более, нежели на 3 дня,
ни перенести оных в другое место, кроме того, в котором заседают обе Палаты.
�Содержание
6.
Ни в каком случае, кроме измены, преступления или нарушения общественнаго порядка,
нельзя брать под стражу членов Правительствующего собранья ни во время заседаний, ни на путь
их в державный город, ни во время возвращения из оного. Члены не отвечают за обнаруженное
ими мнение в Палате.
[Никто нигде не вправе тревожить их и требовать от них объяснений сказанного ими во время их
законодательного служения].
7.
Каждая Палата имеет право отринуть предложение другой Палаты или правителя Державы.
Дума однако же обязана судить чиновников, обвиненных выборными. Предложение, получившее
согласие обеих Палат, идет на Утверждение Правителя Державы. Подпись Правителя Державы
дает оному силу закона. Державный Правитель обязан возвратить предложение в ту Палату, в
которой оно начало восприяло, в продолжение 10 дней с своими возражениями. В противном
случае по прошествии сего срока предложение становится законом.
8.
Если Правитель сделал возражение против предложения, то происходит в Палатах
вторичное об оном разсуждение; как в Народном Вече 2/3 голосов решат. Всякое приказание,
решение и проч., требующее содействия обеих Палат, должно быть представлено Правителю и им
утверждено. Вообще, правительственныя собрания руководствуются правилами, изложенными
для Народного Веча.
9.
Правительственное собрание каждой Державы имеет право:
1)
Делать постановления, касающияся до внутреннего управления Держав.
2)
Делать новое разделение края, более сообразное с нуждами и средствами жителей.
3)
Установлять, в каких городах или местечках будет происходить выбор народных
представителей, и каким образом сей выбор должен происходить.
4)
Делать всякие постановления, сообразные с сим Уставом и с постановлениями, оным не
отмененными.
5)
Учреждать налоги для собственнаго управления Держав и составлять казну.
Прим. 1. Частные налоги для собственного управления каждой Державы и потребностей оной, как-то:
дорог, каналов, строений, издержек на правительственное собрание, оплату чиновников
исполнительной власти, на судебную часть и прочее, зависят от власти Правительственного собрания
каждой Державы.
Прим. 2. Общие налоги для содержания войска сухопутного и морского, крепостей, почт, связей с
иностранными государствами, вознаграждение членов Народного Веча, платы Верховных
Чиновников, проложение сообщений, превозмогающих местные средства, одним словом, для всех
нужд и потребностей всей общины Российской, назначаются Народным Вечем.
6)
Делать всякаго рода общественныя заведения, учебныя учреждения, школы и прочее.
7)
Содержать и приводить в порядок сообщения.
8)
Правительствующее собрание имеет право просить Народное Вече о созыве Народного
собрания для изменения конституционного Устава.
�Содержание
10. Правительственные собрания не могут иметь места в городах, занятых неприятелем или
возмутившихся. Если Правительственное собрание останется в таковом месте, то действия оного
противозаконны и теряют свою силу. Равным образом всякий сановник Империи без исключения,
находящийся во власти неприятеля, теряет во время своей неволи и пока не возвратится всю
власть и права, коими он облечен. Никакая конституционная, законодательная, судебная, ни
исполнительная власть не может существовать в краю, занятом неприятелем. Никакая Держава не
имеет права:
1)
Заключить какой-либо союз, договор или трактаты не только с иностранными
Государствами, но даже и с другой Державой Росс. союза.
2)
Заключать мир или объявлять войну,
3)
Чеканить монету.
4)
Раздавать титлы дворянства и учреждать знаки отличия.
5)
Налагать подати на ввоз товаров без согласия и позволения Народного Веча.
6)
Содержать в мирное время войско или вооруженных кораблей без позволения Верховного
Народного Веча.
7)
Начинать войну и неприязненныя действии, разве в случае неприятельскаго нашествия и
когда опасность так близка, что медление не может быть допущено.
8)
Отправлять послов и депутации с иностранными государствами, под каким бы то
предлогом ни было и входить в какие бы то ни было сношении с иностранными правителями.
11. Каждая Держава должна оказывать совершенное доверие и уважение к общим
постановлениям и определениям другой Державы. Пользующийся званием Гражданина в одной
Державе, должен быть признан Гражданином и во всех прочих. Евреи могут пользоваться
правами граждан в местах, ныне ими заселенных, но свобода им селиться в других местах будет
зависеть от особых постановлений Верховного Народного Веча.
12. Каждая Держава обязана по требованию суда выдать исполнительной власти другой
Державы тех, которые скрываются от судей своих, или от следующаго его наказания.
ГЛАВА 13. О исполнительной власти Держав
120. Исполнительная власть каждой Державы поручена Державному Правителю, его Наместнику и
Совету. Условия, чтобы быть Правителем, суть следующия: 30 лет возраста, для Иностранца,
получившего право гражданства, девятилетнее пользование оным, жительство в той Державе,
недвижимое имение, равное цене 1 500 фунтов чистого серебра, или движимое, равное цене 3 000
фунтов чистого серебра.
121. Через каждые 3 года Народное Вече избирает Правителей из списков кандидатов на сие звание,
доставленных в оное Правительствующими собраньями. Сей выбор производится общими
соединенными вместе Палатами Народнаго Веча и утверждается Императором.
122. Права и занятия Правителя суть следующия: Правители Держав имеют надзор за находящимися в
Державе чиновниками министерств.
�Содержание
1.
Подтверждать законы, предполагаемые Правительствующим собранием, или принуждать
оное ко вторичному рассуждению об оных, имеет право предлагать законы на рассмотрение обеих
Палат.
2.
Отсрочивать заседание обеих Палат на то время, на которое они того желают; в случае же,
если бы оне не были в том между собой согласны, он имеет право, чтобы согласить их, отсрочить
заседания до того времени, которое ему покажется приличным.
3.
Не может однако же, хотя бы и в несколько приемов,
Правительствующего собрания более, нежели на 90 дней сряду.
отсрочить
заседания
4.
Закрывает ежегодно заседания Палаты выборных и распускает членов оной накануне
последнего вторника ноября месяца.
5.
В случае заразительной болезни или какой-нибудь другой опасности, угрожающей жизни
Членов Правительствующего собрания, он может созвать оное в другом каком-либо городе или
месте той Державы.
6.
Он начальствует над земским войском своей Державы, не может однако же без согласия
Правительствующего собрания высылать оное из пределов Державы. Не может однако же, даже в
случае возмущения, велеть земскому войску действовать против жителей, пока
Правительствующее собрание не издаст закона о военном положении Державы.
7.
Назначает по представлению своего совета Державного Блюстителя законов, Судей
Державных и других чиновников из числа особ, нанесенных на 1-ом списке.
8.
Получает ежегодное вознаграждение, равное цене 500 фунтов чистого серебра.
123. Правитель по окончании своего служения может быть назначен на то же место вторично только
по прошествии четырех лет. Сие правило относится также до Наместника его и Советников.
124. В последний вторник ноября месяца каждые три года обе Палаты собираются в комнату и
приступают вместе к выбору посредством баллотировки Наместника и Советников. Выбор
производится 2/3 голосов всех присутствующих членов.
125. Чтобы быть Наместником Державным и Советником те же условия нужны, что и для Правителя.
126. Число Советников для каждой Державы следующее:
1.
Для Держав: Волховской, Западной, Днепровской, Черноморской, Украинской, Заволжской,
Камской – по девяти;
2.
Для Держав: Балтийской, Кавказской, Низовской – по семи;
3.
Для Держав: Ботнической, Обийской, Ленской – по пяти;
4.
Для областей: Московской, Донской – по пяти.
127. Постановления и мнения Совета вписываются в особую книгу и подписываются
присутствующими членами. Обе Палаты имеют право требовать к себе книгу сию для разсмотрения,
когда только сие покажется оным полезно.
128. Если член Совета не согласен с мнением большинства, то имеет право требовать, чтобы мнение
его было записано и сполна. Совет участвует во всех мерах и постановлениях Правителя.
�Содержание
129. В случае равенства голосов мнение Правителя решит. Советники за каждое заседание во все
время съездов Правительствующего Собрания получают то же вознаграждение, что выборные и члены
Думы.
130. Члены Совета выбывают по третям ежегодно и замещаются, как и выбывшие по другим
причинам, как сказано в № 118.
131. Наместник Правителя имеет следующия права:
1.
В продолжение временного отсутствия Правителя председательствует в Совете, но не имеет
голоса, и так Совет имеет всю исполнительную власть в отсутствие Правителя.
2.
Если же место Правителя сделалось праздным его смертью, болезнью или по другой какойлибо причине, то Наместник занимает его место совершенно и вступает в его права.
3.
Получает вознаграждение ежегодное, равное цене 150 фунтов чистого серебра.
132. 1) Державный Дьяк. 2) Державный Казначей. 3) Державный Собиратель пошлин. Все три
избираются каждые три года обеими соединенными в одну комнату Палатами.
133. Правитель, Наместник, Блюститель, Дьяк, Казначей и все гражданские чиновники могут быть
лишены своих званий, если вследствие обвинения Палатою выборных будут уличены Думою и
осуждены за измену, расхищение общественных денег, другие какия-либо преступления или порочное
поведение.
Муравьев, Н. Конституция [Электронный ресурс] / Н. Муравьев ; Музей декабристов. – Режим
доступа: http://decemb.hobby.ru/index.shtml?archive/c_nikita (дата обращения: 15.11. 2015.)
�Содержание
12. Договор, заключенный в 1825 г. между Южным обществом
декабристов и Польским патриотическим обществом (из показаний
на следствии М.П. Бестужева-Рюмина)
На Киевских контрактах (имеется в виду Контрактовая ярмарка в Киеве, которая открывалась
ежегодно 6 января и использовалась для съездов руководства Южного общества декабристов) в 1824
году узнал я от Ходасевича, что в Польше существует общество, которое, узнав, что у нас такое же
составилось, желает с оным вступить в сношения. Я о сем донес Директории, которая дала мне
порученность заключить договор. Вот в чем он состоял. С нашей стороны:
1. Россия, предпочитая иметь благодарных союзников наместо тайных врагов, по окончании своего
преобразования отдает независимость Польше.
2. Будет сделано новое начертание границ, и области, недовольно обрусевшие, чтобы душевно быть
привязанными к пользе России, возвратить Польше.
3. При сем кроме народности (имеется в виду право народности на самоопределение) будут
наблюдаться также и местные выгоды, кои останутся на стороне России, дабы она имела хорошую
военную границу.
4. Поляки могут однако же надеяться получить губернию Гродненскую, часть Виленской, Минской и
Волынской.
5. С утверждения договора сего русское [тайное] общество будет оказывать покровительство
полякам, имеющим дела в России, буде оные справедливы.
6. Общество русское всеми мерами будет стараться искоренять ненависть, существующую между
обоими народами, представляя, что в просвещенном веке, в котором мы живем, польза всех народов
одинакова, а закоренелая ненависть есть принадлежность времен варварства.
7. Для дальнейших сношений с обеих сторон назначаются депутаты, порученности коих будут
состоять в том:
1) Чтобы передавать своим Директориям все, что будет дано знать одним обществом другому
или что одним у другого потребуется.
2)
Депутаты польские будут уведомлять русское общество о том, что происходит в Европе.
3) Строго запрещается депутатам называть или требовать, чтоб назвали кого-либо из членов
обоих обществ.
4) В случае, что русский депутат познакомится с членами общества Польского, или депутат
польской с членами Русского общества, то отнюдь не открывать, что обои общества вступали в
сношения.
5)
Да происходит все между директориями посредством депутатов.
6) Депутаты ни на что согласиться и ни обещать [не могут] без соизволения на то своих
директорий.
Со стороны поляков:
�Содержание
1. Поляки обязываются все меры употребить, какого бы то рода ни были, дабы великий князь
Константин Павлович не мог возвратиться в Россию.
2.
Восстать в одно время с нами.
3. Идти против Литовского корпуса (по Конституции 1815 г. Польша имела свои национальные
воинские силы – Литовский корпус, главнокомандующим которого являлся наместник царя в Варшаве
великий князь Константин Павлович), буде он объявит себя против нас.
4.
Подавать нам все помощи, в их возможности состоящие.
5. Устроить сношения между нами и прочими политическими обществами, существующими в
Европе.
6.
Уведомлять нас о всех важных вещах, коль скоро они дойдут до их сведения.
7. Действовать в продолжение революции таким образом, как им предпишется нашим обществом,
коему они признают себя подвластными.
8.
Принять правление республиканское.
Материалы по истории СССР для семинарских и практических занятий. Освободительное движение
и общественная мысль в России XIX в. / сост. В. А. Фёдоров, Н. И. Цимбаев. – Москва : Высшая школа,
1991. – С. 136–138.
�Содержание
13. Программа манифеста, найденная 14 декабря 1825 г. в бумагах
«диктатора» восстания князя С.П. Трубецкого
В Манифесте Сената объявляется:
1.
Уничтожение бывшего правления.
2.
Учреждение временного, до установления постоянного, выборными.
3.
Свободное тиснение, и потому уничтожение цензуры.
4.
Свободное отправление богослужения всем верам.
5.
Уничтожение права собственности, распространяющейся на людей.
6. Равенство всех сословий перед законом, и потому уничтожение военных судов и всякого рода
судных комиссий, из коих все дела судные поступают в ведомства ближайших судов гражданских.
7. Объявление права всякому гражданину заниматься чем он хочет, и потому дворянин, купец,
мещанин, крестьянин все равно имеют право вступать в воинскую и гражданскую службу и в духовное
звание, торговать оптом и в розницу, платя установленные повинности для торгов. Приобретать
всякого рода собственность, как-то: земли, дома в деревнях и городах; заключать всякого рода условия
между собою, тягаться друг с другом пред судом.
8.
Сложение подушных податей и недоимок по оным.
9. Уничтожение монополий, как-то: на соль, на продажу горячего вина и проч. и потому учреждение
свободного винокурения и добывания соли, с уплатой за промышленность с количества добывания
соли и водки.
10. Уничтожение рекрутства и военных поселений.
11. Убавление срока службы военной для нижних чинов, и определение оного последует по
уравнении воинской повинности между всеми сословиями.
12. Отставка всех без изъятия нижних чинов, прослуживших 15 лет.
13. Учреждение волостных, уездных, губернских и областных правлений и порядка выборов членов
сих правлений, доселе от гражданского правительства назначенных.
14. Гласность судов.
15. Введение присяжных в суды уголовные и гражданские.
Учреждает правление из 2-х или 3-х лиц, которому подчиняет все части высшего управления, то есть
все министерства, Совет (имеется в виду Государственный совет), Комитет министров, армии, флот.
Словом, всю верховную, исполнительную власть, но отнюдь не законодательную и не судную. Для сей
последней остается министерство, подчиненное временному правлению, но для суждения дел, не
решенных в нижних инстанциях, остается департамент Сената уголовный и учреждается гражданский,
кои решают окончательно и члены коих останутся до учреждения постоянного правления.
Временному правлению поручается приведение в исполнение:
1.
Уравнение прав всех сословий.
�Содержание
2.
Образование местных волостных, уездных, губернских и областных правлений.
3.
Образование внутренней народной стражи.
4.
Образование судной части с присяжными.
5.
Уравнение рекрутской повинности между сословиями.
6.
Уничтожение постоянной армии.
7. Учреждение порядка избрания выборных в Палату представителей народных, кои долженствуют
утвердить на будущее время имеющий существовать порядок правления и государственное
законоположение.
Материалы по истории СССР для семинарских и практических занятий. Освободительное движение
и общественная мысль в России XIX в. / сост. В. А. Фёдоров, Н. И. Цимбаев. – Москва : Высшая школа,
1991. – С. 138–140.
�Содержание
14. «Православный катехизис». Прокламация С.И. МуравьёваАпостола
1825 г.
Во имя отца и сына и святого духа.
Вопрос: Для чего бог создал человека?
Ответ: Для того, чтоб он в него веровал, был свободен и счастлив.
Вопрос: Что значит веровать в бога?
Ответ: Бог наш, Иисус Христос, сошедши на землю для спасения нас, оставил нам святое свое
евангелие. Веровать в бога значит следовать во всем истинному смыслу начертанных в нем заповедей.
Вопрос: Что значит быть свободным и счастливым?
Ответ: Без свободы нет счастья. Святой апостол Павел говорит: ценою крови куплены есте, не будете
рабы человекам.
Вопрос: Для чего же русский народ и русское воинство несчастно?
Ответ: Оттого, что цари похитили у них свободу.
Вопрос: Стало быть, цари поступают вопреки воле божией?
Ответ: Да, конечно, бог наш рек: болий в вас да будет вам слуга, а цари тиранят только народ.
Вопрос: Должны ли повиноваться царям, когда они поступают вопреки воле божией?
Ответ: Нет! Христос сказал: не можете богу работать и мамоне, оттого-то русский народ и русское
воинство страдают, что покоряются царям.
Вопрос: Что ж святой закон наш повелевает делать русскому народу и воинству?
Ответ: Раскаяться в долгом раболепии и, ополчась против тиранства и несчастия, поклясться: да
будет всем един царь на небеси и на земли – Иисус Христос.
Вопрос: Что может удержать от исполнения святого сего подвига?
Ответ: Ничто! Те, кои воспротивятся святому подвигу сему, суть предатели, богоотступники,
продавшие души свои нечестию, и горе им, лицемерам, яко страшное наказание божие постигнет их на
сем свете и на том.
Вопрос: Каким же образом ополчиться всем чистым сердцем?
Ответ: Взять оружие и следовать за глаголющим во имя господне, помня слова спасителя нашего:
блаженни алчущие и жаждущие правды, яко те насытятся, и низложив неправду и нечестие тиранства,
восстановить правление, сходное с законом божиим.
Вопрос: Какое правление сходно с законом божиим?
Ответ: Такое, где нет царей. Бог создал всех нас равными и, сошедши на землю, избрал апостолов из
простого народа, а не из знатных и царей.
�Содержание
Вопрос: Стало быть, бог не любит царей?
Ответ: Нет! Они прокляты суть от него, яко притеснители народа, а бог есть человеколюбец. Да
прочтет каждый, желающий знать суд божий о царях, книги царств главу 8-ю: «собрашася мужи
израилевы и приидоша к Самуилу и рекоша ему: ныне постави над нами царя, да судит ны (нас); и
бысть лукав глагол сей пред очима Самуиловыма, и помолися Самуил ко господу, и рече господь
Самуилу: послушай ныне гласа людей, якоже глаголят тебе, яко ни тебе уничтожиша, но мене
уничтожиша, еже не царствовали ми над ними, но возвестиша им правду цареву. И рече Самуил все
словеса господня к людям, просящим от него царя, и глагола им: сие будет правда царева: сыны ваша
возьмет и дщери ваша возьмет и земли ваша одесятствует, и вы будете ему раби и возопиете в день он
от лица царя вашего, его же избрасте себе, и не услышит вас господь в день он, яко вы сами избрасте
себе царя». Итак, избрание царей противно воле божией, яко един наш царь должен быть Иисус
Христос.
Вопрос: Стало, и присяга царям богопротивна?
Ответ: Да, богопротивна. Цари предписывают принужденные присяги народу для губления его. Не
призывай всуе имени господня: господь же наш и спаситель Иисус Христос изрек: аз же глаголю вам
не клянитеся всяко, итак, всякая присяга человеку противна богу, яко надлежащая ему единому.
Вопрос: От чего упоминают царя в церквах?
Ответ: От нечестивого приказания их самих, для обмана народа, и ежечасным повторением царских
имен оскверняют они службу божию вопреки спасителева веления: молящие не меньше глаголят, якоже
язычники.
Вопрос: Что же наконец подобает делать христолюбивому российскому воинству?
Ответ: Для освобождения страждущих семейств своих и родины своей и для исполнения святого
закона христианского, помолясь теплою надеждою богу, поборающему по правде и видимо
покровительствующему уповающим твердо на него, ополчиться всем вместе против тиранства и
восстановить веру и свободу в России. А кто отстанет, тот, яко Иуда предатель, будет анафеме проклят.
Материалы по истории СССР для семинарских и практических занятий. Освободительное движение
и общественная мысль в России XIX в. / сост. В. А. Фёдоров, Н. И. Цимбаев. – Москва : Высшая школа,
1991. – С. 140–142.
�Содержание
15. Проект «Воззвания к народу», составленный М.П. БестужевымРюминым
1825 г.
Бог умилосердился над Россиею, послал смерть тирану нашему (Александру I). Христос рек: не будьте
рабами человеков, яко искуплены кровью моею. Мир не внял святому повелению сему и пал в бездну
бедствий. Но страданья наши тронули всевышнего. Днесь он посылает нам свободу и спасение.
Братья! раскаемся в долгом раболепии нашем и поклянемся: да будет нам един царь на небеси и на
земли Иисус Христос.
Все бедствия русского народа проистекали от самовластного правления. Оно рушилось. Смертию
тирана бог ознаменовывает волю свою, дабы мы сбросили с себя узы рабства, противные закону
христианскому. Отныне Россия свободна. Но, как истинные сыны церкви, не покусимся ни на какие
злодейства и без распрей междоусобных установим правление народное, основанное на законе
божием, гласящим: да первый из вас послужит вам.
Российское воинство грядет восстановить правление народное, почерпнутое из христианского закона,
основанное на святом законе. Никаких злодейств учинено не будет. Итак, да благочестивый народ наш
пребудет в мире и спокойствии и умоляет всевышнего о скорейшем свершении святого дела нашего.
Служители алтарей, доныне оставленные в нищете и презрении злочестивым тираном нашим, молят
бога о нас, восстановляющих во всем храмы господни.
Материалы по истории СССР для семинарских и практических занятий. Освободительное движение
и общественная мысль в России XIX в. / сост.: В. А. Фёдоров, Н. И. Цимбаев. – Москва : Высшая
школа, 1991. – С. 142–143.
�Содержание
Тема 5. Развитие общественной мысли и общественного
движения в 1830–1850-е годы
1. Из «Былое и думы» А.И. Герцена
2. Из «Философических писем» П.Я. Чаадаева
3. Хомяков А.С. О старом и новом
4. Киреевский Н.В. В ответ А.С. Хомякову
5. Хомяков А.С. О сельской общине
6. К.С. Аксаков «Об основных началах русской истории»
7. К.С. Аксаков «О том же»
8. Из «Записок» А.И. Кошелева
9. Из письма В.П. Боткина
10. Программа Кирилло-мефодиевского общества
11. «Главные правила» Кирилло-мефодиевского общества
12. Н.И. Костомаров о программных положениях Кирилло-мефодиевского общества
13. «К украинцам». Прокламация Кирилло-мефодиевского общества
14. Доклад шефа жандармов А.Ф. Орлова Николаю I об окончании дознания по делу
Кирилло-мефодиевского общества
15. Обвинительное заключение по делу Т.Г. Шевченко
�Содержание
1. Из «Былое и думы» А.И. Герцена
1852–1855 гг.
Об застое после перелома в 1825 году мы говорили много раз. Нравственный уровень общества пал,
развитие было перервано, все передовое, энергическое вычеркнуто из жизни. Остальные испуганные,
слабые, потерянные были мелки, пусты; дрянь александровского поколения заняла первое место; они
мало-помалу превратились в подобострастных дельцов, утратили дикую поэзию кутежей и барства и
всякую тень самобытного достоинства; они упорно служили, они выслуживались, но не становились
сановитыми. Время их прошло.
Под этим большим светом безучастно молчал большой мир народа; для него ничего не переменилось,
ему было скверно, но не сквернее прежнего, новые удары сыпались не на его избитую спину. Его
время не пришло.
Между этой крышей и этой основой дети первые приподняли голову, может, оттого, что они не
подозревали, как это опасно; но, как бы то ни было, этими детьми ошеломленная Россия начала
приходить в себя.
Их остановило совершеннейшее противуречие слов учения с былями жизни вокруг. Учители, книги,
университет говорили одно – и это одно было понятно уму и сердцу. Отец с матерью, родные и вся
среда говорили другое, с чем ни ум, ни сердце не согласны – но с чем согласны предержащие власти и
денежные выгоды. Противуречие это между воспитанием и нравами нигде не доходило до таких
размеров, как в дворянской Руси. Шершавый немецкий студент в круглой фуражке на седьмой части
головы, с миросокрушительными выходками, гораздо ближе, чем думают, к немецкому шпис-бюргеру,
а исхудалый от соревнования и честолюбия collegien французский уже en herbe Ihomme raisonnable, qui
exiploite sa position.
Число воспитывающихся у нас всегда было чрезвычайно мало; но те, которые воспитывались,
получали не то чтоб объемистое воспитание, но довольно общее и гуманное; оно очеловечивало
учеников всякий раз, когда принималось. Но человека-то именно и не нужно было ни для
иерархической пирамиды, ни для преуспеяния помещичьего быта. Приходилось или снова
расчеловечиться – так толпа и делала, – или приостановиться и спросить себя: «Да нужно ли
непременно служить? Хорошо ли действительно быть помещиком?» Засим для одних, более слабых и
нетерпеливых, начиналось праздное существование корнета в отставке, деревенской лени, халата,
странностей, карт, вина; для других – время искуса и внутренней работы. Жить в полном
нравственном разладе они не могли, не могли также удовлетвориться отрицательным устранением
себя; возбужденная мысль требовала выхода. Разное разрешение вопросов, одинаково мучивших
молодое поколение, обусловило распаденье на разные круги.
Так сложился, например, наш кружок и встретил в университете, уже готовым, кружок сунгуровский.
Направление его было, как и наше, больше политическое, чем научное. Круг Станкевича,
образовавшийся в то же время, был равно близок и равно далек с обоими. Он шел другим путем, его
интересы были чисто теоретические.
В тридцатых годах убеждения наши были слишком юны, слишком страстны и горячи, чтоб не быть
исключительными. Мы могли холодно уважать круг Станкевича, но сблизиться не могли. Они чертили
философские системы, занимались анализом себя и успокоивались в роскошном пантеизме, из которого
не исключалось христианство. Мы мечтали о том, как начать в России новый союз по образцу
�Содержание
декабристов, и самую науку считали средством. Правительство постаралось закрепить нас в
революционных тенденциях наших.
В 1834 году был сослан весь кружок Сунгурова и исчез.
В 1835 году сослали нас; через пять лет мы возвратились, закаленные испытанным. Юношеские мечты
сделались невозвратным решением совершеннолетних. Это было самое блестящее время Станкевичева
круга. Его самого я уже не застал, он был в Германии; но именно тогда статьи Белинского начинали
обращать на себя внимание всех.
Возвратившись, мы померились. Бой был неровен с обеих сторон; почва, оружие и язык – все было
розное. После бесплодных прений мы увидели, что пришел наш черед серьезно заняться наукой, и
сами принялись за Гегеля и немецкую философию. Когда мы довольно усвоили ее себе, оказалось, что
между нами и кругом Станкевича опору нет.
Круг Станкевича должен был неминуемо распуститься. Он свое сделал и сделал самым блестящим
образом; влияние его на всю литературу и на академическое преподавание было огромно, стоит
назвать Белинского и Грановского; в нем сложился Кольцов, к нему принадлежали Боткин, Катков и
проч. Но замкнутым кругом он оставаться не мог, не перейдя в немецкий доктринаризм, живые люди
из русских к нему не способны.
Возле Станкевичева круга, сверх нас, был еще другой круг, сложившийся во время нашей ссылки, и
был с ними в такой же чересполосице, как и мы; его-то впоследствии назвали славянофилами.
Славяне, приближаясь с противуположной стороны к тем же жизненным вопросам, которые занимали
нас, были гораздо больше их ринуты в живое дело и в настоящую борьбу.
Между ними и нами, естественно, должно было разделиться общество Станкевича. Аксаковы,
Самарин примкнули к славянам, то есть к Хомякову и Киреевским. Белинский, Бакунин – к нам.
Ближайший друг Станкевича, наиболее родной ему всем существом своим, Грановский, был нашим с
самого приезда из Германии.
Если б Станкевич остался жив, кружок его все же бы не устоял. Он сам перешел бы к Хомякову или к
нам.
В 1842 сортировка по сродству давно была сделана, и наш стан стал в боевой порядок лицом к лицу с
славянами. Об этой борьбе мы будем говорить в другом месте.
Герцен, А. И. Кружки 30-х годов [Электронный ресурс] / А. И. Герцен // История России.
Мультимедиа-учебник. – Режим доступа: http://www.history.ru/content/view/1251/87/ (дата обращения:
5.11.2015).
�Содержание
2. Из «Философических писем» П.Я. Чаадаева
1828–1830 гг.
Письмо первое
В жизни есть известная сторона, касающаяся не физического, а духовного бытия человека. Не следует
ею пренебрегать; для души точно так же существует известный режим, как и для тела; надо уметь ему
подчиняться. Это старая истина, я знаю; но мне думается, что в нашем отечестве она еще очень часто
имеет свою ценность новизны. Одна из наиболее печальных черт нашей своеобразной цивилизации
заключается в том, что мы еще только открываем истины, давно уже ставшие избитыми в других
местах и даже среди народов, во многом далеко отставших от нас. Это происходит оттого, что мы
никогда не шли об руку с прочими народами; мы не принадлежим ни к одному из великих семейств
человеческого рода; мы не принадлежим ни к Западу, ни к Востоку, и у нас нет традиций ни того, ни
другого. Стоя как бы вне времени, мы не были затронуты всемирным воспитанием человеческого
рода.
Эта дивная связь человеческих идей на протяжении веков, эта история человеческого духа, вознесшие
его до той высоты, на которой он стоит теперь во всем остальном мире, не оказали на нас никакого
влияния. То, что в других странах уже давно составляет самую основу общежития, для нас только
теория и умозрение.
<…> У каждого народа бывает период бурного волнения, страстного беспокойства, деятельности
необдуманной и бесцельной. В это время люди становятся скитальцами в мире, физически и духовно.
Это эпоха сильных ощущений, широких замыслов, великих страстей народных. Народы мечутся тогда
возбужденно, без видимой причины, но не без пользы для грядущих поколений. Через такой период
прошли все общества. Ему обязаны они самыми яркими своими воспоминаниями, героическим
элементом своей истории, своей поэзией, всеми наиболее сильными и плодотворными своими
идеями; это необходимая основа всякого общества. Иначе в памяти народов не было бы ничего, чем
они могли бы дорожить, что могли бы любить; они были бы привязаны лишь к праху земли, на
которой живут. Этот увлекательный фазис в истории народов есть их юность, эпоха, в которую их
способности развиваются всего сильнее и память о которой составляет радость и поучение их зрелого
возраста. У нас ничего этого нет. Сначала дикое варварство, потом грубое невежество, затем свирепое
и унизительное чужеземное владычество, дух которого позднее унаследовала наша национальная
власть, такова печальная история нашей юности. Этого периода бурной деятельности, кипучей игры
духовных сил народных, у нас не было совсем. Эпоха нашей социальной жизни, соответствующая
этому возрасту, была заполнена тусклым и мрачным существованием, лишенным силы и энергии,
которое ничто не оживляло, кроме злодеяний, ничто не смягчало, кроме рабства. Ни пленительных
воспоминаний, ни грациозных образов в памяти народа, ни мощных поучений в его предании.
Окиньте взглядом все прожитые нами века, все занимаемое нами пространство, вы не найдете ни
одного привлекательного воспоминания, ни одного почтенного памятника, который властно говорил
бы вам о прошлом, который воссоздавал бы его пред вами живо и картинно. Мы живем одним
настоящим в самых тесных его пределах, без прошедшего и будущего, среди мертвого застоя. <…>
Истинное развитие человека в обществе еще не началось для народа, если жизнь его не сделалась
более благоустроенной, более легкой и приятной, чем в неустойчивых условиях первобытной эпохи.
Как вы хотите, чтобы семена добра созревали в каком-нибудь обществе, пока оно еще колеблется без
убеждений и правил даже в отношении повседневных дел и жизнь еще совершенно не упорядочена?
�Содержание
Это хаотическое брожение в мире духовном, подобное тем переворотам в истории земли, которые
предшествовали современному состоянию нашей планеты. Мы до сих пор находимся в этой стадии.
Годы ранней юности, проведенные нами в тупой неподвижности, не оставили никакого следа в нашей
душе, и у нас нет ничего индивидуального, на что могла бы опереться наша мысль; но, обособленные
странной судьбой от всемирного движения человечества, мы также ничего не восприняли и из
преемственных идей человеческого рода. Между тем именно на этих идеях основывается жизнь
народов; из этих идей вытекает их будущее, исходит их нравственное развитие. Если мы хотим занять
положение, подобное положению других цивилизованных народов, мы должны некоторым образом
повторить у себя все воспитание человеческого рода. Для этого к нашим услугам история народов и
перед нами плоды движения веков. Конечно, эта задача трудна и, быть может, в пределах одной
человеческой жизни не исчерпать этот обширный предмет; но прежде всего надо узнать, в чем дело,
что представляет собою это воспитание человеческого рода и каково место, которое мы занимаем в
общем строе.
Народы живут лишь могучими впечатлениями, которые оставляют в их душе протекшие века, да
общением с другими народами. Вот почему каждый отдельный человек проникнут сознанием своей
связи со всем человечеством.
Что такое жизнь человека, говорит Цицерон, если память о прошлых событиях не связывает
настоящего с прошедшим! Мы же, придя в мир, подобно незаконным детям, без наследства, без связи с
людьми, жившими на земле раньше нас, мы не храним в наших сердцах ничего из тех уроков, которые
предшествовали нашему собственному существованию. Каждому из нас приходится самому связывать
порванную нить родства. Что у других народов обратилось в привычку, в инстинкт, то нам приходится
вбивать в головы ударами молота. Наши воспоминания не идут далее вчерашнего дня; мы, так сказать,
чужды самим себе. Мы так странно движемся во времени, что с каждым нашим шагом вперед
прошедший миг исчезает для нас безвозвратно. Это естественный результат культуры, всецело
основанной на заимствовании и подражании. У нас совершенно нет внутреннего развития,
естественного прогресса; каждая новая идея бесследно вытесняет старые, потому что она не вытекает
из них, а является к нам Бог весть откуда. Так как мы воспринимаем всегда лишь готовые идеи, то в
нашем мозгу не образуются те неизгладимые борозды, которые последовательное развитие проводит в
умах и которые составляют их силу. Мы растем, но не созреваем; движемся вперед, но по кривой
линии, то есть по такой, которая не ведет к цели. Мы подобны тем детям, которых не приучили
мыслить самостоятельно; в период зрелости у них не оказывается ничего своего; все их знание – в их
внешнем быте, вся их душа – вне их. Именно таковы мы.
Народы в такой же мере существа нравственные, как и отдельные личности. Их воспитывают века, как
отдельных людей воспитывают годы. Но мы, можно сказать, некоторым образом народ
исключительный. Мы принадлежим к числу тех наций, которые как бы не входят в состав
человечества, а существуют лишь для того, чтобы дать миру какой-нибудь важный урок. Наставление,
которое мы призваны преподать, конечно, не будет потеряно; но кто может сказать, когда мы обретем
себя среди человечества и сколько бед суждено нам испытать, прежде чем исполнится наше
предназначение?
Все народы Европы имеют общую физиономию, некоторое семейное сходство. Вопреки огульному
разделению их на латинскую и тевтонскую расы, на южан и северян – все же есть общая связь,
соединяющая их всех в одно целое и хорошо видимая всякому, кто поглубже вник в их общую историю.
Вы знаете, что еще сравнительно недавно вся Европа называлась христианским миром, и это
выражение употреблялось в публичном праве. Кроме общего характера, у каждого из этих народов есть
�Содержание
еще свой частный характер, но и тот, и другой всецело сотканы из истории и традиции. Они
составляют преемственное идейное наследие этих народов. Каждый отдельный человек пользуется
там своею долей этого наследства, без труда и чрезмерных усилий он набирает себе в жизни запас этих
знаний и навыков и извлекает из них свою пользу. Сравните сами и скажите, много ли мы находим у
себя в повседневном обиходе элементарных идей, которыми могли бы с грехом пополам
руководствоваться в жизни? И заметьте, здесь идет речь не о приобретении знаний и не о чтении, не о
чем-либо касающемся литературы или науки, а просто о взаимном общении умов, о тех идеях, которые
овладевают ребенком в колыбели, окружают его среди детских игр и передаются ему с ласкою матери,
которые в виде различных чувств проникают до мозга его костей вместе с воздухом, которым дышит, и
создают его нравственное существо еще раньше, чем он вступает в свет и общество. Хотите ли знать,
что это за идеи? Это идеи долга, справедливости, права, порядка. Они родились из самых событий,
образовавших там общество, они входят необходимым элементом в социальный уклад этих стран.
Это и составляет атмосферу Запада; это больше, нежели история, больше чем психология; это
физиология европейского человека. Чем вы замените это у нас? Не знаю, можно ли из сказанного
сейчас вывести что-нибудь вполне безусловное и извлечь отсюда какой-либо непреложный принцип;
но нельзя не видеть, что такое странное положение народа, мысль которого не примыкает ни к какому
ряду идей, постепенно развивавшихся в обществе и медленно выраставших одна из другой, и участие
которого в общем поступательном движении человеческого разума ограничивалось лишь слепым,
поверхностным и часто неискусным подражанием другим нациям, должно могущественно влиять на
дух каждого отдельного человека в этом народе.
Вследствие этого вы найдете, что всем нам недостает известной уверенности, умственной
методичности, логики. Западный силлогизм нам незнаком. Наши лучшие умы страдают чем-то
большим, нежели простая неосновательность. Лучшие идеи, за отсутствием связи или
последовательности, замирают в нашем мозгу и превращаются в бесплодные призраки. Человеку
свойственно теряться, когда он не находит способа привести себя в связь с тем, что ему предшествует,
и с тем, что за ним следует. Он лишается тогда всякой твердости, всякой уверенности. Не руководимый
чувством непрерывности, он видит себя заблудившимся в мире. Такие растерянные люди встречаются
во всех странах; у нас же это общая черта. Это вовсе не то легкомыслие, в котором когда-то упрекали
французов и которое в сущности представляло собою не что иное, как способность легко усваивать
вещи, не исключавшую ни глубины, ни широты ума и вносившую в обращение необыкновенную
прелесть и изящество; это – беспечность жизни, лишенной опыта и предвидения, не принимающей в
расчет ничего, кроме мимолетного существования особи, оторванной от рода, жизни, не дорожащей
ни честью, ни успехами какой-либо системы идей и интересов, ни даже тем родовым наследием и
теми бесчисленными предписаниями и перспективами, которые в условиях быта, основанного на
памяти прошлого и предусмотрении будущего, составляют и общественную, и частную жизнь. В наших
головах нет решительно ничего общего; все в них индивидуально и все шатко и неполно. Мне кажется
даже, что в нашем взгляде есть какая-то странная неопределенность, что-то холодное и неуверенное,
напоминающее отчасти физиономию тех народов, которые стоят на низших ступенях социальной
лестницы. В чужих странах, особенно на юге, где физиономии так выразительны и так оживленны, не
раз, сравнивая лица моих соотечественников с лицами туземцев, я поражался этой немотой наших
лиц.
Иностранцы ставят нам в достоинство своего рода бесшабашную отвагу, встречаемую особенно в
низших слоях народа; но, имея возможность наблюдать лишь отдельные проявления национального
характера, они не в состоянии судить о целом. Они не видят, что то же самое начало, благодаря
которому мы иногда бываем так отважны, делает нас всегда неспособными к углублению и
�Содержание
настойчивости; они не видят, что этому равнодушию к житейским опасностям соответствует в нас
такое же полное равнодушие к добру и злу, к истине и ко лжи и что именно это лишает нас всех
могущественных стимулов, которые толкают людей по пути совершенствования; они не видят, что
именно благодаря этой беспечной отваге даже высшие классы у нас, к прискорбию, не свободны от тех
пороков, которые в других странах свойственны лишь самым низшим слоям общества; они не видят,
наконец, что, если нам присущи кое-какие добродетели молодых и малоразвитых народов, мы уже не
обладаем зато ни одним из достоинств, отличающих народы зрелые и высококультурные.
Я не хочу сказать, конечно, что у нас одни пороки, а у европейских народов одни добродетели; избави
Бог! Но я говорю, что для правильного суждения о народах следует изучать общий дух, составляющий
их жизненное начало, ибо только он, а не та или иная черта их характера, может вывести их на путь
нравственного совершенства и бесконечного развития.
Народные массы подчинены известным силам, стоящим вверху общества. Они не думают сами; среди
них есть известное число мыслителей, которые думают за них, сообщают импульс коллективному
разуму народа и двигают его вперед. Между тем как небольшая группа людей мыслит, остальные
чувствуют, и в итоге совершается общее движение. За исключением некоторых отупелых племен,
сохранивших лишь внешний облик человека, сказанное справедливо в отношении всех народов,
населяющих землю. Первобытные народы Европы – кельты, скандинавы, германцы – имели своих
друидов, скальдов и бардов, которые были по-своему сильными мыслителями. Взгляните на племена
Северной Америки, которые так усердно старается истребить материальная культура Соединенных
Штатов: среди них встречаются люди удивительной глубины.
И вот я спрашиваю вас, где наши мудрецы, наши мыслители? Кто когда-либо мыслил за нас, кто теперь
за нас мыслит? А ведь, стоя между двумя главными частями мира, Востоком и Западом, упираясь
одним локтем в Китай, другим в Германию, мы должны были бы соединить в себе оба великих начала
духовной природы: воображение и рассудок, и совмещать в нашей цивилизации историю всего
земного шара. Но не такова роль, определенная нам провидением. Больше того: оно как бы совсем не
было озабочено нашей судьбой. Исключив нас из своего благодетельного действия на человеческий
разум, оно всецело предоставило нас самим себе, отказалось как бы то ни было вмешиваться в наши
дела, не пожелало ничему нас научить. Исторический опыт для нас не существует; поколения и века
протекли без пользы для нас. Глядя на нас, можно было бы сказать, что общий закон человечества
отменен по отношению к нам. Одинокие в мире, мы ничего не дали миру, ничему не научили его; мы
не внесли ни одной идеи в массу идей человеческих, ничем не содействовали прогрессу человеческого
разума, и все, что нам досталось от этого прогресса, мы исказили. С первой минуты нашего
общественного существования мы ничего не сделали для общего блага людей; ни одна полезная мысль
не родилась на бесплодной почве нашей родины; ни одна великая истина не вышла из нашей среды;
мы не дали себе труда ничего выдумать сами, а из того, что выдумали другие, мы перенимали только
обманчивую внешность и бесполезную роскошь.
Странное дело: даже в мире науки, обнимающем все, наша история ни к чему не примыкает, ничего не
уясняет, ничего не доказывает. Если бы дикие орды, возмутившие мир, не прошли по стране, в которой
мы живем, прежде чем устремиться на Запад, нам едва ли была бы отведена страница во всемирной
истории. Если бы мы не раскинулись от Берингова пролива до Одера, нас и не заметили бы. Некогда
великий человек захотел просветить нас, и для того, чтобы приохотить нас к образованию, он кинул
нам плащ цивилизации: мы подняли плащ, но не дотронулись до просвещения. В другой раз, другой
великий государь, приобщая нас к своему славному предназначению, провел нас победоносно с одного
конца Европы на другой; вернувшись из этого триумфального шествия чрез просвещеннейшие страны
�Содержание
мира, мы принесли с собою лишь идеи и стремления, плодом которых было громадное несчастие,
отбросившее нас на полвека назад. В нашей крови есть нечто, враждебное всякому истинному
прогрессу. И в общем мы жили и продолжаем жить лишь для того, чтобы послужить каким-то важным
уроком для отдаленных поколений, которые сумеют его понять; ныне же мы, во всяком случае,
составляем пробел в нравственном миропорядке. Я не могу вдоволь надивиться этой необычайной
пустоте и обособленности нашего социального существования. Разумеется, в этом повинен отчасти
неисповедимый рок, но, как и во всем, что совершается в нравственном мире, здесь виноват отчасти и
сам человек. Обратимся еще раз к истории: она ключ к пониманию народов.
Что мы делали о ту пору, когда в борьбе энергического варварства северных народов с высокою
мыслью христианства складывалась храмина современной цивилизации? Повинуясь нашей злой
судьбе, мы обратились к жалкой, глубоко презираемой этими народами Византии за тем нравственным
уставом, который должен был лечь в основу нашего воспитания. Волею одного честолюбца эта семья
народов только что была отторгнута от всемирного братства, и мы восприняли, следовательно, идею,
искаженную человеческою страстью. В Европе все одушевлял тогда животворный принцип единства.
Все исходило из него и все сводилось к нему. Все умственное движение той эпохи было направлено на
объединение человеческого мышления; все побуждения коренились в той властной потребности
отыскать всемирную идею, которая является гением-вдохновителем нового времени. Непричастные
этому чудотворному началу, мы сделались жертвою завоевания. Когда же мы свергли чужеземное иго и
только наша оторванность от общей семьи мешала нам воспользоваться идеями, возникшими за это
время у наших западных братьев, мы подпали еще более жестокому рабству, освященному притом
фактом нашего освобождения.
Сколько ярких лучей уже озаряло тогда Европу, на вид окутанную мраком! Большая часть знаний,
которыми теперь гордится человек, уже была предугадана отдельными умами; характер общества уже
определился, а, приобщившись к миру языческой древности, христианские народы обрели и те формы
прекрасного, которых им еще недоставало. Мы же замкнулись в нашем религиозном обособлении, и
ничто из происходившего в Европе не достигало до нас. Нам не было никакого дела до великой
мировой работы. Высокие качества, которые религия принесла в дар новым народам и которые в
глазах здравого разума настолько же возвышают их над древними народами, насколько последние
стояли выше готтентотов и лапландцев; эти новые силы, которыми она обогатила человеческий ум;
эти нравы, которые, вследствие подчинения безоружной власти, сделались столь же мягкими, как
раньше были грубы, – все это нас совершенно миновало. В то время, как христианский мир
величественно шествовал по пути, предначертанному его божественным основателем, увлекая за
собою поколения, мы, хотя и носили имя христиан, не двигались с места. Весь мир перестраивался
заново, а у нас ничего не созидалось; мы по-прежнему прозябали, забившись в свои лачуги,
сложенные из бревен и соломы. Словом, новые судьбы человеческого рода совершались помимо нас.
Хотя мы и назывались христианами, плод христианства для нас не созревал.
Спрашиваю вас, не наивно ли предполагать, как это обыкновенно делают у нас, что этот прогресс
европейских народов, совершившийся столь медленно и под прямым и очевидным воздействием
единой нравственной силы, мы можем усвоить сразу, не дав себе даже труда узнать, каким образом он
осуществлялся?
Совершенно не понимает христианства тот, кто не видит, что в нем есть чисто историческая сторона,
которая является одним из самых существенных элементов догмата и которая заключает в себе, можно
сказать, всю философию христианства, так как показывает, что оно дало людям и что даст им в
будущем. С этой точки зрения христианская религия является не только нравственной системою,
�Содержание
заключенной в преходящие формы человеческого ума, но вечной божественной силой, действующей
универсально в духовном мире и чье явственное обнаружение должно служить нам постоянным
уроком. Именно таков подлинный смысл догмата о вере в единую Церковь, включенного в символ
веры. В христианском мире все необходимо должно способствовать и действительно способствует
установлению совершенного строя на земле; иначе не оправдалось бы слово Господа, что он пребудет
в церкви своей до скончания века. Тогда новый строй, – Царство Божие, – который должен явиться
плодом искупления, ничем не отличался бы от старого строя – от царства зла, – который искуплением
должен быть уничтожен, и нам опять-таки оставалась бы лишь та призрачная мечта о совершенстве,
которую лелеют философы и которую опровергает каждая страница истории, пустая игра ума,
способная удовлетворять только материальные потребности человека и поднимающая его на
известную высоту лишь затем, чтобы тотчас низвергнуть в еще более глубокие бездны.
Однако, скажете вы, разве мы не христиане? и разве не мыслима иная цивилизация, кроме
европейской? Без сомнения, мы христиане; но не христиане ли и абиссинцы? Конечно, возможна и
образованность, отличная от европейской; разве Япония не образованна, притом, если верить одному
из наших соотечественников, даже в большей степени, чем Россия? Но неужто вы думаете, что тот
порядок вещей, о котором я только что говорил и который является конечным предназначением
человечества, может быть осуществлен абиссинским христианством и японской культурой? Неужто вы
думаете, что небо сведут на землю эти нелепые уклонения от божеских и человеческих истин?
В христианстве надо различать две совершенно разные вещи: его действие на отдельного человека и
его влияние на всеобщий разум. То и другое естественно сливается в высшем разуме и неизбежно
ведет к одной и той же цели. Но срок, в который осуществляются вечные предначертания
божественной мудрости, не может быть охвачен нашим ограниченным взглядом. И потому мы должны
отличать божественное действие, проявляющееся в какое-нибудь определенное время в человеческой
жизни, от того, которое совершается в бесконечности. В тот день, когда окончательно исполнится дело
искупления, все сердца и ум сольются в одно чувство, в одну мысль, и тогда падут все стены,
разъединяющие народы и исповедания. Но теперь каждому важно знать, какое место отведено ему в
общем призвании христиан, то есть какие средства он может найти в самом себе и вокруг себя, чтобы
содействовать достижению цели, поставленной всему человечеству.
Отсюда необходимо возникает особый круг идей, в котором и вращаются умы того общества, где эта
цель должна осуществиться, то есть идея, которую Бог открыл людям, должна созреть и достигнуть
всей своей полноты. Этот круг идей, эта нравственная сфера, в свою очередь, естественно
обусловливают определенный строй жизни и определенное мировоззрение, которые, не будучи
тождественными для всех, тем не менее создают у нас, как и у всех не европейских народов,
одинаковый бытовой уклад, являющийся плодом той огромной 18-вековой духовной работы, в которой
участвовали все страсти, все интересы, все страдания, все мечты, все усилия разума.
Все европейские народы шли вперед в веках рука об руку; как бы ни старались они теперь разойтись
каждый своей дорогой, – они беспрестанно сходятся на одном и том же пути. Чтобы убедиться в том,
как родственно развитие этих народов, нет надобности изучать историю; прочтите только Тасса, и вы
увидите их все простертыми ниц у подножья Иерусалимских стен. Вспомните, что в течение
пятнадцати веков у них был один язык для обращения к Богу, одна духовная власть и одно убеждение.
Подумайте, что в течение пятнадцати веков, каждый год в один и тот же день, в один и тот же час, они
в одних и тех словах возносили свой голос к верховному существу, прославляя его за величайшее из его
благодеяний. Дивное созвучие, в тысячу крат более величественное, чем все гармонии физического
мира! Итак, если эта сфера, в которой живут европейцы и в которой в одной человеческий род может
�Содержание
исполнить свое конечное предназначение, есть результат влияния религии и если, с другой стороны,
слабость нашей веры или несовершенство наших догматов до сих пор держали нас в стороне от этого
общего движения, где развилась и формулировалась социальная идея христианства, и низвели нас в
сонм народов, коим суждено лишь косвенно и поздно воспользоваться всеми плодами христианства,
то ясно, что нам следует прежде всего оживить свою веру всеми возможными способами и дать себе
истинно христианский импульс, так как на Западе все создано христианством. Вот что я подразумевал,
говоря, что мы должны от начала повторить на себе все воспитание человеческого рода.
Вся история новейшего общества совершается на почве мнений; таким образом, она представляет
собою настоящее воспитание. Утвержденное изначала на этой основе, общество шло вперед лишь
силою мысли. Интересы всегда следовали там за идеями, а не предшествовали им; убеждения никогда
не возникали там из интересов, а всегда интересы рождались из убеждений. Все политические
революции были там, в сущности, духовными революциями: люди искали истину и попутно нашли
свободу и благосостояние. Этим объясняется характер современного общества и его цивилизации;
иначе его совершенно нельзя было бы понять.
Религиозные гонения, мученичество за веру, проповедь христианства, ереси, соборы –вот события,
наполняющие первые века. Все движение этой эпохи, не исключая и нашествия варваров, связано с
этими первыми, младенческими усилиями нового мышления. Следующая затем эпоха занята
образованием иерархии, централизацией духовной власти и непрерывным распространением
христианства среди северных народов. Далее следует высочайший подъем религиозного чувства и
упрочение религиозной власти. Философское и литературное развитие ума и улучшение нравов под
державой религии довершает эту историю новых народов, которую с таким же правом можно назвать
священной, как и историю древнего избранного народа. Наконец, новый религиозный поворот, новый
размах, сообщенный религией человеческому духу, определил и теперешний уклад общества. Таким
образом, главный и, можно сказать, единственный интерес новых народов всегда заключается в идее.
Все положительные, материальные, личные интересы поглощались ею.
Я знаю – вместо того, чтобы восхищаться этим дивным порывом человеческой природы к возможному
для нее совершенству, в нем видели только фанатизм и суеверие; но что бы ни говорили о нем, судите
сами, какой глубокий след в характере этих народов должно было оставить такое социальное развитие,
всецело вытекавшее из одного чувства, безразлично в добре и во зле.
Пусть поверхностная философия вопиет, сколько хочет, по поводу религиозных войн и костров,
зажженных нетерпимостью, мы можем только завидовать доле народов, создавших себе в борьбе
мнений, в кровавых битвах за дело истины целый мир идей, которого мы даже представить себе не
можем, не говоря уже о том, чтобы перенестись в него телом и душой, как у нас об этом мечтают.
Еще раз говорю: конечно, не все в европейских странах проникнуто разумом, добродетелью и
религией, далеко нет. Но все в них таинственно повинуется той силе, которая властно царит там уже
столько веков, все порождено той долгой последовательностью фактов и идей, которая обусловила
современное состояние общества. Вот один из примеров, доказывающих это. Народ, физиономия
которого всего резче выражена и учреждения всего более проникнуты духом нового времени, –
англичане, – собственно говоря, не имеют иной истории, кроме религиозной. Их последняя
революция, которой они обязаны своей свободою и своим благосостоянием, так же как и весь ряд
событий, приведших к этой революции, начиная с эпохи Генриха VIII, – не что иное, как фазис
религиозного развития. Во всю эпоху интерес собственно политический является лишь
второстепенным двигателем и временами исчезает вовсе или приносится в жертву идее. И в ту
минуту, когда я пишу эти строки, все тот же религиозный интерес волнует эту избранную страну. Да и
�Содержание
вообще, какой из европейских народов не нашел бы в своем национальном сознании, если бы дал себе
труд разобраться в нем, того особенного элемента, который в форме религиозной мысли неизменно
являлся животворным началом, душою его социального тела, на всем протяжении его бытия?
Действие христианства отнюдь не ограничивается его прямым и непосредственным влиянием на дух
человека. Огромная задача, которую оно призвано исполнить, может быть осуществлена лишь путем
бесчисленных нравственных, умственных и общественных комбинаций, где должна найти себе
полный простор безусловная победа человеческого духа. Отсюда ясно, что все совершившееся с
первого дня нашей эры, или, вернее, с той минуты, когда Спаситель сказал своим ученикам: Идите по
всему миру и проповедуйте Евангелие всей твари, – включая и все нападки на христианство, – без
остатка покрывается этой общей идеей его влияния. Стоит лишь обратить внимание на то, как власть
Христа непреложно осуществляется во всех сердцах, с сознанием или бессознательно, по доброй воле
или принуждению, – чтобы убедиться в исполнении его пророчеств. Поэтому, несмотря на всю
неполноту, несовершенство и прочность, присущие европейскому миру в его современной форме,
нельзя отрицать, что Царство Божие до известной степени осуществлено в нем, ибо он содержит в
себе начало бесконечного развития и обладает в зародышах и элементах всем, что необходимо для его
окончательного водворения на земле.
Прежде чем закончить эти размышления о роли, которую играла религия в истории общества, я хочу
привести здесь то, что говорил об этом когда-то в сочинении, вам неизвестном.
Несомненно, писал я, что, пока мы не научимся узнавать действие христианства повсюду, где
человеческая мысль каким бы то ни было образом соприкасается с ним, хотя бы с целью ему
противоборствовать, мы не имеем о нем ясного понятия. Едва произнесено имя Христа, одно это имя
увлекает людей, что бы они ни делали. Ничто не обнаруживает так ясно божественного
происхождения христианской религии, как эта ее безусловная универсальность, сказывающаяся в том,
что она проникает в души всевозможными путями, овладевает умом без его ведома, и даже в тех
случаях, когда он, по-видимому, всего более ей противится, подчиняет его себе и властвует над ним,
внося при этом в сознание истины, которых там раньше не было, пробуждая ощущения в сердцах,
дотоле им чуждые, и внушая нам чувства, которые без нашего ведома вводят нас в общий строй. Так
определяет она роль каждой личности в общей работе и заставляет все содействовать одной цели. При
таком понимании христианства всякое пророчество Христа получит характер осязательной истины.
Тогда начинаешь ясно различать движение всех рычагов, которые его всемогущая десница пускает в
ход, дабы привести человека к его конечной цели, не посягая на его свободу, не умерщвляя ни одной из
его природных способностей, а, наоборот, удесятеряя их силу и доводя до безмерного напряжения ту
долю мощи, которая заложена в нем самом. Тогда видишь, что ни один нравственный элемент не
остается бездейственным в новом строе, что самые энергичные усилия ума, как и горячий порыв
чувства, героизм твердого духа, как и покорность кроткой души, – все находит в нем место и
применение. Доступная всякому разумному существу, сочетаясь с каждым биением нашего сердца, о
чем бы оно ни билось, христианская идея все увлекает за собою, и самые препятствия, встречаемые
ею, помогают ей расти и крепнуть. С гением она поднимается на высоту, недосягаемую для остальных
людей; с робким духом она движется ощупью и идет вперед мерным шагом; в созерцательном уме она
безусловна и глубока; в душе, подвластной воображению, она воздушна и богата образами; в нежном
любящем сердце она разрешается в милосердие и любовь; и каждое сознание, отдавшееся ей, она
властно ведет вперед, наполняя его жаром, ясностью и силой. Взгляните, как разнообразны характеры,
как множественны силы, приводимые ею в движение, какие несходные элементы служат одной и той
же цели, сколько разнообразных сердец бьется для одной идеи! Но еще более удивительно влияние
христианства на общество в целом. Разверните вполне картину эволюции нового общества, и вы
�Содержание
увидите, как христианство претворяет все интересы людей в свои собственные, заменяя всюду
материальную потребность потребностью нравственной и возбуждая в области мысли те великие
споры, каких до него не знало ни одно время, ни одно общество, те страшные столкновения мнений,
когда вся жизнь народов превращалась в одну великую идею, одно безграничное чувство; вы увидите,
как все становится им, и только им, – частная жизнь и общественная, семья и родина, наука и поэзия,
разум и воображение, воспоминания и надежды, радости и печали. Счастливы те, кто носит в сердце
своем ясное сознание части, им творимой, в этом великом движении, которое сообщил миру сам Бог.
Но не все суть деятельные орудия, не все трудятся сознательно; необходимые массы движутся слепо, не
зная сил, которые приводят их движения, и не провидя цели, к которой они влекутся, – бездушные
атомы, косные громады. <…>
Письмо второе
Если я удачно передал намедни свою мысль, вы должны были убедиться, что я отнюдь не думаю, будто
нам не хватает одних только знаний. Правда, и их у нас не слишком много, но приходится в данное
время обойтись без тех обширных духовных сокровищ, которые веками скоплены в других странах и
находятся там в распоряжении человека: нам предстоит другое. К тому же, если и допустить, что мы
смогли бы путем изучения и размышления добыть себе недостающие нам знания, откуда нам взять
живые традиции, обширный опыт, глубокое осознание прошлого, прочные умственные навыки – все
эти последствия огромного напряжения всех человеческих способностей, а они-то и составляют
нравственную природу народов Европы и дают им подлинное превосходство. Итак, задача сейчас не в
расширении области наших идей, а в том, чтобы исправить их и придать им новое направление. Что
касается вас, сударыня, то вам прежде всего нужна новая сфера бытия, в которой свежие мысли,
случайно зароненные в ваш ум, и новые потребности, порожденные этими мыслями в вашей душе,
нашли бы действительное приложение. Вы должны создать себе новый мир, раз тот, в котором вы
живете, стал вам чуждым.
<…> Мы живем в стране, столь бедной проявлениями идеального, что если мы не окружим себя в
домашней жизни некоторой долей поэзии и хорошего вкуса, то легко можем утратить всякую
утонченность чувства, всякое понятие об изящном. Одна из самых поразительных особенностей нашей
своеобразной цивилизации заключается в пренебрежении всеми удобствами и радостями жизни. Мы
лишь с грехом пополам боремся с крайностями времен года, и это в стране, о которой можно не на
шутку спросить себя: была ли она предназначена для жизни разумных существ. Раз мы сделали некогда
неосторожность, поселившись в этом жестоком климате, то постараемся по крайней мере ныне
устроиться там так, чтобы можно было несколько забыть его суровость.
<…> Вам придется себе все создавать, сударыня, вплоть до воздуха для дыхания, вплоть до почвы под
ногами. И это буквально так. Эти рабы, которые вам прислуживают, разве не они составляют
окружающий вас воздух? Эти борозды, которые в поте лица взрыли другие рабы, разве это не та почва,
которая вас носит? И сколько различных сторон, сколько ужасов заключает в себе одно слово: раб! Вот
заколдованный круг, в нем все мы гибнем, бессильные выйти из него. Вот проклятая
действительность, о нее мы все разбиваемся. Вот что превращает у нас в ничто самые благородные
усилия, самые великодушные порывы. Вот что парализует волю всех нас, вот что пятнает все наши
добродетели. Отягченная роковым грехом, где она, та прекрасная душа, которая бы не заглохла под
этим невыносимым бременем? Где человек, столь сильный, чтобы в вечном противоречии с самим
собою, постоянно думая одно и поступая по-другому, он не опротивел сам себе? И вот я снова
вернулся, сам того не замечая, к тому, с чего начал: позвольте мне еще немного на этом остановиться, и
я затем вернусь к вам.
�Содержание
Эта ужасная язва, которая нас изводит, в чем же ее причина? Как могло случиться, что самая
поразительная черта христианского общества как раз именно и есть та, от которой русский народ
отрекся на лоне самого христианства? Откуда у нас это действие религии наоборот? Не знаю, но мне
кажется, одно это могло бы заставить усомниться в православии, которым мы кичимся. Вы знаете, что
ни один философ древности не пытался представить себе общества без рабов, да и не находил никаких
возражений против рабства. Аристотель, признанный представитель всей той мудрости, какая только
была в мире до пришествия Христа, утверждал, что люди родятся одни, чтобы быть свободными,
другие чтобы носить оковы. Вы знаете также и то, что, по признанию самых даже упорных скептиков,
уничтожением крепостничества в Европе мы обязаны христианству. Более того, известно, что первые
случаи освобождения были религиозными актами и совершались перед алтарем и что в большинстве
отпускных грамот мы встречаем выражение: pro redemptione animae – ради искупления души. Наконец,
известно, что духовенство показало везде пример, освобождая собственных крепостных, и что римские
первосвященники первые вызвали уничтожение рабства в области, подчиненной их духовному
управлению. Почему же христианство не имело таких же последствий у нас? Почему, наоборот,
русский народ подвергся рабству лишь после того, как он стал христианским, а именно в царствование
Годунова и Шуйского? Пусть православная церковь объяснит это явление.
Пусть скажет, почему она не возвысила материнского голоса против этого отвратительного насилия
одной части народа над другой. И посмотрите, пожалуйста, как мало нас знают, невзирая на всю нашу
внешнюю мощь. Как раз на этих днях в одно время и на Босфоре и на Евфрате прогремел гром наших
пушек. А между тем историческая наука, которая именно в это самое время доказывает, что
уничтожение рабства есть заслуга христианства, даже и не подозревает, что христианский народ в 40
миллионов душ пребывает в оковах. Дело в том, что значение народов в человечестве определяется
лишь их духовной мощью и что то внимание, которое они к себе возбуждают, зависит от их
нравственного влияния в мире, а не от шума, который они производят. <…>
Письмо шестое
Мы слишком долго привыкли видеть в мире только отдельные государства; вот почему огромное
превосходство нового общества над древним еще не оценено надлежащим образом. Упускали из виду,
что в течение целого ряда веков это общество составляло настоящую федеральную систему, которая
была расторгнута только реформацией; что до этого прискорбного события народы Европы смотрели
на себя не иначе как на части единого социального тела, разделенного в географическом отношении на
несколько государств, но в духовном отношении составляющего одно целое; что долгое время у них не
было другого публичного права, кроме предписаний церкви; что войны в то время считались
междоусобиями; что, наконец, весь этот мир был одушевлен одним исключительным интересом,
движим одним стремлением. История средних веков в буквальном смысле слова история одного
народа, народа христианского. Главное содержание ее составляет развитие нравственной идеи; чисто
политические события занимают в ней лишь второстепенное место; и это в особенности доказывается
как раз теми войнами из-за идеи, к которым питала такое отвращение философия прошлого века.
Вольтер справедливо замечает, что только у христиан мнения бывали причиною войн; но не надо
было останавливаться здесь, надо было добраться до причины этого исключительного явления. Ясно,
что царство мысли могло водвориться в мире не иначе как путем сообщения самому элементу мысли
всей его реальности. И если теперь положение вещей с виду изменилось, то это является результатом
раскола, который, нарушив единство мысли, уничтожил вместе с тем и единство социальное; но
сущность вещей без всякого сомнения остается той же, что и прежде, и Европа все еще тождественна с
христианством, что бы она ни делала и что бы ни говорила. Конечно, она не вернется больше к тому
�Содержание
состоянию, в котором находилась в эпоху своей юности и роста, но нельзя также сомневаться, что
наступит день, когда границы, разделяющие христианские народы, снова изгладятся, и
первоначальный принцип нового общества еще раз проявится в новой форме и с большей силой, чем
когда бы то ни было. Для христианина это предмет веры; ему так же не позволено сомневаться в этом
будущем, как и в том прошлом, на котором основаны его верования; но для всякого серьезного ума это
вещь доказанная. И даже, кто знает, не ближе ли этот день, чем можно было бы думать? Какая-то
огромная религиозная работа совершается теперь в умах; в ходе науки, этой верховной владычицы
нашего века, замечается какое-то поворотное движение; души настроены торжественно и
сосредоточенно; как знать, не предвестники ли это каких-нибудь великих социальных явлений,
долженствующих вызвать в разумной природе некое всеобщее движение, которое заменит
достоверными доводами здравого смысла то, что теперь – только чаяния веры? слава Богу, реформация
не все разрушила; слава Богу, общество было уже вполне построено для вечной жизни, когда бич
поразил христианский мир.
Итак, истинный характер нового общества надо изучать не в той или другой отдельной стране, но во
всем этом громадном обществе, составляющем европейскую семью; в нем находится истинный
элемент устойчивости и прогресса, отличающий новый мир от мира древнего; в нем все великие
светочи истории. Так, мы видим, что, несмотря на все перевороты, которые постигли новое общество,
оно не только ничуть не утратило своей жизненности, но что с каждым днем его мощь возрастает, с
каждым днем в нем рождаются новые силы. Так, мы видим, что арабы, татары и турки не только не
могли его уничтожить, но, напротив, лишь способствовали его укреплению. Надо заметить, что
первые два народа напали на Европу до изобретения пороха, что, следовательно, вовсе не
огнестрельное оружие спасло ее от гибели и что нашествию одного из них в то же самое время
подверглись оба уцелевшие до сих пор государства древнего мира.
Заметьте, что Китай с незапамятных времен обладал тремя великими орудиями, которые, как говорят,
всего более ускорили у нас прогресс человеческого ума: компасом, книгопечатанием и порохом. Между
тем к чему они послужили ему? Совершили ли китайцы кругосветное путешествие? открыли ли они
новую часть света? обладают ли они более обширной литературой, чем какою обладали мы до
изобретения книгопечатания? В пагубном искусстве убивать были ли у них, как у нас, свои Фридрихи
и Бонапарты? Что касается Индостана, то жалкая доля, на которую обрекли его сначала татарское,
потом английское завоевания, ясно обнаруживает, как мне кажется, то бессилие и ту мертвенность,
какие присущи всякому обществу, не основанному на истине, непосредственно исходящей от высшего
разума. Я лично думаю, что такое необыкновенное уничижение народа, являющегося носителем
древнейшего естественного просвещения и зачатком всех человеческих знаний, заключает в себе, сверх
того, еще какой-то особый урок. Не вправе ли мы видеть здесь приложение к коллективному уму
народов того закона, действие которого мы ежедневно наблюдаем на отдельных лицах, именно, что ум,
по какой бы то ни было причине ничего не заимствовавший из массы распространенных среди
человечества идей и не подчинившийся действию общего закона, но обособившийся от человеческой
семьи и совершенно замкнувшийся в самом себе, неизбежно приходит тем в больший упадок, чем
своевольнее была его собственная деятельность? В самом деле, была ли когда-либо какая другая нация
доведена до такого жалкого состояния, чтобы стать добычей не другого народа, но нескольких
торговцев, которые в своей родной стране сами являются подданными, здесь же неограниченными
властителями? Притом, помимо этого неслыханного уничижения индусов, явившегося следствием их
покорения, самый упадок индусского общества начался, как известно, гораздо раньше. Его литература и
философия и самый язык, на котором они изложены, относятся к давно уже исчезнувшему порядку
вещей. (Прим. П.Я. Чаадаева).
�Содержание
<…> Таким образом, христианские народы в силу необходимости постоянно идут вперед. При этом
хотя цель, к которой они стремятся, не имеет ничего общего с тем другим благополучием, на которое
одно только и могут рассчитывать нехристианские народы, но они попутно находят его и пользуются
им. <…> Надо сознаться, однако, что если до сих пор влияние христианства на общество, на развитие
человеческого ума и на современную цивилизацию еще не оценено достаточно, то это в значительной
степени вина протестантов. Вы знаете, что во всех пятнадцати веках, предшествовавших реформации,
или по крайней мере во всем периоде с тех пор, как первоначальное христианство, по их мнению,
исчезло, они видят только папизм; поэтому их нисколько не интересует проследить ход развития
христианства в продолжение средних веков; для них эта эпоха – пробел в истории: как же им понять
воспитание новых народов? Ничто так не способствовало искажению картины новой истории, как
предрассудки протестантизма. Это он так усердно преувеличивал важность возрождения наук,
которого, собственно говоря, никогда не было, так как наука никогда не погибала совершенно; это он
придумал множество разных причин прогресса, которые, в сущности, влияли лишь очень
второстепенным образом или проистекали всецело из главной причины. <…>
Мы не можем не вернуться еще раз к упорству, с которым протестанты утверждают, что христианство
перестало существовать начиная со второго или в лучшем случае с третьего века. Если верить им, то в
этот период от него уцелело лишь ровно столько, сколько нужно было, чтобы оно не погибло
окончательно. Суеверие и невежество этих одиннадцати веков кажутся им столь беспросветными, что
во всей этой эпохе они не видят ничего, кроме идолопоклонства еще более ужасного, чем у языческих
народов. По их мнению, не будь вальденцев, нить священного предания совершенно оборвалась бы, а
не явись еще несколько дней Лютер, религия Христа перестала бы существовать. Но, спрашиваю вас,
можно ли признать печать божественности на таком учении, лишенном силы, долговечности и жизни,
каким они выставляют христианство, учении преходящем и лживом, которое вместо того, чтобы
возродить род человеческий и влить в него новую жизнь, как оно обещало, лишь на мгновение
появилось на земле, чтобы затем угаснуть, возникло лишь для того, чтобы сейчас же исчезнуть или
чтобы стать орудием человеческих страстей? Итак, судьба Церкви зависела лишь от желания Льва Х
достроить базилику св. Петра? и если бы он не велел с этой целью продавать индульгенции в
Германии, то в наше время уже почти не оставалось бы следов христианства? Не знаю, может ли чтонибудь яснее показать коренное заблуждение реформации, чем этот узкий и мелочный взгляд на
откровенную религию. Не значит ли это противоречить собственным словам Иисуса Христа и всей
идее его религии? Если слово его не должно прейти, доколе не прейдут небо и земля, и сам он всегда
среди нас, то каким образом храм, воздвигнутый его руками, мог быть близок к падению? И как мог бы
он столь долгое время оставаться пустым, точно покинутый дом, готовый рухнуть?
<…> Что же означает утверждение, будто католическая Церковь выродилась из первоначальной
Церкви? Разве начиная с третьего века отцы Церкви не сокрушались об испорченности христиан? И
разве не повторялись те же жалобы постоянно, в каждом веке, на каждом соборе? Разве истинное
благочестие не возвышало постоянно свой голос против злоупотреблений и пороков духовенства, а
когда бывал к тому повод, и против захватов со стороны духовной власти? Что может быть прекраснее
тех ярких лучей света, которые время от времени загорались в глубине темной ночи, окутывавшей
мир? Иногда это были примеры самых возвышенных добродетелей, иногда случаи чудесного действия
веры на дух народов и отдельных людей; Церковь собирала все это и создавала из этого свою силу и
свое богатство: так сооружался вечный храм тем способом, который лучше всего мог придать ему
надлежащую форму. Первоначальная чистота христианства естественно не могла сохраняться всегда;
оно должно было принять все отпечатки, какие только могла наложить на него свобода человеческого
разума. Сверх того, совершенство апостольской Церкви обусловливалось малочисленностью
�Содержание
христианской общины, затерянной среди огромной общины языческой; следовательно, оно не может
быть присуще всемирному человеческому обществу. Золотой век Церкви, как известно, был веком ее
величайших страданий, веком, когда еще совершалось мученичество, которое должно было лечь в
основу нового порядка, когда еще лилась кровь Спасителя; нелепо мечтать о возвращении такого
порядка вещей, который был порожден лишь безмерными несчастиями, сокрушавшими первых
христиан.
Хотите ли знать теперь, что сделала эта реформация, хвалящаяся тем, будто она вновь обрела
христианство? Вы видите, это один из важнейших вопросов, какие только может задать себе история.
Реформация снова повергла мир в языческую разъединенность; она восстановила те огромные
нравственные индивидуальности, ту обособленность умов и душ, которую Спаситель приходил
разрушить. Если она ускорила развитие человеческого духа, то, с другой стороны, она вытравила из
сознания разумного существа плодотворную и высокую идею всеобщности. Сущностью всякого
раскола в христианском мире является нарушение того таинственного единства, в котором заключается
вся божественная идея и вся сила христианства. Вот почему католическая церковь никогда не
примирится с отпавшими от нее общинами. Горе ей и горе христианству, если факт разделения когдалибо будет признан законною властью, ибо тогда все скоро сызнова превратилось бы в хаос
человеческих идей, все стало бы ложью, тленом и прахом. Истина должна быть видимо, так сказать,
осязательно закреплена, чтобы царство духа могло устоять на земле; только осуществляясь в формах,
свойственных человеческой природе, господство идеи становится прочным и долговечным. И затем,
во что обратится таинство причастия, это дивное изобретение христианской мысли, которое – если
можно так выразиться – материализует души, чтобы лучше соединить их, – во что обратится оно, если
видимое единение будет отвергнуто, если люди будут довольствоваться внутренней общностью
мнений, лишенной внешней реальности? Что пользы людям в единении со Спасителем, если они
разъединены между собою? Если силы любви и единения, которую заключает в себе великое таинство,
не познали свирепый Кальвин, убийца Сервета, буйный Цвингли и тиран Генрих VIII с его
лицемерным Кранмером, – я этому не удивляюсь; но непостижимо то, каким образом некоторые
глубокие и истинно религиозные умы лютеранской церкви, в которой это искажение Евхаристии не
возведено в догмат, да и ревностно оспаривалось ее основателем, – как эти умы могли так странно
ошибаться относительно духа этого таинства и слепо подчиняться мертвенной идее кальвинизма.
Нельзя не признать, что все протестантские церкви отличаются какой-то непонятной страстью к
разрушению; они как бы неудержимо стремятся к самоуничтожению, как бы нарочно отвергают все то,
что могло бы сделать их слишком долговечными. Этому ли учит нас тот, кто явился принести на землю
жизнь и победил смерть? Разве мы уже на небе, чтобы безнаказанно отбрасывать условия
существующего порядка вещей? И что такое этот порядок вещей, как не сочетание самых чистых
помыслов разумного существа с потребностями его существования? Первая же из этих потребностей –
общество, соприкосновение умов, слияние идей и чувств. Лишь удовлетворяя этому условию, истина
становится живой и из области умозрения спускается в область реального; лишь тогда идея делается
фактом, получает, наконец, характер силы природы и действие ее становится таким же верным, как
действие всякой другой естественной силы. Но как может все это произойти в идеальном обществе,
существующем лишь в области желаний и воображения? Вот что представляет собою невидимая
Церковь протестантов; она действительно невидима, как все несуществующее.
Днем соединения всех христианских исповеданий будет тот день, когда отделившиеся Церкви с
полным смирением, в глубоком раскаянии и самоуничижении признают, что, отпав от церкви-матери,
они далеко оттолкнули от себя исполнение этой молитвы Спасителя: «Отче святый, соблюди их во имя
Твое, тех, которых Ты мне дал, чтобы они были едино, как и мы».
�Содержание
Допустим даже, что – папство человеческое учреждение, каким его хотели бы представить, – если
только явление таких размеров может быть делом рук человеческих, – но оно существенным образом
вытекает из самого духа христианства: это – видимый знак единства, а вместе с тем – ввиду
происшедшего разделения – и символ воссоединения. На этом основании как не признать за ним
верховной власти над всеми христианскими обществами? И кто не изумится его необыкновенным
судьбам? Несмотря на все испытанные им превратности и невзгоды, несмотря на его собственные
ошибки, несмотря на все нападки неверия и даже его торжество, оно стоит непоколебимо и тверже,
чем когда-либо! Лишившись своего человеческого блеска, оно стало от этого только сильнее, а
равнодушие, которое проявляют к нему теперь, лишь укрепляет его еще более и лучше обеспечивает
ему долговечность. Некогда его поддерживало почитание христианского мира, особый инстинкт, в
силу которого народы видели в нем оплот своего земного благополучия, как и залог вечного спасения;
теперь оно держится своим смиренным положением среди земных держав. Но, как и прежде, оно в
совершенстве выполняет свое назначение: оно централизует христианские идеи, сближает их между
собою, напоминает даже тем, кто отверг идею единства, об этом высшем принципе их веры, – и
всегда, в силу этого своего божественного призвания, величаво парит над миром материальных
интересов. Как бы мало внимания ни уделяли ему с виду в настоящее время, но пусть случилось бы
невозможное и папство исчезло бы с лица земли, вы увидите, в какое смятение придут все
религиозные общины, когда этот живой памятник истории великой общины не будет стоять перед их
глазами. Они повсюду будут искать его тогда, это видимое единство, которым они так мало дорожат
теперь, но его нигде не окажется. И не подлежит сомнению, что драгоценное сознание своей великой
будущности, наполняющее теперь христианский разум и сообщающее ему ту особую высшую жизнь,
которая отличает его от обыденного разума, неизбежно изгладится тогда, подобно надеждам,
основанным на воспоминании о деятельном существовании: эти надежды утрачиваются с той минуты,
как вся деятельность оказывается бесплодной, и самая память прошлого ускользает от нас тогда, став
ненужной.
Письмо седьмое
<…> Наше чужеземное образование до такой степени заставило нас держаться Европы, что, хотя мы и
не усвоили ее идей, у нас нет другого языка, кроме того, на котором говорит она; таким образом нам не
остается ничего другого, как говорить этим языком. Если немногие имеющиеся у нас умственные
навыки, традиции и воспоминания и все наше прошлое не связывают нас ни с одним народом земли,
если мы не принадлежим, в сущности, ни к одной из систем нравственного мира, то во всяком случае
внешность нашего социального быта связывает нас с западным миром. Эта связь, очень слабая в
действительности, не скрепляет нас с Европой так тесно, как это воображают, и не заставляет нас всем
нашим существом почувствовать совершающееся там великое движение, но она тем не менее ставит
всю нашу будущую судьбу в зависимости от судеб европейского общества. Поэтому, чем больше мы
будем стараться слиться с последним, тем лучше это будет для нас. До сих пор мы жили совершенно
обособленно. То, чему мы научились у других, оставалось снаружи, служа простым украшением и не
проникая нам в душу. Но в настоящее время силы господствующего общества настолько возросли, его
влияние на остальную часть человеческого рода столь далеко распространилось, что скоро мы душой и
телом будем вовлечены в мировой поток. Это не подлежит сомнению, и, наверно, нам нельзя будет
долго оставаться в нашем одиночестве. Сделаем же все, что можем, чтобы подготовить путь нашим
потомкам. Так как мы не можем завещать им то, чего не имели сами, – верований, образованного
временем ума, резко очерченной индивидуальности, мнений, развившихся в течение долгой
оживленной и деятельной умственной жизни, плодотворной по своим результатам, – то оставим им,
по крайней мере, несколько идей, которые, хотя мы и не сами их нашли, все же, перейдя от одного
�Содержание
поколения к другому, будут заключать в себе некоторый традиционный элемент и в силу этого будут
обладать несколько большей силой и плодовитостью, чем наши собственные мысли. Таким образом,
мы окажем потомству важную услугу и не напрасно проживем на земле.
Материалы по истории СССР для семинарских и практических занятий. Освободительное движение
и общественная мысль в России XIX в. : учеб. пособие / сост. В. А. Фёдоров, Н. И. Цимбаев. – Москва :
Высшая школа, 1991. – С. 142–159.
�Содержание
3. Хомяков А.С. О старом и новом
1839 г.
Говорят, в старые годы лучше было все в земле русской. Была грамотность в селах, порядок в городах,
в судах правда, в жизни довольство. Земля русская шла вперед, развивала все силы свои,
нравственные, умственные и вещественные. Ее хранили и укрепляли два начала, чуждые остальному
миру: власть правительства, дружного с народом, и свобода церкви, чистой и просвещенной.
Грамотность! Но на копии (которая находится у меня) с присяги русских дворян первому из Романовых,
вместо подписки князя Троекурова, двух дворян Ртищевых и многих других, менее известных,
находится крест с отметкою: по неумению грамоте. Порядок! Но еще в памяти многих, мне известных,
стариков сохранились бесконечные рассказы о криках ясачных; а ясачный крик был то же, что на
Западе cri de guегге (клич к войне), и беспрестанно в первопрестольном граде этот крик сзывал
приверженцев, родственников и клиентов дворянских, которые при малейшей ссоре высыпали на
улицу, готовые на драку и на сражение до смерти или до синяков. Правда! Но князь Пожарский был
отдан под суд за взятки; старые пословицы полны свидетельств против судей прежнего времени;
указы Михаила Феодоровича и Алексея Михайловича повторяют ту же песнь о взятках и о новых
мерах для ограждения подсудимых от начальства; пытка была в употреблении всеобщем, и слабый
никогда не мог побороть сильного. Довольство! При малейшем неурожае люди умирали с голода
тысячами, бежали в Польшу, кабалили себя татарам, продавали всю жизнь свою и будущих потомков
крымцам или своим братьям русским, которые едва ли были лучше крымцев и татар. Власть дружная с
народом!
Не только в отдаленных краях, но в Рязани, в Калуге и в самой Москве бунты народные и стрелецкие
были происшествием довольно обыкновенным, и власть царская частехонько сокрушалась о препоны,
противопоставленные ей какой-нибудь жалкою толпою стрельцов, или делала уступки какой-нибудь
подлой дворянской крамоле. Несколько олигархов вертели делами и судьбою России и растягивали или
обрезывали права сословий для своих личных выгод. Церковь просвещенная и свободная! Но
назначение патриарха всегда зависело от власти светской, как скоро только власть светская хотела
вмешиваться в дело избрания; архиерей псковский, уличенный в душегубстве и в утоплении
нескольких десятков псковитян, заключается в монастырь; а епископ смоленский метет двор патриарха
и чистит его лошадей в наказание за то, что жил роскошно; Собор Стоглавый остается бессмертным
памятником невежества, грубости и язычества, а указы против разбоя архиерейских слуг показывают
нам нравственность духовенства в виде самом низком и отвратительном. Что же было в золотое старое
время? Взгрустнется поневоле. Искать ли нам добра и счастья прежде Романовых? Тут встречают нас
волчья голова Иоанна Грозного, нелепые смуты его молодости, безнравственное царствование
Василия, ослепление внука Донского, потом иго монгольское, уделы, междоусобия, унижение, продажа
России варварам и хаос грязи и крови. Ничего доброго, ничего благородного, ничего достойного
уважения или подражания не было в России. Везде и всегда были безграмотность, неправосудие,
разбой, крамолы, личности, угнетение, бедность, неустройство, непросвещение и разврат. Взгляд не
останавливается ни на одной светлой минуте в жизни народной, ни на одной эпохе утешительной и,
обращаясь к настоящему времени, радуется пышной картине, представляемой нашим отечеством.
Хорошо! Да что же нам делать с сельскими протоколами, отысканными Языковым, с документами,
открытыми Строевым? Это не подделка, не выдумка, это не догадка систематиков; это факты ясные,
неоспориваемые. Была же грамотность и организация в селах: от нее остатки в сходках и мирских
приговорах, которых не могли уничтожить ни власть помещика, ни власть казенных начальств. Что
�Содержание
делать нам с явными свидетельствами об городском порядке, о распределении должностей между
гражданами, о заведениях, которых цель была облегчать, сколько возможно, низшим доступ к высшим
судилищам? Что делать с судом присяжных, который существовал бессомненно в Северной и Средней
России, или с судом словесным, публичным, который и существовал везде и сохранился в названии
<совестного> суда, по форме прекрасного, но неполного учреждения? Что делать с песнями, в которых
воспевается быт крестьянский? Этих песен теперь не выдумали русские крестьяне. Что делать с
отсутствием крепостного права, если только можно назвать правом такое наглое нарушение всех прав?
Что с равенством, почти совершенным, всех сословий, в которых люди могли переходить все степени
службы государственной и достигать высших званий и почестей? Мы этому имеем множество
доказательств, и даже самые злые враги древности русской должны ей отдать в сем отношении
преимущество перед народами западными. Власть представляет нам явные доказательства своего
существования в распространении России, восторжествовавшей над столькими и столь сильными
врагами, а дружба власти с народом запечатлена в старом обычае, сохранившемся при царе Алексее
Михайловиче, собирать депутатов всех сословий для обсуждения важнейших вопросов
государственных. Наконец, свобода чистой и просвещенной церкви является в целом ряде святителей,
которых могущее слово более способствовало к созданию царства, чем ум и хитрость государей, – в
уважении не только русских, но и иноземцев к начальникам нашего духовенства, в богатстве библиотек
патриаршеских и митрополических, в книгах духовных, в спорах богословских, в письмах Иоанна, и
особенно в отпоре, данном нашей церковью церкви Римской.
После этого что же думать нам об старой Руси? Два воззрения, совершенно противоположные,
одинаково оправдываются и одинаково опровергаются фактами неоспоримыми, и никакая система,
никакое искусственное воссоздание древности не соответствует памятникам и не объясняет в полноте
их всестороннего смысла.
Нам непозволительно было бы оставить вопрос неразрешенным тогда, когда настоящее так ясно
представляется нам в виде переходного момента и когда направление будущего почти вполне зависит
от понятия нашего о прошедшем. Если ничего доброго и плодотворного не существовало в прежней
жизни России, то нам приходится все черпать из жизни других народов, из собственных теорий, из
примеров и трудов племен просвещеннейших и из стремлений современных. Мы можем приступить к
делу смело, прививать чужие плоды к домашнему дичку, перепахивать землю, не таящую в себе
никаких семян, и при неудачах успокаивать свою совесть мыслью, что, как ни делай, хуже прежнего не
сделаешь. Если же, напротив, старина русская была сокровище неисчерпаемое всякой правды и всякого
добра, то труд наш переменит свой характер, а все так же будет легок. Вот архивы, вот записки старых
бумаг, сделок, судебных решений, летописей и пр. и пр. Только стоит внести факт критики под
архивные своды и воскресить, на просторе царства, учреждения и законы, которых трупы истлевают в
забытых шкафах и сундуках.
После краткого обзора обоих мнений едва ли можно пристать к тому или другому. Вопрос
представляется в виде многосложном и решение затруднительным. Что лучше, старая или новая
Россия? Много ли поступило чуждых стихий в ее теперешнюю организацию? Приличны ли ей эти
стихии? Много ли она утратила своих коренных начал и таковы ли были эти начала, чтобы нам о них
сожалеть и стараться их воскресить?
Современную Россию мы видим: она нас и радует, и тенит; об ней мы можем говорить с гордостью
иностранцам, а иногда совестимся говорить даже с своими; но старую Русь надобно угадать.
Сличение всех памятников, если не ошибаюсь, приведет нас к тому простому заключению, что прежде,
как и теперь, было постоянное несогласие между законом и жизнию, между учреждениями писаными
�Содержание
и живыми нравами народными. Тогда, как и теперь, закон был то лучше, то хуже обычая, и редко
исполняемый, то портился, то исправлялся в приложении. Примем это толкование как истину и все
перемены быта русского объяснятся. Мы поймем, как легко могли измениться отношения видимые, и в
то же время будем знать, что изменения редко касались сущности отношения между людьми и
учреждениями, между государством, гражданами и церковью. Для примера возьмем один из
благороднейших законов новейшего времени, которым мы можем похвалиться перед стариною, и одно
из старых постановлений, о котором мы должны вспомнить с горестью. Пытка отменена в России
тогда, когда она существовала почти во всех судах Европы, когда Франция и Германия говорили об ней
без стыда и полагали ее необходимою для отыскания и наказания преступников. Скажем ли, однако,
что пытка не существовала в России? Она существует, она считается неизбежною, она существует при
всяком следствии, дерзко бросается в глаза во всех судах, и еще недавно в столице, при собрании
тысячи зрителей, при высших сановниках государства, при самом государе крикнула веселым голосом:
«А не хочешь ли покушать селедки?». Крепостное состояние крестьян введено Петром Первым; но
когда вспомним, что они не могли сходить с своих земель, что даже отлучаться без позволения они не
смели, а что между тем суд был далеко, в Москве, в руках помещиков, что противники их были всегда и
богаче, и выше их в лестнице чинов государственных, не поймем ли мы, что рабство крестьян
существовало в обычае, хотя не было признано законом, и что отмена Холопьего приказа не могла
произвести ни потрясений, ни бунтов и должна была казаться практическому уму Петра простым
уничтожением ненужного и почти забытого присутственного места? Так-то факты и учреждения
письменные разногласят между собою. Конечно, никто из нас не может вспомнить без горя о том, что
закон согласился принять на себя ответственность за мерзость рабства, введенного уже обычаем, что
закон освятил и укоренил давно вкрадывавшееся злоупотребление аристократии, что он видимо
ограничил свободу церкви; но вспомним также, что дворянство слабеет ежедневно, расширяется,
отворяет свои ворота почти для всех желающих и до того тяготится собою, что готово само проситься
в отставку из дворян; а церковь в земле самодержавной более ограждена равнодушием правительства к
ней, чем сановитым, но всегда зависимым лицом полупридворного патриарха. Бесконечные
неустройства России доромановской не позволяют сравнивать ее с нынешнею, и потому я всегда
говорю об той России, которую застал Петр и которая была естественным развитием прежней. Я знаю,
что в ней хранилось много прекрасных инстинктов, которые ежечасно искажаются, что когда-нибудь
придется нам поплатиться за то, что мы попрали святые истины равенства, свободы и чистоты
церковной; но нельзя не признаться, что все лучшие начала не только не были развиты, но еще были
совершенно затемнены и испорчены в жизни народной, прежде чем закон коснулся их мнимой жизни.
По мере того, как царство русское образовывалось и крепло, изглаживались мало-помалу следы
первого, чистого и патриархального состава общества. Вольности городов пропадали, замолкали веча,
отменялось заступничество тысяцких, вкрадывалось местничество, составлялась аристократия, люди
прикреплялись к земле, как прозябающие, и добро нравственное сохранялось уже только в мертвых
формах, лишенных прежнего содержания. Невозможно государству подвигаться в одно время по всем
направлениям. Когда наступила минута, в которую самое существование его подверглось опасности,
когда, безмерно расширяясь и помня прежнее свое рождение, оно испугалось будущего, тогда, оставляя
без внимания все частные и мелкие выгоды личные, пренебрегая обычаи и установления, несколько
обветшавшие, не останавливаясь, чтобы отыскивать прекрасную сущность, обратившуюся в
бесполезный обряд, государство устремилось к одной цели, задало себе одну задачу и напрягло все
силы свои, чтобы разрешить ее: задача состояла в сплочении разрозненных частей, в укреплении
связей правительственных, в усовершенствовании, так сказать, механическом всего общественного
состава.
�Содержание
Иоанн Третий утягощает свободу северных городов и утверждает обряды местничества, чтобы все
уделы притянуть в Москву общею нумерациею боярских родов; Иоанн Четвертый выдумывает
опричнину; Феодор воздвигает в Москве патриаршеский престол; Годунов укрепляет людей к земле;
Алексей Михайлович заводит армию на лад западный; Феодор уничтожает местничество, сделавшееся
бесполезным для власти и вредным для России, и, наконец, является окончатель их подвига, воля
железная, ум необычайный, но обращенный только в одну сторону, человек, для которого мы не
находим ни достаточно похвал, ни достаточна упреков, но о котором потомство вспомнит только с
благодарностью, – является Петр. Об его деле судить я не стану; но замечу мимоходом, что его не
должно считать основателем аристократии в России, потому что безусловная продажа поместий,
обращенных Михаилом Феодоровичем и Алексеем Михайловичем в отчины, уже положила законное
начало дворянству; так же как не должно его обвинять в порабощении церкви, потому что
независимость ее была уже уничтожена переселением внутрь государства престола патриаршего,
который мог быть свободным в Царьграде, но не мог уже быть свободным в Москве.
Если сравнить состояние России в XIX веке с состоянием ее в XVII, мы придем, кажется, к
следующему заключению. Государство стало крепче и получило возможность сознания и постепенного
улучшения без внутренней борьбы; несколько прекрасных начал, прежде утраченных и забытых,
освящено законом и поставлено на твердом основании: такова отмена смертной казни, человеколюбие
в праве уголовном и возможность низшим сословиям восходить до высших степеней государственных
на условиях известных и правильных. Наконец, закон осветил несколько злоупотреблений, введенных
обычаем в жизнь народную, и через это видимо укоренил их. Я знаю, как важна для общества
нравственная чистота закона; я знаю, что в ней таится вся сила государства, все начала будущей жизни,
но полагаю также, что иногда злоупотребление, освященное законом, вызывает исправление именно
своею наглостью, между тем как тихая и скрытая чума злого обычая делается почти неисцелимою. Так,
в наше время мерзость рабства законного, тяжелая для нас во всех смыслах, вещественном и
нравственном, должна вскоре искорениться общими и прочными мерами, между тем как илотизм
крестьян до Петра мог сделаться язвою вечною и по меньшей мере вел к состоянию пролетариев или
безземельных английских работников.
Начал чуждых вижу я весьма мало: дворянство, введенное Петром Третьим, уже столько изменилось от
действия духа народного, что оно не только не имеет характера аристократического, но даже чище, чем
оно было до Петра Великого после усиления боярских родов и безусловного обращения поместий в
отчины.
В жизни же и ходе просвещения: излишний космополитизм, некоторое протестантство мыслей и
отчуждение от положительных начал веры и духовного усовершенствования христианского,
сопряженные <в то же время> с отстранением безобразной формальности, равнодушия к человечеству,
переходящего почти в ненависть, и какого-то усыпления умственного и духовного, граничащего с
еврейским самодовольствием и языческой беспечностью.
Я уже говорил о многих прекрасных стихиях, которые нами утрачены; но я, кажется, также показал, что
они уничтожены обрядами, прежде чем законы коснулись их. Они прежде были убиты народом, потом
уже схоронены государями. Сказать ли нам: «почий в мире?» Нет, лучше скажем: вечная им память, и
вечно их будем поминать. Камбасерес сказал: «La desuetude est la plus juste et la plus amere critique d'une
loi» («Устарелость – самая справедливая и самая горькая критика закона» (франц.)). Это правда, но
правда неполная. Когда государство находилось в продолжение нескольких веков в осадном
положении, многие законы могли быть совершенно забыты; но это забвение невольное не есть укор
закону. Бессильный временно, лишенный действия и приложения, он живет скрытно в душах,
�Содержание
несмотря на злые обычаи, введенные необходимостью, несмотря на невежество народа или на крутое
действие власти.
Эти то лучшие инстинкты души русской, образованной и облагороженной христианством, эти то
воспоминания древности неизвестной, но живущей в нас тайно, произвели все хорошее, чем мы
можем гордиться: уничтожение смертной казни, освобождение Греции и церкви греческой в недрах
самой Турции, открытие законных путей к возвышению лиц по лестнице государственных чинов, под
условием заслуг или просто просвещения, мирное направление политики, провозглашение закона
Христа и правды, как единственных законов, на которых должны основаться жизнь народов и их
взаимные сношения. Кое-что сделано; более, несравненно более остается сделать такого, на что
вызывает нас дух, живущий в воспоминаниях, преданиях или символах, уцелевших от древности. Весь
этот прекрасный мир замирал, почти замер в беспрестанных борьбах, внутренних и внешних, России.
Без возобновления государства все бы погибло; государство ожило, утвердилось, наполнилось
крепостию необычайною теперь все прежние начала могут, должны развиваться и разовьются
собственною своею неумирающею силою. Нам стыдно бы было не перегнать Запада. Англичане,
французы, немцы не имеют ничего хорошего за собою. Чем дальше они оглядываются, тем хуже и
безнравственнее представляется им общество. Наша древность представляет нам пример и начала
всего доброго в жизни частной, в судопроизводстве, в отношении людей между собою; но все это
было подавлено, уничтожено отсутствием государственного начала, раздорами внутренними, игом
внешних врагов. Западным людям приходится все прежнее отстранять, как дурное, и все хорошее в
себе создавать; нам довольно воскресить, уяснить старое, привести его в сознание и жизнь. Надежда
наша велика на будущее.
Все, что можно разобрать в первых началах истории русской, заключается в немногих словах.
Правительство из варягов представляет внешнюю сторону; областные веча – внутреннюю сторону
государства. Во всей России исполнительная власть, защита границ, сношения с державами соседними
находятся в руках одной варяго-русской семьи, начальствующей над наемною дружиною; суд правды,
сохранение обычаев, решение всех вопросов правления внутреннего предоставлены народному
совещанию. Везде, по всей России устройство почти одинаковое; но совершенного единства обычаев
не находим не только между отдаленными городами, но ниже между Новгородом и Псковом, столь
близкими и по месту, и по выгодам, и по элементам народонаселения. Где же могла находиться
внутренняя связь? Случайно соединено несколько племен славянских, мало известных друг другу, не
живших никогда одною общею жизнию государства; соединены они какою-то федерациею,
основанною на родстве князей, вышедших не из народа, и, может быть, отчасти единством торговых
выгод: как мало стихий для будущей России!
Другое основание могло поддержать здание государственное, это единство веры и жизнь церковная;
но Греция посылала нам святителей, имела с нами одну веру, одни догматы, одни обряды, а не
осталась ли она нам совершенно чуждою? Без влияния, без живительной силы христианства не
восстала бы земля русская; но мы не имеем права сказать, что одно христианство воздвигло ее.
Конечно, все истины, всякое начало добра, жизни и любви находилось в церкви, но в церкви
возможной, в церкви просвещенной и торжествующей над земными началами. Она не была таковой
ни в какое время и ни в какой земле. Связанная с бытом житейским и языческим на Западе, она долго
была темною и бессознательною, но деятельною и сухо-практическою; потом, оторвавшись от Востока
и стремясь пояснить себя, она обратилась к рационализму, утратила чистоту, заключила в себе
ядовитое начало будущего падения, но овладела грубым человечеством, развила его силы
вещественные и умственные и создала мир прекрасный, соблазнительный, но обреченный на гибель,
мир католицизма и реформатства. Иная была судьба церкви восточной. Долго боролась она с
�Содержание
заблуждениями индивидуального суждения, долго не могла она успокоить в правоте веры разум,
взволнованный гордостью философии эллинской и мистицизмом Египта или Сирии. Прошли века,
уяснилось понятие, смирилась гордость ума, истина явилась в свете ясном, в формах определенных; но
промысл не дозволил Греции тогда же пожать плоды своих трудов и своей прекрасной борьбы.
Общество существовало уже на основании прочном, выведенном историею, определенном законами
положительными, логическими, освященном великою славою прошедшего, чудесами искусства,
роскошью поэзии; и между тем все это – история, законы, слава, искусство, поэзия, – разногласило с
простотой духа христианского, с истинами его любви. Народ не мог оторваться от своей истории,
общество не могло пересоздать свои законы; христианство жило в Греции, но Греция не жила
христианством. Долго от живого источника веры получала империя силы, почти невероятные, для
сопротивления врагам внешним; долго это дряхлое тело боролось с напором варваров северных,
воинственных фанатиков Юга и диких племен Средней Азии; но восстать и окрепнуть для новой
жизни оно не могло, потому что упорные формы древности неспособны были принять полноту учения
христианского. Мысль, утомленная тщетною борьбою с внешностью быта общественного и
государственного, уходила в пустыни, в обители Египта и Палестины, в нагорные монастыри Малой
Азии и Эллады. Туда-то лучшие, избранные души уносили из круга гражданского красоту своей
внутренней жизни, и, удаляясь от мира, которому они не хотели и который не мог им покориться, они
избрали поприще созерцания, размышления, молитвы и духовного восторга. В них жило все
прекрасное и высокое, все то, что не осуществлялось современным обществом. Тогда-то замолкает
лира Греции, источник песни иссякает. Поэзия перешла в монастыри, в самый быт монашеский; так
сказать, в самую сущность отшельников. Но так как суждено роду человеческому всегда более или
менее покоряться или по крайней мере преклоняться пред чистотою поэтического духа, мир греческий
обращается с безграничным почтением к людям, отвергнувшим его. Почтение, оказанное великим
наставникам и основателям монашеского подвига, увлекло с собою бесконечное число подражателей,
и ложные монахи размножились на Востоке, как мнимые поэты размножаются в наше время на
Западе. По всему обществу распространяется характер отчуждения людей друг от друга; эгоизм и
стремление к выгодам частным сделались отличительными чертами грека. Гражданин, забывая
отечество, жил для корысти и честолюбия; христианин, забывая человечество, просил только личного
душеспасения; государство, потеряв святость свою, переставало представлять собою нравственную
мысль; церковь, лишившись всякого действия и сохраняя только мертвую чистоту догмата, утратила
сознание своих живых сил и память о своей высокой цели. Она продолжала скорбеть с человеком,
утешать его, отстранять его от преходящего мира; но она уже не помнила, что ей поручено созидать
здание всего человечества. Такова была Греция, таково было ее христианство, когда угодно было богу
перенести в наш Север семена жизни и истины. Не могло духовенство византийское развить в России
начала жизни гражданской, о которой не знало оно в своем отечестве. Полюбив монастыри сперва, как
я сказал, поневоле, Греция явилась к нам с своими предубеждениями, с любовью к аскетизму,
призывая людей к покаянию и к совершенствованию, терпя общество, но не благословляя его,
повинуясь государству, где оно было, но не созидая там, где его не было. Впрочем, и тут она заслужила
нашу благодарность. Чистотой учения она улучшила нравы, привела к согласию обычаи разных
племен, обняла всю Русь цепью духовного единства и приготовила людей к другой, лучшей эпохе
жизни народной.
Всего этого было еще мало. Федерация южных и северных племен, под охраною дома Рюрикова, не
составляла могущего единоначального целого. Области жили жизнию отдельною, самобытною.
Новгород не был врагом врагов Киева. Киев своею силою не отстаивал Новгорода. Народ не просил
единства, не желал его. Внешняя форма государства не срослась с ним, не проникла в его тайную,
душевную жизнь. Раздоры князей разрывали и опустошали Россию, но области оставались
�Содержание
равнодушными к победителю, так же как и к побежденному. Когда же честолюбивый и искусный в
битвах великий князь стремился к распространению власти своей, к сосредоточиванию сил народных
(какие бы ни были побудительные причины его действия, любовь ли к общественному благу или
своекорыстие), против него восставало не только властолюбие других князей, но еще более
завистливая свобода общин и областей, привычных к независимости, хотя вечно терпевших угнетения.
Одна была в праве, а другое в деле.
Новгороду вольному, гордому, эгоистическому, привыкшему к своей отдельной политической жизни, в
которой преобладало начало племенное, не приходило в мысль соединить всю Россию; Киеву
бессильному, случайно принявшему в себя воинственный характер варягов, нельзя было осуществить
идею великого государства. До нашествия монголов никому, ни человеку, ни городу, нельзя было
восстать и сказать: «Я представитель России, я центр ее, я сосредоточу в себе ее жизнь и силу».
Гроза налетела с Востока, ужасная, сокрушившая все престолы Азии, достаточная для уничтожения
всей Европы, если бы Европа не была спасена от нее безмерным расстоянием. Тень будущей России
встретила ее при Калке, и побежденная могла не стыдиться своего поражения. Бог как будто призывал
нас к единению и союзу. Но церковь молчала и не предвидела гибели; народ оставался равнодушным,
князья продолжали свои междоусобицы. Кара была правосудна, перерождение было необходимо.
Насилие спасительно, когда спит внутренняя деятельность человека. Когда вторичный налет монголов
ударил в Россию, ее падение было бесславно. Она встретила гибель без всякого сопротивления, без
попытки на отпор. Читая летописи, чувствуешь, что какое-то глубокое уныние проникло весь этот
нестройный состав русского общества, что он уже не мог долее существовать и что монголы были
случайностью, счастливою для нас: ибо эти дикие завоеватели, разрушая все существующее, по
крайней мере, не хотели и не могли ничего создать.
В то время, когда ханы уничтожали всю восточную и южную полосу России, когда Запад ее, волею или
неволею, признал над собою владычество грубого племени литовского, а Север, чуждый всякой
великой идеи государственной, безумно продолжал свою ограниченную и местную жизнь, торговую и
разбойническую, возникла новая Россия. Беглецы с берегов Дона и Днепра, изгнанники из богатых
областей Волыни и Курска бросились в леса, покрывающие берега Оки и Тверцы, верховья Волги и
скаты Алаунские. Старые города переполнились, выросли новые села, выстроились новые города,
Север и Юг смешались, проникнули друг друга, и началась в пустопорожних землях, в диких полях
Москвы, новая жизнь, уже не племенная и не окружная, но общерусская.
Москва была город новый, не имеющий прошедшего, не представляющий никакого определительного
характера, смешение разных славянских семей, и это ее достоинство. Она была столько же созданием
князей, как и дочерью народа; следственно, она совместила в тесном союзе государственную
внешность и внутренность, и вот тайна ее силы. Наружная форма для нее уже не была случайною, но
живою, органическою, и торжество ее в борьбе с другими княжениями было несомненно. От этого-то
так рано в этом молодом городке (который, по обычаям русской старины, засвидетельствованной
летописцами, и по местничеству городов должен был быть смиренным и тихим) родилось вдруг такое
буйное честолюбие князей, и оттого народ мог сочувствовать с князьями.
Я не стану излагать истории Московского княжества; из предыдущих данных легко понять ее
<Москвы> битвы и ее победы. Как скоро она объявила желание быть Россиею, это желание должно
было исполниться, потому что оно выразилось вдруг и в князе, и в гражданине, и в духовенстве,
представленном в лице митрополита. Новгород устоять не мог, потому что идея города должна была
уступить идее государства; князья противиться долго не могли, потому что они были случайностью в
своих княжествах; областная свобода и зависть городов, разбитых и уничтоженных монголами, не
�Содержание
могли служить препоною, потому что инстинкт народа, после кровавого урока, им полученного,
стремился к соединению сил, а духовенство, обращающееся к Москве как к главе православия русского
приучало умы людей покоряться ее благодетельной воле.
Таковы причины торжества. Каковы же были последствия? Распространение России, развитие сил
вещественных, уничтожение областных прав, угнетение быта общинного, покорение всякой личности
мысли государства, сосредоточение мысли государства в лице государя, – добро и зло допетровской
России. С Петром начинается новая эпоха. Россия сходится с Западом, который до того времени был
совершенно чужд <ей>. Она из Москвы выдвигается на границу, на морской берег, чтобы быть
доступнее влиянию других земель, торговых и просвещенных. Но это движение не было действием
воли народной; Петербург был и будет единственно городом правительственным, и, может быть, для
здорового и разумного развития России не осталось и не останется бесполезным такое разъединение в
самом центре государства. Жизнь власти государственной и жизнь духа народного разделились даже
местом их сосредоточения. Одна из Петербурга движет всеми видимыми силами России, всеми ее
изменениями формальными, всею внешнею ее деятельностью; другая незаметно воспитывает характер
будущего времени, мысли и чувства, которым суждено еще облечься в образ и перейти из инстинктов в
полную, разумную, проявленную деятельность. Таким образом, вещественная личность государства
получает решительную и определенную деятельность, свободную от всякого внутреннего волнения, и
в то же время бесстрастное и спокойное сознание души народной, сохраняя свои вечные права,
развивается более и более в удалении от всякого временного интереса и от пагубного влияния сухой
практической внешности.
Мы видели, что первый период истории русской представляет федерацию областей независимых,
охваченных одною цепью охранной стражи. Эгоизм городов нисколько не был изменен случайностью
варяжского войска и варяжских военачальников, которых мы называем князьями, не представляя себе
ясного смысла в этом слове. Единство языка было бесплодно, как и везде: этому нас учит древний мир
Эллады. Единство веры не связывало людей, потому что она пришла к нам из земли, от которой вера
сама отступилась, почувствовав невозможность ее пересоздать. Когда же гроза монгольская и
властолюбие органически созданного княжества Московского разрушили границы племен, когда Русь
срослась в одно целое, – жизнь частей исчезла; но люди, отступившись от своей мятежной и
ограниченной деятельности в уделах и областях, не могли еще перенести к новосозданному целому
теплого чувства любви, с которым они стремились к знаменам родного города при криках: «За
Новгород и святую Софию» или: «За Владимир и Боголюбскую Богородицу». России еще никто не
любил в самой России, ибо, понимая необходимость государства, никто не понимал его святости.
Таким образом, даже в 1612 году, которым может несколько похвалиться наша история, желание иметь
веру свободную сильнее действовало, чем патриотизм, а подвиги ограничились победою всей России
над какою-то горстью поляков. Между тем, когда все обычаи старины, все права и вольности городов и
сословий были принесены на жертву для составления плотного тела государства, когда люди,
охраненные вещественною властью, стали жить не друг с другом, а, так сказать, друг подле друга, язва
безнравственности общественной распространилась безмерно, и все худшие страсти человека
развились на просторе: корыстолюбие в судьях, которых имя сделалось притчею в народе, честолюбие
в боярах, которые просились в аристократию, властолюбие в духовенстве, которое стремилось
поставить новый папский престол. Явился Петр, и, по какому-то странному инстинкту души высокой,
обняв одним взглядом все болезни отечества, постигнув все прекрасное и святое значение слова
«государство», он ударил по России, как страшная, но благодетельная гроза. Удар по сословию судейворов; удар по боярам, думающим о родах своих и забывающим родину; удар по монахам, ищущим
душеспасения в келиях и поборов по городам, а забывающим церковь, и человечество, и братство
�Содержание
христианское. За кого из них заступится история?
Много ошибок помрачают славу преобразователя России, но ему остается честь пробуждения ее к силе
и к сознанию силы. Средства, им употребленные, были грубые и вещественные; но не забудем, что
силы духовные принадлежат народу и церкви, а не правительству; правительству же предоставлено
только пробуждать или убивать их деятельность каким-то насилием, более или менее суровым. Но
грустно подумать, что тот, кто так живо и сильно понял смысл государства, кто поработил вполне ему
свою личность, так же как и личность всех подданных, не вспомнил в то же время, что там только
сила, где любовь, а любовь только там, где личная свобода.
Быть может, я строго судил о старине; но виноват ли я, когда она сама себя осудила? Если ни прежние
обычаи, ни церковь не создали никакого видимого образа, в котором воплотилась бы старая Россия, не
должны ли мы признаться, что в них недоставало одной какой-нибудь или даже нескольких стихий?
Так и было. Общество, которое вне себя ищет сил для самохранения, уже находится в состоянии
болезненном. Всякая федерация заключает в себе безмолвный протест против одного общего начала.
Федерация случайная доказывает отчуждение людей друг от друга, равнодушие, в котором еще нет
вражды, но еще нет и любви взаимной. Человечество воспитывается религиею, но оно воспитывается
медленно. Много веков проходит, прежде чем вера проникнет в сознание общее, в жизнь людей, in
succum et saanguinem (в соки и кровь). Грубость России, когда она приняла христианство, не позволила
ей проникнуть в сокровенную глубину этого святого учения, а ее наставники утратили уже чувство
первоначальной красоты его. Оттого-то народ следовал за князьями, когда их междоусобицы губили
землю русскую; а духовенство, стараясь удалить людей от преступлений частных, как будто бы и не
ведало, что есть преступления общественные.
При всем том перед Западом мы имеем выгоды неисчислимые. На нашей первоначальной истории не
лежит пятно завоевания. Кровь и вражда не служили основанием государству русскому, и деды не
завещали внукам преданий ненависти и мщения. Церковь, ограничив круг своего действия, никогда не
утрачивала чистоты своей жизни внутренней и не проповедовала детям своим уроков неправосудия и
насилия. Простота дотатарского устройства областного не чужда была истины человеческой, и закон
справедливости и любви взаимной служил основанием этого быта, почти патриархального. Теперь,
когда эпоха создания государственного кончилась, когда связались колоссальные массы в одно целое,
несокрушимое для внешней вражды, настало для нас время понимать, что человек достигает своей
нравственной цели только в обществе, где силы каждого принадлежат всем и силы всех каждому.
Таким образом, мы будем подвигаться вперед смело и безошибочно, занимая случайные открытия
Запада, но придавая им смысл более глубокий или открывая в них те человеческие начала, которые для
Запада остались тайными, спрашивая у истории церкви и законов ее – светил путеводительных для
будущего нашего развития – и воскрешая древние формы жизни русской, потому что они были
основаны на святости уз семейных и на неиспорченной индивидуальности нашего племени. Тогда, в
просвещенных и стройных размерах, в оригинальной красоте общества, соединяющего
патриархальность быта областного с глубоким смыслом государства, представляющего нравственное и
христианское лицо, воскреснет древняя Русь, но уже сознающая себя, а не случайная, полная сил
живых и органических, а не колеблющаяся вечно между бытием и смертью.
Хомяков, А. С. О старом и о новом [Электронный ресурс] / А. С. Хомяков // Литература и жизнь. –
Режим доступа: http://dugward.ru/library/nikolay1/homjakov_star_nov.html (дата обращения:
5.11.2015).
�Содержание
4. Киреевский Н.В. В ответ А.С. Хомякову
1839 г.
Статья г. Хомякова возбудила во многих из нас желание написать ему возражение. Потому я хотел
сначала уступить это удовольствие другим и предложить вам статью об ином предмете. Но потом,
когда я обдумал, что понятие наше об отношении прошедшего состояния России к настоящему
принадлежит не к таким вопросам, о которых мы можем иметь безнаказанно то или другое мнение, как
о предметах литературы, о музыке или о иностранной политике, но составляет, так сказать,
существенную часть нас самих, ибо входит в малейшее обстоятельство, в каждую минуту нашей жизни;
когда я обдумал еще, что каждый из нас имеет об этом предмете отличное от других мнение, тогда я
решился писать, думая, что моя статья не может помешать другому говорить о том же, потому что это
дело для каждого важно, мнения всех различны и единомыслие могло бы быть не бесполезно для
всех.
Вопрос обыкновенно предлагается таким образом: прежняя Россия, в которой порядок вещей слагался
из собственных ее элементов, была ли лучше или хуже теперешней России, где порядок вещей
подчинен преобладанию элемента западного? Если прежняя Россия была лучше теперешней, говорят
обыкновенно, то надобно желать возвратить старое, исключительно русское, и уничтожить западное,
искажающее русскую особенность; если же прежняя Россия была хуже, то надобно стараться вводить
все западное и истреблять особенность русскую.
Силлогизм, мне кажется, не совсем верный. Если старое было лучше теперешнего, из этого еще не
следует, чтобы оно было лучше теперь. Что годилось в одно время, при одних обстоятельствах, может
не годиться в другое, при других обстоятельствах. Если же старое было хуже, то из этого также не
следует, чтобы его элементы не могли сами собой развиться во что-нибудь лучшее, если бы только
развитие это не было остановлено насильственным введением элемента чужого. Молодой дуб,
конечно, ниже однолетней с ним ракиты, которая видна издалека, рано дает тень, рано кажется
деревом и годится на дрова. Но вы, конечно, не услужите дубу тем, что привьете к нему ракиту.
Таким образом, и самый вопрос предложен неудовлетворительно. Вместо того чтобы спрашивать,
лучше ли была прежняя Россия, полезнее, кажется, спросить: нужно ли для улучшения нашей жизни
теперь возвращение к старому русскому или нужно развитие элемента западного, ему
противоположного?
Рассмотрим, какую пользу мы можем извлечь из решения этого вопроса.
Положим, что вследствие беспристрастных изысканий мы убедимся, что для нас особенно полезно бы
было исключительное преобладание одного из двух противоположных бытов; положим притом, что
мы находимся в возможности иметь самое сильное влияние на судьбу России, то и тогда мы не могли
бы от всех усилий наших ожидать исключительного преобладания одного из противоположных
элементов, потому именно, что хотя и один избран в нашей теории, но другой вместе с ним существует
в действительности. Сколько бы мы ни были врагами западного просвещения, западных обычаев и т.
п., но можно ли без сумасшествия думать, что когда-нибудь, какою-нибудь силою истребится в России
память всего того, что она получила от Европы в продолжение двухсот лет? Можем ли мы не знать
того, что знаем, забыть все, что умеем? Еще менее можно думать, что 1000-летие русское может
совершенно уничтожиться от влияния нового европейского. Потому сколько бы мы ни желали
возвращения русского или введения западного быта, но ни того, ни другого исключительно ожидать не
можем, а поневоле должны предполагать что-то третье, долженствующее возникнуть из взаимной
�Содержание
борьбы двух враждующих начал.
Следовательно, и этот вид вопроса – который из двух элементов исключительно полезен теперь? –
также предложен неправильно. Не в том дело, который из двух, но в том, какое оба они должны
получить направление, чтобы действовать благодетельно. Чего от взаимного их действия должны мы
надеяться или чего бояться?
Вот вопрос, как он существенно важен для каждого из нас: направление туда или сюда, а не
приобретение того или другого.
Рассматривая основные начала жизни, образующие силы народности в России и на Западе, мы с
первого взгляда открываем между ними одно очевидно общее: это христианство. Различие заключается
в особенных видах христианства, в особенном направлении просвещения, в особенном смысле
частного и народного быта. Откуда происходит общее, мы знаем; но откуда происходит различие и в
чем заключается его характеристическая черта?
Два способа имеем мы для того, чтобы определить особенность Запада и России, и один из них
должен служить поверкою другому. Мы можем или, восходя исторически к началу того или другого
вида образованности, искать причину различия их в первых элементах, из которых они составились;
или, рассматривая уже последующее развитие этих элементов, сравнивать самые результаты. И если
найдется, что то же различие, какое мы заметим в элементах, окажется и в результатах их развития,
тогда очевидно, что предположение наше верно, и, основываясь на нем, нам уже виднее будет, какие
можно делать из него дальнейшие заключения.
Три элемента легли основанием европейской образованности: римское христианство, мир
необразованных варваров, разрушивших Римскую империю, и классический мир древнего язычества.
Этот классический мир древнего язычества, не доставшийся в наследие России, в сущности своей
представляет торжество формального разума человека над всем, что внутри и вне его находится,
чистого, голого разума, на себе самом основанного, выше себя и вне себя ничего не признающего и
являющегося в двух свойственных ему видах в виде формальной отвлеченности и отвлеченной
чувственности. Действие классицизма на образованность европейскую должно было соответствовать
тому же характеру.
Но потому ли, что христиане на Западе поддались беззаконно влиянию классического мира, или
случайно ересь сошлась с язычеством, но только римская церковь в уклонении своем от восточной
отличается именно тем же торжеством рационализма над преданием внешней разумности, над
внутренним духовным разумом. Так, вследствие этого внешнего силлогизма, выведенного из понятия
о божественном равенстве Отца и Сына, изменен догмат о Троице в противность духовному смыслу и
преданию; так, вследствие другого силлогизма папа стал главою церкви вместо Иисуса Христа, потом
мирским властителем, наконец, непогрешаемым; бытие божие во всем христианстве доказывалось
силлогизмом; вся совокупность веры опиралась на силлогистическую схоластику; инквизиция,
иезуитизм – одним словом, все особенности католицизма развились силою того же формального
процесса разума, так что и самый протестантизм, который католики упрекают в рациональности,
произошел прямо из рациональности католицизма. В этом последнем торжестве формального разума
над верою и преданием проницательный ум мог уже наперед видеть в зародыше всю теперешнюю
судьбу Европы как следствие вотще начатого начала, то есть и Штрауса, и новую философию со всеми
ее видами, и индустриализм как пружину общественной жизни, и филантропию, основанную на
рассчитанном своекорыстии, и систему воспитания, ускоренную силою возбужденной зависти, и Гёте,
�Содержание
венец новой поэзии, литературного Талейрана, меняющего свою красоту, как тот свои правительства,
и Наполеона, и героя нового времени, идеал бездушного расчета, и материальное большинство, плод
рациональной политики, и Лудвига Филиппа, последний результат таких надежд и таких дорогих
опытов!
Я совсем не имею намерения писать сатиру на Запад; никто больше меня не ценит тех удобств жизни
общественной и частной, которые произошли от того же самого рационализма. Да, если говорить
откровенно, я и теперь еще люблю Запад, я связан с ним многими неразрывными сочувствиями. Я
принадлежу ему моим воспитанием, моими привычками жизни, моими вкусами, моим спорным
складом ума, даже сердечными моими привычками; но в сердце человека есть такие движения, есть
такие требования в уме, такой смысл в жизни, которые сильнее всех привычек и вкусов, сильнее всех
приятностей жизни и выгод внешней разумности, без которых ни человек, ни народ не могут жить
своею настоящею жизнию. Потому, вполне оценивая все отдельные выгоды рациональности, я думаю,
что в конечном развитии она своею болезненною неудовлетворительностию явно обнаруживается
началом односторонним, обманчивым, обольстительным и предательским. Впрочем, распространяться
об этом было бы здесь неуместно. Я припомню только, что все высокие умы Европы жалуются на
теперешнее состояние нравственной апатии, на недостаток убеждений, на всеобщий эгоизм, требуют
новой духовной силы вне разума, требуют новой пружины жизни вне расчета, одним словом, ищут
веры и не могут найти ее у себя, ибо христианство на Западе исказилось своемыслием.
Таким образом, рационализм и вначале был лишним элементом в образовании Европы и теперь
является исключительным характером просвещения и быта европейского. Это будет еще очевиднее,
если мы сравним основные начала общественного и частного быта Запада с основными началами того
общественного и частного быта, который если не развился вполне, то по крайней мере ясно
обозначился в прежней России, находившейся под прямым влиянием чистого христианства, без
примеси мира языческого.
Весь частный и общественный быт Запада основывается на понятии о индивидуальной, отдельной
независимости, предполагающей индивидуальную изолированность. Оттуда святость внешних
формальных отношений, святость собственности и условных постановлений важнее личности.
Каждый индивидуум – частный человек, рыцарь, князь или город – внутри своих прав есть лицо
самовластное, неограниченное, само себе дающее законы. Первый шаг каждого лица в общество есть
окружение себя крепостию, из нутра которой оно вступает в переговоры с другими независимыми
властями.
В прошедший раз я не докончил статьи моей, а потому обязан продолжать ее теперь. Я говорил о
различии просвещения в России и на Западе. У нас образовательное начало заключалось в нашей
церкви. Там вместе с христианством действовали на развитие просвещения еще плодоносные остатки
древнего языческого мира. Самое христианство западное, отделившись от вселенской церкви, приняло
в себя зародыш того начала, которое составляло общий оттенок всего греко-языческого развития: начала
рационализма. Потому и характер образованности европейской отличается перевесом
рациональности.
Впрочем, этот перевес обнаружился только впоследствии, когда логическое развитие, можно сказать,
уже задавило христианское. Но вначале рационализм, как я сказал, является только в зародыше.
Римская церковь отделилась от восточной тем, что некоторые догматы, существовавшие в предании
всего христианства, она изменила на другие вследствие умозаключения. Некоторые распространила
вследствие того же логического процесса и также в противность преданию и духу церкви вселенской.
Таким образом, логическое убеждение легло в самое первое основание католицизма. Но этим и
�Содержание
ограничилось действие рационализма на первое время.
Внутреннее и внешнее устройство церкви, уже совершившееся прежде в другом духе, до тех пор
существовало без очевидного изменения, покуда вся совокупность церковного учения не перешла в
сознание мыслящей части духовенства. Это совершилось в схоластической философии, которая по
причине логического начала в самом основании церкви не могла иначе согласить противоречие веры и
разума, как силою силлогизма, сделавшегося, таким образом, первым условием всякого убеждения.
Сначала, естественно, этот же самый силлогизм доказывал веру против разума и подчинял ей разум
силою разумных доводов. Но эта вера, логически доказанная и логически противопоставленная
разуму, была уже не живая, но формальная вера, не вера собственно, а только логическое отрицание
разума. Потому в этот период схоластического развития католицизма именно по причине
рациональности своей западная церковь является врагом разума, угнетающим, убийственным,
отчаянным врагом его. Но, развившись до крайности, продолжением того же логического процесса,
это безусловное уничтожение разума произвело то известное противодействие, которого последствия
составляют характер теперешнего просвещения. Вот что я разумел, говоря о рациональном элементе
католицизма.
Христианство восточное не знало ни этой борьбы веры против разума, ни этого торжества разума над
верою. Потому и действия его на просвещение были не похожи на католические.
Рассматривая общественное устройство прежней России, мы находим многие отличия от Запада, и вопервых: образование общества в маленькие так называемые миры. Частная, личная самобытность,
основа западного развития, была у нас так же мало известна, как и самовластие общественное. Человек
принадлежал миру, мир ему. Поземельная собственность, источник личных прав на Западе, была у нас
принадлежностью общества. Лицо участвовало во столько в праве владения, во сколько входило в
состав общества. Но это общество не было самовластное и не могло само себя устроивать, само
изобретать для себя законы, потому что не было отделено от других ему подобных обществ,
управлявшихся однообразным обычаем. Бесчисленное множество этих маленьких миров,
составлявших Россию, было все покрыто сетью церквей, монастырей, жилищ уединенных
отшельников, откуда постоянно распространялись повсюду одинакие понятия об отношениях
общественных и частных. Понятия эти мало-помалу должны были переходить в общее убеждение,
убеждение – в обычай, который заменял закон, устроивая по всему пространству земель, подвластных
нашей церкви, одну мысль, один взгляд, одно стремление, один порядок жизни. Это повсеместное
однообразие обычая было, вероятно, одною из причин его невероятной крепости, сохранившей его
живые остатки даже до нашего времени сквозь все противодействие разрушительных влияний, в
продолжение 200 лет стремившихся ввести наместо его новые начала.
Вследствие этих крепких, однообразных и повсеместных обычаев всякое изменение в общественном
устройстве, не согласное с строем целого, было невозможно. Семейные отношения каждого были
определены прежде его рождения; в таком же предопределенном порядке подчинялась семья миру,
мир более обширный – сходке, сходка – вечу и т. д., покуда все частные круги смыкались в одном
центре, в одной православной церкви. Никакое частное разумение, никакое искусственное соглашение
не могло основать нового порядка, выдумать новые права и преимущества. Даже самое слово «право»
было у нас неизвестно в западном его смысле, но означало только справедливость, правду. Потому
никакая власть никакому лицу, ни сословию не могла ни даровать, ни уступить никакого права, ибо
правда и справедливость не могут ни продаваться, ни браться, но существуют сами по себе,
независимо от условных отношений. На Западе, напротив того, все отношения общественные
основаны на условии или стремятся достигнуть этого искусственного основания. Вне условия нет
�Содержание
отношений правильных, но является произвол, который в правительственном классе называются
самовластием, в управляемом – свободою. Но и в том и в другом случае этот произвол доказывает не
развитие внутренней жизни, а развитие внешней, формальной. Все силы, все интересы, все права
общественные существуют там отдельно, каждый сам по себе и соединяются не по нормальному
закону, а или в случайном порядке, или в искусственном соглашении. В первом случае торжествует
материальная сила, во втором – сумма индивидуальных разумений. Но материальная сила,
материальный перевес, материальное большинство, сумма индивидуальных разумений, в сущности,
составляют одно начало, только в разных моментах своего развития. Потому общественный договор не
есть изобретение энциклопедистов, но действительный идеал, к которому стремились без сознания, а
теперь стремятся с сознанием все западные общества под влиянием рационального элемента,
перевесившего элемент христианский.
В России мы не знаем хорошо границ княжеской власти прежде подчинения удельных княжеств
Московскому; но если сообразим, что сила неизменяемого обычая делала всякое самовластное
законодательство невозможным; что разбор и суд, который в некоторых случаях принадлежал князю,
не мог совершаться несогласно со всеобъемлющими обычаями, ни толкование этих обычаев по той же
причине не могло быть произвольное; что общий ход дел принадлежал мирам и приказам, судившим
также по обычаю вековому и потому всем известному; наконец, что в крайних случаях князь,
нарушавший правильность своих отношений к народу и церкви, был изгоняем самим народом, –
сообразивши все это, кажется очевидно, что собственно княжеская власть заключалась более в
предводительстве дружин, чем во внутреннем управлении, более в вооруженном покровительстве,
чем во владении областями.
Вообще, кажется, России так же мало известны были мелкие властители Запада, употреблявшие
общество как бездушную собственность в свою личную пользу, как ей неизвестны были и благородные
рыцари Запада, опиравшиеся на личной силе, крепостях и железных латах, не признававшие другого
закона, кроме собственного меча и условных правил чести, основанных на законе самоуправства.
Впрочем, рыцарства у нас не было по другим причинам. С первого взгляда кажется непонятным,
почему у нас не возникло чего-нибудь подобного рыцарству, по крайней мере во время татар.
Общества были разрознены, власть не имела материальной силы, каждый мог переходить с места на
место, леса были глубокие, полиция была еще не выдумана; отчего бы, кажется, не составиться
обществам людей, которые бы пользовались превосходством своей силы над мирными земледельцами
и горожанами, грабили, управлялись как хотели, захватили бы себе отдельные земли, деревни и
строили бы там крепости; составили бы между собой известные правила и, таким образом, образовали
бы особенный класс сильнейшего сословия, которое, по причине силы, могло бы назваться и
благороднейшим сословием? Церковь могла бы воспользоваться ими, образуя из них отдельные ордена
с отдельными уставами и употребляя их против неверных, подобно западным крестоносцам. Отчего
же не сделалось этого?
Именно потому, я думаю, что церковь наша в то время не продавала чистоты своей за временные
выгоды. У нас были богатыри только до введения христианства. После введения христианства у нас
были разбойники, шайки устроенные, еще до сих пор сохранившиеся в наших песнях, но шайки,
отверженные церковью и потому бессильные. Ничего не было бы легче, как возбудить у нас крестовые
походы, причислив разбойников к служителям церкви и обещав им прощение грехов за убиение
неверных: всякий пошел бы в честные разбойники. Католицизм так и действовал; он не поднял
народы за веру, но только бродивших направил к одной цели, назвав их святыми. Наша церковь этого
не сделала, и потому мы не имели рыцарства, а вместе с ним и того аристократического класса,
�Содержание
который был главным элементом всего западного образования.
Где больше было неустройства на Западе, там больше и сильнее было рыцарство; в Италии его было
всего менее. Где менее было рыцарства, там более общество склонялось к устройству народному; где
более – там более к единовластному. Единовластие само собой рождается из аристократии, когда
сильнейший покоряет слабейших и потом правитель на условиях переходит в правителя безусловного,
соединяясь против класса благородных с классом подлых, как Европа называла народ. Этот класс
подлых, по общей формуле общественного развития Европы, вступил в права благородного, и та же
сила, которая делала самовластным одного, естественным своим развитием переносила власть в
материальное большинство, которое уже само изобретает для себя какое-нибудь формальное устройство
и до сих пор еще находится в процессе изобретения.
Таким образом, как западная церковь образовала из разбойников рыцарей, из духовной власти власть
светскую, из светской полиции святую инквизицию, что все, может быть, имело свои временные
выгоды, таким же образом действовала она и в отношении к наукам, искусствам языческим. Не из
внутри себя произвела она новое искусство христианское, но прежнее, рожденное и воспитанное
другим духом, другою жизнью, направила к украшению своего храма.
Оттого искусство романтическое заиграло новою блестящею жизнию, но окончилось поклонением
язычеству и теперь кланяется отвлеченным формулам философии, покуда не возвратится мир к
истинному христианству и не явится миру новый служитель христианской красоты.
Науки существенною частию своею, то есть как познания, принадлежат равно языческому и
христианскому миру и различаются только своею философскою стороною. Этой философской стороны
христианства католицизм не мог сообщить им, потому что сам не имел ее в чистом виде. Оттого
видим мы, что науки как наследие языческое процветали так сильно в Европе, но окончились
безбожием как необходимым следствием своего одностороннего развития.
Россия не блестела ни художествами, ни учеными изобретениями, не имея времени развиться в этом
отношении самобытно и не принимая чужого развития, основанного на ложном взгляде и потому
враждебного ее христианскому духу. Но зато в ней хранилось первое условие развития правильного,
требующего только времени и благоприятных обстоятельств; в ней собиралось и жило то
устроительное начало знания, та философия христианства, которая одна может дать правильное
основание наукам. Все святые отцы греческие, не исключая самых глубоких писателей, были
переведены, и читаны, и переписываемы, и изучаемы в тишине наших монастырей, этих святых
зародышей несбывшихся университетов. Исаак Сирин, глубокомысленнейшее из всех философских
писаний, до сих пор еще находится в списках XII–XIII веков. И эти монастыри были в живом,
беспрестанном соприкосновении с народом. Какое просвещение в нашем подлом классе не вправе мы
заключить из этого одного факта! Но это просвещение не блестящее, но глубокое; не роскошное, не
материальное, имеющее целью удобства наружной жизни, но внутреннее, духовное, это устройство
общественное, без самовластия и рабства, без благородных и подлых; эти обычаи, вековые, без
писаных кодексов, исходящие из церкви и крепкие согласием нравов с учением веры; эти святые
монастыри, рассадники христианского устройства, духовное сердце России, в которых хранились все
условия будущего самобытного просвещения; эти отшельники, из роскошной жизни уходившие в леса,
в недоступных ущельях изучавшие писания глубочайших мудрецов христианской Греции и
выходившие оттуда учить народ, их понимавший; эти образованные сельские приговоры; эти
городские веча; это раздолье русской жизни, которое сохранилось в песнях, – куда все это делось? Как
могло это уничтожиться, не принесши плода? Как могло оно уступить насилию чужого элемента? Как
возможен был Петр, разрушитель русского и вводитель немецкого? Если же разрушение началось
�Содержание
прежде Петра, то как могло Московское княжество, соединивши Россию, задавить ее? Отчего
соединение различных частей в одно целое произошло не другие образом? Отчего при этом случае
должно было торжествовать иностранное, а не русское начало?
Один факт в нашей истории объясняет нам причину такого несчастного переворота; этот факт есть
Стоглавый Собор. Как скоро ересь явилась в церкви, так раздор духа должен был отразиться и в жизни.
Явились партии, более или менее уклоняющиеся от истины. Партия нововводительная одолела
партию старины именно потому, что старина разорвана была разномыслием. Оттуда при разрушении
связи духовной, внутренней явилась необходимость связи вещественной, формальной, оттуда
местничество, опричнина, рабство и т. п. Оттуда искажение книг по заблуждению и невежеству и
исправление их по частному разумению и произвольной критике. Оттуда перед Петром правительство
в разномыслии с большинством народа, отвергаемого под названием раскольников. Оттого Петр как
начальник партии в государстве образует общество в обществе, и все, что за тем следует.
Какой же результат всего сказанного? Желать ли нам возвратить прошедшее России и можно ли
возвратить его? Если правда, что самая особенность русского быта заключалась в его живом
исхождении из чистого христианства и что форма этого быта упала вместе с ослаблением духа, то
теперь эта мертвая форма не имела бы решительно никакой важности.
Возвращать ее насильственно было бы смешно, когда бы не было вредно. Но истреблять оставшиеся
формы может только тот, кто не верит, что когда-нибудь Россия возвратится к тому живительному духу,
которым дышит ее церковь.
Желать теперь остается нам только одного: чтобы какой-нибудь француз понял оригинальность учения
христианского, как оно заключается в нашей церкви, и написал об этом статью в журнале; чтобы
немец, поверивши ему, изучил нашу церковь поглубже и стал бы доказывать на лекциях, что в ней
совсем неожиданно открывается именно то, чего теперь требует просвещение Европы. Тогда, без
сомнения, мы поверили бы французу и немцу и сами узнали бы то, что имеем.
Киреевский, И. В. В ответ А. С. Хомякову [Электронный ресурс] / И. В. Киреевский // Литература и
жизнь. – Режим доступа: http://dugward.ru/library/nikolay1/homjakov_star_nov.html (дата обращения:
5.11.2015).
�Содержание
5. Хомяков А.С. О сельской общине
1849 г.
Ты обратил внимание на вопрос, который есть, бесспорно, самый важный изо всех не только русских,
но и вообще современных вопросов, хотя его важность далеко не вполне понята у нас и, может быть,
совсем не понята в чужих краях. Разбор этого вопроса непременно делится на две части: общую и
местную. Первая важнее в теории, но вторая также важна и едва ли даже не важнее на практике.
Однако же, прежде чем я коснусь главного содержания твоего письма и своих объяснений, я должен
хоть мимоходом сделать возражение на сомнение, которое ты также выражаешь мимоходом, именно на
то, что общность земель противна усовершенствованию хлебопашества по ненадежности и
непродолжительности владения. Разумеется, владение, даже продолжительное, хуже собственности в
этом отношении. Так кажется; но опыт говорит другое. Ты сам был в чужих краях; скажи по совести,
где нашел ты самую низкую степень хлебопашества? Бесспорно, во Франции, где все – собственники.
Где высшую? Бесспорно, в Англии, где все – владельцы (ибо собственники, занимающиеся
хлебопашеством, там исключение). Итак, владение, по-видимому, не мешает развитию хозяйства,
точно так же как собственность не всегда бывает полезною для его развития.
Мне кажется поэтому, что общность владения не может считаться важною преградою в этом деле.
Исторически я сказал бы тебе, что первые следы усовершенствования хозяйства находятся в рассказах о
Померании, где владение было общинное, и в современном мире мог бы с большою похвалой указать
на Северную Россию и особенно на Пермь; но я вообще спрошу тебя: если 25-летнее фермерство
(сроки часто гораздо короче) благоприятствует землепашеству, отчего 25-летнее владение из общинных
земель должно быть ему гибельным? А сроки нераздельного владения бывают очень часто гораздо
продолжительнее: часто от деда переходит участок к внуку и даже далее. Вероятно, при полнейшем
развитии общины, 20- или 30-летнее владение будет поставлено условием общим и коренным, и тогда
главное затруднение будет устранено.
Еще должен я тебе отвечать на твой собственный опыт. Объяснение его очень просто, но нисколько не
противно нашей системе. Очевидно, если бы опыт, тобою сделанный, доказывал что-нибудь, то он бы
доказал или совершенное равнодушие крестьян к мировой сходке, как при первом выборе, или
невозможность единогласия, как при втором. Но ни равнодушия нельзя предположить во множестве
деревень, где исстари мир решает все дела и даже самовластно распоряжается судьбою своих членов
(отдавая в батрачество, в рекрутство и даже на поселение), ни невозможности единогласия, которое
исстари также ведется в этих же деревнях. Что же доказывает твой опыт? Ничего против общины или
против единогласия, но, к несчастию, весьма много против вреда, приносимого нами земле русской.
Твои предшественники во владении перервали сходку и отучили крестьян от права обычного, заменив
его произволом своим или управительским. Тебе трудно было восстановить нить перерванного обычая
и отучить от помочей ребенка, которого водили на них слишком долго; но мне кажется или, лучше
сказать, я уверен, что ты слишком скоро отстал. Потребовал бы от мира решения, и очень скоро память
старого обычая, чувство нравственной правды и пример других миров (если есть сходки в соседстве)
привели бы опять дело в порядок. Надобно всем нам помнить пословицу, которую приятель Аксаков
всегда забывает: болезнь входит пудами, а выходит золотниками.
Теперь посмотрим на местную сторону вопроса, т. е. на отношение его к России. Признаем сперва
мировое устройство чем-то прекрасным и драгоценным для всего человечества, и ты, конечно, уже в
том не поспоришь, что оно по преимуществу возможно для той земли, где оно существует доселе и где
�Содержание
не нужно его создавать или вводить, а только расширить, или, лучше сказать, допустить до
расширения. Эту организацию долго очень старались подавлять систематически и не могли подавить;
значит, она очень крепко срослась с русскою жизнию, и всякое вырывание такого сросшегося элемента
непременно сопровождается болью и страданием во всем организме. Есть ли явная польза в этом
страдании? Кажется, никто не решится это утвердить. Прибавь еще следующее. Община
хлебопашественная, очевидно, всех легче устраивается и, по-видимому, всех полезнее; Россия же
земля и теперь, и надолго по преимуществу хлебопашественная. Далее: общинное устройство, будучи
ограничено, заменится у нас по необходимости расширением административности. Тебе известна
более чем многим вся мерзость административности в России. Пошатавшись по святой Руси и
наглядевшись на все ее слои, ты знаешь, как хороша наша чиновность от грошовой уездной до
миллионной столичной. Я думаю, что даже киселевщина не столько еще ужасна для народа
увеличением податей (хотя и это бедствие немалое и следствие усиленной административности),
сколько размножением чиновничества, которое народ так верно и живописно называет крапивным
семенем. Наконец, и это всего важнее, всякое государство или общество гражданское состоит из двух
начал: из живого исторического, в котором заключается вся жизненность общества, и из рассудочного,
умозрительного, которое само по себе ничего создать не может, но мало-помалу приводит в порядок,
иногда отстраняет, иногда развивает основное, т. е. живое, начало. Это англичане назвали, впрочем
без сознания, торизмом и вигизмом. Беда, когда земля делает из себя tabula rasa1 и выкидывает все
корни и отпрыски своего исторического дерева: она приходит к тому неисцелимому шатанию, к
которому пришла Франция, дающая теперь всему миру великий, но мало понимаемый урок. Беда и то,
когда начало умозрительное вздумает создавать. Эта работа постоянного умничанья идет у нас со
времен Петра безостановочно и беззапиночно. Какого она вздора насоздала! Теперь оглянись у нас, и
ты увидишь, что все у нас ново и бескоренно: мы с тобою, т. е. дворяне, цехи, городовое устройство,
чиновничество во всех его разветвлениях, выборы наши, просвещение наше с его прививным
характером, наши привычки, все от альфы до омеги. Корень и основа – Кремль, Киев, Саровская
пустынь, народный быт с его песнями и обрядами и по преимуществу община сельская. Признав
основы, можно понять их развитие и, так сказать, разработку.
Без них мы, как Франция, tabula rasa; но хуже, чем Франция, – мы предаемся умничанью своего
малопросвещенного общества. Община есть одно уцелевшее гражданское учреждение всей русской
истории. Отними его, не останется ничего; из его же развития может развиться целый гражданский
мир.
Вот местная сторона вопроса об общине; она имеет важность в теории и бесконечно важна на
практике. Сделай одолжение, отстрани всякую мысль о том, будто возвращение к старине сделалось
нашею мечтою. Одно дело: советовать, чтобы корней не обрубать от дерева и чтобы залечить
неосторожно сделанные нарубы, и другое дело: советовать оставить только корни и, так сказать, снова
вколотить дерево в землю. История светит назад, а не вперед, говоришь ты; но путь пройденный
должен определить и будущее направление. Если с дороги сбились, первая задача – воротиться на
дорогу.
Сторона общего вопроса труднее (как и всякое общее положение более подвергается спору), чем
местная; но думаю, что и она представляет довольно убедительные доводы в пользу нашего мнения.
Во-первых, мне кажется, ты не совсем прав, когда отстраняешь западный пролетариат от западного
индивидуалистского устройства общества. Не довольно этого, что ты находишь причину пролетариата
1
Чистая доска, пустое место (лат.).
�Содержание
в излишнем расширении прав и привилегий классов, некогда властвовавших; я в этом не спорю, и,
думаю, редко кто не согласится с тобою. Но этого, как я сказал, не довольно; надобно бы было отвечать
на вопрос: «Был ли бы, однако, пролетариат возможен, если бы сельская община существовала понашему?» Ты на этот вопрос не отвечаешь, а ответ был бы по необходимости отрицательным и,
следовательно, в нашу пользу. Во-вторых, ты немножко согрешил против логики; ибо в одно время ты
отрицаешь благодетельное влияние общинности на ограничение бедности и говоришь опять против
общины, что не следует выгод общества отдавать в жертву выгодам нищего, который не может
считаться законным представителем общества. С этим положением я согласен, но вижу, что ты сам
чувствуешь благодетельное влияние общины, с одной стороны, хотя и не признаешься в нем, а с другой
стороны, вижу, что ты приписываешь общине какие-то интересы, противные интересу общества,
весьма произвольно. Все, что можно было утверждать, это то, что общине приносятся в жертву не
выгоды общества, а некоторая часть неограниченных прав лица индивидуального, что, по-моему, не
может считаться убытком, ибо вознаграждается с лихвою, о чем скажу после. Впрочем, делая этот
попрек тебе, издавна известному мне строгому логику, я знаю, что письмо не диссертация, и наперед
сам прошу некоторого снисхождения за промахи, которые ты встретить можешь у меня, и, сверх того,
помню, что твои возражения имеют более характер вопросительный, чем отрицательный.
Мне известны до сих пор в нерусской Европе только две формы сельского быта: одна английская,
сосредоточение собственности в немногих руках; другая – французская после революции, бесконечное
дробление собственности. Все прочие формы относятся к этим двум как степени переходные, еще не
дошедшие до своего крайнего развития. Первая очень выгодна для сельского хозяйства и усиливает до
невероятности массу богатства, напрягая умственные способности селянина посредством конкуренции
в найме и бросая сильные капиталы на опытное усовершенствование земледельческой практики. Вот
ее достоинство; но зато самая конкуренция, безземелие большинства и антагонизм капитала и труда
доводят в ней по необходимости язву пролетарства до бесчеловечной и непременно разрушительной
крайности. В ней страшные страдания и революция впереди.
Вторая форма, французская, дробление собственности, невыгодна для хозяйства, замедляет его
развитие и во многих случаях (именно там, где нужны значительные силы для побеждения какойнибудь преграды) делает его совершенно невозможным; но это неудобство считаю я не слишком
значительным в сравнении с выгодами дробной собственности. Нет сомнения, что введение этой
системы во Франции удаляет, а может быть, даже отстраняет навсегда нашествие пролетарства, ибо
оно мало известно в сельском быту Франции и является только в виде исключения в некоторых
слишком неблагодарных местностях. Нищета есть принадлежность городов французских, а не сел. Но
зато эта форма имеет другой существенный недостаток, который в государственном отношении не
лучше пролетарства: это полная разъединенность. Таков результат во Франции современной, по
свидетельству самих французов; таков он будет непременно везде. Разъединенность же есть полное
оскудение нравственных начал; а заметь, что оскудение нравственных начал есть в то же время и
оскудение сил умственных. От этого в нищенствующих селах Англии восстают беспрестанно сильные
умы, которых деятельность отзывается на всю Англию; а в полях (селами их назвать нельзя) Франции
человек так слаб и глуп, что от него не добьется общество ни одной мысли. Он просто немой: от него
ни слуха, ни послушания, по русской поговорке. Конечно, я не восстаю ни против собственности, ни
против ее эгоизма; но говорю, что, если, кроме эгоизма собственности, ничто не доступно человеку с
детства, он будет окончательно не то чтобы дурной человек, а безнравственно-тупой человек; он
одуреет. Слышать только об деле общем и потом в нем участвовать, слышать с детства суд и расправу,
видеть, как эгоизм человека становится беспрестанно лицом к лицу с нравственною мыслию об
общем, о совести, законе обычном, вере, и подчиняться этим высшим началам, это – истинно
�Содержание
нравственное воспитание, это – просвещение в широком смысле, это – развитие не только
нравственности, но и ума.
Итак, община столько же выше английской фермы, которой бедствия она устраняет, сколько и
французской, которая, избегая бобыльства физического, вводит бобыльство духовное и дает городам
такой огромный и гибельный перевес над селом.
Но ты допускаешь общину как судящую, как правящую, но не как хозяйствующую. Это, так сказать,
введение городского права в село, ибо таковы основания так называемого городового общества, весьма
далекого от сельской общины. Мне кажется, это было бы обманом, делом начатым, но не конченным.
Странное дело: общность расхода без всякого общения в приходе. Я говорю это, предполагая, что ты
допускаешь нечто похожее на общинный бюджет; даже скажу: странное дело суд, принадлежность
всего общества, делать зависимым от местности. Такая зависимость имеет смысл при изменении
отношений между людьми, т. е. при переходе теперешнего европейского сожительства в общинное
товарищество; без того она и смысла не имеет. Таким образом, довершенное городовое начало есть не
что иное, как наше сельское. Но эти доказательства имеют в себе что-то слишком теоретическое или
отвлеченное.
Вот доказательство другое, более практическое и, по моему мнению, решительное. Ты признаешь (да и
кто же в наше время может не признавать?), что общество должно пещись о своих бедных, также и
всякая община. Естественное но следствие такого признания: больницы, богадельни, налог в пользу
неимущих и проч., весь английский рооr tахе1 и все устройство английских приходских приютов.
Об их недостатках много говорено, но говорено только односторонне, и надежда на лучшее устройство
не оставлена. Эту надежду должно оставить: она противна разуму. Во-первых, в пользу нашей общины
должно заметить, что она почти не нуждается в средствах противунищенственных, ибо сама
отстраняет нищенство почти совершенно; а предварять зло всегда лучше, чем исправлять зло. Вовторых, все другие противунищенственные средства не годятся никуда. Налагая налог на имущих в
пользу неимущих, что мы делаем? Даем одним право без обязанности, другим – обязанность без права.
Право – неимущим, обязанность – имущим. Вторым слишком тяжело, и они должны естественно
стремиться к тому, чтобы обязанность спою облегчать и неимущих держать в черном теле. Да и
неимущим нелегко: они имеют право на корм; но это право есть в то же время страшное угнетение, ибо
им никогда уже или почти никогда не будет возможности выбиться из нищеты, они осуждены на
вечное пролетарство. И так учреждается борьба, в которой обе стороны должны роптать и страдать:
отношение крайне безнравственное. Иначе вы с обязанностию соедините право, т. е. прокормление
покроете работою. Это уже будет учреждение в роде тюремном: неимущий продан имущему. Тягость
для имущего несколько облегчается, но зато вражда усиливается, отношения становятся еще
безнравственнее, и язва пролетарства неисцельнее.
Таковы неизбежные последствия всякого учреждения в пользу бедных мимо общины; при общине же
нет ничего и похожего на это. При ней возможна только временная нищета ибо все члены общины
суть товарищи и пайщики. Взаимное вспоможение имеет уже характер не милостыни (которая истекает
из чувства христианского и, следовательно, не может быть предписана законом), не подаяния
невольного, которое кладет скудный кусок нищему в рот для того только, чтоб он не вздумал взять себе
пищу насильно, но обязанности общественной, истекающей из самого отношения товарищей друг к
другу и обусловленной взаимною и общею пользою. Русская поговорка говорит: «Кормится сирота,
1
Налог в пользу бедных (англ.).
�Содержание
растет миру работник». Это слово важное; в нем разрешается задача, над которою трудятся бесполезно
лучшие головы Запада. Нищета же безысходная при общине делится на два случая: на нищету,
происходящую от разврата, и на нищету от сиротства и несчастия (вдова или старик совершенно
безродные). В первом случае община очищает себя исключением виновного, как неисправного и
негодного товарища; а второй случай, встречающийся весьма редко, достаточно покрывается чувством
братского сострадания и никогда не может служить источником общественного зла. Разумеется, что без
ослепления фанатического нельзя предполагать, чтобы такое устройство совершенно отстранило все
бедствия и все злоупотребления и чтобы богатый общинник не мог иногда разработывать случайную
бедность товарищей, особенно в областях промышленных; но такое явление по необходимости будет
иметь только непродолжительные следствия и уступит силе товарищественного начала. Я называю
общинное товарищественным в его частном приложении к хозяйству; но не должно забывать, что, по
своей многосторонности и особенно по своей нравственной основе, оно несравненно шире и
плодотворнее.
До сих пор я говорил только о хлебопашественной общине. Довольно бы было признать ее важность и
пользу для того, чтоб оправдать наше стремление; но ты требуешь большего: ты хочешь, чтобы начало
общинное для полного своего оправдания доказало свою удобоприлагаемость во всех случаях и по
преимуществу в развитии промышленности фабричной. Ответ положительный и определенный мне
кажется невозможным в наше время; возможна только догадка, основанная на вероятностях, а
вероятности будут опять в нашу пользу. Всеобщее стремление во всей Европе свидетельствует об
одном: о борьбе капитала и труда и о необходимости помирить этих двух соперников или слить их
выгоды. Стремление всеобщее и разумное встречает везде неудачу; неудача же происходит не от какойнибудь теоретической невозможности, но от невозможности практической, именно от нравов рабочего
класса. Эти нравы – плод жизни, убившей всю старину с ее обычаями (т. е. плод развития в смысле
вигизма), – не допускают ничего истинно общего, ибо не хотят уступить ничего из прав личного
произвола. Для них недоступно убеждение, что эта уступка есть уже сама по себе выгода для лица;
ибо, уступая часть своего произвола, оно становится выше, как лицо нравственное, прямо
действующее на всю массу общественную посредством живого, а не просто отвлеченного или
словесного общения. Это убеждение будет доступно или, лучше сказать, необходимо присуще человеку,
выросшему на общинной почве. Община промышленная есть или будет развитием общины
земледельческой.
Учреждение артелей в России довольно известно; оно оценено иностранцами; оно имеет круг
действий шире всех подобных учреждений в других землях. Отчего? Оттого, что в артель собираются
люди, которые с малых лет уже жили по своим деревням жизнию общинною. В артелях мало, почти
нет, мещан, мало дворовых. Вся основа – крестьяне или вышедшие из крестьянства. Это не
случайность, а следствие нравственного закона и жизненных привычек. Конечно, я не знаю ни одного
примера совершенно промышленной общины в России, так сказать фалянстера, но много есть
похожего; например, есть мельницы, эксплуатируемые на паях, есть общие деревенские ремесла и, что
еще ближе, есть деревни, которые у купцов снимают работу и раздают ее у себя по домам. Все это не
развито; да у нас вся промышленность не развита. Народ не познакомился с машинами; естественная
жизнь торговли нарушена. Когда простее устроится наш общий быт, все начала разовьются и торговая
или, лучше сказать, промышленная община образуется сама собою.
Об нас и об нашем отношении к общине покуда я не говорю. Со временем мы срастемся с нею. Но как?
Этого решать нельзя. Смешно было бы взять на себя все предвидеть. Право приобретать
собственность, данное крестьянину, не нарушает общины. Личная деятельность и предприимчивость
должны иметь свои права и свой круг действия; довольно того, что они будут всегда находить точку
�Содержание
опоры в сельском мире и что в нем же или через него они будут мириться с общественностью, не
вырастая никогда до эгоистической разъединенности. То же, вероятно, будет и с нами. Но это еще
впереди и как бог даст. Допустим начало, а оно само себе создаст простор.
Вот, любезный друг, мои объяснения. Отвечай и опровергай то, что тебе покажется ложным или
темным; с остальным соглашайся. Твое согласие нам дорого. Статей никаких не посылаю и не
назначаю; во всех только намеки.
Хомяков, А. С. О сельской общине [Электронный ресурс] / А. С. Хомяков // Кладезь знаний. – Режим
доступа: http://4i5.ru/uchebnik/selskoy-obschine-30386.htm (дата обращения: 5.11.2015).
�Содержание
6. К.С. Аксаков «Об основных началах русской истории»
1849 г.
Нравственный подвиг жизни предлежит не только каждому человеку, но и народам, и каждый человек
и каждый народ решает его по-своему, выбирая для совершения его тот или другой путь. И человеку и
народу случается падать на нравственном пути, но самое падение это есть нравственное же падение,
совершается в нравственной сфере. Как бы ни решался нравственный вопрос, как бы ни было
возмутительно его решение, он неотразимо предстоит человеческому духу. Всякая умственная, всякая
духовная деятельность, вся тесно соединена с нравственным вопросом.
История представляет нам сии многоразличные пути, сии многотрудные борьбы противоречащих
стремлений, верований, убеждений нравственных. Страшная игра материальных сил поражает с
первого взгляда; но это один признак: внимательный взор увидит одну только силу, движущую всем,
мысль, которая всюду присутствует, но которая медленно совершает ход свой; часто готовая
перерядиться в новый образ, она сообщает еще могущество свое образу прежнему, хранит его, пока
вполне не созреет и с полным правом не явится в новом сиянии, пересоздав все в новый образ.
Избавиться от мысли люди не могут: они могут загромоздить ее материальными внешними силами,
могут поставить на поприще насилия; но, обремененная недостойною себя громадою, она тем не
менее движет ее, и тогда страшно столкновение грубых масс, прильнувших к этой духовной силе:
страшно разбиваются и разрушаются они друг об друга.
Нравственное дело должно и совершаться нравственным путем, без помощи внешней,
принудительной силы. Вполне достойный путь один для человека, путь свободного убеждения, путь
мира, тот путь, который открыл нам божественный Спаситель и которым шли его апостолы. Этот путь
внутренней правды смутно мог чувствоваться и языческими народами. Не силою принуждения, но
силою жизни самой истребляется все противоречащее истине, дается мера и строй всему. Разлад,
который может происходить здесь от несовершенства человеческого, налаживается опять жизнию же.
Как бы ни падала община, ставшая на этот путь, но, веруя в силу жизни, она высока уже этою самою
верою, – и всегда возможна для нее высокая гармония нравственных сил. Под влиянием веры в
нравственный подвиг, возведенный на степень исторической задачи целого общества, образуется
своеобразный быт, мирный и кроткий характер; и, конечно, если можем найти у кого-нибудь такой
нравственный строй жизни (хотя бы и с набегающими диссонансами), то это у племен бытовых, по
преимуществу, у племен славянских.
Но возможен ли такой быт на земле?
Существует другой путь, гораздо, по-видимому, более удобный и простой: внутренний строй
переносится вовне, и духовная свобода понимается только как устройство, порядок (наряд); основы,
начала жизни понимаются как правила и предписания. Все формулируется. Это путь не внутренней, а
внешней правды, не совести, а принудительного закона. Но такой путь имеет неисчислимые невыгоды.
Прежде всего формула, какая бы то ни была, не может обнять жизни; потом, налагаясь извне и являясь
принудительною, она утрачивает самую главную силу, силу внутреннего убеждения и свободного ее
признания; потом далее, давая таким образом человеку возможность опираться на закон, вооруженный
принудительною силою, она усыпляет склонный к лени дух человеческий, легко и без труда успокаивая
его исполнением наложенных формальных требований и избавляя от необходимости внутренней
нравственной деятельности и внутреннего нравственного возрождения. Это путь внешней правды,
путь государства. Этим путем двинулось западное человечество.
�Содержание
Мы сказали, что славянские племена жили под условиями быта; община, так устроенная, носит
простое название земли, которое мы удержим: оно оправдается впоследствии. Но возможно ли было
оставаться при этом?
Трудно. Первая, прежде всего, и главная помеха – бранные, неугомонные соседи, которые налетали на
славянские земли и покоряли их, возмущая весь их быт. Славяне собирались, прогоняли их, – а
нашествия снова им грозили. Нельзя же было народу стоять, не расходясь, с оружием в руках; он
отказался бы таким образом от самого своего мирного земского начала. С другой стороны, и
внутренние несовершенства, особенно у языческих народов, возмущали непрестанно мирный ход
жизни.
В России история застает славян северных под властию варягов, южных – под властию козар.
Северные славяне прогоняют варягов, и, может быть, вследствие ли их владычества, возникает
вражда между ними и ссоры друг с другом.
Таковы были главные помехи, и земля, чтобы спасти себя, свою земскую жизнь, решается призвать на
защиту государство. Но надо заметить, славяне не образуют из себя государство, они призывают его;
они не из себя избирают князя, а ищут его за морем; таким образом, они не смешивают земли с
государством, прибегая к последнему как к необходимости для сохранения первой. Государство,
политическое устройство – не сделалось целью их стремления, – ибо они отделяли себя или земскую
жизнь от государства и для сохранения первой призвали последнее.
Ничья история не начинается так. Если спорили о времени существования этого факта, то здесь сила в
его смысле; позднейшие частные призвания подтверждают тот же смысл.
Призвание было добровольное. Земля и государство не смешались, а раздельно стали в союз друг с
другом. В призвании добровольном означились уже отношения земли и государства – взаимная
доверенность с обеих сторон. Не брань, не вражда, как это было у других народов, вследствие
завоевания, а мир, вследствие добровольного призвания.
Так начинается русская история. Две силы в ее основании, два двигателя и условия во всей русской
истории: земля и государство.
Случайности исторические, человеческие волнения, наконец, ход самих этих сил, нравственный путь,
которым идет народ, видоизменяют судьбы русской земли. В каком отношении были у нас земля и
государство? Они существуют как отдельные, но дружественные союзные силы, сознаваемые в их
раздельности и взаимно признающие одна другую. «Земля и государство» встречается у нас везде.
Таким образом, не обратившись в государство, призвавши его и став сами в стороне, славяне русские
сохранили веру в жизнь.
Материалы по истории СССР для семинарских и практических занятий. Освободительное движение
и общественная мысль в России XIX в. : учеб. пособие / сост. В. А. Фёдоров, Н. И. Цимбаев. – Москва :
Высшая школа, 1991. – С. 217–220.
�Содержание
7. К.С. Аксаков «О том же»
1850 г.
Россия – земля совершенно самобытная, вовсе не похожая на европейские государства и страны.
Очень ошибутся те, которые вздумают прилагать к ней европейские воззрения и на основании их
судить о ней. Но так мало знает Россию наше просвещенное общество, что такого рода суждения
слышишь часто. Помилуйте, говорят многие, неужели вы думаете, что Россия идет каким-то своим
путем? На это ответ простой: нельзя не думать того, что знаешь, что таково на самом деле.
Как занимателен и важен самобытный путь России до совращения ее (хотя отчасти) на путь западный
и до подражания Западу! Как любопытны обстоятельства и последствия этого совращения, и, наконец,
как занимательно и важно современное состояние России, вследствие предыдущего переворота, и
современное ее отношение к Западу!
История нашей родной земли так самобытна, что разнится с самой первой своей минуты. Здесь-то, в
самом начале, разделяются эти пути, русский и западноевропейский, до той минуты, когда странно и
насильственно встречаются они, когда Россия дает страшный крюк, кидает родную дорогу и
примыкает к западной. На это начало прежде всего обратим свое внимание.
Все европейские государства основаны завоеванием. Вражда есть начало их. Власть явилась там
неприязненною и вооруженною и насильственно утвердилась у покоренных народов. Один народ,
или, лучше, одна дружина завоевывает народ, и образуется государство, в основе которого лежит
вражда, не покидающая его во все течение истории. (Если там и была тишина как явление – в основе
лежала вражда).
Русское государство, напротив, было основано не завоеванием, а добровольным призванием власти.
Поэтому не вражда, а мир и согласие есть его начало. Власть явилась у нас желанною, не враждебною,
но защитною и утвердилась с согласия народного. На Западе власть явилась как грубая сила, одолела и
утвердилась без воли и убеждения покоренного народа. В России народ сознал и понял необходимость
государственной власти на земле, и власть явилась, как званый гость, по воле и убеждению народа.
Таким образом, рабское чувство покоренного легло в основании западного государства; свободное
чувство разумно и добровольно призвавшего власть легло в основании государства русского. Раб
бунтует против власти, им непонимаемой, без воли его на него наложенной и его непонимающей.
Человек свободный не бунтует против власти, им понятой и добровольно призванной.
Итак, в основании государства западного: насилие, рабство и вражда. В основании государства
русского: добровольность, свобода и мир. Эти начала составляют важное и решительное различие
между Русью и Западной Европою и определяют историю той и другой.
Пути совершенно разные, разные до такой степени, что никогда не могут сойтись между собою, и
народы, идущие ими, никогда не согласятся в своих воззрениях. Запад, из состояния рабства переходя в
состояние бунта, принимает бунт за свободу, хвалится ею и видит рабство в России. Россия же
постоянно хранит у себя призванную ею самою власть, хранит ее добровольно, свободно, и поэтому в
бунтовщике видит только раба с другой стороны, который так же унижается перед новым идолом
бунта, как перед старым идолом власти; ибо бунтовать может только раб, а свободный человек не
бунтует.
Но пути эти стали еще различнее, когда важнейший вопрос для человечества присоединился к ним:
�Содержание
вопрос веры. Благодать сошла на Русь. Православная вера была принята ею. Запад пошел по дороге
католицизма. Страшно в таком деле говорить свое мнение; но если мы не ошибаемся, то скажем, что
по заслугам дался и истинный, дался и ложный путь веры – первый Руси, второй Западу.
Ясно стало для русского народа, что истинная свобода только там, где дух господень.
Обратимся собственно к судьбам России, оставим в стороне Запад. Мы, к сожалению, встретимся с
ним еще и у себя.
При таких началах согласия, которые легли в основу русского государства, народ и власть должны были
стать в совершенно особые отношения, не похожие на западные. При такой основе как должен
смотреть народ на власть? Так, как на власть, которая не покорила, но призвана им добровольно,
которую потому он обязан хранить и чтить, ибо он сам пожелал ее: народ в таком случае есть первый
страж власти. Как должна власть смотреть на народ? Как на народ, который не покорен ею, но
который сам призвал ее, почувствовав ее необходимость, который, следовательно, не есть ее
униженный раб, втайне мечтающий о бунте, но свободный подданный, благодарный за ее труды и
друг неизменный. С обеих же сторон, так как не было принуждения, а было свободное соглашение,
должна быть полная доверенность.
Но нет никакого обеспечения, скажут нам; или народ, или власть могут изменить друг другу. Гарантия
нужна! – Гарантия не нужна! Гарантия есть зло. Где нужна она, там нет добра; пусть лучше разрушится
жизнь, в которой нет доброго, чем стоять с помощию зла. Вся сила в идеале. Да и что значат условия и
договоры, как скоро нет силы внутренней? Никакой договор не удержит людей, как скоро нет
внутреннего на это желания. Вся сила в нравственном убеждении. Это сокровище есть в России,
потому что она всегда в него верила и не прибегала к договорам.
Поняв с принятием христианской веры, что свобода только в духе, Россия постоянно стояла за свою
душу, за свою веру. С другой стороны, зная, что совершенство на земле невозможно, она не искала
земного совершенства, и поэтому, выбрав лучшую (т. е. меньшее из зол) из правительственных форм,
она держалась ее постоянно, не считая ее совершенною. Признавая свободно власть, она не восставала
против нее и не унижалась перед нею.
Теперь обратимся к самой истории русской; проследим отношение власти к народу и народа к власти и
посмотрим: была ли с какой-нибудь стороны измена.
Народ призывает власть добровольно, призывает ее в лице князя-монарха, как в лучшем ее
выражении, и становится с нею в приязненные отношения. Это – союз народа с властию. Употребим
здесь слова, которые так часто, постоянно и с такой ясной определенностью встречаются в наших
исторических свидетельствах, – слова, которые выражают народ и власть, т. е.: земля и государство.
Земля, как выражает это слово, – неопределенное и мирное состояние народа. Земля призвала себе
государство на защиту, ограждение: прежде всего от врагов внешних, потом и от врагов внутренних.
Отношение земли и государства легло в основание русской истории.
Во все времена русской истории народ русский не изменил правительству, не изменил монархии. Если
и были смуты, то они состояли в вопросе о личной законности государя: о Борисе, Лжедимитрии и
Шуйском. Но никогда не раздавался голос в народе: не надо нам монархии, не надо нам самодержавия,
не надо царя. Напротив, в 1612 году, одолев врагов своих и будучи без государя, вновь громко и
единогласно призвал народ царя.
Любопытно, хотя вкратце, взглянуть на этот быт, на эти незыблемые, неизменные отношения между
�Содержание
властию и народом, отношения свободные, разумные, не рабские и потому обеспеченные от всякой
революции.
Государево и земское право – вот слова, которые слышались из уст народа, вот слова, которые
слышались из уст государя; как часто встречаем их в древних, и от государя, и от народа идущих
грамотах!
Эти слова указывают прямо на состав русской земли и обнимают его весь.
Что было государево, что было земское дело, так союзно и приязненно между собою соединенные, что
было правительство, что был народ?
Земля или народ пахал, промышлял и торговал; государство поддерживал он деньгами и, в случае
нужды, становился под знамена. Он составлял сам собою одно огромное целое, для которого
необходимо было государство, чтобы можно было жить ему своею жизнью и хранить безмятежно свою
веру и беспрепятственно свой древний быт. Государь, первый защитник и хранитель земли,
поддерживал общинное начало, и народ, под верховной властию государя, управлялся сам собою.
Сельские общины выбирали своих старост, целовальников и других чиновников. Иногда государь
призывал землю на совет и делал ее участницею дел политических. Государство или государь, с
неограниченною никаким условием властию, блюл тихую жизнь земли. Вся администрация или
управление было в его руках. Постоянное войско было собственно его заботой. Сношения
политические ведал он один. Все, служившие ему орудием его прямой воли, были люди государевы.
Они были воеводами или губернаторами, они сидели в судах городских и творили суд и правду; все
люди, не пахавшие, не промышлявшие, не торговавшие, не выборные от земли, составляли, так
сказать, дружину государеву и назывались людьми служилыми. Это были бояре, дворяне и проч. Число
их было огромно. Сюда причислялись также все люди, служившие лично боярам, дворянам и вообще
всем людям государевым, собственно так называемые холопи. Люди служилые, бояре, окольничие,
стольники, дворяне и дети боярские (почти то же, что однодворцы) пользовались за службу свою
поместьями и вотчинами. Не все бояре, в особенности же не все дворяне и дети боярские, потому что
сии последние были очень многочисленны, состояли в действительной службе; но все они, все
служилые люди без исключения, всегда могли быть потребованы на службу и не имели права
отказываться: они составляли, так сказать, резерв служилых людей, были нечто вроде бессрочноотпускных, и, таким образом, не даром пользовались своими поместьями.
Таким образом, в России не было ни одного человека, пользующегося даром своими выгодами (тем
менее по праву). Когда созывалась вся Россия, и служилая, и земская, на совет к государю, то такой
совет назывался уже земским, и государь являлся тогда главою земли.
Аристократии не было и не могло быть, ибо боярство не было наследственно. Князья часто
попадаются в жильцах; все зависело от службы. Сюда, правда, входило местничество; но само
местничество на воспоминаниях службы основывало права свои. Разделения на неподвижные
сословия не было. Живое начало проникало весь состав, и нигде, ни в каком сословии не застаивалось
кругообращение сил государственных; можно было дослужиться до боярина; из людей земских можно
было перейти в служилые. Аристократии западной не было вовсе. Не было вовсе и западной
демократии. Вся Россия была под двумя властями – земли и государства, разделялась на два отдела –
на людей земских и людей служилых.
Что же соединяло эти два отдела, что составляло неразрывную связь между ними? Мы говорили
прежде о добровольном призвании землею власти: это относится собственно к правительству, к
�Содержание
государю; но здесь мы говорим уже о проявлении этих начал, о двух классах; служилом и земском. Что
соединяло эти два отдела России? Вера и жизнь; вот почему всякий чиновник, начиная от боярина,
был свой человек народу; вот почему, переходя из земских людей в служилые, он не становился
чуждым земле. Выше всех этих разделений было единство веры и единство жизни, быта, соединявшее
Россию в одно целое. Верою и жизнию само государство становилось земским...
Материалы по истории СССР для семинарских и практических занятий. Освободительное движение
и общественная мысль в России XIX в. : учеб. пособие / сост. В. А. Фёдоров, Н. И. Цимбаев. – Москва :
Высшая школа, 1991. – С. 220–225.
�Содержание
8. Из «Записок» А.И. Кошелева1
1884 г.
С 1848 года до начала Крымской войны прошло время для нас столь же однообразно, сколько и
тягостно. Администрация становилась все подозрительнее, придирчивее и произвольнее. <...> Эти
пять лет (1848–1853) напомнили нам первые годы царствования Николая I и были даже тяжче, ибо
были продолжительнее и томительнее. Одно утешение находили мы в дружеских беседах небольшого
нашего кружка. <...>
Этот кружок, как и многие другие ему подобные, исчез бы бесследно с лица земли, если бы в числе
его участников не было одного человека, замечательного по своему уму и характеру, по своим
разнородным способностям и знаниям, и в особенности по своей самобытности и устойчивости, т. е.
если бы не было Алексея Степановича Хомякова... Все товарищи Хомякова проходили через эпоху
сомнения, маловерия, даже неверия и увлекались то французскою, то английскою, то немецкою
философиею; все перебывали более или менее тем, что впоследствии называлось западниками.
Хомяков, глубоко изучивший творения главных мировых любомудров, прочитавший почти всех св.
отцов, всегда держался по убеждению учения нашей православной церкви... Безусловная преданность
православию, любовь к народу русскому, высокое о нем мнение и убеждение в том, что изучение его
истории и настоящего быта одно может вести нас к самобытности в мышлении и жизни, – составляли
главные и отличительные основы и свойства образа мыслей Хомякова. <...>
Как поэт и литератор, Хомяков положил в русскую сокровищницу значительные лепты, которые имеют
особенную ценность, потому что он едва ли не единственный русский, который во всю жизнь, с
детства до гроба, неизменно высказывал одни и те же чувства и убеждения и постоянно старался
направлять русский ум и сердце к людям своим или единоплеменным и к предметам близким и
туземным. <...> Хомяков первый проникся истинным духом русского народа и его истории и указал нам
насущие наши нужды и потребности, наши народные свойства и ту цель, к которой мы должны
стремиться. Он действительно был источником нового у нас умственного направления, которое
прозвано нашими противниками славянофильским, но которое много объемистее и существеннее того,
что под этим словом обыкновенно понимается...
Вторым деятелем в нашем кружке был Иван Васильевич Киреевский. Он был очень умен и даровит; но
самобытности и самостоятельности было в нем мало, и он легко увлекался то в ту, то в другую
сторону. Он перебывал локкистом, спинозистом, кантистом, шеллингистом, даже гегельянцем; он
доходил в своем неверии даже до отрицания необходимости существования Бога, а впоследствии он
сделался не только православным, но даже приверженцем «Добротолюбия». С Хомяковым у
Киреевского были всегдашние нескончаемые споры: сперва Киреевский находил, что Хомяков
чересчур церковен, что он недостаточно ценил европейскую цивилизацию, и что он хотел нас
нарядить в зипуны и обуть в лапти, впоследствии Киреевский упрекал Хомякова в излишнем
рационализме и в недостатке чувства в делах веры. <...> Деятельность И.В. Киреевского по разработке
с православной точки зрения разных философских вопросов была весьма полезна и значительна. Его
Кошелев Александр Иванович (1806–1883) – общественный деятель, публицист, близкий к
славянофилам. Доказывал преимущество вольнонаемного труда перед крепостным. Участвовал в
подготовке крестьянской реформы 1861 г. В ряде работ выступал за созыв совещательной земской думы
и расширение прав земств. Впервые его «Записки» были опубликованы в 1884 г.
1
�Содержание
последние статьи, помещенные в «Русский беседе», явили в нем высокого и глубокого русского
мыслителя, равно чуждого как ограниченности и сухости рационалиста, так и мечтательности и
туманности мистика.
Другими собеседниками нашими были М.П. Погодин, С.П. Шевырев, П.В. Киреевский и некоторые
другие лица. Первые двое никогда вполне не разделяли мнений Хомякова, находивши, особенно в
первые годы, что по духовным делам он слишком протестантствовал и что русскую историю он
переделывал по-своему, находил в ней то, чего там не было, и влагал в нее свои измышления.
Впрочем, впоследствии времени произошло некоторое сближение в мнениях Погодина и Шевырева с
убеждениями так называемых славянофилов. П.В. Киреевский весь был предан изучению русского
коренного быта, с любовью и жаром собирал русские народные песни, не щадил на это ни трудов, ни
издержек и принимал деятельное участие в прениях только тогда, когда они касались любимых его
предметов.
Впоследствии вступили в наш кружок две замечательные личности – Константин Сергеевич Аксаков
и Юрий Федорович Самарин... В первом преобладали чувство и воображение; он страстно любил
русский народ, русскую историю и русский язык и делал в двух последних поразительные,
светоносные открытия... Ю.Ф. Самарин действовал совершенно иными орудиями: у него по
преимуществу преобладали критика, логика и диалектика... Он действовал сильно и в литературе, и в
общественной, даже политической, жизни... Не могу здесь не упомянуть об Иване Сергеевиче
Аксакове, поселившемся в Москве и начинавшем с нами все более и более сближаться. Тогда он был
чистым и ярым западником, и брат его Константин постоянно жаловался на его западничество...
Сообщая сведения об этом кружке, нельзя не упомянуть о людях, более или менее принимавших
участие в наших беседах, хотя они вовсе не разделяли наших общих убеждений. Такими были –
Чаадаев, Грановский, Герцен, Н.Ф. Павлов и некоторые другие умные и замечательные люди. Чаадаев
охотно бывал на наших вечерних собраниях; но он особенно любил, чтобы его посещали по
понедельникам утром. Тут происходили горячие богословские и исторические споры; Чаадаев
постоянно доказывал превосходство католичества над прочими вероисповеданиями и неминуемое и
близкое его над ними торжество. Не менее настойчиво Чаадаев утверждал, что русская история пуста и
бессмысленна и что единственный путь спасения для нас есть безусловное и полнейшее приобщение к
европейской цивилизации. Легко себе вообразить, что такие мнения не оставались без сильных
возражений со стороны Хомякова, и споры были столь же жаркие, сколько и продолжительные. С
Герценом прения были более философские и политические. Начинались они всегда очень дружелюбно
и спокойно, но часто кончались настоящими словесными дуэлями: борцы горячились и расставались с
неприятными чувствами друг против друга. Грановский, Н.Ф. Павлов и другие усердно поддерживали
Герцена. <...>
Нас всех и в особенности Хомякова и К. Аксакова прозвали «славянофилами»; но это прозвище вовсе
не выражает сущности нашего направления. Правда, мы всегда были расположены к славянам,
старались быть с ними в сношениях, изучали их историю и нынешнее их положение, помогали им,
чем могли, но это вовсе не составляло главного, существенного отличия нашего кружка от
противоположного кружка западников. Между нами и ими были разногласия несравненно более
существенные. Они отводили религии местечко в жизни и понимании только малообразованного
человека и допускали ее владычество в России только на время, – пока народ не просвещен и
малограмотен; мы же на учении Христовом, хранящемся в нашей православной церкви, основывали
весь наш быт, все наше любомудрие и убеждены были, что только на этом основании мы должны и
можем развиваться, совершенствоваться и занять подобающие место в мировом ходе человечества.
�Содержание
Они ожидали света только с Запада, превозносили все там существующее, старались подражать всему
там установившемуся и забывали, что есть у нас свой ум, свои местные, временные, духовные и
физические особенности и потребности. Мы вовсе не отвергали великих открытий и
усовершенствований, сделанных на Западе, – считали необходимым узнавать все там выработанное,
пользоваться от него весьма многим; но мы находили необходимым все пропускать через критику
нашего собственного разума и развивать себя с помощью, а не посредством позаимствований от
народов, опередивших нас на пути образования. Западники с ужасом и смехом слушали, когда мы
говорили о действии народности в областях науки и искусства; они считали последние чем-то
совершенно отвлеченным, не подлежащим в своих проявлениях изменению согласно с духом и
способностями народа, с его временными и местными обстоятельствами, и требовали деспотически от
всех беспрекословного подчинения догматам, добытым или по Франции, или в Англии, или в
Германии. Мы, конечно, никогда не отвергали ни единства, ни безусловности науки и искусства
вообще (in idea); но мы говорили, что никогда и нигде они не проявлялись и не проявятся в единой
безусловной форме; что везде они развиваются согласно местным и временным требованиям и
свойствам народного духа; и что нет догматов в общественной науке и нет непременных,
повсеместных и всегдашних законов для творений искусства. Мы признавали первою, самою
существенною нашею задачею – изучение самих себя в истории и в настоящем быте; и как мы
находили себя и окружающих нас цивилизованных людей утратившими много свойств русского
человека, то мы считали долгом изучать его преимущественно в допетровской его истории и в
крестьянском быте. Мы вовсе не желали воскресить древнюю Русь, не ставили на пьедестал
крестьянина, не поклонялись ему и отнюдь не имели в виду себя и других в него преобразовать. Все
это – клеветы, ни на чем не основанные. Но в этом первобытном русском человеке мы искали, что
именно свойственно русскому человеку, в чем он нуждается и что следует в нем развивать. Вот почему
мы так дорожили собиранием народных песен и сказок, узнаванием народных обычаев, поверий,
пословиц и пр. <...>
Хрестоматия по истории России : учеб. пособие / авт.-сост. А. С. Орлов, В. А. Георгиев,
Н. Г. Георгиев, Т. А. Сивохина. – Москва : ТК Велби, Изд-во Проспект, 2004. – С. 250–252.
�Содержание
9. Из письма В.П. Боткина1
14 мая 1847 г.
<...> Замечательно, что славянофилы до сих пор печатно постоянно были побиваемы, и на всех
пунктах. Славянизм не произвел еще ни одного дельного человека: это – или цыган, как Хомяков, или
благородный сомнамбул Аксаков, или монах Киреевский, это – лучшие! Но между тем славянофилы
выговорили одно истинное слово: народность, национальность. В этом их великая заслуга; они первые
почувствовали, что наш космополитизм ведет нас только к пустомыслию и пустословию; эта так
называемая «русская цивилизация» исполнена была великой заносчивости и гордости, когда они вдруг
пришли ей сказать, что она пуста и лишена всякого национального корня; они первые указали на
необходимость национального развития. Вообще, в критике своей они почти во всем справедливы; и в
самом деле, пора было напомнить недорослю, который потому только, что, стыдясь знать свой родной
язык, считал себя гражданином мира – что он не более как недоросль. Но в критике заключается и все
достоинство славян! Как только выступают они к положению – начинаются ограниченность,
невежество, самая душная патриархальность, незнание самых простых начал государственной
экономии, нетерпимость, обскурантизм и проч. Оторванные своим воспитанием от нравов и обычаев
народа, они делают над собою насилие, чтоб приблизиться к ним, хотят слиться с народом
искусственно: так, например, Аксаков не ест телятины, ходит к обедне и ко всенощной.
Хрестоматия по истории России : учеб. пособие / авт.-сост. А. С. Орлов, В. А. Георгиев,
Н. Г. Георгиев, Т. А. Сивохина. – Москва : ТК Велби, Изд-во Проспект, 2004. – С. 253.
Боткин Василий Петрович (1811–1869) – литературный критик, публицист, общественный деятель,
сторонник умеренного либерализма (западнического толка) и мирного реформирования России.
1
�Содержание
10. Программа Кирилло-мефодиевского общества
1846 г.
1. Принимаем, что духовное и политическое соединение славян есть истинное их назначение, к
которому они должны стремиться.
2. Принимаем, что при соединении каждое славянское племя должно иметь свою
самостоятельность, и таким племенем признаем южноруссов, северноруссов с белоруссами, поляков,
чехов со словенцами, лужичан, иллиро-сербов с хорутанами и болгар.
3. Признаем, что каждое племя должно иметь правление народное и соблюдать совершенное
равенство сограждан по их рождению, христианским вероисповеданиям и состоянию.
4. Принимаем, что правление, законодательство, право собственности и просвещение у всех славян
должно основываться на святой религии господа нашего Иисуса Христа.
5. Принимаем, что при таковом равенстве образованность и чистая нравственность должны служить
условием участия в правлении.
6.
Принимаем, что должен существовать общий славянский собор из представителей всех племен.
Материалы по истории СССР для семинарских и практических занятий. Освободительное движение
и общественная мысль в России XIX в. : учеб. пособие / сост. В. А. Фёдоров, Н. И. Цимбаев. – Москва :
Высшая школа, 1991. – С. 195.
�Содержание
11. «Главные правила» Кирилло-мефодиевского общества
1846 г.
1. Устанавливаем общество с целью распространения вышеизложенных идей преимущественно
посредством воспитания юношества, литературы и множения числа членов общества. Общество
именует своими покровителями святых просветителей Кирилла и Мефодия и принимает своим знаком
кольцо или икону с именем или изображением сих святых.
2. Каждый член общества произносит присягу при поступлении употреблять дарования, труды,
состояния, общественные свои связи для целей общества, и ежели бы какой член претерпел гонение и
даже мучение за принятые обществом идеи, то по данной присяге он не выдаст никого из членов,
своих братии.
3.
В случае если член попадет в руки врагов и оставит в нужде семейство, общество помогает ему.
4. Каждый принятый член общества может принять нового члена без необходимости сообщать ему
об именах прочих членов.
5.
В члены принимаются славяне всех племен и всех званий.
6.
Совершенное равенство должно господствовать между членами.
7. Так как славянские племена в настоящее время исповедовают различные вероисповедания и
имеют предубеждения друг против друга, то общество будет стараться об уничтожении всякой
письменной и религиозной вражды между ними и распространять идею о возможности примирения
разногласий в христианских церквах.
8. Общество будет стараться об искоренении рабства и всякого унижения низших классов, равным
образом и о повсеместном распространении грамотности.
9. Как все общество в совокупности и каждый член должны свои действия соображать с
евангельскими правилами любви, кротости и терпения, правило же: «Цель освящает средство»
общество признает безбожным.
10. Несколько членов общества, находясь в одном известном месте, могут иметь свои собрания и
постановлять частные правила для своих действий, но так, чтобы они не противоречили главным
идеям и правилам общества.
11. Никто из членов не должен объявлять о существовании общества тем, которые не вступают или
не подают надежды вступить в него.
Материалы по истории СССР для семинарских и практических занятий. Освободительное движение
и общественная мысль в России XIX в. : учеб. пособие / сост. В. А. Фёдоров, Н. И. Цимбаев. – Москва :
Высшая школа, 1991. – С. 195–196.
�Содержание
12. Н.И. Костомаров о программных положениях Кирилломефодиевского общества
1886 г.
Все вероисповедания должны пользоваться одинаковыми правами. Запрещалась всякая пропаганда,
как бесполезная при свободе.
Относительно языка, который бы должен был сделаться общим для славян, не решалось окончательно,
но предполагался язык великорусский как наиболее распространенный. Предполагалось обязательное
обучение народа… Уничтожение крепостного права, дворянских и всяких привилегий, уничтожение
смертной казни и телесных наказаний, исключая карантинных законов и времени войны.
Россия должна была разбиться на части или штаты: северный, северо-восточный, юго-восточный, два
поволжских – верхний и нижний, два малороссийских, один средний, два южных, два сибирских,
один кавказский; Белоруссия составляла отдельный штат, [также] Польша, Чехия с Моравией, Сербия,
Болгария; часть Галиции присоединялась к Польше, другая к западному малороссийскому штату и т. д.
Такое деление не признавалось окончательным и могло быть перестроено сообразно экономическим и
другим потребностям.
Киев не должен принадлежать ни к какому штату, а назначается центральным городом собрания
общего сейма. В сейме – две камеры: в одной выбранные сенаторы и министры, в другой депутаты.
Общий сейм должен был собираться через каждые 4 года и чаще, в случае необходимости. В каждом
штате был свой сейм, который собирался ежегодно, свой президент и сенат. Верховная и центральная
власть предоставлялась президенту, выбираемому на 4 года, и двум министрам: иностранных дел и
внутренних дел.
Для общей защиты федерации от внешних врагов предполагалось иметь регулярные войска, но не в
большом количестве, так как в каждом штате была своя милиция и все учились военному искусству на
случай [необходимости] общего ополчения.
Материалы по истории СССР для семинарских и практических занятий. Освободительное движение
и общественная мысль в России XIX в. : учеб. пособие / сост. В. А. Фёдоров, Н. И. Цимбаев. – Москва :
Высшая школа, 1991. – С. 196–197.
�Содержание
13. «К украинцам». Прокламация Кирилло-мефодиевского
общества1
1847 г.
Братья украинцы!
Это рассуждение предлагаем вам пред глаза и даем на размышление: хорошо ли так будет, как эти
пункты скажут:
1)
Мы принимаем, что все славяне должны между собою соединиться.
2) Но так, чтобы каждый народ составлял особенную Речь Посполитую и управлялся не слитно с
другими, так чтоб каждый народ имел свой язык, свою литературу, свое общественное устройство.
Такими народами признаем: великороссиян, украинцев, поляков, чехов, лужичан, хорутан, иллиросербов и болгар.
3) Чтобы единствовал сейм или славянское собрание, где бы сходились депутаты от всех республик
славянских и там рассуждали бы и решали дела, которые относятся ко всему союзу славянскому.
4) Чтоб в каждой республике был правитель, избранный на время, и над целым союзом был такой
же правитель, выбранный на время.
5)
Чтобы в каждой республике было всеобщее равенство и свобода и никакие различия сословий.
6) Чтоб депутатами и чиновниками делали не по происхождению и не по имуществу, а по уму и
образованности, народным выбором.
7) Чтоб вера Христова была основанием законодательства и общественного порядка в целом союзе и
в каждой республике.
Вот, братья украинцы, жители Украины обеих сторон Днепра, мы даем вам это на размышление;
прочитайте со вниманием и пусть каждый думает, как достигнуть этого и как бы лучше сделать. Много
голов, много умов, – говорит пословица. Если вы об этом станете прилежно думать, то когда придет
пора вам заговорить об этом, господь дарует вам смысл и разумение.
Материалы по истории СССР для семинарских и практических занятий. Освободительное движение
и общественная мысль в России XIX в. : учеб. пособие / сост. В. А. Фёдоров, Н. И. Цимбаев. – Москва :
Высшая школа, 1991. – С. 197–198.
1
Были ещё две прокламации, обращённые к русским и полякам. Они датируются 1847 годом.
�Содержание
14. Доклад шефа жандармов А.Ф. Орлова Николаю I об окончании
дознания по делу Кирилло-мефодиевского общества
28 мая 1848 г.
В недавнем времени открыто, что молодые ученые люди в Киеве, почти все уроженцы Малороссии,
составляли украйно-славянское общество св. Кирилла и Мефодия. Учредители общества были:
коллежский секретарь Гулак, адъюнкт (т. е. готовящийся к профессорскому званию) Костомаров и
кандидат (окончивший с отличием университет) Белозерский, но с ними, по сходству занятий,
сближались и другие молодые люди, большею частью учившиеся в университете св. Владимира.
Цель общества состояла в присоединении к России иноземных славянских племен, а средствами оно
полагало воодушевление славянских племен к уважению собственной их народности, изгнание из
нравов всего иноземного, уничтожение вражды и водворения согласия между ними, склонение их к
исповеданию одной православной веры, заведение училищ и издание книг для простого народа.
У некоторых из участников украйно-славянского общества были найдены, не применявшиеся,
впрочем, к обществу: Устав, по правилам которого в славянских племенах должно бы учредиться
народно-представительное правление, рукопись преступнейшего содержания, служащая как бы
истолкованием тому же Уставу, другая рукопись, называемая «Закон божий» или «Поднестранка»,
переделанная из Мицкевичевой «Пилигримки», исполненная революционных и коммунистических
правил с возмутительными воззваниями в конце к славянским племенам, и другие преступные
сочинения.
Должно еще заметить, что идеи о восстановлении на каждой земле народности, языка, собственной
литературы и соединение славянских племен в одно целое не принадлежат одним лицам,
прикосновенным к упомянутому делу, но составляют предмет рассуждений многих ученых, и из них
занимающиеся исследованиями о славянах называются славянофилами.
В Киеве же и Малороссии славянофильство превращается в украйнофильство. Там молодые люди
более заботятся о восстановлении языка, литературы и нравов Малороссии, доходя даже до мечтаний
о возвращении времен прежней вольницы казачества и гетманщины.
Прикосновенные к делу об украйно-славянском обществе, как уроженцы Малороссии, были
собственно украйнофилами. Все они в письмах своих, а художник Шевченко, бывший учитель Кулеш и
Костомаров даже в напечатанных ими сочинениях, изображая в ложном виде настоящее положение
Украины, будто бы находящейся в бедственном положении, с восторгом говорили о прежней
Малороссии, придавая ей необыкновенно великое значение; историю этого края представляли едва ли
не знаменитее всех историй, наезды гайдамаков описывали в виде рыцарства, приводили примеры
прежней вольности, намекая, что дух свободы не простыл и доселе таится в малороссиянах.
Стихотворения же Шевченко на малороссийском языке, особенно рукописные: «Сон», «Послание к
мертвым и живым», «Три души» и проч., одне пасквильного, а другие прямо возмутительного
содержания.
По высочайше утвержденному решению дела об украйно-славянском обществе, виновные преданы
строгому наказанию; сверх того определено:
1) Напечатанные сочинения: Шевченко – «Кобзарь» 1840 года, Кулеша – «Повесть об Украинском
народе» 1846, «Украина» 1843 и «Михайло Чернышенко» 1843 года, Костомарова под псевдонимом
�Содержание
Иеремии Галки – «Украинские баллады» 1839 и «Ветка» 1840 года запретить и изъять из продажи.
2) Генерал-адъютантам Бибикову и Кокошкину сообщить, чтобы они наблюдали во вверенных им
губерниях, не осталось ли в обращении стихотворения Шевченко, рукопись «Закон божий» и другие
возмутительные сочинения; также не питаются ли мысли о прежней вольности, гетманщине и о
мнимых правах на отдельное существование; чтобы обратили внимание на тех, которые
преимущественно занимаются малороссийскими древностями, историею и литературою, и старались
бы прекратить в этой области наук всякое злоупотребление, но самым незаметным и осторожным
образом, без явных преследований и сколько возможно не раздражая уроженцев Малороссии.
3) Министру народного просвещения, который уже принял меры для направления трудов ученых к
рассуждениям о народности, языке и литературе собственно русских, объявить еще положительное
высочайшее повеление, чтобы наставники и писатели действовали в духе и видах нашего
правительства, отнюдь не допуская ни на лекциях, ни в книгах и журналах никаких предложений о
присоединении к России иноземных славян, и вообще ни о чем, что принадлежит правительству, а не
ученым; чтобы они рассуждали сколь возможно осторожнее там, где дело идет о народности или о
языке Малороссии и других подвластных России земель, не давая любви к родине перевеса над
любовью к отечеству, империи и изгоняя все, что может вредить последней любви, особенно о
мнимых настоящих бедствиях и о прежнем, будто бы необыкновенно счастливом, положении
подвластных племен; чтобы все выводы ученых и писателей клонились не к возвышению
Малороссии, Польши и прочих стран отдельно, а Российской империи в совокупности народов, ее
составляющих; чтобы цензоры обращали строжайшее внимание на московские, киевские и харьковские
периодические издания и на все книги, печатаемые в славянофильском духе, не допуская в них
полутемных и двусмысленных выражений, которыми они изобилуют и которые, хотя не заключают в
себе злоумышленной цели, могут однако же людей злонамеренных приводить к предложениям о
самостоятельности и прежней вольнице народов, подвластных России.
Материалы по истории СССР для семинарских и практических занятий. Освободительное движение
и общественная мысль в России XIX в. : учеб. пособие / сост. В. А. Фёдоров, Н. И. Цимбаев. – Москва :
Высшая школа, 1991. – С. 198–200.
�Содержание
15. Обвинительное заключение по делу Т.Г. Шевченко
1848 г.
Художник С.-Петербургской Академии художеств Тарас Шевченко. Этот художник вместо того, чтобы
вечно питать чувства к особам августейшей фамилии, удостоившим выкупить его из крепостного
состояния, сочинял стихи на малороссийском языке самого возмутительного содержания. В них он то
выражал плач о мнимом порабощении и бедствиях Украины, то возглашал о славе гетманского
правления и прежней вольнице казачества, то с невероятною дерзостью изливал клеветы и желчь на
особ императорского дома, забывая в них личных своих благодетелей. Сверх того, что все запрещенное
увлекает молодость и людей с слабым характером, Шевченко приобрел между друзьями своими славу
знаменитого малороссийского писателя, а потому стихи его вдвойне вредны и опасны. Стихами в
Малороссии могли посеяться и впоследствии укорениться мысли о мнимом блаженстве времен
гетманщины, о счастии возвратить эти времена и о возможности Украине существовать в виде
отдельного государства.
Судя по этому чрезмерному уважению, которые питали лично к Шевченко и к его стихотворениям все
украйно-славянисты, сначала казалось, что он мог быть если не действующим лицом между ними, то
орудием, которым они хотели воспользоваться в своих замыслах; но, с одной стороны, эти замыслы
были не столько важны, как представлялось при первом взгляде, а с другой – Шевченко начал писать
свои возмутительные сочинения еще с 1837 года, когда славянские идеи не занимали киевских ученых;
равно как и все дело доказывает, что Шевченко не принадлежал к украйно-славянскому обществу и
действовал отдельно, увлекаясь собственною испорченностию. Тем не менее, по возмутительному духу
и дерзости, выходящей из всяких пределов, он должен быть признаваем одним из важных
преступников.
По высочайше утвержденному решению постановлено:
Шевченко определить рядовым в отдельный оренбургский корпус, с правом выслуги, под строжайший
надзор, с запрещением писать и рисовать, и чтобы от него ни под каким видом не могло выходить
возмутительных и пасквильных сочинений.
Материалы по истории СССР для семинарских и практических занятий. Освободительное движение
и общественная мысль в России XIX в. : учеб. пособие / сост. В. А. Фёдоров, Н. И. Цимбаев. – Москва :
Высшая школа, 1991. – С. 201–202.
�Содержание
Тема 6. Демократическое движение России в 1840–1860-х
годах
1. Кружок петрашевцев
2. М.В. Буташевич-Петрашевский. Проект освобождения крестьян
3. Речь Д.Д. Ахшарумова на обеде в честь Фурье
4. Проект обязательной подписки для членов тайного общества
5. Солдатская беседа
6. Десять заповедей
7. Доклад следственной комиссии по делу петрашевцев, представленный 19 декабря 1849 г. Николаю I
8. Казнь петрашевцев
9. А.И. Герцен об июньских днях 1848 года во Франции
10. Из письма к Мишле
11. А.И. Герцен. Россия
12. А.И. Герцен. Нас упрекают («Колокол», 1 ноября 1858 г.)
13. А.И. Герцен. Через три года («Колокол», 18 февраля 1858 г.)
14. А.И. Герцен. 1 июля 1858 г. («Колокол», 1 июля 1858 г.)
15. Современники о деятельности Герцена за границей. В.И. Кельсаев. Исповедь
16. Воспоминания Н.В. Шелгунова о Н.Г. Чернышевском и Н.А. Добролюбове
17. А.И. Герцен. О В.Г. Белинском
18. Из письма В.Г. Белинского к В.П. Боткину
19. Письмо В.Г. Белинского к В.П. Боткину
20. Письмо В.Г. Белинского к Н.В. Гоголю
�Содержание
1. Кружок петрашевцев1
1917 г.
Во время моей совместной жизни с Данилевским, после отъезда брата и дяди из Петербурга, круг
нашего знакомства значительно расширился, главным образом потому, что Данилевский, не имея
никакого состояния, должен был обеспечивать свое существование литературным трудом и писал
обширные, очень дельные научные статьи в «Отечественных записках». Это ввело его в знакомство не
только с Краевским (редактором их), но и со многими другими литературными деятелями и критиками
– Белинским и Валерияном Майковым. Они оценили необыкновенно логический ум Данилевского, его
изумительную диалектику и обширную, разностороннюю эрудицию. Таким образом, кружок даже
наших близких знакомых был во время посещения нами университета не исключительно студенческий,
а состоял из молодой, уже закончившей высшее образование интеллигенции того времени. К нему
принадлежали не только некоторые молодые ученые, но и начинавшие литературную деятельность
молодые литераторы, как, например, лицейские товарищи Данилевского – Салтыков (Щедрин) и Мей,
Ф.М. Достоевский, Дм.В. Григорович, А.Н. Плещеев, Аполлон и Валериан Майковы и др. Посещали
мы друг друга не особенно часто, но главным местом и временем нашего общения были определенные
дни (пятницы), в которые мы собирались у одного из лицейских товарищей брата и Данилевского –
Михаила Васильевича Буташевича-Петрашевского. Там мы и перезнакомились с кружком
петербургской интеллигентной молодёжи того времени, в среде которой я более других знал из
пострадавших в истории Петрашевского – Спешнева, двух Дебу, Дурова, Пальма, Кашкина и избегших
их участи Д.В. Григоровича, А.М. Жемчужникова, двух Майковых, Е.И. Ламанского, Беклемишева, двух
Мордвиновых, Владимира Милютина, Панаева и др.
Все эти лица охотно посещали гостеприимного Петрашевского главным образом потому, что он имел
собственный дом и возможность устраивать подобные, очень интересные для нас вечера, хотя сам
Петрашевский казался нам крайне эксцентричным, если не сказать сумасбродным. Как лицеист, он
числился на службе, занимав должность переводчика в министерстве иностранных дел: единственная
его обязанность состояла в том, что его посылали в качестве переводчика при процессах иностранцев,
а еще более при составлении описей их выморочного имущества, особливо библиотек.
Это последнее занятие было крайне на руку Петрашевскому: он выбирал из этих библиотек все
запрещенные иностранные книги, заменяя их разрешенными, а из запрещенных формировал свою
библиотеку, которую дополнял покупкою различных книг и предлагал к услугам всем своим знакомым,
не исключая даже и членов купеческом и мещанской управ и городской думы, в которой сам состоял
гласным.
Будучи крайним либералом и радикалом того времени, атеистом, республиканцем и социалистом, он
представлял замечательный тип прирожденного агитатора: ему нравились именно пропаганда и
агитаторская деятельность, которую он старался проявить во всех слоях общества. Он проповедовал,
хотя и очень несвязно и непоследовательно, какую-то смесь антимонархических, даже революционных
и социалистических идей не только в кружках тогдашней интеллигентной молодежи, но и между
сословными избирателями городской думы. Стремился он для целей пропаганды сделаться учителем в
военно-учебных заведениях, и на вопрос Ростовцева, которому он представился, какие предметы он
может преподавать, он представил ему список одиннадцати предметов; когда же его допустили к
1
Из воспоминаний П.П. Семёнова-Тян-Шанского. Опубликованы в 1917 году.
�Содержание
испытанию в одном из них, он начал свою пробную лекцию словами: «На этот предмет можно
смотреть с двадцати точек зрения», и действительно изложил все 20, но в учителя принят не был.
Весь наш приятельский кружок, конечно не принимавший самого Петрашевского за сколько-нибудь
серьезного и основательного человека, посещал, однако же, его по пятницам и при этом видел каждый
раз, что у него появлялись все новые лица.
На пятничных вечерах, кроме оживлённых разговоров, в которых в особенности молодые писатели
выливали свою душу, жалуясь на цензурные притеснения, в то время страшно тяготевшие над
литературою, производились литературные чтения и устные рефераты по самым разнообразным
научным и литературным предметам, разумеется, с тем либеральным освещением, которое недоступно
было тогда печатному слову. Многие из нас ставили себе идеалом освобождение крестьян из
крепостной зависимости, но эти стремления оставались еще в пределах несбыточных мечтаний и
были более серьезно обсуждаемы только в тесном кружке, когда впоследствии до него дошла через
одного из его посетителей прочитанная в одном из частных собраний кружка и составлявшая в то
время государственную тайну записка сотрудника министра государственных имуществ Киселева,
А.П. Заблоцкого-Десятовского, по возбужденному императором Николаем I вопросу об освобождении
крестьян.
Н.Я. Данилевский читал целый ряд рефератов о социализме и в особенности о фурьеризме, которым
он чрезвычайно увлекался, и развивал свои идеи с необыкновенно увлекательною логикою.
Достоевский читал отрывки из своих повестей «Бедные люди» и «Неточка Незванова» и высказывался
страстно против злоупотреблений помещиками крепостным правом. Обсуждался вопрос о борьбе с
ненавистной всем цензурою, и Петрашевский предложил в виде пробного камня один опыт, за
выполнение которого принялись многие из его кружка. Они предприняли издание под заглавием:
«Словарь иностранных слов, вошедших в употребление в русский язык», и на каждое из таких слов
писались часто невозможные с точки зрения тогдашней цензуры статьи. Цензировали этот лексикон,
выходивший небольшими выпусками, разные цензора, а потому если один цензор не пропускал
статью, то она переносилась почти целиком под другое слово и шла к другому цензору и таким образом
протискивалась через цензуру, хотя бы и с некоторыми урезками; притом же Петрашевский, который
сам держал корректуру статей, посылаемых цензору, ухитрялся расставлять знаки препинания так, что
после получения рукописи, пропущенной цензором, он достигал, при помощи перестановки этих
знаков и изменения нескольких букв, совершенно другого смысла фраз, уже пропущенных цензурою.
Основателем и первоначальным редактором лексикона был офицер, воспитатель одного из военноучебных заведений, Н.С. Кириллов, человек совершенно благонамеренный с точки зрения цензурного
управления и совершенно не соображавший того, во что превратилось перешедшее в руки
Петрашевского его издание, посвященное великому князю Михаилу Павловичу.
Петрашевскому было в то время 27 лет. Почти ровесником ему был Н.А. Спешнев, впоследствии
приговоренный к смертной казни. Жизненная драма наложила на Спешнева неизгладимый отпечаток:
Спешнев обрек себя на служение гуманитарным идеям. Всегда серьезный и задумчивый, он поехал
после этого прежде всего в свое имение, где приложил заботы к улучшению быта своих крестьян, но
скоро убедился, что главным средством к такому улучшению может служить только освобождение от
крепостной зависимости и что такая крупная реформа может осуществиться не иначе, как по
инициативе верховной власти.
Пятилетнее пребывание во Франции выработало из него типичного либерала сороковых годов:
освобождение крестьян и народное представительство сделались его идеалами. Обладая прекрасным
знанием европейских языков и обширной эрудицией, он уже во время своего пребывания во Франции
�Содержание
увлекался не только произведениями Жорж-Занд и Беранже, философскими учениями Огюста Конта,
но и социалистическими теориями С. Симона, Оуэна и Фурье; однако, сочувствуя им как гуманист,
Спешнев считал их неосуществимыми утопиями. Будучи убежден, что для восприятия идеи
освобождения крестьянства необходимо подготовить русское общество путем печатного слова, он
возмущался цензурным его притеснением и первый задумал свободный заграничный журнал на
русском языке, не заботясь о том, как он попадёт в Россию. Спешнев непременно бы осуществил это
предприятие, если бы не попал в группу лиц, осужденных за государственное преступление.
Пробыв 6 лет в каторге и потеряв свое имение, перешедшее при лишении его всех прав состояния к его
сестре, Спешнев был помилован с возвращением ему прав состояния только при вступлении на
престол императора Александра II. Верный своим идеалам, он с восторгом следил за делом
освобождения крестьян и после 19 февраля 1861 года сделался одним из лучших мировых посредников
первого призыва. В этом звании я видел его в 1863 году, в первый раз после его осуждения: он казался,
несмотря на то, что был еще в цвете лет (ему было 42 года), глубоким, хотя все еще величественным,
старцем.
Выдающимися лицами в кружке были братья Дебу, из которых старший, Константин, был начальником
отделения в азиатском департаменте министерства иностранных дел. В противоположность
Спешневу, они не имели корней в земле, а принадлежали к столичной интеллигенции. Оба Дебу
окончили курс университета и в 1848 году уже занимали административные должности в
министерстве иностранных дел. Как и многие либеральные чиновники того времени, хорошо
образованные и начитанные, они отдались изучению экономических и политических наук и поставили
себе идеалом отмену крепостного права и введение конституционного правления. Но о
революционном способе достижения этих идеалов оба Дебу и не думали. Старший Дебу слишком
хорошо изучил историю французской революции, а с другой стороны, имел уже слишком большую
административную опытность, чтобы не знать, что в то время революции произойти было неоткуда.
Столичной интеллигенции предъявлять какие бы то ни было желания, а тем более требования, было
бы напрасно и даже безумно, а народ, порабощенный тою же, но земскою интеллигенцией, был связан
по рукам и ногам крепостным правом.
При всем том движение, происходившее в конце сороковых годов по всей Европе, находило себе
отголосок и встречало сочувствие именно в столичной интеллигенции не только Петербурга, но и
Москвы, и ее настроение тогда выразилось очень определенно в следующих стихах И. Аксакова:
Вставала Венгрия, Славянские народы
Все оживало, шло вперед:
Тогда мы слушали с восторженным вниманьем
Далекий шум святой борьбы,
Дрожала наша грудь тревожным ожиданьем
Перед решением судьбы.
Мы братьев видели в защитниках свободы,
Мы не могли их не любить...
Могучий дух тогда воспламенял народы!
И нас он мог ли не пленить?
Но подобные братьям Дебу либеральные интеллигентные бюрократы того времени (а их было много)
�Содержание
только прислушивались с восторженным вниманием к далекому шуму борьбы за свободу, а сами
никакой борьбы не затевали и революционерами не были, ограничиваясь борьбою за некоторую
свободу печатного слова.
Самым оригинальным и «своеобразным» из группы осужденных был Ф.М. Достоевский, великий
русский писатель-художник. О том, какое несомненное влияние имело на Достоевского его
пребывание на каторге, я буду говорить в другом месте. Здесь же могу сказать только то, что за
революцию Достоевский никогда не был и не мог быть, но, как человек чувства, мог увлекаться
чувствами негодования и даже злобою при виде насилия, совершаемого над униженными и
оскорбленными, что и случилось, например, когда он увидел, как был прогнан сквозь строй
фельдфебель Финляндского полка. Только в минуты таких порывов Достоевский был способен выйти
на площадь с красным знаменем, о чем, впрочем, никто из кружка Петрашевского и не помышлял.
Помоложе Достоевского был уже составивший себе имя как лирический поэт Алексей Николаевич
Плещеев. Он был блондин, приятной наружности, но «бледен был лик его туманный». Столь же
туманно было и направление этого идеалиста в душе, человека доброго и мягкого характера. Он
сочувствовал всему, что казалось ему гуманным и высоким, но определенных тенденций у него не
было, а примкнул он к кружку потому, что видел в нём более идеалистические, чем практические
стремления.
Младший из всех осужденных был Кашкин, только что окончивший Царскосельский лицей и до того
получивший прекрасное домашнее образование, так как принадлежал к зажиточной дворянской семье,
владевшей значительными поместьями. Кашкин был в высшей степени симпатичный молодой
человек с очень гуманными воззрениями. Одним из главных идеалов жизни он ставил себе
освобождение крестьян, верный этому идеалу, он так же как Спешнёв, после 1861 года сделался
мировым посредником первого призыва.
Григорьев, Момбелли, Львов и Пальм были офицеры гвардейских полков.
Три первые отличались своей серьезной любознательностью. Они перечитали множество сочинений,
собранных Петрашевским в его «библиотеке запрещенных книг», которой он хотел придать
общественный характер и сделать доступною. Он радовался присутствию в своем кружке офицеров и
возлагал надежду на их пропаганду не между нижними чинами, о чем никто не думал, кроме разве
автора, впрочем, очень умеренной «Солдатской беседы» Григорьева, а между своими товарищами,
которые принадлежали к лучшим в России дворянским фамилиям.
Четвертый из гвардейских офицеров – Пальм, человек поверхностный и добродушный, примкнул к
кружку по юношескому увлечению безо всякой определенной цели.
Из группы осужденных, кроме Петрашевского, разве только одного Дурова можно было считать до
некоторой степени революционером, т. е. человеком, желавшим провести либеральные реформы
путем насилия. Однако между Петрашевским и Дуровым была существенная разница. Первый был
революционером по призванию; для него революция не была средством к достижению каких бы то ни
было определённых результатов, а целью; ему нравилась деятельность агитатора, он стремился к
революции для революции. Наоборот, для Дурова революция, по-видимому, казались средством не
для достижения определенных целей, а для сокрушения существующего порядка и для личного
достижения какого-нибудь выдающегося положения во вновь возникшем. Для него это тем более было
необходимо, что он уже разорвал свои семейные и общественные связи рядом безнравственных
поступков и мог ожидать реабилитации только от революционной деятельности, которую он начал
�Содержание
образованием особого кружка (дуровцев), нераздельного, но и не слившегося с кружком Петрашевского.
Известно, что когда Дуров и Достоевский очутились на каторге в одном «мертвом доме», они оба
пришли к заключению, что в их убеждениях и идеалах нет ничего общего и что они могли попасть в
одно место заточения по фатальному недоразумению.
Из лиц, близких кружку Петрашевского (я повторяю – к кружку, потому что организованного, хотя бы и
тайного, общества в этом случае никогда не было), не внесены были следственной комиссией в группу
осуждаемых еще двое только потому, что они окончили свою жизнь как раз в то время, когда
следственная комиссия только что приступила к своим занятиям. Это были: Валериян Николаевич
Майков, занимавший самое деятельное и талантливое участие в издаваемом кружком Петрашевского
словаре Кириллова1 и умерший летом, и Виссарион Григорьевич Белинский, скончавшийся весною
1848, пользовавшийся высоким уважением во всех кружках сороковых годов (где не пропущенные
цензурою его сочинения читались с такою жадностью, что член одного из кружков был даже
присужден к смертной казни за распространение письма Белинского к Гоголю). Остальные же
посетители кружка ускользнули от внимания следствия только потому, что не произносили никаких
речей на собраниях, а в свои научные статьи и литературные произведения не вводили ничего
слишком тенденциозного или антицензурного, кроме, может быть, Михаила Евграфовича Салтыкова,
который, к своему счастию, попал под цензурно-административные преследования ранее начала
арестов и был сослан административным порядком в Вятку ранней весною 1848 года.
Кузнецов, И. В. Практикум по истории СССР XIX века / И. В. Кузнецов, Л. Ф. Захаров. – Москва :
Просвещение, 1970. – С. 232–242.
1
В.Н. Майков редактировал первый выпуск «Словаря» 1845 г. независимо от Петрашевского.
�Содержание
2. М.В. Буташевич-Петрашевский. Проект освобождения крестьян
1848 г.
На первом [месте] и самым простым способом может для сего являться прямое, безусловное,
освобождение их с тою землею, которая ими была обрабатываема, без всякого вознаграждения за то
помещика. Такое разрешение этого вопроса просто, да и не слишком несправедливо, на том основании,
что род человеческий есть в совокупности обладатель земного шара; 2) всякий отдельный член
человечества иметь может ту часть в своем владении земного шара, которая на часть его может
придтись по разделу земного шара поровну между всеми его обитателями, та часть земли, которую
прочие его совладетели на земном шаре из нашей планеты ему заблагорассудили за что-либо свободно
уступить; и известно, что на земле находится значительная масса поверхности земной, еще вовсе не
обработанной; каковые земли невозделанные приняв при таком нами вышепредположенном разделе в
соображение, так выйдет, что пай, нами данный крестьянину, будет несравненно менее того, какой ему
следовало бы по-настоящему получить. Имея это в виду, нельзя не признаться в том, что все-таки при
сем разделе на долю помещиков придется хорошая, чуть не львиная часть. Ибо в пользу их останутся те
поля, кои не нужны для пропитания освобожденных крестьян, строения, ими для них сделанные, и
т[ому] п[одобного] рода хозяйственные и сельские работы.
Материалы по истории СССР для семинарских и практических занятий. Освободительное движение
и общественная мысль в России XIX в. : учеб. пособие / сост. В. А. Фёдоров, Н. И. Цимбаев. – Москва :
Высшая школа, 1991. – С. 179.
�Содержание
3. Речь Д.Д. Ахшарумова на обеде в честь Фурье
1849 г.
Жизнь, как она теперь, – тяжела, гадка; мы все несчастны, и можно ли быть счастливым в этом
обществе, в котором мы живем? И так как порядок установленный противоречит главному, основному
назначению нашей человеческой жизни, как и всякой другой, то он непременно рано или поздно
прекратится, и вместо него будет новый, новый и новый. Когда? – вот это важный вопрос, и мы
можем только отвечать, что скоро. Уже тот факт, что мы сознаем недостатки, ошибки в устройстве
нашей жизни, и уже представляется нам в общих чертах новая жизнь, – этот самый факт доказывает,
что началось время его разрушения. И рухнет и развалится все это дряхлое, громадное вековое здание и
многих задавит оно при разрушении и из нас, но жизнь оживет, и люди будут жить богато, раздольно,
и весело. – Мы в столице безобразной, громадной, в чудовищном скопище людей, томящихся в
однообразных работах, испачканных грязным трудом, пораженных болезнями, развратом, скопищами,
разрозненными семействами, которые, вредя друг другу, теряют время и силу и обедняются в
бесполезных трудах. И там, за столицею, ползут города; единственная цель, величайшее счастие для
них – сделаться многолюдным, развратным, больным, чудовищным, как столицы! – В эти дни, в этом
самом обществе, мы собрались сегодня не для жалоб, но, напротив, полны надеждой, торжеством...
Мы даем обед и празднуем грядущее искупление человечества, сегодня, именно сегодня, в день
рожденья Фурье, чтим его память, потому что он указал нам путь, по которому идти, открыл источник
богатства, счастья. Сегодня – первый обед фурьеристов в России, и все они здесь: десять человек,
немногим более. Все начинается с малого и растет до великого. Разрушить столицы, города и все
материалы их употребить для других зданий, и всю эту жизнь мучений, бедствий, нищеты, стыда,
срама превратить в жизнь роскошную, стройную, веселья, богатства, счастья, и всю землю нищую
покрыть дворцами, плодами и разукрасить в цветах – вот цель наша. Мы здесь, в нашей стране начнем
преобразование, а кончит его вся земля. Скоро избавлен будет род человеческий от невыносимых
страданий.
Материалы по истории СССР для семинарских и практических занятий. Освободительное движение
и общественная мысль в России XIX в. : учеб. пособие / сост. В. А. Фёдоров, Н. И. Цимбаев. – Москва :
Высшая школа, 1991. – С. 185–186.
�Содержание
4. Проект обязательной подписки для членов тайного общества1
1845 г.
Я, нижеподписавшийся, добровольно: по здравом размышлении и по собственному желанию,
поступаю в Русское общество и беру на себя следующие обязанности, которые в точности исполнять
буду:
1. Когда Распорядительный комитет общества, сообразив силы общества, обстоятельства и
представляющийся случай, решит, что настало время бунта, то я обязываюсь, не щадя себя, принять
полное и открытое участие в восстании и драке, т. е. что по извещению от Комитета обязываюсь быть
в назначенный день, в назначенный час в назначенном мне месте, обязываюсь явиться туда и там,
вооружившись огнестрельным или холодным оружием, или тем и другим, не щадя себя, принять
участие в драке и как только могу споспешествовать успеху восстания.
2. Я беру на себя обязанность увеличивать силы общества приобретением обществу новых членов.
Впрочем, согласно с правилом Русского общества обязываюсь сам лично больше пятерых не
афильировать.
3. Афильировать, т. е. присоединять к обществу новых членов обязываюсь не наобум, а по строгом
соображении, и только таких, в которых я твердо уверен, что они меня не выдадут, если бы даже и
отступились после от меня; что они исполнят первый пункт и что они действительно желают
участвовать в этом тайном обществе. Вследствие чего и обязываюсь с каждого, мною
афильированного, взять письменное обязательство, состоящее в том, что он перепишет от слова до
слова сии самые условия, которые я здесь даю, все с первого до последнего слова и подпишет их. Я же,
запечатав оное его письменное обязательство, передаю его своему афильятору для доставления в
Комитет, тот – своему и так далее. Для сего я и переписываю для себя один экземпляр сих условий и
храню его у себя, как форму для афильяции других.
Кузнецов, И. В. Практикум по истории СССР XIX века / И. В. Кузнецов, Л. Ф. Захаров. – Москва :
Просвещение, 1970. – С. 242–243.
Документ был составлен одним из наиболее революционно настроенных петрашевцев – Николаем
Александровичем Спешневым (1821–1882) в 1845 г.
1
�Содержание
5. Солдатская беседа1
Март 1849 г.
Рассказ покойного Ивана Никитича Кремнева (Посвящена дорогим товарищам)
Жестокий мороз трещал на улице. Знатные бары да богатые купцы-самоварники, кутая в шубы носы,
что из лука стрела, летели на рысаках; подувая в кулаки, бедняки, коченея, бежали опрометью
восвояси; Ванька даже, остановя клячу, забежал в харчевню погреться; даже собака, завывая, просилась
в конуру к дворнику, а часовой горемыка был только что поставлен на смену и, покрякивая, бегал по
плацформе Сенной гауптвахты. Ружья были убраны, и солдатики, собравшись в кружок дружно,
грелись у печи в караульном доме. Рядовой Крючков только что кончил сказку об Иване Царевиче и
начинал новую о Царе Махмуде и Миритрисе Кирбитьевне, как дверь настежь и нелегкая внесла
кварташку с двумя бутарями; они привели двух морских солдат. «Офицер велел принять», – сказали
крючки и вышли.
«За что вас, сердечные?» – спросил кто-то из караульных. Но сердечные были зело налимонившись, и
со страху язык у них прилип к нёбу.
– А вот, старик вам расскажет, он шел за ними следом, – сказал рядовой Карнашев, ведя за собою
нищего.
«Кто велел впускать? Знаешь, что запрещено!» – закричал старший унтер-офицер: «Эй ты, мазурик,
пошел вон!»
«Мало ли что не велят», – проворчал сквозь зубы добряк Карнашев.
«Не троньте его, Егор Семенович», – сказал младший унтер-офицер из кантонистов Михайлов, умница
и христианская душа. «Вы видите, что он и стар, и дряхл, и болен, и в рубище!»
Старший унтер Егор Семенович больно боялся черта, да и человек-то был не злой. Был служака, но не
собака. Он оставил старика. – «Да никак ты наш брат служба!» – вскрикнул он, увидев у нищего на
груди Георгиевскую ленточку.
– Точно так, сударь; я отставной солдат лейб-гвардии Семеновского полка.
«Да как тебя от холода-то скоробило», – сказал кто-то.
– И от голоду, – отвечал он. – Вот сутки, как не ел, животы подвело и схватывает.
«На-ка, выпей», – сказал Семенов, подавая ему шкалик. – «Халява не возьмет».
Тут кто дал ему хлебца, кто штец; пригрели, приголубили старика, а у того и язык развязался.
«Расскажи-ка нам, дедушка, сказку, да с присказкой, али про свою службу. Чай много походов сломал?»
– Да чай и палок на тебе много сломано, – прибавил балагур Крючков.
«Помене, чем на тебе», – отвечал старик с сердцем. – «Наше время было получше, не то что ваше. Ну
слушайте же, – начал он, запустив щепотку в тавлинку Крючкова.
«Я сдаточный из крепостных. Мальчишкой был я сорви-голова и рос не по дням, а по часам. Как стал я
1
«Солдатская беседа» была составлена в марте 1849 г. Н.П. Григорьевым.
�Содержание
себя помнить, то нас продали другому барину из немцев. Вот уж был злодей-то, с живых кожу драл.
Обеднели мы, разорились вконец, а то прежде нешто про себя жили, да на беду я попал в солдаты. Вот
как это было. Барин наш был нехристь и с нами не церемонился. Бывало приедут к нему гости кутить,
нашлет на деревню, и ведут ему штук пять целок, даже малолетних, такой окаянный. Обидно было.
Жаловались по начальству. Ну да знаешь, ведь он свой брат им-то, начальству-то, выпорют бывало
тебя же, да и конец делу. Была у меня сестренка, красавица девка, сам я ее вынянчил и любил больно.
Выросла она, да и приглянись нашему-то басурману антихристу. Вот, был я раз в ближнем селе на
базаре. Приехал домой. Шасть в избу. Смотрю, что за диво? Отец как шальной, мать воет. Что мол
такое? А где Машутка? Смотрю, а она, моя голубушка, прильнула ничком в уголок, да так и заливается. –
Что мол, Маша? аль побили? А она, сердечная, молчит и все жмется, в уголок жмется, да сама так и
дрожит. Я к матери; мать-то и говорит мне, – «не побили, говорит, а по приказу, говорит, дворовые к
барину, говорит, водили». Меня так и ошеломнуло. Как я выплелся из избы, как был в кабаке, как
потом до полусмерти оттаскал окаянного немца – не помню. Очнулся я уж в кандалах. Меня сдали в
рекруты. Другие выше, я нет; авось мол за царем служба не пропадет. Служил я честно; получил
Георгий. Это было в 1813 году. Был я и в чужих землях и под Туркой и в Польше, а лучше как у
француза не видал. Вот уж так залихватский народец, амбиция большая. Полюбили они меня, звали у
них остаться, да нет, как-то все на родину тянет. А уж у них не житье ли? Нет там графов, ни господ,
все равны. Говорят, после и у них стало было жутко. Король, слышь, больно деньги мотал, богачей
любил, а бедных обижал. Да вот в прошлом году как поднялся народ да солдаты, – из булыжнику в
городе сделали завалы, да и пошла потеха. Битва страшная. Да куда ты, король с господами едва удрал.
Теперь они не хотят царей и управляются, как и мы же в деревне. Миром сообща и выборным. Тот уж
ни мешать, ни грабить не смеет, а то самого по усам. Рекрутства там мало. Берут малого лет 20-ти,
прослужит 3 года и домой, как будто на заработках был, палкам и помину нет; амбиция огромная.
Жалованье и пища хорошая. Служба просто шутка; палок солдаты и не знают, и боже упаси! и не тронь
его палашом, аль просто в зубы, так огрызнется, что и своих не узнаешь: одно только и есть наказанье,
что под арест – как офицеры у нас; и офицеров-то солдаты выбирают среди себя. Там все служат, до
единого, и барин, и купец, и наш брат мужик. Вот так раздолье. Но все я не остался; думаю, авось и
дома не оставят. А вышло иначе. Учили меня, били, ломали, как собаку паршивую! Еда дрянь,
жалованье грош – собачья жизнь. Сами знаете – кто из начальства хорош, того долой. Протянул я
двадцать лет, выпустили по билету. Пришел домой, отец и мать уже померли, сестра тоже исчахла,
дом отдали другому. Стал было я наниматься, да на сборы затаскали. Тут вышла отставка. Пришел
сюда, стал мебель таскать, заболел, одряхлел, и вот теперь без крова и пищи, и замерз бы сегодня, если
бы вы, господа, не пригрели. Ходил, просил, кто сжалится? Богаделен нету. Обидно, ребятушки!
Видно, мы нужны, пока есть силы, а там как браковку в овраг собакам на съеденье. Служил я честно, а
вот теперь руку протягиваешь под углом. А сколько нас таких? За все солдатство обидно. Царь строит
себе дворцы, да золотит немцев. С каждым годом служба все тяжелее, а все колбасники проклятые; все
захватили, да и мучают православных. Есть и у нас люди именитые, вот например Московский
митрополит Филарет, генерал Ермолов, что немцам солоно пришелся, и другие, ну да об них что
говорить, одни в немилости, а другие в Сибири – кормильцы наши защитники. Нет, братцы, знать,
царь-то наш не больно православных русских любит, что все немцев к себе берет, куда не оглянешься,
ан все немцы, и бригадные немцы, и полковые командиры немцы, да и полковники-то все немцы, а уж
если и выберется из них русский, так уж и знай, что с немцами все якшался, оттого и попал в знать, что
грабить нашего брата больно наловчился; ведь сколько они, душегубы, с полка-то получают – видимоневидимо, а все чье добро? известно, солдатам-то ведь и щей хороших не дадут, а сами смотри на
каких рысаках разъезжают; ах они, мерзавцы! ну да погоди еще! и святое писание гласит: первые будут
последними, а последние первыми! Вот французы, небось, у себя так и устроили, да и другие-то тоже.
�Содержание
Только у нас, да у других австрияк иначе. Дивны дела твои, господи! Чем мы хуже француза,
подумаешь, а ему лучше нашего доля пришлась! Видно, правду отцы говорят, на бога надейся, да сам
не плошай! Ах, кабы согласие да ноля – задал бы я немцам нашим кузькину мать! Проплясали бы они у
нас трепака под российскую балалаечку. Нас больше, чего бояться чудо-богатырям, залихватским,
разудалым добрым молодцам, удалым братцам солдатушкам? Умереть, так умереть, лишь бы не дать в
обиду богачам да нехристям своих кровных и свою волюшку!»
Старик замолчал и опустил грустно голову. Дрова в печи догорели. Было темно, и не видел
несчастный старина служивый, как слезы текли по щекам солдатов и по капле упадали на амуницию.
Горько, обидно стало им. «Ах, кабы согласие, да воля!» И тут как во сне представилось каждому из них
и родная деревня, и старик отец с матерью, и жена и малютки сиротиночки, и воля, дорогая волюшка.
– Ну, а за что же солдат-то морских посадили? – спросил Крючков.
«А за то, – отвечал старик, – что с морозу зашли в штофную, что у Калинкина моста. Только что
мальчуга стал им наливать да подносить – шасть царь, да и ну тузить солдат-то; те было барахтаться, да
увидели, что офицер, и струсили; а мальчуга-то и кричит: «ну ваше ли дело, ваше благородие, говорит,
здесь драться?» Он давай да и мальчугу. А они вишь его никто не узнали. Велел лавку запечатать, да я
думаю, торговцы с министром отстоят, они ведь крепко за своих стоят. Народу-то што, народу-то! что
на балаганах о святой собралось тогда».
– Тьфу! ты пропасть! и залить с горя не велит, – крикнул Крючков (а он заливал часто, то с горя, то с
радости). – Вишь по кабакам шатается, не за кражею, а за солдатиками гоняется. Его ли дело! А поди
ты, тоже кричит «здорово, ребята!» Не поздоровится, брат, от твоего здорово! Знаем мы тебя давно.
Вдруг звонок. Динь, динь, динь...
«Вон, живо, Михаил едет!»
– Вишь, рыжий пес, в какую погодку понесла нелегкая, – проворчали солдатики и бросились на плацформу.
Горемыка старик поплелся за ними.
Кузнецов, И. В. Практикум по истории СССР XIX века / И. В. Кузнецов, Л. Ф. Захаров. – Москва :
Просвещение, 1970. – С. 243–248.
�Содержание
6. Десять заповедей1
Март 1849 г.
Что показывает вторая заповедь? Кто неправедными путями собирает богатство, воровством,
обманом, грабежом, тот возлюбил богатства паче бога и его святой правды. Горе нам, господа и
начальники жестокосердные, что забываете заповедь божию и ради мирских благ обижаете
подвластных вам. Горе тому, кто в угоду начальству или господину творит всякие беззакония, либо
ради воли начальника. Горе и тем, кто может, но не хочет защищать бедных и утесненных. Горе вам,
люди робкие, что боитеся защищать братии, ибо вы возлюбили плоть больше правды господней. Горе
вам, ибо придет день суда и примете все по делам вашим.
Что повелевает третья заповедь?
Третья заповедь запрещает призывать господа бога напрасно.
И так начальники, приводя народ к присяге, поступают не по закону божию и примут тяжкое
осуждение.
Кто скажет: царь земной – бог, тот всуе приемлет имя господа бога, затем, что есть только один бог, он
один царь He6a и земли; а цари земные так же люди, как и мы грешные, и когда все мы предстанем на
суд господень, не спросит бог: кто был царем, кто господином, кто крестьянином – и каждому воздаст
по делам его. Царь должен быть первый слуга богу и людям, ибо в писании сказано: «больший из вас
да будет всем слуга», а также сказано: «кто хочет быть у вас первым, будет вам раб». Царь, который
забыл свой долг, не хочет заступиться за народ, унять господ и начальников, тот враг богу и людям, и
власть его не от господа бога, а от сатаны.
В четвертой заповеди сказано: «Помни день субботний, святи его, шесть дней делай и сотвори в них
вся дела, а день седьмой суббота – господу богу твоему».
Видали мы господ, что, почитай, целую неделю гоняют бедных мужичков на барщину. Придет
праздник господень, и рад бы мужичок справить его по-христиански, да глядишь, то сено не убрано, то
хлеб пора сажать, то дров навозить, а дома и холодно и голодно. Как быть? Нешто, станешь делать!
пошел мужичок на работу, и в праздник ему не праздник. А кто причина, что мужик не справляет
праздника божия? Господин.
В шестой заповеди сказано: Кто убьет ближнего своего без нужды или (для) грабежа, того осудит
господь бог на тяжкие мучения: бог дает жизнь человеку, бог один может отнять ее и послать смерть на
человека; падёт кровь неповинная на господ.
И как же, забывая слово божие, начальники и господа, что слова не вымолвят с нашим братом
мужиком без брани? Забыли они слово божие и не соблюдают святой его заповеди. Дадим ответ и мы,
что попустили их обижать наших братии; пора унять беззаконников, да перестанут гневить господа
бога, ибо коли не уймем их, гнев господень падет на всех нас.
Мало того, чтоб не убивать человека, надо и не обижать ближнего, ибо обижающий ближнего
подлежит суду, а кто скажет брату своему «рака» (пустой человек), подлежит верховному судилищу; кто
же скажет «бессовестный», подлежит геенне огненной.
1
«Десять заповедей» были составлены П.Н. Филипповым.
�Содержание
Нарушающий слово божие – смертию да умрет. Все вы идете смотреть, как наказывают мужиков, что
посмели ослушаться господина или убили его. Разве вы не понимаете, что они исполнили волю
божию и что принимают наказание, как мученики за своих ближних. Разве не будете защищаться, коли
нападут на вас разбойники? а помещик, обижающий крестьян своих, не хуже ли он разбойника?
Не должно быть и войне, ибо все люди, по слову евангельскому, должны жить как братья, и потому
начинающий войну даст ответ на суде страшном, а кто защищается, тот не повинен в крови братьев. И
так, если пойдем войной на чужой народ, согрешим; но всех более согрешит царь, что начинает войну
и ведет народ свой на убийство, ибо в писании сказано: «на начинающего бог». Ответит и народ,
который пустил своих братии на убой.
Кузнецов, И. В. Практикум по истории СССР XIX века / И. В. Кузнецов, Л. Ф. Захаров. – Москва :
Просвещение, 1970. – С. 248–250.
�Содержание
7. Доклад следственной комиссии по делу петрашевцев,
представленный 19 декабря 1849 г. Николаю I
Секретная следственная комиссия, по окончании производства дела, предоставляя записку из оного на
высочайшее утверждение, между прочим, излагала:
1) Буташевич-Петрашевский, еще с юношества заразившись либеральными понятиями, которые, по
окончании в 1841 году университетского курса, в нем еще более укоренились от усвоенных им
социальных и коммунистических идей, – под личиною общественных улучшений, путем мира и закона,
– возымел замысел на ниспровержение нашего государственного устройства. Для этой цели он
употреблял различные средства: пытался посеять зловредные начала социальных систем в молодое
поколение посредством учителей, сам развращал юные умы социальными книгами и беседами и,
наконец, с 1845 года начал действовать уже в духе пропаганды и собирать у себя в известные дни
знакомых ему учителей, литераторов, студентов, кончивших или оканчивающих курс, и вообще из лиц
разных сословий. На сходках сих происходили либеральные разговоры, читались лекции и речи в духе
социализма и коммунизма, нападали на религию и верование во все святое, осуждали наше
государственное управление, представляя действия административные в искаженном виде, порицали
правительственные лица и даже священную особу вашего императорского величества. Петрашевский
постоянно возбуждал и направлял эти суждения. Он доводил посетителей своих до того, что они если
и не все делались социалистами, то уже получали на многое новые взгляды и убеждения и оставляли
собрания его более или менее потрясенными в прежних своих верованиях и наклонностью к
преступному направлению. Впрочем, собрания Петрашевского не представляли собою
организованного тайного общества, он и без этого достигал своей цели вернее и безнаказаннее, чем
достигал бы оной посредством тайного общества, средства более опасного, которое легче могло бы
пробудить совесть завлеченного и скорее повести к открытию злоумышления, тогда как тут и
раскаивающийся и не разделявший мнений Петрашевского, оставляя его собрания, не считали
противным своей совести не доносить о них, как о собраниях обыкновенных. Не довольствуясь этим,
Петрашевский устремил преступные свои помыслы к скорейшему достижению переворота, уже не
путем мира, а действиями насильственными, для чего пытался уже образовать тайные общества,
отдельно от своих собраний, и в этих видах из числа лиц, посещавших его собрания, оказавших более
прочих склонность к свободомыслию, сводил помещика Спешнева с отставным подпоручиком
Черносвитовым и имел с ними преступные разговоры о возможности восстания в Сибири, и вслед за
тем сводил Спешнева же с поручиком Момбелли и участвовал с ними в совещаниях об учреждении
тайного общества под названием товарищества или братства взаимной помощи.
При следствии Петрашевский не только не скрывал желания полного и совершенного преобразования
быта общественного в России, но, явно сознавая себя фурьеристом и социалистом, объявил, что он
желал стать во главе разумного движения в народе русском.
2) В постепенном развитии исследования о собраниях у Петрашевского комиссия раскрыла еще, что у
двух из посетителей, титулярного советника Кашкина и коллежского асессора Дурова, были в
известные дни собрания, в том же социальном и либеральном духе. Собрания у Кашкина начались с
ноября месяца прошлого 1848 года и состояли из кружка не столь многочисленного, но более
единомышленного, чем круг Петрашевского, в нем была определенная цель: изучение систем
социальных и коммунистических и, по преимуществу, системы Фурье.
Кружок этот составляли (кроме коллежского советника Дебу 1-го) молодые люди, все одинаково
образованные, равные и по положению своему в обществе, и по своему состоянию. Некоторые из них
безотчетно предавались социальным утопиям, а в смысле науки некоторые желали применить их в
�Содержание
быту России, другие же промышляли уже и о возможно скорейшем приведении их в действие, и все
это выражали на бывших у них сходках. Здесь, между прочим, сделано было соглашение доставить
библиотеку на общие деньги из социальных и либеральных книг, и распорядителем этой библиотеки
назначен был коллежский советник Дебу 1-й, который выписывал те книги чрез посредство
Буташевича-Петрашевского; наконец положено было сделать на общие же деньги, в квартире одного из
участников, коллежского секретаря Европеуса, обед в честь Фурье, назначив для сего день его
рождения, и на этом обеде, бывшем 7 апреля сего года, произнесены были самые преступные речи
против существующего порядка вещей и положено было для успешнейшего распространения учения
Фурье перевести на русский язык его сочинения.
Собрания у коллежского асессора Дурова были тоже немногочисленны и существовали весьма
короткое время (с начала марта до половины апреля месяца сего года, по одному разу в неделю).
Кружок этот состоял из лиц, посещавших Буташевича-Петрашевского, но менее смешанный, нежели у
сего последнего. Цель собраний сначала была чисто музыкально-литературная, впоследствии же и на
них стали читать сочинения в либеральном духе, сверх того предполагалось еще писать статьи против
правительства и распространять их посредством тайной типографии, что, однако ж, по общему
соглашению, оставлено без исполнения, и самые вечера, как отступившие от первоначальной своей
цели, прекратились.
3) Поводом к подозрению о существовании тайного общества под названием Русского был найденный
у одного из посетителей собраний Петрашевского помещика Спешнева проект подписки для
вступления в Русское тайное общество, с обязательством выступить на бунт вооруженною рукою по
требованию распорядительного комитета и с обязанностью афильировать в это общество новых
членов. Но Спешнев признался только в том, что, заразившись коммунистическими идеями во время
четырехлетнего пребывания своего за границею, он мечтал о способах произвести переворот и в
нашем общественном быте, а обязательная подписка, в бумагах его найденная, была лишь один проект,
написанный им несколько лет назад, которого он никому не показывал. Хотя же в заключении сей
подписки содержится обязательство: «Я подписываю для себя один экземпляр сих условий и храню
его у себя как форму для аффилиации другим», но ни у одного из обвиняемых, несмотря на внезапное
арестование их бумаг, подобной копии не найдено, и ни один ни собственным сознанием, ни
опечатанными бумагами не уличен, чтобы знал о существовании этого общества.
4) Подозрение о преступных замыслах отставного подпоручика Черносвитова возбуждено показанием
того же помещика Спешнева, который, между прочим, объяснил, что Черносвитов в бытность в конце
1848 года в С.-Петербурге, в совещаниях с Спешневым и Петрашевским, наводя на мысль о вероятном
существовании тайного общества в России, рассказывал о способах к восстанию и, указывая на
Восточную Сибирь и на Урал, излагал даже и самый план восстания в смысле возможности оного.
Петрашевский, с своей стороны, не только подтвердил показание Спешнева, но еще прибавил, что
Черносвитов неоднократно внушал ему мысль на цареубийство и рассказывал, что он член какого-то
тайного общества, состоящего из 16 человек.
Но Черносвитов, по распоряжению комиссии арестованный в Сибири и доставленный в С.Петербургскую крепость, не сознавая себя государственным преступником и отвергая всякое участие в
каком бы то ни было тайном обществе, показал, что на собрании у Петрашевского он дозволял себе
иногда резкие суждения о начальстве и о правительстве и, увлекаясь мыслию о будущности Сибири,
которую любит как родину, действительно не раз называл ее Великою Империею. Относительно же
прочих на него показаний Черносвитов отозвался, что преступные мысли о восстании в Сибири не
могли бы родиться у Петрашевского и Спешнева без его с ними разговоров, и он, не смея оправдывать
ни страсти своей к подобным рассказам, ни своей неосмотрительности, признает виновным себя
�Содержание
более их, потому что он старее и опытнее, и ему не должно было рассуждать с ними о делах
государственных.
5) Поручик Момбелли был заражен в высшей степени преступными идеями, сделал в конце 1848 года
предложение: сперва штабс-капитану Львову, а потом Петрашевскому и помещику Спешневу об
учреждении тайного общества под названием товарищества или братства взаимной помощи из
прогрессистов и людей передовых мнений, которые могли бы двинуть гражданский быт вперед на
новых началах посредством возвышения друг друга. Для сего происходили в квартире Спешнева
совещания, причем Момбелли предлагал составить комитет из учредителей для управления обществом
и указал на необходимость хранить все это втайне, под опасением смерти изменнику. Львов определил
состав общества, Спешнев читал написанный им план тайного общества на восстание. Однако ж
общество это, по разногласию совещавшихся, не состоялось. При этом нельзя не заметить, что
Момбелли, по собственному его выражению, был одним из самых гнусных либералов, и такое вредное
направление его ума доказывается, кроме описанного его преступного замысла, найденными у него
разными рукописными сочинениями, в которых изложены демагогические мысли в отношении России
и в высшей степени дерзкие отзывы о священной особе вашего императорского величества.
И наконец, 6) Выводимое, по наблюдениям агентов, из речей мещанина Петра Шапошникова
намерение приступить к бунту при самом внимательном расследовании комиссии не подтвердилось.
Обнаружено однако ж, что Шапошников, питая вредный образ мыслей и будучи подстрекаем
посещавшим его студентом Толстовым и сыном почетного гражданина Катеневым, людьми
развратного поведения, вел с ними у себя на квартире преступные разговоры о религии и
правительстве и рассуждал о возможности ввести в России республику, причем один раз Катенев (в
нетрезвом виде) вызывался даже на цареубийство.
7) При исследовании описанных обстоятельств комиссия обращала особенное внимание на то, не
имели ли вышеозначенные сходки тайно условленной между собою связи. Но не нашла к тому ни
доказательств, ни улик. Организованного тайного общества не обнаружено, чему служат ясным
доказательством неоднократные и неудачные попытки образовать оное. Хотя отдельные лица желали
быть пропагаторами и были таковыми, но ни благоразумное годичное наблюдение за их действиями,
предшествовавшее учреждению комиссии, ни тесная связь, в которую так удачно вступил агент с
Петрашевским и другими его единомышленниками, ни допросы, учиненные арестованным лицам, на
коих, по их собственному сознанию, падало одно только подозрение, ни строгий разбор всех их бумаг
особою комиссиею, ни пятимесячное заключение обвиняемых в казематах, сильно расстроившее
здоровье и даже нервную систему некоторых из них, ниже искреннее раскаяние многих не довели к
подобному открытию. Самые главные виновные, несмотря на то, что сознались в таких
преступлениях, которые положительно подвергают их строгому по законам наказанию, не указали
существования какого-либо организованного тайного общества, которое имело бы отрасли в разных
слоях народа. Хотя некоторые из лиц, прикосновенных к делу, иные по служебным занятиям, другие по
частным надобностям, ездили вовнутрь России, но комиссия не могла признать их миссионерами
общества, не имея никаких положительных к тому данных, наиболее тогда, как при всем усиленном
разыскании существование организованного тайного общества, ни плана общего движения –не
доказано.
Изложив, таким образом, главные черты дела, комиссия пишет, что если и этого, к сожалению,
достаточно для признания, что были замыслы на ниспровержение и превращение государственного
устройства, то нельзя однако ж не заметить с радостным для русского сердца чувством, что на
попрание святых обетов присяги дерзнула доныне только горсть людей ничтожных, большей частью
молодых, что горсть эта, сколько строгим исследованием доказано, весьма немногочисленна, что ни
�Содержание
собственно в среде ее, ни в ее соучастниках, не является ни одного лица, стяжавшего себе не только
значительность, но даже известность, наконец, что начинания этой несчастной толпы, при всей ее
преступности, были безумны и во всех отношениях чужды нравам, понятиям и чувствам русского
народа и войска нашего, в котором самые важнейшие преступники находили невозможным обрести
какое-либо сочувствие. При всем том комиссия полагает, что и открытого уже совершенно достаточно,
дабы обратить на себя самое бдительное внимание правительства. Россия имеет могучие опоры
противодействия, которые Европою уже утрачены: религию, преданность народа к государю
императору, сильное и верное войско; сверх того ее ограждают дальность расстояний,
немногочисленное по пространству народонаселение и малое число пролетариев. Как ни сильны сии
надежды, но со злом должно бороться и нельзя поручиться, чтобы и впредь не возникли у нас
замыслы, подобные настоящим: ибо единомыслие заключается не в обществе условленном, а в самом
духе социального учения, не столько в делах, сколько в идеях. Числа людей в России, заражённых
таким духом, комиссия определить не может, но она имеет нравственное убеждение, что они есть и
сверх открытых ныне; что маяк их на Западе; что число их, по всей вероятности, будет умножаться и,
следовательно, частные покушения и попытки могут проявляться и в будущем времени.
В заключение комиссия всеподданнейше повергала на высочайшее вашего величества воззрение те
убеждения, которые возникли в ней при рассмотрении этого дела и которые, по мнению ее, имеют
также особенную важность для будущего:
1) Общественное обучение требует особого наблюдения как относительно духа и направления
преподавания вообще, так и относительно строгого выбора учителей и проверки их преподавания.
2) Огромное количество вторгающихся к нам иностранных сочинений самого опасного содержания,
способствующих превратному образу мыслей, доказывает, что или цензура наша не довольно
осмотрительна, или что принимаемые против ввоза запрещенных книг меры не довольно еще
бдительны и строги.
3) Собственная наша журналистика требует самого осмотрительного цензурного надзора. Хотя в
последнее время, по высочайшей вашего императорского величества воле, на сей важный предмет
обращено уже особенное внимание, но многие выпущенные из высших учебных гражданских
заведений молодые люди, не довольствуясь служебными окладами, для подкрепления своих средств
обращаются к составлению журнальных статей, а в числе сих статей, при недостатке бдительности
цензуры, нередко прорываются такие, коих направление явственно вредно, и посредством сего легкого
способа зараженные уже вольнодумством сочинители разливают яд свой во внутренность государства
и в умы, чуждые еще пагубных мечтаний. Переводы статей о социальных движениях в Европе,
помещаемые в наших русских газетах, требуют также бдительного наблюдения со стороны
правительства.
Наконец, 4) Настоящий разврат умов, прилипчивость вредных идей, соблазнительность некоторых
новых учений для голов слабых и неопытных, подрыв священных основ, на коих утверждается
незыблемость и благоденствие государств, – все сие указывает прямо на необходимость наблюдать за
движением общественного состава не только в его целом, но и в частностях, следственно, на
необходимость возможно бдительного наблюдения со стороны полицейских начальств за сборищами и
собраниями, дабы не могли из них постепенно образоваться те анархические союзы и клубы, которых
печальные плоды разрушили благоденствие Европы.
Материалы по истории СССР для семинарских и практических занятий. Освободительное движение
и общественная мысль в России XIX в. : учеб. пособие / сост. В. А. Фёдоров, Н. И. Цимбаев. – Москва :
Высшая школа, 1991. – С. 187–194.
�Содержание
8. Казнь петрашевцев1
1905 г.
Посмотрев кругом, я увидел знакомую мне местность, нас привезли на Семеновскую площадь. Она
была покрыта свежевыпавшим снегом и окружена войском, стоявшим в каре. На валу вдали стояли
толпы народа и смотрели на нас; была тишина, утро ясного зимнего дня, и солнце, только что
взошедшее, большим, красным шаром блистало на горизонте сквозь туман сгущенных облаков.
Солнца не видел я 8 месяцев, и представшая глазам моим чудесная картина зимы и объявший меня со
всех сторон воздух произвели на меня опьяняющее действие. Я ощущал неописанное благосостояние и
несколько секунд забыл обо всем. Из этого забвенья в созерцании природы выведен я был
прикосновением посторонней руки: кто-то взял меня бесцеремонно за локоть, с желанием подвинуть
вперед, и, указав направление, сказал мне: «Вон туда ступайте!» Я подвинулся вперед, меня
сопровождал солдат, сидевший со мною в карете. При этом я увидел, что стою в глубоком снегу,
утонув в него всею ступнею; я почувствовал, что меня обнимает холод. Мы были взяты 22 апреля в
весенних платьях и так в них и вывезены 22 декабря на площадь.
Направившись вперед по снегу, я увидел налево от себя, среди площади, воздвигнутую постройкуподмостки, помнится, квадратной формы, величиною в 3–4 сажени, со входною лестницею, и все
обтянуто было черным трауром – наш эшафот. Тут же я увидел кучку товарищей, столпившихся вместе
и протягивающих друг другу руки и приветствующих один другого после столь насильственной
злополучной разлуки. Когда я взглянул на лица их, то был поражен страшной переменой; там стояли:
Петрашевский, Львов, Филиппов, Спешнев и некоторые другие. Лица их были худые, замученные,
бледные, вытянутые, у некоторых обросшие бородой и волосами. Особенно поразило меня лицо
Спешнева: он отличался от всех замечательною красотою, силою и цветущим здоровьем. Исчезли
красота и цветущий вид; лицо его из округленного сделалось продолговатым; оно было болезненно,
желто-бледно, щеки похудалые, глаза как бы ввалились, и под ними большая синева; длинные волосы
и выросшая большая борода окружали лицо.
Петрашевский, тоже сильно изменившийся, стоял нахмурившись, он был обросший большой
шевелюрой и густою, слившейся с бакенбардами бородою. «Должно быть, всем было одинаково
хорошо», – думал я. Все эти впечатления были минутные; кареты все еще подъезжали, и оттуда один за
другим выходили заключенные в крепости. Вот Плещеев, Ханыков, Кашкин, Европеус... все исхудалые,
замученные, а вот и милый мой Ипполит Дебу, – увидев меня, бросился ко мне в объятия: «Ахшарумов!
и ты здесь!» – «Мы же всегда вместе», – ответил я. Мы обнялись с особенным чувством
кратковременного свидания перед неизвестной разлукой. Вдруг все наши приветствия и разговоры
прерваны были громким голосом подъехавшего к нам на лошади генерала, как видно,
распоряжавшегося всем, увековечившего себя в памяти всех нас следующими словами:
«Теперь нечего прощаться! Становите их», – закричал он. Он не понял, что мы были только под
впечатлением свидания и еще не успели помыслить о предстоящей нам смертной казни; многие же из
нас были связаны искреннею дружбою, некоторые родством, как двое братьев Дебу. Вслед за его
громким криком явился перед нами какой-то чиновник со списком в руках и, читая, стал вызывать нас,
каждого по фамилии.
Первым поставлен был Петрашевский, за ним Спешнев, потом Момбелли и затем шли все остальные –
Отрывок из воспоминаний Д.Д. Ахшарумова (1823–1910), входившего в кружок петрашевца
Н.С. Кашкина. Опубликованы в 1905 году.
1
�Содержание
всех нас было 23 человека (я поставлен был по ряду восьмым). После этого подошел священник с
крестом в руке и, став перед нами, сказал: «Сегодня вы услышите справедливое решение вашего дела, –
последуйте за мной!» Нас повели на эшафот, но не прямо на него, а обходом, вдоль рядов войск,
сомкнутых в каре. Такой обход, как я узнал после, назначен был для назидания войска, а именно
Московского полка, так как между нами были офицеры, служившие в этом полку, – Момбелли...
Священник, с крестом в руке, выступал впереди, за ним мы все шли один за другим по глубокому снегу.
В каре стояли, казалось мне, несколько полков, потому обход наш по всем четырем рядам его был
довольно продолжительный. Передо мною шагал высокий ростом Павел Николаевич Филиппов,
впоследствии умерший от раны, полученной им при штурме Карса в 1854 г., сзади меня шел
Константин Дебу. Последними в этой процессии были: Кашкин, Европеус и Пальм. Нас интересовало
всех, что будет с нами далее. Вскоре внимание наше обратилось на серые столбы, врытые с одной
стороны эшафота; их было, сколько мне помнится, много. Мы шли, переговариваясь: «Что с нами будут
делать? Для чего ведут нас по снегу? – Для чего столбы у эшафота? – Привязывать будут, военный суд,
– казнь расстрелянием. – Неизвестно, что будет, – вероятно, всех на каторгу».
Такого рода мнения высказывались громко то спереди, то сзади от меня, и мы медленно пробирались
по снежному пути и подошли к эшафоту. Войдя на него, мы столпились все вместе и опять обменялись
несколькими словами. С нами вместе взошли и нас сопровождавшие солдаты и чиновник со списком в
руках. Начались вновь выкликивание и расстановка, причем порядок был несколько изменен. Нас
поставили двумя рядами перпендикулярно к городскому валу. Один ряд, меньший, начинавшийся
Петрашевским, был поставлен с левого фаса эшафота, там были Петрашевский, Спешнев, Момбелли,
Львов, Дуров, Григорьев, Толь, Ястржембский, Достоевский.
Другой ряд начинался кем не помню, но вторым стоял Филиппов и потом я, подле меня Дебустарший, за ним его брат Ипполит, затем Плещеев, Тимковский, Ханыков, Головинский, Кашкин,
Европеус и Пальм. Всех нас было 23 человека, но я не могу вспомнить остальных... Когда мы были уже
расставлены в означенном порядке, войскам скомандовано было «караул», и этот ружейный прием,
исполненный одновременно несколькими полками, раздался по всей площади свойственным ударным
звуком. Затем скомандовано было нам «шапки долой», – но мы к этому не были приготовлены, и почти
никто не исполнил команды, тогда повторено было несколько раз: «снять шапки, будут конфирмацию
читать» – и с запоздавших приказано было стащить шапку сзади стоявшему солдату. Нам всем было
холодно, и шапки на нас были хотя и весенние, но все же закрывали голову. После этого чиновник в
мундире стал читать изложение вины каждого в отдельности, становясь против каждого из нас. Всего
невозможно было уловить, что читалось, – читалось скоро и невнятно, да и притом же мы все
содрогались от холода. Когда дошла очередь до меня, то слова, произнесенные мною в память Фурье «о
разрушении всех столиц и городов», занимали видное место в вине моей.
Чтение это продолжалось добрых полчаса, мы все страшно зябли. Я надел шапку и завертывался в
холодную шинель, но вскоре это было замечено, и шапка с меня была сдернута рукою стоявшего за
мною солдата. По изложении вины каждого, конфирмация оканчивалась словами: «Полевой
уголовный суд приговорил всех к смертной казни – расстрелянием, и 19 сего декабря государь
император собственноручно написал: “Быть по сему”».
Мы все стояли в изумлении; чиновник сошел с эшафота. Затем нам поданы были белые балахоны и
колпаки, саваны, и солдаты, стоявшие сзади нас, одевали нас в предсмертное одеяние. Когда мы все
уже были в саванах, кто-то сказал: «Каковы мы в этих одеяниях!»
Взошел на эшафот священник, – тот же самый, который нас вел, – с евангелием и крестом, и за ним
принесен и поставлен был аналой. Поместившись между нами на противоположном входу конце, он
обратился к нам с следующими словами: «Братья! Перед смертью надо покаяться. Кающемуся
�Содержание
спаситель прощает грехи. Я призываю вас к исповеди».
Никто из нас не отозвался на призыв священника, – мы стояли молча, священник смотрел на всех нас
и повторно призывал нас к исповеди. Тогда один из нас – Тимковский – подошел к нему и,
пошептавшись с ним, поцеловал евангелие и возвратился на свое место. Священник, посмотрев еще на
нас и видя, что более никто не обнаруживает желания исповедаться, подошел к Петрашевскому с
крестом и обратился к нему с увещанием, на что Петрашевский ответил ему несколькими словами. Что
было сказано им, осталось неизвестным: слова Петрашевского слышали только священник и весьма
немногие, близ его стоявшие, а даже, может быть, только один сосед его, Спешнев. Священник ничего
не ответил, но поднес к устам его крест, и Петрашевский поцеловал крест. После того он молча обошел
с крестом всех нас и все приложились к кресту. Затем священник, окончив дело это, стоял среди нас
как бы в раздумье. Тогда раздался голос генерала, сидевшего на коне возле эшафота: «Батюшка! Вы
исполнили все, вам больше здесь нечего делать!»
Священник ушел, и сейчас же взошли несколько человек солдат к Петрашевскому, Спешневу и
Момбелли, взяли их за руки и свели с эшафота, они подвели их к серым столбам и стали привязывать
каждого к отдельному столбу веревками. Разговоров при этом не было слышно. Осужденные не
оказывали сопротивления. Им затянули руки позади столбов и затем обвязали веревки поясом. Потом
отдано было приказание «колпаки надвинуть на глаза», после чего колпаки опущены были на лица
привязанных товарищей наших. Раздалась команда «Клац», и вслед за тем группа солдат – их было
человек 16, стоявших у самого эшафота, – по команде направила ружья к прицелу на Петрашевского,
Спешнева и Момбелли. Момент этот был поистине ужасен. Видеть приготовление к расстрелянию, и
притом людей, близких по товарищеским отношениям, видеть уже наставленные на них, почти в упор,
ружейные стволы и ожидать – вот прольется кровь и они упадут мертвые, было ужасно,
отвратительно, страшно. Сердце замерло в ожидании, и страшный момент этот продолжался с
полминуты. При этом не было мысли о том, что и мне предстоит то же самое, но все внимание было
поглощено наступающей кровавой картиною. Возмущенное состояние мое возросло еще более, когда я
услышал барабанный бой, значение которого я тогда еще, как не служивший в военной службе, не
понимал. «Вот конец всему!» Но вслед за тем увидел я, что ружья, прицеленные, вдруг все были
подняты стволами вверх. От сердца отлегло сразу, как бы свалился тесно сдавивший его камень! Затем
стали отвязывать привязанных Петрашевского, Спешнева и Момбелли и привели снова на прежние
места их на эшафоте. Приехал какой-то экипаж, оттуда вышел офицер флигель-адъютант и привез
какую-то бумагу, поданную немедленно к прочтению. В ней возвещалось нам дарование государем
императором жизни и взамен смертной казни каждому, по виновности, особое наказание.
Конфирмация эта была напечатана в одном из декабрьских номеров «Русского инвалида» 1849 года,
вероятно, в следующий день 23 декабря, потому распространяться об этом считаю лишним, но
упомяну вкратце. Сколько мне помнится, Петрашевский ссылался в каторжную работу на всю жизнь.
Спешнев – на 20 лет (Спешнев был приговорён к 10 годам каторги) и затем следовали градации в
нисходящем, по степени виновности, порядке. Я был присужден к ссылке в арестантские роты
военного ведомства на 4 года, а по отбытии срока рядовым в Кавказский отдельный корпус. Братья
Дебу ссылались тоже в арестантские роты, а по отбытии срока в военно-рабочие роты. Кашкин и
Европеус назначались прямо рядовыми в Кавказский корпус, а Пальм переводился тем же чином в
армию. По окончании чтения этой бумаги с нас сняли саваны и колпаки.
Кузнецов, И. В. Практикум по истории СССР XIX века / И. В. Кузнецов, Л. Ф. Захаров. – Москва :
Просвещение, 1970. – С. 250–255.
�Содержание
9. А.И. Герцен об июньских днях 1848 года во Франции
1848 г.
Женщины плачут, чтоб облегчить душу; мы не умеем плакать. В замену слез я хочу писать, – не для
того, чтоб описывать, объяснять кровавые события, а просто, чтоб говорить об них, дать волю речи,
слезам, мысли, желчи. Где тут описывать, собирать сведения, обсуживать! В ушах еще раздаются
выстрелы, топот несущейся кавалерии, тяжелый, густой звук лафетных колес по мертвым улицам; в
памяти мелькают отдельные подробности: раненый на носилках держит рукой бок и несколько капель
крови на руке; омнибусы, наполненные трупами, пленные со связанными руками, пушки на
place dе la Bastille, лагерь у Porte St. Denis, на Елисейских полях и мрачное ночное «Sentinelle – prenez
garde à vous!» (Часовой – берегись). Какие тут описания! мозг слишком воспален, кровь слишком остра.
Сидеть у себя в комнате, сложа руки, не иметь возможности выйти за ворота и слышать возле, кругом,
вблизи, вдали выстрелы, канонаду, крики, барабанный бой и знать, что возле льется кровь, режут,
колют, что возле умирают, – от этого можно умереть, сойти с ума. Я не умер, но я состарился, я
оправляюсь после июньских дней, как после тяжкой болезни.
А торжественно начались они. Двадцать третьего числа, часа в четыре перед обедом, шел я берегом
Сены к Hotel de Ville (городская ратуша); лавки запирались, колонны национальной гвардии с
зловещими лицами шли по разным направлениям; небо было покрыто тучами; шел дождик... Я
остановился на Pont Neuf. Сильная молния сверкнула из-за тучи, удары грома следовали друг за другом,
и середь всего этого раздался мерный, протяжный звук набата с колокольни св. Сульпиция, которым
еще раз обманутый пролетарий звал своих братий к оружию. Собор и все здания на берегу были
необыкновенно освещены несколькими лучами солнца, ярко выходившими из-под тучи; барабан
раздавался с разных сторон; артиллерия тянулась со стороны Карузельской площади.
Я слушал гром, набат и не мог насмотреться на панораму Парижа, – будто я с ним прощался. Я
страстно любил Париж в эту минуту; это была последняя дань великому городу: после июньских дней
он мне опротивел.1
Кузнецов, И. В. Практикум по истории СССР XIX века / И. В. Кузнецов, Л. Ф. Захаров. – Москва :
Просвещение, 1970. – С. 219–220.
1
Речь идёт о расстреле рабочих в Париже, совершённом буржуазным правительством в июне 1848 г.
�Содержание
10. Из письма к Мишле
1851 г.
Из всего этого вы видите, какое счастие для России, что сельская община не погибла, что личная
собственность не раздробила собственности общинной; какое это счастие для русского народа, что он
остался вне всех политических движений, вне европейской цивилизации, которая, без сомнения,
подкопала бы общину и которая ныне сама дошла в социализме до самоотрицания.
Европа, – я это сказал в другом месте, – не разрешила антимонии между личностью и государством, но
она поставила себе задачею это разрешение. Россия также не нашла этого решения. Перед этим
вопросом начинается наше равенство.
Европа на первом шагу к социальной революции встречается с этим народом, который представляет
ему осуществление полудикое, не устроенное, но, все-таки, осуществление – постоянного дележа
земель между земледельцами. И заметьте, что этот великий пример дает нам не образованная Россия,
но сам народ, его жизненный процесс. Мы, русские, прошедшие через западную цивилизацию, мы –
не больше, как средство, как закваска, как посредники между русским народом и революционной
Европой. Человек будущего в России – мужик, точно так же, как во Франции работник.
Кузнецов, И. В. Практикум по истории СССР XIX века / И. В. Кузнецов, Л. Ф. Захаров. – Москва :
Просвещение, 1970. – С. 221–222.
�Содержание
11. А.И. Герцен. Россия
Русская община существует с незапамятного времени, и довольно схожие формы ее можно найти у всех
славянских племен. Там, где ее нет, она пала под германским влиянием. У сербов, болгар и
черногорцев она сохранилась еще в более чистом виде, чем в России. Сельская община представляет
собой, так сказать, общественную единицу, нравственную личность; государству никогда не следовало
посягать на нее; община является собственником и объектом обложения; она ответственна за всех и
каждого в отдельности, а потому автономна во всем, что касается ее внутренних дел.
Ее экономический принцип – полная противоположность знаменитому положению Мальтюса: она
предоставляет каждому без исключения место за своим столом. Земля принадлежит общине, а не
отдельным ее членам; последние же обладают неотъемлемым правом иметь столько земли, сколько ее
имеет каждый другой член той же общины; эта земля предоставляется ему в пожизненное владение;
он не может да и не имеет надобности передавать ее по наследству. Его сын, едва он достигнет
совершеннолетия, приобретает право, даже при жизни своего отца, потребовать от общины
земельный надел. Если у отца много детей – тем лучше, ибо они получают от общины соответственно
больший участок земли; по смерти же каждого из членов семьи земля опять переходит к общине.
Часто случается, что глубокие старики возвращают свою землю и тем самым приобретают право не
платить податей. Крестьянин, покидающий на время свою общину, не теряет вследствие этого прав на
землю; ее можно отнять у него лишь в случае изгнания, а подобная мера может быть применена только
при единодушном решении мирского схода. К этому средству однако община прибегает лишь в
исключительных случаях. Наконец, крестьянин еще тогда теряет это право, когда по собственному
желанию он выходит из общины. В этом случае ему разрешается только взять с собой свое движимое
имущество: лишь в редких случаях позволяют ему располагать своим домом или перенести его.
Вследствие этого сельский пролетариат в России невозможен.
Каждый из владеющих землею в общине, то есть каждый совершеннолетний и обложенный податью,
имеет голос в делах общины. Староста и его помощники избираются миром. Так же поступают при
решении тяжбы между разными общинами, при разделе земли и при раскладке податей. (Ибо
обложению подлежит главным образом земля, а не человек. Правительство ведет счет только по числу
душ; община пополняет недоимки в сборе податей по душам при помощи особой раскладки и
принимает за податную единицу деятельного работника, т. е. работника, имеющего в своем
пользовании землю.)
Староста обладает большой властью в отношении каждого члена в отдельности, но не над всей
общиной; если община хоть сколько-нибудь единодушна, она может очень легко уравновесить власть
старосты, принудить его даже отказаться от своей должности, если он не хочет подчиняться ее воле.
Круг его деятельности ограничивается, впрочем, исключительно административной областью; все
вопросы, выходящие за пределы чисто полицейского характера, разрешаются либо в соответствии с
действующими обычаями, либо советом стариков, либо, наконец, мирским сходом. Гаксгаузен
допустил здесь большую ошибку, утверждая, что староста деспотически управляет общиной. Он может
управлять деспотически только в том случае, если вся община стоит за него.
Эта ошибка привела Гаксгаузена к тому, что он увидел в старосте общины подобие императорской
власти. Императорская власть, вследствие московской централизации и петербургской реформы, не
имеет противовеса, власть же старосты, как и в домосковский период, находится в зависимости от
общины.
�Содержание
Необходимо еще принять во внимание, что всякий русский, если он не горожанин и не дворянин,
обязан быть приписан к общине и что число городских жителей по отношению к сельскому населению
чрезвычайно ограничено. Большинство городских работников принадлежит к бедным сельским
общинам, особенно к тем, у которых мало земли; но, как уже было сказано, они не утрачивают своих
прав в общине; поэтому фабриканты бывают вынуждены платить работникам несколько более того,
что тем могли бы приносить полевые работы.
Зачастую эти работники прибывают в города лишь на зиму, другие же остаются там годами; они
объединяются в большие работнические артели; это нечто вроде русской подвижной общины. Они
переходят из города в город (все ремесла свободны в России), и число их часто достигает нескольких
сотен, иногда даже тысячи; таковы, например, артели плотников и каменщиков в Петербурге и в
Москве и ямщиков на больших дорогах. Заработком их ведают выборные, и он распределяется с общего
согласия.
Прибавьте к этому, что треть крестьянства принадлежит дворянам. Помещичьи права – позорный бич,
тяготеющий над частью русского народа, тем более позорный, что они совершенно не узаконены и
являются лишь следствием безнравственного соглашения с правительством, которое не только мирится
со злоупотреблениями, но покровительствует им силой своих штыков. Однако это положение,
несмотря на наглый произвол дворян-помещиков, не оказывает большого влияния на общину.
Помещик может ограничить своих крестьян минимальным количеством земли; он может выбрать для
себя лучший участок; он может увеличить свои земельные владения и тем самым труд крестьянина; он
может прибавить оброк, но он не вправе отказать крестьянину в достаточном земельном наделе, и
если уж земля принадлежит общине, то она полностью остается в ее ведении, на тех же основаниях,
что и свободная земля; помещик никогда не вмешивался в ее дела; были, впрочем, помещики, хотевшие
ввести европейскую систему парцеллярного раздела земель в частную собственность. Эти попытки
исходили по большей части от дворян прибалтийских губерний; но все они проваливались и
обыкновенно заканчивались убийством помещиков или поджогом их замков, – ибо таково
национальное средство, к которому прибегает русский крестьянин, чтобы выразить свой протест.
Иностранные переселенцы, напротив, часто принимали русские общинные установления.
Уничтожить сельскую общину в России невозможно, если только правительство не решится сослать
или казнить несколько миллионов человек. Человек, привыкший во всем полагаться на общину,
погибает, едва лишь отделится от нее; он слабеет, он не находит в себе ни силы, ни побуждений к
деятельности: при малейшей опасности он спешит укрыться под защиту этой матери, которая держит,
таким образом, своих детей в состоянии постоянного несовершеннолетия и требует от них пассивного
послушания. В общине слишком мало движения; она не получает извне никакого толчка, который
побуждал бы ее к развитию, в ней нет конкуренции, нет внутренней борьбы, создающей разнообразие
и движение; предоставляя человеку его долю земли, она избавляет его от всяких забот. Общинное
устройство усыпляло русский народ, и сон этот становился с каждым днем все более глубоким, пока,
наконец, Петр I грубо не разбудил часть нации. Он искусственно вызвал нечто вроде борьбы и
антагонизма, и именно в этом-то и заключалось провиденциальное назначение петербургского
периода.
С течением времени этот антагонизм стал чем-то естественным. Какое счастье, что мы так мало спали;
едва пробудившись, мы оказались лицом к лицу с Европой, и с самого начала наш естественный,
полудикий образ жизни более соответствует идеалу, о котором мечтала Европа, чем жизненный уклад
цивилизованного романо-германского мира; то, что является для Запада только надеждой, к которой
устремлены его усилия, – для нас уже действительный факт, с которого мы начинаем; угнетенные
�Содержание
императорским самодержавием, мы идем навстречу социализму,
поклонявшиеся Тору или Одину, шли навстречу христианству.
как
древние
германцы,
Утверждают, что все дикие народы начинали с подобной же общины; что она достигла у германцев
полного развития, но всюду она вынуждена была исчезнуть с началом цивилизации. Из этого
заключили, что та же участь ожидает русскую общину; но я не вижу причин, почему Россия должна
непременно претерпеть все фазы европейского развития, не вижу я также, почему цивилизация
будущего должна неизменно подчиняться тем же условиям существования, что и цивилизация
прошлого.
Германская община пала, встретившись с двумя социальными идеями, совершенно
противоположными общинной жизни: феодализмом и римским правом. Мы же, к счастью, являемся
со своей общиной в эпоху, когда противообщинная цивилизация гибнет вследствие полной
невозможности отделаться, в силу своих основных начал, от противоречия между правом личным и
правом общественным. Почему же Россия должна лишиться теперь своей сельской общины, если она
сумела сберечь ее в продолжение всего своего политического развития, если она сохранила ее
нетронутой под тягостным ярмом московского царизма, так же как под самодержавием – в
европейском духе – императоров?
Ей гораздо легче отделаться от администрации, насильственно насажденной и совершенно не
имеющей корней в народе, чем отказаться от общины; но утверждают, что вследствие постоянного
раздела земель общинная жизнь найдет свой естественный предел в приросте населения. Как ни
серьезно на первый взгляд это возражение, чтоб его опровергнуть, достаточно указать, что России
хватит земли еще на целое столетие и что чрез сто лет жгучий вопрос о владении и собственности
будет так или иначе разрешен. Более того, освобождение помещичьих имений, возможность перехода
из перенаселенной местности в малонаселенную представляет также огромные ресурсы.
Многие, и среди них Гаксгаузен, утверждают, что вследствие этой неустойчивости во владении
землею обработка почвы нисколько не совершенствуется; временный владелец земли, в погоне за
одной лишь выгодой, которую он из нее извлекает, мало о ней заботится и не вкладывает в нее свой
капитал; вполне возможно, что это так. Но агрономы-любители забывают, что улучшение земли при
западной системе владения оставляет большую часть населения без куска хлеба, и я не думаю, чтобы
растущее обогащение нескольких фермеров и развитие земледелия как искусства могли бы
рассматриваться даже самой агрономией как достаточное возмещение за отчаянное положение, в
котором находится изголодавшийся пролетариат.
Дух общинного строя уже давно проник во все области народной жизни в России. Каждый город на
свой лад представлял собой общину; в нем собирались общие сходы, решавшие большинством голосов
очередные вопросы; меньшинство либо соглашалось с большинством, либо, подчиняясь, вступало с
ним в борьбу; зачастую оно покидало город; бывали даже случаи, когда оно совершенно истреблялось.
Перед лицом Европы, силы которой за долгую жизнь истощились в борьбе, выступает народ, едва
только начинающий жизнь, и который под внешней жесткой корой царизма и империализма вырос и
развился, подобно кристаллам, нарастающим под геодом; кора московского царизма отпала, как только
она сделалась бесполезной; кора же империализма еще слабее прилегает к дереву.
Действительно, до сих пор русский народ совершенно не занимался вопросом о правительстве; вера
его была верой ребенка, покорность его – совершенно пассивной. Он сохранил лишь одну крепость,
оставшуюся неприступной в веках, – свою земельную общину, и в силу этого он находится ближе к
�Содержание
социальной революции, чем к революции политической. Россия приходит к жизни как народ,
последний в ряду других, еще полный юности и деятельности, в эпоху, когда другие народы мечтают о
покое; он появляется гордый своей силой, в эпоху, когда другие народы чувствуют себя усталыми и на
закате.
Материалы по истории СССР для семинарских и практических занятий. Освободительное движение
и общественная мысль в России XIX в. : учеб. пособие / сост. В. А. Фёдоров, Н. И. Цимбаев. – Москва :
Высшая школа, 1991. – С. 228–223.
�Содержание
12. А.И. Герцен. Нас упрекают («Колокол», 1 ноября 1858 г.)
Нас упрекают либеральные консерваторы в том, что мы слишком нападаем на правительство,
выражаемся резко, браним крупно.
Нас упрекают свирепо-красные демократы в том, что мы мирволим Александру II, хвалим его, когда он
делает что-нибудь хорошее, и верим, что он хочет освобождения крестьян.
Нас упрекают славянофилы в западном направлении.
Нас упрекают западники в славянофильстве.
Нас упрекают прямолинейные доктринеры в легкомыслии и шаткости, оттого что мы зимой жалуемся
на холод, а летом, совсем напротив, – на жар.
На сей раз только несколько слов в ответ последнему упреку. Он вызван двумя или тремя признаниями,
что мы ошиблись, что мы были увлечены. Не станем оправдываться тем, что мы ошибались и
увлекались со всей Россией: мы не отклоняем ответственности, которую добровольно взяли на себя.
Мы должны быть последовательны, единство – необходимое условие всякой пропаганды, с нас вправе
его требовать. Но, принимая долю вины на себя, мы хотим ее разделить с другими виновниками.
Идти по одной линии легко, когда имеешь дело со спетым порядком дел, с последовательным образом
действия, что трудного взять резкое положение относительно английского правительства или
французского императорства? Трудно ли было быть последовательным во время прошлого
царствования? Но мы этого единства не находим в действиях Александра II: он то является
освободителем крестьян, реформатором, то грозит растоптать едва восходящие ростки. Как согласить
речь его к московскому дворянству и генерал-губернаторство Закревского? Как согласить облегчение
цензурных пут и запрещение писать об освобождении крестьян с землею? Как согласить амнистии,
желания публичности с проектом Ростовцева, с силой Папина?
Шаткость в правительстве отразилась в наших статьях. Мы, следуя за ним, терялись и, откровенно
досадуя на себя, не скрывали этого. В этом была своего рода связь между нами и нашими читателями.
Мы не вели, а шли вместе; мы не учили, а служили отголоском дум и мыслей, умалчиваемых дома.
Ринутые в современное движение России, мы носимся с ним по переменному ветру, дующему с Невы.
Конечно, тот, кто, останавливая надежду и страх, молча выждет результата, тот не ошибется.
Надгробное слово истории гораздо больше предохранено от промахов, нежели всякое участие в
совершающихся событиях.
Не имея ни исключительной системы, ни духа партии, все отталкивающего, мы имеем незыблемые
основы, страстные сочувствия, проводившие нас от ребячества до седых волос; в них у нас нет
легкомыслия, нет колебания, нет уступок! Остальное нам кажется второстепенным; средства
осуществления бесконечно различны; которое изберется... в этом поэтический каприз истории, –
мешать ему неучтиво.
Освобождение крестьян с землею – один из главных и существенных вопросов для России и для нас.
Будет ли это освобождение «сверху или снизу», – мы будем за него! Освободят ли крестьянские
комитеты, составленные из заклятых врагов освобождения, – мы благословим их искренно и от души.
Освободят ли крестьяне себя от комитетов, во-первых, а потом от всех избирателей в комитеты, – мы
первые поздравим их братски и также от души. Прикажет ли, наконец, государь отобрать имения у
крамольной аристократии, а ее выслать, – ну хоть куда-нибудь на Амур к Муравьеву (Н.Н. Муравьёв –
�Содержание
генерал-губернатор Восточной Сибири), – мы столько же от души скажем: «Быть по сему».
Из этого вовсе не следует, что мы рекомендуем эти средства, что нет других, что это лучшие, – совсем
нет: наши читатели знают, как мы думаем об этом.
Но так как главное дело в том, чтобы крестьяне были освобождены с землею, то из-за средств спора
мы не поднимаем.
Кузнецов, И. В. Практикум по истории СССР XIX века / И. В. Кузнецов, Л. Ф. Захаров. – Москва :
Просвещение, 1970. – С. 223–225.
�Содержание
13. А.И. Герцен. Через три года («Колокол», 18 февраля 1858 г.)
Ты победил, Галилеянин! и нам легко это сказать, потому что у нас в нашей борьбе не замешано ни
самолюбие, ни личность. Мы боролись из дела, – кто его сделал, тому и честь.
Середь общего сетования, прерываемого дикими криками бесновавшихся реакционеров и солдат,
пьяных от крови, середь нелепой войны и глубокого... падения всего Западного материка, – мы, со
страхом гадая, обращали взгляд наш на молодого человека, шедшего занять упраздненное место на
железном троне, которого тяжелые ножки далеко вдавились в нашу грудь.
«От вас ждут кротости, – говорили мы ему, – от вас ждут человеческого сердца, – вы необыкновенно
счастливы!» И робко, мучимые сомнением, прибавляли: «Дайте свободу русскому слову! Смойте с
России позорное пятно крепостного состояния».
И потом мы ждали с внутренним трепетом, надеясь, негодуя, прислушиваясь к движению, к вестям.
После тридцатилетнего ожидания нетерпение простительно.
Книга Корфа оскорбила нас, она так грубо дотронулась до воспоминаний, святых нам, она так
беспощадно напоминала нам свинцовое время, в которое мы столько страдали.
А там это старье, эта олицетворенная подагра правительства, эти мозоли, мешающие ему идти вперед.
Надежды удалялись, мы становились еще беднее и готовились, скрестя руки на груди, остаться
печальными обличителями немых злодейств, совершающихся во мраке канцелярских тайн.
Но с того дня, как Александр II подписал первый акт, всенародно высказавший, что он на стороне
освобождения крестьян, что он его хочет, с тех пор наше положение к нему изменилось.
Мы имеем дело уже не с случайным преемником Николая, а с мощным деятелем, открывающим новую
эру для России, он столько же наследник 14 декабря, как Николая. Он работает с нами для великого
будущего.
Имя Александра II отныне принадлежит истории; если бы его царствование завтра окончилось, если
бы он пал под ударами каких-нибудь крамольных олигархов, бунтующих защитников барщины и розог,
– все равно.
Начало освобождения крестьян сделано им, грядущие поколения этого не забудут!
Но из этого не следует, чтобы он мог безнаказанно остановиться. Нет, нет, пусть он довершит начатое,
– пусть полный венок закроет его корону. Гнилое, своекорыстное, дикое, алчное противодействие
закоснелых помещиков, их волчий вой не опасен. Что они могут противопоставить, когда против них
власть и свобода, образованное меньшинство и весь народ, царская воля и общественное мнение?
И пуще всего общественное мнение. Лишь бы теперь нашим плантаторам и их противникам позволено
было вполне высказаться, помериться. И тут, как во всем, поневоле бьешься в другое великое искомое
современной России – в гласность. Гласность их казнит прежде, нежели дойдет дело до
правительственного бича или до крестьянского топора.
Посмотрели бы мы, право, au grand jour (при свете дня) на этих защитников розог и крещеной
собственности, забрызганных кровью жертв, на этих грабителей по дворянской грамоте, на этих
людокрадов, отнимающих у матерей детей, торгашей, продающих девок, барышников рекрутами!
Выходите же на арену, дайте на вас посмотреть, родные волки великороссийские, может, вы поумнели
со времен Пугачева, какая у вас шерсть, есть ли у вас зубы, уши? Знаете, что – до помещичьего права
�Содержание
добираются, до вольности дворянской! Это мужика-то и не посечь и не заставить поработать
четвертый и пятый день, дворового-то и не поколотить. Помилуйте! Выходите же из ваших
тамбовских и всяческих берлог – Собакевичи, Ноздревы, Плюшкины и пуще всего Пеночкины,
попробуйте не розгой, а пером, не в конюшне, а на белом свете высказаться. – Померяемтесь!
Вам можно было отпустить грех неправого наследства, преемственного стяжания, преступления ваших
злодеев-отцов, ваших извергов-матерей за раскаяние, за молчание, за умение понести потерю, за
угрызения совести. Но вы упорствуете, вы защищаете ваше право; стало, вы сознательно, обдуманно
берете на себя всю ответственность. Вы никогда не осмеливались даже поворчать, когда ваших детей
ссылали в Сибирь, когда с самими вами обращались, как с холопами, и вы осмеливаетесь теперь
показывать зубы. История вас рассудит с императором Александром II и с народом русским, –
смотрите только, как бы она для вас не настала слишком скоро. Подумайте об этом!
Что касается до нас, – наш путь вперед назначен: мы идем с тем, кто освобождает и пока он
освобождает; в этом мы последовательны всей нашей жизни. Как бы слаб наш голос ни был, все же он
– живой голос, и как бы наш «Колокол» ни был мал, все же его слышно в России, и потому скажем еще
раз, что мы убеждены, что Александр II неравнодушно примет приветствие людей, которые сильно
любят Россию, но также сильно любят и свободу, «которым не нужно его бояться и которые для себя
лично ничего не ждут, ничего не просят».
Но ничего не прося, они желали бы, чтоб Александр II видел в них представителей свободной русской
речи, противников всему, останавливающему развитие, во всем, ограничивающем независимость, – но
не врагов! Они потому этого хотят, что им стало дорого мнение освободителя крестьян.
Ты победил, Галилеянин!
Кузнецов, И. В. Практикум по истории СССР XIX века / И. В. Кузнецов, Л. Ф. Захаров. – Москва :
Просвещение, 1970. – С. 225–228.
�Содержание
14. А.И. Герцен. 1 июля 1858 г. («Колокол», 1 июля 1858 г.)
Год тому назад вышел первый лист «Колокола». Невольно останавливаемся мы, смотрим на
пройденный путь... и на душе становится грустно и тяжело.
А между тем в продолжение этого года сбылось одно из наших пламеннейших упований: начался один
из величайших переворотов России, тот, который мы предсказывали, жаждали, звали с детских лет, –
началось освобождение крестьян. Но на душе не легче и чуть ли мы в этот год не сделали шаг назад.
Причина очевидна, мы ее скажем прямо и мужественно: Александр II не оправдал надежд, которые
Россия имела при его воцарении. В прошлом июне он еще стоял, как богатырь наших сказок, на
перекрестке; пойдет ли он направо, пойдет ли он налево, нельзя было знать; казалось, что он
непременно пойдет по пути развития, освобождения, устройства... Вот шаг и еще шаг, – но вдруг он
одумался и повернул – слева да направо.
Может, еще есть время… но его мчат дворцовые кучера, пользуясь тем, что он дороги не знает. И наш
«Колокол» напрасно звонит ему, что он сбился с дороги, звонит ему бедствия России и собственную
опасность.
Но в том-то и беда, что сильные мира сего не умеют ни слушать, ни даже вспоминать. История перед
ними, но не для них она передает горький опыт народов и строгий суд царей потомством.
Какие бы ни были наши теоретические мнения, как бы мы ни были в них «неисправимы», мы их не
высказывали, мы старались и охотно это делали, пока государственный рыдван плелся так себе вперед;
но когда он решительно начинает пятиться, давить своими тяжелыми колесами ноги, тогда мы пойдем
другой дорогой.
Кузнецов, И. В. Практикум по истории СССР XIX века / И. В. Кузнецов, Л. Ф. Захаров. – Москва :
Просвещение, 1970. – С. 228–229.
�Содержание
15. Современники о деятельности Герцена за границей.
В.И. Кельсаев. Исповедь
1867 г.
<...> В мае 1859 года, когда я приехал в Лондон, я застал Герцена во всем блеске его славы и
авторитета. Через два года влияние его стало ослабевать, через три года звезда его окончательно
померкла. Я познакомился с ним по общему порядку, какой не то сам завелся, не то Герценом же был
заведен в Лондоне. Каждый приезжий естественным образом прежде всего бежал к Трюбнеру купить
«Колокол», «Полярную звезду» и прочие заграничные издания. При этом выходила вечная комедия,
очень льстившая Трюбнеру: русские жали ему руку, благодарили его за его либерализм, за его
деятельность для блага человечества вообще, а русского народа в особенности. Они в простоте души
принимали его чуть ли не за равного Маццини, а во всяком случае за друга и за помощника Герцена.
Трюбнеру это ужасно льстило, он сам на себя начинал смотреть как на замечательного человека,
собирался (и даже совета спрашивал), не будет ли полезно гравировать его портрет для
распространения в России. Он думал, что это будет содействовать развитию оппозиции. Я раз в шутку
выпытал у него признание в надежде, что облагодетельственный им русский народ рано или поздно
поставит ему памятник. В сущности Трюбнер – добрый, малый, ловкий издатель и агент американских
книг, человек практически не глупый и очень оборотливый. На лондонских изданиях он нажил
большие деньги единственно умением распространить их на континенте. Наконец, он имел
безусловное доверие к Герцену и Огареву, а потом ко мне, так что брался издавать все безусловно, что
только мы ему предлагали. По-русски он не знал ни слова, об России понятия не имел. Про него
говорили, будто он много содействовал ввозу в Россию своих изданий, – это неправда. Он слишком
осторожен, чтобы рисковать своим товаром, посылая его наудалую. Как тогда, так и после «Колокол» и
пр. распространялись единственно путешественниками, возвращавшимися из-за границы.
Приезжий в Лондон обыкновенно изъявлял Трюбнеру желание удостоиться счастия познакомиться с
Герценом. Трюбнер давал адрес и приглашал написать записку. В ответ на эту записку Герцен назначал
свидание или у себя, или у приезжего, если последнему почему-нибудь не хотелось, чтобы его видели
в доме Герцена. Такие случаи бывали очень часто. Лица очень высокопоставленные никогда не
входили в дом Герцена, и тайна свидания их с ним так и остается тайной на долгое время, когда
выйдут в свет неизданные главы его записок «Былое и думы», которые много прольют света на
историю этого периода. Собственные имена в доме Герцена не произносились или произносились
очень редко. Кто сам не хотел скрывать своих визитов, тот сам себя называл; кто конфузился или
просил, чтобы его не выдавали, того имя или мы переменяли, что было, впрочем, редко, или
обыкновенно отделывались от нескромных вопросов тем, что не помним, не знаем, трудное имя и т. д.
Да и трудно было помнить всех приезжавших на поклонение, так много их было. Они мелькали один
за другим, входили с трепетом благоговения, слушали и врезывали в память каждое слово Герцена,
сообщали ему сведения словесно или в заранее приготовленных записках, выражали ему свое
собственное сочувствие и сочувствие своих знакомых, благодарили за пользу, приносимую
обличениями России, и за страх, который «Колокол» навел на все нечестное и нечистое, затем
раскланивались и исчезали. Кого только не перебывало при мне у Герцена! Бывали губернаторы,
генералы, купцы, литераторы, дамы, старики и старухи, бывали студенты – точно панорама какая-то
проходила перед глазами, точно водопад лился, и это не считая тех, с которыми он видался с глазу на
глаз. Много раз, стоя у камина в его кабинете в Fulham'e, я хохотал в душе, смотря на какого-нибудь
капитана в отставке, который нарочно поехал в Лондон из такой глуши, как Симбирск или Вологда,
заявить свое сочувствие, объяснить, что он не ретроград, как и сосед его Степан Петрович и как кум
�Содержание
его Петр Степанович. «Это все, доложу вам, золотой наш Александр Иванович, люди благородные,
свободомыслящие-с, да-с, этими людьми вся губерния наша может гордиться! И если б правительство
умело выбирать людей, ценить бы-с умело благородство характера, давно бы-с они важные места
занимали в государстве! Но у нас-с, как вы и сами изволили заметить, больше на низкопоклонстве
можно выехать. Вот, например, наш исправник – уж вы его отделайте в «Колоколе», вам за это весь
уезд благодарен будет, мне даже поручено просить вас об этом. Человек развратный, жену свою бьет,
проиграл в карты прокурору четыре рубля и не платит!» Являлись дамы с дочерьми и с сыновьями,
просили написать им в альбомы, являлись люди просить совета в своих семейных делах. Какой-то
господин, отправляясь в Иерусалим, писал письмо с известием о своем намерении и с изложением
своего взгляда на ничтожество жизни. Все это, разумеется, сильно надоедало Герцену и Огареву и
постоянно ставило их в самое неловкое положение. Печатать всего, что присылалось или что
сообщалось, не было возможности: «Колокол» должен был бы принять размеры «Times», а содержание
его состояло бы из невероятных процессов, сплетен и всякой дряни, он потерял бы мигом все
значение, превратись в орган личных неудовольствий бог знает кого, бог знает против кого. Клевета и
так в него попадала, а что было бы, если бы все печаталось?
Серьезные свидания составляли, как я сказал, тайну Герцена и Огарева. Свидания и приемы
несерьезные делались раз в неделю (впоследствии два раза), в назначенный день, обыкновенно в
воскресенье, с пяти часов вечера. Тут-то и была каторжная работа обоим издателям «Колокола» –
занимать гостей, быть любезными со всеми, выслушивать всякий вздор и не показывать вида, что
скучно. А не принимать тоже было нельзя, каждый приезжий все-таки привозил какие-нибудь новые
сведения, да и в интересах пропаганды необходимо было знакомиться с каждым, ищущим знакомства.
Эти люди все-таки были передовыми в своих кружках, были смелее других, решаясь явиться публично
в общество изгнанников, и, воротясь домой, могли усилить свой авторитет известием, что они обедали
у Герцена, указали ему на некоторые злоупотребления, дотоле ему не известные, и вообще говорили с
ним о важных государственных делах. Но в сущности, сколько я мог заметить, мало кто из них,
понимал ясно, чего добивается «Колокол».
Кузнецов, И. В. Практикум по истории СССР XIX века / И. В. Кузнецов, Л. Ф. Захаров. – Москва :
Просвещение, 1970. – С. 229–232.
�Содержание
16. Воспоминания Н.В. Шелгунова о Н.Г. Чернышевском и
Н.А. Добролюбове1
1900 г.
<...> Чернышевский наружным видом не мог производить особенного впечатления. Небольшого роста,
совсем белокурый с лёгким оттенком рыжеватый, худощавый, тонкий, нервный, но с приятными,
умными, добрыми голубыми глазами. Чернышевский смотрел потупившись, говорил как бы с
усмешкой, имел привычку прибавлять «с» – «да-с», «нет-с». Общий вид его был очень симпатичный,
влекущий и располагающий. Хотя Чернышевский был из семинаристов, но в нём, как и в Добролюбове
и в Помяловском, чувствовалась душевная мягкость, женственность, тонина и в то же время какая-то
нервная сила, которая, несмотря на уступчивость манер, сама собой давала себя знать и подчиняла ему.
Чернышевский был очень застенчив и скромен в манерах. Львом он являлся только в своих статьях, и
тогда это был действительно лев, учитель, «власть имущий».
Чернышевский сознавал эту власть, хотя, может быть, и не думал, что история русской мысли назовёт
шестидесятые годы его именем, как сороковые – именем Белинского.
Я вовсе не хочу делать параллель между теми и другими. Скажу только, что теперешнее время ещё само
не знает себя и само не в состоянии понять, какой в лице Чернышевского оно сделало шаг вперёд
после Белинского. То было честное, хорошее время, энтузиазм его был благороден. Но разве
Чернышевский по честности, благородству, энтузиазму был ниже?
Что же касается до зрелости мысли, до законченной выработки понятий и до политического
понимания, то Чернышевский стоял на целое столетие выше Белинского. Может быть, я увлекаюсь и
оттого преувеличиваю; но для меня лично в Чернышевском, как в фокусе, соединяются мои лучшие
чувства и стремления, всё, чем тогда так хорошо жилось и всё, что потом умерло. А мученичество! Не
судом, не за вину отправили Чернышевского в каторгу, а потом в Якутский край, в Вилюйск на
поселение, а потому только, что боялись его слов, его влияния как публициста и вождя, боялись в нём
опасного писателя.
Чернышевский готовил себя к учёной карьере, но он не был кабинетным учёным, теоретиком, – он был
человеком критического ума с социально-политической подкладкой и революционером мысли. На
кафедре Чернышевский, конечно бы, соскучился, да и время было тогда не такое, хотелось делать, а не
говорить.
В 1855 г. Чернышевский представил на степень магистра диссертацию об «Эстетических отношениях
искусства к действительности». Это была первая молния, которую он кинул. Нужно удивляться не
тому, что Чернышевский выступил с такой диссертацией, а тому, что учёный факультет университета в
первый раз слышал такие мысли, первые кончики тех львиных когтей, которые он показал потом. Всё
здание русской эстетики Чернышевский сбрасывал с пьедестала и старался доказать, что жизнь выше
искусства и что искусство только старается ей подражать.
Публицист-демократ Николай Васильевич Шелгунов (1824–1891) – видный участник революционного
движения 60-х годов, находившийся под влиянием Чернышевского и Добролюбова и близкий к ним.
Вместе с поэтом М.И. Михайловым Шелгунов составил известную прокламацию «К молодому
поколению» (1861). Воспоминания опубликованы в 1900 году.
1
�Содержание
<...> Сущность шестидесятых годов заключалась совсем не во внешних событиях или в фактах,
придававших тому времени характер некоторого своеволия. Все эти факты, заставлявшие говорить о
себе, волновавшие, пугавшие или приводившие иногда к тому, что кто-нибудь то здесь, то там выходил
в тираж, не составляли содержания и души времени. Прокламации могли являться, а могли бы и не
являться; студенческие истории могли быть, а могли и не быть, – развитие идей и понятий от этого
нисколько бы не изменилось. И в появлении новых идей и понятий не было тоже ничего
произвольного, ничего такого, что могло бы быть объяснено случайностью, заносом, что походило бы
на кафтан с чужих плеч. Некогда новые идеи разносила по Европе французская армия, но к нам никакая
армия с новыми идеями тогда не доходила, и никакого умственного подарка мы ни от кого не
получали. Всё умственное движение шестидесятых годов явилось так же неизбежно и органически, как
является свежая молодая поросль в лесу на крещённой поляне. Как только Крымская война кончилась
и все дохнули новым, более свободным воздухом, всё, что было и России интеллигентного, с крайних
верхов и до крайних низов, начало думать, как оно ещё никогда прежде не думало. Думать заставил
Севастополь, и он же пробудил во всех критическую мысль, ставшую всеобщим достоянием. Тут никто
ничего не мог ни поделать, ни изменить. Все стали думать и думать в одном направлении, в
направлении свободы, в направлении разработки лучших условий жизни для всех и для каждого.
Счастливой случайностью или подарком природы были, пожалуй, те люди, которые явились как бы
представителями или толкователями общих стремлений, выразили их точными идеями и указали
точные формулы жизни. Да и то ещё вопрос, была ли это счастливая случайность, или она была тоже
логической неизбежностью.
Умственное направление шестидесятых годов (я говорю преимущественно о литературном движении
мысли), выразившееся наиболее ярко с 1859 по 1862 г., создалось не в эти годы. Оно проходит через
целый ряд годов и в первый раз в своём зачаточном виде было провозглашено в 1855 г. на публичном
диспуте в Петербургском университете. Я говорю о публичной защите Чернышевским его диссертации:
«О эстетических отношениях искусства к действительности». Задолго до публичной защиты о ней
было уже известно в кружках, более близких к автору. Пекарский, как всегда не без известной
таинственности и некоторого священного трепета сообщивший мне об этом, с волнением ожидал
приближения знаменательного дня. Мы отправились вместе. Небольшая аудитория, отведённая для
диспута, была битком набита слушателями. Тут были и студенты, но, кажется, было больше
посторонних, офицеров и статской молодёжи. Тесно было очень, так что слушатели стояли на окнах. Я
тоже был в числе этих, а рядом со мной стоял Сераковский (офицер генерального штаба, впоследствии
принявший участие в польском восстании и повешенный Муравьёвым). Во время диспута
Сераковский приходил в самый шумливый восторг и увлекался до невозможности (Сераковский был
горячий и увлекающийся человек). Чернышевский защищал диссертацию со своей обычной
скромностью, но с твёрдостью непоколебимого убеждения. После диспута, Плетнёв
(председательствовавший) обратился к Чернышевскому с таким замечанием: «Кажется, я на лекциях
читал вам совсем не это!» И действительно, Плетнёв читал не это, а то, что он читал, было бы не в
состоянии привести публику в тот восторг, в который её привела диссертация. В ней было всё ново и
всё заманчиво: и новые мысли, и аргументация, и простота, и ясность изложения. Но так на
диссертацию смотрела только аудитория. Плетнёв ограничился своим замечанием, обычного
поздравления не последовало, а диссертация была положена под сукно. Факультет, впрочем, готов был
признать Чернышевского магистром, но об его диссертации счёл долгом довести до сведения
министра народного просвещения И.И. Давыдова и утверждение не состоялось. Если Чернышевский
готовился для университетской кафедры, то этот диспут, конечно, закрыл ему к ней путь, но зато он
открыл ему возможность отдать теперь все свои силы журналистике. Я напомню читателям главное
содержание диссертации.
�Содержание
Уважение к действительной жизни, недоверчивость к априористическим, хотя бы и приятным для
фантазии гипотезам, – вот характер направления, господствующего ныне в науке; к тому же
знаменателю следует привести и наши эстетические убеждения, – говорил молодой магистрант. Наука
о прекрасном, эстетика, имеет разумное право на существование только в том случае, если прекрасное
имеет самостоятельное значение, независимое от бесконечного разнообразия личных вкусов.
Здоровый человек встречает в действительности очень много таких предметов и явлений, смотря на
которые не приходит ему в голову желать, чтобы они были не так, как есть, или были лучше. Мнение,
будто человеку непременно нужно «совершенство», – мнение фантастическое, если под
«совершенством» понимать такой вид предмета, который бы совмещал всевозможные достоинства и
был чужд всех недостатков. Прихотливая строгость требований ведёт только к праздности, холодности
и пресыщенности. Русские женщины не так красивы, как итальянки, которых рисовал Рафаэль, но, как
бы ни было велико наше недовольство этим, русские женщины от него не похорошеют. Недовольство
действительностью совершенно бесплодно и нелепо, когда оно обращено на красоту и, напротив того,
оно необходимо, когда направлено против житейских неудобств, устроенных умами и руками людей.
«Прекрасное есть жизнь; прекрасно то существо, в котором видим мы жизнь такою, какова должна
быть она по нашим понятиям; прекрасен тот предмет, который выказывает в себе жизнь или
напоминает нам о жизни». Искусство не может создавать таких чудес красоты, каких не бывает в
действительности, и оно должно воспроизводить действительность, т. е. всё то, что интересно для
человека в жизни. Для чего же нужно это воспроизведение? А вот для чего. Потребность, рождающая
искусство, в эстетическом смысле слова (изящные искусства), есть та же самая, которая очень ясно
выказывается в портретной живописи. Портрет пишется не потому, чтобы черты живого человека не
удовлетворяли нас, а для того, чтобы помочь нашему воспоминанию о живом человеке, когда его нет
перед нашими глазами, и дать о нём некоторое понятие тем людям, которые не имели случая его
видеть. Искусство только напоминает нам своими воспроизведениями о том, что интересно для нас в
жизни, и старается до некоторой степени познакомить нас с теми интересными сторонами жизни,
которых не имели мы случая испытать или наблюдать в действительности. Содержание, достойное
внимания мыслящего человека, одно только в состоянии избавить искусство от упрёка, будто оно
пустая забава, чем оно и действительно бывает чрезвычайно часто: художественная форма не спасёт от
презрения или сострадательной улыбки произведение искусства, если оно важностью своей идеи не в
состоянии дать ответа на вопрос: да стоило ли трудиться над такими пустяками? Бесполезное не имеет
права на уважение. Человек сам себе цель, но дела человека должны иметь цель в потребностях
человека, а не в самих себе. В этом отношении чаще других погрешали поэты. Привычка изображать
любовь, любовь и вечно любовь заставляет поэтов забывать, что жизнь имеет другие стороны, гораздо
более интересующие человека; вообще вся поэзия и изображаемая в ней жизнь принимает какой-то
сентиментальный, розовый колорит; вместо серьёзного изображения человеческой жизни
произведения искусства представляют какой-то слишком юный взгляд на жизнь, и поэт является
обыкновенно молодым, очень молодым юношею, которого рассказы интересны только для людей того
же нравственного или физиологического возраста. Наука не думает быть выше действительности; это
не стыд для неё. Искусство также не должно думать быть выше действительности; это не унизительно
для него. Наука не стыдится говорить, что цель её – понять и объяснить действительность, потом
применить к пользе человечества свои объяснения; пусть и искусство не стыдится признаться, что
цель его – для вознаграждения человека, в случае отсутствия полнейшего эстетического наслаждения,
доставляемого действительностью, воспроизвести, по мере сил, эту драгоценную действительность и
ко благу человека объяснить её. Пусть искусство довольствуется своим высоким, прекрасным
назначением: в случае отсутствия действительности быть некоторою заменою её и быть для человека
учебником жизни.
�Содержание
Эти прекрасные мысли, выраженные с такой страстной любовью к людям, и до сих пор дышат
свежестью и будят в душе благородные чувства. Какой же увлекающей силой они явились тридцать лет
назад! Это была целая проповедь гуманизма, целое откровение любви к человечеству, на служение
которому призывалось искусство. Вот в чём заключалась влекущая сила этого нового слова,
приведшего в восторг всех, кто был на диспуте, но не тронувшего только Плетнёва и заседавших с ним
профессоров. Плетнёв, гордившийся тем, что он угадывал и поощрял новые таланты, тут не угадал и
не прозрел ничего; он даже и не предчувствовал, что перед ним восстала во всём своём будущем
величии новая идея, которой суждено овладеть всем движением мысли и указать новый путь, которым
и пойдёт затем наша литература и журналистика. Теперешние читатели могут заметить, что в мыслях,
высказанных в диссертации, о которой идёт речь, нет ничего нового; они могут сказать: «Мы всё это
знаем». (Мне случалось встречать таких.) Да, верно, что вы всё это знаете, но откуда вы это узнали?
Вы, пожалуй, даже и не узнавали ниоткуда: вы просто выросли на литературе и критике, которая вся
создавалась уже по этому рецепту и шла этим путём, впервые указанным ей тридцать лет назад.
Явись эта диссертация только шестью-семью годами раньше, когда кончал Белинский и выступал В.
Майков, влияние её, конечно, не перешло бы литературных пределов. Но теперь было другое время,
теперь мы уже узнали Севастополь. Общественное внимание, хотя и смутно, но уже устремилось к
оценке действительности. И момент не мог быть выбран более удачно, чтобы сказать обществу, что
никакого другого дела у него не может и не должно быть, как только думать о своих делах. Ещё
внушительнее и необходимее было это указание для художников слова, раньше не знавших, о чём им
следует говорить: «Говорите о жизни, и только о жизни, – возвестил им один из лучших
представителей своего времени, – отражайте действительность, а если люди не живут по-человечески,
учите их жить, рисуйте им картины жизни хороших людей и благоустроенных обществ». Но эта задача
была не лёгкая, и, во всяком случае, очень многосложная.
Первые статьи «Современника», до возникновения крестьянского вопроса, были чисто популярные и
отвечали потребности в ближайших общих знаниях. То был ряд статей о гоголевском периоде русской
литературы и затем ряд статей по Шлоссеру из его «Истории XVIII столетия». Завеса, закрывавшая до
сих пор от публики политические и исторические отношения Европы, была приподнята. Картина
европейских порядков оказывалась поразительною: с одной стороны, беспутство, разврат и мотовство
правителей и придворных, с другой – бедствие и нищета разорённых дурным управлением народов
представляли резкий контраст и вызывали поучительные сравнения. Публика читала и думала. И в это,
и в последующее время козлом отпущения служила обыкновенно Австрия. Несмотря на «свободу»,
которою теперь пахнуло, и на цензуру, оказывалось всё-таки невозможным обходиться без
иносказательности, и Австрия, явившаяся на выручку писателей, учила и читателей проницательности
и уменью понимать иносказания. Постепенно, шаг за шагом (мысль, впрочем, шагала тогда большими
шагами), само собой, по инерции общество начинало думать политически и понимать, какую роль в
истории народов играют государственные учреждения, т. е. порядки, устроенные умами и руками
людей. Начавшиеся реформы послужили лишь практическим подтверждением того, что сначала
понималось лишь теоретически. Крепостное право было учреждением, уничтожение его было опять
новым учреждением; все перемены, какие были предприняты тогда и в крупных и в мелких
общественных отношениях, были лишь изменениями учреждений. Все эти перемены только отвечали
требованиям жизни, выразителем которых являлся «Современник», занявший передовое место как
орган и представитель политического и социально-экономического мышления. «Прекрасное есть
жизнь; прекрасно то, что создаёт счастье и довольство», – стало теперь основной формулой, из которой
исходило всё общественное мышление и к чему стремились все желания. Но прекрасное виделось не в
одном том, что делалось, но и в том, что должно было делаться. И такое требование не было ни
�Содержание
увлечением, ни мечтой, а простым логическим движением мысли, вставшей на пути перемен: это
было просто лозунгом всех тех, кто видел неизбежность и логичную необходимость всеобщего
обновления русских условий общественного существования на началах справедливости. Не юноши
только рвались вперёд (эти всегда рвутся); мне случалось видеть семидесятилетних стариков, для
которых «Современник» был «учебником жизни» и руководителем для правильного понимания
разрешавшихся тогда вопросов. Особенную услугу оказал «Современник» общественному сознанию
своей полемикой с «Экономическим указателем», находившим для крестьян более выгодным быть
освобождёнными без земли. «Современник» стоял за освобождение с землёй, за общину, за круговую
поруку. «Современник» же познакомил русское общество с исследованием Гакстгаузена. Наконец,
«Современник» дал перевод Стюарта Милля, с теми поправками и дополнениями, которые были
необходимы для лучшего уяснения мыслей Милля или для их поправки. Для сохранения исторического
беспристрастия прибавлю, что читался и «Русский вестник» (вначале). М.Н. Катков был тогда
англоман и поучал английской конституции, хотя обнаруживал уже направление, стяжавшее ему
впоследствии известность не особенно передового борца за общественные интересы. «Полемические
красоты» несомненно помогли публике понять вернее задачи, которые преследовал орган Каткова.
Ещё шире и общественнее стал захват «Современника», когда толкователем новой эстетической теории
в применении к литературной критике явился такой высокоодарённый и полный страстной любви к
людям человек, как Добролюбов. Пускай читатель прочтёт внимательно его «Тёмное царство», чтобы
оценить, к каким широким выводам привела вновь установленная точка зрения на задачи и цели
литературы и искусства. Справедливо было замечено, что Островского создал Добролюбов. Но не
Островского он создал, он создал нечто более важное, чем Островский. Бессознательное творчество
Островского дало ему повод показать и осветить ту страшную пучину грязи, в которой ходили,
пачкались и гибли целые ряды поколений, систематически воспитанных в собственном обезличении.
«Тёмное царство» Добролюбова было не критикой, не протестом против отношений, делающих
невозможным никакое правильное общежитие, это было целым поворотом общественного сознания
на новый путь понятий. Я не преувеличу, если скажу, что это было эпохой перелома всех домашних
отношений, новым кодексом для воспитания свободных людей в свободной семье. Добролюбов был
именно глашатаем этого перелома в отношениях, неотразимым, страстным проповедником
нравственного достоинства и тех облагораживающих условий жизни, идеалом которых служит
свободный человек в свободном государстве. Добролюбов пользовался всеми разнообразными
средствами своего замечательного ясного ума и многостороннего таланта, чтобы очистить
многовековый мусор нравственных понятий, накопившийся веками. Чтобы раскидать всю эту кучу
непреложных истин сильвестровского Домостроя, требовался могучий работник, и таким могучим
работником и был именно Добролюбов. Замечательно, какую громадную умственную работу
совершили эти два человека (Чернышевский и Добролюбов), каждый в своей области, и как, пополняя
один другого, они составляли одно законченное целое. Всё они знали, всё они понимали, всё они
могли разрешить. Едва ли в какую-либо будущую эпоху умственного пробуждения России будет
возможно что-нибудь подобное этому медовому месяцу нашего общественного мышления, этому
громадному напору накопившейся силы и той энергии, с какой эта сила стремилась разрушить косность
и расчистить ниву для ростков новой жизни. Добролюбов поражал своей сосредоточенной замкнутой
силой, объективным спокойствием, с каким он обыкновенно держал себя при людях, ему
малознакомых. К нему было вполне применимо замечание Гейне о неподвижном взгляде богов. У
Добролюбова был именно этот взгляд богов, неподвижно устремлённый как бы в беспредметную
точку. Но за этим спокойным, неподвижным взглядом скрывалась затаённо-страстная, сильная и
цельная натура, а внешняя спокойная бесстрастность и служила именно признаком громадной
внутренней силы. Добролюбов жил в лучшую пору стремлений и надежд русского общества в
�Содержание
наступающее светлое будущее. И он верил, и он надеялся, и с этой верой и надеждой он умер. Я был у
него за три-четыре дня до его смерти, когда он лежал у Некрасова. Это был разгар дела Михайлова,
общественного возбуждения, вызванного судом над ним и студенческими историями. Я торопливо
передавал Добролюбову некоторые подробности этих дел, и он, приподнявшись на диване, на котором
лежал, смотрел на меня, но уже не неподвижным взглядом богов: его прекрасные, умные глаза горели,
и в них светилась надежда и вера в то лучшее будущее, на служение которому он отдал свои лучшие
годы и свои лучшие силы. 17 ноября Добролюбова не стало.
Я уже говорил, что смертью Добролюбова и удалением Чернышевского с литературного поприща
закончился первый период шестидесятых годов. Это был самый яркий расцвет их. Теперь, во второй
период шестидесятых годов, тоже очень кроткий, выдвигается «Русское Слово» с Писаревым во главе.
Любители определений называли «Современник» журналом молодого поколения, а «Русское Слово»
журналом юного поколения. Это определение, конечно, ничего не объясняет. «Современник» был
чисто политическим и социально-экономическим органом, и политическое направление известного
оттенка давало ему главный цвет. От этого и читатели его были по преимуществу политические,
искавшие общих политических и экономических руководящих понятий. «Русское Слово» не было
политическим органом. Употребляя для характеристики его не совсем точное, а главное, затасканное
выражение, пришлось бы назвать его органом нигилистическим. Цвет ему давало крайне
отрицательное направление, во главе которого выступили Писарев и Зайцев.
Материалы по истории СССР для семинарских и практических занятий. Освободительное движение
и общественная мысль в России XIX в. : учеб. пособие / сост. В. А. Фёдоров, Н. И. Цимбаев. – Москва :
Высшая школа, 1991. – С. 100–108.
�Содержание
17. А.И. Герцен. О В.Г. Белинском
Белинский вовсе не оставил вместе с односторонним пониманием Гегеля его философию. Совсем
напротив, отсюда-то и начинается его живое, меткое, оригинальное сочетание идей философских с
революционными. Я считаю Белинского одним из самых замечательных лиц николаевского периода.
После либерализма, кой-как пережившего 1825 год в Полевом, после мрачной статьи Чаадаева является
выстраданное, желчное отрицание и страстное вмешательство во все вопросы Белинского. В ряде
критических статей он кстати и некстати касается всего, везде верный своей ненависти к авторитетам,
часто подымаясь до поэтического одушевления. Разбираемая книга служила ему по большей части
материальной точкой отправления, на полдороге он бросал ее и впивался в какой-нибудь вопрос. Ему
достаточен стих «модные люди вот какие» в «Онегине», чтобы вызвать к суду семейную жизнь и
разобрать до нитки отношения родства. Кто не помнит его статьи о «Тарантасе», о «Параше» Тургенева,
о Державине, о Мочалове, о Гамлете? Какая верность своим началам, какая неустрашимая ловкость в
плавании между ценсурными отмелями и какая смелость в нападках на литературную аристократию,
на писателей первых трех классов, на статс-секретарей литературы, готовых всегда взять противника
не мытьем так катаньем, не антикритикой так доносом! Белинский стегал их беспощадно, терзая мелкое
самолюбие чопорных, ограниченных творцов эклог, любителей образования, благотворительности и
нежности; он отдавал на посмеяние их дорогие, задушевные мысли, их поэтические мечтания,
цветущие под сединами, их наивность, прикрытую аннинской лентой. Как же они за то его
ненавидели!
Статьи Белинского судорожно ожидались молодежью в Москве и Петербурге с 25-го числа каждого
месяца. Пять раз хаживали студенты в кофейные спрашивать, не получены ли «Отечественные
записки»; тяжелый номер рвали из рук в руки. – «Есть Белинского статья?» – «Есть», – и она
поглощалась с лихорадочным сочувствием, со смехом, со спорами... и трех-четырех верований,
уважений как не бывало.
Недаром Скобелев, комендант Петропавловской крепости, говорил шутя Белинскому, встречаясь на
Невском проспекте:
– Когда же к нам? У меня совсем готов тепленький каземат, так для вас его и берегу.
В этом застенчивом человеке, в этом хилом теле обитала мощная, гладиаторская натура; да, это был
сильный борец! Он не умел проповедовать, поучать, ему надобен был спор. Без возражений, без
раздражения он не хорошо говорил, но когда он чувствовал себя уязвленным, когда касались до его
дорогих убеждений, когда у него начинали дрожать мышцы щек и голос прерываться, тут надобно было
его видеть: он бросался на противника барсом, он рвал его на части, делал его смешным, делал его
жалким и по дороге с необычайной силой, с необычайной поэзией развивал свою мысль. Спор
оканчивался очень часто кровью, которая у больного лилась из горла; бледный, задыхающийся, с
глазами, остановленными на том, с кем говорил, он дрожащей рукой поднимал платок ко рту и
останавливался, глубоко огорченный, уничтоженный своей физической слабостью. Как я любил и как
жалел я его в эти минуты!
Материалы по истории СССР для семинарских и практических занятий. Освободительное движение
и общественная мысль в России XIX в. : учеб. пособие / сост. В. А. Фёдоров, Н. И. Цимбаев. – Москва :
Высшая школа, 1991. – С. 1176–1178.
�Содержание
18. Из письма В.Г. Белинского к В.П. Боткину
11 декабря 1840 г.
Однако ж, черт возьми, я ужасно изменяюсь; но это не страшит меня, ибо с пошлою
действительностию я все более и более расхожусь, в душе чувствую больше жару и энергии, больше
готовности умереть и пострадать за свои убеждения. В прошедшем меня мучат две мысли: первая, что
мне представлялись случаи к наслаждению, и я упускал их вследствие пошлой идеальности и робости
своего характера; вторая: мое гнусное примирение с гнусной действительностью. Боже мой, сколько
отвратительных мерзостей сказал я печатно, со всею искренностию, со всем фанатизмом дикого
убеждения!.. Проснулся я и страшно вспомнить мне о моем сне. А это насильственное примирение с
гнусною расейскою действительностью, этим китайским царством материальной животной жизни,
чинолюбия, крестолюбия, деньголюбия, взяточничества, безрелигиозности, разврата, отсутствия
всяких духовных интересов, торжества бесстыдной и наглой глупости, посредственности, бездарности,
– где все человеческое, сколько-нибудь умное, благородное, талантливое осуждено на угнетение,
страдание, где цензура превратилась в военный устав о беглых рекрутах, где свобода мысли истреблена
до того, что фраза в повести Панаева – «Измайловский офицер, пропахнувший Жуковым», даже такая
невинная фраза кажется либеральной (от нее взволновался весь Питер, Измайловский полк жаловался
формально великому князю за оскорбление и распространился слух, что Пан[аев] посажен в крепость),
где Пушкин жил в нищенстве и погиб жертвою подлости, а Гречи и Булгарины заправляют всею
литературою с помощию доносов и живут припеваючи. Нет, да отсохнет язык, который заикнется
оправдывать все это, – и если мой отсохнет – жаловаться не буду. Что есть, то разумно; да и палач ведь
есть же, и существование его разумно и действительно, но он тем не менее гнусен и отвратителен.
Нет, отныне для меня либерал и человек одно и то же. Черт знает, как подумаешь, какими зигзагами
совершалось мое развитие, ценою каких ужасных заблуждений купил я истину, и какую горькую
истину – что все на свете гнусно, а особенно вокруг нас. Ты помнишь мои первые письма из Питера –
ты писал ко мне, что они производили на тебя тяжелое впечатление, ибо в них слышался скрежет
зубов и вопли нестерпимого страдания: от чего же я так ужасно страдал? – от действительности,
которую я называл разумною и за которую ратовал.
Материалы по истории СССР для семинарских и практических занятий. Освободительное движение
и общественная мысль в России XIX в. : учеб. пособие / сост. В. А. Фёдоров, Н. И. Цимбаев. – Москва :
Высшая школа, 1991. – С. 163–164.
�Содержание
19. Письмо В.Г. Белинского к В.П. Боткину
8 сентября 1841 г.
Социальность, социальность – или смерть! Вот девиз мой. Что мне в том, что живет общее, когда
страдает личность? Что мне в том, что гений на земле живет в небе, когда толпа валяется в грязи? Что
мне в том, что я понимаю идею, что мне открыт мир идеи в искусстве, в религии, в истории, когда я не
могу этим делиться со всеми, кто должен быть моими братьями по человечеству, моими ближними во
Христе, но кто – мне чужие и враги по своему невежеству? Что мне в том, что для избранных есть
блаженство, когда большая часть и не подозревает его возможности? Прочь же от меня блаженство,
если оно достояние мне одному из тысяч! Не хочу я его, если оно у меня не общее с меньшими
братьями моими! Сердце мое обливается кровью и судорожно содрогается при взгляде на толпу и ее
представителей. Горе, тяжелое горе овладевает мною при виде и босоногих мальчишек, играющих на
улице в бабки, и оборванных нищих, и пьяного извозчика, и идущего с развода солдата, и бегущего с
портфелем под мышкою чиновника, и довольного собою офицера, и гордого вельможи. Подавши грош
солдату, я чуть не плачу, подавши грош нищей, я бегу от нее, как будто сделавши худое дело и как будто
не желаю слышать шелеста собственных шагов своих. И это жизнь: сидеть на улице в лохмотьях, с
идиотским выражением на лице, набирать днем несколько грошей, а вечером пропить их в кабаке – и
люди это видят, и никому до этого нет дела!.. Отрицание – мой бог. В истории мои герои –
разрушители старого – Лютер, Вольтер, энциклопедисты, террористы, Байрон («Каин») и т. п. Рассудок
для меня теперь выше разумности (разумеется – непосредственной) и потому мне отраднее кощунства
Вольтера, чем признание авторитета религии, общества, кого бы то ни было! Знаю, что Средние века –
великая эпоха, понимаю святость, поэзию, грандиозность религиозности Средних веков; но мне
приятнее XVIII век – эпоха падения религии: в Средние века жгли на кострах еретиков, вольнодумцев,
колдунов; в XVIII – рубили на гильотине головы аристократам, попам и другим врагам бога, разума и
человечности. И настанет время – я горячо верю этому, настанет время, когда никого не будут жечь,
никому не будут рубить головы, когда преступник, как милости и спасения, будет молить себе казни, и
не будет ему казни, но жизнь останется ему в казнь, как теперь смерть; когда не будет бессмысленных
форм и обрядов, не будет договоров и условий на чувство, не будет долга и обязанностей, и воля будет
уступать не воле, а одной любви; когда не будет мужей и жен, а будут любовники и любовницы, и когда
любовница придет к любовнику и скажет: «Я люблю другого», а любовник ответит: «Я не могу быть
счастлив без тебя, я буду страдать всю жизнь, но ступай к тому, кого любишь», и не примет ее жертвы,
если по великодушию она захочет остаться с ним, но подобно богу скажет ей: «Хочу милости, а не
жертвы». Женщина не будет рабою общества и мужчины, но, подобно мужчине, свободно будет
предаваться своей склонности, не теряя доброго имени, этого чудовища – условного понятия. Не будет
богатых, не будет бедных, ни царей и подданных, но будут братья, будут люди, и, по глаголу апостола
Павла, Христос сдаст свою власть Отцу, а Отец-Разум снова воцарится, но уже в новом небе и над
новою землею. Не думай, чтобы я мыслил рассудочно; нет, я не отвергаю прошедшего, не отвергаю
истории – вижу в них необходимое и разумное развитие идеи; хочу золотого века, но не прежнего
бессознательного, животного золотого века, но приготовленного обществом, законами, браком,
словом, всем, что было в свое время необходимо, но теперь глупо и пошло. Боткин, ведь ты веришь,
что я, как бы ты ни поступил со мною дурно, не дам тебе оплеухи, как Катков Бакунину (с которым
потом опять сошелся), и я верю, что и ты ни в коем случае не поступишь со мною так; что же
гарантирует нас – неужели полиция и законы? – Нет, в наших отношениях не нужны они – нас
гарантирует разумное сознание, воспитание в социальности. Ты скажешь – натура? Нет, по крайней
мере, я знаю, что с моей натурою назад тому лет 50, почитая себя оскорбленным тобою, я был бы
�Содержание
способен зарезать тебя сонного именно потому, что любил бы тебя более других. Но в наше время и
Отелло не задушил бы Дездемоны даже и тогда, когда б она сама созналась в измене. Но почему же мы
очеловечились до такой степени, когда вокруг нас целые миллионы пресмыкаются в животности? –
Опять натура? – Так? Следовательно, для низших натур невозможно очеловечение? – Вздор – хула на
духа! Светский пустой человек жертвует жизнию за честь, из труса становится храбрецом на дуэли, не
платя ремесленнику кровавым потом заработанных денег, делается нищим и платит карточный долг, –
что побуждает его к этому? – Общественное мнение? Что же сделает из него общественное мнение,
если оно будет разумно вполне? К тому же воспитание всегда делает нас или выше, или ниже нашей
натуры, да, сверх того, с нравственным улучшением должно возникнуть и физическое улучшение
человека. И это сделается через социальность. И потому нет ничего выше и благороднее, как
способствовать ее развитию и ходу. Но смешно и думать, что это может сделаться само собою,
временем, без насильственных переворотов, без крови. Люди так глупы, что их насильно надо вести к
счастию. Да что кровь тысячей в сравнении с унижением и страданием миллионов.
Материалы по истории СССР для семинарских и практических занятий. Освободительное движение
и общественная мысль в России XIX в. : учеб. пособие / сост. В. А. Фёдоров, Н. И. Цимбаев. – Москва :
Высшая школа, 1991. – С. 164–167.
�Содержание
20. Письмо В.Г. Белинского к Н.В. Гоголю
Зальцбрунн, 15 июля 1847 г.
Вы только отчасти правы, увидав в моей статье рассерженного человека: этот эпитет слишком слаб и
нежен для выражения того состояния, в какое привело меня чтение Вашей книги. Но Вы вовсе не
правы, приписавши это Вашим действительно не совсем лестным отзывам о почитателях Вашего
таланта. Нет, тут была причина более важная. Оскорбленное чувство самолюбия еще можно
перенести, и у меня достало бы ума промолчать об этом предмете, если б все дело заключалось только
в нем; но нельзя перенести оскорбленного чувства истины, человеческого достоинства; нельзя
умолчать, когда под покровом религии и защитою кнута проповедуют ложь и безнравственность как
истину и добродетель.
Да, я люблю Вас со всею страстью, с какой человек, кровно связанный со своею страною, может
любить ее надежду, честь, славу, одного из великих вождей ее на пути сознания, развития, прогресса.
И Вы имели основательную причину хотя бы выйти на минуту, выйти из спокойного состояния духа,
потерявши право на такую любовь. Говорю это не потому, что я считал любовь мою наградою
великого таланта, а потому, что, в этом отношении, представляю не одно, а множество лиц, из которых
ни Вы, ни я не видали самого большего числа и которые, в свою очередь, тоже никогда не видели Вас.
Я не в состоянии дать Вам ни малейшего понятия о том негодовании, которое возбудила Ваша книга во
всех сердцах, ни о том вопле дикой радости, который издали при появлении ее все враги Ваши – и не
литературные (Чичиковы, Ноздревы, Городничие и т. п.), и литературные, которых имена Вам
известны. Вы сами видите хорошо, что от Вашей книги отступились даже те люди, по-видимому
одного духа с ее духом. Если б она и была написана вследствие глубокого искреннего убеждения, и
тогда бы она должна была произвести на публику то же впечатление. И если ее принимали все (за
исключением немногих людей, которых надо видеть и знать, чтобы не обрадоваться их одобрению) за
хитрую, но чересчур перетонённую проделку для достижения небесным путем чисто земных целей – в
этом виноваты только Вы. И это нисколько не удивительно, а удивительно то, что Вы находите это
удивительным. Я думаю, это от того, что Вы глубоко знаете Россию только как художник, а не как
мыслящий человек, роль которого Вы так неудачно приняли на себя в своей фантастической книге. И
это не потому, чтоб Вы не были мыслящим человеком, а потому, что Вы столько уже лет привыкли
смотреть на Россию из Вашего прекрасного далека, а ведь известно, что ничего нет легче, как издалека
видеть предметы такими, какими нам хочется их видеть; потому что Вы, в этом прекрасном далеке,
живете совершенно чуждым ему, в самом себе, внутри себя, или в однообразии кружка, одинаково с
Вами настроенного и бессильного противиться Вашему на него влиянию. Поэтому Вы не заметили,
что Россия видит свое спасение не в мистицизме, не в аскетизме, не пиэтизме, а в успехах
цивилизации, просвещения, гуманности. Ей нужны не проповеди (довольно она слышала их!), не
молитвы (довольно она твердила их!), а пробуждение в народе чувства человеческого достоинства,
столько веков потерянного в грязи и навозе, права и законы, сообразные не с учением церкви, а с
здравым смыслом и справедливостью, и строгое, по возможности, их выполнение. А вместо этого она
представляет собою ужасное зрелище страны, где люди торгуют людьми, не имея на это и того
оправдания, каким лукаво пользуются американские плантаторы, утверждая, что негр не человек; где
люди сами себя называют не именами, а кличками: Ваньками, Стешками, Васьками, Палашками;
страны, где, наконец, нет не только никаких гарантий для личности, чести и собственности, но нет
даже и полицейского порядка, а есть только огромные корпорации разных служебных воров и
грабителей. Самые живые, современные национальные вопросы в России теперь: уничтожение
крепостного права, отменение телесного наказания, введение, по возможности, строгого исполнения
�Содержание
хотя тех законов, которые уже есть. Это чувствует даже само правительство (которое хорошо знает, что
делают помещики со своими крестьянами и сколько последние ежегодно режут первых), что
доказывается его робкими и бесплодными полумерами в пользу белых негров и комическим
заменением однохвостного кнута трехвостною плетью. Вот вопросы, которыми тревожно занята
Россия в ее апатическом полусне! И в это-то время великий писатель, который сам своими дивнохудожественными, глубоко истинными творениями так могущественно содействовал самосознанию
России, давши ей возможность взглянуть на себя самое как будто в зеркале, – является с книгою, в
которой во имя Христа и церкви учит варвара-помещика наживать от крестьян больше денег, ругая их
неумытыми рылами! И это не должно было привести меня в негодование?.. Да если бы Вы
обнаружили покушение на мою жизнь, и тогда бы я не более возненавидел Вас за эти позорные
строки. И после этого Вы хотите, чтобы верили искренности направления Вашей книги? Нет, если бы
Вы действительно преисполнились истиною Христова, а не дьяволова учения, – совсем не то
написали бы Вы Вашему адепту из помещиков. Вы написали бы ему, что так как его крестьяне – его
братья во Христе, а как брат не может быть рабом своего брата, то он и должен или дать им свободу,
или хоть, по крайней мере, пользоваться их трудами как можно льготнее для них, сознавая себя, в
глубине своей совести, в ложном в отношении к ним положении. А выражение: ах ты неумытое
рыло! Да у какого Ноздрева, у какого Собакевича подслушали Вы его, чтобы передать миру как великое
открытие в пользу и назидание русских мужиков, которые и без того потому и не умываются, что,
поверив своим барам, сами себя не считают за людей? А Ваше понятие о национальном русском суде и
расправе, идеал которого нашли Вы в словах глупой бабы в повести Пушкина, и по разуму которого
должно пороть и правого и виноватого? Да это и так у нас делается в частую, хотя чаще всего порют
только правого, если ему нечем откупиться от преступления – быть без вины виноватым! И такая-то
книга могла быть результатом трудного внутреннего процесса, высокого духовного просветления! Не
может быть! Или Вы больны, и Вам надо спешить лечиться, или – не смею досказать моей мысли.
Проповедник кнута, апостол невежества, поборник обскурантизма и мракобесия, панегирист татарских
нравов – что Вы делаете?.. Взгляните себе под ноги: ведь Вы стоите над бездною. Что Вы подобное
учение опираете на православную церковь – это я еще понимаю: она всегда была опорою кнута и
угодницей деспотизма; но Христа-то зачем Вы примешали тут? Что Вы нашли общего между ним и
какою-нибудь, а тем более православною церковью? Он первый возвестил людям учение свободы,
равенства и братства и мученичеством запечатлел, утвердил истину своего учения. И оно только до тех
пор и было спасением людей, пока не организовалось в церковь и не приняло за основание принципа
ортодоксии. Церковь же явилась иерархией, стало быть, поборницею неравенства, льстецом власти,
врагом и гонительницею братства между людьми, – чем и продолжает быть до сих пор. Но смысл
учения Христова открыт философским движением прошлого века. И вот почему какой-нибудь Вольтер,
орудием насмешки потушивший в Европе костры фанатизма и невежества, конечно, больше сын
Христа, плоть от плоти и кость от костей его, нежели все Ваши попы, архиереи, митрополиты и
патриархи, восточные и западные. Неужели Вы этого не знаете?.. А ведь все это теперь вовсе не
новость для всякого гимназиста.
А потому, неужели Вы, автор «Ревизора» и «Мертвых душ», неужели Вы искренно, от души, пропели
гимн гнусному русскому духовенству, поставив его неизмеримо выше духовенства католического?
Положим, Вы знаете, что второе когда-то было чем-то, между тем как первое никогда ничем не было,
кроме как слугою и рабом светской власти; но неужели же и в самом деле Вы не знаете, что наше
духовенство находится во всеобщем презрении у русского общества и русского народа? Про кого
русский народ рассказывает похабную сказку? Про попа, попадью, попову дочь и попова работника.
Koгo русский народ называет: дурья порода, колуханы, жеребцы? – Попов. Не есть ли поп на Руси, для
�Содержание
всех русских, представитель обжорства, скупости, низкопоклонства, бесстыдства? И будто всего этого
Вы не знаете? Странно! По-Вашему, русский народ – самый религиозный в мире: ложь! Основа
религиозности есть пиэтизм, благоговение, страх божий. А русский человек произносит имя божие,
почесывая себе задницу. Он говорит об образе: годится – молиться, не годится – горшки покрывать.
Приглядитесь попристальнее и Вы увидите, что он по натуре своей глубоко атеистический народ. В
нем еще много суеверия, но нет и следа религиозности. Суеверие проходит с успехами цивилизации,
но религиозность часто уживается и с ними: живой пример Франция, где и теперь много искренних,
фанатичных католиков между людьми просвещенными и образованными и где многие, отложившись
от христианства, все еще упорно стоят за какого-то бога. Русский народ не таков: мистическая
экзальтация вовсе не в его натуре; у него слишком много для этого здравого смысла, ясности и
положительности в уме: и вот в этом-то, может быть, и заключается огромность исторических судеб
его в будущем. Религиозность не привилась в нем даже к духовенству; ибо несколько отдельных,
исключительных личностей, отличавшихся тихою, холодною, аскетическою созерцательностью –
ничего не доказывают. Большинство же нашего духовенства всегда отличалось только толстыми
брюхами, теологическим педантизмом да диким невежеством. Его грех обвинить в религиозной
нетерпимости и фанатизме: его скорее можно похвалить за образцовый индифферентизм в деле веры.
Религиозность проявилась у нас только в раскольничьих сектах, столь противоположных, по духу
своему, массе народа и столь ничтожных перед нею числительно.
Не буду распространяться о Вашем дифирамбе любовной связи русского народа с его владыками. Скажу
прямо: этот дифирамб ни в ком не встретил себе сочувствия и уронил Вас в глазах даже людей, в
других отношениях очень близких к Вам, по их направлению. Что касается меня лично, предоставляю
Вашей совести упиваться созерцанием божественной красоты самодержавия (оно покойно, да,
говорят, и выгодно для Вас); только продолжайте благоразумно созерцать ее из вашего прекрасного
далека; вблизи-то она не так красива и не так безопасна. Замечу только одно: когда европейцем,
особенно католиком, овладевает религиозный дух – он является обличителем неправой власти,
подобно еврейским пророкам, обличавшим беззакония сильных земли. У нас же наоборот, постигнет
человека (даже порядочного) болезнь, известная у врачей-психиатров под именем mania religiosa, он же
земному богу подкурит больше, чем небесному, да еще так хватит через край, что тот и хотел бы
наградить его за рабское усердие, да видит, что этим скомпрометировал бы себя в глазах общества...
Бестия наш брат, русский человек!.. Вспомнил я еще, что в Вашей книге Вы утверждаете как великую и
неоспоримую истину, будто простому народу грамота не только не полезна, но положительно вредна.
Что сказать Вам на это? Да простит Вас Ваш византийский бог за эту византийскую мысль, если
только, передавши ее на бумаге, Вы не знали, что творили.
«Но, может быть, – скажете Вы мне, – положим, что я заблуждался, и все мои мысли ложь; но почему
ж отнимают у меня право заблуждаться и не хотят верить искренности моих заблуждений?» – Потому,
отвечаю я Вам, что подобное направление в России давно уже не новость. Даже еще недавно оно
было вполне исчерпано Бурачком с братиею. Конечно, в Вашей книге больше ума и даже таланта (хотя
того и другого не очень богато в ней), чем в их сочинениях; зато они развили общее с Вами учение с
большей энергиею и большею последовательностию, умело дошли до его последних результатов, все
отдали византийскому богу, ничего не оставили сатане; тогда как Вы, желая поставить по свече тому и
другому, впали в противоречия, отстаивали, например, Пушкина, литературу и театр, которые с Вашей
точки зрения, если б только Вы имели добросовестность быть последовательным, нисколько не могут
служить к ее погибели. Чья же голова могла переварить мысль о тождественности Гоголя с Бурачком?
Вы слишком высоко поставили себя во мнении русской публики, чтобы она могла верить в Вас
искренности подобных убеждений. Что кажется естественным в глупцах, то не может казаться таким в
�Содержание
гениальном человеке. Некоторые остановились было на мысли, что Ваша книга есть плод умственного
расстройства, близкого к положительному сумасшествию. Но они скоро отступились от такого
заключения: ясно, что книга писалась не день, не неделю, не месяц, а, может быть, год, два или три; в
ней есть связь; сквозь небрежное изложение проглядывает обдуманность, а гимны властям
предержавшим хорошо устраивают земное положение набожного автора. Вот почему распространился
в Петербурге слух, что будто Вы написали эту книгу с целию попасть в наставники к сыну наследника.
Еще прежде этого в Петербурге сделалось известным Ваше письмо к Уварову, где Вы говорите с
огорчением, что Вашим сочинениям в России дают превратный толк, затем обнаруживаете
недовольство своими прежними произведениями и объявляете, что тогда только останетесь довольны
своими сочинениями, когда тот, кто и т. д. Теперь судите сами: можно ли удивляться тому, что Ваша
книга уронила Вас в глазах публики и как писателя и, еще больше, как человека?
Вы, сколько я вижу, не совсем хорошо понимаете русскую публику. Ее характер определяется
положением русского общества, в котором кипят и рвутся наружу свежие силы, но, сдавленные
тяжелым гнетом, не находят исхода, производят только уныние, тоску, апатию. Только в одной
литературе, несмотря на татарскую цензуру, есть еще жизнь и движение вперёд. Вот почему звание
писателя у нас так почтенно, почему у нас так легок литературный успех, даже при малейшем таланте.
Титло поэта, звание литератора у нас давно уже затмило мишуру эполет и разноцветных мундиров. И
вот почему у нас в особенности награждается общим вниманием всякое так называемое либеральное
направление, даже и при бедности таланта, и почему так скоро падает популярность великих поэтов,
искренно или неискренно отдавших себя служению православию, самодержавию и народности.
Разительный пример – Пушкин, которому стоило написать только два-три верноподданнических
стихотворения и надеть камер-юнкерскую ливрею, чтобы вдруг лишиться народной любви. И Вы
сильно ошибаетесь, если не шутя думаете, что Ваша книга пала не от ее дурного направления, а от
резкости истин, будто бы высказанных Вами всем и каждому. Положим, Вы могли это думать о
пишущей братии, но публика-то как могла попасть в эту категорию? Неужели в «Ревизоре» и «Мертвых
душах» Вы менее резко, с меньшею истиною и талантом и менее горькие правды высказали ей? И она,
действительно, осердилась на Вас до бешенства, но «Ревизор» и «Мертвые души» от этого не пали,
тогда как Ваша последняя книга позорно провалилась сквозь землю. И публика тут права: она видит в
русских писателях своих единственных вождей, защитников и спасителей от мрака самодержавия,
православия и народности и потому, всегда готовая простить писателю плохую книгу, никогда не
прощает ему зловредной книги. Это показывает, сколько лежит в нашем обществе, хотя еще и в
зародыше, свежего, здорового чутья; и это же показывает, что у него есть будущность. Если Вы любите
Россию, порадуйтесь вместе со мною падению Вашей книги!
Не без некоторого чувства самодовольства скажу Вам, что мне кажется, что я немного знаю русскую
публику. Ваша книга испугала меня возможностью дурного влияния на правительство, на цензуру, но
не на публику. Когда пронесся в Петербурге слух, что правительство хочет напечатать Вашу книгу в
числе многих тысяч экземпляров и продавать ее по самой низкой цене, мои друзья приуныли, но я
тогда же сказал им, что, несмотря ни на что, книга не будет иметь успеха и о ней скоро забудут. И
действительно, она теперь памятнее всем статьями о ней, нежели сама собою. Да, у русского человека
глубок, хотя и не развит еще, инстинкт истины!
Ваше обращение, пожалуй, могло быть и искренно. Но мысль – довести о нем до сведения публики –
была самая несчастная. Времена наивного благочестия давно уже прошли и для нашего общества. Оно
уже понимает, что молиться везде все равно, и что в Иерусалиме ищут Христа только люди или
никогда не носившие его в груди своей, или потерявшие его. Кто способен страдать при виде чужого
страдания, кому тяжко зрелище угнетения чуждых ему людей, – тот носит Христа в груди своей и тому
�Содержание
незачем ходить пешком в Иерусалим. Смирение, проповедуемое Вами, во-первых, не ново, а вовторых, отзывается, с одной стороны, страшною гордостью, а с другой – самым позорным унижением
своего человеческого достоинства. Мысль сделаться каким-то абстрактным совершенством, стать выше
всех смирением может быть плодом только или гордости, или слабоумия, и в обоих случаях ведет
неизбежно к лицемерию, ханжеству, китаизму. И при этом Вы позволили себе цинически грязно
выражаться не только о других (это было бы только невежливо), но и о самом себе – это уже гадко,
потому что если человек, бьющий своего ближнего по щекам, возбуждает негодование, то человек,
бьющий по щекам самого себя, возбуждает презрение. Нет! Вы только омрачены, но не просветлены;
Вы не поняли ни духа, ни формы христианства нашего времени. Не истиной христианского учения, а
болезненною боязнью смерти, черта и ада веет от Вашей книги. И что за язык, что за фразы! «Дрянь и
тряпка стал теперь всяк человек». Неужели Вы думаете, что сказать всяк, вместо всякий, – значит
выразиться библейски? Какая это великая истина, что когда человек весь отдается лжи, его оставляют
ум и талант! Не будь на Вашей книге выставлено Вашего имени и будь из нее исключены все места, где
Вы говорите о самом себе, как о писателе, кто бы подумал, что эта надутая и неопрятная шумиха слов и
фраз – произведение пера автора «Ревизора» и «Мертвых душ»?
Что же касается до меня лично, повторяю Вам: вы ошиблись, сочтя статью мою выражением досады за
Ваш отзыв обо мне как об одном из Ваших критиков. Если б только это рассердило меня, я только об
этом и отозвался бы с досадою, а обо всем остальном выразился бы спокойно и беспристрастно. А это
правда, что Ваш отзыв о Ваших почитателях вдвойне нехорош. Я понимаю необходимость иногда
щелкнуть глупца, который своими похвалами, своим восторгом ко мне только делает меня смешным;
но и эта необходимость тяжела, потому что как-то по-человечески неловко даже за ложную любовь
платить враждою. Но Вы имели в виду людей если не с отменным умом, то все же и не глупцов. Эти
люди в своем удивлении к Вашим творениям наделали, может быть, гораздо больше восторженных
восклицаний, нежели сколько высказали о них дела; но все же их энтузиазм к Вам выходит из такого
чистого и благородного источника, что Вам вовсе не следовало бы выдавать их с головою общим их и
Вашим врагам, да еще вдобавок обвинить их в намерении дать какой-то предосудительный толк Вашим
сочинениям. Вы, конечно, сделали это по увлечению главною мыслию Вашей книги и по
неосмотрительности, а Вяземский, этот князь в аристократии и холоп в литературе, развил Вашу мысль
и напечатал на Ваших почитателей (стало быть, на меня всех больше) чистый донос. Он это сделал,
вероятно, в благодарность Вам за то, что Вы его, плохого рифмоплета, произвели в великие поэты,
кажется, сколько я помню, за его «вялый влачащийся по земле стих». Все это нехорошо! А что Вы
только ожидали времени, когда Вам можно будет отдать справедливость и почитателям Вашего таланта
(отдавши ее с гордым смирением Вашим врагам), этого я не знал, не мог, да, признаться, и не захотел
бы знать. Передо мною была Ваша книга, а не Ваши намерения. Я читал и перечитывал ее сто раз, и
все-таки не нашел в ней ничего, кроме того, что в ней есть, а то, что в ней есть, глубоко возмутило и
оскорбило мою душу.
Если б я дал полную волю моему чувству, письмо это скоро превратилось бы в толстую тетрадь. Я
никогда не думал писать к Вам об этом предмете, хотя и мучительно желал этого и хотя Вы всем и
каждому печатно дали право писать к Вам без церемоний, имея в виду одну правду. Живя в России, я
не мог бы этого сделать, ибо тамошние Шпекины распечатывают чужие письма не из одного личного
удовольствия, но и по долгу службы, ради доносов. Но нынешним летом начинающаяся чахотка
погнала меня за границу и N переслал мне Ваше письмо из Зальцбрунна, откуда я сегодня же еду с
Ан[ненковым] в Париж через Франкфурт-на-Майне. Неожиданное получение Вашего письма дало мне
возможность высказать Вам все, что лежало у меня на душе против Вас по поводу Вашей книги. Я не
умею говорить вполовину, не умею хитрить: это не в моей натуре. Пусть Вы или само время докажет
�Содержание
мне, что я ошибался в моих о Вас заключениях – я первый порадуюсь этому, но не раскаюсь в том, что
сказал Вам. Тут дело идет не о моей или Вашей личности, а о предмете, который гораздо выше не
только меня, но даже и Вас: тут дело идет об истине, о русском обществе, о России. И вот мое
последнее, заключительное слово: если Вы имели несчастие с гордым смирением отречься от Ваших
истинно великих произведений, то теперь Вам должно с искренним смирением отречься от последней
Вашей книги и тяжкий грех ее издания в свет искупить новыми творениями, которые напомнили бы
Ваши прежние.
Материалы по истории СССР для семинарских и практических занятий. Освободительное движение
и общественная мысль в России XIX в. : учеб. пособие / сост. В. А. Фёдоров, Н. И. Цимбаев. – Москва :
Высшая школа, 1991. – С1. 67–176.
�Содержание
Тема 7. Внешняя политика России во второй четверти XIX
века. Крымская война. 1853–1856 гг.
1. Туркманчайский мирный договор
2. Адрианопольский мирный договор
3. Ункяр-Искелессийский договор
4. Мюнхенгрецкое соглашение
5. Из берлинской конвенции между Австрией, Пруссией и Россией
6. Лондонская конвенция о проливах
7. А.Д. Сатин. Синоп. Из записок черноморского офицера
8. Л.Н. Толстой. Оборона Севастополя. Письма
9. Парижский мирный трактат
10. Конвенция относительно проливов Дарданельского и Босфорского
11. Конвенция между Россией и Турцией относительно содержимых в Черном море военных судов
12. Конвенция между Россией, Францией и Великобританией об Аландских островах
�Содержание
1. Туркманчайский мирный договор
Туркманчай, 10 (22) февраля 1828 г.
Ст. I. Отныне на вечныя времена пребудет мир, дружба и совершенное согласие между его
величеством императором всероссийским и его величеством шахом персидским, их наследниками и
преемниками престолов, их державами и обоюдными подданными.
Ст. III. Его величество шах персидский от своего имени, и от имени своих наследников и преемников
уступает Российской империи в совершенную собственность ханство Эриванское по сю и по ту
сторону Аракса, и ханство Нахичеванское.
Ст. VI. Его величество шах персидский, в уважении значительных пожертвований, причиненных
Российской империи возникшею между обоими государствами войною, а также потерь, и убытков,
потерпенных российскими подданными, обязуется вознаградить оные денежным возмездием. Сумму
сего вознаграждения обе высокия договаривающиеся стороны постановили в десять куруров томанов
раидже, или двадцати миллионов рублей серебром; сроки же, образ платежа и обеспечение онаго
постановлены в особом договоре, который будет иметь такую же силу, как бы он был внесен в
настоящий трактат от слова до слова.
Ст. VIII. Российския купеческия суда, по прежнему обычаю, имеют право плавать свободно по
Каспийскому морю и вдоль берегов онаго, как равно и приставать к ним; в случае кораблекрушения
имеет быть подаваема им в Персии всякая помощь. Таким же образом предоставляется и персидским
купеческим судам право плавать на прежнем положении по Каспийскому морю и приставать к берегам
российским, где взаимно, в случае кораблекрушения, имеет быть оказываемо им всякое пособие.
Относительно же военных судов, как издревле одни военные суда под российским военным флагом
могли иметь плавание на Каспийском море; то по сей причине предоставляется и подтверждается им
и ныне прежнее сие исключительное право, с тем, что кроме России никакая другая держава не может
иметь на Каспийском море судов военных.
Дмитриев, С. С. Хрестоматия по истории СССР / С. С. Дмитриев. – Москва : Учпедгиз, 1949. – Т. 2:
(1682–1856). – С. 735–736.
�Содержание
2. Адрианопольский мирный договор
Адрианополь, 2 (14) сентября 1829 г.
Ст. I. Всякая вражда и несогласие, существовавшие доселе между обеими империями, отныне
прекращаются на суше и на морях; и да будет на веки мир, дружба и доброе согласие между его
величеством императором и падишахом всероссийским и его величеством императором и падишахом
оттоманским, их наследниками и преемниками, а также и между их империями.
Ст. II. Его величество император и падишах всероссийский, желая удостоверить его величество
императора и падишаха оттоманского в искренности своего дружественного расположения,
возвращает Блистательной Порте княжество Молдавию в тех границах, какия оно имело до начатия
войны, настоящим мирным договором прекращенной. – Его императорское величество также
возвращает княжество Валахию и Краиовский Банат без всякого изъятия, Булгарию и землю Добрудже
от Дуная до моря и купно с тем Силистрию, Гирсово, Мачин, Исакчу, Тульчу, Бабадаг, Базарджик,
Варну, Праводы и другие города, местечки и селения, в той земле состоящие, все пространство хребта
Балканского от Емине-Бурну до Казана, и все земли от Балкана до моря, а также Селимно, Ямболи,
Айдос, Карнабат, Мисимврию, Анхиали, Бургас, Сизополь, Кирклисси, город Адрианополь, ЛюлеБургас, наконец все города, местечки и селения, и вообще все места, занятые в Румелии российскими
войсками.
Ст. III. Границею между обеими империями по-прежнему будет река Прут, от самого ее впадения в
Молдавию до соединения с Дунаем. Оттоле черта граничная долженствует следовать течению Дуная
до впадения Георгиевского гирла в море, так что все острова, образуемые различными рукавами сей
реки, будут принадлежать России; правый же ее берег по-прежнему останется во владении Порты
Оттоманской. Между тем постановляется, что оный правый берег, начиная с точки, где гирло
Георгиевское отделяется от Сулинского, пребудет незаселенным на расстоянии двух часов пути от реки
и что на нем не будет никаких заведений; а также и на островах, переходящих во владение двора
Российского, не будет дозволено устраивать никаких заведений или укреплений, кроме карантинных.
Купеческим судам обеих держав предоставляется свободное плавание по всему течению Дуная,
разумея, что таковые суда под флагом Оттоманским могут невозбранно входить в гирла Килийское и
Сулинское и что гирло Георгиевское остается общим для военного и купеческого флотов обеих
империй. Однако же российские военные корабли не должны ходить вверх по Дунаю далее места его
соединения с Прутом.
Ст. IV. Грузия, Имеретия, Мингрелия, Гурия и многие другие области Закавказские с давних уже лет
присоединены на вечные времена к Российской империи: сей державе уступлены также трактатом,
заключенным с Персиею в Туркманчае 10 февраля 1828 года, ханства Эриванское и Нахичеванское. А
потому обе высокие договаривающиеся стороны признали необходимым учредить между обоюдными
владениями, по всей помянутой черте, границу определительную и способную отвратить всякое
недоразумение на будущее время. Равным образом приняли они в соображение средства, могущие
положить неодолимую преграду набегам и грабежам сопредельных племен, доселе столь часто
нарушавших связи дружбы и доброго соседства между обеими империями. Вследствие сего положено
признавать отныне границею между владениями в Азии императорского Российского Двора и
Блистательной Порты Оттоманской черту, которая, следуя по нынешнему рубежу Гурии от Черного
моря, восходит до границы Имеретии и оттуда в прямейшем направлении до точки, где граница
Ахалцыхского и Карсского пашалыков соединяется с Грузинскою, таким образом, чтобы город Ахалцых
и крепость Ахалкалаки остались на севере от помянутой черты, и в расстоянии не ближе двух часов
�Содержание
пути от оной.
Все земли, лежащие на юг и на запад от вышесказанной граничной черты к стороне Карсского и
Трапезундского пашалыков с большею частью Ахалцыхского пашалыка, останутся в вечном владении
Блистательной Порты; земли же, лежащие на север и на восток от оной черты к стороне Грузии,
Имеретии и Гурии, а равно и весь берег Черного моря от устья Кубани до пристани св. Николая
включительно пребудут в вечном владении Российской империи.
Вследствие того, императорский Российский Двор отдает и возвращает Блистательной Порте
остальную часть пашалыка Ахалцыхского, город Каре с его пашалыком, город Баязед с его пашалыком,
город Арзерум с его пашалыком, а также и все места, занятые российскими войсками и находящиеся
вне вышепоказанной черты.
Ст. V. Поелику княжества Молдавское и Валахское подчинили себя особыми капитуляциями верховной
власти Блистательной Порты, и поелику Россия приняла на себя ручательство в их благоденствии; то
ныне сохраняются им все права, преимущества и выгоды, дарованные в тех капитуляциях или же в
договорах, между обоими императорскими дворами заключенных, или наконец в хатти-шерифах, в
разные времена изданных. По сему оным княжествам предоставляется свобода богослужения,
совершенная безопасность, народное независимое управление и право беспрепятственной торговли.
Ст. VII. Российские подданные будут пользоваться во всей Оттоманской империи, на суше и на морях,
полною и совершенною свободою торговли, предоставленною им в трактатах, доныне между обеими
высокими договаривающимися державами заключенных. Сия свобода торговли отнюдь не будет
нарушаема или стесняема ни в каком случае и ни под каким предлогом, ни посредством каких-либо
запрещений или ограничений, ниже по поводу каких-либо учреждений и мер, вводимых по части
внутреннего управления или законодательства. Российские подданные, их суда и товары, будут
ограждены от всякого насилия и притязания: первые исключительно будут состоять под судебным и
полицейским заведыванием министра и консулов российских; а суда Российские не будут подлежать
никакому внутреннему досмотру со стороны Оттоманских властей, ни в открытом море, ни в гаванях,
пристанях или на рейдах Турецкой империи; товары же всякого рода или припасы, российским
подданным принадлежащие, по очищении установленною тарифами таможенного пошлиною,
беспрепятственно могут быть проданы, сложены на берегу в магазины хозяев или их поверенных или
перегружены на другое судно какой бы то державы ни было, так, что о сем российские подданные не
обязаны извещать местные начальства, а еще менее испрашивать на то их дозволения. Притом
постановляется, что сии преимущества простираются и на торговлю хлебом, вывозимым из России, и
к свободному провозу онаго никогда и ни под каким предлогом не будет делаемо затруднений или
помешательств.
Сверх того, Блистательная Порта обязуется наблюдать тщательно, чтобы торговля, и особенно
плавание по Черному морю, не подвергались каким-либо препятствиям. На сей конец она признает и
объявляет, что ход чрез Константинопольский канал и Дарданельский пролив совершенно свободен и
открыт для российских судов под купеческим флагом, с грузом или с балластом, имеющих проходить из
Черного моря в Средиземное или из Средиземного в Черное. Сии суда, если токмо будут купеческие,
не взирая ни на величину их, ни на количество их груза, не будут подвергаться ни остановке, ни
притеснению, согласно с тем, как выше постановлено. Оба императорские двора войдут между собою
в соглашение об удобнейших средствах отвратить всякую медленность в снабжении судов
надлежащими видами при их отправлении.
На сем же основании и при соблюдении тех же условий, какие постановлены для судов под
�Содержание
российским флагом, ход чрез Константинопольский канал и Дарданельский пролив объявляется
свободным и открытым для купеческих судов и всех держав, состоящих в дружбе с Высокою Портою,
будут ли оные суда плыть в российские гавани, на Черном море лежащие, или возвращаться оттуда с
грузом или балластом.
Ст. IX. Поелику продолжение войны, которой настоящим мирным договором полагается
благополучный конец, причинило императорскому Российскому Двору значительные издержки, то
Блистательная Порта признает необходимым доставить сему Двору приличное за то вознаграждение.
А потому, сверх сказанной в IV статье уступки небольшого участка земли в Азии, которую Двор
Российский соглашается принять в счет упомянутого вознаграждения, Блистательная Порта обязуется
еще заплатить оному сумму денег, какая определена будет с обоюдного согласия.
Дмитриев, С. С. Хрестоматия по истории СССР / С. С. Дмитриев. – Москва : Учпедгиз, 1949. – Т. 2:
(1682–1856). – С. 743–746.
�Содержание
3. Ункяр-Искелессийский договор
Ункяр-Искелесси, 26 июня (8 июля) 1833 г.
Ст. I. Мир, дружба и союз будут навеки существовать между его величеством императором
всероссийским и его величеством императором оттоманским, между державами их и между их
подданными как на твердой земле, так и на водах. Поелику сей союз имеет единственно целью
взаимную защиту их государств против всякого покушения, то их величества обещают согласоваться
откровенно касательно всех предметов, которые относятся до их обоюдного спокойства и безопасности
и на сей конец подавать взаимно существенную помощь и самое действительное подкрепление.
Ст. II. Мирный трактат, заключенный в Адрианополе 2 сентября 1829 года, равно как и все прочие
трактаты в оном упомянутые, а также конвенция, подписанная в С.-Петербурге 14 апреля 1830 года, и
уговор, состоявшийся в Константинополе 9 (21) июля 1832 года относительно Греции, подтверждены
во всей их полноте настоящим союзным оборонительным договором, так точно, как если бы
означенные акты были включены в оном от слова до слова.
Ст. III. Сообразно правилам охранения и взаимной защиты, которые служат основанием настоящему
союзному договору, и вследствие искреннейшего желания обеспечить существование, сохранение и
полную независимость Блистательной Порты, его величество император всероссийский, в случае,
если бы представились обстоятельства, могущия снова побудить Блистательную Порту требовать от
России воинской и морской помощи, хотя сие, богу соизволяющу, вовсе не предвидится, обещает
снабдить сухим путем и морем таким количеством войск и сил, какое обе высокия договаривающиеся
стороны признают нужным. А потому постановлено, что в таковом случае сухопутныя и морския
силы, которые Блистательная Порта потребует для своей зашиты, будут готовы в её распоряжение.
Отдельная и Секретная статья. По силе одного из условных пунктов статьи 1-й явного союзного
оборонительного договора, заключенного между Российским императорским Двором и Блистательною
Портою, обе высокия договаривающиеся стороны обязаны подавать взаимно существенную помощь и
самое действительное подкрепление для безопасности обоюдных их держав. Однако, поелику его
величество император всероссийский, желая освободить Блистательную Порту Оттоманскую от
тягости и неудобств, которыя произошли бы для неё от доставления существенной помощи, не будет
требовать таковой помощи в случае, если бы обстоятельства поставили Блистательную Порту в
обязанность подавать оную, то Блистательная Порта Оттоманская, взамен помощи, которую она в
случае нужды обязана подавать, по силе правил взаимности явного договора, должна будет ограничить
действия свои в пользу императорского Российского Двора закрытием Дарданельского пролива, то
есть не дозволять никаким иностранным военным кораблям входить в оный под каким бы то ни было
предлогом.
Настоящая отдельная и секретная СТАТЬЯ будет иметь равную силу, как если бы она была включена от
слова до слова в союзный договор, сего числа заключенный.
Дмитриев, С. С. Хрестоматия по истории СССР / С. С. Дмитриев. – Москва : Учпедгиз, 1949. – Т. 2:
(1682–1856). – С. 746–747.
�Содержание
4. Мюнхенгрецкое соглашение
Мюнхенгрец, 6 (18) сентября 1833 г.
Имп. австр. и Е. В. Император всеросс., принимая в соображение, что их тесный союз в продолжение
последних событий в Египте могущественно содействовал предохранению Оттоманской империи, и,
сверх того, следуя консервативному духу, преобладающему в их общей политике, решились принять,
равным образом, сей принцип союза за основное правило их будущего образа действий относительно
дел на Востоке.
Ст. 1. Дворы австрийский и российский обязываются обоюдно сохранять принятое ими решение –
поддерживать существование Оттоманской империи и посвятить для этой цели все влияющие и
действительные средства, какие находятся в их власти.
Ст. 2. Вследствие сего, оба имп. двора принимают на себя обязательство – противустоять общими
силами всякой комбинации, которая наносила бы ущерб правам верховной власти в Турции. Обе выс.
дог. стороны войдут в соглашение относительно принятия сообща самых действительных мер для
предотвращения опасностей, которые могли бы быть навлечены случившеюся в существующей
Оттоманской империи переменою для безопасности и интересов их собственных пограничных с
Турцией владений.
Отдельные и секретные статьи.
Ст. 1. Выс. дог. стороны обязываются препятствовать тому, чтобы непосредственно или
посредственно верховная власть египетского паши распространялась на европейские провинции
Оттоманской империи.
Хрестоматия по истории России : учеб. пособие / авт.-сост. А. С. Орлов, В. А. Георгиев,
Н. Г. Георгиев, Т. А. Сивохина. – Москва : ТК Велби, Изд-во Проспект, 2004. – С. 282–283.
�Содержание
5. Из берлинской конвенции между Австрией, Пруссией и Россией
Берлин, 4 (16) октября 1833 г.
Во имя пресвятой и нераздельной троицы. Их величества: император австрийский, король прусский и
император всероссийский, по зрелом обсуждении тех опасностей, которые продолжают угрожать
порядку в Европе, установленному публичным правом и трактатами, в особенности трактатом 1815
года, единодушно решаясь укрепить консервативную систему, составляющую непреложное основание
их политики, и искренно убежденные, что обоюдная поддержка правительств между собою
необходима для сохранения независимости государств и прав отсюда вытекающих в интересах
общеевропейского мира, по общему соглашению, определили изложить в формальном акте те
постановления, которые высокими договаривающимися сторонами приняты для достижения сей
спасительной цели.
Ст. I. Дворы: австрийский, прусский и российский признают, что каждый независимый государь имеет
право призвать к себе на помощь, во время смут внутренних, а также при внешней для его стороны
опасности, каждого другого независимого государя, который признан им будет более полезным для
оказания ему помощи, и что последний имеет право исполнить или отказать в своей помощи
сообразно своим интересам и обстоятельствам. Они также признают, что в случае подобного
содействия никакая держава, признанная или непризнанная государством угрожаемым, не имеет права
вмешиваться, или для воспрепятствия потребованному и изъявленному содействию, или же для
противодействия.
Ст. II. В случае, если бы было потребовано материальное содействие одного из трех дворов –
австрийского, прусского и российского и если бы какая держава пожелала сему воспротивиться силою
оружия, то сии три двора считали бы каждое неприязненное действие, предпринятое с этой целью, как
бы направленным против каждого из них. В таком случае ими приняты будут самые быстрые и самые
действенные меры к отпору такого нападения.
Отдельная статья. Три высокие договаривающиеся державы взаимно обязываются сохранять в тайне
статьи, подписанные сего числа, и не делать из сего никакого употребления до того момента, когда три
двора решили бы между собою сделать о них сообщение там, где потребуется.
Дмитриев, С. С. Хрестоматия по истории СССР / С. С. Дмитриев. – Москва : Учпедгиз, 1949. – Т. 2:
(1682–1856). – С. 749–750.
�Содержание
6. Лондонская конвенция о проливах
Лондон, 1 (13) июля 1841 г.
Ст. I. Е. в. султан, с одной стороны, объявляет, что он имеет твердое намерение на будущее время
соблюдать начало, непреложно установленное как древнее правило его империи, и в силу коего всегда
было воспрещено военным судам иностранных держав заходить в проливы Дарданелл и Босфора, и,
пока Порта находится в мире, его султанское величество не допустит ни одного военного
иностранного судна в сказанные проливы.
И их величества император всероссийский, император австрийский, король венгерский и богемский,
король французов, королева Соединенного королевства Великобритании и Ирландии и король
прусский, с другой стороны, обещают уважать это решение султана и сообразоваться с
вышеизложенным началом.
Ст. II. Положено, что, подтверждая неприкосновенность древнего правила Оттоманской империи,
изложенного в предыдущей статье, султан предоставляет себе по-прежнему выдавать фирманы на
проход мелких судов под военным флагом, состоящих по обычаю в распоряжении посольств
дружественных держав.
Ст. III. Е. в. султан предоставляет себе эту конвенцию довести до сведения всех держав, с коими
Блистательная Порта находится в дружественных отношениях, и предложить им приступить к оной.
Дмитриев, С. С. Хрестоматия по истории СССР / С. С. Дмитриев. – Москва : Учпедгиз, 1949. – Т. 2:
(1682–1856). – С. 752.
�Содержание
7. А.Д. Сатин. Синоп. Из записок черноморского офицера1
1872 г.
До Синопа
7-го октября 1853 года я вернулся в Севастополь из крейсерства у кавказских берегов. Все ждали
объявления войны. Вдруг приходит известие, что турки напали на форт Св. Николая и что пароход
Колхида имел блистательное дело. Почти в то же время прискакал курьер из Дунайской армии с
уведомлением, что крепость Исакчи стреляла по отряду канонерских лодок капитана 2-го ранга
Верпаховского. Флоту суждено было начать военные действия, ему же пришлось нести всю тяжесть
войны. Дух флота был великолепен, морского сражения ожидали как праздника. Не дожидаясь
манифеста из С.-Петербурга, П.С. Нахимов был послан в море с четырьмя 84-х-пушечными кораблями
для блокады Анатолийского берега, с приказанием крейсировать между мысом Амастро и Керенле.
Остальная эскадра тоже готовилась идти в море. Славное было время. Никто не сомневался в успехе
нашего оружия, все знали о громадных приготовлениях. Мичмана (самый бедный народ в
Севастополе), в ожидании лавров, кутили в клубе и решали судьбу Европы. Конечно, как мичман, я
принимал деятельное участие во всех конференциях. Строил воздушные замки, и под впечатлением
клубных разговоров видел себя к концу кампании лейтенантом и в орденах. Но осенний ветер разом
все разрушил, у меня открылась лихорадка. Я чуть не плакал, утешал себя, что зимой ничего не будет,
но на душе было скверно. Лечил меня старичок доктор со всеми строгостями, я покорялся во всем,
только каждый день надоедал ему, скоро ли он меня выпустит?
Не помню которого числа, в конце октября, манифест от 20-го числа был уже получен, погода стояла
пасмурная, я лежал в постели и ждал пароксизма, старичок доктор сидел возле меня. Вдруг вбегает мой
товарищ и приятель мичман:
– Вставай, одевайся, турки в море! Через два часа эскадра снимается, ступай на корабль, дядя тебя
возьмет.
Что у меня было тогда на душе, то знает один Бог. Я нерешительно спросил:
– Доктор, можно?
– Странный вы человек, да вы лучше себя-то спросите, можете ли вы в этом положении, в эту погоду,
идти в море?
Товарищ мой вступился:
– Слушайте, доктор, вы умный человек, рассудите сами, вылечиться он всегда успеет, а если прозевает
этот случай, жди 25 лет, пока турки опять заведут флот!
Для меня это было так ясно и так логично, что я встал и начал одеваться. Кажется на доктора слова
моего товарища произвели то же действие. Он посмотрел, посмотрел на нас, махнул рукой, за шапку и
в дверь. Проворчав только: «Ох, мичмана, мичмана, бедный народ». Через полчаса я уже был на 120пушечном корабле «Три Святителя», а еще через час мы были в открытом море. Эскадра наша состояла
их трех 120-пушечных, трех 84-пушечных кораблей и пароходо-фрегата «Владимир». Старшим
Аркадий Дмитриевич Сатин (1834–1892) – русский военный моряк, писатель, участник Крымской
войны. Записки опубликованы в 1872 году.
1
�Содержание
флагманом был вице-адмирал Корнилов, а младшим контр-адмирал Новосильский. Когда мы
проходили Херсонский маяк, Корнилов поднял сигнал: «Государь Император ожидает победы, а Россия
всегдашней славы своего оружия!» Дружным «ура» ответили на сигнал адмирала. Мы обошли весь
европейский берег, турков нигде нет. Оставаясь вдали от берега, адмирал послал на рассвете пароходофрегат «Владимир» в Варну и Бальчик посмотреть, нет ли их на рейде. Тоже нет. Всем было досадно, а
мичмана кричали, что их обокрали.
Наконец 4-го ноября мы встретили греческий купеческий бриг, который объявил, что турецкий флот
стоит на якоре в Золотом Роге, а что 2 фрегата и 2 корвета крейсируют при входе в
Константинопольский пролив. Все считали кампанию оконченною и что до весны ничего не будет.
Вице-адмирал Корнилов сдал начальство над эскадрой контр-адмиралу Новосильскому, а сам на
пароходо-фрегате «Владимир» отправился 5-го октября в Одессу и Севастополь.
Ф.М. Новосильский получил от Корнилова приказание идти к эскадре Нахимова и в случае если у него
есть корабли, потерпевшие повреждения, то оставить ему два или три 84-пушечные корабля, а с
остальными возвратиться в Севастополь на зимовку. В этот день, то-есть 5-го октября, ветер был
тихий и попутный и мы пошли к Анатолийскому берегу. В полдень сделался штиль. Пообедав, я хотел
лечь спать, как услышал на верхней палубе суматоху. Вышедши на верх, я тотчас же заметил, что что-то
есть. Все смотрят вдаль, трубы наведены на горизонт, но ничего не видать, с салингов отвечают, что
тоже ничего не видно. Спрашиваю: что случилось? Отвечают: слышно пушечную пальбу.
Прислушиваюсь, действительно пушечная пальба, только тихо вдали, как будто отдаленные раскаты
грома. Мало-помалу все вышли наверх, все жадно смотрят на горизонт, все слушают, никто не говорит
ни слова. Ветру нет, – штиль мертвый. Господи, да неужели это Нахимов дерется! А мы, мы стоим
прикованными и не можем подать помощи. Положение было ужасное; каждый из нас отдал бы все,
все, чтобы только иметь несколько пароходов буксироваться или чтобы задул ветер. Просмотрев
напрасно целый час на горизонт, я вспомнил, что у меня ночная вахта и пошел в свою каюту
отдохнуть.
Поворачиваясь с боку на бок, я наконец соснул; 19 лет взяли свое, но кошмар меня душил. Не помню
,долго ли я спал, только вдруг, как сумасшедший, вбегает мой человек, толкает меня и мичмана Н.,
моего товарища по каюте, и объявляет скороговоркой: «Вставайте, турки, пожалуйте наверх, Владимир,
приз, пароход!» Что такое?
Но он уже убежал. Схватив шапки, мы бросились наверх. Гляжу, действительно два парохода, на
одном, ближайшем, турки и русские вперемежку, на кораблях кричат «ура!». Но что за пароходы – я не
знал, и что случилось, не мог понять. Передний пароход подошел к нашему борту и остановил ход.
Тогда только я его узнал. Это был «Владимир», но замаскированный и с фальшивою белой полоской из
парусины. На корме стоял Корнилов и кричал контр-адмиралу Новосильскому: «Поздравьте меня, я
взял приз!» И показывая рукой на другой пароход, прибавил: «Перваз-Бахри».
Вот как это случилось: Оставя 5-го числа утром нашу эскадру, Корнилов на пароходо-фрегате
«Владимир» пошел по направлению к Одессе. Пополудни на горизонте показался дым, адмирал
приказал поставить паруса, перекривить реи и держать на пересечение курса неприятельского
парохода. Пароходо-фрегат «Владимир» топился антрацитом, который дыму не дает, а потому
неприятель, считая его купеческим парусным судном, не обращал внимания и продолжал идти тем же
курсом. Противники сближались, неприятель показал военный турецкий флаг, «Владимир» поднял
свой, убрал паруса и полным ходом пошел на врага, который бросился к берегу, но защищался храбро.
Тогда Корнилов, желая скорее окончить сражение, подошел на картечный выстрел, и картечь из 10дюймовых орудий подействовала; турки спустили флаг. Это и была та пальба, которую мы слышали.
�Содержание
Но что всего удивительнее, Нахимов тоже слышал пальбу и был уверен, что это наша эскадра дерется.
Оказывается, сражение происходило на средине расстояния между нашею эскадрой и Нахимовым, и
хотя пароходы не были видны, но гул пальбы при гладкой поверхности воды и тихом состоянии
воздуха, доходил до обоих. Часть пленных сдали нам на корабль, и мы пошли на соединение с
эскадрой Нахимова. Корнилов же на пароходо-фрегате «Владимир» отправился в Севастополь,
конвоируя свой приз. На другой день контр-адмирал Новосильский, переговорив с Нахимовым, повел
нашу эскадру в Севастополь.
Грустно нам было возвращаться; все наши мечты, все наши воздушные замки разлетелись. Говорили,
что надо было идти прямо с десантом в Константинополь и занять Дарданеллы: пусть Европа их
отнимает. Но так как нашего совета никто не спрашивал, то оставалось покориться и все надежды
отложить до весны. Солнце садилось, когда мы подходили к Севастополю; Херсонский маяк был уже
виден. Нас нагоняло военное судно; приблизившись настолько, что можно было разобрать сигналы,
оно подняло свои позывные: Фрегат «Кагул». Вслед за этим, «Кагул» поднял телеграфный флаг и слова:
«Турецкий» и еще что-то, но так как смеркалось, то флагов разобрать было нельзя. Адмирал, желая до
ночи стать на якорь, продолжал идти на рейд, зная что через час командир фрегата лично ему доложит
то, что не договорил по телеграфу. Через час мы действительно были на рейде; «Кагул» вошел вслед за
нами. Каково же было наше удивление когда мы узнали конец фразы! За словом «турецкий», следовало:
«флот гнался за мной». Мы тотчас же снялись с якоря и опять в море. Надежды наши оживились снова;
мичмана одни ворчали, что и турок-то мало и драться с таким отрядом не стоит. «Кагул» показал
только два фрегата и два корвета. Мы не знали, что судьба собирала их, чтобы передать нам все разом в
Синопе. Она должна была это сделать. Черноморскому флоту так мало оставалось жить! Синопское
сражение было его лебединым пением.
В ночь с 16-го на 17-е ноября мы увидели огни. Нахимов это или неприятель?
Обменялись позывными, – оказался точно Нахимов. Рано утром наш адмирал поехал с рапортом к
Нахимову, который вслед за этим сигналом потребовал всех командиров. Я, как подвахтенный мичман,
должен был ехать на капитанском катере на руле и, конечно, был в восторге, что первый узнаю
новости. Пропустив капитана, я полез на корабль и не успел вступить на палубу, как подбежал
вахтенный мичман и объявил: «На завтра бой; турки в Синопе; 14 судов, в том числе два парохода,
один большой; ступай списывать инструкцию».
Списав ее поскорее, я вышел наверх и, дожидаясь капитана, узнал следующее: После бури 8-го ноября
Нахимов остался только с двумя кораблями, остальные он отослал в Севастополь чинить. Проходя
мимо Синопа, он увидел на якоре турецкий флот. Несмотря на то, что у него было только два корабля,
он дерзко вошел на рейд, сделал рекогносцировку всей бухты на расстоянии пушечного выстрела, снял
диспозицию флота и, выйдя из бухты, блокировал ее до нашего прихода. Бриг, находившийся при его
эскадре, был тотчас же отправлен в Севастополь просить подкрепления.
Турки, воображая, что два корабля Нахимова выманивают их в море, где дожидается вся эскадра,
спокойно оставались на рейде, не ожидая разгрома. А Павел Степанович говорил, что, если б они
вышли за ним, он все-таки в открытом море и с двумя кораблями их бы атаковал.
17-е число прошло в приготовлениях; инструкция, данная Нахимовым командирам, была признана
моряками образцовою. Все было предвидено, все разъяснено, в конце он прибавил, что не стесняет
командиров инструкцией, но всякий будет на своем месте, если подойдут на пистолетный выстрел к
неприятелю. К вечеру все было готово. После ужина офицеры остались в кают-компании, кто писал
письма, кто тихо передавал друг другу свои последние мысли, свои последние желания. Тишина была
�Содержание
торжественная. У всех было одно слово на уме: «завтра».
Синопское сражение
По присоединении 17-го ноября эскадры контр-адмирала Новосильского, Нахимов располагал
следующими силами: корабли – «Императрица Мария» – 84 пушки, под его флагом, «Париж» – 120
пушек, под флагом контр-адмирала Новосильского, «Три Святителя» – 120 пуш., «Константин» – 120
пуш., «Чесьма» – 84 пуш., «Ростислав» – 84 пушк. и 2 фрегата «Кагуль» – 44 пуш. и «Кулевча» – 56 пуш.,
всего шесть кораблей и 2 фрегата. Оба фрегата по расписанию должны были остаться у входа в бухту и
стараться не пропускать пароходов, в случае если б они захотели прорваться в море. Линейные же
корабли должны были в две колонны, адмиральские впереди, войти на рейд и, разойдясь вечером,
стать против неприятеля на глубине шести сажен. Расстояние между сражающимися должно быть
около 200 сажень1. Турецкая эскадра стояла дугообразно, имея на флангах и в интервалах сильные
береговые батареи с ядро-калительными печами. Она состояла из 12 парусных фрегатов и корветов,
при двух параходах, из которых один «Таиф» – пароходо-фрегат.
Числом орудий и калибром мы были сильнее турок; но принимая во внимание, что одно орудие на
берегу равняется четырем орудиям на море и что турки около десяти минут могли ранее открыть
пальбу, покуда мы становились на якорь и тянули шпринг, можно положительно сказать, что первое
время они имели преимущество над нами.
18 числа в 10 часов команде был дан обед. В 11 в исходе отслужили молебен, иеромонах обошел
палубы, окропил всех святою водой, и ровно в 11 часов, построившись в две колонны, мы пошли на
рейд.
Тревоги еще не было, но уже каждый стоял на своем месте, все ждали с нетерпением. Ровный
попутный ветер нас быстро приближал ко врагу; наконец уже он и виден, бьют тревогу, смачивают
палубу, опускают сукно над крюйт-камерами, командоры берутся за шнурки ударных замков, у всех
напряженное внимание, все ждут. Уже мы на пушечном выстреле, уже ближе, видно, как турки
наводят орудия, но пальбы не начинают. Было 12 час. 20 мин. Но вот на турецком адмиральском
фрегате показался клуб дыму, раздался первый выстрел, и не успело ядро просвистать, как
неприятельская эскадра опоясалась белою пеленой, и ураган ядер проревел над нами. За залпом
последовал батальный огонь. Ставши бортом, мы, не крепя парусов, открыли огонь. Турки, кажется,
этого не ожидали. Они воображали, что, бросив якорь, мы пошлем людей по реям убирать паруса, а
потому орудия их были наведены по мачтам, и первый залп не причинил нам почти никакого вреда.
Потом под нашим огнем и при густом дыме им было трудно взять верный прицел. Этим только и
можно объяснить наш сравнительно малый урон. Не только в батареях, но даже с палубы ничего от
дыму не было видно. Палили прямо перед собой по старому направлению.
Гром выстрелов, рев ядер, откат орудий, шум людей, стоны раненых – все слилось в один общий
адский гвалт. Бой был в разгаре.
Я был в мидель-деке помощником батарейного командира. Ко мне подбегает штурманский кондуктор
М., ординарец капитана, и с ужасом на лице кричит в ухо: «Бейте отбой!» Меня это удивило; но велено
– значит надо. Барабанщик бьет, никто не слышит. Бегу по орудиям, останавливаю командоров, по
дороге сообщаю о том же командиру лейтенанту Т. «Вы с ума сошли!» – отвечал он. – «Велено!».
1
Корабль Ростислав стоял на расстоянии 150 сажен (сноска авторская).
�Содержание
Побежал и он останавливать.
Пальба прекратилась, порыв ветра рассеял немного дым, и что же мы видим? Шпринг у нас перебит,
мы стоим кормой к неприятелю, а передние орудия нашего корабля приходятся против корабля
«Париж», и несколько выстрелов попало в него. Полубаркас пустили ко дну и сидевшего на нем
мичмана В. ранили картечью. Мы могли отстреливаться только половинным числом орудий. Бой
продолжался; все тот же адский гвалт; вдруг он покрылся каким-то могучим треском, но еще более
могучее «ура!» покрыло и его!
Взорвали турецкий фрегат. В это время на корме у нас в деке закричали: «Пожар!» Бросаюсь туда, вижу
конопать от сотрясения вылегла и от своих же выстрелов загорелась. Потом уже я узнал, что у нас был
пожар на кубрике гораздо опаснее от каленого ядра, но, к счастью, ядро было не очень накалено и его
успели потушить.
Ко мне подбегает опять ординарец и кричит: «Капитан требует!» Отправляюсь наверх; еще кричат
«ура!». Что такое? Другой фрегат пустили ко дну.
Я подошел к капитану.
– Ступайте на грот-марс. Видите, как все перебито? Приведите в порядок и следите за полетом ядер.
В то время, когда капитан отдавал мне приказание, ядро ударило в сетки, вырвало три койки, и одна из
них вместе с ядром пролетела над нашими головами. Сигнальщик, стоявший возле, пригнулся, но не
успел он нагнуть головы, как капитанская труба уже была у него на плечах.
– Чему кланяешься, болван?
– Виноват, ваше высокоблагородие! – отвечал матрос, бойко смотря в глаза.
Я полез на марс. Бой, видимо, стихал. Сверху картина была восхитительная. Посередине рейда, как
громадные кресты над могилами, торчали мачты потопленного фрегата с реями поперек. На отмели
горел турецкий пароход. Город пылал в нескольких местах. В инструкции вице-адмирала Нахимова
сказано, чтоб по городу не стрелять, в особенности чтоб ядра не попадали в дома, где подняты
консульские флаги. Но бомбы, перелетая через турецкие суда, попадали в город, и первое загоревшееся
здание было австрийское консульство. Русские корабли в дыму, как в облаках, извергали смерть и
огонь. Турки не могли более бороться, они начинали садиться на гребные суда, спасаясь на берег;
другие, расклепывая цепи, бросались на отмели и оттуда спасались вплавь. В 4-м часу все было
кончено; только два фрегата, свалившись на отмели, перпендикулярно один к другому, продолжали
бой, наконец и их турки начинали оставлять, лишь несколько фанатиков отстреливались из трех
орудий, и что не выстрел – ядро у нас в корме или в корабле «Париж». Федор Михайлович
Новосильский рассердился. «Париж» дал залп, и Синопский бой отошел в историю.
Участнику в сражении невозможно видеть все; могу только сказать, что соседи наши «Ростислав» и
«Париж» действовали, как на маневрах. Когда на последний приехал Павел Степанович, то сказал
адмиралу Новосильскому: «Я приказал во время сражения поднять вам сигнал: «Адмирал изъявляет
свое удовольствие», но все сигнальные флажки были перебиты».
В самом начале сражения турецкий пароходо-фрегат «Таиф» (капитан англичанин) прорезал линию
наших кораблей, ловко отманеврировался от парусных фрегатов и прорвался в море. В это время шли
�Содержание
из Севастополя три наши парохода:1 «Крым», «Одесса» и «Херсонес», под командой К.А. Панфилова,
они завязали бой и погнались за ним, но «Таиф», имея громадное преимущество в ходе, ушел. Он-то и
привез в Константинополь весть о Синопском разгроме.
Корабли были избиты страшно. Больше всех пострадал флагманский «Императрица Мари» и наш «Три
Святителя». Потеря наша людьми была незначительна, всего 265 человек и только 5 офицеров. Турок
же погибло до 3000, если не более. Пропорция может показаться невероятною, но надо принимать во
внимание, что в начале сражения один фрегат был взорван, другой пущен ко дну, что дает уже около
1000 человек; также много тонуло, не достигая берега. Не могу воздержаться, чтобы не отдать должной
хвалы русскому матросу; про офицеров я ничего не скажу, но команда вела себя выше всякой хвалы.
Что за молодецкая отвага, что за дивная хладнокровная храбрость! Как теперь вижу: стоит красавецкомандор, знаменосец 32-го экипажа, Дехта, и держит большим пальцем правой руки запал у только
что выстрелившего орудия. Вырвало ядром рядом с ним двух человек, он бровью не пошевельнул,
только сердито скомандовал, когда орудие было готово «к борту!», и этот же самый Дехта, бледный как
полотно, через две недели дрожащею рукой вынимал жребий на Георгиевский крест. Достойных было
слишком много.
Когда наступила ночь, картина сделалась еще величественнее, но ужаснее. Турецкая часть города
пылала, фантастически освещая горы. Мириады белых голубей, выгнанных из своих жилищ, летали
над пожарищем. Фрегаты горели и, догорая до крюйт-камер, взрывались, поднимая столп дыма и
пламя чуть не до облаков. На обгорелых остовах видно было ползающих людей. Турки с такой
поспешностью оставляли свои суда, что, убегая, даже не разряжали по нас свои орудия. Теперь при
пожаре они накаливались и стреляли. Сначала думали, что это из города, так что Павел Степанович
послал парламентера объявить городским властям, «что если еще хоть один выстрел будет сделан по
эскадре, то завтра утром не узнают места где был Синоп». Парламентер не только не нашел властей, но
даже ни одного турка не было в городе, все убежали в горы. Остались одни греки, которые с воплями
умоляли их взять на эскадру, иначе турки нас перережут, говорили они. Всех желающих переселиться в
Россию было до 880 семейств; но адмирал не мог исполнить их просьбу, – они остались. Всю ночь и
следующий день мы чинились. Неприятельские суда, которые не сгорели во время сражения, отводили
на отмель и, сняв оставшихся турок, сжигали. На одном из этих фрегатов нашли раненого в ногу
командира турецкой эскадры вице-адмирала Осман-пашу. В их же глазах был сожжен и «Фезли-Аллах»
(«данный Богом»), бывший русский фрегат «Рафаил». В 1829 году, когда Казарский на 18 пушечном
бриге «Меркурий» отбился от двух линейных турецких кораблей, один во 110 пушек, другой в 74
пушки, и ушел, фрегат «Рафаил» с рассветом очутился среди неприятельского флота. Командир
растерялся и спустил флаг. Государь император приказал: отдать его обратно и сжечь в виду русского
флота. Но вскоре заключен был мир.
Князь Меншиков имел это в виду, когда доносил государю. «Приказание вашего императорского
величества исполнено самым блестящим образом. Первая турецкая эскадра, показавшаяся в водах
Черного моря, истреблена на Синопском рейде эскадрой вице-адмирала Нахимова».
Воля государя была исполнена.
На одном их них был вице-адмирал Корнилов, который шел принять начальство над соединенными
эскадрами (авторская сноска).
1
�Содержание
После Синопа
Переход от Синопа до Севастополя мы сделали в два дня, при самых благоприятных условиях. Только
наш корабль «Три Святителя», когда он снялся уже с якоря, чуть не прижало к берегу от наступившего
штиля. Торопились мы в Севастополь, опасаясь, что соединенная англо-французская эскадра, выйдя из
Константинополя, преградит нам путь. Положение наше было не блистательное. Рангоут на кораблях
был до того избит, что лишал нас возможности маневрировать. Дорого бы нам стоила эта встреча, но
не в морском бою суждено было погибнуть Черноморцам и их кораблям!
Встреча нам в Севастополе была торжественная: все народонаселение, и стар и млад, высыпало на оба
берега рейда. Все суда были иллюминированы флагами, люди стояли по реям и при громе пушечных
выстрелов кричали «ура!».
Торжественный вид имела и эскадра, входя на рейд. Корабли в пробоинах, резко обрисованных на
черном фоне, рангоут избитый и чуть не в клочки исстреленные кормовые флаги. На нашем корабле
даже не осталось ни одного запасного флага. Во время сражения на всех кораблях, кроме кормовых,
были подняты флаги на всех трех мачтах. Все они были сбиты ядрами и вместе с брам-стеньгами
полетели в воду, а кормовой вместе с гафелем. В конце сражения на корабле «Три Святителя» оставался
один флаг, прибитый к бизань-мачтам.
Став на якорь, нам было приказано поднять карантинные флаги и не иметь сообщения с берегом.
Счастье, что карантин ограничился только четырьмя днями. Так как нам нельзя было ехать к родным и
знакомым, то они все бросились на шлюпки и окружили корабли. Трогательны были эти встречи
издали. Плакали и от радости, плакали и от горя. Как теперь вижу и слышу: работает матросик на гротрусленях, его окликает с лодки баба: «Прокофьич здравствуй! Мой-то где же?» – «Ишь баба когда
хватилась, его чуть ли не первым разорвало ядром». Взвыла баба. Тут же рядом молодая бабенка, со
слезами радости на глазах, показывает мужу, подняв кверху на руках грудного ребенка. Как ни долго
тянулись четыре карантинных дня, но прошли и они. Нас спустили на берег. Торжество было
всеобщее, балы сменялись пышными обедами. На все эти празднества приглашались турецкие
пленные офицеры. Они были поражены новою для них жизнью. Много лет спустя, я встретил в
Афинах на бале у турецкого посланника одного из них. Он чистосердечно признался, что плен у
русских в Севастополе и Москве был самым счастливым временем его жизни. Вскоре вернулся из С.Петербурга флигель-адъютант И.Г. Сколков, ездивший с донесением о Синопском сражении, и привез
нам награды. Награды были щедрые и вполне царские: все участвовавшие в сражении, кроме чинов и
орденов, получили годовой оклад жалованья. Все мичмана произведены в лейтенанты.
Пожиная лавры, мы не дремали, зная что несколько неприятельских пароходов уже вступили в Черное
море, и вся англо-французская эскадра не замедлит явиться пред Севастополем. Корабли были
поставлены в боевой порядок, на берегу заложено несколько новых земляных батарей. Делали
беспрестанные ученья, по сигналу свозили десант, стрелковые партии, которые составляли два
превосходные батальона1, а шлюпками учились отбуксировывать брандера.
Деятельность кипела не на одном рейде: были посланы пароходы на Кавказ, на береговую линию,
снять гарнизоны из крепостей, а их взорвать. Фрегат «Флора» имел дело с тремя турецкими пароходофрегатами, которые должны были отступить. Так прошло время до 25-го декабря. В день Рождества я
Эти-то два батальона и были в следующем году в Альминском сражении. С честью дрались с
превосходным по числу неприятелем и последними отступили к Севастополю.
1
�Содержание
был у обедни в Петропавловском соборе; вдруг народ хлынул из церкви. Выскочил и я. Вижу, стоит у
входа на рейде английский пароходо-фрегат. Весь город пришел в волнение. Оказалось, что это
пароходо-фрегат Retribution, присланный союзными адмиралами объявить о вступлении англофранцузской эскадры в Черное море. Кроме официальной бумаги Retribution привез адмиралу Истомину
от адмирала Лайонса, с которым он был очень дружен, частное любезное письмо, несколько ящиков
превосходных сигар и старой мадеры. Истомин, отвечая на письмо, послал дикую козу.
На второй день праздника был назначен в клубе бал. Ни одна дама и девица не приехали. Они
чувствовали, что скоро, очень скоро они останутся вдовами и сиротами.
Русский вестник. Журнал литературный и политический, издаваемый М. Катковым. Том сотый. –
Москва : В Университетской Типографии (Катков и Ко). На страстном бульваре, 1872. – С. 770–782.
�Содержание
8. Л.Н. Толстой. Оборона Севастополя. Письма
Из письма гр. С.Н. Толстому
Эски-Орда, 1854 г., ноября 20
Дам тебе понятие, в каком положении наши дела в Севастополе. Город осажден с одной стороны, с
южной, на которой у нас не было никаких укреплений, когда неприятель подошел к нему. Теперь у нас
на этой стороне более 500 орудий огромного калибра и несколько рядов земляных укреплений,
решительно неприступных. Я провел неделю в крепости и до последнего дня блудил, как в лесу, между
этими лабиринтами батарей. Неприятель уже более трех недель подошел в одном месте на 80 сажен и
не идет вперед; при малейшем движении вперед его засыпают градом снарядов. Дух в войске выше
всякого описания. Во времена древней Греции не было столько геройства. Корнилов, объезжая войска,
вместо «Здорово, ребята», говорил: «Нужно умирать, ребята, умрете?» – и войска отвечали: «Умрем,
ваше превосходительство, ура!» И это не был эффект, а на лице каждого видно было, что не шутя, а
взаправду, и уже 22 000 исполнили это обещание.
Раненый солдат, почти умирающий, рассказывал мне, как они брали 24-ю французскую батарею и их
не подкрепили; он плакал навзрыд. Рота моряков чуть не взбунтовалась за то, что их хотели сменить с
батареи, на которой они простояли 30 дней под бомбами. Солдаты вырывают трубки из бомб
(противника. – Сост.). Женщины носят воду на бастионы для солдат. Многие убиты и ранены.
Священники с крестами ходят на бастионы и под огнем читают молитвы. В одной бригаде, 24-го, было
160 человек, которые раненые не вышли из фронта. Чудное время!
Бомбардирование 5-го числа останется самым блестящим, славным подвигом не только в русской, но и
во всемирной истории. Более 1500 орудий два дня действовали по городу и не только не дали сдаться
ему, но не заставили замолчать и одну двухсотую наших батарей. Ежели, как мне кажется, в России
невыгодно смотрят на эту кампанию, то потомство поставит ее выше всех других; не забудь, что мы с
равными, даже меньшими силами, с одними штыками и с худшими войсками в России (как 6-й корпус),
деремся с неприятелем многочисленнейшим и имеющим флот, вооруженный 3000 орудиями, отлично
вооруженным штуцерами, и с лучшими его войсками.
Толстой, Л. Н. Полное собрание сочинений : в 90 томах / Л. Н. Толстой. – Москва : Государственное
издательство «Художественная литература», 1935. – Серия третья «Письма». – Том 59. – С. 280–
284.
Из письма Гр. H.Н. Толстому
1855 г. Февраля 3. Позиция на р. Бельбек
В первых числах ноября я выехал из Кишинева в Севастополь, куда я просился в качестве
недостающих артиллерийских офицеров, и до сих пор нахожусь в Крыму, хотя я сначала и писал вам
через Кишинев, чтобы не пугать тетушек, но теперь, во-первых, Севастополь перестал быть так
страшен, а, во-вторых, Алешка подкатил меня письмом, брульон которого попался мне для известного
употребления, и в котором он пишет, что мы живем в Крыму, и к нам по морю пришли 3 земли, кои
суть следующие: Турок, Француз и Англичанин, и идет с ними сильное сражение, что, хотя и хорошо
сказано, но не совсем справедливо, потому что вот уж 3 месяца, что сражения никакого нет, исключая
продолжающейся осады. И та идет вяло. Ежедневно человек 15 потери, беспрерывный штуцерной
огонь в передовых траншеях, бросание бомб с той и другой стороны, взрывы мин, перебежчики и
�Содержание
пленные – больше, однако, с их стороны, чем с нашей. Изредка ночные вылазки, в которых колятся
штыками и кусаются, вот и все. Севастополь не может быть взят, в этом убежден неприятель больше,
чем мы, поэтому бесполезные жестокости эти опостылели и очень неприятелю, который в
материальном отношении едва ли в лучшем положении, чем был в 12-м году, да и нам. «Когда это,
братцы мои, отойдет этот Севастополь проклятый!» – говорят солдаты.
С начала моего приезда я был прикомандирован к батарее в самый Севастополь и почти месяц прожил
на бастионах, потом месяц прожил под Симферополем (батарея была на отдыхе), играл на
фортепьянах, танцевал, охотился на коз и оленей и видел1
Толстой, Л. Н. Полное собрание сочинений : в 90 томах / Л. Н. Толстой. – Москва : Государственное
издательство «Художественная литература», 1935. – Серия третья «Письма». – Том 59. – С. 299–
300.
1
Конца письма не сохранилось.
�Содержание
9. Парижский мирный трактат
Париж, 18 (30) марта 1856 г.
СТАТЬЯ I
Со дня размена ратификаций настоящего трактата, быть на вечные времена миру и дружеству между
е. в. императором всероссийским с одной, и е. в. императором французов, ее в. королевой
Соединенного Королевства Великобритании и Ирландии, е. в. королем сардинским и е. и. в. султаном
– с другой стороны, между их наследниками и преемниками, государствами и подданными.
СТАТЬЯ II
Вследствие счастливого восстановления мира между их величествами, земли, во время войны
завоеванные и занятые их войсками, будут ими очищены.
О порядке выступления войск, которое должно быть учинено в скорейшее по возможности время,
постановлены будут особые условия.
СТATЬЯ III
Е. в. император всероссийский обязуется возвратить е. в. султану город Карс с цитаделью оного, а
равно и прочие части оттоманских владений, занимаемые российскими войсками.
СТАТЬЯ IV
Их величества император французов, королева Соединенного Королевства Великобритании и
Ирландии, король сардинский и султан обязуются возвратить е. в. императору всероссийскому города
и порты: Севастополь, Балаклаву, Камыш, Евпаторию, Керчь-Еникале, Кинбурн, а равно и все прочие
места, занимаемые союзными войсками.
СТАТЬЯ V
Их величества император всероссийский, император французов, королева Соединенного Королевства
Великобритании и Ирландии, король сардинский и султан даруют полное прощение тем из их
подданных, которые оказались виновными в каком-либо в продолжение военных действий соучастии
с неприятелем.
При сем постановляется именно, что сие общее прощение будет распространено и на тех подданных
каждой из воевавших держав, которые во время войны оставались в службе другой из воевавших
держав.
CTATЬЯ VI
Военнопленные будут немедленно возвращены с той и другой стороны.
СТАТЬЯ VII
Е. в. император всероссийский, е. в. император австрийский, е. в. император французов, ее в. королева
Соединенного Королевства Великобритании и Ирландии, е. в. король прусский и е. в. король
сардинский объявляют, что Блистательная Порта признается участвующею в выгодах общего права и
союза держав европейских. Их величества обязуются, каждый со своей стороны, уважать
независимость и целость империи оттоманской, обеспечивают совокупным своим ручательством
точное соблюдение сего обязательства и вследствие того будут почитать всякое в нарушение оного
�Содержание
действие вопросом, касающимся общих прав и пользы.
СТАТЬЯ VIII
Если между Блистательной Портой и одной или несколькими из других заключивших сей трактат
держав возникнет какое-либо несогласие, могущее угрожать сохранению дружественных между ними
сношений, то и Блистательная Порта, и каждая из сих держав, не прибегая к употреблению силы,
имеют доставить другим договаривающимся сторонам возможность предупредить всякое дальнейшее
столкновение чрез свое посредничество.
СТАТЬЯ IX
Е. и. в. султан, в постоянном попечении о благе своих подданных, даровав фирман, коим улучшается
участь их без различия по вероисповеданиям или племенам, и утверждаются великодушные намерения
его касательно христианского народонаселения его империи, и желая дать новое доказательство своих
в сем отношении чувств, решился сообщить договаривающимся державам означенный, изданный по
собственному его побуждению, фирман.
Договаривающиеся державы признают высокую важность сего сообщения, разумея притом, что оно ни
в каком случае не даст сим державам права вмешиваться, совокупно или отдельно, в отношения
е. в. султана к его подданным и во внутреннее управление империи его.
СТАТЬЯ X
Конвенция 13 июля 1841 года, коей постановлено соблюдение древнего правила Оттоманской
империи относительно закрытия входа в Босфор и Дарданеллы, подвергнута новому с общего согласия
рассмотрению.
Заключенный высокими договаривающимися сторонами сообразный с вышеозначенным правилом акт
прилагается к настоящему трактату и будет иметь такую же силу и действие, как если б он составлял
неотдельную оного часть.
СТАТЬЯ XI
Черное море объявляется нейтральным: открытый для торгового мореплавания всех народов вход в
порты и воды оного формально и навсегда воспрещается военным судам, как прибрежных, так и всех
прочих держав, с теми токмо исключениями, о коих постановляется в статьях XIV и XIX настоящего
договора.
СТАТЬЯ XII
Свободная от всяких препятствий торговля в портах и на водах Черного моря будет подчинена одним
лишь карантинным, таможенным, полицейским постановлениям, составленным в духе,
благоприятствующем развитию сношений торговых.
Дабы пользам торговли и мореплавания всех народов даровать всё желаемое обеспечение, Россия и
Блистательная Порта будут допускать консулов в порты свои на берегах Черного моря, согласно с
правилами международного права.
СТАТЬЯ XIII
Вследствие объявления Черного моря нейтральным на основании статьи XI, не может быть нужно
содержание или учреждение военноморских на берегах оного арсеналов, как не имеющих уже цели, а
�Содержание
посему е. в. император всероссийский и е. и. в. султан обязуются не заводить и не оставлять на сих
берегах никакого военноморского арсенала.
СТАТЬЯ XIV
Их величествами императором всероссийским и султаном заключена особая конвенция, определяющая
число и силы легких судов, которые они предоставляют себе содержать в Черном море для нужных по
прибрежию распоряжений. Сия конвенция прилагается к настоящему трактату и будет иметь такую же
силу и действие, как если б она составляла неотдельную его часть. Она не может быть ни уничтожена,
ни изменена без согласия держав, заключивших настоящий трактат.
СТАТЬЯ XV
Договаривающиеся стороны, с взаимного согласия, постановляют, что правила, определенные Актом
Конгресса Венского для судоходства по рекам, разделяющим разные владения или протекающим чрез
оные, будут впредь применяемы вполне к Дунаю и устьям его. Они объявляют, что сие постановление
отныне признается принадлежащим к общему народному европейскому праву и утверждается их
взаимным ручательством.
Судоходство по Дунаю не будет подлежать никаким затруднениям и пошлинам, кроме тех, которые
именно определяются нижеследующими статьями. Вследствие сего не будет взимаемо никакой платы
собственно за самое судоходство по реке и никакой пошлины с товаров, составляющих груз судов.
Правила полицейские и карантинные, нужные для безопасности государств, прибрежных сей реке,
должны быть составлены таким образом, чтобы оные сколь можно более благоприятствовали
движению судов. Кроме сих правил, свободному судоходству не будет постановляемо никакого рода
препятствий.
СТАТЬЯ XVI
Для приведения в действие постановлений предыдущей статьи учредится комиссия, в коей Россия,
Австрия, Франция, Великобритания, Пруссия, Сардиния и Турция будут иметь каждая своего депутата.
Сей комиссии будет поручено предназначить и принести в исполнение работы, нужные для очистки
дунайских гирл, начиная от Исакчи и прилегающих к оным частей моря, от носка и других
заграждающих оные препятствий, дабы сия часть реки и упомянутые части моря сделались вполне
удобными для судоходства.
Для покрытия расходов, нужных как для сих работ, так и на заведения, имеющие целью облегчить и
обеспечить судоходство по дунайским гирлам, будут постановлены постоянные с судов, соразмерные с
надобностью, пошлины, которые должны быть определены комиссией по большинству голосов и с
непременным условием, что в сем отношении и во всех других соблюдаемо будет совершенное
равенство относительно флагов всех наций.
СТАТЬЯ XVII
Будет также учреждена комиссия из членов со стороны Австрии, Баварии, Блистательной Порты и
Виртемберга (по одному от каждой из сих держав); к ним будут присоединены и комиссары трех
придунайских княжеств, назначенные с утверждения Порты. Сия комиссия, которая должна быть
постоянной, имеет: 1) составить правила для речного судоходства и речной полиции; 2) устранить все
какого-либо рода препятствия, которые встречает еще применение постановлений Венского трактата к
Дунаю; 3) предположить и привести в исполнение нужные по всему течению Дуная работы; 4) по
упразднении общей предназначаемой статьею XVI Европейской комиссии, наблюдать за содержанием
�Содержание
в надлежащем для судоходства состоянии дунайских гирл и частей моря, к ним прилегающих. <…>
СТАТЬЯ XX
Взамен городов, портов и земель, означенных в статье 4-й настоящего трактата, и для вашего
обеспечения свободы судоходства по Дунаю, е. в. император всероссийский соглашается на
проведение новой граничной черты в Бессарабии.
Началом сей граничной черты постановляется пункт на берегу Черного моря в расстоянии на один
километр к востоку от соленого озера Бурнаса; она примкнет перпендикулярно к Акерманской дороге,
по коей будет следовать до Траянова вала, пойдет южнее Болграда и потом вверх по роке Ялпуху до
высоты Сарацина и до Ката-мори на Пруте. От того пункта вверх по реке прежняя между обоими
империями граница остается без изменения.
Новая граничная черта должна быть означена подробно нарочными комиссарами договаривающихся
держав.
СТАТЬЯ XXI
Пространство земли, уступленное Россией, будет присоединено к Княжеству Молдавскому под
верховной властью Блистательной Порты.
Живущие на сем пространстве земли будут пользоваться правами и преимуществами, присвоенными
Княжествам, и в течение трех лет им дозволено будет переселяться в другие места и свободно
распорядиться своей собственностью.
СТАТЬЯ XXII
Княжества Валахское и Молдавское будут, под верховной властью Порты и при ручательстве
договаривающихся держав, пользоваться преимуществами и льготами, коими пользуются ныне. Ни
которой из ручающихся держав не предоставляется исключительного над оными покровительства. Не
допускается никакое особое право вмешательства во внутренние дела их.
СТАТЬЯ XXIII
Блистательная Порта обязуется оставить в сих Княжествах независимое и национальное управление, а
равно и полную свободу вероисповедания, законодательства, торговли и судоходства.
Действующие ныне в оных законы и уставы будут пересмотрены. Для полного соглашения касательно
сего пересмотра, назначена будет особая комиссия, о составе коей высокие договаривающиеся державы
имеют условиться. Сия комиссия должна без отлагательства собраться в Бухаресте; при оной будет
находиться комиссар Блистательной Порты.
Сия комиссия имеет исследовать настоящее положение Княжеств и предложить основания их
будущего устройства.
СТАТЬЯ XXIV
Е. в. султан обещает немедленно созвать в каждой из двух областей нарочный для того диван, который
должен быть составлен таким образом, чтобы он мог служить верным представителем польз всех
сословии общества. Сим диванам будет поручено выразить желания народонаселения касательно
окончательного устройства княжеств.
Отношения комиссии к сим диванам определятся особой от конгресса инструкцией.
�Содержание
СТАТЬЯ XXV
Приняв мнение, которое будет представлено обоими диванами, в надлежащее соображение, комиссия
немедленно сообщит в настоящее место заседания конференций результаты своего собственного труда.
Окончательное соглашение с верховной над Княжествами державой должно быть утверждено
конвенцией, которая будет заключена высокими договаривающимися сторонами в Париже, и ХатиШерифом, согласным с постановлениями конвенции, дано будет окончательное устройство сим
областям при общем ручательстве всех подписавшихся держав.
СТАТЬЯ XXVI
В Княжествах будет национальная вооруженная сила для охранения внутренней безопасности и
обеспечения безопасности границ. Никакие препятствия не будут допускаемы в случае чрезвычайных
мер обороны, которые, с согласия Блистательной Порты, могут быть приняты в Княжествах для
отражения нашествия извне.
СТАТЬЯ XXVII
Если внутреннее спокойствие Княжеств подвергнется опасности или будет нарушено, то
Блистательная Порта пойдет в соглашение с прочими договаривающимися державами о мерах,
нужных для сохранения или восстановления законного порядка. Без предварительного соглашения
между сими державами не может быть никакого вооруженного вмешательства.
СТАТЬЯ XXVIII
Княжество сербское остается, как прежде, под верховной властью Блистательной Порты, согласно с
императорскими Хати-Шерифами, утверждающими и определяющими права и преимущества оного
при общем совокупном ручательстве договаривающихся держав.
Вследствие сего, означенное Княжество сохранит свое независимое и национальное управление и
полную свободу вероисповедания, законодательства, торговли и судоходства.
СТАТЬЯ XXIX
Блистательная Порта сохраняет определенное прежними постановлениями право содержания
гарнизона. Без предварительного соглашения между высокими договаривающимися державами не
может быть допущено никакое вооруженное в Сербии вмешательство.
СТАТЬЯ XXX
Е. в. император всероссийский и е. в. султан сохраняют в целости владения свои в Азии, в том
составе, в коем они законно находились до разрыва.
Во избежание всяких местных споров, линии границы будут поверены и, в случае надобности,
исправлены, но таким образом, чтоб от сего не могло произойти никакого в поземельном владении
ущерба ни для той, ни для другой стороны.
На сей конец, немедленно по восстановлении дипломатических сношений между российским двором
и Блистательной Портой, послана будет на место составленная из двух комиссаров российских, двух
комиссаров оттоманских, одного комиссара французского и одного комиссара английского комиссия.
Она должна исполнить возлагаемое на нее дело в продолжение осьми месяцев, считая со дня размена
ратификаций настоящего трактата.
�Содержание
СТАТЬЯ XXXI
Земли, занятые во время войны войсками их величеств императора австрийского, императора
французов, королевы Соединенного Королевства Великобритании и Ирландии и короля сардинского,
на основании конвенций, подписанных в Константинополе 12 марта 1854 года между Францией,
Великобританией и Блистательной Портой, 14 июня того же года между Блистательной Портой и
Австрией, а 15 марта 1855 года между Сардинией и Блистательной Портой, будут очищены после
размена ратификаций настоящего трактата, в скорейшее по возможности время. Для определения
сроков и средств исполнения сего имеет последовать соглашение между Блистательной Портой и
державами, коих войска занимали земли ее владений.
Сборник договоров России с другими государствами. 1956–1917. – Москва : Государственное
издательство политической литературы, 1952. – С. 23–34.
�Содержание
10. Конвенция относительно проливов Дарданельского и
Босфорского
Париж, 18 (30) марта 1856 г.
СТАТЬЯ I
Е. В. султан, с одной стороны, объявляет, что он имеет твердое намерение соблюдать на будущее время
постановления, неизменно принимавшиеся, как древнее правило его империи, в силу коего всегда
было воспрещаемо военным судам держав иностранных входить в проливы Дарданелл и Босфора, и
что, доколе Порта будет находиться в мире, его величество не допустит никакого иностранного
военного судна в означенные проливы.
А их величества император всероссийский, император австрийский, император французов, королева
Соединенных Королевств Великобритании и Ирландии, король прусский и король сардинский, с
другой стороны, обязуются уважать сие решение султана и сообразоваться с выше изъясненным
правилом.
СТАТЬЯ II
Султан предоставляет себе, как и прежде, выдавать фирманы для прохода легких под военным флагом
судов, которые будут употребляемы, по существующему обыкновению, при миссиях дружественных с
Портой держав.
СТАТЬЯ III
То же самое изъятие допускается в отношении к легким под военным флагом судам, которые каждая из
договаривающихся держав имеет право содержать при устьях Дуная, для обеспечения исполнения
постановлений о свободе судоходства по сей реке, и коих число не должно превышать двух для каждой
державы.
Сборник договоров России с другими государствами. 1956–1917. – Москва : Государственное
издательство политической литературы, 1952. – С. 35–37.
�Содержание
11. Конвенция между Россией и Турцией относительно содержимых
в Черном море военных судов
Париж, 18 (30) марта 1856 г.
Во имя бога всемогущего. Е. в. император всероссийский и е. и. величество султан, приняв в
соображение правило о нейтральности Черного моря, постановленное в предварительных условиях,
внесенных в протокол за № 1, подписанный в Париже 25 февраля сего года, и желая вследствие сего
определить с общего согласия число и силу легких судов, которые они предоставляют себе содержать в
Черном море для нужных по прибрежию распоряжений, положили заключить особую на сей конец
конвенцию и назначили для того:
Кои, по размене полномочий своих, найденных ими в надлежащем порядке, постановили следующие
статьи:
СТАТЬЯ I
Высокие договаривающиеся стороны взаимно обязуются не иметь в Черном море иных военных судов,
кроме тех, коих число, сила и размеры определены, как ниже следует.
СТАТЬЯ II
Высокие договаривающиеся стороны предоставляют себе содержать каждая по шести в означенном
море паровых судов в 50 метров длины, до ватерлинии вместительностью не свыше 800 тонн и по
четыре легких паровых или парусных судна, коих вместительность не должна превышать 200 тонн в
каждом.
Сборник договоров России с другими государствами. 1956–1917. – Москва : Государственное
издательство политической литературы, 1952. – С. 38–39.
�Содержание
12. Конвенция между Россией, Францией и Великобританией об
Аландских островах
Париж, 18 (30) марта 1856 г.
СТАТЬЯ I
Е. в. император всероссийский, согласно с желанием, изъявленным ему их величествами императором
французов и королевой Соединенного Королевства Великобритании и Ирландии, объявляет, что
Аландские острова не будут укрепляемы и что на оных не будет содержимо ни вновь сооружено
никакого военного или морского заведения.
Сборник договоров России с другими государствами. 1956–1917. – Москва : Государственное
издательство политической литературы, 1952. – С. 40–41.
�Содержание
Тема 8. Отмена крепостного права в России. Подготовка и
проведение реформы
1. Записка кн. Гагарина
2. Записка М.П. Позена
3. Записка А.М. Унковского
4. Проект Ю.Ф. Самарина
5. Адрес 5-ти депутатов от губернских комитетов на имя Александра II
6. Гр. П.Д. Киселев «О крестьянской реформе»
7. Н.Г. Чернышевский. Материалы для решения крестьянского вопроса
8. Речь Александра II московским предводителям дворянства
9. Из журналов Секретного и Главного комитетов по крестьянскому делу
10. Рескрипт Александра II виленскому, гродненскому и ковенскому генерал-губернатору В.И. Назимову
11. Из программы занятий губернских дворянских комитетов об улучшении быта помещичьих крестьян
12. Правительственная программа отмены крепостного права. Об основаниях, которые должны
служить руководством при рассмотрении проектов положений Губернских комитетов
13. Речь Александра II в Государственном совете
14. Из письма Я.И. Ростовцева Александру II
15. Манифест 19 февраля 1861 г.
16. Высочайше утверждённое общее положение о крестьянах, вышедших из крепостной зависимости
17. Положение о выкупе крестьянами, вышедшими из крепостной зависимости, их усадебной
оседлости и о содействии правительства к приобретению сими крестьянами в собственность полевых
угодий
18. Местное положение о поземельном устройстве крестьян, водворенных на помещичьих землях в
губерниях Великороссийских, Новороссийских и Белорусских
19. Указ «О выкупе наделов остающимися ещё в обязательных отношениях к помещикам крестьянами в
губерниях, состоящих на Великороссийском и на Малороссийском Местных Положениях 19 февраля
1861 г.» от 28 декабря 1881 г.
20. Указ «О понижении выкупных платежей»
�Содержание
1. Записка кн. Гагарина1
Весна 1857 г.
При избрании мер к утверждению правильности в отношениях между помещиками и крестьянами
должны быть приняты во внимание все сословные интересы, образовавшиеся от законных прав,
освящённых давними постановлениями, а потому осуществление средств, которые для этой цели будут
установлены, должно быть предоставлено непринуждённому начинанию дворянства: помещики, как
поземельные собственники, составляют собой твёрдую опору престола и государства, следовательно,
всякое стеснение их интересов и владельческих прав не может оставаться без влияния на быт
империи.
Простые соображения и правильный взгляд на исторические права крестьян и помещиков приводят к
заключению, что в самодержавной империи нашей свобода может только быть лично дарована
крестьянам, без прав на землю, и должна состоять в личном их ограждении от притеснений
землевладельцев.
Дарование помещикам права освобождать крестьян целыми селениями, без условий и без земли2 есть
мера самая благодетельная, так как она упрочивает за помещиками право поземельной собственности
и оставляет крестьян под тем влиянием, с которым они свыклись и которое охраняло общий порядок в
государстве, но допускает при этом некоторые ограничения во власти дворян в отношении личности
крестьян разрешением им приносить жалобы на помещика, как на агента правительства, уездному
предводителю дворянства, в качестве мирового судьи.
Дмитриев, С. С. Хрестоматия по истории СССР / С. С. Дмитриев. – Москва : Учпедгиз, 1948. – Т. 3:
(1682–1856). – С. 25.
Кн. П.П. Гагарин – крупный помещик, член Главного комитета по крестьянскому делу, инициатор
предложения о «дарственном наделе», принятого Государственным советом и включённого в
«Положение 19 февраля». Записка «О средствах к добровольному изменению отношений помещиков к
крестьянам», из которой здесь даются отрывки, была представлена кн. Гагариным Александру II весной
1857 г. В ней нашли выражение интересы феодальной знати, стремившейся сохранить и после реформы
крепостнические отношения.
1
Для «упрочения оседлости» крестьян Гагарин предлагал передать в пользование отдельно каждой
семье усадебные места с постройками.
2
�Содержание
2. Записка М.П. Позена1
Осень 1857 г.
Основные пункты манифеста должны быть следующие:
1) Крестьяне всех наименований в государстве уравниваются во всех гражданских правах и несут
одинаковые государственные повинности.
2)
Личное крепостное право навсегда отменяется и не может существовать ни под какою формою.
3) Крестьяне крепки земле, на которой теперь поселены. Из них все, поселённые на собственной
земле, пользуются ею на общем владельческом праве – бесплатно; поселённые же на чужих землях
обязываются платежом за них оброка; деньгами или работою: в удельных имениях – уделу, в казённых
– казне, в помещичьих – помещику…
6) На отвод земли, определение годового платежа и оценку работ назначается один общий срок по
всему государству.
7)
До истечения сего срока сохраняются настоящие отношения между помещиками и крестьянами.
8) С окончанием отвода и утверждения расценок на землю и работную плату прекращается всякая
ответственность со стороны помещиков за уплату податей и за продовольствие крестьян. Земли
назначаются и отводятся не отдельно каждому лицу, а целому крестьянскому обществу, которое
распределяет участки между своими членами, по мере способов каждого для обработки её и уплаты за
неё, по оценке трудом или деньгами.
9) Посему и уплата за землю тем или другим способом лежит тоже на ответственности целого
общества.
11) В оброчных имениях сохраняется тот размер оброка, который будет существовать в каждом
имении при издании высочайшего манифеста; уменьшение оброка всегда зависит от владельца земли;
увеличение же его не допускается без особого утверждения губернского комитета2.
12) В имениях задельных (т. е. барщинных) годовая плата за землю рассчитывается на деньги, но
производится со стороны крестьян работою – по оценке.
13) Земли отводятся крестьянам в таком количестве, какое признает возможным владелец; но при
самом приступе к делу губернские комитеты постановляют минимум наделения на каждую душу. Этот
размер наделения обязателен и для помещика, и для крестьянина, из которых первый – должен дать
его, а последние – принять; увеличение же этого размера зависит от обоюдного согласия
землевладельцев и крестьян.
14) Кроме рабочих дней, которые крестьяне задельных имений дают помещику в виде уплаты оброка
за землю, губернские комитеты назначают для всех четырёх времён года по нескольку экстренных
М.П. Позен – крупный полтавский помещик, член Полтавского губернского комитета, член-эксперт
редакционных комиссий. Записку «О мерах освобождения крепостных крестьян», из которой здесь
даются отрывки, он передал Александру II осенью 1857 г. в Киеве. В записке выражены интересы
владельцев барщинных имений чернозёмной полосы.
1
2
По проекту Позена, губернские комитеты избираются местным дворянством из своей среды.
�Содержание
рабочих дней, которые крестьяне обязаны давать землевладельцу за ту же рабочую плату; при этом
комитеты наблюдают однако, чтобы общее число рабочих дней, очередных и экстренных, отнюдь не
превышало существующего ныне трёхдневного расчёта в неделю.
Дмитриев, С. С. Хрестоматия по истории СССР / С. С. Дмитриев. – Москва : Учпедгиз, 1948. – Т. 3:
(1682–1856). – С. 25–27.
�Содержание
3. Записка А.М. Унковского1
Декабрь 1857 г.
При освобождении крестьян с землёю, с отделением их совсем от помещика, т. е. с уничтожением
всяких взаимных их обязательных отношений, свобода крестьян, даже при большей или меньшей
крепости их земле, неоспорима; помещик, получив за крестьян с землёю капитальный выкуп деньгами
или облигациями, по возможности награждён, а исполнение крестьянами обязанностей пред
правительством обеспечивается землёю, отдаваемою им в собственность. Вот единственное и верное
средство освободить крестьян не словом, а делом, не постепенно, а разом, единовременно и
повсеместно, не нарушить ничьих прав, не порождая ни с какой стороны неудовольствий и не рискуя
будущим России.
Справедливость требует, чтобы при таком освобождении крестьян помещики были вознаграждены как
за землю, отходящую из их владения, так и за самих освобождаемых крестьян.
Ценность всякого населённого имения, состоящего на крепостном праве, заключается не в одной
земле, но и в людях, за которых помещик должен быть так же вознаграждён, как и за землю, тем более,
что в некоторых местностях земля без людей не имеет никакой ценности. Конечно, освобождаемые
крестьяне должны сами купить отходящую к ним землю; но кто же вознаградит помещиков за личную
свободу крестьян и дворовых людей? Неужели можно допустить, чтобы в этом случае ценность людей
была присоединена к ценности земли и те же самые люди, у которых была отнята свобода во имя
государственной необходимости, были принуждены выкупать свою неволю? Они сами менее всех
виновны в существовании крепостного права и были принесены в жертву для общей государственной
пользы.
На основании непреложных начал справедливости восстановление нарушенных прав должно лежать
на обязанности их нарушителей. Мы видим, что русский крепостной человек лишён личной свободы и
сделан вещью вследствие распоряжений правительства Русской земли, которым подчинился и
сочувствовал весь народ. Мы видим, что учредило крепостное право само правительство, за действия
которого должны ответствовать все сословия государства равномерно, тем более, что распоряжения
правительства по этому предмету были совершенно согласны с нуждами, понятиями и нравами всего
народа и что освобождение крепостных людей составляет интерес всего государства.
Вознаграждение убытков помещиков должно состоять из двух элементов: вознаграждения за людей и
выкупа земли, отходящей из их владения, из которых первое должно падать на государство, а второе –
на самих освобождённых крестьян. По нашему мнению, это вознаграждение должно быть рассчитано
не иначе, как денежный капитал, и выдано помещикам облигациями, приносящими проценты и
совершенно обеспеченными. Такая выдача капитала необходима для поддержания помещичьих
хозяйств и приспособления их к обработке наёмными руками. Поэтому вознаграждение постоянною,
А.М. Унковский (1828–1892) – помещик Тверской губернии, губернский предводитель дворянства,
– председатель губернского комитета, депутат от дворянства Тверской губернии в редакционных
комиссиях, один из вождей дворянского либерализма. Свою записку по крестьянскому делу, из которой
здесь даются отрывки, он представил Александру II в декабре 1857 г. Записка выражает интересы
помещиков нечернозёмных, промышленных губерний, заинтересованных в высоком вознаграждении за
личность крестьян, особенно ценившуюся в этих губерниях, и в скорейшей ликвидации крепостных
отношений для перехода к капиталистическому хозяйству.
1
�Содержание
ежегодною рентою неудобно; а всякое другое не денежное вознаграждение, как-то: обязательство
работы, сельскими производствами и т. п., не может иметь места в настоящем случае и не согласно с
понятиями свободы, иначе не будет места свободе, и крепостное право заменяется какою-то вечною
кабалою, невыносимою для народа и ничем не обеспечивающею прав землевладельца.
Дмитриев, С. С. Хрестоматия по истории СССР / С. С. Дмитриев. – Москва : Учпедгиз, 1948. – Т. 3:
(1682–1856). – С. 27–28.
�Содержание
4. Проект Ю.Ф. Самарина1
1858 г.
Очевидно, что окончательная развязка существующих ныне отношений между помещиками и
крестьянами требует непременно безусловной отмены обязательной барщины; удержав её хотя бы в
самом незначительном размере, мы впали бы опять в переходное положение. Барщина действует
убийственно на крестьян, балует помещиков, мешает развитию сельского хозяйства – всё это
неоспоримо, и никто искреннее нас не желает её упразднения; тем не менее мы думаем, что внезапная
и обязательная отмена её повлекла бы за собою большие неудобства, ибо на первых порах нечем было
бы заменить её. Доселе вольный труд в применении к сельскому хозяйству составлял у нас предмет
самого ограниченного запроса; с упразднением барщины немедленно возникает очень сильное на него
требование; но средства к удовлетворению этого требования, то есть свободные руки, не могут явиться
в ту же минуту по первому зову. Сперва нужно, чтобы спрос огласился в местностях густо населённых,
чтобы тамошние работники удостоверились в верности заработков, ожидающих их в той или другой
губернии, наконец, чтобы успели, так сказать, протоптать во все главные пункты постоянного запроса
на вольный труд внутренние пути, подобные исстари проложенной и никогда не зарастающей тропе
из Пензенской и Курской губерний в Заволжский край, по которой ежегодно движутся
многочисленные артели жнецов и косцов. Всё это не может сделаться скоро, ибо народные привычки
образуются и меняются вообще очень медленно, а у нас в особенности. По этим причинам следовало
бы, пока не установится само собою равновесие между предложением и запросом на вольный труд –
этот почти небывалый у нас товар, оставить помещику право на несколько обязательных рабочих дней
(8 или 10 с тягла) как вспомогательную повинность лет на 10 или 12.
Дмитриев, С. С. Хрестоматия по истории СССР / С. С. Дмитриев. – Москва : Учпедгиз, 1948. – Т. 3:
(1682–1856). – С. 28–29.
Известный славянофил Ю.Ф. Самарин (1819–1876) – помещик Самарской губерний, член
Самарского губернского комитета по назначению от правительства, член редакционных комиссий.
Статья «О теперешнем и будущем устройстве помещичьих крестьян в отношениях юридическом и
хозяйственном», из которой здесь даются отрывки, напечатана во второй книжке славянофильского
журнала «Сельское благоустройство» за 1858 г. В ней отражены интересы владельцев барщинных
имений степной полосы, заинтересованных в сохранении барщины на «переходное время» ввиду
недостатка в этой полосе рабочей силы.
1
�Содержание
5. Адрес 5-ти депутатов от губернских комитетов на имя
Александра II1
16 ноября 1859 г.
Согласно высочайше утвержденной вашим императорским величеством инструкции, мы представили
в Редакционные комиссии наши подробные соображения и замечания, но из внимательного изучения
заключений комиссий мы убедились, что увеличением надела крестьян землею и крайним
понижением повинностей в большей части губерний помещики будут разорены, а быт крестьян
вообще не будет улучшен по той причине, что хотя крестьянам и предоставляется самоуправление, но
оно будет подавлено и уничтожено влиянием чиновников, и потому, что крестьяне только тогда
почувствуют быт свой улучшенным, когда они избавятся от всех обязательств пред владельцами и когда
сделаются собственниками; ибо свобода личная невозможна без свободы имущественной.
В установленных обязательных отношениях между лично свободными крестьянами и помещиками,
лишенными общественного значения и участия в управлении народом, лежат зародыши опасной
борьбы сословий.
Веруя в благодушие вашего величества, зная волю вашу, государь, чтоб Россия шла путем мирного
развития, убедившись, что крестьяне имеют надежду, превратившуюся в верование, охватившее весь
народ от мала до велика, получить свободу полную и землю в собственность, и что быт сословий не
может быть улучшен без преобразования существующего порядка администрации, полиции и суда, мы
дерзаем, государь, всеподданнейше просить ваше императорское величество о нижеследующем:
1. Даровать крестьянам полную свободу, с наделением их землею в собственность, посредством
немедленного выкупа, по цене и на условиях, не разорительных для помещиков.
2. Образовать хозяйственно-распорядительное управление, общее для всех сословий, основанное на
выборном начале.
3. Учредить независимую судебную власть, т. е. суд присяжных, и гражданские судебные
учреждения, независимые от административной власти, со введением гласного и словесного
судопроизводства и с подчинением местных должностных лиц непосредственной ответственности
перед судом.
4. Дать возможность обществу путем печатной гласности доводить до сведения верховной власти
недостатки и злоупотребления местного управления.
Убежденные, что крестьянское дело не может решиться спокойно и правомерно иначе как на
изложенных основаниях, мы считаем священным долгом, в оправдание высокого доверия, оказанного
вашим императорским величеством дворянскому сословию, повергнуть на всемилостивейшее
воззрение ваше, государь, наши откровенные убеждения, в полном уповании на милостивое внимание
к мыслям, внушенным нам долгом присяги, беспредельною любовью к престолу и отечеству.
Хрестоматия по истории СССР. 1861–1917 / под ред. В. Г. Тюкавкина. – Москва : Просвещение, 1990.
– С. 33–34.
Депутаты губернских комитетов, подвергнув критике проект Редакционных комиссий и будучи
недовольны той ролью, которая им была отведена, обратились к Александру II с рядом
«всеподданнейших» адресов. «Адрес 5» подписан членами Харьковского комитета Д.Н. Хрущевым и А.Г.
Шретером, председателем Тверского комитета Д.М. Унковским, членами Ярославского комитета Д.В.
Васильевым и П.Н. Дубровским.
1
�Содержание
6. Гр. П.Д. Киселев «О крестьянской реформе»1
9 сентября 1859 г.
Если будет разрешено приступить к общим мерам, то следует ли при этом сохранить помещикам
право полной собственности на землю, или же отдать крестьянам земли, коими они пользуются, или
только земли усадебные и огородные, с вознаграждением или без вознаграждения помещика? «Я
всегда полагал и ныне полагаю, что крестьянская земля должна оставаться (с вознаграждением
помещиков) в полной и неотъемлемой собственности крестьян. Это условие я почитаю важнейшим
при освобождении крестьян; оно составляет главное ручательство в спокойном достижении желаемой
цели. Крестьяне не поймут освобождения без родной земли, и если смягчение крепостного состояния
их польстит, то отобрание земли изменит первое впечатление и даст делу оборот совсем иной.
Уступка за деньги усадебных мест с домами есть скрытый выкуп личности; если это окажется
необходимым, то удобнее было бы несколько возвысить оценку всей крестьянской земли, чем
разложить эту выкупную сумму на одну лишь усадьбу.
Увольнение с землёю, в моём понятии, есть условие, необходимое не только в экономическом, но и в
политическом отношении. Во Франции собственники земли, коих считается 7 миллионов, составляют
класс людей покойных и преданных правительству, как защитнику их собственности; они делают
перевес пролетариату и не дозволяют ему распространять свои превратные замыслы».
Следует ли допустить общинное начало в распоряжении и пользовании крестьянами землёю или же
оно должно быть уничтожено и заменено личным и отдельным пользованием каждого крестьянина?
Предмет отменной важности, но который до времени не следует, кажется, возбуждать. Действительно,
общественное пользование землёю имеет свои хорошие и дурные стороны; но право пользоваться ею
уравнительно столь у нас укоренилось в народе, что было бы неосторожно изменять вековой обычай
силою закона. Я это испытал в Самарской губернии, где из осторожности предложил желающим
безземельным крестьянам богатые нивы, с условием только раздела их на семейные наследственные
участки, и находил мало к тому сочувствия, а, напротив, непрерывное стремление к принятию
душевого раздела. Должно сознаться, что если в экономическом отношении общинное пользование
землёю имеет для преуспеяния хлебопашества явные недостатки, то во всех прочих перевес остаётся
на стороне противной.
Дмитриев, С. С. Хрестоматия по истории СССР / С. С. Дмитриев. – Москва : Учпедгиз, 1948. – Т. 3:
(1682–1856). – С. 11–12.
Гр. П.Д. Киселёв с 1856 по 1862 г. был российским послом в Париже; с 1838 по 1856 г. был
министром государственных имуществ. Он произвёл в 1837–1841 гг. реформу управления казёнными
крестьянами, значительно увеличившую доходы с казённых имений. Принимал участие в секретных
комитетах по крестьянскому делу в царствование Николая I. Здесь даются отрывки из письма гр. П.Д.
Киселёва от 9 сентября 1857 г., к вел. кн. Константину Николаевичу, состоявшему в то время членом
секретного комитета по крестьянскому делу. В письме в виде ответов на вопросы излагаются
политические мотивы в пользу необходимости наделения крестьян землёй и сохранения общинного
землепользования.
1
�Содержание
7. Н.Г. Чернышевский. Материалы для решения крестьянского
вопроса
1859 г.
Когда у нас думали, как приступить к освобождению крестьян, большинству рассуждавших
представлялось, что главная сторона дела состоит именно в освобождении личности. Правда, многие
и тогда уже предвидели, что очень большую важность имеет также вопрос о земле. Но почти никто не
предугадывал, какой решительный оборот всему делу даст на практике связь личности с землею.
Комитеты не сделали и не могли сделать всего, что нужно для успешного решения этой задачи. Одной
из причин такой недостаточности надобно считать обстоятельства, при которых были созваны
комитеты. Вопрос тогда представлялся ещё очень смутным. Еще важнее было влияние самого состава
комитетов: они были представителями исключительно только одной стороны, интересов которых
касается крестьянский вопрос. В статьях, ряд которых мы теперь начинаем, мы хотим самым
умеренным и спокойным образом обозначить, какое решение вопроса могло бы, хотя до некоторой
степени, соответствовать идеям, с незапамятных времен существующим в поселянах.
Определение надела землею
Почему комитеты1 признали невозможным освобождение без земли? Потому что национальное
чувство было бы возмущено таким освобождением, потому что оно непреклонно хочет сохранения
земли за крестьянином. Какую же землю хочет сохранить оно за крестьянином? Ту, которой он теперь
владеет, – ту самую землю, в том самом объеме, те самые участки. А если раздражать национальное
чувство нельзя, то нельзя и уменьшать нынешнего надела, нельзя и переносить крестьянских участков
принудительным образом с одного места на другое: эти уменьшения и перемены были бы точно так же
противны национальному чувству, как и освобождение без земли.
Основания и размер вознаграждения
Признается ли национальным чувством хотя какой-нибудь выкуп?.. Нация спорит о том, что должно
быть с господскими полями и лугами: останутся ли они за помещиком или также отойдут к крестьянам?
О выкупе не бывает в этих спорах и помина. Просим прислушаться к голосу нации и проверить,
правду ли мы говорим.
Можно ли поставить обязательный труд принудительным способом уплаты выкупа?
Сохранить обязательный труд – значило бы в сущности сохранить крепостное право. Народ не мог бы
понять этого иначе и был бы прав. Нет надобности говорить, какие последствия были бы
произведены, если бы народ остался при убеждении, что крепостное право уцелело.
Хрестоматия по истории СССР. 1861–1917 / под ред. В. Г. Тюкавкина. – Москва : Просвещение, 1990.
– С. 17–18.
Речь идет об издании статей в журнале «Отечественные записки», где Н.Г. Чернышевский работал в
период лето 1853 – весна 1855 гг.
1
�Содержание
8. Речь Александра II московским предводителям дворянства
30 марта 1856 г.
Слухи носятся, что я хочу дать свободу крестьянам; это несправедливо, и вы можете сказать это всем
направо и налево; но чувство враждебное между крестьянами и их помещиками, к несчастью,
существуют, и от этого было уже несколько случаев неповиновения помещикам. Я убежден, что рано
или поздно мы должны к этому прийти. Я думаю, что и вы одного мнения со мною, следовательно,
гораздо лучше, чтобы это произошло свыше, нежели снизу.
Хрестоматия по истории СССР. 1861–1917 / под ред. В. Г. Тюкавкина. – Москва : Просвещение, 1990.
– С. 11.
�Содержание
9. Из журналов Секретного и Главного комитетов по крестьянскому
делу1
1857 г.
Комитет, принимая во внимание, что для общего освобождения крепостного сословия не только
помещики и крестьяне, но даже само Правительство в настоящее время еще не приготовлены, считает
необходимым прежде всего приготовить все, что для этого будет нужно, и потом уже приступить не
вдруг, а постепенно.
Руководствуясь сим правилом, Комитет полагает весь порядок действий для освобождения
крепостного сословия в России разделить на три периода.
Первый период, по мнению Комитета, должен быть приуготовительный. В продолжение оного
Правительство должно: всячески смягчить и облегчить крепостное состояние, открыть помещикам все
способы и возможности увольнять крестьян по взаимным с ними соглашениям и собрать все вообще
материалы, сведения и данные, необходимые для постановления тех мер, кои должны быть
впоследствии приняты к освобождению крепостного сословия.
Второй период должен быть переходный. В продолжение оного Правительство должно принять меры
к освобождению крепостного сословия, но освобождению не по взаимному уже соглашению
помещиков и крестьян, а обязательному, только не вдруг, а постепенно, шаг за шагом. В этом периоде
крестьяне должны постепенно приобретать личные права людей свободного сословия, оставаясь более
или менее крепкими земле.
Наконец, третий, или последний, период должен быть окончательный, когда крестьяне, получив права
личные, будут поставлены в отношениях своих к помещикам как люди совершенно свободные.
Хрестоматия по истории СССР. 1861–1917 / под ред. В. Г. Тюкавкина. – Москва : Просвещение, 1990.
– С. 20–21.
3 января 1857 г. в непосредственном ведении Александра II «для обсуждения мер по устройству
быта помещичьих крестьян» был учрежден Секретный комитет. Члены Секретного комитета
принадлежали к высшим слоям бюрократии, многие являлись крупными земельными собственниками.
План действий «для освобождения крепостного сословия», разработанный Секретным комитетом и
утвержденный царем 18 августа 1857 г., отодвигал вопрос об отмене крепостного права на крайне
неопределенный срок и фактически не отличался от подобных постановлений секретных комитетов 20–
40-х гг. XIX в.
1
�Содержание
10. Рескрипт Александра II виленскому, гродненскому и ковенскому
генерал-губернатору В.И. Назимову1
20 ноября 1857 г.
В губерниях Ковенской, Виленской и Гродненской были учреждены особые Комитеты из
Предводителей Дворянства и других помещиков для рассмотрения существующих там инвентарных
правил.
Ныне Министр Внутренних Дел довел до Моего сведения о благих намерениях, изъявленных сими
Комитетами, относительно помещичьих крестьян означенных 3-х губерний.
Одобряя вполне намерения сих представителей Дворянства Ковенской, Виленской и Гродненской
губерний, как соответствующие Моим видам и желаниям, Я разрешаю Дворянскому сословию оных
приступить теперь же к составлению проектов, на основании коих предположения Комитетов могут
быть приведены в действительное исполнение, но не иначе как постепенно, дабы не нарушить
существующего ныне хозяйственного устройства помещичьих имений.
Для сего повелеваю:
1. Открыть теперь же в губерниях Ковенской, Виленской и Гродненской по одному в каждой
приуготовительному Комитету, а потом для всех 3-х губерний вместе одну общую Комиссию в г.
Вильне.
2. Каждому Губернскому Комитету состоять под председательством Губернского Предводителя
Дворянства из следующих Членов:
а) по одному от каждого уезда губерний, выбранному из среды себя Дворянами, владеющими в том
уезде населенными имениями, и
б) двух опытных помещиков той же губернии по непосредственному назначению Начальника оной, и
3. Общей Комиссии состоять из следующих лиц: а) двух членов каждого из 3-х Губернских Комитетов
по их выбору; б) одного опытного помещика из каждой губернии по вашему назначению; и в) одного
Члена от Министерства Внутренних Дел. Председателем Комиссии предоставляется вам назначить
одного из ее Членов, принадлежащих к местному Дворянству.
Губернские Комитеты по открытии их должны приступить к составлению по каждой губернии, в
соответственность собственному вызову представителей Дворянства, подробного проекта об
устройстве и улучшении быта помещичьих крестьян оной, имея при этом в виду следующие главные
основания:
Рескрипт 20 ноября 1857 г. на имя виленского генерал-губернатора В.И. Назимова и последовавший за
ним рескрипт петербургскому генерал-губернатору Г.Н. Игнатьеву являют собой первую
правительственную программу крестьянской реформы. В этих документах определялись «главные
основания» для разработки реформы в правительственных кругах и в специально создаваемых
губернских дворянских комитетах (с ноября 1858 г. по апрель 1859 г. было открыто 46 губернских
комитетов). Опубликование рескриптов означало переход к гласному обсуждению вопроса о крепостном
праве.
1
�Содержание
1. Помещикам сохраняется право собственности на всю землю, но крестьянам оставляется их
усадебная оседлость, которую они в течение определенного времени приобретают в свою
собственность посредством выкупа; сверх того предоставляется в пользование крестьян надлежащее
по местным удобствам, для обеспечения их быта и для выполнения их обязанностей пред
Правительством и помещиком, количество земли, за которое они или платят оброк, или отбывают
работу помещику.
2. Крестьяне должны быть распределены на сельские общества, помещикам же предоставляется
вотчинная полиция, и
3. При устройстве будущих отношений помещиков и крестьян должна быть надлежащим образом
обеспечена исправная уплата государственных и земских податей и денежных сборов.
Развитие сих оснований и применение их к местным обстоятельствам каждой из 3-х означенных
губерний предоставляется Губернским Комитетам. Министр Внутренних Дел сообщит вам свои
соображения, могущие служить пособием Комитетам при их занятиях.
Комитеты сии, окончив свой труд, должны представить оный в Общую Комиссию. Комиссия, обсудив
и рассмотрев все предположения Губернских Комитетов, а также сообразив их с изложенными выше
основаниями, должна постановить окончательное по всему делу заключение и составить проект
общего для всех 3-х губерний Положения с нужными по каждой изъятиями или особыми правилами.
Поручая вам главное наблюдение и направление сего важного дела вообще во вверенных вам
Ковенской, Виленской и Гродненской губерниях, Я предоставляю вам дать как Губернским Комитетам
сих 3-х губерний, так и общей Комиссии нужные наставления для успешного производства и
окончания возлагаемых на них занятий. Начальники губерний должны содействовать вам в
исполнении сей обязанности. Составленный общею Комиссиею проект вы имеете с своим мнением
препроводить к Министру Внутренних Дел, для представления на Мое усмотрение.
Открывая таким образом Дворянскому сословию Ковенской, Виленской и Гродненской губернии
средства привести благия его намерения в действие на указанных Мною началах, Я надеюсь, что
Дворянство вполне оправдает доверие, Мною оказываемое сему сословию призванием его к участию
в сем важном деле, и что, при помощи Божией и при просвещенном содействии Дворян, дело сие
будет кончено с надлежащим успехом.
Вы и Начальники вверенных вам губерний обязаны строго соблюдать, чтобы крестьяне, оставаясь в
полном повиновении помещикам, не внимали никаким злонамеренным внушениям и лживым толкам.
Хрестоматия по истории СССР. 1861–1917 / под ред. В. Г. Тюкавкина. – Москва : Просвещение, 1990.
– С. 20–21.
�Содержание
11. Из программы занятий губернских дворянских комитетов об
улучшении быта помещичьих крестьян
1858 г.
По высочайшему Его императорского Величества повелению составлена и в Главном Комитете по
крестьянскому делу рассмотрена подробная программа занятий Губернских Комитетов, учрежденных
из дворян-помещиков, для улучшения быта помещичьих крестьян.
Программа сия, по повелению Его Величества, должна быть принята в руководство Дворянскими
Комитетами.
Первоначальная обязанность, возложенная на Губернские Комитеты, заключается: 1) в изыскании
способов к улучшению быта помещичьих крестьян, на основаниях, указанных в Высочайших
рескриптах, и 2) в начертании общего о сем положения.
По исполнении сей обязанности те же Комитеты будут призваны к приведению в действие Высочайше
утвержденных положений; затем им же, но в меньшем составе, будет поручено и начертание проектов
Общего Сельского Устава, долженствующего определить все подробности быта крестьян по новому их
устройству.
По такому кругу действий Губернских Комитетов занятия их разделяются существенно на три периода:
1) Определение в особом проекте положения главных начал для улучшения быта помещичьих
крестьян.
2) Действительное исполнение, по каждому имению, сего положения, как оно удостоится
Высочайшего утверждения.
3) Начертание Сельского Устава, определяющего все подробности крестьянского быта, или
представление необходимых для сего материалов.
Для всех сих занятий предлагается следующая общая программа:
Первый период занятий: изыскание способов к улучшению быта крестьян и начертание проекта
положения. Занятия первого периода разделяются на предварительные и окончательные.
К предварительным занятиям относятся:
1) Собрание сведений, и
2) Уездные совещания в тех губерниях, где таковые предназначены...
Окончательные занятия Губернских Комитетов в первом периоде их существования заключаются:
1) В составлении общего свода о настоящем положении дворянских имений в губернии. Свод этот
составляется из отдельных сводов, которые будут представлены от каждого уезда.
2) В составлении общего свода предметам, обратившим на себя внимание Дворянства при уездных
совещаниях.
3) В рассмотрении и обсуждении всех предметов, долженствующих войти в состав проекта
положения об улучшении быта помещичьих крестьян. Предметы сии рассматриваются
последовательно в том порядке, в каком они изложены ниже, и окончательное по каждому
�Содержание
постановление вносится в журнал. Журналы сии составляются особою Редакционною Комиссией, о
которой сказано будет ниже, и впоследствии, по мере дальнейших занятий Комитета, могут быть
изменяемы; но о каждой подобной перемене должен быть постановлен журнал с подробным
объяснением уважений, вызвавших перемену; и наконец
4) В начертании самого проекта положения. Труд этот поручается особой редакционной Комиссии,
составленной из трех и не более четырех Членов Комитета.
Проект для удобнейшего рассмотрения и соображения в Главном Комитете имеет по всем губерниям
одну общую форму, с разделением на главы, отделения и параграфы.
Параграфы должны содержать точное и ясное изложение установленных правил, без всяких
рассуждений и объяснений причин, побудивших принять то или другое положение.
Причины сии и уважения, содержащиеся в журналах, излагаются впоследствии в особой записке (под
заглавием: Обзор оснований, принятых при составлении положения об улучшении быта помещичьих
крестьян) и присоединяются к проекту в виде особого приложения.
Все работы первого периода – и предварительные, и окончательные продолжаются не долее шести
месяцев.
Хрестоматия по истории СССР. 1861–1917 / под ред. В. Г. Тюкавкина. – Москва : Просвещение, 1990.
– С. 25–26.
�Содержание
12. Правительственная программа отмены крепостного права. Об
основаниях, которые должны служить руководством при
рассмотрении проектов положений Губернских комитетов1
4 декабря 1858 г.
Государь Император Высочайше соизволил повелеть: при рассмотрении, как предварительно в
учрежденной при Главном Комитете Комиссии, так и окончательно в Главном Комитете губернских
проектов руководствоваться следующими началами:
1. При обнародовании нового Положения о помещичьих крестьянах предоставляются сим
крестьянам права свободных сельских, личные по имуществу и по праву жалобы.
2.
Крестьяне сии входят в общий состав свободного сельского сословия в Государстве.
3. Крестьяне распределяются на сельские общества, которые должны иметь свое мирское
управление. Для всех губерний мирское управление обязательно только в отношении
административном; в тех же из губерний или уездов, где по народному обычаю уже существует
общинное пользование угодьями, мирское управление заведывает и сими угодьями.
4. Власть над личностью крестьянина по исполнению или по нарушению им обязанностей члена
сельского общества сосредоточивается в мире и в его избранных...
5.
Помещик должен иметь дело только с миром, не касаясь личностей.
6. Мир отвечает круговою порукою за каждого из своих членов по отправлению повинностей
казенных и помещичьих.
7. Необходимо стараться, что крестьяне постепенно делались поземельными собственниками. Для
того следует а) сообразить, какие именно способы могут быть представлены со стороны правительства
для содействия крестьянам к выкупу поземельных их угодий, и б) определить условия прекращения
срочнообязанного положения крестьян.
8. При обнародовании положений постановить, что земли ненаселенные, принадлежащие
дворянам, могут приобретать и впредь на основании существующих постановлений лица всех
сословий.
Хрестоматия по истории СССР. 1861–1917 / под ред. В. Г. Тюкавкина. – Москва : Просвещение, 1990.
– С. 11–12.
Вторая программа Главного комитета по крестьянскому делу (Секретный комитет стал Главным
комитетом по указу Сената 18 февраля 1858 г.) была «шагом назад» по сравнению с первой, изложенной
в рескрипте В.И. Назимову. Она явилась выражением усиления влияния реакционно-консервативного
направления «в верхах», которое отстаивало неприкосновенность дворянской земельной собственности,
сословных привилегий и вотчинные права дворянства.
1
�Содержание
13. Речь Александра II в Государственном совете
28 января 1861 г.
Дело об освобождении крестьян, которое поступило на рассмотрение Государственного Совета, по
важности своей я считаю жизненным для России вопросом, от которого будет зависеть развитие ее
силы и могущества. Я уверен, что вы все, господа, столько же убеждены, как и я, в пользе и
необходимости этой меры. У меня есть еще и другое убеждение, а именно, что откладывать этого дела
нельзя; почему я требую от Государственного совета, чтобы оно было им кончено в первую половину
февраля и могло быть объявлено к началу полевых работ; возлагаю это на прямую обязанность
председательствующего в Государственном совете. Повторяю, и это моя непременная воля, чтоб дело
это теперь же было кончено. Вот уже четыре года, как оно длится и возбуждает различные опасения и
ожидания как и помещиках, так и в крестьянах. Всякое дальнейшее промедление может быть пагубно
для государства. Я не могу не удивляться и не радоваться и уверен, что и вы все также радуетесь тому
доверию и спокойствию, какое выказал наш добрый народ в этом деле. Желал бы тоже сказать и о
дворянстве, хотя опасения его до некоторой степени понятны, ибо они касаются до самых близких
материальных интересов каждого; при всем том я не забываю и не забуду, что приступ к делу сделан
по вызову самого дворянства, и я счастлив, что мне суждено свидетельствовать об этом перед
потомством. При личных моих разговорах с губернскими предводителями дворянства и во время
путешествий моих по России, при приеме дворян, я не скрывал моего образа мыслей и взгляда на
занимающий всех нас вопрос и говорил везде, что это преобразование не может совершиться без
некоторых пожертвований с их стороны и что все старание мое заключается в том, чтоб
пожертвования эти были сколь возможно менее обременительны и тягостны для дворянства. Я
надеюсь, господа, что при рассмотрении проектов, представленных в Государственный Совет, вы
убедитесь, что все, что можно было сделать для ограждения выгод помещиков, сделано, если же вы
найдете нужным в чем-либо изменить или добавить представляемую работу, то я готов принять ваши
замечания; но прошу только не забывать, что основанием всего этого дела должно быть улучшение
быта крестьян, и улучшение не на словах только и не на бумаге, а на самом деле.
Хрестоматия по истории СССР. 1861–1917 / под ред. В. Г. Тюкавкина. – Москва : Просвещение, 1990.
– С. 12–13.
�Содержание
14. Из письма Я.И. Ростовцева Александру II1
23 октября 1859 г.
С некоторою частию депутатов2 мы еще не сошлись в подробностях, но это более или менее по
возможности уладится. С некоторыми из них мы не сошлись в общих основаниях; уладить это не будет
никакой возможности.
Главное противоречие состоит в том, что у комиссий и у некоторых депутатов различные точки исхода:
у Комиссий государственная необходимость и государственное право; у них – право гражданское и
интересы частные. Они правы со своей точки зрения, мы правы со своей.
Смотря с точки зрения гражданского права вся зачатая реформа от начала до конца несправедлива, ибо
она есть нарушение прав частной собственности; но как необходимость государственная и на
основании государственного права реформа эта законна, священна и необходима.
Огромное число врагов реформы, не уясняя себе этой неотложной необходимости, обвиняет и
словесно и письменно Редакционные комиссии в желании обобрать дворян, а иные даже и в желании
произвести анархию, называя некоторых из членов Комиссий красными.
Желать обобрать дворян было бы мыслию и бесчестною и бесцельною, тем более что 8/10 из членов
Комиссий суть сами помещики, а некоторые из них и весьма богатые.
Усилия Комиссий заключались и заключаются: во-первых, спасти Россию.
Если одиннадцать миллионов жителей тешились в продолжении двух лет надеждой на свободу и
улучшение своего состояния, будут обмануты, разочаруются, потеряют доверие и любовь к верховной
власти и неисполнение своих ожиданий припишут, разумеется, своим помещикам, то Россия спасена
не будет.
Во-вторых, преобразование произвести не паллиативно, а рационально, то есть не на какой-либо срок
и не наполовину, а навсегда и вполне, дабы избавить и Россию и наследников вашего величества от
будущих потрясений.
В-третьих, чтобы для исторической будущности России не завязывать новых, незнакомых России
узлов, подобных тем, которые Европа в продолжении двух столетий распутывает или разрубает.
В-четвертых, стараться, чтобы интересы помещиков были сколь возможно ограждены и чтобы этот
почтенный и самый просвещенный класс, составляющий, так сказать, цвет России, не потерпел потерь
не необходимых.
Между тем Положения (проекты. – Сост.) губернских комитетов и мнения членов сих комитетов, сюда
вызванных, можно разложить на шесть главных категорий:
Ростовцев Яков Иванович (1803/04–1860), граф, российский государственный деятель, генерал от
инфантерии (1859). С 1835 стоял во главе военного образования в России. Один из руководителей
подготовки крестьянской реформы 1861, председатель редакционной комиссии; его программа отмены
крепостного права легла в основу Положений 19 февраля 1861.
1
Членов губернских комитетов, посланных последними в качестве депутатов в Редакционные
комиссии для представления мнений своих комитетов.
2
�Содержание
а) Одни желают уплаты за освобождаемых крестьян и вместе с тем удаления их по истечении
некоторого времени с земли помещика.
б) Другие желают уплаты за крестьян и прикрепления их к месту не для обеспечения их быта, а для
того только, чтобы рабочие силы находились у помещика под рукой.
в) Третьи, не требуя уплаты за личность, полагают, что поземельные отношения крестьян к помещикам,
равно как и оставление первых в их усадьбах, должны продолжаться лишь несколько лет, т. е. в период
срочно-обязанного положения, а потом крестьяне, без изб и полей, вступали бы в договоры с
помещиками.
г) Четвертые домогаются, чтобы крестьяне навсегда землею только пользовались.
Все эти четыре категории далеко не желали бы выкупа крестьянами земли; хотя иные и говорят о нем,
но обставливают его непреодолимыми затруднениями.
д) Также желают немедленного отделения крестьян от помещиков и немедленного же общего
обязательного выкупа, видя в этом, может быть и справедливо, исход всего вопроса самый простой и
самый удобный.
е) Шестые предпочитают выкуп полюбовный и постепенный, дабы крестьянин входил в новую жизнь
и в новые отношения не вдруг, а приучаясь мало-помалу к новому порядку вещей.
Эти две последние категории, составляющие значительное большинство, с главными высочайше
указанными началами согласны и полного освобождения крестьян желают искренне.
Об отношениях освобождаемых крестьян к помещикам мнения также разделились.
Одни желают немедленного прекращения власти помещиков над крестьянами, видя в сохранении
такой власти над человеком уже свободным ежедневную борьбу, а потому и ежедневно
усиливающуюся взаимную ненависть.
Другие, для обеспечения помещику повинностей, находят необходимым удержать сильную власть
помещика только в имениях, которые будут находиться на барщинном положении.
Третьи, для этой же цели, признают нужным, чтобы сильная власть помещиков сохранялась над
крестьянами и барщинными, и оброчными на все время до окончательного выкупа земли или до
окончания срочно-обязанного положения.
Наконец, четвертые желали бы продлить власть помещиков над крестьянами на вечные времена, хотя
бы даже крестьяне и выкупили землю, т. е. они желали бы создать в России феодальное право.
Некоторые хотели бы для дворянства новых сословных прав в управлении местном.
Считаю долгом всеподданнейше заявить, что хозяйственно-распорядительное управление уездом
(кроме собственно полиции) действительно было бы полезно основать на выборном начале и
подчинить влиянию сословному.
Во всех мнениях депутатов только и есть одна идея, равно всеми разделяемая: это – несчастное
устройство и жалкое состояние нынешнего местного управления и судов и действия их произвольные,
злоупотребительные – скрытые и необличимые. Все убеждены, что при подобном устройстве суда и
полицейского порядка приведение реформы в действие может привести к вредным последствиям и
благосостояние как помещиков, так и крестьян не может быть устроено надежно и прочно…
�Содержание
Если же заключения Комиссий не согласны во многом с Положениями губернских комитетов и с
мнениями некоторых из их членов, то Положения этих комитетов и мнения их членов еще более не
согласны между собой.
Хрестоматия по истории СССР. 1861–1917 / под ред. В. Г. Тюкавкина. – Москва : Просвещение, 1990.
– С. 31–33.
�Содержание
15. Манифест 19 февраля 1861 г.
Объявляем всем Нашим верноподданным
Божиим Провидением и священным законом престолонаследия быв призваны на прародительский
Всероссийский Престол, в соответствии сему призванию Мы положили в сердце Своем обет
обнимать нашею Царскою любовию и попечением всех Наших верноподданных всякого звания и
состояния, от благородно владеющего мечом на защиту Отечества до скромно работающего
ремесленным орудием, от проходящего высшую службу Государственную до проводящего на поле
борозду сохою или плугом.
Вникая в положение званий и состояний в составе Государства, Мы усмотрели, что Государственное
законодательство, деятельно благоустраивая высшие и средние сословия, определяя их обязанности,
права и преимущества, не достигло равномерной деятельности в отношении к людям крепостным, так
названным потому, что они, частию старыми законами, частию обычаем, потомственно укреплены
под властию помещиков, на которых с тем вместе лежит обязанность устроять их благосостояние.
Права помещиков были даны не обширны и не определены с точностию законом, место которого
заступали предание, обычай и добрая воля помещика. В лучших случаях из сего происходили добрые
патриархальные отношения искренней правдивой попечительности и благотворительности помещика
и добродушного повиновения крестьян. Но при уменьшении простоты нравов, при умножении
разнообразия отношений, при уменьшении непосредственных отеческих отношений помещиков к
крестьянам, при впадении иногда помещичьих прав в руки людей, ищущих только собственной
выгоды, добрые отношения ослабевали и открывался путь произволу, отяготительному для крестьян и
неблагоприятному для их благосостояния, чему в крестьянах отвечала неподвижность к улучшениям в
собственном быте.
Усматривали сие и приснопамятные Предшественники Наши и принимали меры к изменению на
лучшие положения крестьян; но это были меры, частию нерешительные, предложенные
добровольному, свободолюбивому действованию помещиков, частию решительные только для
некоторых местностей, по требованию особенных обстоятельств, или в виде опыта. Так, Император
Александр I издал постановление о свободных хлебопашцах, и в Бозе почивший Родитель Наш
Николай I постановление об обязанных крестьянах. В губерниях западных инвентарными правилами
определены наделение крестьян землею и их повинности. Но постановления о свободных
хлебопашцах и обязанных крестьянах приведены в действие в весьма малых размерах.
Таким образом, Мы убедились, что дело изменения положения крепостных людей на лучшее есть для
Нас завещание Предшественников наших и жребий, через течение событий подданный Нам рукою
Провидения.
Мы начали сие дело актом нашего доверия к Российскому Дворянству, к изведанной великими
опытами преданности его Престолу и готовности его к пожертвованиям на пользу Отечества, Самому
дворянству предоставили мы, по собственному вызову его, составить предположения о новом
устройстве быта крестьян, при чем Дворянам предлежало ограничить свои права на крестьян и
подъять трудности преобразования не без уменьшения своих выгод. И доверие наше оправдалось. В
Губернских Комитетах, в лице членов их, облеченных доверием всего Дворянского общества каждой
губернии, Дворянство добровольно отказалось от права на личность крепостных людей. В сих
Комитетах, по собрании потребных сведений, составлены предположения о новом устройстве быта
находящихся в крепостном состоянии людей и о их отношениях к помещикам.
�Содержание
Сии предположения, оказавшиеся, как и можно было ожидать по свойству дела, разнообразными,
сличены, соглашены, сведены в правильный состав, исправлены и дополнены в Главном по сему делу
Комитете; и составленные таким образом новые положения о помещичьих крестьянах и дворовых
людях рассмотрены в Государственном Совете.
Призвав Бога в помощь, Мы решились дать сему делу исполнительное движение.
В силу означенных новых положений крепостные люди получат в свое время полные права свободных
сельских обывателей.
Помещики, сохраняя право собственности на все принадлежащие им земли, предоставляют
крестьянам, за установленные повинности, в постоянное пользование усадебную их оседлость и сверх
того, для обеспечения быта их и исполнения обязанностей их пред Правительством, определенное в
Положениях количество полевой земли и других угодий.
Пользуясь сим поземельным наделом, крестьяне за сие обязаны исполнять в пользу помещиков
определенные в положениях повинности. В сем состоянии, которое есть переходное, крестьяне
именуются временно-обязанными.
Вместе с тем им дается право выкупать усадебную их оседлость, а с согласия помещиков они могут
приобретать в собственность полевые земли и другие угодья, отведенные им в постоянное
пользование. С таковым приобретением в собственность определенного количества земли крестьяне
освободятся от обязанностей к помещикам по выкупленной земле и вступят в решительное состояние
свободных крестьян-собственников.
Особым положением о дворовых людях определяется для них переходное состояние, приспособленное
к их занятиям и потребностям; по истечении двухлетнего срока от дня издания сего положения они
получат полное освобождение и срочные льготы...
За сим полагаемся на доблестную о благе общем ревность Благородного Дворянского сословия,
которому не можем не изъявить от Нас и от всего Отечества заслуженной признательности за
бескорыстное действование к осуществлению наших предначертаний. Россия не забудет, что оно
добровольно, побуждаясь только уважением к достоинству человека и христианскою любовию к
ближним, отказалось от упраздняемого ныне крепостного права и положило основание новой
хозяйственной будущности крестьян. Ожидаем несомненно, что оно также благородно употребит
дальнейшее тщание к приведению в исполнение новых положений в добром порядке, в духе мира и
доброжелательства; что каждый владелец довершит в пределах своего имения великий гражданский
подвиг всего сословия, устроив быт водворенных на его земле крестьян и его дворовых людей на
выгодных для обеих сторон условиях, и тем даст сельскому населению добрый пример и поощрение к
точному и добросовестному исполнению Государственных постановлений.
Имеющиеся в виду примеры щедрой попечительности владельцев о благе крестьян и признательности
крестьян к благодетельной попечительности владельцев утверждают нашу надежду, что взаимными
добровольными соглашениями разрешится большая часть затруднений, неизбежных в некоторых
случаях применения общих правил к разнообразным обстоятельствам отдельных имений, и что сим
способом облегчится переход от старого порядка к новому и на будущее время упрочится взаимное
доверие, доброе согласие и единодушное стремление к общей пользе.
Для удобнейшего же проведения в действие тех соглашений между владельцами и крестьянами, по
которым сии будут приобретать в собственность вместе с усадьбами и полевыя угодья, от
�Содержание
Правительства будут оказаны пособия, на основании особых правил, выдачею ссуд и переводом
лежащих на имениях долгов.
И теперь с надеждою ожидаем, что крепостные люди, при открывающейся для них новой будущности,
поймут и с благодарностию примут важное пожертвование, сделанное Благородным Дворянством для
улучшения их быта.
Они вразумятся, что, получая для себя более твердое основание собственности и большую свободу
располагать своим хозяйством, они становятся обязанными пред обществом и пред самими собою
благотворность нового закона дополнить верным благонамеренным и прилежным употреблением в
дело дарованных им прав. …
Пусть они тщательно возделывают землю и собирают плоды ее, чтобы потом из хорошо наполненной
житницы взять семена для посева на землю постояннаго пользования или на земле, приобретенной в
собственность.
Осени себя крестным знамением, православный народ, и призови с Нами Божие благословение на
твой свободный труд, залог твоего домашнего благополучия и блага общественного.
Дан в Санкт-Петербурге, в девятнадцатый день февраля в лето от Рождества Христова тысяча
восемьсот шестьдесят первое, Царствования же Нашего в седьмое.
Хрестоматия по истории СССР. 1861–1917 / под ред. В. Г. Тюкавкина. – Москва : Просвещение, 1990.
– С. 37–41.
�Содержание
16. Высочайше утверждённое общее положение о крестьянах,
вышедших из крепостной зависимости
19 февраля 1861 г.
Введение
1. Крепостное право на крестьян, водворенных в помещичьих имениях, и на дворовых людей
отменяется навсегда, в порядке, указанном в настоящем Положении и в других, вместе с оным
изданных, Положениях и Правилах.
2. На основании сего Положения и общих законов крестьянам и дворовым людям, вышедшим из
крепостной зависимости, предоставляются права, состояния свободных сельских обывателей, как
личные, так и по имуществу. В пользование сими правами они вступают тем порядком и в те сроки,
какие указаны в Правилах о приведении в действие Положений о крестьянах и в особом Положении о
дворовых людях.
3. Помещики, сохраняя право собственности на все принадлежащие им земли, предоставляют, за
установленные повинности, в постоянное пользование крестьян усадебную их оседлость и, сверх того,
для обеспечения их быта и для выполнения их обязанностей пред правительством и помещиком то
количество полевой земли и других угодий, которое определяется на основаниях, указанных в Местных
положениях.
4. Крестьяне за отведенный на основании предыдущей статьи надел обязаны отбывать в пользу
помещиков определенные в Местных положениях повинности работою или деньгами.
5. Возникающие из сего обстоятельства поземельные отношения между помещиками и крестьянами
определяются правилами, изложенными как в сем Общем, так и в особых Местных положениях.
Примечание. Сии Местные положения суть: 1) Для тридцати четырех губерний Великороссийских,
Новороссийских и Белорусских; 2) для губерний Малороссийских: Черниговской, Полтавской и части
Харьковской; 3) для губерний Киевской, Подольской и Волынской; 4) для губерний Виленской,
Гродненской, Ковенской, Минской и части Витебской. Кроме того, к Местным положениям
присоединены дополнительные правила: 1) об устройстве крестьян, водворенных в имениях
мелкопоместных владельцев, и о пособии сим владельцам; 2) о приписанных к частным горным
заводам людях ведомства Министерства финансов; 3) о крестьянах и работниках, отбывающих работы
при Пермских частных горных заводах и соляных промыслах; 4) о крестьянах, отбывающих работы на
помещичьих фабриках; 5) о крестьянах и дворовых людях в Земле Войска Донского; 6) о крестьянах и
дворовых людях в Ставропольской губернии; 7) о крестьянах и дворовых людях в Сибири, и 8) о
людях, вышедших из крепостной зависимости, в Бессарабской области.
6. Наделение крестьян землею и другими угодьями, а равно следующие за сие повинности в пользу
помещика определяются преимущественно по добровольному между помещиками и крестьянами
соглашению, с соблюдением лишь следующих условий:
1) чтобы надел, предоставляемый крестьянам в постоянное пользование, для обеспечения их
быта и исправного отправления ими государственных повинностей, не был менее того размера,
который определен с этой целию в Местных положениях;
2) чтобы те повинности крестьян в пользу помещика, которые отправляются работою,
определялись не иначе как временными договорами, на сроки не долее трех лет (причем не
воспрещается, однако же, возобновлять такие договоры в случае желания обеих сторон, но также
временно, не долее как на трехлетний срок);
�Содержание
3) чтобы вообще заключаемые между помещиками и крестьянами сделки не были противны
общим гражданским законам и не ограничивали прав личных, имущественных и по состоянию,
предоставляемых крестьянам в настоящем Положении.
Во всех тех случаях, когда добровольные соглашения между помещиками и крестьянами не состоятся,
надел крестьян землею и отправление ими повинностей производятся на точном основании Местных
положений.
7. На сих основаниях составляются «уставные грамоты», в которых должны быть определены
постоянные поземельные отношения между каждым помещиком и водворенными на его земле
крестьянами. Составление таковых уставных грамот предоставляется самим помещикам. Как на
составление оных, так и на рассмотрение и введение их в действие назначается два года со дня
утверждения сего Положения.
Примечание. Подробности, относящиеся до составления и исполнения уставных грамот, содержатся в
Местных положениях и в Правилах о порядке приведения в действие Положений о крестьянах.
8. Помещики, наделив крестьян в постоянное пользование за установленные повинности землею на
основании Местных положений, не обязаны впредь ни в каком случае наделять их каким бы то ни
было сверх того количеством земли.
9. По введении в действие настоящего Положения слагаются с помещиков: 1) обязанности по
продовольствию и призрению крестьян; 2) ответственность по взносу крестьянами государственных
податей и отправлению ими денежных и натуральных повинностей; 3) обязанность ходатайствовать за
крестьян по делам гражданским и уголовным; 4) ответственность за них во всех казенных взысканиях,
как-то: штрафах, пошлинах и проч.
10. Затем на самих крестьян возлагается попечение по общественному продовольствию и призрению
и ответственность за исправное отбывание следующих с них казенных и земских, натуральных и
денежных повинностей, на основаниях, изложенных ниже (раздел III).
11. Крестьянам предоставляется право выкупать в собственность усадебную их оседлость
посредством взноса определенной выкупной суммы и с соблюдением правил, в Местных положениях
изложенных.
12. С согласия помещиков крестьяне могут, сверх усадебной оседлости, приобретать в собственность
на основании общих законов полевые земли и другие угодья, отведенные тем крестьянам в постоянное
пользование. С таковым приобретением крестьянами в собственность их надела или определенной в
Местных положениях части оного прекращаются все обязательные поземельные отношения между
помещиками и означенными крестьянами.
13. Независимо от способа, указанного в предшествующей статье, обязательные поземельные
отношения между помещиками и крестьянами прекращаются следующими двумя способами:
1) если крестьяне добровольно откажутся, с соблюдением того порядка и тех условий, какие
определены в Местных положениях, от пользования предоставленным им наделом;
2) если крестьяне перейдут, с соблюдением всех установленных для сего правил, в другие
сословия.
14. Дабы облегчить крестьянам приобретение в собственность отведенных им в постоянное
пользование земель в случае добровольного на то соглашения между помещиком и крестьянами или в
случае требования самого помещика, правительство оказывает пособие в том размере и тем порядком,
какие определены в особом Положении о выкупе крестьянами усадебной оседлости и о содействии
правительства к приобретению ими в собственность полевых угодий.
�Содержание
15. Крестьяне, вышедшие из крепостной зависимости, но состоящие в обязательных поземельных
отношениях к помещикам, именуются «временнообязанными крестьянами».
16. Крестьяне, вышедшие из крепостной зависимости и приобревшие в собственность поземельные
угодья на основаниях, в Положениях изложенных, именуются «крестьянами-собственниками».
17. Вышедшие из крепостной зависимости крестьяне составляют по делам хозяйственным сельские
общества, а для ближайшего управления и суда соединяются в волости. В каждом сельском обществе и
в каждой волости заведывание общественными делами предоставляется миру и его избранным на
основаниях, в сем Положении изложенных.
18. Помещику, впредь до прекращения обязательных к нему отношений крестьян, на его земле
водворенных, предоставляется вотчинная полиция и попечительство над обществом сих крестьян на
основании статей 148–163 сего Положения.
19. Крестьяне и общественные их учреждения подчиняются общим губернским и уездным
управлениям.
20. Для приведения в действие Положений о крестьянах и для разрешения особых дел, возникающих
из обязательных поземельных отношений между помещиками и временно-обязанными крестьянами,
учреждаются в каждой губернии: 1) губернское по крестьянским делам Присутствие, 2) уездные
мировые съезды и 3) мировые посредники. Состав, предметы ведомства, пределы власти и порядок
действия сих учреждений определяются в особом о них Положении.
Раздел I.
О правах крестьян, вышедших из крепостной зависимости
21. На крестьян, вышедших из крепостной зависимости, распространяются общие постановления
законов гражданских о правах и обязанностях семейственных. На сем основании для вступления
крестьян в брак и распоряжения в их семейственных делах не требуется дозволения помещиков.
Примечание. Попечение о личности и об имуществе малолетних сирот возлагается на обязанность
сельских обществ. В назначении опекунов и попечителей, в проверке их действий и во всех сего рода
делах крестьяне руководствуются местными своими обычаями. Если бы в распоряжениях мира
родственники малолетнего усмотрели что-либо клонящееся к его ущербу, то они могут обращаться к
защите мирового посредника.
22. Крестьяне как отдельно, так и целыми обществами могут входить, на основании общих
постановлений, во всякие законом дозволенные договоры, обязательства и подряды:
1) с частными лицами, по взаимному с ними согласию, без ограничения суммы с той и другой
стороны;
2) с казною: без уплаты гильдейских пошлин только по предметам крестьянской
промышленности и по содержанию оброчных статей и почтовых лошадей, а со взятием
установленного на торговлю свидетельства или со внесением соответствующей суммы – по
всякому роду дел, на общем для свободных сельских обывателей...
23. Крестьянам, вышедшим из крепостной зависимости, предоставляется право наравне с другими
свободными сельскими обывателями и с соблюдением установленных в общих законах и в сем
Положении правил:
1) производить свободную торговлю, предоставленную крестьянам, без взятия торговых
свидетельств и без платежа пошлин;
�Содержание
2) открывать и содержать на законном основании фабрики и разные промышленные, торговые
и ремесленные заведения;
3) записываться в цехи; производить ремесла в своих селениях и продавать свои изделия как в
селениях, так и в городах;
4) вступать в гильдии, торговые разряды и соответствующие оным подряды.
24. Крестьянам предоставляются следующие права по искам, жалобам, ходатайству и суду:
1) по делам гражданским: отыскивать свои права, учинять иски и тяжбы и ответствовать за
себя лично или чрез поверенных, а равно быть поверенными как крестьян своего общества, так и
лиц посторонних;
2) по делам уголовным и полицейским: подавать жалобы и охранять свои права всеми
дозволенными законом способами, лично и чрез поверенных, в тех случаях, когда участие
поверенного допускается в делах уголовных;
25. Крестьяне не могут быть подвергаемы никакому наказанию иначе как по судебному приговору или
по законному распоряжению поставленных над ними правительственных и общественных властей.
29. Крестьяне, вышедшие из крепостной зависимости, как свободные сельские обыватели, получают
также следующие права по состоянию:
1) участвовать на сходах в составлении мирских приговоров и в общественных выборах; равно
отправлять по выборам общественные должности, установленные законом;
2) перечисляться в другие сословия и общества, а равно, по собственному желанию, поступать
в военную службу и наниматься в рекруты на общем для сельских обывателей основании;
3) отлучаться от места жительства с соблюдением правил, установленных общими законами и
настоящим Положением;
4) отдавать детей своих в общие учебные заведения и поступать на службу по учебной, ученой
и межевой частям на основании правил, установленных на сей предмет для свободных податных
сословий, по увольнительным свидетельствам, с исключением из податного оклада.
30. Крестьяне не могут быть лишены прав состояния или ограничены в сих правах иначе как по суду
или по приговору общества...
31. Крестьянам оставляется их усадебная оседлость, впредь до приобретения ими оной в
собственность, на правилах, определенных в Положении о выкупе крестьянами усадебной оседлости и
о содействии Правительства к приобретению ими в собственность полевых угодий. Все движимое
имущество крестьян, как-то: домашний и рабочий скот, земледельческие орудия и пр., на основании
существующих постановлений принадлежит вполне крестьянам; мирские денежные капиталы и
мирские же хлебные запасы составляют собственность крестьянского общества.
32. Земли, дома и вообще недвижимые имущества, приобретенные крестьянами в прежнее время на
имя их помещиков, укрепляются за крестьянами или их наследниками окончательно, по утверждении
за ними сих имуществ самими помещиками или решением мирового учреждения, на основании
особых правил, при сем приложенных.
33. Каждый крестьянин может приобретать в собственность недвижимые и движимые имущества, а
также отчуждать оные, отдавать их в залог и вообще распоряжаться ими с соблюдением общих
узаконений, установленных на сей предмет для свободных сельских обывателей.
�Содержание
37. Приобретенными в собственность на основании 11 и 12 статей сего Положения землями
крестьянского надела и выкупленными усадьбами крестьяне пользуются и распоряжаются как своим
достоянием на правилах, изложенных в предыдущих статьях (33, 34, 35 и 36), с соблюдением тех
условий, на основании коих усадьбы и земли приобретены, и во всяком случае с тем ограничением,
что в продолжение первых девяти лет со времени утверждения сего Положения означенные земли не
могут быть отчуждаемы или закладываемы посторонним лицам, не принадлежащим к обществу; но
переуступка и отдача в залог таких земель членам того же сельского общества не воспрещается.
Раздел II.
Об устройстве сельских обществ и волостей и общественного их управления
40. «Сельское общество» составляется из крестьян, водворенных на земле одного помещика; оно
может состоять либо из целого селения (села или деревни), либо из одной части разнопоместного
селения, либо из нескольких мелких, по возможности смежных и во всяком случае ближайших между
собою поселков (как-то: выселков, починков, хуторов, застенков, односелий, или отдельных дворов, и
т. п.), пользующихся всеми угодьями или некоторыми из них сообща или же имеющих другие общие
хозяйственные выгоды.
42. «Волости» образуются из состоящих в одном уезде и по возможности смежных сельских обществ.
При соединении в волости сельские общества не раздробляются.
43. Для волости полагается наименьшее число жителей – около трех сот ревизских мужского пола
душ, а наибольшее – около двух тысяч. Наибольшее расстояние отдаленнейших селений волости от
средоточия управления оной полагается около двенадцати верст.
46. Сельское общественное управление составляют:
1) 1) сельский сход;
2) 2) сельский староста.
Сверх того, общества, кои найдут то необходимым, могут иметь особых сборщиков податей;
смотрителей хлебных магазинов, училищ и больниц; лесных и полевых сторожей; сельских писарей и
т. п.
69. «Волостное управление» составляют:
1) 1) волостной сход;
2) 2) волостной старшина, с волостным правлением;
3) 3) волостной крестьянский суд.
148. Помещику предоставляется на основании и в пределах, ниже сего означенных, вотчинная
полиция в сельском обществе временнообязанных крестьян, на земле его поселенных, и с сим вместе
помещик есть попечитель того сельского общества.
149. Помещик имеет право надзора за охранением общественного порядка и общественной
безопасности на пространстве принадлежащего ему имения.
150. Посему сельский староста исполняет безотлагательно все законные требования помещика по
следующим предметам:
1) о прекращении всякого буйства или насилия в сельском обществе, а также всякого явного
нарушения общественного порядка и законов;
2) об оказании помощи и защиты как самому владельцу, так и всем проживающим в имении
лицам в случае зажигательства, разбоя, грабежа, воровства, насилия и т. п.;
�Содержание
3) о предохранении владельца и его имущества, а также и всех проживающих в имении его лиц
от опасности при всяких несчастных случаях, как-то: пожарах (в том числе и лесных),
наводнениях, повальных болезнях и скотских падежах, и о мерах для пресечения сих и других
подобных несчастий;
4) о надзоре за лицами подозрительного поведения и о задержании беглых, бродяг и
беспаспортных;
5) об исправлении сельских дорог на землях, в пользование крестьян отведенных;
6) в случае совершения кем-либо преступления о задержании виновных и сохранении следов
преступления до прибытия земской полиции или судебного следователя.
151. Крестьяне, водворенные на земле помещика, обязаны ограждать его и его домашних от всяких
насильственных действий, а равно и оказывать им помощь при внезапных общественных несчастиях,
для устранения коих требуется единовременное соединение большого числа рабочих сил. Для сего в
случае опасности как сельское начальство, так и крестьяне должны являться на помощь даже и до
призыва их помещиком.
152. Если староста допустит беспорядки, утаит или оставит без преследования преступление либо не
выполнит законного требования помещика, то последний обращается к мировому посреднику, который
в случае неправильности действий старосты принимает надлежащие меры и подвергает старосту, по
степени его вины, взысканию в порядке, для того установленном.
153. В случае злоупотреблений и вообще неисправного исполнения своей должности старостою или
помощником старшины помещик имеет право требовать смены их. Для сего он обращается к мировому
посреднику, который, удостоверясь в справедливости требования, сменяет прежних старосту или
помощника старшины и назначает новых по своему усмотрению на все время, остающееся до
истечения срока службы сменяемого. Впрочем, избрание нового старосты или помощника старшины
может, с согласия помещика и до истечения сего срока, быть предоставлено самим крестьянам.
154. За оскорбление помещика или члена его семейства кем-либо из крестьян, водворенных на его
земле, виновные подвергаются суду и наказанию... Те, кои будут изобличены в возбуждении крестьян к
неисполнению возложенных на них сим Положением обязанностей, подлежат суду и наказаниям.
156. Помещику предоставляется в тех случаях, когда он признает для крестьян полезным, ходатайство и
заступничество за них по делам, касающимся целого общества или отдельных лиц. Он может также по
просьбе крестьян входить в разбирательство их тяжб и споров между собою.
157. Ни один крестьянин не может быть по мирскому приговору исключен из общества и представлен
в распоряжение правительства иначе как по предварительном сношении мирового посредника с
самим владельцем или его поверенным. Мировой посредник ожидает отзыва владельца о том в
течение месяца. Получив отзыв, мировой посредник представляет о сем губернскому по крестьянским
делам присутствию.
158. Помещику в продолжение первых девяти лет по утверждении сего Положения предоставляется
право, если он признает присутствие какого-либо крестьянина в обществе вредным или опасным,
предложить самому обществу об исключении того крестьянина и представлении его в распоряжение
правительства. В случае несогласия общества с предложением помещика он может обратиться о сем с
просьбою в уездный мировой съезд для представления губернскому по крестьянским делам
присутствию.
159. Помещику, если он пожелает, сообщаются все мирские приговоры, состоявшиеся на сельском
сходе водворенного на его земле общества, или те из сих приговоров, которые по роду дел самим
помещиком будут именно указаны.
�Содержание
160. Помещик, буде усмотрит в мирском приговоре распоряжение, противное существующим
постановлениям, или вредное для благосостояния сельского общества, или же нарушающее права
помещичьи, то, приостанавливая исполнение такого приговора, доводит о сем до сведения мирового
посредника, который обязан немедленно удовлетворить законные требования помещика. Если
требование помещика не будет посредником признано основательным, то мирской приговор вступает
в силу. В случае, когда от приостановления исполнения приговора последовали для крестьян убытки,
помещик вознаграждает их за оные.
161. Помещик, имея право на взимание с крестьян следующих ему за надел повинностей, пользуется
при взимании как самых повинностей, так и накопившихся по оным недоимок преимуществами, в
Местных положениях ему предоставленными.
Раздел III.
О казенных земских и мирских повинностях
164. Крестьяне, вышедшие из крепостной зависимости, обязаны нести следующие казенные и земские
денежные повинности: 1) подушную подать; 2) сбор на обеспечение продовольствием; 3) земские
сборы, как государственные, так и общие губернские и частные.
177. К мирским повинностям относятся те повинности, которые отправляются каждым обществом,
сельским или волостным, особо для удовлетворения внутренних его потребностей.
178. Крестьянские общества могут, смотря по надобности и по своим средствам, установить мирские
сборы на устройство и поддержание церквей, заведение сельских училищ, содержание учителей и на
удовлетворение других общественных и хозяйственных потребностей крестьян.
179. На крестьянские общества возлагается обязательное отправление следующих мирских
повинностей:
1) содержание общественного управления;
2) расходы по оспопрививанию и принятие мер, предписываемых уставом врачебным, в случае
появления заразительных болезней и скотских падежей;
3) устройство и поддержание сельских запасных магазинов на основании законов;
4) содержание в исправности проселочных дорог, меж и межевых знаков, проточных вод и
канав на землях, принадлежащих в собственность мирским обществам или состоящих в их
постоянном пользовании;
5) содержание караулов в деревнях;
6) призрение престарелых, дряхлых и увечных членов общества, не могущих трудом
приобретать пропитание, у которых нет родственников или же у которых родственники не в
состоянии содержать их; призрение круглых сирот;
7) принятие мер в случае пожаров (в том числе и лесных), наводнений, а также для
истребления саранчи, хищных зверей, сусликов или овражков и при других тому подобных
общественных бедствиях.
180. Мирские повинности, смотря по свойству их и усмотрению общества, могут быть отправляемы
или посредством денежных сборов, или натурою.
187. Каждое сельское общество, как при общинном, так и при участковом или подворном
(наследственном) пользовании землею, отвечает круговою порукою за каждого из своих членов в
исправном отбывании казенных, земских и мирских повинностей.
�Содержание
188. В отношении неисправных плательщиков казенных и мирских повинностей сельское общество
может принимать следующие меры взыскания:
1) обратить на возмещение недоимки доход с принадлежащего недоимщику в собственность
недвижимого имущества;
2) отдать самого недоимщика или кого-нибудь из членов его семейства в посторонние
заработки, в том же уезде или соседственном, с условием выработанные деньги обратить в
мирскую кассу; отдавать в заработки в другие неотдаленные губернии дозволяется только по
приговору сельского схода, утвержденному мировым посредником, и притом только таких
неисправных плательщиков, кои не платят повинностей по упорству, нерадению или распутству;
3) определить к недоимщику опекуна, без разрешения которого не дозволять неисправному
хозяину отчуждать что-либо из его имущества и из его доходов до пополнения недоимки; или
вместо неисправного хозяина назначить старшим в доме другого члена той же семьи;
4) подвергнуть продаже принадлежащее недоимщику лично недвижимое имущество, за
исключением лишь выкупленной крестьянином усадьбы;
5) продать ту часть движимого имущества и строений недоимщика, которая не составляет
необходимости в его хозяйстве;
6) отобрать у недоимщика часть отведенных ему полевых угодий или даже весь его полевой
надел.
Примечание. Самому обществу предоставляется в каждом случае выбрать одну или несколько из
указанных мер взыскания; но к последним трем мерам, означенным в пунктах 4, 5 и 6, общество может
обращаться только в крайних случаях, когда все другие меры взыскания окажутся недостаточными для
пополнения недоимки.
189. Если бы недоимка, лежащая на крестьянине, за всеми употребленными мерами не была
пополнена к 1 октября, то она раскладывается сельским сходом на прочих крестьян того же общества и
должна быть очищена непременно до 15 января следующего года, т. е. к концу льготного срока,
предоставленного плательщикам для взноса денег за вторую половину года.
190. В случае неисправности всего сельского общества оно понуждается к уплате недоимки чрез
местную полицию.
191. При безуспешности мер понуждения недоимка пополняется полициею посредством продажи
крестьянского движимого имущества, если вследствие какого-либо бедствия не сделано по
предварительному о том ходатайству отсрочки в платеже.
Хрестоматия по истории СССР. 1861–1917 / под ред. В. Г. Тюкавкина. – Москва : Просвещение, 1990.
– С. 41–52.
�Содержание
17. Положение о выкупе крестьянами, вышедшими из крепостной
зависимости, их усадебной оседлости и о содействии правительства
к приобретению сими крестьянами в собственность полевых угодий
19 февраля 1861 г.
В настоящем Положении излагаются правила: 1) о выкупе в собственность вышедшими из крепостной
зависимости временнообязанными крестьянами их усадебной оседлости, отдельно от полевых угодий;
и 2) о содействии Правительства к приобретению теми же крестьянами в собственность, вместе с
усадебной оседлостью, всего или части полевого надела, предоставленного им от помещиков в
постоянное пользование за определенные повинности.
2. Крестьянам, вышедшим из крепостной зависимости,
собственность усадебную их оседлость.
предоставляется право
выкупать в
3. Приобретение в собственность крестьянами, вместе с усадебной оседлостью, полевых земель и
угодий, отведенных им в постоянное пользование, допускается не иначе как с согласия помещика.
9. Усадебная оседлость в каждом селении может быть выкупаема: или в полном ее составе,
одновременно целым обществом, имеющим одну общую оседлость, или отдельно каждым
домохозяином.
Примечание 1. Состав усадебной оседлости определяется в Местных Положениях о крестьянах.
Примечание 2. Крестьяне, усадьбы коих по предъявленному помещиком требованию будут подлежать
обязательному перенесению, могут выкупать лишь те усадьбы, которые будут устроены для них на
новых местах, а не прежние.
11. Определение размера выкупа за усадебную оседлость на основании добровольного соглашения,
засвидетельствованного Мировым Посредником, в присутствии посторонних добросовестных в числе
от 3-х до 6-ти, зависит вполне от договаривающихся сторон.
15. Для исчисления выкупной суммы за усадебную оседлость причитающаяся с нее по уставной
грамоте часть оброка помножается на шестнадцать и две трети: таким образом, за каждый рубль
ежегодного оброка, падающего на усадьбы, полагается выкупная сумма в 16 р. 67 коп.
32. Приобретение в собственность означенного крестьянского надела производится по взаимному
добровольному между помещиком и крестьянами соглашению, коим определяется и размер
вознаграждения помещика за приобретаемые земли, независимо от выдаваемой Правительством
выкупной ссуды.
34. Выкупной «договор» о приобретении в собственность крестьянского надела может быть заключен:
1) между помещиком и целым сельским обществом; 2) между помещиком и одним или несколькими
домохозяевами в тех имениях, где существует участковое или подворное пользование землями.
Примечание. При приобретении земли в личную собственность домохозяевами, владеющими
отдельными участками, не воспрещается им составлять товарищества для взаимного друг за друга
поручительства в исправном взносе следующих с них за приобретаемую землю платежей.
35. Приобретение в собственность усадебного и полевого надела, отведенного крестьянам в
постоянное пользование, может производиться по требованию одного помещика не иначе как целым
�Содержание
сельским обществом, с соблюдением при том следующих условий:
1) помещик обязан предоставить крестьянам приобрести весь надел, следующий им, на основании
Местного Положения о поземельном устройстве крестьян, в постоянное пользование за определенные
повинности;
2) помещик должен ограничиться получением от Правительства выкупной ссуды в том размере и с
теми условиями, кои установлены в настоящем Положении.
64. При приобретении крестьянами в собственность их надела по взаимному добровольному
соглашению с помещиком, как без содействия, так и при содействии Правительства, величина платежа
за приобретаемые земли не ограничивается никаким определенным размером, а зависит единственно
от усмотрения договаривающихся сторон;
65. В основание для определения размера выкупной ссуды принимается денежный оброк,
назначенный с крестьян в пользу помещика по уставной грамоте (на основании Местных Положений о
поземельном устройстве крестьян, водворенных на помещичьих землях), за предоставленный
крестьянам в постоянное пользование усадебный и полевой надел.
66. Указанный в предыдущей статье годовой оброк за приобретаемую землю капитализируется из
шести процентов, т. е. помножается на шестнадцать и две трети.
70. Причитающаяся помещику выкупная ссуда, по вычете из оной банкового долга (буде таковой есть),
назначается к выдаче государственными пятипроцентными банковыми билетами и выкупным
свидетельством.
113. Крестьяне, приобревшие в собственность землю при посредстве выкупной операции, обязаны
вносить в казну ежегодно, взамен следовавшего помещику за сию землю оброка, по шести копеек на
рубль с назначенной Правительством выкупной ссуды впредь до погашения оной. Таковые платежи
именуются «выкупными».
114. Выкупная ссуда погашается взносом выкупных платежей в продолжение сорока девяти лет со дня
выдачи ссуды.
156. Крестьяне, приобревшие в собственность при посредстве выкупной операции отведенный им в
постоянное пользование усадебный и полевой надел или часть такового надела, поступают в разряд
«крестьян-собственников» по утверждении выкупной сделки с того срока, в какой, на основании ст.
150, будет назначена к выдаче выкупная ссуда. Вместе с тем прекращаются все обязательные
поземельные отношения их к помещику.
158. Крестьяне-собственники отправляют казенные и мирские повинности, как денежные, так и
натуральные (в том числе и повинность рекрутскую), наравне с другими крестьянами, вышедшими из
крепостной зависимости, и тем же порядком, как и сии последние.
160. Когда земля выкуплена целым сельским обществом, то она признается собственностью всего
общества, которое пользуется правом разверстки оной между своими членами.
Разверстка земли, так и всякие последующие переделы оной между крестьянами допускаются не иначе
как по приговору, утвержденному по крайней мере двумя третями общего числа всех крестьян,
имеющих право голоса на сходе.
165. До уплаты выкупной ссуды выдел участков отдельным домохозяевам из земли, приобретенной
�Содержание
обществом, допускается не иначе как с согласия общества. Но если домохозяин, желающий выделиться,
внесет в Уездное Казначейство всю причитающуюся на его участок выкупную ссуду, то общество
обязывается выделить крестьянину, сделавшему такой взнос, соответственный оному участок, по
возможности к одному месту, по усмотрению самого общества, а впредь до выдела крестьянин
продолжает пользоваться приобретенною им частию земли в составе мирского надела без взноса
выкупленных платежей.
Хрестоматия по истории СССР. 1861–1917 / под ред. В. Г. Тюкавкина. – Москва : Просвещение, 1990.
– С. 52–55.
�Содержание
18. Местное положение о поземельном устройстве крестьян,
водворенных на помещичьих землях в губерниях
Великороссийских, Новороссийских и Белорусских
19 февраля 1861 г.
9. Размер надела крестьян землею и другими угодьями в постоянное пользование определяется
преимущественно по добровольным между помещиком и крестьянами соглашениям. В тех случаях,
когда добровольные соглашения между помещиком и крестьянами не состоятся, надел крестьян землею
в постоянное пользование производится на основании правил, изложенных в следующих статьях.
10. Губернии, поименованные в ст. 1 настоящего Положения, разделяются для определения в каждой
из них размеров душевого надела на три полосы: первую, вторую и третью.
16. В полосах первой и второй для определения количества мирской земли, предоставляемой в
постоянное пользование сельским обществам, установляется по каждой местности два размера
наделов на душу: высший и низший... Низший душевой надел полагается в одну треть против высшего.
18. Если нынешний крестьянский надел превышает высший размер надела, рассчитанный на целое
сельское общество, то помещику предоставляется отрезать сей излишек в свое непосредственное
распоряжение.
19. Если нынешний крестьянский надел менее низшего размера надела, рассчитанного на целое
сельское общество, то помещику предоставляется или прирезать недостающее количество земли, или
же понизить повинности крестьян соразмерно количеству земли, недостающему против низшего
размера надела. Впрочем, если крестьяне предпочтут уменьшение их повинностей увеличению их
надела, то дозволяется им отказаться от прирезки к оному.
20. Если бы в первой и второй полосах за оставлением в пользовании крестьян их надела осталось в
непосредственном распоряжении помещика менее одной трети общего количества принадлежащих
ему угодий, то помещик имеет право удержать в своем непосредственном распоряжении до одной
трети общей совокупности удобных земель.
21. В полосе третьей (степной) для каждой местности установляется один указный (определенный
законом) размер надела на душу.
22. Крестьяне в третьей полосе наделяются указным для их местности на каждую душу количеством
земли, кроме тех только случаев, когда за отводом крестьянам указного надела осталось бы в
непосредственном распоряжении помещика менее половины общего количества угодий; в таком
случае помещик может удержать в своем непосредственном распоряжении до половины общей
совокупности принадлежащих ему удобных земель.
123. В случае если помещик по добровольному соглашению с крестьянами, утвержденному
установленным порядком, подарит обществу крестьян часть их надела и если эта часть, заключая в себе
усадебную оседлость крестьян, составляет вместе с оною не менее на каждую ревизскую душу одной
четверти высшего, в степной же полосе указного размера надела, установленного для той местности, в
коей находится имение, то крестьяне, получившие такой дар от помещика, могут отказаться от
обязательного пользования остальной частью своего надела, которая и поступает затем в полное
распоряжение помещика.
�Содержание
160. Отбываемые крестьянами повинности разделяются на денежные (оброк) и издельную (барщина).
169. В тех сельских обществах, в которых крестьяне получают в пользование земли менее
установленного для той местности высшего (в первой и второй полосах) или указного (в третьей
полосе) количества десятин на душу, там крестьяне облагаются оброком в меньшем противу высшего
душевого оброка размере. При этом исчисление следующего с крестьян оброка производится во всех
трех полосах следующим образом:
1) В первой (нечерноземной полосе): а) на одну десятину высшего душевого надела (со включением в
оную и причитающейся доли крестьянской усадебной оседлости) относится одна половина высшего
душевого оброка, т. е. при 16 руб. – 6 руб.; при 10 руб. – 5 руб.; при 9 руб. – 4 р. 50 коп. и 8 руб. – 4 руб.;
б) на другую десятину высшего душевого надела относится одна четверть высшего установленного для
той местности душевого оброка, т. е. при 12 руб. – 3 руб.; при 10 руб. – 2 руб. 50 коп.; при 9 руб. – 2 р.
25 коп.; при 8 руб. – 2 руб.; в) остальная затем четверть высшего душевого оброка раскладывается
равномерно на всю остальную часть высшего душевого надела.
2) Во второй и третьей (черноземной и степной) полосах на одну десятину высшего (во второй полосе)
и указного (в третьей полосе) душевого надела (со включением в оную и причитающейся доли
крестьянской усадебной оседлости) из высшего 9-рублевого душевого оброка относится 4 руб., а
остающиеся затем 5 руб. раскладываются равномерно на всю остальную часть высшего душевого
надела.
187. Издельная повинность (барщина) определяется рабочими днями; число дней, на основании сего
Положения, ежегодно следующее с временно-обязанных крестьян в пользу помещика, вписывается в
Уставную грамоту и впредь увеличиваемо быть не может.
189. За высший (в первой или второй полосах) или указный (в третьей полосе) душевой надел
назначается во всех трех полосах 40 мужских и 30 женских рабочих дней в год.
236. До истечения двух лет со времени утверждения сего Положения как целые сельские общества, так
и отдельные дворы или тягла, отбывающие издельную повинность, могут переходить с нее на оброк не
иначе как с согласия помещика. По истечении этого двухгодового срока право переходить с издельной
повинности на оброк предоставляется как целым сельским обществам, так и отдельным дворам или
тяглам без согласия помещика или сельского общества, но во всяком случае не иначе как предварив о
том заблаговременно помещика.
237. Правом перехода на оброк пользуются только те крестьянские дворы, на которых нет ни казенных,
ни помещичьих недоимок.
Хрестоматия по истории СССР. 1861–1917 / под ред. В. Г. Тюкавкина. – Москва : Просвещение, 1990.
– С. 55–57.
�Содержание
19. Указ «О выкупе наделов остающимися ещё в обязательных
отношениях к помещикам крестьянами в губерниях, состоящих на
Великороссийском и на Малороссийском Местных Положениях
19 февраля 1861 г.» от 28 декабря 1881 г.
В Бозе почивший Родитель Наш император Александр II, освобождая бывших помещичьих крестьян от
крепостной зависимости и установляя обязательные, в смысле переходной меры, поземельные
отношения их к помещикам, имел в виду, что отношения сии должны со временем прекратиться
посредством выкупа крестьянами своих наделов в собственность, с содействием или без содействия
правительства. К этой конечной цели клонились как Положения 19 февраля 1861 года, так и изданные
впоследствии в развитие оных узаконения. В силу их по наибольшей части помещичьих имений
крестьяне уже перешли в разряд крестьян-собственников, а временнообязанных крестьян числится
ныне сравнительно немного. Дальнейшее оставление сих последних в обязательных отношениях к
помещикам, препятствуя прочному устройству как крестьянской, так и помещичьей поземельной
собственности, было бы сопряжено с важными неудобствами, в сознании коих дворянство некоторых
губерний в последнее время само ходатайствовало о переводе всех временнообязанных крестьян на
выкуп в виде общей правительственной меры.
Во внимании к сему еще по указаниям любезнейшего родителя нашего были составлены соображения
о прекращении обязательных отношений между бывшими помещичьими крестьянами и помещиками, с
возможным соблюдением выгод той и другой стороны. Соображения сии удостоились в общем их
виде высочайшего одобрения в Бозе почившего государя в феврале сего года. За сим подробные по
настоящему предмету предположения были по повелению нашему рассмотрены в Главном Комитете
об устройстве сельского состояния, а потом в Государственном Совете.
Считая, по завету и примеру незабвенного родителя нашего, священным долгом своим заботиться о
благосостоянии наших верноподданных всякого звания и сословия и следуя его благим
предначертаниям о возможно лучшем устройстве крестьянского населения, повелеваем:
1. Остающихся еще в обязательных отношениях к помещикам бывших помещичьих крестьян в
губерниях, состоящих на Великороссийском и Малороссийском Местных Положениях, перевести на
выкуп и причислить к разряду крестьян-собственников с 1 января 1883 года.
2. Меру сию привести в исполнение на основании утвержденного нами сего числа и прилагаемого
при сем Положения.
3. До перевода временнообязанных крестьян на выкуп согласно издаваемому Положению крестьяне
сии должны состоять к помещикам в тех отношениях, в коих находятся к ним ныне; выкуп же
крестьянами наделов в собственность может до того времени производиться на существовавших
доселе основаниях.
Правительствующий Сенат не оставит учинить к исполнению сего надлежащее распоряжение.
Хрестоматия по истории СССР. 1861–1917 / под ред. В. Г. Тюкавкина. – Москва : Просвещение, 1990.
– С. 57–58.
�Содержание
20. Указ «О понижении выкупных платежей»
28 декабря 1881 г.
В Бозе почивший Родитель Наш священной памяти император Александр II неоднократно являл
крестьянам знаки своего отеческого попечения и прилагал непрестанные заботы к устройству их быта.
Прекратив крепостные отношения во всем государстве, император Александр II повелел в 1863 году
уменьшить платежи по выкупу земли, причитавшиеся с бывших помещичьих крестьян всей западной
полосы империи. Подобным же образом повелено было понизить выкупные платежи и по отдельным
во многих других местностях селениям, которые находились в особенно неблагоприятных условиях.
Обращая внимание на положение бывших помещичьих крестьян в прочих частях государства и желая
явить и им знак нашей монаршей о них заботы, мы повелеваем:
1. Понизить выкупные платежи бывших помещичьих крестьян во всех губерниях, где были введены
Местные Великороссийское и Малороссийское Положения 19 февраля 1861 года. Из них в губернии
Могилевской и Белорусских уездах Витебской (Велижском, Витебском, Городецком, Лепельском,
Невельском, Полоцком, Себежском и Суражском) такое понижение произвести в тех селениях, которые
перешли на выкуп по выкупным договорам и объявлениям, состоявшимся до издания высочайшего
указа 2 ноября 1863 года об обязательном выкупе в Белорусском крае, если при этом означенные
селения не воспользовались уже впоследствии сбавкою в выкупных платежах при исправлении по
разным случаям выкупных по тем селениям актов.
2. Понижение выкупных платежей произвести в размере одного рубля с каждого обложенного сими
платежами душевого надела, а в местностях, состоящих на Малороссийском Местном Положении
19 февраля 1861 года, в размере шестнадцати копеек с каждого рубля нынешнего оклада выкупных
платежей крестьян.
3. Понижение выкупных платежей ввести в действие: по селениям крестьян-собственников с 1 июля
1882 года; по селениям тех временнообязанных крестьян, которые перейдут на выкуп до 1883 года, – и
с тех сроков, с коих будут прекращены их обязательные отношения к помещикам (ст. 150 и 156 Пол. о
выкупе 19 февраля 1861 г.), а по селениям – тех из сих крестьян, которые будут переведены на выкуп на
основании особого указа нашего, сего числа нами данного, – с 1 января 1883 года.
Независимо от сего мы повелели подлежащим учреждениям собрать подробные сведения о тех
селениях бывших помещичьих крестьян, кои по случаю разных неблагоприятных обстоятельств
находятся в особенно расстроенном хозяйственном положении, и на основании данных нами указаний
сделать распределение добавочного для таковых селений понижения выкупных платежей.
Хрестоматия по истории СССР. 1861–1917 / под ред. В. Г. Тюкавкина. – Москва : Просвещение, 1990.
– С. 58–59.
�Содержание
Тема 9. Великие реформы 1860–1870-х годов
1. Общий устав университетов. 18 июня 1863 г.
2. Устав гимназий и прогимназий. 19 ноября 1864 г.
3. Положение о губернских и уездных земских учреждениях. 1 января 1864 г.
4. Из воспоминаний А.И. Кошелева о земской реформе
5. В.И. Ульянов (Ленин) о земской реформе
6. Городовое положение 16 июня 1870 г.
7. В.М. Хижняков о городском и земском самоуправлении и царской администрации
8. Б.Н. Чичерин о земском и городском самоуправлении
9. Судебные уставы 20 ноября 1864 г.
10. Из воспоминаний А.Ф. Кони: оценка судебной реформы
11. Устав о воинской повинности. 1 января 1874 г.
12. Из дневника Д.А. Милютина о попытке К.П. Победоносцева отстоять исключительные права
дворянства при обсуждении военной реформы в Государственном Совете
13. Из воспоминаний В.Л. Мещерского о введении всеобщей воинской повинности
�Содержание
1. Общий устав университетов. 18 июня 1863 г.
Глава I. Общие положения
§ 1. Каждый университет состоит из факультетов, как составных частей одного целого.
§ 2. Факультеты, входящие в состав университетов, суть: историко-филологический, физикоматематический, юридический и медицинский.
Примечание. В С.-Петербургском университете полагается факультет восточных языков, но нет
факультета медицинского.
§ 3. Каждый университет, под главным начальством министра народного просвещения, вверяется
попечителю учебного округа.
§ 4. Ближайшее управление университетом принадлежит ректору.
§ 5. Составные части университетского управления, сверх факультетов, суть: 1) Университетский совет.
2) Правление университета. 3) Университетский суд. 4) Проректор или инспектор.
Глава II. О факультетах
§ 6. Каждый факультет состоит из декана, профессоров ординарных и экстраординарных, доцентов и
лекторов, по штату. Сверх того, университетам предоставляется иметь приват-доцентов в
неограниченном числе.
§ 7. Факультеты, по усмотрению университетского Совета и с утверждения министра народного
просвещения, могут быть разделяемы на отделения.
§ 8. Деканы избираются в собраниях своих факультетов на три года из ординарных профессоров, а если
таких в факультете менее трех, то и из экстраординарных, и утверждаются министром народного
просвещения.
§ 9. Каждый факультет имеет свои собрания, созываемые деканом по мере надобности.
Глава IV. О ректоре
§ 27. Ректор избирается Советом на четыре года из ординарных профессоров и утверждается в сем
звании Высочайшим приказом.
§ 28. Ректор, имея ближайшее попечение о благоустройстве университета, наблюдает: 1) чтобы
принадлежащие к нему места и лица исполняли свои обязанности, и б) чтобы университетское
преподавание шло правильно и в надлежащей полноте, сообразно программам, которые будут
утверждаемы факультетами.
Глава V. О Совете, Правлении, Суде и Канцелярии
университета
§ 37. Университетский Совет составляют, под председательством Ректора, все ординарные и
экстраординарные профессоры университета. Ректор может приглашать в собрание Совета доцентов и
прочих преподавателей; но они имеют совещательный голос только тогда, когда Совет признает
�Содержание
нужным потребовать от них объяснений или мнений по каким-либо отдельным вопросам.
§ 42. Предметы занятий Совета суть: А) Представляемые утверждению Совета: 1) Распределение
предметов и порядок их преподавания во всех факультетах. 2) Присуждение медалей и назначение
стипендий студентам. 3) Присуждение премий за ученые труды на задачи, предлагаемые на решение
ученых от имени университета. 4) Утверждение в ученых степенях и в звании Действительного
Студента. 5) Распределение сумм, назначенных по штату на учебные пособия по факультетам.
6) Оставление при университете стипендиатов для приготовления к профессорскому званию.
7) Распоряжения по изданию ученых сочинений от имени университета. 8) Решения по программам на
конкурсы для занятия вакантных кафедр. 9) Рассмотрение финансовой сметы университета, а равно
рассмотрение и утверждение ежегодной сметы доходов и расходов специальных средств,
составляющих его собственность. 10) Утверждение постановлений университетского Суда, в
надлежащих случаях. Б) Представляемые на утверждение Попечителя: 1) Меры и средства, ведущие к
усилению ученой деятельности университета. 2) Избрание доцентов, лекторов, лаборантов,
хранителей кабинетов и музеев и помощников прозекторов и проректора или инспектора.
3) Допущение приват-доцентов к чтению лекций. 4) Избрание почетных членов, библиотекаря и его
помощников, бухгалтера Правления, казначея, архитектора, экзекутора, архивариуса и секретарей
Совета, Правления и по студенческим делам и прочих поименованных в штате лиц. 5) Избрание Судей
и кандидатов в университетские Судьи. В) Представляемые чрез Попечителя на утверждение
министра: 1) Избрание Ректора, Деканов, Проректора или Инспектора и профессоров. 2) Увольнение и
удаление из университета Деканов, Проректора или Инспектора и профессоров. 3) Разделение
факультетов на отделения, соединения и разделения кафедр и замена одних из них другими и
определение, которые из преподаваемых предметов должны быть обязательными для студентов.
4) Отправление молодых людей за границу для приготовления к занятию кафедр. 5) Предложения об
учреждении ученых обществ. 6) Составление правил о сроке и порядке производства испытаний на
ученые степени и звания.
§ 45. Дела в Совете решаются по большинству голосов; при равенстве их перевес дает голос
Председателя.
Примечание. В делах Совета, восходящих на утверждение высшего начальства, прилагается и мнение
меньшинства членов.
§ 56. Совет избирает ежегодно из профессоров трех Судей и на случай болезни или отсутствия
которого-либо из них трех кандидатов.
§ 58. Ведению университетского Суда подлежат передаваемые ему из Правления дела касательно
студентов: 1) О нарушении ими в зданиях и учреждениях университета порядка, особыми правилами
каждого из них установленного. 2) О столкновениях между студентами, с одной стороны, и
преподавателями и должностными лицами университетскими – с другой, хотя бы они произошли вне
зданий и учреждений университета.
Глава VII. Об учащихся
§ 85. В студенты университета принимаются молодые люди, достигшие 17-летнего возраста и притом
окончившие с успехом полный гимназический курс, или удовлетворительно выдержавшие в одной из
гимназий полное в этом курсе испытание и получившие в том установленный аттестат или
свидетельство. При этом Совету университета предоставляется, в тех случаях, когда... он признает
нужным проверить степень знаний желающих поступить в студенты, подвергать их новому
�Содержание
испытанию на основании особых правил, составленных Советом университета и утвержденных
попечителем...
§ 90. Сверх студентов, допускаются к слушанию лекций и посторонние лица, по правилам,
составленным Советом каждого университета и утвержденным Попечителем.
§ 91. Полный курс университетского преподавания распределяется по медицинскому факультету на
пять академических лет, а по прочим факультетам – на четыре года...
§ 94. Студенты, окончившие полные испытания с отличным успехом, удостаиваются, по
представлении ими диссертации и по одобрении оной факультетом, степени кандидата. Студенты же,
оказавшие на испытаниях только успехи удовлетворительные, или, хотя и оказавшие отличные успехи,
но представившие диссертации, не заслужившие одобрения, получают звание Действительного
Студента...
§ 96. Для поощрения студентов к ученым занятиям, факультетами ежегодно предлагаются задачи с
назначением за удовлетворительные по оным сочинения, смотря по достоинству их, медали золотой
или серебряной или почетного отзыва.
§ 97. Сочинения, удостоенные золотой медали, печатаются по определению Совета, на счет
университета.
§ 98. С тою же целию поощрения студентов к занятиям науками, недостаточным из них, с успехом
занимающимся науками, могут быть назначаемы, по представлению факультетов и с утверждения
Совета университета, единовременные, из университетских сумм, пособия и стипендии.
§ 103. Вне зданий и учреждений университета студенты подлежат полицейским установлениям на
общем основании.
§ 104. В случае задержания студентов вне университета за преступления и проступки, подлежащие
уголовному суду, полиция обязана немедленно уведомить о том университетское начальство.
Примечание. В подобных случаях наряжается к следствию депутат от университета; должность такого
депутата исправляет проректор или кто-либо из лиц, служащих в университете по назначению
Ректора.
§ 105. С каждого студента взимается за слушание лекций: в столичных университетах по пятидесяти, а
в прочих по сорока рублей в год.
§ 107. Для облегчения недостаточных студентов, университетам предоставляется: или давать отсрочки
во взносе платы, или уменьшать ее до половины, или совершенно освобождать от оной на основании
свидетельства о бедности.
§ 108. Без представления свидетельства о бедности освобождаются от взноса платы за учение:
а) пансионеры государя императора и особ высочайшей фамилии; б) стипендиаты университета и
в) стипендиаты частных лиц и обществ, если выбор сих стипендиатов предоставлен университету.
Глава IX. Об ученых степенях и почетных членах
§ 110. Советы университетов, по представлениям факультетов и на основании их удостоения, имеют
право утверждать в звании Действительного Студента и в ученых степенях, которые во всех
факультетах, кроме медицинского, суть: Кандидат, Магистр и Доктор.
�Содержание
§ 111. Звание Действительного Студента приобретается по испытанию, а степень Кандидата по
испытанию и по диссертации, одобренной факультетом. От ищущего степени Магистра требуется,
сверх нового устного испытания, публичное защищение диссертации. Магистры удостоиваются
степени Доктора только по представлению и публичному защищению ими диссертации.
§ 114. Ученые степени могут быть приобретаемы как русскими подданными, так и иностранцами.
§ 118. Сверх того, университеты имеют право возводить в звание почетных членов лица, известные
покровительством наукам или прославившиеся своими дарованиями и заслугами, и выдавать им
дипломы на сие звание, с утверждения Попечителя.
Хрестоматия по истории СССР, XIX в. : кн. для учителя / сост. П. П. Епифанов, О. П. Епифанова. –
Москва : Просвещение, 1991. – С. 253–256.
�Содержание
2. Устав гимназий и прогимназий. 19 ноября 1864 г.
I. Общие положения
§ 1. Гимназии имеют целию доставить воспитывающемуся в них юношеству общее образование и
вместе с тем служат приготовительными заведениями для поступления в университет и другие
высшие специальные училища.
§ 2. По различию предметов, содействующих общему образованию, и по различию целей
гимназического обучения, гимназии разделяются на классические и реальные.
§ 3. В гимназии полагается семь классов с годичным курсом для каждого класса.
Примечание. По мере возможности низшие четыре класса гимназии помещаются отдельно от высших
трех классов.
§ 5. Кроме гимназий, там, где представится надобность и возможность, а также и в местах, не
имеющих гимназий, могут быть учреждаемы прогимназии, состоящие только из четырех низших
классов гимназии и разделяющиеся также на классические и реальные.
§ 8. Гимназии и прогимназии содержатся или на счет правительства, или на счет обществ, сословий и
частных лиц.
§ 10. При гимназии состоят следующие должностные лица:
3) Преподаватели, 4) Воспитатели, 5) Врач и 6) Письмоводитель.
1) Директор,
2) Инспектор,
Ш. Учебная часть
§ 39. Учебный курс классических гимназий составляют следующие предметы: 1) Закон божий,
2) Русский язык с церковно-славянским и словесность, 3) и 4) Латинский и греческий языки,
5) Математика, 6) и 7) Физика и космография, 8) История, 9) География, 10) Естественная история
(краткое наглядное объяснение трех царств природы), 11) и 12) Немецкий и французский языки и
13) Чистописание, рисование и черчение.
Примечание 2. К числу учебных предметов относится гимнастика и пение для желающих.
§ 40. В реальных гимназиях преподаются: а) в одинаковом объеме с классическими: 1) Закон божий,
2) Русский язык с церковно-славянским и словесность, 3) История, 4) География и 5) Чистописание;
б) в большем объеме сравнительно с классическими: 6) Математика, 7) Естественная история с
присоединением к ней химии, 8 и 9) Физика и космография, 10) и 11) Немецкий и французский языки
(оба обязательно) и 12) Рисование и черчение; в) вовсе не преподаются: латинский и греческий языки.
§ 43. Обучение иноверцев закону божию производится, по возможности, с особого разрешения
Министра народного просвещения, на счет государственного казначейства или специальных средств
заведения.
§ 44. По желанию родителей и за особую плату в гимназии и прогимназии воспитанники могут
обучаться также музыке и танцованию.
§ 49. В каждом классе гимназии и прогимназии полагается, по возможности, не более сорока учеников.
В тех случаях, когда... в каком либо классе оказалось бы более сорока человек, начальству учебного
заведения предоставляется ходатайствовать о разделении класса на параллельные отделения.
�Содержание
§ 51. Каждая гимназия должна иметь: 1) библиотеку, состоящую: а) из книг, могущих способствовать
обогащению учителей познаниями, и б) из книг, предназначаемых для употребления учащимися;
2) физический кабинет; 3) необходимые пособия по естественной истории; 4) достаточное количество
географических карт и глобусов, чертежей, рисунков и моделей для рисования; 5) гимнастические
снаряды и 6) музыкальные ноты. При реальной гимназии, сверх сего, должна находиться химическая
лаборатория. Прогимназии должны быть снабжены теми же учебными пособиями, за исключением
физического кабинета и химической лаборатории.
IV. Учащиеся
§ 53. В гимназии и прогимназии обучаются дети всех состояний, без различия звания и
вероисповедания.
§ 59. Все ученики гимназии и прогимназии обязаны вносить плату за ученье пополугодно вперед, в
течение первых двух месяцев каждого полугодия. Не внесшие платы в означенные сроки считаются
выбывшими из заведения, но по внесении платы могут быть вновь приняты.
§ 60. От платы за ученье, по определению местного Педагогического Совета, освобождаются
заслуживающие того по своему поведению и прилежанию дети совершенно недостаточных
родителей; причем наблюдается, чтобы общее число освобождаемых от платы за ученье составляло в
отношении ко всему числу учащихся не более десяти процентов.
§ 61. Бедным ученикам, отличающимся успехами и поведением, могут быть выдаваемы, по
определению Педагогического Совета, единовременные вспоможения и ежегодные стипендии из
специальных средств заведения.
§ 63. Ученики, пробывшие два года в одном классе и не оказавшие удовлетворительных успехов,
увольняются из заведения.
Хрестоматия по истории СССР, XIX в. : кн. для учителя / сост. П. П. Епифанов, О. П. Епифанова. –
Москва : Просвещение, 1991. – С. 257–258.
�Содержание
3. Положение о губернских и уездных земских учреждениях.
1 января 1864 г.
Ст. 1. Для заведывания делами, относящимися к местным хозяйственным пользам и нуждам каждой
губернии и каждого уезда, образуются губернские и уездные земские учреждения, состав и порядок
действия коих определяются настоящим положением.
Ст. 2. Дела, подлежащие ведению земских учреждений, в губернии или уезде по принадлежности,
суть:
I.
Заведывание имуществами, капиталами и денежными сборами земства.
II. Устройство и содержание принадлежащих земству зданий, других сооружений и путей
сообщения, содержимых на счет земства.
III. Меры обеспечения народного продовольствия.
IV. Заведывание земскими благотворительными заведениями и прочие меры призрения; способы
прекращения нищенства; попечение о построении церквей.
V.
Управление делами взаимного земского страхования имуществ.
VI. Попечение о развитии местной торговли и промышленности.
VII. Участие, преимущественно в хозяйственном отношении и в пределах, законом определяемых,
в попечении о народном образовании, о народном здравии и о тюрьмах.
VIII. Содействие к предупреждению падежей скота, а также по охранению хлебных посевов и
других растений от истребления саранчею, сусликами и другими вредными насекомыми и
животными.
IX. Исполнение возложенных на земство потребностей воинского и гражданского управления и
участие в делах о почтовой повинности.
Раскладка тех государственных денежных сборов, разверстание которых по губернии и уездам
возлагается на земские учреждения на основании изданных о том узаконений или особых
распоряжений, высочайшею властью утвержденных.
X.
XI. Назначение, раскладка, взимание и расходование местных сборов для удовлетворения земских
потребностей губернии или уезда.
XII. Представление через губернское начальство высшему правительству сведений и заключений
по предметам, касающимся местных хозяйственных польз и нужд.
XIII. Производство выборов в члены и другие должности по земским учреждениям и назначение
сумм на сохранение этих учреждений.
XIV. Дела, которые будут вверены земским учреждениям, на основании особых уставов, положений
или постановлений.
Ст. 5. Земские учреждения имеют право именем земства, на основании общих гражданских законов
приобретать и отчуждать недвижимые и движимые имущества, заключать договоры, принимать
обязательства, вчинять гражданские иски и ответственность в гражданских судах по имущественным
�Содержание
делам земства.
Ст. 6. Земские учреждения в кругу вверенных им дел действуют самостоятельно. Закон определяет
случаи и порядок, в которых действия и распоряжения их подлежат утверждению и наблюдению
общих правительственных властей.
Ст. 7. Земские учреждения не могут выходить из круга указанных им дел; посему они не вмешиваются
в дела, принадлежащие кругу действий правительственных, сословных и общественных властей и
учреждений.
Ст. 8. Земские учреждения подвергаются законной ответственности за действия, противные
существующим законам, за неисполнение основанных на законе требований местных начальств.
Ст. 9. Начальник губернии имеет право остановить исполнение всякого постановления земских
учреждений, противного законам или общим государственным пользам.
Ст. 13. Уездные земские учреждения суть: Уездное земское собрание и Уездная земская управа.
Ст. 14. Уездное земское собрание составляется из земских гласных, избираемых: а) уездными
землевладельцами; б) городскими обществами; в) сельскими обществами.
Ст. 16. Выбор уездных гласных, присутствующих в уездном земском собрании, производится:
а) на съезде уездных землевладельцев;
б) на съезде городских избирателей;
в) на съезде выборных от сельских обществ.
Ст. 23. В избирательном съезде уездных землевладельцев имеют право голоса:
а) лица, владеющие в уезде на праве собственности пространством земли, определенным для того
уезда в прилагаемом расписании;
б) лица, владеющие в уезде другим недвижимым имуществом, ценою не ниже пятнадцати тысяч
рублей, а также владеющие в уезде промышленным или хозяйственным заведением не ниже той же
капитальной ценности или имеющие годовой оборот производства не менее шести тысяч рублей;
г) уполномоченные от нескольких землевладельцев, а также от разных учреждений, обществ,
компаний и товариществ, владеющих в уезде пространством земли, не достигающим положенного
в первом пункте сей статьи размера, но составляющим не менее двадцатой доли оного.
Примечание. В избирательном съезде землевладельцев участвуют лично или чрез уполномоченных те
крестьяне, которые приобрели в собственность, вне пределов крестьянского надела, участки земли,
достигающие размеров, указанных в пунктах «а» и «г».
Ст. 24. Означенные в пункте «г» уполномоченные от землевладельцев, учреждений... избираются ими
на особых предварительных съездах.
Ст. 28. В городских избирательных съездах участвуют:
а) лица, имеющие купеческие свидетельства;
б) владельцы находящихся на городской земле фабрик и других промышленных или торговых
заведений, годовой оборот производства коих не менее 6000 рублей;
�Содержание
в) лица, владеющие недвижимой собственностью, оцененною для взимания налога в городских
поселениях, имеющих от 2000 до 10 000 жителей, не ниже 1000 рублей и во всех прочих городских
поселениях не ниже 500 рублей.
Ст. 30. Съезды для избрания уездных гласных от сельских обществ образуются из выборщиков,
назначаемых волостными сходами из своей среды, с тем чтобы от каждого сельского общества
находилось в среде выборщиков не менее одного представителя.
Ст. 38. Гласные избираются на три года в сроки, назначаемые министром внутренних дел по особому
расписанию губерний.
Ст. 46. Уездная земская управа составляется из председателя и двух членов, избираемых на три года
уездным земским собранием из числа участвующих в нем лиц. Собрания могут, если найдут нужным,
увеличивать число избираемых членов управы до шести.
Ст. 48. Избранный земским собранием председатель уездной управы утверждается в этой должности
начальником губернии.
Ст. 51. Губернское земское собрание составляется из гласных, избираемых уездными земскими
собраниями на три года.
Ст. 56. Губернская земская управа состоит из председателя и шести членов, избираемых на три года
губернским земским собранием из своей среды.
Ст. 76. Уездные и губернские земские собрания собираются ежегодно по одному разу: уездные не
позже сентября, а губернские не позже декабря.
Хрестоматия по истории СССР, XIX в. : кн. для учителя / сост. П. П. Епифанов, О. П. Епифанова. –
Москва : Просвещение, 1991. – С. 154–157.
�Содержание
4. Из воспоминаний А.И. Кошелева о земской реформе
1883 г.
Зима 1863/4 года была особенно оживлена и интересна. Сперва известия из Петербурга о
предстоявшем, а впоследствии суждения о состоявшемся обнародовании «Положения о земских
учреждениях» занимали всех и каждого. Не только при случайных съездах толковали об этом
нововведении, но были нами нарочно назначаемы частные собрания, в которых обсуждались главные
статьи этого «Положения» и меры к приведению их в исполнение. Многие были недовольны
«Положением», находивши, что круг действия земских учреждений и права, предоставленные земству,
слишком ограниченны. Другие, и в том числе и я, доказывали, что на первых порах вполне достаточно
и того, что нам дали; что следует усердно заняться разработкою и пользованием этого малого, нам
отмеренного; и что если мы исполним эту нашу обязанность добросовестно и со смыслом, то и
большее придет само собою. Эти наши беседы значительно послужили к уяснению дела, и положено
было единогласно принять живое участие в предстоящих съездах для выбора гласных, а затем и в
самых земских собраниях.
Хрестоматия по истории России : учеб. пособие / авт.-сост. А. С. Орлов, В. А. Георгиев,
Н. Г. Георгиев, Т. А. Сивохина. – Москва : Проспект, 2001. – С. 299.
�Содержание
5. В.И. Ульянов (Ленин) о земской реформе
1901 г.
Земская реформа была одной из тех уступок, которые отбила у самодержавного правительства волна
общественного возбуждения и революционного натиска.
Итак, земство с самого начала было осуждено на то, чтобы быть пятым колесом в телеге русского
государственного управления, колесом, допускаемым бюрократией лишь постольку, поскольку ее
всевластие не нарушалось, а роль депутатов от населения ограничивалась голой практикой, простым
техническим исполнением круга задач, очерченных все тем же чиновничеством. Земства не имели
своих исполнительных органов, они должны были действовать через полицию, земства не были
связаны друг с другом, земства были сразу поставлены под контроль администрации. И, сделав такую
безвредную для себя уступку, правительство на другой же день после введения земства принялось
систематически стеснять и ограничивать его: всемогущая чиновничья клика не могла ужиться с
выборным всесословным представительством и принялась всячески травить его.
Хрестоматия по истории России : учеб. пособие / авт.-сост. А. С. Орлов, В. А. Георгиев,
Н. Г. Георгиев, Т. А. Сивохина. – Москва : Проспект, 2001. – С. 299–300.
�Содержание
6. Городовое положение 16 июня 1870 г.
1. Попечение о распоряжении по городскому хозяйству и благоустройству предоставляется городскому
общественному управлению, а надзор за законным сего исполнением губернатору на точном
основании правил настоящего Положения.
2. К предметам ведомства городского общественного управления принадлежит:
<...> дела по внешнему благоустройству города, а именно: попечение об устроении города согласно
утвержденному плану; заведывание устройством и содержанием улиц, площадей, мостовых,
тротуаров; городских общественных садов, бульваров, водопроводов, сточных труб, каналов, прудов,
канав и протоков, мостов, гатей и переправ, а равно и освещением города; дела, касающиеся
благосостояния городского населения; меры к обеспечению народного продовольствия, устройство
рынков и базаров; попечение... об охранении народного здравия, о принятии мер предосторожности
против пожаров и других бедствий и об обеспечении от причиняемых ими убытков; попечение об
учреждении и развитии местной торговли и промышленности, об устройстве пристаней, бирж и
кредитных учреждений; устройство на счет города благотворительных заведений и больниц и
заведывание ими, на основаниях, указанных для земских учреждений <...>
15. Учреждения городского общественного управления суть:
1) городские избирательные собрания, 2) городская дума и 3) городская управа.
16. Городские избирательные собрания составляются единственно для избрания гласных городской
думы через каждые четыре года.
17. Всякий городской обыватель, к какому бы состоянию он ни принадлежал, имеет право голоса в
избрании гласных при следующих условиях: 1) если он русский подданный; 2) если ему не менее
двадцати пяти лет от рождения; 3) если он при этих двух условиях владеет в городских пределах на
праве собственности недвижимым имуществом, подлежащим сбору в пользу города, или содержит
торговое или промышленное заведение по свидетельству купеческому, или же прожив в городе в
течение двух лет сряду пред производством выборов уплачивает в пользу города установленный сбор
со свидетельств: купеческого или промыслового на мелочный торг, или прикащицкого 1-го разряда,
или с билетов на содержание промышленных заведений и 4) если на нем не числится недоимок по
городским сборам.
24. Для производства выборов в гласные учреждаются в каждом городе из обывателей, имеющих
право голоса на выборах, три избирательные собрания, из коих каждое выбирает одну треть всего
числа гласных. Для сего обыватели вносятся в список избирателей в том порядке, в каком они следуют
по сумме причитающихся с каждого из них в доход города сборов, дающих право голоса на выборах;
затем лица, внесенные в означенный список, делятся на три разряда или собрания таким образом: к
первому разряду причисляются те из показанных в начале списка избиратели, которые, внося высшие
размеры сборов, уплачивают вместе одну треть общей суммы сборов, платимых всеми избирателями;
ко второму причисляются следующие за ними по списку избиратели, уплачивающие вместе также
треть всех сборов; к третьему все остальные избиратели. Составленный на изложенных основаниях
список с разделением избирателей на разряды утверждается городскою думою.
35. В гласные городской думы может быть избираем каждый, имеющий право голоса на выборах <...>
Число гласных из нехристиан не должно превышать одной трети общего числа гласных.
�Содержание
40. Избирательные собрания не имеют права давать избранным гласным никаких инструкций.
48. Городская дума составляется под председательством городского головы из гласных, избираемых на
четыре года.
50. Члены городской управы присутствуют в заседаниях думы, участвуют в прениях и представляют
объяснения по обсуждаемым делам, но пользуются правом голоса лишь в том случае, если они
гласные.
55. Городской думе предоставляется:
1)
назначение выборных должностных лиц и дела общественного устройства...;
2) назначение содержания должностным лицам городского общественного управления и
определение размера оного;
3)
установление, увеличение и уменьшение городских сборов и налогов...;
4)
сложение недоимок по городским сборам;
5) отнесение содержания мостовых и тротуаров и чистки улиц на общие средства города и
вообще переложение натуральных повинностей в денежные...
56. Заседания городской думы назначаются: или а) по усмотрению городского головы, или б) по
требованию губернатора, или, наконец, в) по желанию не менее одной пятой числа гласных.
60. Гласный, имеющий намерение сделать в заседании городской думы предложение, обязан известить
городского голову о предмете своего предложения за три дня до заседания. По предложению же,
сделанному без соблюдения сего правила, хотя и могут быть допущены прения, но с отсрочкою
окончательного решения до одного из следующих заседаний.
72. На городскую управу возлагается непосредственное заведывание делами городского хозяйства и
общественного управления... Управа ведет текущие дела по городскому хозяйству, изыскивает меры к
его улучшению, исполняет определения думы, собирает нужные ей сведения, составляет проекты
городских смет, взимает и расходует городские сборы на установленных думою основаниях и
представляет в назначенные думою сроки отчеты о своей деятельности <...>
80. Если городская управа большинством членов полного ее присутствия признает определение
городской думы противозаконным, то, не приводя оного в исполнение, представляет о сем думе, и за
сим, в случае неустранения разногласия между думою и управою, вносит дело к губернатору <...>
82. Должности городского головы, членов городской управы и городского секретаря замещаются по
выбору городской думы.
99. Должностным лицам городского общественного управления не присвояется прав государственной
службы, за исключением лишь городского в губернских городах секретаря.
Хрестоматия по истории СССР, XIX в. : кн. для учителя / сост. П. П. Епифанов, О. П. Епифанова. –
Москва : Просвещение, 1991. – С. 164–166.
�Содержание
7. В.М. Хижняков о городском и земском самоуправлении и царской
администрации1
1914 г.
1. В должности городского головы
До введения городового положения 1870 г. заведывание городским хозяйством, под контролем
губернского правления, принадлежало сословной «шестигласной» думе, избиравшейся обществом
купцов и мещан. Последним дореформенным городским головой был купец С. Он был толковый,
хозяйственный человек, но совсем малограмотный. При нем всем ворочала небольшая группа более
богатых и влиятельных представителей указанных сословий. Обширные городские сенокосы, пахотные
поля, огороды по окраинам и разные оброчные статьи разбирались в аренду городскими воротилами
за крайне низкую плату. О городском благоустройстве не было никаких забот. По городу проходило
только казенное шоссе, а на остальных улицах была невылазная грязь. Редкие тусклые фонари очень
слабо освещали только центральные части города. На летние месяцы фонари совсем убирались. Все,
конечно, делалось по общим циркулярным предписаниям из Петербурга. А там не приняли во
внимание, что у нас летом не бывает белых ночей. Огромное большинство обывателей покупало воду
от частных водовозов, которые, особенно в распутицу, когда трудно доехать до Десны, развозили по
дворам мутную жидкость, набираемую из луж. Ассигновки на содержание пожарного обоза куда-то
расходились, и при возникновении пожара приходилось долго ожидать, пока приведут с выгона
лошадей, содержавшихся там на подножном корму, и привезут к пожару бочки и насосы, которые часто
были испорчены и совсем не действовали. Тогда еще существовала натуральная пожарная повинность.
На воротах нарисованы были бочки, топоры, багры, недра, с которыми обыватели обязаны были
являться на пожары. Почти никто этой обязанности не исполнял. В 1862 г., когда я в первый раз
приехал в Чернигов, я застал дымящиеся развалины нескольких центральных кварталов, выгоревших
дотла, благодаря почти полному отсутствию противопожарных средств. Делопроизводство и
бухгалтерия дореформенной думы представляли ужасный хаос, в котором очень трудно было
разобраться, и секретарь думы с своею канцелярией свободно ловили рыбу в мутной воде.
В конце 1870 г. происходили выборы гласных думы по новому положению.
В предвыборных совещаниях2 выставлена была моя кандидатура на должность городского головы. Но
нашлось не мало противников этой кандидатуры, находивших, что я слишком молод, склонен к
увлечениям и к крутой ломке прежних порядков. В день выборов я увидел недружелюбное к себе
отношение значительной группы гласных. Когда поставлен был на закрытую баллотировку вопрос о
размере жалованья составу управы, председательствовавший, прежний городской голова, заявил, что
Воспоминания общественного деятеля В.М. Хижнякова (1842–1917), написанные в 1914 г., – ценный
источник для истории городского и земского самоуправления, организованного по реформам 1870 и
1864 гг. Хижняков, по своим общественно-политическим взглядам буржуазный либерал, тридцать лет
(1866–1895) служил в выборных должностях городского головы Чернигова и председателя
Черниговской губернской земской управы. Приведенные ниже отрывки из его воспоминаний дают
красочную картину деятельности городских учреждений и земств Черниговской губернии и отношения к
ним со стороны местной и центральной царской бюрократии в 60-х – 90-х годах XIX в.
1
2
Эти совещания происходили в конце 1874 г. при выборах гласных во второй состав думы.
�Содержание
он готов продолжать службу без жалованья. По баллотировке оклад жалованья голове был значительно
уменьшен. Председатель обратился ко мне с ядовитым вопросом, согласен ли я баллотироваться. Я
выразил согласие. По баллотировке я получил избирательных шаров 29 из 50, а С. гораздо меньше.
Через два месяца я был утвержден министром и в начале апреля 1875 года вступил в должность.
Всякие новшества, проводимые управою, не всегда проходили гладко. Приходилось иногда бороться с
упорным противодействием, особенно, когда дело шло о шкурных вопросах.
Больших усилий стоило провести в думе вопрос о переоценке обывательских имуществ. Доклад
управы о приглашении земских статистиков для правильного определения стоимости к доходности
имуществ вызвал целую бурю. Крупные домовладельцы, облагавшие себя ничтожными налогами,
увидели, что при предлагаемом способе оценки их имущества будут обложены в несколько раз больше,
и противодействие докладу с их стороны было так сильно, что пришлось снять его с очереди, и только
через год управе удалось его провести, воспользовавшись благоприятным составом думы.
Печальная судьба постигла старания управы ограничить число шинков в городе и по возможности
ослабить их вредное влияние. Доклады управы на эту тему вносились в думу несколько раз в разных
видах. Дума то принимала их, то, склоняясь перед усиленными ходатайствами толпы обиженных
шинкарей, снова отменяла свои постановления. Особенно добивалась управа недопущения шинков на
окраинах, где, при благосклонном бездействии полиции, совершались всякие безобразия. В конце
концов все ограничительные постановления были отменены, и шинкам была предоставлена полная
свобода.
Нелегко было добиться постановлений думы и относительно таких насущно необходимых
мероприятий, как замощение улиц и устройство водопровода. Многие гласные приходили в ужас перед
предстоящими затратами десятков тысяч и решительно протестовали против управы, ведущей город к
разорению, возражая, что деды наши жили без таких дорогих забав, проживем без них и мы. Но
большинство гласных поддержало управу, и в 1879 г. она приступила к большим работам по
устройству мостовых и сооружению водопровода.
Вступил я в должность, когда губернатором был Панчулидзев. Он был человек спокойный и не делал
никаких неприятных вторжений в деятельность думы. Он больше всего занимался земельными
спекуляциями. Тогда дворяне усиленно распродавали имения, и Панчулидзев их покупал, а потом через
своих агентов распродавал их мелкими участками крестьянам. Операцию эту он раскинул очень
широко, и сотни крестьян внесли ему задатки. Узнало министерство об этой операции и о том, что его
представитель ведет крупную картежную игру, и через несколько месяцев Панчулидзев исчез. Долго
чесали затылки крестьяне, не получившие купчих крепостей и узнавшие, что расписки в уплате ими
задатков никакого значения не имеют.
После Панчулидзева следовали один за другим губернаторы: Дараган, Шостак и кн. Шаховской. Все
трое правили черниговскою губернией в сложности девять лет. С ними крупных конфликтов не было,
но и они, как водится, с законами и с правами общественных учреждений считались мало, и случаи
вторжения их в эти права бывали нередко.
Больше всего приходилось иметь пререканий с администрацией по поводу деятельности или,
правильнее сказать, бездеятельности полиции. Часто управа заявляла, что полицейские чиновники и
служители, на содержание которых город ассигнует значительную сумму, интересам города и его
населения почти не служат. На обязательные постановления думы по строительной части, по
благоустройству и санитарным улучшениям, издаваемые по соглашению с полициймейстером,
�Содержание
полиция не обращает никакого внимания. Надзор полиции заметен только на самых бойких
центральных улицах. Окраины же, где находятся самые подозрительные шинки и воровские притоны,
полиции почти никогда не видят. Неоднократно губернаторы обращались в думу с предложениями
увеличить штат полиции и размер ее содержания, причем выражали, что с таким увеличением
благоустройство города и безопасность его жителей будут вполне обеспечены. Дума удовлетворяла
такие предложения, но при этом указывая, что 90 % домов населены мирными обывателями и
никакого наблюдения полиции не требуют, ходатайствовала, чтобы город был разделен на участки и
чтобы в каждый участок был назначен полицейский, который знал бы в нем всех живущих и наблюдал
за всеми дворами. Губернаторы давали соответственные обещания, но они никогда не исполнялись.
Зная, что полицейские служители дежурят при квартирах губернатора и вице-губернатора, что они
постоянно разносят казенные пакеты, исполняют обязанности домашней прислуги у полициймейстера
и частных приставов, дежурят у следователей и судей, управа пыталась установить выдачу жалованья
полиции по именным требовательным ведомостям. Ведомости со списком имен в числе,
соответствующем штату, представлялись, но носители этих имен за получением жалованья в управу не
являлись, и полициймейстер требовал выдачи ему всей месячной суммы. Указывала управа
губернаторам и на то, что полицейские чиновники в городе слишком часто меняются, являясь кадром
для замещения полицейских должностей в уездах, и что кратковременная служба их, когда они не
успевают ознакомиться с городом, никакой пользы населению не может приносить. Но и на эти
представления не обращалось никакого внимания. Делались представления и о неправильных
действиях полиции по взысканию оценочного сбора, что она преимущественно заботится о получении
казенных платежей, а по городскому сбору накопляются недоимки; что, относясь строго к бедным
плательщикам, она оставляет без взыскания более богатых и влиятельных; наконец, что полицейские
чиновники иногда не представляют в управу взысканных сборов. Но и эти представления успеха не
имели, и все оставалось по-прежнему.
Приведу несколько примеров незаконного вмешательства губернаторов в городские дела.
Через город протекает ручей Стрижень. Его низменные берега, затопляемые во время весенних
разливов, издавна служили местом вывозки навоза, мусора и падали. Управа отдала эту местность в
аренду под огороды. И городу это было выгодно, и обыватели были довольны, видя среди города
огородную зелень вместо прежнего безобразия. Так продолжалось шесть лет. Однажды осенью
обоняние влиятельного обывателя было поражено неприятным запахом остатков овощей после их
уборки. Вслед за этим явилось предложение губернатора уничтожить огороды, как вредные в
санитарном отношении. Дума ответила, что не может вполне подчиниться этому предложению, так
как с арендатором огородов заключен контракт, срок которого еще не окончился. Гниющие осенью
остатки овощей дума обязалась очищать и увозить. Это постановление было опротестовано
губернатором. Губернское по городским делам присутствие согласилось с протестом и предписало
думе немедленно уничтожить огороды и местности, занятой ими, дать другое назначение. Созвана
была городская санитарная комиссия для обсуждения этого вопроса. Она признала, что сами по себе
огороды не представляют никакого вреда и что в соседстве с городскими огородами есть много
частных, против которых никто не протестует. Но в заключение комиссия пошла на уступку. Она нашла
возможным дать местности под огородами другое назначение и засадить ее деревьями. Дума
согласилась с этим заключением, но решила оставить огороды в пользовании арендатора до уборки
осенью овощей. И это постановление думы было опротестовано, и присутствие снова согласилось с
протестом. Это было 21 апреля, а 19 апреля полицейские служители явились на огород и истоптали
зеленые всходы овощей. Дума принесла жалобу в сенат, который через год признал постановление
присутствия незаконным.
�Содержание
Было еще несколько решений губернского по городским делам присутствия, отменявших, по
предложениям губернатора, постановления думы о допущении евреев к торгам на аренду паромов, так
как паромы находятся за чертой города, о выборе евреев в податное присутствие и проч. Эти решения
присутствия были обжалованы думой и сенатом отменены.
Я привел очень немного примеров, но можно бы указать гораздо больше случаев властного вторжения
губернаторов в городские дела. Вообще, за немногими исключениями (Веселкин), у известных мне
губернаторов (я пережил семь губернаторов и течение 21 года моей общественной службы) были, с
некоторыми вариациями, общие черты: введение разных новшеств собственного изобретения,
незнание законов и полное неуважение к ним и убеждение в том, что «местные пользы и нужды» они
знают гораздо лучше, чем мы, местные люди.
В 1884 году назначен был черниговским губернатором известный в свое время Анастасьев. Не получив
почти никакого образования, он проходил разные полицейские должности в польских губерниях, а
затем, особенно покровительствуемый всесильным тогда градоначальником Треповым, быстро пошел в
гору. Перед назначением в Чернигов он был уже губернатором в Перми (on lout est permis1). Это был
настоящий восточный сатрап. Он отличался стремительностью действий, совершенно не считался с
законом, был крайне резок и груб в обращении, усердно практиковал кулачную расправу и розги, не
признавал ничьих прав и не выносил никаких преград своему необузданному самовластию.
Тотчас после приезда он получил сообщение о каком-то трении между помещиком и крестьянами в м.
Гоголеве, Остерского уезда, по поводу размежевания земель. Анастасьев немедленно помчался туда.
Крестьяне вздумали разъяснять ему причины своего недовольства межеванием, но он не дал им
сказать и трех слов.
– А, бутонтовать? – гаркнул он: – я вам покажу! Розог!
И с полсотни крестьян были жестоко высечены.
Через несколько дней после того первого выступления нового губернатора сидел я однажды в
городской управе, заваленный по обыкновению делами и осаждаемый посетителями. Входит
служитель и сообщает, что губернатор на пожарном дворе. Пожарная команда находилась в
заведывании городского управления, и я немедленно отправился туда. Осмотр обоза уже совершился.
Все пожарные служители выстроились в шеренгу. В некотором расстоянии стояла порядочная кучка
любопытных с улицы. Двор оглашался неистовой, площадной, самою неприличной бранью. Я
остановился в стороне и раскланялся с грозным помпадуром. Брань не унималась, и выходило так, что
поток этого красноречия направляется не только на пожарную команду, но и на всех, ею заведующих.
Через несколько минут я ушел в управу.
На другой день полициймейстер сказал мне в управе, что его превосходительство очень недоволен,
что я удалился с пожарного двора, когда ревизия его еще не была окончена. Я объяснил причину своего
ухода и просил доложить губернатору, что управа будет ожидать его письменного предложения о
дефектах в пожарной команде и, насколько позволят средства, немедленно выполнит это предложение.
Очень скоро произошел другой конфликт. Подъезжая утром к городской управе, я зашел на пожарный
двор. Там все было пусто. Проходивший полицейский чиновник объяснил, что пожарная команда
отправилась к губернатору. Оказалось, что она занимается поливкой улицы перед квартирой
1
Где все дозволено (фр.). Непереводимая игра слов.
�Содержание
губернатора, а также цветников и огорода в его усадьбе. Усадьба же эта расположена на окраине,
версты за полторы от центра города. Другой пожарной команды тогда не было, и при возникновении
пожара в центральных кварталах команде трудно было бы проскакать это расстояние и явиться
вовремя на пожар.
Я зашел к полициймейстеру и заявил, что такие отлучки всего комплекта команды совершенно
недопустимы и что требуемая губернатором поливка может быть производима другим способом.
На другой день я получил от Анастасьева частное письмо с просьбой, ввиду болезненного состояния
его жены, страдающей от поднимающейся на улице пыли, присылать, по возможности, насос для
поливки этой улицы. С тех пор один насос с бочкой постоянно отправлялся к губернаторской усадьбе.
Для характеристики Анастасьева приведу еще некоторые пришедшие на память факты.
Однажды он вошел в свою гостиную, где сидело несколько дым, приехавших навестить его больную
жену. Он застал разговор о том, как плоха теперь прислуга. Жена прокурора З. возмущалась дерзостью
и разными провинностями своей кухарки. Мало интересуясь таким разговором, хозяин ушел в кабинет.
Прокурорша, окончив визиты, возвратилась к обеду домой и застала ужасную сцену. Кухарка, с
рыданиями и проклятиями, накинулась на барыню, упрекая в том, что по ее жалобам ее подвергли в
полиции истязанию, и просила немедленно ее рассчитать. Оказалось, что Анастасьев, выслушав
сетования прокурорши и желая сделать любезность даме, тотчас распорядился по телефону, чтобы ее
кухарку выпороли, что с большим усердием и было исполнено.
Будучи большим поклонником розги, Анастасьев рекомендовал и своим подчиненным употребление
этой спасительной меры. В 1889 г., когда введен был институт земских начальников, он дал для них
руководящие указания. Он рекомендовал новым деятелям грозно и решительно проявлять силу и
полноту своей власти; разъезжая на тройке с колокольчиками по участку, требовать, чтобы крестьяне
издали сворачивали с дороги, подвергая тотчас каре не исполняющих этого требования; ко всем лицам
волостного и сельского управления обращаться на ты; вообще проповедовались быстрота и натиск и,
при всякой провинности обывателей, розги и розги.
2. Юбилейные наброски о Черниговском губернском земстве
Первое губернское земское собрание открыто было в Чернигове 25 сентября 1865 года.
Но на первых же порах высшие правительственные учреждения, а затем и местная администрация
обнаружили с полною откровенностью свое отрицательное отношение к деятельности земства и
начали всячески ее тормозить. И в течение полувека тянется нескончаемый мартиролог разных земских
ходатайств, представлений и жалоб, на которые были получены отрицательные ответы, но большею
частью они были оставляемы без всякого ответа. Обращений к правительству, испытавших такую
печальную судьбу, наше земство насчитывает сотни. Было немало случаев, когда отрицательный ответ
мотивировался тем, что указанная в ходатайстве нужда еще не назрела, так как другие земства об этом
не ходатайствуют. А в то же время всякие попытки к общению между собою губернских земств
постоянно преследовались.
Уже при передаче земству дел приказа общественного призрения и других казенных учреждений, из
имевшегося в приказе капитала, на проценты с которого содержались местные богоугодные заведения,
взято было в казну 324 т. р., и земству сразу пришлось приплачивать из окладного сбора значительные
суммы на содержание губернской больницы и других заведений общественного призрения.
�Содержание
Продовольственного капитала на первых порах вовсе не передали земству. А между тем в 1865 г. голод
угрожал большей части губернии, и только по настойчивым телеграммам первого земского собрания
разрешено было для продовольствия голодающих сделать заем в казенной палате, а вскоре передано
было губернскому земству из центрального продовольственного капитала 304 т. р. Цифра эта, как
увидим ниже, по условиям Черниговской губернии была слишком незначительна.
На одном из первых заседаний и представителями крупного землевладения, и гласными от крестьян
настойчиво указано было на крайнюю несправедливость возложения натуральных повинностей на
одни сельские сословия и поручено губ. управе разработать вопрос о переложении этих повинностей в
денежные, с разверсткою платежей на все сословия. К стыду нашего земства, не могу не сказать, что и
через полвека большая часть натуральных повинностей по-прежнему лежит исключительно на казаках
и крестьянах.
Содержание почтовых и транспортных дорог земство скоро приняло всецело на себя. На сельском
населении осталось исправление проселочных дорог. Но полиция с законами не считается и в
экстренных случаях она «сгоняет народ» и на дороги, от исправления которых этот народ освобожден.
Эти экстренные случаи бывают, когда ожидается проезд какого-нибудь высокого начальства. Однажды
в черниговское уездное земское собрание, по предложению губернатора, внесен был доклад о выдаче
вознаграждения в сумме более 900 р. сельским жителям Городнянского и Черниговского уездов,
вызванным полицией для исправления почтовой дороги до Чернигова. Исправление понадобилось
потому, что какой-то захудалый генерал ради получения, как водится, генеральских прогонов от
Петербурга выхлопотал себе командировку в Чернигов для ревизии детского приюта. По
произведенному управой дознанию генерал проезжал в начале марта. Кое-где на дороге были остатки
снега, а большею частью она покрыта была огромными лужами. Оказалось, что из прилегающих к
дороге сел полиция согнала тысячи народа для «исправления» дороги. «Что же вы там делали?» –
спрашивал член управы у работавших. А нужно было что-нибудь делать, – отвечали крестьяне, когда
урядники с нагайками стояли над душою. Воду гоняли по дороге. Собрание, конечно, отказало в
выдаче требуемой суммы, а гонявших воду крестьян, помнится, кое-как удовлетворили из безотчетных
типографских сумм губернского правления.
Расскажу еще об одном подобном случае. Однажды в праздничный день ехал я в свой хутор по
любечской транспортной дороге. Это было летом, в рабочую пору. Недалеко от с. Кувечич я увидел
огромную толпу. На солнце ярко сверкали красные праздничные уборы баб и девчат. Я не мог сначала
сообразить, что делают здесь в праздник эти сотни людей. Приблизившись, я увидел урядника и
стражников, распоряжавшихся «исправлением» дороги. Исправление состояло в том, что кое-где
копали никому не нужные канавки, которые, не имея стока, были, конечно, совершенно бесполезны.
Землю из канавок разбрасывали на середине дороги, отчего при первом дожде оказывалась глубокая
грязь. Шум толпы покрывался грозными окриками и площадной бранью полицейских техников.
На вопрос мой, почему производится такая спешная работа в праздничный день, урядник объяснил,
что завтра поедет в Любеч губернатор.
И такое бессмысленное, без всяких технических указаний, выполнение натуральной дорожной
повинности совершается у нас повсеместно. Десятки тысяч рабочих дней затрачиваются в губернии на
такую бестолковщину, и сельские обыватели вынуждены подчиняться такому над ними издевательству.
Всякое возражение, ослушание влекут за собою арест, жестокие побои и даже политические
преследования за неповиновение всесильной и ничем не обуздываемой полиции в селах.
Земство наше в течение целого ряда последних лет не только не облегчает для сельского населения
�Содержание
тягости натуральной повинности, но еще больше ее увеличивает. С проведением железных дорог
направление движения по старым дорогам значительно изменилось. Некоторые почтовые дороги
заглохли, и почтовая гоньба по ним закрыта. Уездные земства, для облегчения расходов из своих касс
по содержанию дорог, нередко обращались в губернское земское собрание с ходатайствами о
перечислении таких дорог в разряд проселочных, т. е. об отнесении их содержания на натуральную
повинность, и губернское собрание по большей части с легким сердцем удовлетворяло такие
ходатайства.
И первые дни собрания 1865 года возбужден был большой в то время вопрос о неправильном ходе
межевания в губернии. Известно, что ввиду преобладания мелкого землевладения и крайней
чересполосности, особенно в Черниговской губернии, у нас и в Полтавской губернии учреждены были
межевые палаты и уездные межевые комиссии, и сотни землемеров работали над «упорядочением»
землевладения. У меня сохранились выдержки из отчета о состоянии межевания в Черниговской губ.
за 1876 год. Из этих выдержек видно, что стоимость межевания исчисляется ежегодно около 160 т. р.,
которые покрываются взимаемым с населения губернии особым межевым сбором, причем рассчитано,
что если межевание будет идти таким темпом, каким оно шло до 1876 года, то весь период межевания
займет 32 года, и оно будет стоить населению более 5 мил. р., не считая натуральной повинности в
виде подвод и рабочих, обязательно назначаемых в помощь землемерам. Межевой закон установил,
что всякий землевладелец, имеющий не менее 50 дес., вправе требовать выделения их в цельный
отрубной участок. Примирить при таком выделении интересы всех владельцев межуемой дачи было,
конечно, нелегко. Но межевые чины вели дело главным образом в интересах крупного и среднего
землевладения. Для мелких же владельцев полагалась полюбовная разверстка, а где она не могла
состояться (что и происходило в огромном большинстве случаев), межевые комиссии производили
обязательную нарезку участков по своему усмотрению, причем чересполосность уменьшалась очень
мало. Была еще странная особенность в ходе межевания. Закон допускал на каждую сотню десятин
небольшой процент ошибок. Я помню пример, когда в Конотопском уезде землемер из этих «ошибок»
вырезал для себя несколько сот десятин. А обыкновенно «ошибки» за известную мзду прирезывались к
частным владениям. Недовольных была масса. Но для обжалования межевых действий закон назначил
короткие сроки. Неграмотное население сроков этих не знало, а землемеры не считали для себя
удобным разъяснять их темному люду, и все обиженные результатами межевания вынуждены были
примиряться с созданными для них невыгодами. Но, не говоря о нарушении частных интересов,
межевание, оставив чересполосность мелких владений, закрепило для нашего сельского хозяйства
огромное зло – трехпольную систему, для выхода из которой потребуется новое межевание и новые
миллионы.
Самая организация межевания в нашей губернии заведомо создана была в интересах крупного
землевладения. Председатель межевой палаты избирался губернским дворянским собранием. Оно же
избирало двух членов палаты. Представители сельских сословий в палате составляли слабое
меньшинство.
Первое губернское земское собрание, указав разные дефекты и злоупотребления в производстве
межевания, постановило представить ряд ходатайств об улучшении этого дела: о назначении ревизии
межевания при участии земских представителей, о том, чтобы отчет по межеванию представляем был
ежегодно губернскому земскому собранию, о предоставлении уездным земствам избирать по два
депутата в каждом уезде для наблюдения за ходом межевания, о сокращении штата межевой палаты, о
том, чтобы председатель палаты и председатели межевых комиссий избирались земством, и вообще о
передаче межевания в ведение земства.
�Содержание
Все эти ходатайства оставлены были высшим правительством без всякого внимания, и межевание
велось до конца в прежнем духе и направлении.
В этом же собрании возбужден был вопрос об учреждении земского банка и постановлено
ходатайствовать о разрешении его. Четыре года не было никакого ответа. Об этом справлялись,
напоминали и затем махнули на это дело рукой.
Много было разговоров в этом собрании и о начальном образовании в селах, и прежде всего о
подготовке для этого учителей. На первый раз решено просить об учреждении при местной гимназии
временной педагогической школы, для чего ассигновано 2800 р. На эту просьбу попечитель учебного
округа ответил отказом, мотивируя его отсутствием закона, разрешающего посторонним ведомствам и
лицам открывать такие заведения.
Попытки организовать подготовку учителей повторялись собранием в ближайшие годы. В 1866 г.
постановлено образовать эту подготовку при губернском училищном совете, а в 1868 г. решено
подготовлять учителей при бывших уездных училищах, для чего содержать при них 40 земских
стипендиатов. Но эти решения не осуществились. В 1869 г. губернское земское собрание приняло
доклад управы об открытии в Чернигове учительской семинарии на 120 человек, по уставу
Новгородской семинарии. Такой устав был утвержден. Хозяйственная часть предоставлена была
всецело ведению земства. Директор и преподаватели должны были назначаться учебным ведомством
по соглашению с губернскою земскою управой. Председателю губ. земской управы дано было право
участвовать в педагогическом совете семинарии с правом решающего голоса.
Семинария была открыта в 1871 году. Но жизненный путь этого дорогого для губернии учреждения
был очень краток и тернист.
Министром народного просвещения скоро был назначен гр. Д.А. Толстой. По просьбе служащих в
семинарии губ. зем. управа представила ходатайство о предоставлении им прав госуд. службы и права
на пенсию. Скоро последовал ответ, что ходатайство может быть удовлетворено только в том случае,
если назначение служащих будет всецело зависеть от учебного начальства. Конечно, управа такого
условия принять не могла.
Но гр. Толстой не мог долго выносить сравнительно самостоятельного существования семинарии.
Во время губ. земского собрания 1874 года председатель собрания Неплюев вынул из кармана и прочел
письмо к нему гр. Толстого с требованием немедленно передать семинарию в полное заведывание
министерства. Об условиях передачи в письме не было сказано ни одного слова. Последовали
протестующие заявления о том, что нельзя таким необычным порядком вносить вопросы на
разрешение собрания без всякой подготовки и без доклада управы, и о том, что собрание не может
обсуждать этого вопроса без выяснения условий и обязательств, какие могут быть предъявлены
земству. Неплюев и небольшая группа гласных настаивали на том, что вопросы, вносимые высшим
правительством, собрание обязано разрешать немедленно. Но огромным большинством постановлено
не приступать к обсуждению требования министра и поручить управе предварительно выяснить
условия выполнения этого требования.
Через год управа доложила собранию условия министерства. Собрание уже не возражало против
неограниченного права учебного ведомства по заведыванию семинарией. Но министерство
потребовало, чтобы затрачиваемая земством на содержание семинарии сумма вносима была навсегда в
смету обязательных расходов и чтобы земство приняло на себя половину расхода на постройку здания
для семинарии, так как ее помещения признаны недостаточными. Собрание отказалось фиксировать
�Содержание
навсегда сумму на содержание семинарии и не признало возможным взять на себя неизвестную сумму
половинного расхода на устройство здания, ассигновав на это устройство 15 т. р.
Два года министерство молчало. В 1877 г. министр сообщил, что он настаивает на своем требовании
ассигновать раз навсегда определенную сумму, вполне достаточную для содержания семинарии, и что
размер этой суммы определится по соглашению с попечителем округа. Вышло еще хуже, так как прежде
была речь о точной сумме, требуемой от земства. О половине расхода земства на постройку снова
ничего не было сказано. Собрание снова ничего не могло постановить и решило повторить просьбу о
точном выяснении возлагаемых на него неопределенных обязательств.
В 1878 г. доложено было собранию (также неожиданно, без доклада управы) предложение губернатора
с изложением требования гр. Толстого немедленно передать семинарию министерству «на
предложенных им условиях» и с угрозой, что, в случае неподчинения земства этому требованию,
семинария будет закрыта. Собрание сделало то, что только и можно было сделать при таких условиях.
Оно похоронило свое детище собственными руками и осенью 1878 г. само закрыло семинарию.
Постановление об этом состоялось большинством: 38 голосов против 33.
Нечего и говорить о том, как возмущено было собрание таким глумлением над правами земства.
Такое же отношение министерства народного просвещения к земству продолжалось и при преемниках
гр. Толстого.
Дмитриев, С. С. Хрестоматия по истории СССР / С. С. Дмитриев. – Москва : Учпедгиз, 1952. – Т. 3:
(1857–1894). – С. 180–192.
�Содержание
8. Б.Н. Чичерин о земском и городском самоуправлении1
1894 г.
1. Земство
Время, в которое я вступил в земство, можно назвать порою молодости и свежести земских
учреждений. Местные помещики всей душой предались этому делу. Перед ними открылось новое
обширное поприще для деятельности вполне независимой; являлась возможность собственными
силами и средствами устроить свой местный быт, и они принялись за это без малейшей задней мысли,
одушевленные одним желанием общественной пользы. Кирсановское собрание было составлено
отлично: в уезде было достаточно хороших элементов, которые все в него вошли.
О крепостнических стремлениях и жалобах на уничтожение крепостного права не было и помину. А с
другой стороны, не было и популярничанья, которое так часто встречалось в те времена. С гласными
от крестьян мы обходились, как с себе равными, подавали им руку, но они большею частью играли
роль безмолвных зрителей. Самых дельных мы приобщали к комиссиям, допрашивали и вызывали их
на объяснения по делам, близко им известным и касавшимся существенных их интересов; но редко
случалось, чтобы кто-нибудь из них вставал от себя, чтобы сказать несколько слов. Главное их значение
состояло в том, что они были свидетелями того, что делалось в собрании, и клали шары в пользу тех,
кому они доверяли.
Совершенный контраст с этими представителями Севера составляли борисоглебцы. Их называли
южными штатами. Тут встречались последние отголоски крепостнических стремлений, однако в
преобразованном виде, приноровленном к новому быту. Весь уезд был в руках немногих лиц, которые
делали, что хотели. Рассказывали, что вся полиция у них на откупу и сгоняет крестьян на работу. Когда
же губернатор приезжал на ревизию, его встречали с величайшими почестями, кормили и поили с утра
до вечера и провожали обратно ошеломленного и очарованного. Зато для своего уезда они умели
выхлопотать и железные дороги, и банк, и всякие льготы. Борисоглебск сделался одним из
выдающихся городов Тамбовской губернии. Главными заправилами уезда были Дмитрий Васильевич
Садомцев и Федор Михайлович Салыдав. Последний был, в сущности, грубый мужик, весьма
неглупый, отпускавший иногда острые и едкие шутки насчет лиц и дел, но ленивый, принимавший к
сердцу только свои личные выгоды и весьма равнодушный к общественным вопросам. Садомцев же
был человек гораздо высшего свойства. Студент Московского университета, он причастен был
высшему образованию, но весь свой недюжинный ум и свою необыкновенную силу воли он обратил
на практическое дело. В своем уезде он был и предводителем, и председателем управы. Все перед ним
преклонялось; всякую оппозицию он умел устранить.
В губернском собрании я познакомился уже не с местными только элементами, а с цветом всей
губернии. На заседания, которые бывали в начале декабря, съезжались самые важные представители
уездов, с севера и юга, с востока и запада. Это было уже чисто дворянское собрание. Крестьян не было
вовсе, а из купцов весьма немногие.
(1828–1905) – буржуазный ученый и публицист, крупный помещик, весьма умеренный
либерал в 50–70-х годах, позднее открыто перешедший на сторону реакции. Был много лет гласным
Кирсановского уездного и Тамбовского губернского земских собраний, недолгое время (1881–1883) был
московским городским головой. Здесь даны отрывки из его воспоминаний, законченных им в 1894 г.
1
Б.Н. Чичерин
�Содержание
Вообще собрание состояло из людей с умеренным образом мыслей и с практическим направлением. В
нем не было резкого различия партий; господствовал скорее охранительный дух, не без сетований о
прошлом и с гуманными взглядами; было желание улучшений, но без всякого задора. Мы твердо
стояли на почве новых преобразований, стараясь устроить предоставленное нам дело, не оглядываясь
назад и не забегая вперед. Это было именно то, о чем я мечтал.
2. Московская городская дума
Избиратели были разделены на три разряда по количеству платимых ими податей. Вся сумма
городских сборов делилась на три части. Самые крупные плательщики, которые уплачивали первую
треть, составляли первый разряд, средние – второй, а мелкие – третий. Каждый разряд избирал равное
с другими количество гласных: но так как крупных плательщиков было меньше, то они, естественно,
получали перевес.
Эта система, заимствованная у Пруссии, отдала городское управление в руки купечества, которое
своим богатством значительно возвышалось над остальными сословиями. Юридическая
бессословность фактически повела к преобладанию одного сословия. Иного исхода трудно было
ожидать, ибо подкладка все-таки оставалась сословною. Купцы, мещане, ремесленники образовали
отдельные корпорации с своими старшинами и выборными. Дворяне, с своей стороны, составляли
самостоятельную корпорацию, стоящую вне городского общества, хотя многие из его членов, владея
домами в городе, входили в состав последнего. Но с развитием Москвы как промышленного центра,
особенно после освобождения крестьян, дворянство в отношении к материальному благосостоянию не
могло соперничать с купечеством. Последнее имело значительное большинство в первых двух
разрядах, и только в третьем оно находило оппозицию в низших сословиях, которые имели тут перевес.
Купеческое большинство было вообще невысокого уровня. Образования было очень мало, а участия к
общественному делу, пожалуй, еще меньше. Работать умели весьма немногие; большая часть сидела
молча и только подавала голос за своими вожаками. Добродетельною вывескою сословия был
почтенный Василий Дмитриевич Аксенов, а главным заправилой Николай Александрович Найденов,
председатель Биржевого комитета, представитель фирмы, существующей в Москве более ста лет, и
имеющий свой дом с обширным поместьем на Яузе, чем он очень гордился. Найденов был человек
очень умный и деловой, но хитрый, преследующий свои личные цели, и на которого никак нельзя
было положиться. Для него интерес купеческого сословия был несравненно выше городского, а свое
личное значение выше всего.
Третий разряд, носивший прозвание текинцев, состоял из мещан и ремесленников. В числе их было
несколько совершенно нестерпимых болтунов. Иные из них были невежественно-добродушны, другие
себе на уме. Совались они всюду, говорили ежеминутно обо всем и без всякого толку. Но зато это была
единственная партия, крепко сплоченная и принимавшая живо к сердцу все городские дела. Они
являлись почти всегда в полном составе, знали, чего хотели, и подавали голос, как один человек.
Вследствие этого при малейшем колебании или при недостаточном числе гласных из других разрядов
они получали перевес. Я говорил иногда, что наша дума представляет отсутствующее дворянство,
равнодушное купечество и наглую демократию.
Дмитриев, С. С. Хрестоматия по истории СССР / С. С. Дмитриев. – Москва : Учпедгиз, 1952. – Т. 3:
(1857–1894). – С. 192–195.
�Содержание
9. Судебные уставы 20 ноября 1864 г.
1. Учреждение судебных установлений
Ст. 1. Власть судебная принадлежит: мировым судьям, съездам мировых судей, судебным палатам и
правительствующему сенату в качестве верховного кассационного суда.
Ст. 2. Судебная власть означенных в предшедшей 1-й статье установлений распространяется на лица
всех сословий и на все дела, как гражданские, так и уголовные.
Ст. 3. Мировой судья есть власть единоличная, съезды мировых судей, окружные суды, судебные
палаты и сенат суть установления коллегиальные.
Ст. 5. Мировые судьи, их съезды, окружные суды и судебные палаты рассматривают дела по существу;
правительствующий же сенат в качестве верховного кассационного суда, не решая дел по существу в
общем порядке судопроизводства, наблюдает за охранением точной силы закона и за единообразным
его исполнением всеми судебными установлениями империи.
Ст. 6. Для производства следствий по делам о преступлениях и проступках состоят судебные
следователи.
Ст. 7. Для определения в уголовных делах вины или невинности подсудимых к составу судебных мест,
в случаях означенных в уставе уголовного судопроизводства, присоединяются присяжные заседатели.
Ст. 10. Мировые судьи избираются всеми сословиями в совокупности и утверждаются
правительством. Присяжные заседатели назначаются особым установленным для сего порядком. Все
прочие должностные лица судебного ведомства определяются правительством.
Ст. 12. Мировые судьи состоят по уездам и по городам. Уезд с находящимися в нем городами
составляют мировой округ.
Ст. 14. Мировой округ разделяется на мировые участки.
Ст. 15. В каждом мировом участке находится участковый мировой судья.
Ст. 16. В мировом округе кроме участковых состоят также почетные мировые судьи.
Ст. 17. Собрание как почетных, так и участковых мировых судей каждого округа составляет высшую
мировую инстанцию, именуемую съездом мировых судей.
Ст. 19. В мировые судьи могут быть избраны те из местных жителей, которые: во 1-х, имеют не менее
двадцати пяти лет от роду; во 2-х, получили образование в высших или средних учебных заведениях,
или выдержали соответствующее сему испытание, или же прослужили не менее трех лет в таких
должностях, при исправлении которых могли приобрести практические сведения в производстве
судебных дел, и в 3-х, если притом они сами, или их родители, или жены владеют хотя бы и в разных
местах: или пространством земли вдвое против того, которое определено для непосредственного
участия в избрании гласных в уездные земские собрания, или другим недвижимым имуществом ценою
не ниже пятнадцати тысяч рублей, а в городах недвижимою собственностью, оцененною для
взимания налога: в столицах не менее шести тысяч, в прочих же городах не менее трех тысяч рублей.
Ст. 23. Мировые судьи, как почетные, так и участковые, избираются на три года.
Ст. 24. Выборы мировых судей производятся на уездных земских собраниях.
�Содержание
Ст. 46. Почетный мировой судья во время пребывания своего в мировом округе обязан производить
суд и расправу по всем делам, подлежащим мировому разбирательству, в тех случаях, когда обе
стороны обратятся к его посредничеству.
Ст. 51. Съезды мировых судей собираются в назначенные сроки для окончательного решения дел,
подлежащих мировому разбирательству, а также для рассмотрения в кассационном порядке просьб и
протестов об отмене окончательных решений мировых судей.
Ст. 77. Окружной суд учреждается на несколько уездов и состоит из председателя и членов.
Ст. 81. Присяжные заседатели избираются из местных обывателей всех сословий.
Ст. 83. Для избрания присяжных заседателей составляются общие и очередные списки.
Ст. 89. Общие списки присяжных заседателей составляются по каждому уезду отдельно особыми
временными комиссиями, состоящими из лиц, назначаемых для сей цели ежегодно уездными
земскими собраниями.
Ст. 98. В очередные списки вносятся из числа лиц, имеющих право быть присяжными заседателями,
только те, которые в продолжение наступающего за тем года должны быть призываемы для участия в
заседаниях судебных мест.
Ст. 104. Никто не может быть призываем для исполнения обязанностей присяжного заседателя более
одного раза в год. Сверх того, лица, исполнившие обязанности присяжного в одном году, имеют право
отказаться от сей обязанности в следующем за тем году.
Ст. 110. Судебная палата учреждается в каждом округе, состоящем из нескольких губерний или
областей, по особому расписанию.
Ст. 114. В составе правительствующего сената образуются для заведывания судебною частью в
качестве верховного кассационного суда два кассационных департамента, один для уголовных, другой
для гражданских дел.
Ст. 125. При каждом окружном суде и при каждой судебной палате состоит особый прокурор и
определенное штатами число товарищей прокурора.
Ст. 153. Судебные заседания для решения уголовных и гражданских дел происходят публично. Случаи,
в которых не должны быть к сим заседаниям допускаемы лица посторонние, определяются в уставах.
Ст. 165. О делах, производившихся в публичных заседаниях судебных мест, дозволяется печатать для
всеобщего сведения.
Ст. 247. Судебные пристава состоят при кассационных департаментах правительствующего сената,
при судебных палатах и при окружных судах для исполнения действий, возлагаемых на них уставами
уголовного и гражданского судопроизводства...
Ст. 353. Присяжные поверенные состоят при судебных местах для занятия делами по избранию и
поручению тяжущихся, обвиняемых и других лиц, в деле участвующих, а также по назначению в
определенных случаях советов присяжных поверенных и председателей судебных мест.
Ст. 354. Присяжными поверенными могут быть лица, имеющие аттестаты университетов или других
высших учебных заведений об окончании курса юридических наук...
Ст. 393. В делах уголовных присяжные поверенные принимают на себя защиту подсудимых или по
�Содержание
соглашению с ними, или по назначению председателя судебного места...
Ст. 403. Присяжный поверенный не должен оглашать тайн своего доверителя не только во время
производства его дела, но и в случае устранения от оного и даже после окончания дела.
2. Устав уголовного судопроизводства
1. Никто не может подлежать судебному преследованию за преступление или проступок, не быв
привлечен к ответственности в порядке, определенном правилами сего устава.
8. Никто не может быть ни задержан под стражею иначе, как в случаях законами определенных, ни
содержим в помещениях, не установленных на то законом.
9. Требование о взятии кого-либо под стражу подлежит исполнению лишь в том случае, когда оно
последовало в порядке, определенном правилами настоящего устава.
10. Каждый судья и каждый Прокурор, который в пределах своего участка или округа удостоверится в
задержании кого-либо под стражею без постановления уполномоченных на то мест и лиц, обязан
немедленно освободить неправильно лишенного свободы...
21. Оправданный вошедшим в законную силу приговором надлежащего суда не может быть вторично
подвергнут следствию и суду по тому же самому преступлению, если бы даже открылись к его
изобличению новые обстоятельства.
26. Восстановление чести и прав невинно осужденного допускается во всякое время, несмотря ни на
протечение давности, ни на смерть осужденного.
200. Окружным Судам, в общем порядке судопроизводства, подсудны все уголовные дела, изъятые из
ведомства Мировых Судей.
201. Дела о преступлениях или проступках, за которые в законе положены наказания, соединенные с
лишением или ограничением прав состояния, ведаются Окружным Судом с Присяжными
Заседателями.
204. Дела по преступлениям государственным подсудны Судебным Палатам или Верховному
Уголовному Суду.
249. Предварительное следствие о преступлениях и проступках, подсудных Окружным Судам,
производится Судебными Следователями, при содействии полиции и при наблюдении Прокуроров и
их Товарищей.
256. До прибытия Судебного Следователя полиция принимает меры, необходимые для того, чтобы
предупредить уничтожение следов преступления и пресечь подозреваемому способы уклоняться от
следствия.
260. По прибытии Судебного Следователя, полиция передает ему все производство и прекращает свои
действия по следствию до получения особых о том поручений.
265. При производстве следствия Судебный Следователь обязан с полным беспристрастием
приводить в известность как обстоятельства, уличающие обвиняемого, так и обстоятельства, его
оправдывающие.
283. При взятии обвиняемого под стражу, Судебный Следователь об основаниях такого распоряжения
�Содержание
немедленно уведомляет ближайшее лицо прокурорского надзора, которое может требовать, чтоб
Следователь ограничился мерою менее строгою, если обвиняемый не навлекает на себя достаточного
подозрения в преступлении, влекущем за собою лишение всех прав состояния или потерю всех
особенных прав и преимуществ.
286. Прокурор или его Товарищ может требовать дополнения предварительного следствия, по
сделанным им указаниям, хотя бы Следователь и признал следствие законченным.
300. Безымянные пасквили и подметные письма не составляют законного повода к начатию следствия;
но если они заключают в себе указание на важное злоумышление или преступное деяние, угрожающее
общественному спокойствию, то служат поводом к полицейскому розыску, могущему повлечь за собою
и самое следствие.
396. Обвиняемые призываются или приводятся к следствию, несмотря на их звания, чины и личные
преимущества; но Следователь не должен ни приводить, ни призывать кого-либо к допросу без
достаточных к тому оснований.
398. Судебный Следователь обязан снять с обвиняемого первоначальный допрос немедленно и никак
не позже суток после явки или привода его.
402. Если из объяснения обвиняемого окажется, что он задержан по ошибке или недоразумению, то
полиция обязана немедленно его освободить, с означением в протоколе причин, побудивших принять
эту меру.
405. Следователь не должен домогаться сознания обвиняемого ни обещаниями, ни ухищрениями, ни
угрозами или тому подобными мерами вымогательства.
414. Не ограничиваясь показаниями самого обвиняемого, Следователь своевременно собирает
сведения о звании его и о том, не имеет ли он каких-либо особых заслуг и отличий, а также не
находился ли прежде под судом, и если находился, то какой постановлен по его делу приговор.
441. Свидетели допрашиваются немедленно по явке их. В случае какого-либо препятствия к снятию
допроса в течение двенадцати часов после явки, причины сего означаются в протоколе, с которого
копия выдается свидетелю, по его требованию.
446. Свидетели допрашиваются порознь, и если окажется нужным, то первоначально в присутствии
обвиняемого и прикосновенных к делу лиц.
496. Обвиняемому, взятому под стражу, в случае заявления им желания подать жалобу,
предоставляются все необходимые к тому способы.
499. Поданная жалоба, с надлежащим по ней объяснением, должна быть отправлена по
принадлежности в течение трех дней со времени ее подачи, а в случаях, когда жалоба приносится на
лишение свободы, в течение суток.
519. Заключение Прокурора о предании обвиняемого суду излагается в форме обвинительного акта.
520. В обвинительном акте должны быть означены: 1) событие, заключающее в себе признаки
преступного деяния; 2) время и место совершения оного преступного деяния, насколько это известно;
3) звание, имя, отчество и фамилия или прозвище обвиняемого; 4) сущность доказательств и улик,
собранных по делу против обвиняемого; 5) определение по закону: какому именно преступлению
соответствуют признаки рассматриваемого деяния?
�Содержание
565. Подсудимые имеют право выбирать защитников, как из Присяжных Поверенных, так и из других
лиц, коим закон не воспрещает ходатайства по чужим делам.
568. Подсудимые не лишаются права переменить, с ведома Председателя, избранных ими защитников
или просить о перемене защитников, назначенных от суда.
569. Вместе с распоряжением о допущении защитников к исполнению их обязанностей, Председатель
суда разрешает им объясняться наедине с подсудимыми, содержащимися под стражею.
570. Подсудимый и его защитник, а равно частный обвинитель и гражданский истец, или их
поверенные, имеют право во всякое время рассматривать в Канцелярии суда подлинное дело и
выписывать из него все нужные им сведения, в присутствии и под наблюдением Секретаря или его
Помощника.
578. Стороны могут просить о вызове в суд не только свидетелей, но и сведущих людей, для
объяснения какого-либо предмета или для поверки сделанного уже испытания.
579. Если кто-либо из подсудимых или свидетелей не понимает по-русски, то Председатель суда
назначает к судебному следствию переводчика из лиц, имеющих качества достоверных свидетелей.
580. Если подсудимый или кто-либо из свидетелей нем или глух и не может объясняться на письме, то
к судебному следствию назначается толмач.
600. Судьи могут быть отводимы участвующими в деле лицами в следующих случаях: 1) когда судья,
жена его, родственники в прямой линии без ограничения, а в боковых родственники первых четырех и
свойственники первых трех степеней, или усыновленных судьею, имеют участие в деле; 2) когда судья
был по делу Судебным Следователем, Прокурором или поверенным одной из сторон или же значится
в сем деле свидетелем; 3) когда судья состоит опекуном одного из участвующих в деле лиц, или же
когда один из них управляет делами другого, и 4) когда судья или жена его состоят по закону
ближайшими наследниками одного из участвующих в деле лиц или же имеют с одним из них тяжбу.
603. Судья, против коего объявлен отвод, не может присутствовать при суждении о сем отводе и, по
представлении суду надлежащих объяснений, должен удалиться из присутствия.
608. Прокурор обязан устранять себя от участия в производстве дел по тем же причинам, как и судьи,
передавая исполнение своих обязанностей в таких случаях другому лицу прокурорского надзора.
612. Председатель суда должен представлять каждому подсудимому всевозможные средства к
оправданию.
620. Судебные заседания по делам о преступлениях и проступках происходят публично. Из сего
правила изъемлются только дела: 1) о богохулении, оскорблении святыни и порицании веры; 2) о
преступлениях против прав семейственных; 3) о преступлениях против чести и целомудрия женщин;
4) о развратном поведении, противоестественных пороках и сводничестве.
625. Судебное следствие производится изустно.
630. Прокурор или частный обвинитель с одной стороны, а подсудимый или его защитник с другой,
пользуются в судебном состязании одинаковыми правами.
632. При судебном состязании сторон право последнего слова как по существу дела, так и по каждому
спорному предмету предоставляется всегда подсудимому или его защитнику.
�Содержание
655. Присяжные Заседатели могут быть отводимы сторонами без объяснения причин отвода, который
производится вычеркиванием в списке имен отводимых Заседателей.
672. При судебном следствии, Присяжные Заседатели имеют равное с судьями право, как на осмотр
следов преступления, поличного и других вещественных доказательств, так и на предложение, через
Председателя суда, допрашиваемым лицам вопросов.
806. Для совещания Присяжные удаляются в назначенную для сего комнату, в которую вход охраняется
стражею. Выходить из этой комнаты в какую-либо другую, кроме залы заседания, Присяжные не могут
без разрешения Председателя суда.
808. В случае возвращения Присяжных Заседателей в залу заседания для объяснения по делу
Председатель суда дает им требуемые объяснения не иначе как при подсудимом.
809. После окончания своих рассуждений Присяжные Заседатели подают голоса изустно, по каждому
вопросу отдельно. Старшина, собирающий голоса, объявляет свое мнение после всех.
811. Решение каждого вопроса должно состоять из утвердительного «да» или отрицательного «нет», с
присовокуплением того слова, в котором заключается сущность ответа. Так, на вопросы: «Совершилось
ли преступление? Виновен ли в нем подсудимый? Предумышлением ли он действовал?»
утвердительные ответы должны быть: «Да, совершилось». – «Да, виновен». – «Да, с
предумышлением».
813. ...при разделении же голосов поровну принимается то мнение, которое последовало в пользу
подсудимого.
814. Если по возбужденному самими Присяжными Заседателями вопросу о том, заслуживает ли
подсудимый снисхождения, окажется шесть голосов утвердительных, то Старшина Присяжных к
данным ответам присовокупляет: «Подсудимый, по обстоятельствам дела, заслуживает снисхождения».
818. Если суд единогласно признает, что решением Присяжных Заседателей осужден невинный, то
постановляет определение о передаче дела на рассмотрение нового состава Присяжных, решение
которых почитается уже во всяком случае окончательным.
819. По решению Присяжных Заседателей, оправдывающему подсудимого, Председатель суда
немедленно объявляет его свободным от суда и от содержания под стражею, если он состоит под
арестом.
830. Объявление приговора совершается прочтением его при открытых дверях присутствия и выдачею
участвующим в деле лицам изготовленных по их просьбе копий сего акта.
832. По прочтении приговора присутствующий член суда объясняет участвующим в деле лицам, в
какой срок и в каком порядке они могут обжаловать выслушанный ими приговор.
Хрестоматия по истории СССР, XIX в. : кн. для учителя / сост. П. П. Епифанов, О. П. Епифанова. –
Москва : Просвещение, 1991. – С. 157–164.
�Содержание
10. Из воспоминаний А.Ф. Кони: оценка судебной реформы
1914 г.
Судебные Уставы явились одним из лучших звеньев в последовательном ряду преобразований
императора Александра II. Ими был решительно и бесповоротно упразднен старый суд, снискавший
себе, так сказать, всеобщее неуважение. Поэтому обнародование Судебных Уставов было встречено
единодушным сочувствием.
Суд присяжных в своем живом осуществлении соединял в себе, как в фокусе, все общие начала,
внесенные Судебными Уставами в отправление уголовного правосудия, а именно – независимость и
самостоятельность судьи, внутреннее убеждение при решении дела, свободное от предустановленной
оценки доказательств, решительный вывод о вине или невинности, не подлежащий отмене или
пересмотру, если только он сделан при соблюдении форм и обрядов процесса, господство живого
слова взамен бесцветного однообразия письменного изложения и связанная с этим
непосредственность восприятия впечатлений, влияющих на слагающееся заключение относительно
подсудимого и, наконец, участие самого общества в отправлении правосудия.
Встреченный сначала общим сочувствием даже со стороны будущих настойчивых и ожесточенных
врагов, суд присяжных недолго мог похвалиться тем, что по отношению к нему существует «мир и в
человецех благоволение». Когда прошел интерес новизны и состоялось несколько решений, не
оправдавших начальственной уверенности или не удовлетворявших предвзятому общественному
взгляду, начались сначала единичные, а потом систематические нападки на суд присяжных. Все это
создало вокруг этого суда атмосферу недоброжелательства и даже в лучшем случае равнодушия и
крайней медленности в устранении недостатков в организации и правилах деятельности этого
института. В течение многих и многих лет не было сделано ничего для улучшения деятельности
комиссий, составлявших списки присяжных, для прекращения своеобразной «игры в прятки» в виде
запрещения говорить присяжным о карательных результатах их обвинительного приговора, для
устранения излишних и вследствие этого потерявших свое значение обрядностей и т. п. Одним
словом, этот суд почти до последнего времени не был «любящей рукой ни охранен, ни обеспечен».
Мало этого: нелюбящая рука повлияла чрез посредство Сената на то, что недостаточные присяжные
заседатели из сельских обывателей были лишены необходимого материального пособия, выдачу
которого охотно принимали на себя многие земства.
Хрестоматия по истории России : учеб. пособие / авт.-сост. А. С. Орлов, В. А. Георгиев,
Н. Г. Георгиев, Т. А. Сивохина. – Москва : Проспект, 2001. – С. 303–304.
�Содержание
11. Устав о воинской повинности. 1 января 1874 г.
1) Защита престола и отечества есть священная обязанность каждого русского подданного. Мужское
население, без различия состояний, подлежит воинской повинности.
2) Денежный выкуп от воинской повинности и замена охотником не допускаются.
3) Лица мужского пола, имеющие от роду более пятнадцати лет, могут быть увольняемы из русского
подданства лишь по совершенном отбытии ими воинской повинности или же по вынутии жеребия,
освобождающего их от службы в постоянных войсках.
5) Вооруженные силы государства состоят из постоянных войск и ополчения. Сие последнее
созывается лишь в чрезвычайных обстоятельствах военного времени.
9) Число людей, потребное для пополнения армии и флота, определяется ежегодно законодательным
порядком.
11) Поступление на службы по призывам решается жеребием, который вынимается единожды на всю
жизнь. Лица, по нумеру вынутого ими жеребия не подлежащие поступлению в постоянные войска,
зачисляются в ополчение.
12) К жеребию призывается ежегодно один только возраст населения, именно молодые люди, которым
к 1-му января того года, когда набор производится, минуло двадцати лет от роду.
13) Лицам, удовлетворяющим определенным условиям образования, представляется отбыть воинскую
повинность без жеребия в качестве вольноопределяющихся.
17) Общий срок службы в сухопутных войсках для поступающих по жеребию определяется в
пятнадцать лет, из коих шесть лет действительной службы и девять лет в запасе.
18) Общий срок службы во флоте определяется в десять лет, из коих семь лет действительной службы и
три года в запасе.
20) Указанные сроки службы устанавливаются собственно для мирного времени; во время же войны
состоящие в сухопутных войсках и во флоте обязаны оставаться на службе до тех пор, пока того будет
требовать государственная надобность.
23) Чины запаса призываются на действительную службу в случае необходимости привести войска в
полный состав. Во время состояния в запасе, чины оного могут быть призываемы Военным или
Морским министерством, по принадлежности, в учебные сборы, но не более двух раз в течение всего
срока нахождения в запасе и каждый раз не долее как на шесть недель.
24) От призыва на службу из запаса освобождаются лица, занимающие должности по государственной,
гражданской или же общественной службе.
26) Принадлежащие к податным сословиям лица освобождаются во время состояния на
действительной службе от всех взимаемых подушно государственных, земских и общественных
сборов; равным образом, они освобождаются и от натуральных повинностей. В отношении же к
имуществам, им принадлежащим, означенные лица обязаны платежом податей и иных сборов и
отбывании следующих с тех имуществ повинностей на общем основании.
36) Государственное ополчение составляется из всего не числящегося в постоянных войсках, но
способного носить оружие мужского населения от призывного до сорокалетнего возраста
�Содержание
включительно. От призыва в ополчение не освобождаются до этого возраста и лица, уволенные из
запаса армии и флота.
45) По семейному положению устанавливаются три разряда льгот.
Первый разряд: а) для единственного способного к труду сына при отце к труду неспособном или при
матери-вдове;
б) для единственного способного к труду брата при одном или нескольких круглых сиротах братьях
или сестрах;
в) для единственного способного к труду внука при деде или бабке, не имеющих способного к труду
сына, и
г) для единственного сына в семье, хотя бы при отце, способном к труду.
Второй разряд: для единственного способного к труду сына при отце, также способном к труду, и
братьях моложе восемнадцати лет.
Третий разряд: для лица, непосредственно следующего по возрасту за братом, находящимся по призыву
на действительной службе или умершим на ней.
52) Для устройства имущественных и хозяйственных дел разрешается отсрочивать, но не более как на
два года, поступление на службу лиц, управляющих лично собственным недвижимым имуществом.
56) Для лиц, достигших нижеуказанных степеней образования, при отбывании ими воинской
повинности по жеребию устанавливаются сокращенные сроки службы на следующем основании:
1) окончившие курс в университетах и других учебных заведениях первого разряда или
выдержавшие соответственное испытание состоят: на действительной службе шесть месяцев и в
запасе армии четырнадцать лет и шесть месяцев;
2) окончившие курс шести классов гимназий или реальных училищ или второго класса духовных
семинарий или же курс других учебных заведений второго разряда, а ровно выдержавшие
соответственное испытание, состоят: на действительной службе год и шесть месяцев и в запасе
армии тринадцать лет и шесть месяцев;
3) окончившие курс или выдержавшие испытание в знании курса учебных заведений третьего
разряда состоят: на действительной службе три года и в запасе армии двенадцать лет, и
4) имеющие свидетельство о знании курса начальных народных училищ или курса других учебных
заведений четвертого разряда состоят на действительной службе четыре года и в запасе армии
одиннадцать лет.
62) Освобождаются от воинской повинности:
1) священнослужители всех христианских вероисповеданий и,
2) православные псаломщики, окончившие курс в духовных академиях и семинариях или в
духовных училищах.
63) Нижеозначенные лица, если ими будет вынут жеребий, определяющий поступление их в
постоянные войска, освобождаются от действительной службы в мирное время и зачисляются в запас
армии на пятнадцать лет:
�Содержание
1) имеющие степень доктора медицины или лекаря, магистра ветеринарных наук или фармации
или же ветеринара.
2) пенсионеры императорской академии художеств, отправленные за границу на казенный счет для
усовершенствования в художественном образовании, и
3) преподающие в учебных заведениях, а ровно штатные воспитатели и штатные помощники их.
173) Вольноопределяющиеся разделяются на три разряда
образованию и обязаны прослужить в действующих войсках:
соответственно
полученному
ими
1) выдержавшие испытания из курса учебных заведений 1-го разряда – три месяца;
2) выдержавшие испытание из курса заведений 2-го разряда – шесть месяцев, и
3) выдержавшие испытание по особой программе, устанавливаемой по соглашению министров
военного и народного просвещения, – два года.
180) Вольноопределяющиеся по выдержании установленных испытаний, в случае удостоения
ближайшего начальства, производятся:
1) в унтер-офицеры по выслуге рядовым: вольноопределяющимся, принадлежащим по ст. 173 к
первому разряду двух месяцев, принадлежащим ко второму разряду четырех месяцев и
принадлежащим к третьему разряду одного года;
2) в офицеры, по выслуге в нижнем звании: вольноопределяющимися первого разряда трех
месяцев, второго разряда шести месяцев и третьего разряда трех лет.
Хрестоматия по истории СССР, XIX в. : кн. для учителя / сост. П. П. Епифанов, О. П. Епифанова. –
Москва : Просвещение, 1991. – С. 166–169.
�Содержание
12. Из дневника Д.А. Милютина о попытке К.П. Победоносцева
отстоять исключительные права дворянства при обсуждении
военной реформы в Государственном Совете
1873 г.
Выходит наш ученый оратор Победоносцев и произносит длиннейшую речь, в которой, к общему
удивлению, возбуждает щекотливый вопрос о правах сословных. Можно ли было ожидать, что наша
аристократия выставит такого адвоката? Победоносцев поднимает знамя дворянских привилегий! К
какому же приходит он заключению? Что из молодых людей, отнесенных к вольноопределяющимся 3го разряда, допускать в офицеры одних только дворян! Итак, вопрос решает уже не уровень
образования, а дворянская порода. К счастью, такое чудовищное предложение никем не было
поддержано. Многие, без сомнения, тайно сочувствовали принципам, развитым в риторической речи
Победоносцева; но все деятельные члены этой партии, с большим тактом, чем ее адвокат, поняли, что
он зашел слишком далеко и что на избранной им почве трудно вести борьбу. Председатель наш вел
прения так же искусно, как и в предыдущее заседание; он ловко возразил на общий тезис
Победоносцева. Мне пришлось говорить много. Результат получился вполне для нас успешный.
Хрестоматия по истории России : учеб. пособие / авт.-сост. А. С. Орлов, В. А. Георгиев,
Н. Г. Георгиев, Т. А. Сивохина. – Москва : Проспект, 2001. – С. 305.
�Содержание
13. Из воспоминаний В.Л. Мещерского о введении всеобщей
воинской повинности
1897 г.
1874 год начался длинным манифестом о введении всеобщей воинской повинности, появившимся 3
января. Его ждали первого, и весь Петербург волновался, ибо пустили слух, что реформа отложена. То
был день триумфа военного министра Дмитрия Милютина. Все говорили о военном принципе
равенства всех под знаменами, о том, что отныне жирный купец не будет откупать своего сына от
солдатской службы, но кстати припомнить, что упоение духом времени было так сильно, что никто и
пикнуть не смел о том, что в сей день, 3 января 1874 года, уничтожалось одно из главных прав
русского дворянства. Мало того, что о таком крупном факте в истории русского дворянства никому в
голову не приходило вспомнить, как при издании судебных уставов никто не вспомнил, что
дворянство получило навсегда право быть судимым только дворянами и это право судебными
уставами уничтожалось, но, как я раньше говорил в своих воспоминаниях, нашлись такие дворянские
собрания, которые составили и представили благодарственные адреса за честь уравнения их со всеми
другими сословиями России относительно отбывания воинской повинности.
Хрестоматия по истории России : учеб. пособие / авт.-сост. А. С. Орлов, В. А. Георгиев,
Н. Г. Георгиев, Т. А. Сивохина. – Москва : Проспект, 2001. – С. 305–306.
�Содержание
Тема 10. Экономическое развитие пореформенной России
1. Частное землевладение в Европейской России в конце XIX в.
2. В.И. Ленин. Развитие капитализма в России
3. А.Н. Энгельгардт. Письма из деревни
4. Данные о развитии железнодорожной сети в 1860–1895 гг.
5. Именной указ Александра II Сенату «О сооружении первой сети железных дорог в России»
6. Воспоминания Б.Н. Чичерина
7. Производство паровозов в России (1869–1895 гг.)
8. Производство вагонов в России (1876–1880 гг.)
9. Развитие промышленности в 1880–1890-х годах
10. С.Ю. Витте. О положении нашей русской промышленности
11. Промышленные предприятия во второй половине XIX в.
12. Развитие тяжёлой индустрии в пореформенный период (млн пуд.)
13. Промышленные монополии России в 1880-х – начале 1890-х гг.
14. Иностранные вложения в русские акционерные предприятия
15. Иностранные капиталовложения в России
16. Иностранные вложения в отдельных отраслях русской промышленности
17. Указ об учреждении Государственного банка
18. Мнение большинства Государственного совета об учреждении Крестьянского банка
19. Положение о Государственном дворянском земельном банке
�Содержание
1. Частное землевладение в Европейской России в конце XIX в.1
1914 г.
Принадле жит
Сословия владе льце в
Дворянам
Духовным лицам
Купцам и почётным гражданам
Мещанам
Крестьянам
Прочим сословия
Иностранным подданным
Всего личным собственникам
В 1905 году
уве личилось +
в 1905 г.
в 1877 г.
уме ньшилось –
милл. де с. % милл. де с. % милл. де с. во сколько раз
53,2
61,9
73,1
79,9
–19,9
–1,40
0,3
0,4
0,2
0,2
+0,1
+1,74
12,9
15,0
9,8
10,7
+3,1
+1,30
3,8
4,4
1,9
2,1
+1,9
+1,85
13,2
15,4
5,8
6,3
+7,4
+2,21
2,2
2,5
0,3
0,3
+1,9
+8,07
0,3
0,4
0,4
0,5
–0,1
–1,52
85,9
100
91,5
100
–5,6
–1,09
Дмитриев, С. С. Хрестоматия по истории СССР / С. С. Дмитриев. – Москва : Учпедгиз, 1948. –
Т. 3: (1857–1894). – С. 204.
Данные, приведённые в документе, основаны на сопоставлении В.И. Лениным результатов земельных
переписей 1877–1878 гг. и 1905 г. Уменьшение площади частного землевладения объясняется тем, что
часть помещичьих земель была куплена сельскими обществами.
1
�Содержание
2. В.И. Ленин. Развитие капитализма в России1
1899 г.
II. СОЕДИНЕНИЕ БАРЩИННОЙ СИСТЕМЫ ХОЗЯЙСТВА
С КАПИТАЛИСТИЧЕСКОЙ
Барщинная система хозяйства была подорвана отменой крепостного права. Подорваны были все
главные основания этой системы: натуральное хозяйство, замкнутость и самодовлеющий характер
помещичьей вотчины, тесная связь между ее отдельными элементами, власть помещика над
крестьянами. Крестьянское хозяйство отделялось от помещичьего; крестьянину предстояло выкупить
свою землю в полную собственность, помещику – перейти к капиталистической системе хозяйства,
покоящейся, как было сейчас замечено, на диаметрально противоположных основаниях. Но подобный
переход к совершенно иной системе не мог, конечно, произойти сразу, не мог по двум различным
причинам. Во-первых, не было еще налицо тех условий, которые требуются для капиталистического
производства. Требовался класс людей, привыкших к работе по найму, требовалась замена
крестьянского инвентаря помещичьим; требовалась организация земледелия как и всякого другого
торгово-промышленного предприятия, а не как господского дела. Все эти условия могли сложиться
лишь постепенно, и попытки некоторых помещиков в первое время после реформы выписать себе изза границы заграничные машины и даже заграничных рабочих не могли не окончиться полным фиаско.
Другая причина того, почему невозможен был сразу переход к капиталистической постановке дела,
состояла в том, что старая, барщинная система хозяйства была лишь подорвана, но не уничтожена
окончательно. Крестьянское хозяйство не было вполне отделено от хозяйства помещиков, так как в
руках последних остались весьма существенные части крестьянских наделов: «отрезные земли», леса,
луга, водопои, выгоны и пр. Без этих земель (или сервитутов) крестьяне совершенно не в состоянии
были вести самостоятельного хозяйства, и помещики имели, таким образом, возможность продолжать
старую систему хозяйства в форме отработков. Возможность «внеэкономического принуждения» тоже
оставалась: временно-обязанное состояние, круговая порука, телесное наказание крестьянина, отдача
его на общественные работы и т. д.
Итак, капиталистическое хозяйство не могло сразу возникнуть, барщинное хозяйство не могло сразу
исчезнуть. Единственно возможной системой хозяйства была, следовательно, переходная система,
система, соединявшая в себе черты и барщинной и капиталистической системы. И действительно,
пореформенный строй хозяйства помещиков характеризуется именно этими чертами. При всем
бесконечном разнообразии форм, свойственном переходной эпохе, экономическая организация
современного помещичьего хозяйства сводится к двум основным системам в самых различных
сочетаниях, именно к системе отработочной и капиталистической. Первая состоит в обработке земли
инвентарем окрестных крестьян, причем форма платы не изменяет сущности этой системы (будет ли
это плата деньгами, как при издельном найме, или плата продуктом, как при испольщине, или плата
землей или угодьями, как при отработках в узком смысле слова). Это – прямое переживание
барщинного хозяйства, и данная выше экономическая характеристика последнего приложима к
отработочной системе почти целиком (единственное исключение то, что при одной из форм
В работе «Развитие капитализма в России» В.И. Ленин даёт характеристику отработочной и
капиталистических систем частновладельческого хозяйства. Данные, приводимые в работе В.И. Ленина,
относятся к 1883–1887 гг.
1
�Содержание
отработочной системы отпадает одно из условий барщинного хозяйства: именно при издельном найме
вместо натуральной оплаты труда мы видим денежную). Капиталистическая система состоит в найме
рабочих (годовых, сроковых, поденных и пр.), обрабатывающих землю инвентарем владельца.
Названные системы переплетаются в действительности самым разнообразным и причудливым
образом: в массе помещичьих имений соединяются обе системы, применяемые по отношению к
различным хозяйственным работам. Вполне естественно, что соединение столь разнородных и даже
противоположных систем хозяйства ведет в действительной жизни к целому ряду самых глубоких и
сложных конфликтов и противоречий, что под давлением этих противоречий целый ряд хозяев терпит
крушение и т. д. Все это – явления, свойственные всякой переходной эпохе.
Если мы зададимся вопросом о сравнительной распространенности обеих систем, то придется сказать
прежде всего, что точных статистических данных по этому вопросу пет, да и вряд ли бы они могли
быть собраны: для этого потребовался бы учет не только всех имений, но и всех хозяйственных
операции во всех имениях. Данные имеются лишь приблизительные, в виде общей характеристики
отдельных местностей по преобладанию той или другой системы. В сводном виде по отношению ко
всей России такого рода данные приведены в вышецитированном издании д-та земледелия:
«Вольнонаемный труд и т. д.». Г-н Анненский составил на основании этих данных очень наглядную
картограмму, показывающую распространенность обоих систем («Влияние урожаев и т. д.»).
Сопоставляем эти данные в виде таблички, дополняя ее сведениями о размерах посева на
частновладельческих землях в 1883–1887 гг. (по «Статистике Российской империи». IV. Средний
урожай в Евр. России в пятилетие 1883–1887 гг. СПБ. 1888).
Число губерний
Группы губерний по
В
В
преобладающей системе
чернозёмной
нечернозёмной
Всего
хозяйства у землевладельцев
полосе
полосе
I. Губернии с преобладанием
капиталистической системы
II. Губернии с преобладанием
смешанной системы
9
3
III. Губернии с преобладанием
отработочной системы
12
Всего
24
Количество посевов всех
хлебов и картофеля на
частновладельческих
землях (тыс. дес.)
10
19
7 407
4
7
2 222
5
17
6 281
19
43
15910
Итак, если в чисто русских губерниях преобладают отработки, то вообще по Европейской России
капиталистическая система помещичьего хозяйства должна быть признана в настоящее время
преобладающей. При этом наша таблица выражает это преобладание далеко не полно, ибо в I группе
губерний есть такие, в которых отработки совершенно не применяются (прибалтийские, например),
тогда как III группе нет ни одной губернии, вероятно, даже ни одного ведущего своё хозяйство имения,
в котором бы не применялась хотя отчасти капиталистическая система.
Наконец, необходимо заметить, что иногда отработочная система переходит в капиталистическую и
настолько сливается с нею, что становится почти невозможным отделить одну от другой и различить
�Содержание
их. Например, крестьянин снимает клочок земли, обязываясь отработать за него определенное число
дней (явление, как известно, самое распространенное. См. примеры в следующем параграфе). Как
провести тут разницу между таким «крестьянином» и тем западноевропейским или остзейским
«батраком», который получает клочок земли с обязательством работать определенное число дней?
Жизнь создает такие формы, которые соединяют противоположные по своим основным чертам
системы хозяйства с замечательной постепенностью. Становится невозможным сказать, где кончаются
«отработки» и где начинается «капитализм».
Установивши таким образом тот основной факт, что все разнообразие форм современного
помещичьего хозяйства сводится к двум системам, отработочной и капиталистической, в различных
сочетаниях, – мы перейдем теперь к экономической характеристике обеих систем и посмотрим, какая
из этих систем оттесняет другую под влиянием всего хода экономической эволюции.
III. ХАРАКТЕРИСТИКА ОТРАБОТОЧНОЙ СИСТЕМЫ
Виды отработков, как уже было замечено выше, чрезвычайно разнообразны. Иногда крестьяне за
деньги нанимаются обрабатывать своим инвентарем владельческие земли – так называемые
«издельный наем», «подесятинные заработки», обработка «кругов» (т. е. одной десятины ярового и
одной десятины озимого) и т. п. Иногда крестьяне берут в долг хлеб или деньги, обязываясь отработать
либо весь долг, либо проценты по долгу. При этой форме особенно явственно выступает черта,
свойственная отработочной системе вообще, именно кабальный, ростовщический характер подобного
найма на работу. Иногда крестьяне работают «за потравы» (т. о. обязываются отработать
установленный законом штраф за потраву), работают просто «из чести», – т. е. даром, за одно
угощение, чтобы не лишиться других «заработков» от землевладельца. Наконец, очень распространены
отработки за землю, либо в форме испольщины, либо в прямой форме работы за сданную крестьянам
землю, угодья и прочее.
Очень часто при этом плата за арендуемую землю принимает самые разнообразные формы, которые
иногда даже соединяются вместе, так что рядом с денежной платой фигурирует и плата продуктом и
«отработки». Вот парочка примеров: за каждую десятину обработать 1½ дес. + 10 яиц + 1 курица + 1
женский рабочий день; за 43 дес. ярового по 12 руб., и 51 дес. озимого по 16 руб. деньгами +
обмолотить столько-то копен овса, 7 копен гречи и 20 копен ржи + на арендуемой земле унавозить
навозом со своих скотных дворов не менее 5 десятин по 300 возов на десятину. Здесь даже
крестьянский навоз превращается в составную часть частновладельческого хозяйства! На
распространенность и разнообразие отработков показывает уже обилие терминов для них: отработки,
отбучи, отбутки, барщина, басаринка, пособка, паньщина, поступок, выемка и проч. Иногда крестьянин
обязывается при этом работать, «что прикажет владелец», обязывается вообще «послухать», «слухать»
его, «пособлять» ему. Отработки «обнимают собой весь цикл работ деревенского обихода. Посредством
отработков производятся все сельскохозяйственные операции по обработке полей и уборке хлеба и
сена, запасаются дровами, перевозят грузы», чинят крыши и трубы, обязываются доставлять кур и
яйца. Исследователь Гдовского уезда С.-Петербургской губернии справедливо говорит, что
встречающиеся виды отработков носят «прежний дореформенный барщинный характер».
Особенно интересна форма отработков за землю – так называемых отработочных и натуральных аренд.
В предыдущей главе мы видели, как в крестьянской аренде проявляются капиталистические
отношения; здесь мы видим «аренду», которая представляет из себя простое переживание барщинного
хозяйства и которая переходит иногда незаметно в капиталистическую систему обеспечивать имение
сельскими рабочими посредством наделения их кусочками земли. Данные земской статистики
бесспорно устанавливают эту связь подобных «аренд» с собственным хозяйством сдатчиков земли.
�Содержание
«При развитии собственных запашек в частновладельческих имениях у владельцев является
потребность гарантировать себе добывание рабочих в нужное время. Отсюда развивается у них во
многих местностях стремление раздавать землю крестьянам за отработки или – из доли продукта с
отработками». Эта система хозяйства «имеет не малое распространение. Чем чаще практикуется
собственное хозяйство сдатчиков, чем меньше предложение аренд и чем напряженнее спрос на них,
тем шире развивается и этот вид найма земель». Итак, мы видим здесь аренду совсем особого рода,
выражающую не отказ владельца от собственного хозяйства, а развитие частновладельческих запашек,
– выражающую не укрепление крестьянского хозяйства посредством расширения его землевладения, а
превращение крестьянина в сельского рабочего. В предыдущей главе мы видели, что в крестьянском
хозяйстве аренда имеет противоположное значение, будучи для одних выгодным расширением
хозяйства, для других – сделкой под влиянием нужды. Теперь мы видим, что и в помещичьем хозяйстве
сдача земли в аренду имеет противоположное значение: иногда это – передача другому лицу хозяйства
за уплату ренты; иногда это – способ ведения своего хозяйства, способ обеспечения имения рабочими
силами.
Переходим к вопросу об оплате труда при отработках. Данные из различных источников единогласно
свидетельствуют о том, что оплата труда при отработочном и кабальном найме бывает всегда более
низкая, чем при капиталистическом «вольном» найме. Во-1-х, это доказывается тем, что натуральные
аренды, т. е. отработочные и испольные (выражающие, как мы сейчас видели, лишь отработочный и
кабальный наем), по общему правилу везде дороже, чем денежные, и притом значительно дороже,
иногда вдвое. Во-2-х, натуральные аренды развиты всего сильнее в беднейших группах крестьян. Это –
аренды из нужды, «аренды» крестьянина, который уже не в силах сопротивляться превращению его
таким образом в сельскохозяйственного наемного рабочего. Состоятельные крестьяне стараются
снимать землю за деньги. «Наниматель пользуется малейшей возможностью вносить арендную сумму
деньгами и тем удешевить стоимость пользования чужой землей» – и не только удешевить стоимость
аренды, добавим от себя, но также и избавиться от кабального найма. В Ростовском-на-Дону уезде был
констатирован даже такой замечательный факт, как переход от денежной аренды к скопщине по мере
увеличения арендных цен, несмотря на уменьшение доли крестьян в скопщине. Значение натуральных
аренд, которые окончательно разоряют крестьянина и превращают его в сельского батрака,
иллюстрируется этим фактом вполне наглядно. В-3-х, прямое сравнение цен на труд при отработочном
и капиталистическом «вольном» найме показывает более высокий уровень последних. В
цитированном издании департамента земледелия: «Вольнонаемный труд и т. д.», рассчитывается, что
средней платой за полную обработку крестьянским инвентарем одной десятины озимого хлеба надо
считать 6 руб. (данные о средней черноземной полосе за 8 лет, 1883–1891). Если же рассчитать
стоимость тех же работ по вольному найму, то получим 6 р. 19 к. только за пеший труд, не считая
работы лошади (плату за работу лошади невозможно положить менее 4 р. 50 к.). Составитель
справедливо считает такое явление «совершенно ненормальным». Заметим только, что более высокая
оплата труда при чисто капиталистическом найме, сравнительно со всяческими формами кабалы и
других докапиталистических отношений, есть факт, установленный не только для земледелия, но и для
промышленности, не только для России, но и для других стран.
Итак, при отработках (все равно как и при кабальном найме, соединенном с ростовщичеством) цены
на труд оказываются обыкновенно более чем в два раза ниже сравнительно с капиталистическим
наймом. Так как отработки может брать на себя только местный и притом непременно «обеспеченный
наделом» крестьянин, то этот факт громадного понижения платы ясно указывает на значение надела,
как натуральной заработной платы. Надел в подобных случаях продолжает и в настоящее время
служить средством «обеспечить» землевладельцу дешевые рабочие руки. Но различие между вольной и
�Содержание
«полусвободной» работой далеко не исчерпывается различием в плате. Громадную важность имеет
также то обстоятельство, что последний вид работ всегда предполагает личную зависимость
нанимающегося от нанимателя, предполагает всегда большее или меньшее сохранение
«внеэкономического принуждения». Энгельгардт очень метко говорит, что раздача денег под отработки
объясняется наибольшей обеспеченностью таких долгов: по исполнительному листу с крестьянина
взыскать трудно, «работу же, на которую крестьянин обязался, начальство заставит его выполнить, хотя
бы у него самого свой хлеб оставался несжатым». «Только многие годы рабства, крепостной работы на
барина, могли выработать такое хладнокровие» (только кажущееся), с которым земледелец оставляет
под дождем свой хлеб, чтобы ехать возить чужие снопы. Без той или иной формы прикрепления
населения к месту жительства, к «общине», без известной гражданской неполноправности, отработки,
как система, были бы невозможны. Само собою разумеется, что неизбежным следствием описанных
черт отработочной системы является низкая производительность труда: приемы хозяйства,
основанного на отработках, могут быть только самые рутинные; труд закабаленного крестьянина не
может не приближаться по своему качеству к труду крепостном.
IV. ПАДЕНИЕ ОТРАБОТОЧНОЙ СИСТЕМЫ
Спрашивается теперь, в каком отношении стоит отработочная система к пореформенной экономике
России?
Прежде всего, рост товарного хозяйства не мирится с отработочной системой, так как эта система
основана на натуральном хозяйстве, на неподвижной технике, на неразрывной связи помещика и
крестьянина. Поэтому эта система в полном виде совершенно неосуществима, и каждый шаг в
развитии товарного хозяйства и торгового земледелия подрывает условия ее осуществимости.
Затем надо принять во внимание следующее обстоятельство. Из изложенного выше вытекает, что
отработки в современном помещичьем хозяйстве следовало бы разделить на два вида: 1) отработки,
которые может исполнить только крестьянин-хозяин, имеющий рабочий скот и инвентарь (например,
обработка «круговой» десятины, вспашка и пр.), и 2) отработки, которые может исполнить и сельский
пролетарий, не имеющий никакого инвентаря (например, жать, косить, молотить и т. п.). Очевидно,
что как для крестьянского, так и для помещичьего хозяйства отработки первого и второго вида имеют
противоположное значение, и что последние отработки составляют прямой переход к капитализму,
сливаясь с ним рядом совершенно неуловимых переходов. Обыкновенно в нашей литературе говорят
об отработках вообще, не делая этого различия. Между тем в процессе вытеснения отработков
капитализмом перенесение центра тяжести с отработков первого вида на отработки второго вида
имеет громадное значение. Вот пример из «Сборника стат. свед. по Московской губернии»: «В
наибольшем числе имений... обработка полей и посевов, т. е. работы, от тщательного выполнения
которых зависит урожай, исполняются постоянными рабочими, а уборка хлебов, т. е. работа, при
которой важнее всего своевременность и быстрота выполнения, сдаются окрестным крестьянам за
деньги или за угодья». В подобных хозяйствах наибольшее число рабочих рук приобретается
посредством отработков, но капиталистическая система, несомненно, преобладает, и «окрестные
крестьяне» превращаются в сущности в сельских рабочих – вроде тех «контрактовых поденщиков» в
Германии, которые тоже владеют землей и тоже нанимаются на определенную часть года. Громадная
убыль числа лошадей у крестьян и увеличение числа безлошадных дворов под влиянием неурожаев 90х годов не могли не оказать сильного влияния на ускорение этого процесса вытеснения отработочной
системы – капиталистическою.
Наконец, как на главнейшую причину падения отработочной системы, следует указать на разложение
крестьянства. Связь отработков (первого вида) именно с средней группой крестьянства ясна и a priori, –
�Содержание
как мы уже отметили выше, – и может быть доказана данными земской статистики.
Отсюда ясно видно, что участие в сдельных работах ослабевает в обеих крайних группах. Наибольшая
доля дворов с сдельными работами приходится на среднюю группу крестьянства. Так как сдельные
работы тоже относятся нередко в земско-статистических сборниках к «заработкам» вообще, то мы
видим здесь, следовательно, пример типичных «заработков» среднего крестьянства, – точно так же, как
в предыдущей главе мы ознакомились с типичными «заработками» низшей и высшей группы
крестьянства. Рассмотренные там виды «заработков» выражают развитие капитализма (торговопромышленные заведения и продажа рабочей силы), а данный вид «заработков», наоборот, выражает
отсталость капитализма и преобладание отработков (если предположить, что в общей сумме «сдельных
работ» преобладают такие работы, которые мы отнесли к отработкам первого вида).
Чем дальше идет падение натурального хозяйства и среднего крестьянства, тем сильнее отработки
должны быть оттесняемы капитализмом. Зажиточное крестьянство, естественно, не может служить
основанием для системы отработков, так как только крайняя нужда заставляет крестьянина браться за
наихудше оплачиваемые и разорительные для его хозяйства работы. Но и сельский пролетариат
равным образом не годится для отработочной системы, хотя уже по другой причине: не имея никакого
хозяйства или имея ничтожный клочок земли, сельский пролетарий не так привязан к нему, как
«средний» крестьянин, и вследствие этого ему гораздо легче уйти на сторону и наняться на «вольных»
условиях, т. е. за более высокую плату и без всякой кабалы. Отсюда – повсеместное недовольство
наших аграриев против ухода крестьян в города и на «сторонние заработки» вообще, отсюда их жалобы
на то, что крестьяне «мало привязаны». Развитие чисто капиталистической наемной работы подрывает
под корень систему отработков.
О уровне и темпах развития капитализма в России1
Что касается до вопроса о медленности или быстроте развития капитализма в России, то всё зависит
от того, с чем сравнивать это развитие. Если сравнивать докапиталистическую эпоху в России с
капиталистической (а именно такое сравнение и необходимо для правильного решения вопроса), то
развитие общественного хозяйства при капитализме придётся признать чрезвычайно быстрым. Если
же сравнивать данную быстроту развития с той, которая была бы возможна при современном уровне
техники и культуры вообще, то данное развитие капитализма в России действительно придётся
признать медленным. И оно не может не быть медленным, ибо ни в одной капиталистической стране
не уцелели в таком обилии учреждения старины, несовместимые с капитализмом, задерживающие его
развитие, безмерно ухудшающие положение производителей, которые «страдают и от капитализма и от
недостаточного развития капитализма».
Ленин, В. И. Развитие капитализма в России / В. И. Ленин // Полное собрание сочинений. – Т. 3. –
С. 141–185, 469.
В отрывке приведена оценка В.И. Ленина уровня и темпов развития капитализма в России в
пореформенный период.
1
�Содержание
3. А.Н. Энгельгардт. Письма из деревни1
31 октября 1878 г.
Во многих деревнях крестьяне получили в надел менее того количества земли, какое у них было в
пользовании при крепостном праве. Вся лишняя за указанным наделом земля была отрезана во
владение помещика и составила так называемые отрезки, зацепки, зацепные земли. Где есть отрезки,
там и крестьяне беднее, и недоимок более. Отрезок, существенно необходимый крестьянам, поступив в
чужое владение, стеснил крестьян уже по одному своему положению, так как он обыкновенно
охватывает их землю узкой полосой и прилегает ко всем трём полям, а потому, куда скотина ни
выскочит, непременно попадёт на принадлежащую пану землю. Значение отрезков все понимают, и
каждый покупатель имения, каждый арендатор, даже не умеющий по-русски говорить немец, прежде
всего смотрит, есть ли отрезки, как они расположены и насколько затесняют крестьян. У нас
повсеместно за отрезки крестьяне обрабатывают помещикам землю – именно работают круги, т. е. на
своих лошадях, с своими орудиями производят, как при крепостном праве, полную обработку во всех
трёх полях. Оцениваются эти отрезки – часто, в сущности, просто ничего не стоящие, не по качеству
земли, не по производительности их, а лишь по тому, насколько они необходимы крестьянам, насколько
они их затесняют, насколько возможно выжать с крестьян за эти отрезки. Понятно, что всё это зависит
от множества разнообразных условий.
Добро бы ещё эти отрезки сдавались крестьянам за арендную плату деньгами, а то нет – непременно
под работу. В нашей местности я один только пример и знаю, что крестьяне платят за отрезки
деньгами, да и то только потому, что имение находится в аренде у купца, который хозяйством не
занимается и в крестьянской полевой работе не нуждается. И опять-таки, пускай и работой платят за
отрезки, если бы крестьяне за отрезки производили какие-нибудь осенние, зимние или весенние
работы, а то нет, – каждый норовит, чтобы за отрезки работали круги, да ещё с покосом, или убирали
луг, жали хлеб, т. е. производили работу в самое дорогое, неоценимое по хозяйству, страдное время.
Энгельгардт, А. Н. Из деревни. 12 писем. 1872–1887 / А. Н. Энгельгардт. – Москва : Гос. изд-во
сельскохозяйственной литературы, 1956. – С. 297–299.
Энгельгардт Александр Николаевич (1832–1893), артиллерийский офицер, химик и минералог, один
из издателей первого в России химического журнала, публицист, член «Земли и воли» 1860-х гг. В конце
1870 г. был арестован и выслан из Петербурга в своё имение Батищево. В имении Энгельгардт занялся
сельским хозяйством; будучи народником по своим воззрениям, он организовал интеллигентную
колонию на артельных началах. С 1872 по 1887 гг. опубликовал в «Отечественных записках» серию
публицистических произведений, под общим названием «Письма из деревни» (всего было
опубликовано 12 писем). В хрестоматии приведён отрывок из письма седьмого, датированного 31
октября 1878 г.
1
�Содержание
4. Данные о развитии железнодорожной сети в 1860–1895 гг.
Длина ж.-д. сети к началу пятилетия
(вёрст)
Увеличение ж.-д. сети в течение
пятилетия (вёрст)
1861–1865
1488
2055
1866–1870
3543
6659
1871–1875
10202
7424
1876–1880
17626
4529
1881–1885
21155
3074
1886–1890
24229
3864
1891–1895
28093
5995
Годы
Дмитриев, С. С. Хрестоматия по истории СССР / С. С. Дмитриев. – Москва : Учпедгиз, 1948. – Т. 3:
(1857–1894). – С. 201.
�Содержание
5. Именной указ Александра II Сенату «О сооружении первой сети
железных дорог в России»1
26 января 1857 г.
Сооружение дороги, столь справедливо называемой ними Николаевскою, выразило ещё осязательнее
всю пользу для нашей родины сего нового способа сообщений, всю необходимость его как для
мирного, так и для военного времени; и железные дороги, в надобности коих были у многих сомнения
ещё за десять лет, признаны ныне всеми сословиями необходимостью для империи и сделались
потребностью народною, желанием общим, настоятельным.
В сем глубоком убеждении мы вслед за первым прекращением военных действий повелели
озаботиться о средствах к лучшему удовлетворению этой неотложной потребности. Внимательное
обсуждение указало, что для удобства и скорости лучше обратиться, по примеру всех других стран,
предпочтительно к промышленности частной как отечественной, так и иностранной, – к последней и
в том внимании, чтобы воспользоваться значительною опытностью, приобретённой при устройстве
многих тысяч вёрст железных дорог на Западе Европы.
На сих началах вызваны, сделаны, соображены разные предположения и по надлежащем
распоряжении дела в Комитете министров и обсуждении им оного в личном присутствии нашем
признаны единогласно лучшими и нами утверждены условия, предложенные обществом капиталистов
русских и иностранных, во главе коих – наш банкир барон Штиглиц.
Условиями сими общество это обязуется: на свой счёт и страх устроить в течение десяти лет и потом
содержать в течение восьмидесяти пяти лет указанную ему сеть около четырех тысяч вёрст железных
дорог, с одним лишь ручательством правительства за выручение пяти процентов с определённых на
сооружение сумм, и с тем, что по миновании означенных сроков вся сеть обращается бесплатно в
принадлежность казны...
Сеть эта будет простираться: от С.-Петербурга до Варшавы и прусской границы, от Москвы до Нижнего
Новгорода, от Москвы через Курск и низовья Днепра до Феодосии и от Курска или Орла чрез
Динабург до Либавы – и таким образом непрерывным чрез двадцать шесть губерний железным путём
соединятся взаимно: три столицы, главные судоходные реки наши, средоточие хлебных наших
избытков и два порта на Чёрном и Балтийском морях, почти весь год доступные; облегчится сим
образом вывоз заграничный; обеспечится провоз и продовольствие внутреннее.2
Дмитриев, С. С. Хрестоматия по истории СССР / С. С. Дмитриев. – Москва : Учпедгиз, 1948. – Т. 3:
(1857–1894). – С. 185–186.
Изданием этого указа положено было начало железнодорожной строительной горячке и привлечению
к постройке сети русских железных дорог частного капитала, особенно иностранного. Так, в
учреждённое этим же указом «Главное общество российских железных дорог» вошли банкиры
петербургские, варшавские, лондонские, парижские, берлинские; преобладающее влияние в обществе
имели французские капиталисты.
1
Главное общество российских железных дорог не смогло выполнить принятых на себя обязательств и
в конце 1861 г. было освобождено от строительства Феодосийской и Либавской железнодорожных
линий.
2
�Содержание
6. Воспоминания Б.Н. Чичерина1
1888–1894 г.
Это была пора железнодорожной горячки. Уже с самого начала царствования Александра II, когда для
частной предприимчивости открылось широкое поприще, стали возникать общества для построения
железных дорог. Первое образовавшееся частное общество получило концессию на дорогу от Москвы
до Саратова. Сначала, однако, дела его шли плохо. Московский банкир Марк, который был главным
акционером, разорился на этом предприятии. Но затем оно перешло в руки фон Дервиза, который дал
ему совершенно другой оборот. Не только он достроил участок от Москвы до Рязани, которым
вследствие безденежья ограничилась старая компания, но он сам взял концессию на следующий
участок от Рязани до Козлова и на этом нажил многие миллионы.
За ним кинулись и другие; в дело вмешались земства, которые хлопотали о проведении дорог по своим
губерниям. В Петербурге открылся настоящий рынок. Концессии получали те, которые умели деньгами
и интригами привлечь на свою сторону влиятельных лиц. Между тем, как недавние преобразования
более и более искореняли старую язву взяточничества в провинции, в высших бюрократических сферах
оно получило страшное развитие. Для людей, ищущих заработать деньгу, соблазн был громадный. «Тут
сидишь (Кирсановское уездное земское собрание в Тамбовской губернии) себе всю жизнь, – говорил мне
Садомцев – работаешь, как вол, и наколотишь, наконец, каких-нибудь десять, двадцать тысяч, а
приедешь в Петербург, тебе говорят: что это за пустяки? Можно в несколько дней получить сотню
тысяч; умей только обделать дело».
И многие земцы поддались искушению. Первый пример подал орловский губернский предводитель
Шереметев. Пользуясь связями, он выхлопотал для орловского земства концессию, которую передал
Губонину2, с уплатою миллиона земству и почти такого же магарыча себе.
В то же время была построена и Тамбово-Козловская дорога. Здесь главным деятелем был козловский
уездный предводитель Горсткин, который на ней нажил себе состояние. Затем тамбовский губернский
предводитель Башмаков выхлопотал себе концессию на проведение линии от Ряжска на Моршанск и
далее на Сызрань, на этот раз даже с правительственной гарантией. У министра внутренних дел
Тимашева было огромное имение в Оренбургской губернии, откуда нужен был сбыт. Естественно, что
эта дорога была сочтена существенно важною для государства.
Дмитриев, С. С. Хрестоматия по истории СССР / С. С. Дмитриев. – Москва : Учпедгиз, 1948. – Т. 3:
(1857–1894). – С. 186–187.
Отрывок из воспоминаний Б.Н. Чичерина описывает бум железнодорожного строительства начала
1870-х годов. Частный акционерный капитал, вновь вложенный в железнодорожное строительство в
1861–1870 гг., составил 698 млн руб., правительственные железнодорожные займы к 1877 г. составляли
1 833 млн руб. Железнодорожная горячка началась с открытия фон Дервизом в 1866 г. железной дороги
Рязань – Козлов. Работал он над воспоминаниями с 1888 по 1894 годы.
1
П.И. Губонин – крупный капиталист, вышедший из крепостных крестьян, известный в то время
железнодорожный предприниматель.
2
�Содержание
7. Производство паровозов в России (1869–1895 гг.)
Паровозостроительные заводы
Годы Коломен
Мальцевский Воткинский
Невский
Брянский Путиловский
ский
(Людиновский) (казённый)
Всего
1869
15
2
17
1870
30
1
6
2
39
1875
38
82
40
8
168
1880
78
120
30
12
240
1885
87
87
1890
95
95
1895
124
32
118
87
361
Бовыкин, В. И. Зарождение финансового капитала в России / В. И. Бовыкин. – Москва, 1967. – С. 95.
�Содержание
8. Производство вагонов в России (1876–1880 гг.)1
Заводы
Коломенский
Лильпоп, Рау и Левенштейн
Русско-Балтийский
Мальцовский (СергиевоРадицкий)
Сампсоньевский
Сормовский
Путиловский
Всего
Ввоз вагонов из-за границы
1876
1185
–
800
–
680
166
647
–
240
93
1150
–
60
–
4962
259
551
146
1877
1285
–
1023
–
682
79
713
–
1001
34
1337
–
986
–
7025
113
825
128
Годы
1878
1282
–
1366
–
1208
98
1640
33
1300
45
1745
47
1306
–
9847
223
3334
986
1879
822
–
839
–
115
10
655
21
676
34
861
68
1090
–
5058
133
20
55
За
В среднем
1880 пятилетие за год
1176
5750
1150
–
–
–
950
4978
995,6
–
–
–
860
3545
709
14
367
73,4
592
4247
849,4
–
54
10,8
731
3948
789,6
3
209
41,8
1535
6628
1325,6
–
115
23
–
3442
688,4
–
–
–
5844
32736
6547,2
17
745
129
796
5526
1105,2
37
1352
270,4
Бовыкин, В. И. Зарождение финансового капитала в России / В. И. Бовыкин. – Москва, 1967. – С. 96.
1
Первая строка – товарные вагоны, вторая – пассажирские.
�Содержание
9. Развитие промышленности в 1880–1890-х годах1
1896 г.
Выставка в Нижнем Новгороде является одним из выдающихся событий нашей экономической жизни
последнего времени. Представляя мирные усилия России в минувшее царствование, богатое
законодательными мерами, направленными к подъёму благосостояния и производительности страны,
нижегородская выставка даёт совершенно иную картину, чем предшествовавшая ей выставка 1882 г. в
Москве. В каждой промышленной отрасли видны успехи, и все они характерно сгруппированы на
выставке.
Хлопчатобумажная мануфактурная промышленность, которая уже к московской выставке была прочно
поставлена и широко развита, перешла к работе на собственном сырье, содействуя оживлению нашей
богатой среднеазиатской окраины... Постепенный переход к работе всецело на русском сырье и
уничтожение значения переделочных заводов отмечается и вообще в фабрично-заводском деле, далеко
шагнувшем вперёд после выставки 1882 г. Здесь возникло много совершенно новых производств, из
которых особенно выделяются химические. В горном деле успех ещё поразительнее; припомним нефть,
ртуть, марганец, почти неизвестные до 1882 г., ныне же завоевавшие всемирные рынки; выплавка
чугуна, приготовление железа, стали и добыча каменного угля развивались с небывалою у нас
быстротою.
Техническое образование, имеющее столь важное значение в промышленном развитии государств,
едва зарождалось в 1882 г., а ныне уже широко охватывает наше отечество.
Крупные успехи отмечаются и в служебной области торговой техники. Оборудование портов и
железных дорог, ряд приспособлений к нагрузке, выгрузке, перевозке и хранению товаров, элеваторы,
наливные вагоны и суда, холодильники и целый ряд подобного же рода приспособлений, не говоря
уже о многих новых технических приёмах в торговле, – всё это, о чём в 1882 г. мы почти и не мечтали
и что теперь создаётся и вырастает в крупную силу, двигающую быстро в свою очередь промышленное
развитие России, образуется тоже в той или другой форме, в том или другом отделе на настоящей
выставке.
Дмитриев, С. С. Хрестоматия по истории СССР / С. С. Дмитриев. – Москва : Учпедгиз, 1948. – Т. 3:
(1857–1894). – С. 187–188.
Из передовой статьи «Вестника финансов, промышленности и торговли» (печатного органа
министерства финансов), посвященной открытию промышленной и художественной выставки 1896 г. в
Нижнем Новгороде. В статье дана официальная правительственная оценка русской промышленности в
конце XIX в..
1
�Содержание
10. С.Ю. Витте. О положении нашей русской промышленности1
Февраль 1900 г.
Во всеподданнейшем докладе моём о государственной росписи доходов и расходов на 1900 г. я имел
счастье повергнуть на благоусмотрение вашего императорского величества нижеследующие данные о
росте нашей промышленности за последние 20 лет (в млн руб.):
Производство
1877
1887
1892
1897
Обработка прядильных веществ
297,7
464.2
581,6
946,3
Обработка питательных веществ
17
37,9
47,9
95,7
Обработка животных продуктов
67,7
79,6
72,6
132,0
Обработка дерева
16,8
25,7
33,3
102,9
Писчебумажное
12,7
21
25,5
45,5
Химическое
10,5
21,5
35,3
59,6
Керамическое
20,4
29
32,3
82,6
Производство металлических изделий
89,3
112,6
162,3
310,6
Производства, не вошедшие в предшествующие группы
8,6
10,4
19,5
41
Всего2
541
802
1010
1816
Ниже приведён отрывок из «всеподданнейшего» доклада министра финансов С.Ю. Витте «О
положении нашей промышленности», представленного им Николаю II в феврале 1900 г.
1
2
Без производств горных, мукомольных и производств, обложенных акцизными сборами.
�Содержание
Средний ежегодный прирост производительности составлял (в млн руб.): 1878–1887 гг. – 26,1; в 1888–
1892 гг. – 41,6; в 1893–1897 гг. –161,2.
Из этих данных видно, что за последнее отчётное пятилетие рост обрабатывающей промышленности
совершался в четыре раза быстрее, чем и пятилетие 1888–1892 гг., и в шесть раз быстрее, чем в
десятилетие 1878–1888 гг.
Развитие горных промыслов лучше всего характеризуется нижеследующей таблицей (млн руб.):
1877
1887
1892
1897
Добыто каменного угля
110
277
424
684
Добыто нефти
13
167
299
478
Выплавлено чугуна
23
36
64
113
Выделано железа
16
22
29
30
Выделано стали
3
14
31
74
Таковое возрастание промышленности в сравнительно короткий срок само по себе представляется
очень значительным. По быстроте и силе этого роста Россия стоит впереди всех иностранных
экономически развитых государств, и не подлежит сомнению, что страна, которая оказалась в
состоянии в два десятилетия более чем утроить свою горную и фабрично-заводскую промышленность,
таит в себе богатый запас внутренних сил для дальнейшего развития, а такое развитие в ближайшем
будущем настоятельно необходимо, ибо как ни велики уже достигнутые результаты, тем не менее и по
отношению к потребностям населения, и по сравнению с иностранными государствами наша
промышленность ещё очень отстала.
В иностранных государствах промышленность не развивается так быстро, как в России, потому что она
уже достигла там уровня, гораздо более высокого, чем у нас. Так, по данным 1898 г., на 1 жителя
производится чугуна: в Великобритании – 13,1 пуда, в Соединённых Штатах Северной Америки – 9,8
пуда, в Бельгии – 9,0 пудов, в Германии – 8,1 пуда, во Франции – 3,96 пуда, а в России – только 1,04
пуда. За тот же год каменного угля добыто на 1 жителя: в Великобритании – 311,7 пуда, в Бельгии – 204
пуда, в Соединённых Штатах – 162,4 пуда, в Германии – 143,8 пуда, во Франции – 50,7 пуда, а в
России только 5,8 пуда. Несмотря на то, что недра русской земли одарены богатейшими залежами
каменного угля и железной руды, добыча этих основных продуктов промышленности во много крат
ниже у нас, чем в упомянутых государствах. Что касается третьей важной отрасли промышленности –
хлопчатобумажной, то и в ней мы очень отстали. В 1898 г. переработано на 1 жителя хлопка: в
Великобритании – 52 фунта, в Соединённых Штатах – 28 фунтов, в Германии – 14 фунтов, во
Франции – 11 фунтов, а в России – только 5 фунтов. В соответствии с меньшим производством
наблюдается у нас и меньшее потребление. Потребление каменного угля в России на 1 жителя в 7 раз
меньше, чем во Франции, в 20–22 раза ниже Германии, в 26 раз ниже Бельгии и в 34 раза ниже
Великобритании. То же самое можно отметить и относительно прочих продуктов горной и фабричной
промышленности. При этом такую нашу отсталость невозможно объяснить одной слабостью
потребительской способности населения. Несмотря на то, что цены на горные и фабричные товары в
России выше, чем за границей, и что привоз к нам иностранных товаров обложен высокими
пошлинами, привоз из-за границы всё-таки очень возрастает: за 11 лет, с 1887 по 1898 г., привоз
каменного угля почти удвоился, чугуна, железа и изделий – утроился, шерстяных продуктов –
�Содержание
увеличился на 30 %. Очевидно, если бы наша промышленность возрастала быстрее, то она могла бы
удовлетворить и тем потребностям, которые ныне покрываются иностранными товарами, а если бы
при этом развилось и внутреннее соперничество в такой мере, чтобы понизить цены на товары
против их нынешнего чрезмерно высокого уровня, то такое удешевление, несомненно, привело бы и к
расширению нашего потребления.
Слабое развитие нашей промышленности отражается и на торговле. Общий оборот нашей внешней
торговли составляет 1,286 млн руб. (1897), т. е. более чем в два раза меньше Франции, приблизительно
в три раза меньше Германии и Соединённых Штатов, более чем в пять раз меньше Великобритании и
равняется обороту Бельгии, несмотря на то, что эта страна и по населению, и по пространству
несравненно менее России. Если же принять во внимание количество населения, то на 1 жителя
придётся в России оборотов по внешней торговле 10 руб., тогда как во Франции – Германии – около
75 руб., в Соединённых Штатах – 48 руб., в Великобритании – 164 руб., в Бельгии – 192 руб.
И в промышленном, и в торговом отношении Россия очень отстала от главнейших иностранных
государств.
Итак, несмотря на достигнутые успехи в деле роста промышленности, Россия и по настоящее время
остаётся страной по преимуществу земледельческой, а при сложившемся ныне строе политических и
экономических международных отношений земледельческая страна, не имеющая своей собственной
промышленности, достаточно развитой, чтобы удовлетворять главным потребностям населения
продуктами отечественного труда, не может почитать свою мощь непоколебимой; без своей
собственной промышленности она не может достигнуть настоящей экономической независимости, а
опыт всех народов наглядно показывает, что только хозяйственно самостоятельные народы
оказываются в силе проявлять в полной мере и своё политическое могущество.
Россия с её огромным разноплеменным населением, с её сложными историческими задачами в
международной политике, с её разнообразными внутренними интересами, может быть, более, чем
какое-либо другое государство, нуждается в том, чтобы национальное, политическое и культурное
здание имело под собой надлежащую экономическую почву, чтобы империя вашего величества была
великой не только политической и земледельческой, но и промышленной державой. И было бы
роковою историческою ошибкой предполагать, что с удовлетворением этой народной потребности в
создании широкой и разнообразной промышленности можно медлить. Международное соперничество
не ждёт. Если ныне же не будет принято энергичных и решительных мер к тому, чтобы в течение
ближайших десятилетий наша промышленность оказалась в состоянии своими продуктами покрывать
потребности России и азиатских стран, которые находятся или должны находиться под нашим
влиянием, то быстро растущая иноземная промышленность сумеет прорваться через наши таможенные
преграды и водвориться как в нашем отечестве, так и в сказанных азиатских странах, а, укоренившись в
глубинах народного потребления, она может постепенно расчистить пути и для более тревожных
иноземных политических влияний. Ведь владычество метрополий над колониями укрепляется ныне
всего более силою не оружия, а торговли, и слуге вашего величества неотрадно думать, что, может,
медленный рост нашей промышленности затруднит выполнение великих политических задач монарха,
что продолжающееся промышленное пленение русского народа ослабляет его политическое
могущество, что неполнота экономического развития может повлечь за собой и политическую, и
культурную отсталость страны.
Более быстрое развитие промышленности в России вполне возможно.
Империя вашего величества, великая пространством, обильна природными дарами: каждый год
�Содержание
знаменуется открытием новых естественных богатств в её недрах. Даже в землях, исстари заселённых
и длинным рядом поколений возделанных, открываются новые, прежде скрытые от глаз
высокоценные блага, обработка которых щедрее вознаграждает жителей, чем просто земледелие.
Всевозможные минералы, металлы, прежде издалека к вам привозившиеся, ныне раскрываются
внутри страны под ногами самого земледельца, призывая его к новому труду. А что скрыто на наших
окраинах, только теперь заселяемых русскими людьми, чем одарят нас необъятные пространства
Сибири, о том можно составлять лишь гадательные предположения. Например, в Бакинском районе,
дававшем в 1870 г. только 1704000 пуд. нефти, в 1898 г. добыто 486000000 пуд., что даёт не только
осветительный материал для внутреннего потребления и вывоза за границу, но ещё и 300000000 пуд.
горючего материала как топлива, заменяющего по техническому значению полмиллиарда пудов
каменного угля, т. е. две трети всей нашей добычи угля.
При этих огромных богатствах мы сверх того владеем ещё дешёвым трудом нашего, правда, ещё мало
обученного, но по природе даровитого, сметливого и усердного народа... Воспитанный на скромных
привычках сельского обихода, он гораздо менее требователен, чем западноевропейский или особенно
североамериканский рабочий, и невысокая заработная плата является для русской предприимчивости
счастливым даром, дополняющим богатства русской природы.
Рядом с этими естественными условиями, благоприятствующими росту кашей промышленности,
покровительственная система, установленная в бозе почивающим родителем вашим и преемственно
продолжаемая вашим императорским величеством, ограждает наших предпринимателей от давления
иностранных соперников и обеспечивает им более выгодное и самостоятельное положение на
внутреннем рынке.
Если, несмотря на такое счастливое сочетание благоприятных условий, промышленность наша всётаки не возрастает в такой мере, как это необходимо для интересов страны, то причину сего можно
видеть только во внутренних условиях, киими обставлена у нас сама предприимчивость. Для того
чтобы на почве богатой природы и дешёвого труда могла вырасти широкая и могучая
промышленность, необходимы деятельные капиталы, которые предприняли бы трудную
устроительную работу. К несчастью, именно капиталами, скопленными сбережениями, и не богато
наше отечество.
Общий итог капиталов, привлечённых не только в наше акционерное промышленное и торговое дело,
но и на потребности государственного, городского, банковского и земельного кредита, выражается в
цифре 11 миллиардов рублей, из коих около половины притекли из-за границы. Это очень скромная
цифра по сравнению с иностранными государствами: в Германии и Франции итог движимых
ценностей превышает 30 миллиардов рублей, в Англии – 60 миллиардов рублей... Если страна не
богата собственными капиталами, а в них настоятельно нуждается и государство, и промышленность,
то нет другого выхода из такого положения, как привлечение капиталов из-за границы... При нашей
бедности капиталов внутри страны, при необходимости значительную часть народных сбережений
расходовать на государственные потребности, особенно на усиление боевой готовности и на развитие
железных дорог, необходимый рост нишей крайне отставшей промышленности может совершиться не
иначе, как при непосредственном содействии иностранных капиталов.
Только при этом может разниться у нас массовая промышленность с необходимым внутренним
соперничеством, которое приведёт к удешевлению продуктов, а благодаря этому не только к
расширению потребления внутри страны, но и к вывозу избытков за границу.
Но, к сожалению, на практике учреждение русских акционерных обществ с участием иностранных и
�Содержание
еврейских капиталов, а также открытие действий в России иностранных компаний встречают весьма
значительные затруднения ввиду существования множества ограничительных узаконений как
относительно владения землёю иностранцами (в 21 губернии западной полосы, в южной и западных
частях Кавказа, в Туркестанском крае, степных областях, Приамурском крае) и евреями (в 16 губерниях
черты оседлости, Донской области, в Кавказском крае, Туркестане, степных областях, в Сибири), так и
относительно права занятия означенных лиц разными промыслами (горным, нефтяным, золотым и
др.).
Весьма значительными затруднениями обставлена предпринимательская деятельность и русских
капиталистов. Наше промышленно-торговое законодательство, а также и практика административных
учреждений, центральных и местных, устанавливалась в то время, когда промышленность едва
зарождалась в единичных предприятиях. В такое время предприятию приходилось иметь дело с
различными ведомствами во всех инстанциях, начиная с низших административных властей и кончая
высшими государственными органами, причём отношения к промышленности не были согласованы в
различных ведомствах; получение разрешения часто зависело от личного взгляда того или иного
представителя власти и всегда требовало много времени; длинная волокита, связанная с перепиской,
ходатайствами, поездками в столицу, столкновение с разнообразными воспрещениями,
ограничениями, местными постановлениями опутывали каждое новое дело, и только более смелые, в
тех случаях, когда слишком большая выгода соблазняла их, решались учреждать новые предприятия.
Когда промышленность под влиянием требований жизни начала развиваться в более широких
размерах, такие неупорядочения и взаимно несогласованные отношения администрации к частным
предпринимателям стали очень чувствительным тормозом.
Со своей стороны министерство финансов, на которое по закону возложена обязанность по
заведыванию торговлею и промышленностью, делает что может для облегчения частной
предприимчивости: и пути сообщения, и кредит, и торговля со всеми её органами, начиная от биржи и
кончая консулами и коммерческими агентами за границей, и надзор за взаимными отношениями
фабрикантов и рабочих, и техническо-коммерческое образование, – одним словом, вся обстановка,
окружающая новое предприятие, подвергалась в последнее время значительному упорядочению.
Бесспорно, многое ещё остаётся сделать на этом пути, и в министерстве разрабатывается целый ряд
соответственных предложений.
Дмитриев, С. С. Хрестоматия по истории СССР / С. С. Дмитриев. – Москва : Учпедгиз, 1948. – Т. 3:
(1857–1894). – С. 188–194.
�Содержание
11. Промышленные предприятия во второй половине XIX в.
Время основания
Число предприятий
% к общему числу в 1900 г.
До 1861 г.
2177
15,1
1861–1870
1285
8,9
1871–1880
2100
14,6
1881–1890
3036
21,2
1891–1900
5788
40,2
Всего
14386
100
Дмитриев, С. С. Хрестоматия по истории СССР / С. С. Дмитриев. – Москва : Учпедгиз, 1948. – Т. 3:
(1857–1894). – С. 204.
�Содержание
12. Развитие тяжёлой индустрии в пореформенный период
(млн пуд.)
Производство
железа и стали
Выплавка чугуна
Годы
Добыча каменного
Добыча
угля
нефти
всего в Донбассе всего в Донбассе
всего
в Донбассе
на Урале
1861
18,9
–
14,2
11,3
–
20,4
10,2
–
1865
17,4
0,168
12,3
10,1
–
23,6
10,0
0,7
1870
20,8
0,352
14,8
14,5
–
42,4
15,6
3,1
1875
24,9
0,943
17,7
18,1
0,999
103,8
50,9
10,5
1880
26,1
1,270
18,4
35,3
1,6
200,8
86,3
31,2
1885
30,99
2,422
21,6
32,1
2,6
260,6
114,9
115,0
1890
54,9
13,418
27,7
51,9
8,6
367,2
183,2
226
Дмитриев, С. С. Хрестоматия по истории СССР / С. С. Дмитриев. – Москва : Учпедгиз, 1948. – Т. 3:
(1857–1894). – С. 205–206.
�Содержание
13. Промышленные монополии России в 1880-х – начале 1890-х гг.
Отрасль
промышленного
производства
Монополизируемый
продукт
Угольная
Уголь
Нефтяная
Керосин
Рельсы
Обработка чёрных
металлов
Обработка меди
Машиностроение
Химическая
промышленность
Пищевая
промышленность
Монополистические объединения
Время действия
объединений
Краткосрочное соглашение
Донбасса
Организация Т-ва бр. Нобель
углепромышленников нач. 1888 – кон.
1893 гг.
1880–1890-е гг.
кон. 1880–1890-е
Организация Каспийско-Черноморского об-ва
гг.
Бакинский стандарт
1890-е гг.
Союз рельсовых фабрикантов
1882–1887 гг.
Соглашение Путиловского и Александровского
1887–1888 гг.
заводов
Союз рельсовых заводов
1890–1895 гг.
Подкладки,
накладки,
Союз фабрикантов рельсовых скреплений
1884–1891 гг.
болты и костыли
Стрелки
Временное объединение трёх обществ
1887 г.
Бандажи, полускаты, оси, Союз заводов, изготавливающих железнодорожные
1888–1897 гг.
рессоры и рессорная сталь принадлежности
Мосты, кессоны и т. п.
Союз мостостроительных заводов
1884–1892 гг.
Соглашение Об-ва Путиловского завода и Об-ва
Рыночное железо
Петербургских железопрокатного и проволочного 1886–1888 гг.
заводов
Конвенция железопрокатных, проволочных и
1886 г.
гвоздильных заводов
Проволока, гвозди и т. п.
Соглашение о
создании
агентства
русских 1890 – сер. 1890-х
проволочных и гвоздильных заводов в СПб.
гг.
Объединение группы заводов, в число которых
Иголки
1880-е гг.
входили заводы М. Генинга и гр. И.Р. Плятера-Зиберта
Соглашение Об-ва завода б. Розенкранца с Т-вом 1888 – сер. 1890-х
Латунь
заводов Кольчугина
гг.
Медные
и
латунные Соглашение Об-ва завода б. Розенкранца с Об-вом 1886 – кон. 1890-х
трубки, листы, ленты
франко-русских заводов
гг.
Паровозные токи и части к
Соглашение Об-ва завода б. Розенкранца с Т-вом 1886 – кон. 1890-х
ним, листы и прутья из
заводов Кольчугина
гг.
красной меди
Монополия Тульского патронного з-да Гилленшмидт
Патроны
1880–1890-е гг.
иК
Паровозы
Монополия Коломенского об-ва
1884–1892 гг.
Вагоны
Синдикат вагонов
1889–1891 гг.
Временное объединение Путиловского, Брянского и
Лафеты
1887
Варшавского промышленного об-в
Монополия «Русского об-ва для выделки и продажи
Селитра и порох
1880–1890-е гг.
пороха»
Каустическая сода
Монополия Об-ва «Любимов, Сольвэ и К»
1880–1890-е гг.
1887 – сер. 1890-х
Сахар
Союз сахарозаводчиков
гг.
1880-е – первая
Спирт, водка
«Стачки» виноторговцев восточных губерний
пол. 1890-х гг.
Бовыкин, В. И. Зарождение финансового капитала в России / В. И. Бовыкин. – Москва, 1967. –
С. 187–188.
�Содержание
14. Иностранные вложения в русские акционерные предприятия
Основной и облигационный капиталы (в
млн золотых рублей)
1860
1865
1870
1875
1880
1885
1890
9,7
16,3
26,5
78,7
97,7
159,5
214,7
Дмитриев, С. С. Хрестоматия по истории СССР / С. С. Дмитриев. – Москва : Учпедгиз, 1948. – Т. 3:
(1857–1894). – С. 207.
�Содержание
15. Иностранные капиталовложения в России
1880
1890
Страна
млн руб.
%
млн руб.
%
Франция
31,4
32,3
66,6
31,0
Англия
30,1
31,0
35,3
16,4
Германия
29,8
30,7
79,0
36,8
Бельгия
1,7
1,7
24,6
11,5
Другие страны
4,2
4,3
9,2
4,3
Итого
97,2
100
214,7
100
Дмитриев, С. С. Хрестоматия по истории СССР / С. С. Дмитриев. – Москва : Учпедгиз, 1948. – Т. 3:
(1857–1894). – С. 207.
�Содержание
16. Иностранные вложения в отдельных отраслях русской
промышленности
1880 г.
1890 г.
млн руб.
Отрасли промышленности
млн руб.
весь основной иностранный
капитал
капитал
Горное дело
69,1
Обработка
металлов
машиностроение
Обработка
веществ
28,3
%
40,5
и
минеральных
весь основной иностранны %
капитал
й капитал
85,8
55,7
27,8
13,9
61
–
–
–
6,7
0,2
3
5,0
0,2
4
3,3
0,2
6
10,5
1,6
15
15,6
6,4
41
82,4
6,7
8
87,6
7,5
8
Обработка
животноводческой
продукции
3,9
3
75
7,3
3,1
43
Бумажно-полиграфическое
производство
0,4
–
–
11,4
1,1
9
Текстильная
промышленность
109,0
7,8
7
197,6
26,0
13
Итого
279,9
48,0
17,5
443,1
114,1
26
Механическая
дерева
обработка
Химическое производство
Обработка
вкусовых
питательных веществ
и
Дмитриев, С. С. Хрестоматия по истории СССР / С. С. Дмитриев. – Москва : Учпедгиз, 1948. – Т. 3:
(1857–1894). – С. 208.
�Содержание
17. Указ об учреждении Государственного банка1
31 мая 1860 г.
Мы признали за благо принять следующие меры:
1. Государственный Заемный банк упразднить, передав из оного в С.-Петербургскую Сохранную
казну дела, счета, книги и документы по ссудам…
2. Сохранным казнам С.-Петербургской и Московской состоять в непосредственном ведении
министра финансов наравне с другими государственными кредитными установлениями, ему
подчиненными.
3. Приказы общественного призрения в отношении возложенных на них действий по кредитной
части оставить подведомственными министру финансов.
4. Государственному Коммерческому банку согласно с утвержденным нами уставом дать новое
устройство и наименование Государственного банка с передачей в ведение оного всех существующих
контор и временных отделений Коммерческого банка, коим именоваться впредь конторами и
отделениями Государственного банка.
5. В Государственный банк передать все вклады, принятые государственными кредитными
установлениями, с возложением на оный платежа процентов и возврата капиталов на основании
условий, на коих сии капиталы были приняты.
6. За передачей из Сохранных казен в Государственный банк всех вкладов упразднить в сих
учреждениях отделения по вкладам и с тем вместе вследствие прекращения производства ссуд из
сохранных казен предоставить министру финансов войти установленным порядком с представлением
о сокращении штатов сих учреждений по ссудам.
7. Экспедицию государственных кредитных билетов присоединить к Государственному банку, на
который возлагаются все обязанности сей экспедиции, в манифесте 1-го июня 1843 г. определенные.
8. На устройство Государственного банка и его контор отделить в основной капитал оного
15 000 000 руб. из капиталов Заемного и Коммерческого банков и сверх того отчислить 1 000 000 руб. в
резервный капитал Государственного банка. За сим по пересмотре общего баланса банков и за
списанием из оного всех долгов сомнительных и неблагонадежных в Государственный банк передать
Государственный банк, являясь в соответствии с Уставом банком краткосрочного коммерческого
кредита, был крупнейшим кредитным учреждением страны. Кредитование торговли и промышленности
Государственный банк осуществлял через сеть своих контор и отделений, а также через коммерческие
банки. В начале 1917 г. в состав Государственного банка входили: 11 контор, 133 постоянных и 5
временных отделений, 42 агентства при зернохранилищах. Кроме того, в это время Государственный
банк руководил банковскими операциями, которые осуществлялись в 793 казначействах.
1
Создание Государственного банка стало первой мерой формирования банковской системы
пореформенного периода. В 1864 г. при содействии Государственного банка (прежде всего зам.
управляющего Е.И. Ламанского) были созданы первый акционерный коммерческий банк – «СанктПетербургский частный коммерческий» и первое российское общество взаимного кредита – «СанктПетербургское общество взаимного кредита».
�Содержание
наличные кассы банков и все торговые залоги, принятые Коммерческим банком.
Сумму вкладов, передаваемых Государственному банку, превышающую торговые залоги и наличность
и розданную в долгосрочные ссуды под залог недвижимых имуществ, обеспечить банку впредь до
окончательного погашения сих ссуд особыми обязательствами со стороны Государственного
казначейства.
9. Разрешенные Государственному банку по уставу оного операции вводить постепенно, сперва в
самом банке, а затем в банковых конторах по ближайшему усмотрению министра финансов с
объявлением к общему сведению правил о производстве банковых операций.
10. Об открытии новых банковых контор в городах, имеющих важное значение во внутренней
торговле и промышленности министру финансов войти в ближайшее соображение и представить на
утверждение Наше установленным порядком.
Полное собрание законов Российской империи. Санкт-Петербург, 1862. – Собрание II. – Т. XXXV. –
№ 35847. – С. 644–646.
�Содержание
18. Мнение большинства Государственного совета об учреждении
Крестьянского банка1
Весна 1882 г.
Ввиду существующего уже в народе убеждения о недостаточности земель у крестьян и питаемой им
надежды, что наделы со временем будут увеличены, правительству необходимо действовать в данном
случае с крайнею осторожностью и стремиться к искоренению таких несбыточных надежд путём
полезной для народа, вполне доступной пониманию каждого, практической общей меры –
предоставлением всем вообще крестьянам возможности, независимо от их земельной обеспеченности,
приобретать земли с помощью кредита по добровольному соглашению с владельцами земель.
Русскому народу никто, конечно, не откажет в здравом смысле. Поэтому он отлично поймёт всё
значение принимаемой правительством меры. Он увидит, что, несмотря на распускаемые людьми
неблагонамеренными слухи, даровой помощи в поземельном отношении ожидать нельзя, что царь
одинаково охраняет справедливые права не только крестьян, но и помещиков и что потому, отложив в
сторону всякие мечты, до сих пор волновавшие сельский люд, нужно для увеличения своего надела
купить тот или другой участок при благоприятном содействии банка, учреждаемого для этой именно
цели великою заботливостью государя. Правда, банк этот будет давать ссуды только тем крестьянам,
которые в состоянии будут покрыть часть покупной цены из собственных средств; но сие-то именно
обстоятельство и будет иметь весьма важное воспитательное для народа значение: народ увидит, что
правительство печётся главным образом о тех, которые и сами заботятся о себе, что увеличения
достатка может ожидать только тот, кто трудится и оберегает, а не проводит жизнь в лени, праздности
и пьянстве. Приобретение крестьянином участка земли с приплатою за него из собственных средств,
добытых в поте лица, будет в свою очередь иметь весьма важное в политическом отношении влияние:
сделавшись собственником такой земли, крестьянин будет уважать собственность не только свою, но и
чужую. Он станет охранять владение его всеми зависящими от него способами и прежде всего будет
врагом каких-либо переделов земли.
Дмитриев, С. С. Хрестоматия по истории СССР / С. С. Дмитриев. – Москва : Учпедгиз, 1948. – Т. 3:
(1682–1856). – С. 410–411.
Мнение это было высказано большинством Государственного совета при обсуждении в нём (весною
1882 г.) законопроекта об учреждении Крестьянского банка. Здесь даётся отрывок, содержащий
принципиальное обоснование этой меры. По первоначальному проекту Крестьянский банк должен был
смягчить остроту крестьянского малоземелья, содействуя покупкам земли только малоземельными и
безземельными крестьянами в размерах не свыше нормального надела. Крестьянский поземельный банк
был учреждён в 1882 г. Его деятельность распространялась на всю страну, за исключением Остзейского
края. В 1883–1915 гг. свыше 1 млн крестьянских дворов приобрели через банк более 17,6 млн десятин
земли.
1
�Содержание
19. Положение о Государственном дворянском земельном банке1
3 июня 1885 г.
1. Государственный дворянский земельный банк учреждается для выдачи долгосрочных ссуд
потомственным дворянам-землевладельцам под залог принадлежащей им земельной собственности2.
2. Действия Государственного дворянского земельного банка распространяются на Европейскую
Россию, за исключением Финляндии, губерний Царства Польского и Прибалтийских.
4. Заведывание операциями банка и наблюдение за производством их возлагается на управляющего и
на совет банка.
8. Совет банка состоит под председательством управляющего из членов (не более семи), назначаемых
министром финансов по представлению управляющего банком, и из членов (не более четырёх),
приглашаемых министром финансов ежегодно из числа членов отделений банка, избранных
дворянскими собраниями (ст. 12).
9. Совет банка ведает следующие дела: 1) проверяет и утверждает произведённые отделениями оценки
закладываемых имений; 2) разрешает выдачу ссуд; 3) выпускает закладные листы; 4) постановляет
определения о назначении заложенных имений в продажу; 5) рассматривает и разрешает ходатайства о
льготах со стороны заёмщиков…
12. Каждое отделение банка состоит из управляющего, членов-оценщиков и членов от дворянства.
Управляющий и члены-оценщики назначаются министром финансов по представлению управляющего
банком. В том же порядке определяется число членов-оценщиков для каждого из отделений. Члены от
дворянства избираются каждые 3 года губернскими дворянскими собраниями губерний, входящих в
круг ведения отделений, в числе двух от каждой губернии, и участвуют в обсуждении и решении дел,
касающихся губернии, от которой они избраны.
31. Ссуды не могут быть выдаваемы под имения, оценочная стоимость коих ниже 1000 руб.
47. По ссудам, выданным из банка, заёмщики обязаны уплачивать в течение всего срока займа каждые
шесть месяцев: 1) роста 2 ½ %; 2) на погашение ссуд, выданных на 48 лет, ¼ %, а по ссудам на 36 лет
½ % и 3) на расходы по управлению банка и на образование запасного капитала ½ %. Сверх сего
заёмщики уплачивают единовременно при совершении залога ¼ % с полученной ссуды.3
Дмитриев, С. С. Хрестоматия по истории СССР / С. С. Дмитриев. – Москва : Учпедгиз, 1948. – Т. 3:
(1682–1856). – С. 418–419.
Государственный дворянский земельный банк был учреждён в 1885 г. Его действия распространялись
на Европейскую Россию, исключая Великое княжество Финляндское, Царство Польское, Прибалтийские
губернии и Закавказье.
1
В уставе Дворянского земельного банка, утверждённом 12 июня 1890 г., цель учреждения банка
выражена еще более отчётливо: «Дворянский государственный земельный банк имеет целью
поддержание землевладения потомственных дворян посредством выдачи наличными деньгами ссуд под
залог принадлежащих им земель».
2
Всего таким образом заёмщики Дворянского земельного банка уплачивали ежегодно от 5 ¾ до 6 ¼ %. в
зависимости от срока ссуды, тогда как заёмщики Крестьянского банка платили от 7 ½ до 8 ½ %.
3
�Содержание
Тема 11. Революцинно-демократическое движение в 1860–
1890-х годах
1. Рапорт свитского генерал-майора А.С. Апраксина Александру II о волнениях крестьян в Спасском у.
и о расстреле их в с. Бездне
2. Нечаев С.Г. Катехизис революционера
3. Н.А. Троицкий о деле ишутинцев
4. Документы и воспоминания о деле ишутинцев
5. Из очерка истории кружка «чайковцев» (1869–1872)
6. П.Л. Лавров. Статья из газеты «Вперед» («Вперёд», 1876, № 27)
7. П.Л. Лавров. Статья из газеты «Вперед» («Вперёд», 1876, № 28)
8. П.Л. Лавров. Государственный элемент в будущем обществе
9. М.А. Бакунин. Из работы «Федерализм, Социализм и Антитеологизм»
10. М.А. Бакунин. Из работы «Государственность и анархия»
11. П.Н. Ткачев. Народ и революция
12. П.Н. Ткачев. Письмо к редактору журнала «Вперед!»
13. П.Н. Ткачев. Открытое письмо господину Фридриху Энгельсу
14. П.Н. Ткачев. «Набат» (Программа журнала)
15. П.Н. Ткачев. Возможна ли социальная революция в России в настоящее время
16. Устав организации «Земля и воля»
17. Из программы «Земли и воли»
18. Программа организации «Земля и воля»
19. Н. Морозов «Значение политических убийств»
20. Из программы Исполнительного комитета «Земли и воли»
21. Устав исполнительного комитета партии «Народной воли»
22. Схема организации «Народной воли» по уставу ИК
23. Общие начала организации «Народная воля»
24. Из записок Л.А. Тихомирова о практике терроризма в народническом движении конца 70-х –
начала 80-х годов XIX в.
25. Из воспоминаний Б.Н. Чичерина о реакции населения на известие о покушении на Александра II
1 марта 1881 г.
�Содержание
26. Из письма Исполнительного комитета Александру III
27. Программа Русской секции I Интернационала
28. Устав «Южнороссийского союза рабочих»
29. Из программы «Северного союза русских рабочих»
30. Программа социал-демократической группы «Освобождение труда»
�Содержание
1. Рапорт свитского генерал-майора А.С. Апраксина Александру II о
волнениях крестьян в Спасском у. и о расстреле их в с. Бездне
16 апреля 1861 г.
Со дня обнародования манифеста и до получения утвержденного Положения о крестьянах, выходящих
из крепостной зависимости, в Казанской губ. все казалось спокойным, хотя помещики уже несколько
жаловались на ленивое производство работ крестьянами, говоря, однако, что это замечено ими еще с
самого начала вопроса об уничтожении крепостного права. Общая безграмотность помещичьих
крестьян так велика, что людей, хорошо читающих и понимающих смысл печатных статей, между
ними, можно положительно сказать, что нет, и большая часть таких, которые едва читают по складам.
Получив Положение, они сначала обратились для объяснения к помещикам, дворовым людям,
священникам и местным начальникам, но видя, что мечтаемой ими воли в Положении никто не
вычитывает, т. е., что барщина не уничтожена и земля должна оставаться во владении помещиков, они
стали не доверять образованному сословию и искали чтецов между грамотными крестьянами. Эти
толкователи, получая за это от крестьян деньги и из видов корыстолюбия, некоторые же, как можно
предполагать, из ненависти противу помещиков, поняли, что могут воспользоваться при настоящих
обстоятельствах невежеством крестьян, начали делать самые нелепые толкования нового узаконения.
Один из главных таких толкователей с. Бездны Спасского у., крестьянин Антон Петров, сделался у них
каким-то пророком, возбудил даже фанатизм, увлекая крестьян своими рассказами, сообразуясь с
господствующею в умах их идеею и понятиями о воле, подкрепляя все доводы именем в. в. и
всемогущего бога, даровавшего ему право объявлять крестьянам свободу и избавление от помещиков, к
чему сделал применение одного из пунктов образца уставной грамоты, в котором сказано: «после 10-й
ревизии отпущено на волю столько-то»; он им растолковал, что это значит, что государь дал вам волю
уже в 1858 г., помещики это скрывали, поэтому вся земля вам принадлежит, и весь хлеб, собранный и
проданный в продолжение 2 лет, должно взыскать с помещиков. Другой пример подобного же
объяснения относится к правилам о порядке приведения в действие «Положения о крестьянах,
вышедших из крепостной зависимости», где сказано в пункте втором, что со дня обнародования
высочайше утвержденных Положений о крестьянах, вышедших из крепостной зависимости,
прекращаются... (отточие документа. – ред.) и затем, не читая, что далее следовало, он объяснял им
эту статью так: что слово прекращается – значит все прекращается, или чистая воля, выражение, под
которым они понимали совершенную свободу от всех повинностей и обязанностей и право на всю
землю. Кроме этих двух примеров, было множество других, которых всех исчислить невозможно, но
которые произвели совершенное неповиновение крестьян к учрежденным от правительства властям и
лицам, могущим иметь на них влияние. Жалобы помещиков об отказе крестьянами исполнять работы
начали беспрестанно поступать от предводителей дворянства к губернатору, так что по совещании с
ним 8 апреля я отправился в Спасский у., где предводитель дворянства жаловался на важные
нарушения порядка. Приехав в гор. Спасск 9-го числа, я послал просить к себе предводителя и
исправника, которые находились тогда в одном из самых больших имений Спасского у. села (так в
подлиннике. – ред.) Бездны помещика д. т. с. Михаила Николаевича Мусина-Пушкина, состоящего в
числе 831 души при 10639 дес. земли. Крестьяне же вообще этого селения все весьма зажиточные. В 5м часу утра 10-го числа приехал ко мне в гор. Спасск предводитель дворянства и передал следующее: в
с. Бездне явился толкователь из крестьян той же вотчины Антон Петров, который отыскал в
Положении чистую волю и начал проповедовать об этом во всех окрестностях. К нему съезжались
крестьяне со всех сторон, даже и довольно дальних селений, днем и ночью охраняли его дом и никого
туда не впускали, так что, не имея никакой силы, невозможно было взять проповедника, или пророка,
как они его почитали. В Спасском у. считается около 23000 душ помещичьих крестьян. Войск
�Содержание
резервной дивизии в этом уезде не расположено и только в гор. Спасске находится одна инвалидная
команда. К тому же Волга и Кама отделяют этот уезд от других той же губернии и препятствуют к
скорым сообщениям; в особенности во время распутицы. Предводитель, передав мне, что никакие
увещания его, ни даже священника не послужили к убеждению крестьян с. Бездны, и как только кто
начинал вразумлять крестьян, толпа поднимала крики «воля, воля», желая уничтожить этим всякую
возможность привести к повиновению даже тех из них, которые могли бы образумиться. Видя такое
положение дел, я немедленно написал предписание командиру 4-го резервного батальона
Тарутинского пехотного полка, расположенного в гор. Тетюшах, прислать 2 роты в с. Никольское,
отстоящее от с. Бездны в 7 вер[стах], сам же с уездным предводителем дворянства отправился в с.
Бездну, чтобы испробовать меры кротости и увещания. Приехав в контору, я послал исправника
сказать собравшейся в деревне толпе, чтобы она пришла в контору селения, куда приехал адъютант
государя императора, обязанный разъяснить им все встретившиеся недоразумения, на что они
отвечали: «Не пойдем, а пусть сюда идет сам», – и потом по обыкновению начался общий крик «воля,
воля». После чего отправился к ним уездный предводитель дворянства и также убеждал их без
сопротивления идти за ним для объяснений к приехавшему адъютанту государя, представляя им все
ужасные последствия их неповиновения властям и средства, к которым должно будет прибегнуть
правительство для приведения их в повиновение; но, получив от крестьян тот же ответ, что они не
пойдут, предводитель дворянства объявил им, что адъютант государя гр. Апраксин будет их ждать еще
полчаса и если они не одумаются, то он примет строгие меры к обузданию их непослушания. Ответом
на это было повторение крика «воля, воля». Прождав безуспешно более часа, я поехал в с. Никольское,
решившись не предпринимать ничего противу крестьян с. Бездны до прибытия требуемого мною
войска, между тем как из полученных мною известий я узнал, что в с. Бездне собралось и собирается
еще огромное число крестьян из окрестных деревень, почему для усиления ожидаемых 2 рот я сейчас
послал предписание к начальнику инвалидной команды гор. Спасска привезти в с. Никольское 11-го
числа вечером всех свободных от служебных занятий людей. Собрав, таким образом, 11-го числа
вечером 231 человека войска, я решился действовать с ним на другой же день, потому что прибытия
еще 2 рот из гор. Чистополя, двинутых по распоряжению начальника губернии, я не мог ожидать ранее
4 или 5 дней, оставлять же в таком положении дело было опасно, потому что скопище людей в с.
Бездне возрастало с неимоверною быстротою, властей никаких уже не признавали. Назначив своих
распорядителей по указанию Антона Петрова из крестьян, хвалились, что выгнали из деревни
исправника и уездного предводителя дворянства и в продолжение всей ночи на 12-е число толпы
крестьян, конные и пешие, направлялись в с. Бездну, где тот же Антон Петров давал волю, землю,
назначал начальствующих лиц, говоря, что в скором времени он совершенно освободит 34 губернии.
Вновь прибывающим толпам его не показывали, говоря, что он занят перепискою с в. в., 12-го числа
утром были в его толпе уже люди, приехавшие из Симбирской и Самарской губерний, из казенных
крестьян и татар. Видя это, я двинул собранную мною команду в 5 часов утра в с. Бездну. При мне
находились в это время уездный предводитель дворянства, исправник и 2 адъютанта губернатора,
поручик Половцев и ротмистр Златницкий. Во время перехода войск толпы народа продолжали
сбираться в с. Бездну. При входе в начале селения мы увидали небольшой стол с хлебом и солью и 2
стариков, стоящих без шапок, которых я спросил: «Для кого это хлеб и соль приготовлены?» – На что
они отвечали нерешительно: «Для вас, по приказанию начальства». (Начальство же было назначено
бунтовщиками.) Но между тем впоследствии объяснилось, что это было сделано для встречи всех
приезжающих записываться в соучастники Антона Петрова. Я приказал убрать стол и старикам идти
домой. Дойдя до церкви, стоящей в середине села, я призвал священника, чтобы еще раз испытать
меры кротости, причем он объяснил мне, что неоднократно увещевал народ, но безуспешно и что
упорство, возбужденное в нем, так сильно, что едва ли останется какая-нибудь надежда к вразумлению
�Содержание
его словами и убеждением, но я хотел испытать еще раз те же меры и лично убедиться в бесполезности
их, рассчитывая при настоящем случае на моральное действие присутствия войск, почему и просил его
идти с отрядом. Впереди нас почти что на конце улицы, около дома Антона Петрова и во всю ширину
оной, стояла сплошная масса, числом до 5000 человек. Подойдя на расстояние 180 шагов, остановил
команду и для первого увещевания послал 2 адъютантов губернатора, которых слова только старались
заглушить криком «воля, воля». Адъютанты возвратились, предупредив крестьян, что если они не
выдадут Антона Петрова и не разойдутся по своим домам, то по ним будут стрелять; тогда послал я
священника, который с крестом в руках увещевал их долго и говорил, что если не повинуются, то
чтобы расходились, иначе будут стрелять; они и после этого увещания священника продолжали свои
крики. Тогда я сам, подъехав к толпе, объяснил им возложенное на меня поручение и приказывал
выдать Антона Петрова или разойтись, но ничто не могло подействовать на ужасное упорство и
убеждение этих людей; они кричали: «Нам не нужно посланного от царя, но самого царя давай нам;
стреляйте, но стрелять вы будете не в нас, а в Александра Николаевича». Тогда заставил я их замолчать
и сказал им: «Жаль мне вас, ребята, но я должен и буду стрелять; те, которые чувствуют себя
невиновными, удалитесь». Но, видя, что никто не уходит и толпа продолжает кричать и упорствовать,
я отъехал и приказал одной шеренге сделать залп, после которого снова было сделано увещание, но
толпа все то же кричала; тогда я вынужден был сделать несколько залпов; к этому побудило меня более
то, что крестьяне, заметив значительный промежуток между залпами, начали в большом количестве
выходить из дворов с криком за кольями и угрожали окружить и задавить малочисленную мою
команду. Наконец толпа рассеялась и послышались крики о выдаче Антона Петрова, который, между
тем, хотел скрыться из селения задами, но был предупрежден 2 казаками, захватившими
приготовленную для него лошадь. Тогда Антон Петров вышел из дома перед войско, неся Положение о
крестьянах над головою, и тут был взят вместе с выданными им мне сообщниками и отправлен под
конвоем в острог гор. Спасска. После выдачи Петрова приступлено было к уборке тел и поданию
помощи раненым. По поверке оказалось убитых 51 человек и раненых 77.
Решительная эта мера была принята мною по малочисленности войска и ежеминутно возрастающего
возмущения, принимающего огромные размеры. Она была необходима для водворения спокойствия не
только в этой деревне, но и во всем населении нескольких уездов Казанской губ., вышедшего из
совершенного повиновения всякой власти и дошедшего до такой степени дерзости, что приехавшего в
свою дер. Щербеть помещика штабс-ротмистра лейб-гвардии гусарского в. и. в. полка крестьянин на
сходке схватил за грудь и сказал ему: «Убирайся отсюда, тебе здесь нечего делать!» В селе Никольском и
Трех Озерах при разговоре моем с крестьянами, где я объяснял им, что послан от государя для
разъяснения недоразумений и водворения порядка, отойдя от меня несколько шагов, толпа говорила,
что я не настоящий адъютант в. в., а переодетый в мундир помещиками в серебре; вообще в это время
положение не только гг. помещиков, но даже и начальствующих лиц земской полиции было
невыносимое и без употреблений решительных мер, предпринятых мною, могло произойти общее
восстание в Казанской губ. Ныне же волнение несколько подавлено, за работы принялись, прежние
власти восстановлены, но злонамеренные люди распускают еще слухи, что освобождение крестьян с.
Бездны совершенно окончено и что посланный от государя граф, потрепав по плечу пророка Антона,
надел на него золотое платье и шпагу и отправил к государю, откуда он скоро возвратится уже с
совершенною волею.
По моему мнению, для водворения совершенного спокойствия в Казанской губ. остается необходимым
несколько усилить число войск, там расположенных, и примерно казнить главных виновников, над
которыми вместе с сим учреждаются военно-судная комиссия.
Генерал-майор гр. Апраксин
�Содержание
Резолюция Александра II:
«Не могу не одобрить действий гр. Апраксина; как оно ни грустно, но нечего было делать другого».
Крестьянское движение в России в 1857 – мае 1861 гг. : сб. документов. – Москва : Изд-во социальноэкономической лит., 1963. – С. 350–355.
�Содержание
2. Нечаев С.Г. Катехизис революционера1
Лето 1869 г.
Отношение революционера к самому себе
§ 1. Революционер – человек обреченный. У него нет ни своих интересов, ни дел, ни чувств, ни
привязанностей, ни собственности, ни даже имени. Все в нем поглощено единственным
исключительным интересом, единою мыслью, единою страстью – революцией.
§ 2. Он в глубине своего существа, не на словах только, а на деле, разорвал всякую связь с гражданским
порядком и со всем образованным миром, и со всеми законами, приличиями, общепринятыми
условиями, нравственностью этого мира. Он для него – враг беспощадный, и если он продолжает
жить в нем, то для того только, чтоб его вернее разрушить.
§ 3. Революционер презирает всякое доктринерство и отказался от мирной науки, предоставляя ее
будущим поколениям. Он знает только одну науку, науку разрушения. Для этого, и только для этого, он
изучает теперь механику, физику, химию, пожалуй, медицину. Для этого изучает он денно и нощно
живую науку людей, характеров, положений и всех условий настоящего общественного строя, во всех
возможных слоях. Цель же одна – наискорейшее и наивернейшее разрушение этого поганого строя.
§ 4. Он презирает общественное мнение. Он презирает и ненавидит во всех ея побуждениях и
проявлениях нынешнюю общественную нравственность. Нравственно для него все, что способствует
торжеству революции.
Безнравственно и преступно все, что мешает ему.
§ 5. Революционер – человек обреченный. Беспощадный для государства и вообще для всего сословнообразованного общества, он и от них не должен ждать для себя никакой пощады. Между ними и им
существует тайная или явная, но непрерывная и непримиримая война на жизнь и на смерть. Он
каждый день должен быть готов к смерти. Он должен приучить себя выдерживать пытки.
§ 6. Суровый для себя, он должен быть суровым и для других.
Все нежные, изнеживающие чувства родства, дружбы, любви, благодарности и даже самой чести
Написан и отпечатан летом 1869 г. в Женеве. Первоначально заглавие отсутствовало и появилось
как обозначение этого документа в ходе процесса над нечаевцами в 1871 г. Кружок С.Г. Нечаева (1847–
1882), сына провинциального мещанина, возник в Петербурге в конце 1868 г., в атмосфере студенческих
беспорядков, когда вновь активизировавшееся революционное подполье пыталось взять реванш за
разгром, последовавший после выстрела Каракозова. С 1869 г. Нечаев живет за границей, сближаясь с
М.А. Бакуниным и Н.П. Огаревым, участвует выпуске целого комплекса прокламаций. Входящий в этот
комплекс «Катехизис революционера» является плодом коллективного творчества, вобравшим в себя
идеи не только Нечаева, но и Бакунина, и П.Н. Ткачева, которым принадлежат базовые положения
«революционного макиавеллизма». В «Катехизисе» впервые в русской истории была сформулирована
программа широкомасштабной террористической деятельности. Революционная практика Нечаева
выразилась в основанной им организации «Народная расправа» (осень 1869 г., Москва).
Инспирированное руководителем убийство члена организации студента Иванова привело к судебному
процессу над нечаевцами, имевшему широкий резонанс в русском обществе.
1
�Содержание
должны быть задавлены в нем единою холодною страстью революционного дела. Для него существует
только одна нега, одно утешение, вознаграждение и удовлетворение – успех революции. Денно и
нощно должна быть у него одна мысль, одна цель – беспощадное разрушение. Стремясь хладнокровно
и неутомимо к этой цели, он должен быть всегда готов и сам погибнуть и погубить своими руками все,
что мешает ея достижению.
§ 7. Природа настоящего революционера исключает всякий романтизм, всякую чувствительность,
восторженность и увлечение. Она исключает даже личную ненависть и мщение. Революционерная
страсть, став в нем обыденностью, ежеминутностью, должна соединиться с холодным расчетом.
Всегда и везде он должен быть не то, к чему его побуждают влечения личные, а то, что предписывает
ему общий интерес революции.
Отношение революционера к товарищам по революции
§ 8. Другом и милым человеком для революционера может быть только человек, заявивший себя на
деле таким же революционерным делом, как и он сам. Мера дружбы, преданности и прочих
обязанностей в отношении к такому товарищу определяется единственно степенью полезности в деле
всеразрушительной практической революции.
§ 9. О солидарности революционеров и говорить нечего. В ней вся сила революционного дела.
Товарищи-революционеры, стоящие на одинаковой степени революционного понимания и страсти,
должны, по возможности, обсуждать все крупные дела вместе и решать их единодушно. В исполнении
таким образом решенного плана каждый должен рассчитывать, по возможности, на себя. В
выполнении ряда разрушительных действий каждый должен делать сам и прибегать к совету и
помощи товарищей только тогда, когда это для успеха необходимо.
§ 10. У каждого товарища должно быть под рукою несколько революционеров второго и третьего
разрядов, то есть не совсем посвященных. На них он должен смотреть, как на часть общего
революционного капитала, отданного в его распоряжение. Он должен экономически тратить свою
часть капитала, стараясь всегда извлечь из него наибольшую пользу. На себя он смотрит, как на
капитал, обреченный на трату для торжества революционного дела. Только как на такой капитал,
которым он сам и один, без согласия всего товарищества вполне посвященных, распоряжаться не
может.
§ 11. Когда товарищ попадает в беду, решая вопрос, спасать его или нет, революционер должен
соображаться не с какими-нибудь личными чувствами, но только с пользою революционного дела.
Поэтому он должен взвесить пользу, приносимую товарищем – с одной стороны, а с другой – трату
революционных сил, потребных на его избавление, и на которую сторону перетянет, так и должен
решить.
Отношение революционера к обществу
§ 12. Принятие нового члена, заявившего себя не на словах, а на деле, товариществом не может быть
решено иначе, как единодушно.
§ 13. Революционер вступает в государственный, сословный и так называемый образованный мир и
живет в нем только с целью его полнейшего, скорейшего разрушения. Он не революционер, если ему
чего-нибудь жаль в этом мире, если он может остановиться перед истреблением положения,
отношения или какого-либо человека, принадлежащего к этому миру, в котором – все и все должны
�Содержание
быть ему равно ненавистны.
Тем хуже для него, если у него есть в нем родственные, дружеские или любовные отношения; он не
революционер, если они могут остановить его руку.
§ 14. С целью беспощадного разрушения революционер может, и даже часто должен, жить в обществе,
притворяясь совсем не тем, что он есть. Революционеры должны проникнуть всюду, во все сле (?)
высшия и средние <сословия>, в купеческую лавку, в церковь, в барский дом, в мир бюрократский,
военный, в литературу, в третье отделение и даже в зимний дворец.
§ 15. Все это поганое общество должно быть раздроблено на несколько категорий. Первая категория –
неотлагаемо осужденных на смерть. Да будет составлен товариществом список таких осужденных по
порядку их относительной зловредности для успеха революционного дела, так чтобы предыдущие
номера убрались прежде последующих.
§ 16. При составлении такого списка и для установления вышереченнаго порядка должно
руководствоваться отнюдь не личным злодейством человека, ни даже ненавистью, возбуждаемой им в
товариществе или в народе.
Это злодейство и эта ненависть могут быть даже отчасти и кремего (?) полезными, способствуя к
возбуждению народного бунта. Должно руководствоваться мерою пользы, которая должна произойти
от его смерти для революционного дела. Итак, прежде всего должны быть уничтожены люди,
особенно вредные для революционной организации, и такие, внезапная и насильственная смерть
которых может навести наибольший страх на правительство и, лишив его умных и энергических
деятелей, потрясти его силу.
§ 17. Вторая категория должна состоять именно из тех людей, которым даруют только временно жизнь,
дабы они рядом зверских поступков довели народ до неотвратимого бунта.
§ 18. К третьей категории принадлежит множество высокопоставленных скотов или личностей, не
отличающихся ни особенным умом и энергиею, но пользующихся по положению богатством, связями,
влиянием и силою. Надо их эксплуатировать всевозможными манерами и путями; опутать их, сбить их
с толку, и, овладев, по возможности, их грязными тайнами, сделать их своими рабами. Их власть,
влияние, связи, богатство и сила сделаются таким образом неистощимой сокровищницею и сильною
помощью для разных революционных предприятий.
§ 19. Четвертая категория состоит из государственных честолюбцев и либералов с разными оттенками.
С ними можно конспирировать по их программам, делая вид, что слепо следуешь за ними, а между тем
прибрать их в руки, овладеть всеми их тайнами, скомпрометировать их донельзя, так чтоб возврат был
для них невозможен, и их руками и мутить государство.
§ 20. Пятая категория – доктринеры, конспираторы и революционеры в праздно-глаголющих кружках и
на бумаге. Их надо беспрестанно толкать и тянуть вперед, в практичные головоломныя заявления,
результатом которых будет бесследная гибель большинства и настоящая революционная выработка
немногих.
§ 21. Шестая и важная категория – женщины, которых должно разделить на три главных разряда.
Одне – пустые, обессмысленные и бездушные, которыми можно пользоваться, как третьею и
четвертою категориею мужчин.
Другия – горячия, преданныя, способныя, но не наши, потому что не доработались еще до настоящего
�Содержание
безфразного и фактического революционного понимания. Их должно употреблять, как мужчин пятой
категории.
Наконец, женщины совсем наши, то есть вполне посвященныя и принявшия всецело нашу программу.
Они нам товарищи. Мы должны смотреть на них, как на драгоценнейшее сокровище наше, без помощи
которых нам обойтись невозможно.
Отношение товарищества к народу
§ 22. У товарищества ведь <нет> другой цели, кроме полнейшего освобождения и счастья народа, то
есть чернорабочего люда. Но, убежденные в том, что это освобождение и достижение этого счастья
возможно только путем всесокрушающей народной революции, товарищество всеми силами и
средствами будет способствовать к развитию и разобщению тех бед и тех зол, которые должны
вывести, наконец, народ из терпения и побудить его к поголовному восстанию.
§ 23. Под революциею народною товарищество разумеет не регламентированное движение по
западному классическому образу – движение, которое, всегда останавливаясь с уважением перед
собственностью и перед традициями общественных порядков так называемой цивилизации и
нравственности, до сих пор ограничивалось везде низложением одной политической формы для
замещения ее другою и стремилось создать так называемое революционное государство. Спасительной
для народа может быть только та революция, которая уничтожит в корне всякую государственность и
истребит все государственные традиции, порядки и классы в России.
§ 24. Товарищество поэтому не намерено навязывать народу какую бы то ни было организацию сверху.
Будущая организация без сомнения вырабатывается из народного движения и жизни. Но это – дело
будущих поколений. Наше дело – страстное, полное, повсеместное и беспощадное разрушение.
§ 25. Поэтому, сближаясь с народом, мы прежде всего должны соединиться с теми элементами
народной жизни, которые со времени основания московской государственной силы не переставали
протестовать не на словах, а на деле против всего, что прямо или косвенно связано с государством:
против дворянства, против чиновничества, против попов, против гильдейского мира и против кулакамироеда. Соединимся с лихим разбойничьим миром, этим истинным и единственным
революционером в России.
§ 26. Сплотить этот мир в одну непобедимую, всесокрушающую силу – вот вся наша организация,
конспирация, задача.
Революционный радикализм в России: век девятнадцатый. Документальная публикация / ред.
Е. Л. Рудницкая. – Москва : Археографический центр, 1997. – С. 244–248.
�Содержание
3. Н.А. Троицкий о деле ишутинцев
Первое после судебной реформы политическое дело – об ишутинцах – сочетало в себе дореформенные
и пореформенные черты. С одной стороны, в нем были признаки состязательности (подсудимые
лично участвовали в судоговорении, впервые выступала на политическом процессе защита,
фигурировали и свидетели). С другой стороны, дело слушалось в исключительной инстанции,
судившей ранее декабристов, при закрытых дверях (Петропавловской крепости) и с запрещением
печатной огласки.
Троицкий, Н. А. Безумство храбрых / Н. А. Троицкий. – Москва : Мысль, 1978. – С. 71.
�Содержание
4. Документы и воспоминания о деле ишутинцев
ОБВИНИТЕЛЬНЫЙ АКТ
Коим предается суду Верховного Уголовного Суда, учрежденного именным высочайшим указом,
данным Правительствующему Сенату 29 июня 1866 года, дворянин Саратовской губернии,
Сердобского уезда, Дмитрий Владимирович Каракозов, 25 лет.
4 апреля 1866 года, около 4 часов пополудни, когда государь император по окончании прогулки в
Летнем саду, выйдя на набережную р. Невы, приблизился к своему экипажу, неизвестный человек,
стоявший в толпе народа, собравшейся у ворот сада, выстрелил в священную особу его императорского
величества.
Провидению было угодно сохранить драгоценную для России жизнь возлюбленного монарха.
Крестьянин Костромской губернии, Буйского уезда, Молвитинской области, села Молвитина, Осип
Комиссаров, стоявший в толпе народа, увидевший направленный против государя императора
пистолет, толкнул преступника в локоть, вследствие чего пуля пролетела над головой его величества.
Сделавший выстрел побежал вдоль Невы, по направлению к Прачешному мосту, но был задержан
городовым, унтер-офицером дворцовой команды, Степаном Заболотным, который вырвал у него
двухствольный пистолет, другой курок которого был взведен, и унтер-офицером жандармского
эскадрона Лукьяном Слесарчуком и доставлен в III отделение собственной его императорского
величества канцелярии.
По сим обстоятельствам дела дворянин Дмитрий Каракозов обвиняется: 1) в покушении 4 апреля 1866
года на жизнь священной особы государя императора, что составляет преступление, предусмотренное
241 ст. Улож. о наказ и 2) в принадлежности к тайному обществу «Ад», имевшему исключительною
целью цареубийство, что составляет преступление, предусмотренное 318, 242 и 243 ст. Улож. о наказ.
Покушение Каракозова : стенографический отчет по делу Д. Каракозова, И. Худякова, Н. Ишутина. –
Москва ; Ленинград, 1930. – Т. 1. – С. 6, 10.
Прибыв в первой неделе великого поста в Петербург без всякого вида, Каракозов проживал здесь в
разных гостиницах, частных квартирах и у одного медика, который в течение четырех дней давал ему
приют и стол, зная, что он без паспорта, и входил с ним в разговоры о распространении в народе
социализма. Каракозов показывает, что он узнал от того же медика о существовании в Петербурге
различных социалистических кружков с политической целью. Следствием обнаружено, что этот медик
и в последнее пребывание Каракозова в Петербурге на святой неделе, пред совершенным им
преступным покушением, виделся с ним неоднократно и даже допустил его провести у себя ночь в
клинике на дежурстве.
Северная почта. – 1866. – 2 августа.
После появления этого краткого отчета о том, что открыто при следствии, общество было совершенно
убеждено в виновности упоминаемого здесь медика, фамилия которого, хотя и не была названа в
отчете, но была известна большинству, по крайней мере, петербургского общества. Родные и знакомые
�Содержание
этого медика с ужасом ожидали страшной развязки – но вчера было уже известно, что этот медик
окончательно оправдан верховным судом... Факт многознаменательный; факт, могущий убедить
всякого, что верховный уголовный суд, учрежденный по настоящему делу, подвергает каждое
обвинение самому строгому анализу. Общество может спокойно и с полной уверенностью ожидать,
что если действительно виновные понесут всю тяжесть наказания, то те, против кого верховный суд не
найдет достаточных улик, как бы ни казалось преступление или участие их достаточно обнаруженным
посредством следствия, они будут оправданы. Оправдание г. Кобылина, несмотря на то, что было
напечатано о нем, представляет огромную и несомненную гарантию для общества, что истина будет
раскрыта верховным судом во всяком случае, даже если б следствие упустило что-либо для
совершенного уяснения ея.
Голос. – 1866. – 3 сентября.
ПРИГОВОР СУДА
31 августа 1866 года по указу Его Императорского Величества верховный уголовный суд в следующем
составе: председатель князь Гагарин, члены: Его Императорское Высочество принц Ольденбургский,
граф Панин, Метлин, Башуцкий и Карниолин-Пинский, при министре юстиции Замятнине и
секретаре Есиповиче, рассматривал дело о подсудном, именующимся дворянином, не утвержденном в
дворянстве Правительствующим Сенатом, Дмитрие Владимирове Каракозове, 25-ти лет. Дмитрий
Владимиров Каракозов обвиняется в покушении 4 апреля 1866 года на жизнь священной особы
Государя Императора и в принадлежности к тайному революционному обществу. В первом из сих
преступлений Каракозов сознался, объяснив перед верховным уголовным судом при выдаче ему копий
с обвинительного акта, что преступление его так велико, что не может быть оправдано даже тем
болезненным нервным состоянием, в котором он находился в то время. Унтер-офицер Слесарчук и
Заболотин, схватившие преступника после сделанного им выстрела, подтвердили под присягой в
верховном уголовном суде, в присутствии подсудимого, что обвиняемый действительно тот человек,
который сделал выстрел в священную особу Государя Императора. Затем, хотя преступник при
дальнейшем производстве дела на суде объяснял, что это покушение сделано им вследствие крайне
болезненного настроения духа, но это объяснение не может служить не только к оправданию его, но и
к облегчению тяжести совершенного им преступления, потому что приводимая им причина не из
числа тех, по коим содеянное не должно быть, по словам закона, вменяемо в вину (92 ст. Улож. о
наказ.), и что независимо от того, объяснение оказывается неверным, ибо в описании болезни
Каракозова, составленном в клинике московского университета, засвидетельствовано, что во время
болезни умственные способности его были нормальны: притом в подсудимом ни до совершения, ни
во время совершения преступления, ни во время допросов, ни в продолжение содержания его под
стражей не обнаружено никаких припадков болезни, которые приводили бы его в умоисступление.
Санкт-Петербургские ведомости. – 1866. – 13 сентября.
Приговор Верховного Уголовного Суда. 1866 года сентября 24 дня.
По указу Его Императорского Величества, Верховный Уголовный суд в следующем составе:
председатель – князь Гагарин, члены: его императорское высочество принц Ольденбургский, граф
Панин, Метлин, Башуцкий и Карниолин-Пинский, при министре юстиции Замятнине и секретаре
Есиповиче, рассматривал дело о лицах, преданных суду по обвинениям в знании о преступном
намерении Каракозова, в принадлежности к тайным обществам и других преступлениях. Суду
Верховного Уголовного Суда преданы 34 человека, которые обвиняются: 1) домашний учитель Иван
�Содержание
Александров Худяков, 24 лет, – в способствовании государственному преступнику Каракозову
совершить покушение на жизнь священной особы государя императора снабжением Каракозова
деньгами на покупку пистолета, с знанием о преступном его намерении, и в подговоре
потомственного почетного гражданина Николая Андреева Ишутина учредить в Москве тайное
революционное общество с целью цареубийства; 2) потомственный почетный гражданин Николай
Андреев Ишутин, 26 лет, – в знании о намерении Каракозова совершить цареубийство и недоведении
о том до сведения правительства и в подстрекательстве своих товарищей к основанию тайного
революционного общества «Ад» для произведения революции посредством цареубийства; дворяне:
3) Петр Дмитриев Ермолов, 20 лет, 4) Николай Павлов Странден, 23 лет, и 5) Дмитрий Алексеев
Юрасов, 23 лет, – в знании о намерении Каракозова совершить покушение на жизнь его
императорского величества и в принадлежности к тайному обществу «Ад»; 6) дворянин Максимилиан
Николаев Загибалов, 24 лет, 7) вольноотпущенный дворовый человек Осип Антонов Мотков, 19 лет,
8) губернский секретарь Вячеслав Николаев Шаганов, 26 лет, 9) кандидат московского университета
Петр Федоров Николаев, 22 лет, – в принадлежности к тайному обществу «Ад»; 10) чиновник X класса
Орест Васильев Малинин, 24 лет, 11) студент московского университета Дмитрий Львов Иванов,
19 лет, 12) сын священника Федор Петров Лапкин, 19 лет, 13) дворянин Константин Федоров Кичин,
22 лет, 14) сын причетника Василий Иванов Соболев, 22 лет, – в принадлежности к тайному
революционному обществу «Организация», которое имело целью ниспровергнуть правительство во
всем государстве, а также в знании о существовании другого тайного революционного общества «Ад»
и недонесении о сем правительству, 15) дворянин Александр Иванов Иванов, 23 лет, 16) слушатель
Петровской академии Дмитрий Алексеев Воскресенский, 22 лет, 17) из государственных крестьян
Феофан Алексеев Борисов, 21 года, 18) слушатель Петровской академии Алексей Егоров Сергиевский,
20 лет, – в принадлежности к тайному обществу «Организация», 19) князь Варлаам Джан-Асланов
Черкезов, 20 лет, – в недонесении об известном ему публичном распространении в школе
Мусатовского учения, клонящегося к возбуждению неповиновения верховной власти, в знании о
существовании тайного общества, имевшего целью ниспровержение установленного законами образа
и порядка правления, и недоведении о том до сведения правительства; 20) действительный студент
Александр Капионов Маликов, 27 лет, 21) дворянин Николай Яковлев Кутыев, 26 лет, 22) Апровизор
Адольф Францев Ланггауз, 29 лет, 23) слушатель Петровской академии Аполлон Петров
Полумордвинов, 21 года, 24) мировой посредник Алексей Алексеев Бибиков, 26 лет, 25) секретарь
Козельской уездной земской управы Леонид Егоров Оболенский, 24 лет, 26) бывший студент С.Петербургского университета Александр Никольский, 20 лет, 27) слушатель Петровской академии
Александр Вознесенский, 22 лет, – в знании о существовании тайного общества, имевшего целью
ниспровержение правительства во всем государстве, и недоведении о сем до сведения правительства;
28) учитель Максимилиан Осипов Маркс, 50 лет – в доставлении средств для содеяния преступлений
тайному обществу, имевшему целью ниспровержение правительства во всем государстве, и в
недонесении об укрывательстве Маевским польских политических преступников, 29) учитель
Московской 3-й гимназии коллежский советник Константин Болеслав Данилов Трусов, 33 лет, – в том,
что, зная о существовании тайного общества, имевшего целью произвести общественный
государственный переворот, не довел о том до сведения правительства, и в том, что способствовал
этому обществу в приобретении средств для содеяния задуманного преступления, 30) сын чиновника
Болеслав Петров Шостакович, 22 лет, – в укрывательстве заведомо осужденного к каторжным работам
Ярослава Домбровского и в составлении для него подложных видов; 31) сын титулярного советника,
бывший учитель Бронницкого уездного училища, Николай Павлов Петерсон, 21 года, – в том, что, зная
о преступном укрывательстве Юрасовым и его товарищами беглого государственного преступника
Домбровского, не донес о сем правительству, 32) дворянин Павел Петров Маевский, 27 лет: а) в
�Содержание
укрывательстве в Москве и снабжении для побегов фальшивыми паспортами и деньгами польских
политических преступников: Домбровского, Оржеховского, Олтаржевского, Верницкого и других, б) в
знании о существовании в Москве тайного революционного общества, имевшего целью
ниспровергнуть правительство во всем государстве, и недонесении о том правительству, и в) в
имении сочинений возмутительного содержания, 33) дворянин Виктор Александров Федосеев, 23 лет,
в том, что приобрел яд для отравления своего отца с целью передать наследство после него обществу,
и 34) мещанин Федор Афанасьев Никифоров, 24 лет, – в изъявлении на словах умысла повторить
покушение на жизнь священной особы государя императора и в знании о существовании в Москве
тайного революционного общества, имевшего целью ниспровергнуть правительство во всем
государстве, и недонесении о том правительству.
Покушение Каракозова : стенографический отчет по делу Д. Каракозова, И. Худякова, Н. Ишутина. –
Москва ; Ленинград, 1930. – Т. 1. – С. 343.
Из дневника П.А. Валуева о покушении Д. Каракозова
20 июля. 1866 г. Гр. Муравьев заезжал ко мне и рассказывал по-своему подробности докладной
аудиенции у государя в прошлую субботу. Он представил в четверг дело о Каракозове на 3 тыс. листах
учрежденному для рассмотрения его Верховному уголовному суду. Начали с того, что до субботы никто
не принимал дела. Председатель (кн. Гагарин) отсылал его к министру юстиции, а министр юстиции –
к председателю. Полагаю, что и в дальнейшем ход дела не обойдется без затруднений. Следствия,
производимые гр. Муравьевым, непригодны для суда по правилам нового судопроизводства.
Дневник П. А. Валуева. – Москва, 1961. – Т. 2. – С. 139.
Особое мнение председателя Верховного Уголовного Суда П. Гагарина.
7 сентября 1866 г.
Князь Гагарин находит, что Верховный Уголовный Суд в приговоре о государственном преступнике
Каракозове уже выразил единогласное мнение, что Каракозов совершил покушение на жизнь
священной особы государя Императора тайно от всех своих товарищей, следовательно, без всякого
постороннего участия, и на сем основании над одним Каракозовым произнесен приговор, по которому
он один казнен смертью, несмотря на то, что судебное следствие о принадлежности его и главных его
товарищей к тайным обществам тогда уже было кончено; что сын потомственного почетного
гражданина Николай Ишутин по ходу дела оказывается виновным в равной степени с дворянами
Ермоловым, Странденом и Юрасовым: ибо он, подобно сим лицам, участвовал в преступном
выражении мыслей относительно учреждения общества для произведения государственного
переворота посредством цареубийства и не донес об известных ему преступных замыслах, а в
отношении к преступлению Каракозова он, так же как Ермолов и Странден, принимал меры
остановить исполнение намерения Каракозова совершить преступление в первую его поездку в СанктПетербург, так как из дела видно, что Ермолов и Странден ездили за Каракозовым в С.-Петербург по
просьбе Ишутина и Каракозов возвратился отсюда в Москву вследствие полученных им от Ишутина
двух писем; следовательно, Ишутин должен понести равное наказание с Странденом и Юрасовым, за
исключением Ермолова, которому, как не достигшему 21 года, смягчается наказание по силе закона.
По всем этим соображения, князь Гагарин не может согласиться с большинством голосов членов
Верховного Уголовного Суда о присуждении Ишутина к смертной казни, а полагает, что Ишутина,
подобно Страндену и Юрасову, следует лишить всех прав состояния и сослать в каторжные работы в
рудниках без срока.
�Содержание
Покушение Каракозова : стенографический отчет по делу Д. Каракозова, И. Худякова, Н. Ишутина. –
Москва ; Ленинград, 1930. – Т. 1. – С. 357.
Последнее слово Ишутина (заседание 21 сентября)
Я не могу объяснить себе причины, почему мои товарищи всю преступность, все преступления
навязывают мне, человеку, который будто бы имел на них влияние. Я объясняю себе это следующим
фактом: они знают о преступлении Каракозова, они знают, что я был знаком с Каракозовым, они
знают, что рассуждения об Европейском Комитете начались по поводу моего сообщения и потому они
могли подумать, что, действительно, все это происходило под моим личным влиянием…
Последнее слово Ермолова (заседание 21 сентября)
Я совершенно чувствую свою виноватость и раскаиваюсь во всем. Клянусь богом, что я считал
ужасным преступление Каракозова и употребил все убеждения и угрозы, какие только мог. Я никогда
не мог ожидать, чтобы те разговоры, которыми Каракозов увлекался, могли послужить к тому, чтоб он
совершил такое страшное преступление. Я совершенно раскаиваюсь и прошу Верховный Суд о
помиловании.
Покушение Каракозова : стенографический отчет по делу Д. Каракозова, И. Худякова, Н. Ишутина. –
Москва ; Ленинград, 1930. – Т. 1. – С. 322–323.
Д. Стасов о приговоре Каракозова и Ишутина
Приговорены были Каракозов и Ишутин к смертной казни. Прочие все и лица, принадлежащие ко 2-й
группе, к каторгам на разные сроки. Когда кн. Гагарин прочел приговор Верховного Суда, то он затем
сказал, что «нынешний приговор должен свидетельствовать о том великом значении, которое имеет
введение нового суда, при порядках которого можно было выяснить вполне обстоятельства дела и
выслушать такой приговор».
Стасов, Д. Каракозовский процесс / Д. Стасов // Былое. – 1906. – С. 289.
А.В. Никитенко о казни Каракозова
3 сентября. Суббота. Повешен Каракозов на Смоленском поле. Говорят, стечение народа было
несметное. Следует ли совершать казни публично?
4 октября. Вторник. Сегодня должна была совершиться казнь государственных преступников, из
которых один (Н.А. Ишутин) подлежал повешению. Однако, им объявлено помилование, т. е.
смягчение наказания. На того, который осужден был на смерть, уже накинута веревка – и тут объявили,
что ему даруется жизнь. Говорят, при этом опять присутствовали несметные толпы народа. Не лучше
ли было бы его избавить от такого зрелища? Извозчик, который меня сегодня вез на Васильевский
остров, малый очень ловкий, толкуя об этом событии, между прочим заметил, что преступники не то
заслужили и что их следовало бы живых закопать в землю.
Никитенко, А. В. Моя повесть о самом себе и о том, чему свидетелем в жизни был / А. В. Никитенко. –
Санкт-Петербург, 1905. – С. 302, 305.
�Содержание
5. Из очерка истории кружка «чайковцев» (1869–1872)1
1880-е гг.
Попытка отстоять свои права и вольности в узких пределах того или другого учебного заведения
окончилась для студентов полною неудачею. Единственным результатом борьбы с начальством были
только аресты, исключения, ссылки.... Вместо масс учащихся одного какого-либо учебного заведения,
как было прежде, на них [сходках. – Сост.] стала собираться лучшая часть всей учащейся молодежи
Петербурга, а к ней стал, более чем прежде, примешиваться и элемент, посторонний учащимся. Все эти
собрания были в большинстве случаев очень неопределенны.
Все эти сходки, собрания и вечера, несмотря на неопределенность целей, на туманность речей и
споров, сильно способствовали выработке если не мысли, то по крайней мере оппозиционного и даже
слегка революционного духа.
Крайне важным результатом всего этого было то, что для людей, принимавших участие в этих сходках,
частные студенческие вопросы совершенно заслонялись общественными. Молодежь незаметно для
себя самой подготовлялась к широкой деятельности.
Студенчество стало группироваться в тесные кружки, носящие на себе характер землячеcтв. Членами
кружка становятся люди, вышедшие из одних и тех же учебных заведений или из одних и тех же
географических областей...
Отчасти под влиянием чайковцев, а отчасти и по другим причинам возникло в скором времени в
Петербурге стремление к самообразованию и основалось для этого значительное число кружков. Это
было уже к началу 1870 г.
Занятия политической экономией велись следующим порядком: назначились собрания раза 2–4 в
месяц. Ко дню собрания все намеченные члены кружка обязывались изучить известное число глав по
тому или другому руководству, причем один из членов должен приготовить реферат по тому же отделу.
Кружковые занятия не пошли потому, что молодежь ждала от них с самого начала гораздо большего,
чем они могли дать.
Начало кружка. В числе кружков самообразования и саморазвития возник в начале 1869 г. и так
называемый кружок Натансона, который впоследствии переродился в то, что сделалось известным под
названием кружка чайковцев.
Отсюда-то и выросло мало-помалу так называемое книжное дело, т. е. та невинная канва, на которой
можно было выводить какие угодно узоры.
Такой, по-видимому, пустой повод, как распространение книг, связывал в течение некоторого времени
не только самый книжный кружок, но и этот последний с массой людей, которые иначе, может быть,
стояли бы совершенно в стороне от движения. Maлo того, очень часто с целью распространения этих
легальных книжек образовывались и существовали не без результатов новые кружки.
Петербуржцы предложили съезду свою широкую программу с конечной целью движения в народ и
революционной деятельностью в нем. Но это были одни предположения будущего. Из области же
Очерк написан в 80-е гг. XIX в. Автор рукописи не установлен, не имеет она и общего названия.
«Очерк…» представляет собой своеобразный взгляд народников на революционное движение изнутри.
1
�Содержание
настоящего и немедленно осуществимого предлагалось: 1) социалистическая агитация среди молодежи
и 2) книжное дело как материал для агитации и как орудие для организации.
Следующая за этим зима 1871–72 гг. представляет самый организованный и блестящий период
деятельности кружка среди интеллигентной молодежи. Строго говоря, только с этого времени и
началось существование организованного кружка с определенной физиономией, хотя письменного
устава не было.
Основания... были следующие:
Каждый член вполне равноправен с другими и имеет право знать во всяких подробностях кружковые
дела.
Все внутренние дела должны храниться в тайне от посторонних, что должно быть и после выхода
члена из кружка...
Все имущество сделавшегося членом должно быть отдано на революционное дело и поступать в
общую кассу.
Новые члены принимаются, когда никто не настаивает на противном.
С этого времени все дела обсуждались на общих собраниях, причем важные полагалось решать
единогласно, а менее важные большинством голосов.
Практические обязанности были распределены между членами: устройство побегов, заведование
кассой, дела с книжными магазинами для получения легальных книг, издание новых книг, сношение с
провинциальными большими кружками, заграничная литература – каждая из этих обязанностей была
возложена на специального члена.
Как идти далее, как утилизировать старые приобретения? Явились значительные разногласия.
В июле 1872 г. Синегуб и Чарушин случайно познакомились на Петербургской стороне с артелью
фабричных рабочих, которые просили их помощи в обучении грамоте. Через этих рабочих
познакомились с другими артелями, привлекли к занятиям с ними большинство членов кружка...
Таким образом началась пропаганда между рабочими.
Хрестоматия по истории СССР, 1861–1917 : учебное пособие для пед. ин-тов по спец. «История» /
сост. В. Ф. Антонов ; под ред. В. Г. Тюкавкина. – Москва, 1990. – С. 135–137.
�Содержание
6. П.Л. Лавров. Статья из газеты «Вперед»
«Вперёд», 1876, № 27
В России условия капиталистического строя наступили с освобождения крестьянства и с нарезкою ему
наделов, которые недостаточны… в России пышно и быстро разрастается капиталистический строй со
всеми своими последствиями.
Социалисты видят в этих явлениях лишь фатальный процесс, который может излечиться только одним
путем: самое развитие капиталистического строя должно вызвать и подготовить переворот, который
унесет этот строй.
И вот из семей собственников, из общества, вся культура, все знания, все средства которого выросли на
почве экономического и политического эксплуататорства, выдвинулась по исторической
необходимости новая фаланга борцов, которые решились употребить эти средства, эти знания на то,
чтобы подорвать это эксплуататорство. На ней лежит обязанность инициаторства в организации
социально-революционных сил русского общества для подготовления и совершения переворота.
Хрестоматия по истории СССР. 1861–1917 / под ред. В. Г. Тюкавкина. – Москва : Просвещение, 1990.
– С. 102.
�Содержание
7. П.Л. Лавров. Статья из газеты «Вперед»
«Вперёд», 1876, № 28
Первым условием подготовления социальной революции в России должна быть организация
революционного меньшинства, понимающего задачи рабочего социализма, в среде общинных и
артельных центров русского народа. Убежденные социалисты интеллигентного класса должны найти
себе товарищей среди рабочего народа, действующих в общинах и артелях. Оттуда, в надлежащую
минуту, должен одновременно в разных местах, по городам и селам, грянуть призыв, который около
понимающих и сочувствующих поднимет массы, исторически подготовленные к перевороту своим
бедствием. И под влиянием своих людей, давно им знакомых, давно близких, массы пойдут на бой,
который будет иметь определенную цель, и революция будет иметь возможность совершиться
действительно на началах рабочего социализма.
Хрестоматия по истории СССР. 1861–1917 / под ред. В. Г. Тюкавкина. – Москва : Просвещение, 1990.
– С. 102–103.
�Содержание
8. П.Л. Лавров. Государственный элемент в будущем обществе
1876 г.
Социально-революционный союз должен организоваться таким образом, чтобы в его организации
положено было основание солидарности разных частей России, восстание которых должно
осуществить задачу революции. Задачи революции, лежащие на членах социально-революционного
союза, настолько сложны и многочисленны, что этот союз не может представлять лишь небольшую
кучку людей, которые все знают друг друга.
Революция не может упасть на общество, как снег на голову, совершенно неожиданно… члены
социально-революционного союза данной территории (например, уезда) должны знать состояние и
размещение запасов (в муке, в зерне, в скоте на убой и в рабочем скоте, в орудиях труда, в основных
предметах потребления и т. п.), жилищ и угодий всякого рода на территории, на которой они
работают, чтобы огромное большинство этого населения немедленно почувствовало улучшение своего
положения.
Революция должна начаться немедленным и неуклонным обращением всякого имущества частного,
имущества групп, имущества государственного и имущества вообще. Уступки тут невозможны.
Существование рядом, даже временное, социалистического строя и частной собственности
представляют самую грозную опасность для нового социалистического строя, так как на другой же
день после революции проснутся старые привычки и влечения монополии и хищничества и будут
употреблены всевозможные усилия, чтобы удержать за личностями все то, что у них не будет взято в
первую же минуту.
Немедленно должны быть устроены центральные склады, куда будет свезен хлеб в муке и зерне;
должны быть организованы общие стада и табуны под наблюдением выборных людей; должны быть
образованы склады одежды, склады рабочих орудий... должна быть организована раздача из складов
всего необходимого для потребления, раздача орудий труда и рабочего скота для пользования.
Самое положение дел поставит первые шаги общественного строя, на другой день после революции, в
зависимость от соображений и энергии лиц, составляющих группы социально-революционного
союза. Он один представит в первую же минуту готовую и определенную программу действий; он
один даст твердые принципы, на основании которых можно будет обсудить планы деятельности в
непредвиденных случаях; он один представит и солидарную связь между различными местностями
территорий рабочей России.
Часть членов социально-революционного союза на данной территории... составит то, что я назову
комитет работ и продовольствия... Он разделится на земский союз и на надлежащее число местных
групп. Первый заведует предметами, относящимися до всей территории (перевозкой, путями
сообщения, распределением предметов по складам и по общинам); последние – местными делами.
Земский союз сам распределяется на несколько секций, которые связаны между собой
распорядительным советом, каждая из которых заведует своим специальным делом... имеет своих
представителей в распорядительном совете и группирует около себя, сколько ей нужно, наиболее
надежных лиц из остального рабочего населения территории.
Пройдет поколение, меньшинство, враждебное новым порядкам, обратится в единицы; всякое
назначение и приглашение на должности станет излишним; свободный выбор занятий, свободный
выбор распорядителей дела самими участниками установится мало-помалу во всех отраслях работ по
�Содержание
экономическому обеспечению населения и незаметно из социально-революционного строя,
организованного на другой день после революции, с немалой долей власти в распорядительных
советах, изгладится эта доля власти ввиду полнейшего осуществления федеративного начала рабочего
социализма.
Социалисты, умеющие всегда стоять за свое личное или коллективное достоинство, не впадая в
мелочную щекотливость, ни при какой форме организации не дозволят злоупотреблений власти и
сумеют контролировать эту власть. Если же личности или группы легко поступаются своим
достоинством, то власть, самая ограниченная, весьма легко обратится в деспотизм.
Боевой клик рабочего социализма заключается, как известно, в двух формулах: прекращение
эксплуатации человека человеком, прекращение управления человека человеком. Неосуществимость
второй формулы влечет за собой и неосуществимость первой, так как там, где принудительная власть
человека над человеком остается неизменным элементом общежития, нет никакой возможности
устранить случаи злоупотребления этой властью ввиду удовлетворения личных влечений людей,
облеченных властью (хотя бы временно), а подобное злоупотребление есть уже «эксплуатация человека
человеком».
Свободные кооперативные союзы для всех общественных функций, причем каждый член общества
одновременно будет участвовать в нескольких разнообразных союзах, предполагают нравственную
зависимость.
Будущее общество не будет нуждаться в специальной полиции, охраняющей личную безопасность,
потому что все будут охранять ее.
Я устраняю немедленно мотив «оплаты» работ, так как он не может иметь места в будущем обществе
по самому принципу общности имущества: плата, большая или меньшая, лишена всякого значения
ввиду личности, которая и без того обеспечена в своем существовании и развитии. Каким образом
оплатить труд работника в этом обществе? Он и без того нравственно обязан отдавать все свои силы
обществу, общество же и без того должно давать ему все необходимое из общего имущества. Следует
ли ему дать в этом случае, кроме необходимого, избыток? Но что он сделает со своим избытком? Он не
может купить себе никаких добавочных наслаждений. Или он будет предаваться праздности на счет
других? Но в обществе, основанном на положительном экономическом начале всеобщего труда,
праздность вызывает всеобщее презрение и негодование. Всякая форма оплаты труда по частям
предполагает частную собственность.
Он вступает в общество разработки копей углекопом, оставаясь вполне свободным в выборе занятий.
Он простой углекоп в обществе разработки копей; он может быть один из руководителей работ по
изготовлению оптических инструментов, может быть президент союза математиков-открывателей для
целой страны.
Хрестоматия по истории СССР. 1861–1917 / под ред. В. Г. Тюкавкина. – Москва : Просвещение, 1990.
– С. 103–105.
�Содержание
9. М.А. Бакунин. Из работы «Федерализм, Социализм и
Антитеологизм»
1867 г.
Государство – это учреждение историческое и переходное, преходящая форма общества, подобно самой
Церкви. Государство есть зло. Бунт против государства сравнительно легок, ибо в самой природе
государства есть нечто, вызывающее на бунт. Государство – это власть, это сила, это самопоказ и
нахальство силы. Его природа заключается в действии принуждением, насилием, а не убеждением.
Сколько оно ни старается скрыть свою природу, оно остается законным насильником воли людей,
постоянным отрицанием их свободы. Даже когда оно повелевает добро, оно его портит и
обесценивает, именно потому, что он повелевает, а всякое повеление вызывает, возбуждает
справедливый бунт свободы.
Хрестоматия по истории СССР. 1861–1917 / под ред. В. Г. Тюкавкина. – Москва : Просвещение, 1990.
– С. 105.
�Содержание
10. М.А. Бакунин. Из работы «Государственность и анархия»
1873 г.
Государство с одной стороны, социальная революция с другой – вот два полюса, антагонизм которых
составляет самую суть настоящей общественной жизни в целой Европе. Никакое государство, как бы
демократичны ни были его формы, хотя бы самая красная политическая республика, народная только в
смысле лжи, известной под именем народного представительства, не в силах дать народу того, что ему
надо, т. е. вольной организации своих собственных интересов снизу вверх, без всякого вмешательства,
опеки, насилия сверху, потому что всякое государство, даже самое республиканское и самое
демократическое, даже мнимо народное государство, задуманное г. Марксом, в сущности своей не
представляет ничего иного, как управления массами сверху вниз, посредством интеллигентного и по
этому самому привилегированного меньшинства, будто бы лучше разумеющего настоящие интересы
народа, чем сам народ.
Но это меньшинство, говорят марксисты, будет состоять из работников. Да, пожалуй, из бывших
работников, но которые, лишь только сделаются правителями или представителями народа, перестанут
быть работниками и станут смотреть на весь чернорабочий мир с высоты государственной; будут
представлять уже не народ, а себя и свои притязания на управление народом. Кто может усомниться в
этом, тот совсем не знаком с природой человека.
Народ наш глубоко и страстно ненавидит государство, ненавидит всех представителей его, в каком бы
виде они перед ним ни являлись.
Государство окончательно раздавило, развратило русскую общину, уже и без того развращенную своим
патриархальным началом. Под его гнетом само общинное избирательство стало обманом.
В русском народе существуют в самых широких размерах те два первых элемента, на которые мы
можем указать как на необходимые условия социальной революции. Он может похвастаться
чрезмерною нищетою, а также и рабством примерным. Страданиям его нет числа, и переносит он их
не терпеливо, а с глубоким и страстным отчаянием, выразившимся уже два раза исторически, двумя
страшными взрывами: бунтом Стеньки Разина и Пугачевским бунтом, и не перестающими поныне
проявляться в беспрерывном ряде частных крестьянских бунтов.
Народ наш не доктринер и не философ Поэтому наша прямая обязанность поставить перед ним
главный вопрос, от разрешения которого более, чем от всех других, зависит его освобождение… этот
вопрос экономически-политический, экономический в смысле социальной революции и
политический в смысле разрушения государства.
Каждая община составляет в себе замкнутое целое, вследствие чего – и это составляет одно из главных
несчастий – в России ни одна община не имеет да и не чувствует надобности иметь с другими
общинами никакой самостоятельной органической связи. Соединяются же они между собой только
посредством царя-батюшки... такое разъединение бессилит народ и обрекает все его бунты, почти
всегда местные и бессвязные, на неизбежное поражение и тем самым упрочивает торжество
деспотической власти.
В таком положении что может делать наш умственный пролетариат, русская честная, искренняя, до
конца преданная социально-революционная молодежь? Она должна идти в народ, несомненно,
потому что ныне везде, по преимуществу же в России, вне народа, вне многомиллионных рабочих
масс, нет более ни жизни, ни дела, ни будущности. Но как и зачем идти в народ?
�Содержание
Надо поднять вдруг все деревни. Что это возможно, доказывают нам громадные движения народные
под предводительством Стеньки Разина и Пугачева.
Русский мужик невежа, но не дурак. Втолковать, дать ему почувствовать это всеми возможными
способами и, пользуясь всеми плачевными и трагическими случаями, которыми переполнена
ежедневная народная жизнь, показать ему, как все чиновничьи, помещичьи, поповские и кулацкие
неистовства, разбои, грабежи, от которых ему нет житья, идут прямо от царской власти, опираются на
нее и возможны только благодаря ей, доказать ему, одним словом, что столь ненавистное ему
государство – это сам царь и не что иное, как царь, – вот прямая теперь главная обязанность
революционной пропаганды.
Но этого мало. Главный недостаток, парализующий и делающий до сих пор невозможным всеобщее
народное восстание в России, – это замкнутость общин, уединение и разъединение крестьянских
местных миров. Надо во что бы то ни стало разбить эту замкнутость и провести между этими
отдельными мирами живой ток революционной мысли, воли и дела. Надо связать лучших крестьян
всех деревень, волостей и по возможности областей, передовых людей, естественных
революционеров из русского крестьянского мира между собой, и там, где оно возможно, провести
такую же живую связь между фабричными работниками и крестьянством. Эта связь не может быть
другою, как личною. Нужно, соблюдая, разумеется, притом самую педантичную осторожность, чтобы
лучшие или передовые крестьяне каждой деревни, каждой волости знали таких же крестьян всех
других деревень, волостей, областей.
Надо убедить прежде всего этих передовых людей из крестьянства, а через них если не весь народ, то
по крайней мере значительную и наиболее энергичную часть его, что для целого народа, для всех
деревень, волостей и областей в целой России, да также и вне России, существует одна общая беда, а
потому одно общее дело. Надо их убедить в том, что в народе живет несокрушимая сила, против
которой ничто и никто устоять не может, и что если она до сих пор не освободила народа, так это
только потому, что она могуча только когда она собрана и действует одновременно, везде, сообща,
заодно, и что до сих пор она не была собрана. Для того же, чтобы собрать ее, необходимо, чтобы села,
волости, области связались и организовались по одному общему плану и с единою целью
всенародного освобождения. Для того же, чтобы создалось в нашем народе чувство и сознание
действительного единства, надо устроить род народной печатной, литографированной, писаной или
даже устной газеты, которая бы немедленно извещала повсюду, во всех концах, областях, волостях и
селах России о всяком частном народном, крестьянском или фабричном бунте, а также о крупных
революционных движениях, производимых пролетариатом Западной Европы; для того, чтобы наш
крестьянин и наш фабричный работник не чувствовал себя одиноким, а знал бы, напротив, что за ним,
под тем же гнетом, но зато и с тою же страстью и волей освободиться, стоит огромный, бесчисленный
мир к всеобщему взрыву готовящихся чернорабочих масс.
Такова задача и, скажем прямо, таково единственное дело революционной пропаганды.
Хрестоматия по истории СССР. 1861–1917 / под ред. В. Г. Тюкавкина. – Москва : Просвещение, 1990.
– С. 106–108.
�Содержание
11. П.Н. Ткачев. Народ и революция
1876 г.
Каковы же общественные идеалы нашего народа? Каковы его отношения к окружающей его
действительности?
Его общественный идеал – самоуправляющаяся община, подчинение лица миру, право частного
пользования, но не частного владения землей, круговая порука, братская солидарность всех членов
общины – одним словом, идеал с ясно выраженным коммунистическим оттенком. Конечно, от форм
жизни, обусловливающих этот идеал, еще очень далеко до полного коммунизма; коммунизм кроется в
них, так сказать, в зерне, в зародыше. Это зерно может разрастись, но может и заглохнуть, – все
зависит от того, в каком направлении будет развиваться наша экономическая жизнь. Если она будет
развиваться в том направлении, в каком она развивается теперь, – в направлении буржуазного
прогресса, – то нет сомнения, что нашу общину (а следовательно, и наши народные идеалы) постигнет
судьба западноевропейской общины. Но если революция поставит вовремя плотину быстро несущимся
волнам буржуазного прогресса, если она остановит его течение и даст ему другое, совершенно
противоположное направление, тогда, нет сомнения, при благоприятном уходе наша теперешняя
община обратится мало-помалу в общину-коммуну.
В настоящее же время она стоит, так сказать, на перепутье двух дорог: одна ведет к царству коммуны,
другая – к царству индивидуализма; куда толкнет ее жизнь, туда она и пойдет. Если же жизнь не
толкнет ее ни в ту, ни в другую сторону, она так навеки и останется на перепутье. В ней самой нет
ничего такого, что бы могло двинуть ее вперед или назад; все ее элементы находятся в устойчивом
равновесии. Вот почему она почти ни на волос не изменилась в течение нескольких веков, вот почему
она, предоставленная самой себе, может просуществовать in status quo еще тысячи, миллионы лет...
положительные идеалы нашего крестьянства еще не революционны; они не могут быть идеалами
революции.
Хрестоматия по истории СССР. 1861–1917 / под ред. В. Г. Тюкавкина. – Москва : Просвещение, 1990.
– С. 108–109.
�Содержание
12. П.Н. Ткачев. Письмо к редактору журнала «Вперед!»
1874 г.
Община уже начинает разлагаться; правительство употребляет все усилия, чтобы уничтожить и
разорить ее вконец; в среде крестьянства вырабатывается класс кулаков, помещиков и съемщиков
крестьянских и помещичьих земель – мужицкая аристократия. Помещики volens-nolens поставлены в
необходимость вводить усовершенствования в системе сельского хозяйства. А прогресс сельского
хозяйства идет обыкновенно рука об руку с развитием туземной фабричной промышленности, с
развитием городской жизни. Таким образом, у нас уже существуют в данный момент все условия для
образования, с одной стороны, весьма сильного консервативного класса крестьян-землевладельцев и
фермеров, с другой – денежной, торговой, промышленной, капиталистической буржуазии. А по мере
того, как классы эти будут образовываться и укрепляться, положение народа неизбежно будет
ухудшаться и шансы на успех насильственного переворота становиться все более и более
проблематическими. Вот почему мы не можем ждать, не допускаем никаких отсрочек, никакого
промедления. Теперь или очень не скоро, быть может, никогда! Теперь обстоятельства за нас, через 10,
20 лет они будут против нас.
Хрестоматия по истории СССР. 1861–1917 / под ред. В. Г. Тюкавкина. – Москва : Просвещение, 1990.
– С. 109.
�Содержание
13. П.Н. Ткачев. Открытое письмо господину Фридриху Энгельсу
1874 г.
Наш народ невежествен. Но зато он в большинстве своем проникнут принципами общинного
владения; он, несмотря на свое невежество, стоит гораздо ближе к социализму, чем народы Западной
Европы, хотя последние и образованнее его... Наши высшие классы (дворянство и купечество) не
образуют никакой силы – ни экономической (они слишком бедны для этого), ни политической (они
слишком неразвиты и чересчур привыкли доверять во всем мудрости полиции). Наше духовенство
совсем не имеет значения – ни в народе, ни вне его. Наше государство только издали производит
впечатление мощи. Оно не имеет никаких корней в экономической жизни народа, оно не воплощает в
себе интересов какого-либо сословия. Оно одинаково давит все общественные классы, все они
одинаково ненавидят его. Наша общественная форма обязана своим существованием государству,
государству, висящему, так сказать, в воздухе, государству, которое не имеет ничего общего с
существующим социальным строем и корни которого находятся в прошлом, а не в настоящем.
Хрестоматия по истории СССР. 1861–1917 / под ред. В. Г. Тюкавкина. – Москва : Просвещение, 1990.
– С. 110.
�Содержание
14. П.Н. Ткачев. «Набат» (Программа журнала)
1875 г.
Чтобы установить братство и равенство, нужно, во-первых, изменить данные условия общественного
быта, во-вторых, изменить самую природу человека, перевоспитать его. Осуществить эту великую
задачу могут, конечно, только люди, понимающие ее и искренно стремящиеся к ее разрешению, т. е.
люди умственно и нравственно развитые, т. е. меньшинство. Это меньшинство в силу своего более
высокого умственного и нравственного развития всегда имеет и должно иметь умственную и
нравственную власть над большинством. Следовательно, революционеры – люди этого
меньшинства... оставаясь революционерами, не могут не обладать властью.
Ближайшая, непосредственная цель революции должна заключаться не в чем ином, как только в том,
чтобы овладеть правительственной властью и превратить данное, консервативное государство в
государство революционное.
Осуществить ее всего легче и удобнее посредством государственного заговора... Но всякий
признающий необходимость государственного заговора тем самым должен признать и необходимость
по дисциплинированной организации революционных сил... организации, основанной на
централизации власти и децентрализации революционных функций. Революционеры, не упуская из
виду цели заговора, не должны ни на минуту забывать, что удачное достижение этой цели
неосуществимо без прямой или косвенной поддержки народа.
Деятельность революционного государства должна быть двоякая... революционно-разрушительная и
революционно-устроительная.
Первая осуществляется насилием, вторая – убеждением. Его конституционная деятельность должна
отличаться эластичностью: умением приспособляться к данному уровню народных потребностей и
народного развития.
Чтобы дать жизненную силу своим реформам, оно должно окружить себя органами народного
представительства, Народной думы, и санкционировать их волей свою реформаторскую деятельность.
Упрочив свою власть, опираясь на Народную думу и широко пользуясь пропагандой, революционное
государство осуществит социальную революцию рядом реформ в области экономических,
политических и юридических отношений общества – реформ, общий характер которых должен
состоять: 1) в постепенном преобразовании современной крестьянской общины, основанной на
принципе временного, частного владения, в общину-коммуну, основывающуюся на принципе общего,
совместного пользования орудиями производства, совместного труда; 2) в постепенной
экспроприации орудий производства, находящихся в частном владении, и в передаче их в общее
пользование; 3) в постепенном введении таких общественных учреждений, которые устраняли бы
необходимость какого бы то ни было посредничества при обмене продуктов и изменили бы самый его
принцип – принцип буржуазной справедливости: око за око, зуб за зуб, услуга за услугу, – принципом
братской любви и солидарности; 4) в постепенном устранении физического, умственного и
нравственного неравенства между людьми при посредстве обязательной системы общественного, для
всех одинакового, интегрального воспитания в духе любви, равенства и братства; 5) в постепенном
уничтожении существующей семьи, основанной на принципе подчиненности женщины, рабства детей
и эгоистического произвола мужчин; 6) в развитии общинного самоуправления и в постепенном
ослаблении центральных функций государственной власти.
�Содержание
Такова должна быть, по нашему мнению, в самых общих чертах программа деятельности
революционного государства.
Хрестоматия по истории СССР. 1861–1917 / под ред. В. Г. Тюкавкина. – Москва : Просвещение, 1990.
– С. 110–111.
�Содержание
15. П.Н. Ткачев. Возможна ли социальная революция в России в
настоящее время
1876 г.
Они не понимают, что социальный переворот, что перестройка заново всех наших экономических,
юридических, всех наших общественных, частных, семейных отношений, всех наших воззрений и
понятий, наших идеалов и нашей нравственности, что такой переворот не совершается ни в один, ни в
два года, что он потребует работы целого поколения подготовляется и проводится в жизнь медленно,
постепенно, шаг за шагом.
Захватив власть в свои руки, мы не станем (как вы наивно полагаете) уничтожать декретами семью,
религию, мы не станем насильственно навязывать нашей исторически выработавшейся общине
готовый идеал коммуны; но мы уничтожим ту юридическую санкцию, которая охраняет и
поддерживает учреждения, враждебные нашему социалистическому идеалу, мы поставим нашу
сельскую общину, нашу торговлю и промышленность в такие условия, которые неизбежно, хотя и
постепенно, должны будут привести к общности имущества и общности труда, к уничтожению всякой
собственности, к полному практическому осуществлению в сфере экономических и политических
отношений начал коммунизма. Мы установим разумную систему воспитания – в духе братства и
любви, мы устраним все влияния и преграды, которые в настоящее время задерживают развитие в
людях симпатических чувств и т. д. и т. д. От нашего уменья и такта будет зависеть, чтобы вводимые
нами экономические и юридические реформы не поставили нас в слишком резкое противоречие с
интересами и потребностями народа – народа, который во всяком случае будет составлять нашу
главную силу, нашу наиболее существенную опору. Но о нашем умении также невозможно теперь
делать никаких, даже гадательных предположений по той простой причине, что в настоящее время
никто не в состоянии предвидеть, каких новых людей, какие скрытые силы и таланты может
выдвинуть наша интеллигенция в решительные минуты взрыва.
Хрестоматия по истории СССР. 1861–1917 / под ред. В. Г. Тюкавкина. – Москва : Просвещение, 1990.
– С. 112.
�Содержание
16. Устав организации «Земля и воля»
(Дополненная редакция 1876 г.)
§ 1. Организация имеет своею ближайшею целью осуществление народного восстания, в возможно
ближайшем будущем, во имя народных желаний, каковы они есть в данную минуту.
§ 2. До первого конгресса (§ 41) организация представляет собою «основной кружок» тесно
сплоченных между собою людей. Кружок этот делится на группы или общины, как территориальные,
так и по специальностям (§ 26–30).
Примеч. Избрание той или другой местности для деятельности известной группы, а также составление
групп по специальностям определяется программою кружка.
А. Основные принципы организации
§ 3. Безусловное принесение каждым членом на пользу организации всех своих сил, средств, связей,
симпатий и антипатий и даже своей жизни.
§ 4. Согласие каждого члена с общею программою практической деятельности и обязательство
действовать в ее духе.
§ 5. Отсутствие частной собственности среди членов основного кружка.
§ 6. Соблюдение полнейшей тайны относительно всех внутренних дел организации.
§ 7. Подчинение меньшинства большинству и члена кружку.
§ 8. Так как организация имеет в виду сплочение всех полезных делу русских революционных сил, то
во всех делах организации по возможности исключаются личные симпатии и антипатии к людям, как
непременное условие совместной деятельности.
§ 9. Цель оправдывает средства.
Примеч. Исключая тех случаев, когда употребленные средства могут подрывать авторитет организации
(§ 14).
Б. Ближайшие задачи основного кружка
§ 10. Образование групп территориальных и по специальностям, признаваемых необходимыми общею
программою деятельности основного кружка.
§ 11. Привлечение в организацию возможно большего количества революционных сил, средств и
связей.
§ 12. Контроль за деятельностью всех групп и каждого члена в отдельности.
Примеч. Личная жизнь каждого настолько подлежит общему контролю, насколько это может
представиться важным в данном практическом случае.
В. Обязанности и взаимные отношения членов основного кружка
§ 13. Все члены основного кружка совершенно полноправны.
�Содержание
§ 14. Каждый член основного кружка обязан всеми силами поддерживать честь и влияние как всей
организации, так и отдельных членов ее.
§ 15. В случае каких-либо личных столкновений между членами основного кружка дело решается
третейским судом из членов основного же кружка. Решение этого суда обязательно для тяжущихся.
§ 16. Члены основного кружка, с которыми связано обществ[енное] имущество или соединены какиенибудь важные связи, должны беречь себя и по возможности не принимать участия в опасных
предприятиях.
§ 17. Каждый член основного кружка избирает себе род деятельности или вступает в ту или другую
группу по собственному влечению; в тех же случаях, когда для известной функции не находится
желающих исполнять ее по собственному влечению, кружок может обязать принять на себя эту
функцию всякого, на кого падет его выбор (большинством).
§ 18. Каждый член основного кружка, состоящий в какой-либо группе или при какой-либо
специальности, если пожелает оставить эту группу или эту специальность, должен заявить о своем
намерении основному кружку по крайней мере за два месяца, и до истечения этого срока он не вправе
покидать свое место.
Примеч. Понятно, это обязательно в том только случае, когда присутствие кого-либо из членов
основного кружка на данном месте необходимо, и если член, намеревающийся покинуть это место, не
может быть замещен другим тотчас по заявлении о своем намерении основному или болтает о них, то
подобный член должен быть.
Во второй редакции:
**** Зачеркнуто: непременно убит; начато и зачеркнуто: под[вергнут].
Г. Расширение основного кружка
§ 21. Принятие нового члена в основной кружок требует очень строгой оценки личности. Кроме
требования, указанного в следующем §, необходимо, чтобы вновь принимаемый член был известен
кружку со стороны опытности и практичности в делах. В противном случае он должен пробыть
некоторое время на испытании.
§ 22. Новый член может быть принят в основной кружок не иначе, как за ручательством минимум пяти
членов основного кружка, знающих лично вновь принимаемого, и только в том случае, если он
согласен с общею программою практической деятельности и с уставом организации кружка.
Примеч. Личное знакомство пяти человек с вновь принимаемым членом не составляет необходимости
в том случае, когда он имеет историческую известность и удовлетворяет требованию, указанному в
§ 21.
§ 23. Пяти голосов достаточно для принятия нового члена в том случае, если нет голосов против его
принятия; в противном случае на каждый голос «против» должно быть два лишних голоса «за».
§ 24. В виду этого, при каждом принятии нового члена в основной кружок должны быть оповещаемы,
если не все, то по крайней мере две трети всего числа членов основного кружка.
§ 25. До момента вступления в основной кружок кандидату не сообщаются ни названия местностей,
где действуют члены организации, ни состав основного кружка и организации вообще.
�Содержание
Д. Состав групп, их задачи и организация
§ 26. Количество и характер групп определяются общею программою кружка.
§ 27. Задачи групп – выполнение частей общей программы кружка и предприятий, которые ею
предусматриваются.
§ 28. Группы пользуются полной самостоятельностью в своих местных и внутренних делах.
§ 29. Внутренняя организация каждой группы может быть своеобразна; но члены основного кружка,
входящие в состав местных или специальных групп, сохраняя в тайне свое участие в основном кружке,
стараются создать организацию групп в духе и в интересах основного кружка.
Примеч. Свои отношения к основному кружку они объясняют членам группы, как отношения 2-х
групп, связуемых через их посредство.
§ 30. Группы, как территориальные, так и по специальностям, образуются членами основного кружка
или членами-сепаратистами (§ 31), которые соединяют вокруг себя полезных и умелых людей и
вступают с ними в обязательные отношения.
Е. Члены-сепаратисты
§ 31. Люди, не желающие или почему-либо не могущие вступить в члены основного кружка или в ту
или другую группу, могут вступать с кружком в особые договорные отношения (федеративные) по
специальным делам. Они называются членами-сепаратистами.
§ 32. Если член-сепаратист не желает, чтобы основной кружок знал о подробностях дела, за которое он
берется, то, договариваясь с кружком, он имеет право сообщить о своем деле только в общих чертах.
§ 33. Члены-сепаратисты договариваются не с целым кружком, а только с несколькими выборными от
кружка лицами.
§ 34. Члены-сепаратисты не должны знать ни о существовании «основного кружка», ни об его
организации.
Ж. Администрация (Комиссия) в основном кружке; ее права и обязанности
§ 35. Так как члены основного кружка по своим задачам будут разобщены специальными делами, то,
ввиду необходимости концентрирования средств и сведений, членами основного кружка избирается из
своей среды комиссия.
§ 36. На комиссию возлагаются следующие обязанности: а) организовать недостающие группы, б)
добывать средства, в) в определенные сроки давать отчет об общем ходе дела, о расходовании и
распределении сумм, о состоянии кассы и проч., г) служить посредником в сношениях между группами
и аккуратно исполнять их поручения.
§ 37. Комиссия пользуется следующими правами: а) она имеет, для целей правильного регулирования
революционных сил и средств, подробные и точные сведения о деятельности всех групп и членовсепаратов; б) вступать в переговоры и федеративные отношения от имени кружка с другими
организациями и отдельными лицами; в) в пределах, определяемых основным кружком точною
сметою, составляемою в известные сроки, распределять средства.
�Содержание
§ 38. Члены комиссии избираются на неопределенный срок.
§ 39. Число членов комиссии от 5-ти до 3-х; по надобности оно может быть увеличено.
§ 40. Члены комиссии избираются большинством двух третей всего числа членов основного кружка.
З. О Конгрессе; цель и задачи Конгресса
§ 41. Когда группы и их организация достаточно окрепнут и примут постоянный характер, должен
быть созван конгресс представителей от всех местных и специальных групп, т. е. устроен съезд членов
основного кружка – по возможности всех, а если это не будет возможно, то по крайней мере 2/3 всего
числа членов основного кружка.
Примеч. Определение времени съезда и устройство самого съезда ближе всего лежат на обязанности
комиссии.
§ 42. Цель конгресса – подвести итоги предшествовавшей деятельности кружка и на основании
опытных данных определить направление и характер деятельности дальнейшей.
§ 43. Задачи конгресса: а) составление строго определенной программы дальнейшей практической
деятельности; б) пересмотр устава организации и изменение его, если то потребуется; в) поверка
средств и дел организации.
Примеч. Вообще конгрессом должны быть разрешены все возникшие вопросы, касающиеся как
отдельных групп, так и всей организации.
§ 44. Решения конгресса обязательны для всех членов основного кружка.
И. О сношениях
§ 45. Наилучшею формою сношений кружком признаются личные свидания и сообщения; но так как
подобного рода сношения не всегда возможны, то в таких случаях допускается шифрованная переписка
через верные адреса.
§ 46. В случаях же особенной важности никакая переписка отнюдь не должна быть допускаема: все
дело должно вестись через прямое посредство своих людей.
§ 47. Члены основного кружка, состоявшие в местных или специальных группах, должны стараться о
том, чтобы вся переписка группы возлагалась на лиц, наиболее практичных и опытных в этом деле.
§ 48. Шифры и пароли, существующие для сношений между членами основного кружка, не должны
быть известны никому, кроме членов основного кружка.
§ 49. Изменение устава и внесение в него поправок и дополнений может быть делаемо не иначе, как с
ведома и согласия по крайней мере 2/3 всего числа членов основного кружка.
§ 50. Следовать этому уставу обязательно для каждого из членов основного кружка.
Хрестоматия по истории СССР, XIX в. / сост. П. П. Епифанов, О. П. Епифанова. – Москва :
Просвещение, 1991. – С. 216–219.
�Содержание
17. Из программы «Земли и воли»
Не ранее 1876 г.
Из всех родов западноевропейского социализма мы всецело сочувствуем федералистскому
интернационалу, т. е. анархистам, но полагаем, что осуществление анархических идеалов во всей их
полноте в данный момент невозможно.
Таким образом, «земля и воля», служившая девизом стольких народных движений, служившая
принципам организации при заселении тех наших окраин, куда еще не проникало влияние
современного этим заседаниям русского правительства, – эта формула, по нашему мнению, и теперь
служит лучшим выражением народных взглядов на владение землею и устройство своего общежития.
Признавая невозможным привить народу при настоящих условиях другие, с точки зрения
отвлеченной, может быть, и лучшие идеалы, мы решаемся написать на своем знамени исторически
выработанную формулу «земля и воля».
Само собою разумеется, что эта формула может быть воплощена в жизнь только путем
насильственного переворота, и притом возможно скорейшего, так как развитие капитализма и все
большее и большее проникновение в народную жизнь – благодаря протекторату и стараниям русского
правительства – разных язв буржуазной цивилизации угрожают разрушением общины и большим или
меньшим искажением народного миросозерцания по вышеуказанным вопросам.
Из предыдущего вытекают две главные общие задачи, на которые должно быть устремлено все
внимание революционной партии: 1) помочь организоваться понимающим уже необходимость того
революционным элементам в народе и слиться с существующими уже народными организациями
революционного характера и 2) ослабить, расшатать, т. е. дезорганизовать силу государства, без чего,
по нашему мнению, не будет обеспечен успех никакого, даже самого широкого и хорошо задуманного
плана восстания.
Отсюда таковы наши ближайшие практические задачи.
А. Часть организаторская
а) Тесная и стройная организация уже готовых революционеров, согласных действовать в духе выше
предложенной программы, как из среды интеллигенции, так и из среды находившихся в
непосредственном соприкосновении с нею рабочих.
б) Сближение и даже слияние с враждебными правительству сектами религиозно-революционного
характера, каковы, например, бегуны, неплательщики, (спропагандированная) штунда и пр.
в) Заведение возможно более широких и прочных связей в местностях, где недовольство наиболее
заострено, и устройство прочных поселений среди крестьянского населения этих районов.
г) Привлечение на свою сторону по временам появляющихся в разных местах разбойничьих шаек.
д) Заведение сношений и связей в центрах скопления промышленных рабочих, заводских и
фабричных.
Деятельность взявшихся за исполнение последних четырех пунктов должна заключаться в видах
заострения и обобщения народных стремлений, в агитации в самом широком смысле этого слова,
начиная с легального протеста против местных властей и кончая вооруженным восстанием, т. е.
�Содержание
бунтом. В личных знакомствах, как с рабочими, так и с крестьянами, агитаторы, конечно, не могут
отрицать важности обмена идей и пропаганды.
е) Пропаганда и агитация в университетских центрах среди интеллигенции, которая в первое время
является главным контингентом для пополнения рядов нашей организации.
ж) Заведение связей с либералами с целью их эксплуатации в свою пользу.
з) Пропаганда наших идей и агитация литературою, издание собственного органа и распространение
листков зажигательного характера в возможно большем количестве.
Б. Часть дезорганизаторская
а) Заведение связей и организации в войсках, и главным образом среди офицерства.
б) Привлечение на свою сторону лиц, служивших в тех или других правительственных учреждениях.
в) Систематическое истребление наиболее зловредных или выдающихся лиц из правительства.
г) В дни расчета массовое истребление правительства и вообще людей, которыми держится или может
держаться тот или другой ненавистный нам порядок.
Хрестоматия по истории СССР. 1861–1917 / под ред. В. Г. Тюкавкина. – Москва : Просвещение, 1990.
– С. 136–137.
�Содержание
18. Программа организации «Земля и воля»
(Окончательная редакция, апрель 1878 г.)
Конечный политический и экономический наш идеал – анархия и коллективизм.
Но, признавая, с одной стороны, что партия может быть влиятельною и сильною только тогда, когда
она опирается на народные требования и не насилует выработанного историею экономического и
политического народного идеала, а с другой – что коренные черты характера русского народа настолько
социалистичны, что, если бы желания и стремления народа были в данное время осуществлены, то
это легло бы крепким фундаментом дальнейшего успешного хода социального дела в России, – мы
суживаем наши требования до реально-осуществимых в ближайшем будущем, т. е. до народных
требований, каковы они есть в данную минуту. По нашему мнению, они сводятся к четырем
главнейшим пунктам:
1. Правовые народные воззрения признают несправедливым тот порядок, при котором земля
находится во владении тех, которые ее не обрабатывают. По народному понятию, «земля – божья», и
каждый земледелец имеет право на землю в том количестве, которое он своим трудом может
обработать. Поэтому мы должны требовать перехода всей земли в руки сельского рабочего сословия и
равномерного ее распределения. (Мы убеждены, что две трети России будут владеть землею на
общинном начале).
2. Что касается политического идеала, то мы признаем, что в русском народе существует стремление
к полному мирскому самоуправлению, хотя относительно междуобщинных и внешних отношений вряд
ли существуют в народе одинаковые определенные воззрения. По нашему мнению, каждый союз
общин определит сам, какую долю общественных функций он отдаст тому правительству, которое
каждая из них образует для себя. Наша обязанность только стараться уменьшить возможно более эту
долю.
3. В области религиозной в народе русском замечается веротерпимость и вообще стремление к
религиозной свободе; поэтому мы должны добиваться полнейшей свободы исповеданий.
4. В состав теперешней Российской Империи входят такие местности и даже национальности,
которые при первой возможности готовы отделиться, каковы, напр.: Малороссия, Польша, Кавказ и
проч. Следовательно, наша обязанность – содействовать разделению теперешней Росс. Империи на
части соответственно местным желаниям.
Таким образом «Земля и Воля», служившая девизом стольких народных движений, служившая
принципом организации при заселении тех наших окраин, куда еще не проникало влияние
современного этим заселениям русского правительства, – эта формула, по нашему мнению, и теперь
служит наилучшим выражением народных взглядов на владение землею и устройство своего
общежития. Признавая невозможным привить народу, при настоящих условиях, другие, с точки зрения
отвлеченной, может быть, и лучшие идеалы, мы решаемся написать на своем знамени исторически
выработанную формулу «Земля и Воля».
Само собою разумеется, что эта формула может быть воплощена в жизнь только путем
насильственного переворота и притом возможно скорейшего, так как развитие капитализма и все
большее и большее проникновение в народную жизнь (благодаря протекторату и стараниям русского
правительства) разных язв буржуазной цивилизации угрожают разрушением общины и большим или
меньшим искажением народного миросозерцания по вышеуказанным вопросам.
�Содержание
Указанное противоречие между народным идеалом и требованиями правительства создавало и создает
в России ту массу крупных и мелких народных движений, сект религиозно-революционного характера,
а подчас и разбойничьих шаек, которые выражают собою активный протест русского народа против
существующего порядка. Но эта борьба с организованной силой государства, в руках которого около
миллиона войска, оказывается слишком неравною, тем более, что народ в значительном большинстве
разъединен и так обставлен со стороны разных властей, а главным образом со стороны экономической,
что ему и очень мудрено подготовить и противопоставить правительственной организации широкую
народную организацию.
Из предыдущего вытекают две главные общие задачи, на которые должно быть устремлено все
внимание русской социально-революционной партии:
1) Помочь организоваться элементам недовольства в народе и слиться с существующими уже
народными организациями революционного характера, агитацией же усилить интенсивность этого
недовольства и
2) ослабить, расшатать, т. е. дезорганизовать силу государства, без чего, по нашему мнению, не будет
обеспечен успех никакого, даже самого широкого и хорошо задуманного плана восстания.
Отсюда таковы наши ближайшие практические задачи:
А. Часть организаторская
а) Тесная и стройная организация уже готовых революционеров, согласных действовать в духе нашей
программы, как из среды интеллигенции, так и из среды находившихся в непосредственном
соприкосновении с нею рабочих.
б) Сближение и даже слияние с враждебными правительству сектами религиозно-революционного
характера, каковы, напр., бегуны, неплательщики, штунда и проч.
в) Заведение возможно более широких и прочных связей в местностях, где недовольство наиболее
заострено, и устройство прочных поселений и притонов среди крестьянского населения этих районов.
г) Привлечение на свою сторону по временам появляющихся в разных местах разбойничьих шаек типа
понизовой вольницы.
д) Заведение сношений и связей в центрах скопления промышленных рабочих – заводских и
фабричных.
Деятельность людей, взявшихся за исполнение этих пунктов, должна заключаться, в видах заострения
и обобщения народных стремлений, в агитации в самом широком смысле этого слова, начиная с
легального протеста против местных властей и кончая вооруженным восстанием, т. е. бунтом. В
личных знакомствах, как с рабочими, так и с крестьянами (в особенности с раскольниками), агитаторы,
конечно, не могут отрицать важности обмена идей и пропаганды.
е) Пропаганда и агитация в университетских центрах среди интеллигенции, которая в первое время
является главным контингентом для пополнения рядов нашей организации и отчасти источником
средств.
ж) Заведение связей с либералами с целью их эксплуатации в свою пользу.
з) Пропаганда наших идей и агитация литературою: издание собственного органа и распространение
�Содержание
листков зажигательного характера в возможно большем количестве.
Б. Часть дезорганизаторская
а) Заведение связей и своей организации в войсках и главным образом среди офицерства.
б) Привлечение на свою сторону лиц, служащих в тех или других правительственных учреждениях.
в) Систематическое истребление наиболее вредных или выдающихся лиц из правительства и вообще
людей, которыми держится тот или другой ненавистный нам порядок.
Программа «Земли и воли». Май 1878 г. Окончательная редакция [Электронный ресурс]. – Режим
доступа: http://www.hist.msu.ru/ER/Etext/zemvol.htm (дата обращения: 5.11.2015).
�Содержание
19. Н. Морозов «Значение политических убийств»1
22 марта 1879 г.
Политическое убийство – это прежде всего акт мести. Только отомстив за погубленных товарищей,
революционная организация может прямо взглянуть в глаза своим врагам; только тогда она становится
цельной, нераздельной силой; только тогда она поднимается на ту нравственную высоту, которая
необходима деятелю свободы для того, чтобы увлечь за собою массы. Политическое убийство – это
единственное средство самозащиты при настоящих условиях и один из лучших агитационных
приемов.
Нанося удар в самый центр правительственной организации, оно со страшной силой заставляет
содрогаться всю систему. Как электрическим током, мгновенно разносится этот удар по всему
государству и производит неурядицу во всех его функциях. Когда приверженцев свободы было мало,
они всегда замыкались в тайные общества. Эта тайна давала им громадную силу. Она давала горсти
смелых людей возможность бороться с миллионами организованных, но явных врагов. «В подземных
ходах пещер сплачивались они в те несокрушимые общины «святых безумцев», с которыми не могли
совладать ни дикое варварство этого мира, ни маститая цивилизация другого». Но когда к этой тайне
присоединяется политическое убийство как систематический прием борьбы, – такие люди делаются
действительно страшными для врагов. Последние должны будут каждую минуту дрожать за свою
жизнь, не зная, откуда и когда придет к ним месть. Политическое убийство – это осуществление
революции в настоящем. «Неведомая никому» подпольная сила вызывает на свой суд
высокопоставленных преступников, постановляет им смертные приговоры – и сильные мира
чувствуют, что почва теряется под ними, как они с высоты своего могущества валятся в какую-то
мрачную, неведомую пропасть. С кем бороться? Против кого защищаться? На ком выместить свою
бешеную ярость? Миллионы штыков, миллионы рабов ждут одного приказания, одного движения
руки. По одному жесту они готовы задушить, уничтожить целые тысячи своих собственных собратьев.
Но на кого направить эту страшную своей дисциплиной, созданную веками все развращающих усилий
государства силу? Кругом никого. Неизвестно, откуда явилась карающая рука и, совершив казнь,
исчезла туда же, откуда пришла – в никому неведомую область. Кругом снова тихо и спокойно. Только
порою труп убитого свидетельствует о недавней катастрофе. Враги чувствуют, как самое
существование их становится невозможным, они чувствуют свое бессилие среди своего
всемогущества. Политическое убийство – это самое страшное оружие для наших врагов, оружие,
против которого не помогают им ни грозные армии, ни легионы шпионов. Вот почему враги так
боятся его. Вот почему 3–4 удачных политических убийства заставили наше правительство вводить
военные законы, увеличивать жандармские дивизионы, расставлять казаков по улицам, назначать
урядников по деревням – одним словом, выкидывать такие salto mortale самодержавия, к каким не
принудили его ни годы пропаганды, ни века недовольства во всей России, ни волнения молодежи, ни
проклятия тысяч жертв, замученных и на каторге и в ссылке. Вот почему мы признаем политическое
убийство за одно из главных средств борьбы с деспотизмом.
Мы переживаем не совсем обыкновенное время. После ряда светлых образов мучеников и мучениц за
свободу, которых мы видели в процессах 76 и 78 гг., перед нами встают ряды таких же светлых, но
более грозных мстителей за нее.
1
Статья была опубликована в «Листке “Земли и воли”» № 2–3 (22 марта 1879 г.)
�Содержание
После Софьи Бардиной, Петра Алексеева, Мышкина, Здановича, Волховского и др., перед нами на
скамьях подсудимых являются Засулич, Садовцы, Фомин и Бобохов. Перед нами скоро явятся
Дубровин, Федорова, Малиновская и кружок революционеров, защищавших свою свободу в Киеве.
Эти люди были последовательны до конца. Гордые борцы за свободу всех, они не могли позволить
никому наложить руку и на свою. Свобода была им дороже жизни, и только с жизнью они хотели
отдать ее. Когда враги стучались в запертую дверь их жилища, они вынимали револьверы, еще шаг – и
они стреляли... вырвутся ли они из рук врагов или погибнут – они все равно оставят свой след в
истории. Это были действительно свободные люди среди миллионов рабов, для которых даже не
понятно все чудное величие этих личностей. Это последние могикане единичной и самой трудной
революционной борьбы; это первые застрельщики революции, осужденные на гибель, но
необходимые для дела. Будущее время массовых движений. Когда страсти улягутся, когда события
очистятся от той коры, которою покрыли их злоба, зависть и честолюбие, когда дела предстанут в
надлежащем свете, – перед этими людьми будут преклоняться, их будут считать за святых.
Морозов, Н. Значение политических убийств [Электронный ресурс] / Н. Морозов // Народная воля. –
Режим доступа: http://narovol.ru/document/morozpolit.htm.
�Содержание
20. Из программы Исполнительного комитета «Земли и воли»
Сентябрь – декабрь 1879 г.
А
По основным своим убеждением мы – социалисты и народники. Мы убеждены, что только на
социалистических началах человечество может воплотить в своей жизни свободу, равенство,
братство, обеспечить общее материальное благосостояние и полное, всестороннее развитие личности,
а стало быть, и прогресс. Мы убеждены, что только народная воля может санкционировать
общественные формы, что развитие народа прочно только тогда, когда оно идет самостоятельно и
свободно, когда каждая идея, имеющая воплотиться в жизнь, проходит предварительно чрез сознание
и волю народа. Народное благо и народная воля – два наши священнейшие и неразрывно связанные
принципа.
В
1. Поэтому мы полагаем, как социалисты и народники, мы должны поставить своей ближайшей
задачей снять с народа подавляющий его гнет современного государства, произвести политический
переворот с целью передачи власти народу. Этим переворотом мы достигнем, во-1-х, что развитие
народа отныне будет идти самостоятельно, согласно его собственной воле и наклонностям, во-2-х,
того, что в нашей русской жизни будут признаны и поддержаны многие чисто социалистические
принципы, общие нам и народу.
2. Мы полагаем, что народная воля была бы достаточно хорошо высказана и проведена
Учредительным собранием, избранным свободно, всеобщей подачей голосов, при инструкциях от
избирателей. Это, конечно, далеко не идеальная форма проявления народной воли, но единственно в
настоящее время возможная на практике, и мы считаем нужным поэтому остановиться на ней.
3. Таким образом, наша цель – отнять власть у существующего правительства и передать ее
Учредительному собранию, составленному, как сейчас сказано, которое должно пересмотреть все наши
государственные и общественные учреждения и перестроить их согласно инструкциям своих
избирателей.
Г
Подчиняясь вполне народной воле, мы тем не менее, как партия, сочтем долгом явиться перед
народом со своей программой. Ее мы будем пропагандировать до переворота, ее мы будем
рекомендовать во время избирательной агитации, ее будем защищать в Учредительном собрании. Эта
программа следующая:
1) постоянное народное представительство, составленное, как выше сказано, и имеющее полную
власть во всех общегосударственных вопросах;
2) широкое областное самоуправление, обеспеченное выборностью
самостоятельностью мира и экономической независимостью народа;
3)
самостоятельность мира как экономической и административной единицы;
4)
принадлежность земли народу;
5)
система мер, имеющих передать в руки рабочих все заводы и фабрики;
всех
должностей,
�Содержание
6)
полная свобода совести, слова, печати, сходок, ассоциаций и избирательной агитации;
7)
всеобщее избирательное право, без сословных и имущественных ограничений;
8)
замена постоянной армии территориальной.
Мы будем проводить эту программу и полагаем, что в ней все пункты невозможны один без другого и
только в совокупности обеспечивают политическую и экономическую свободу народа и правильное
его развитие.
Д
Ввиду предложенных целей деятельность партии располагается в следующих отделах.
1.
Деятельность пропагандистская и агитационная.
Пропаганда имеет своей целью популяризировать во всех слоях населения идею демократического
политического переворота как средство социальной реформы, а также популяризацию
собственной программы партии. Критика существующего строя, изложение и уяснение способов
переворота и общественной реформы составляют сущность пропаганды.
Агитация должна стремиться к тому, чтобы со стороны народа и общества заявлялись в наивозможно
широких размерах протест против существующего порядка и требование реформ в духе партии,
особенно же требование созыва Учредительного собрания. Формами протеста могут быть сходки,
демонстрации, петиции, тенденциозные адреса, отказ от уплаты податей и пр.
2.
Деятельность разрушительная и террористическая.
Террористическая деятельность, состоящая в уничтожении наиболее вредных лиц правительства, в
защите партии от шпионства, в наказании наиболее выдающихся случаев насилия и произвола со
стороны администрации, правительства и т. п., имеет своей целью подорвать обаяние
правительственной силы, давать непрерывное доказательство возможности борьбы против
правительства, поднимать таким образом революционный дух народа и веру в успех дела и, наконец,
формировать годные к бою силы.
3.
Организация тайных обществ и сплочение их вокруг одного центра.
4.
Приобретение влиятельного положения и связей в администрации, войске, обществе и народе.
5.
Организация и совершение переворота.
Ввиду придавленности народа, ввиду того, что правительство частными усмирениями может очень
долго сдерживать общее революционное движение, партия должна взять на себя почин самого
переворота, а не дожидаться того момента, когда народ будет в состоянии обойтись без нее. Что
касается способов совершения переворота. (Эта часть 5-го пункта не подлежит опубликованию.)
6.
Избирательная агитация при создании Учредительного собрания.
Каким бы путем ни произошел переворот, как результат самостоятельной революции или при помощи
заговора, обязанность партии – способствовать немедленному созыву Учредительного собрания и
передаче ему власти Временного правительства, созданного революцией или заговором. При
избирательной агитации партия должна всячески бороться против кандидатуры различных кулаков и
всеми силами проводить чисто мирских людей.
�Содержание
Е
Руководящие принципы действий Исполнительного комитета определяются отношением лиц и
общественных групп к делу революции. Таким образом:
1) по отношению к правительству, как врагу, цель оправдывает средства, т. е. всякое средство,
ведущее к цели, мы считаем дозволительным;
2)
все оппозиционные элементы, даже не вошедшие с нами в союз, найдут в нас помощь и защиту;
3) лица и общественные группы, стоящие вне нашей борьбы с правительством, признаются
нейтральными; их личность и имущество неприкосновенны;
4) лица и общественные группы, сознательно и деятельно помогающие правительству в нашей с ним
борьбе, как вышедшие из нейтралитета, принимаются за врага.
Хрестоматия по истории СССР. 1861–1917 / под ред. В. Г. Тюкавкина. – Москва : Просвещение, 1990.
– С. 138–141.
�Содержание
21. Устав исполнительного комитета партии «Народной воли»
(редакция Н. Морозова)
Не ранее 1879 г.
§ 1. В Исполнительный комитет может поступать только тот, кто согласится отдать в его распоряжение
всю свою жизнь и все свое имущество безвозвратно, а потому и об условиях выхода из него не может
быть и речи.
§ 2. Всякий новый член Исполнительного комитета предлагается под ручательством трех его членов. В
случае возражений, на каждый отрицательный голос должно быть не менее трех положительных.
§ 3. Каждому вступающему читается этот устав по параграфам. Если он не согласится на какой-нибудь
параграф, дальнейшее чтение должно быть тотчас же прекращено, и баллотирующийся может быть
отпущен только после того, как даст слово хранить в тайне все, что ему сделалось известно во время
чтения, до конца своей жизни. При этом ему объявляется, что с нарушившим слово должно быть
поступлено, как с предателем.
§ 4. Члену Исполнительного комитета может быть дан отпуск, срочный или на неопределенное время
по решению большинства, но с обязательством хранить в тайне все, что ему известно. В противном
случае он должен считаться за изменника.
§ 5. Всякий член Исполнительного комитета, против которого существуют у правительства
неопровержимые улики, обязан отказаться в случае ареста от всяких показаний и ни в каком случае не
может назвать себя членом Комитета. Комитет должен быть невидим и недосягаем. Если же
неопровержимых улик не существует, то арестованный член может и даже должен отрицать всякую
свою связь с Комитетом и постараться выпутаться из дела, чтоб и далее служить целям общества.
§ 6. Член Комитета имеет право с ведома организации поступать в члены посторонних тайных
обществ, чтоб по возможности направлять их деятельность в духе Комитета или привлекать их к нему
в вассальные отношения. При этом он имеет право хранить в тайне их дела, пока они не вредят целям
Комитета, а в противном случае немедленно должен выйти из такого общества.
§ 7. Никто не имеет права назвать себя членом Исполнительного комитета вне его самого. В
присутствии посторонних он должен называть себя лишь его агентом.
§ 8. Для заведывания органом Исполнительного комитета выбирается на общем съезде редакция, число
членов которой определяется каждый раз особо.
§ 9. Для заведывания текущими практическими делами выбирается распорядительная комиссия из трех
человек и двух кандидатов в нее на случай ареста какого-либо из трех до нового общего съезда.
Комиссия должна лишь строго исполнять постановление съездов, не отступая от программы и устава.
§ 10. Для хранения документов, денежных сумм и т. д. назначается секретарь, который должен держать
в тайне место, где они хранятся.
§ 11. Член Исполнительного комитета может привлекать посторонних сочувствующих лиц к себе в
агенты с согласия распорядительной комиссии. Агенты эти могут быть первой степени – с меньшим
доверием, и второй – с большим, а сам член Исполнительного комитета называет себя перед ними
агентом третьей степени.
�Содержание
Н.А. Морозов: «В том же собрании Липецкого съезда началось обсуждение устава преобразованного
Исполнительного комитета. Теперь я помню из него только следующие параграфы, за нумерацию
которых не ручаюсь».
Устав исполнительного комитета «Народной воли» (в редакции Н. Морозова) [Электронный
ресурс] // Отечественная история. – Режим доступа: http://his.1september.ru/view_article.php?
ID=200801907 (дата обращения: 5.11.2015).
�Содержание
22. Схема организации «Народной воли» по уставу ИК
Общее собрание
Администрация избирается общим собранием членов ИК. Она принимает новых членов ИК, заведует
общей кассой и складами, устанавливает пароли и шифры. Имеет право начинать самостоятельно
новые мероприятия.
Лучшим типом группы является вассальная, состоящая из агентов 2-й степени и членов ИК.
Союзническая группа связана с ИК лишь договором.
Боевые группы создаются для исполнения террористических актов, задуманных ИК.
Агент 1-й степени – личный агент-помощник члена ИК, не имеющий перед обществом никаких
обязательств и не пользующийся никакими правами.
Агент 2-й степени – агент-исполнитель принимается с согласия Администрации и имеет право быть
избранным в члены ИК.
Члены ИК в своих сношениях с агентами и при арестах называют себя агентами 3-й степени.
Хрестоматия по истории СССР. 1861–1917 / под ред. В. Г. Тюкавкина. – Москва : Просвещение, 1990.
– С. 141–142.
�Содержание
23. Общие начала организации «Народная воля»
Вторая половина 1880 г.
А. Общие начала организации
Организация партии «Народной воли», состоя из целой сети мелких тайных кружков с задачами
общереволюционными, построена на начале централизации групп младшего порядка вокруг групп
порядка высшего.
Каждая группа высшего порядка пополняется по своему выбору лучшими силами групп младшего
порядка.
Все кружки данного района собираются вокруг Местной центральной группы. Вся организация партии
стягивается к единому центру – Исполнительному комитету. Все группы, входящие в состав
организации, связаны общей программой, общим планом действия, общностью сил и средств. Каждая
группа в ведении своих дел самостоятельна и имеет свой бюджет; о ходе дел она периодически дает
подробный отчет своей высшей группе. Каждая группа высшего порядка периодически сообщает
своим подгруппам об общем ходе дел в пределах конспиративности.
Примечание. Сношения между группами ведутся через агентов высшей группы, входящей в состав
группы младшей. Агентами могут быть только лица, пользующиеся обоюдным доверием.
Все возникающие вопросы программные, а также вопросы партийной политики Центр предлагает на
обсуждение всей организации. Для решения по этим вопросам и для отчета за истекший период Центр
по своей инициативе созывает съезд.
Съезд состоит из представителей вассальных групп и уполномоченных Исполнительного комитета.
Представителями местных групп на съезде могут быть лишь лица, пользующиеся обоюдным доверием
Исполнительного комитета и местной группы.
Исполнительный комитет имеет право приглашать на съезд с совещательным голосом представителей
от групп не вполне сложившихся, а равно и отдельных членов партии «Народной воли». В ближайшее
время созывается съезд представителей от партии «Народной воли» с правом голоса совещательного,
после которого на основании уже выработанных принципов будут установлены детали о съездах с
решающим голосом.
Центр наблюдает за общим ходом дел, следит за исполнением начертанного съездом плана действий и
сообразно с ним направляет силы организации.
Б. О Местных центральных группах
Каждая Местная центральная группа ведает свой район, определенный Исполнительным комитетом, с
согласия заинтересованных групп. Местные центральные группы ставят своею целью распространить
революционную организацию на свой район и довести ее до такой степени силы, чтобы в момент
переворота эта местность пошла за партией. Эксплуатируя местные средства на свои нужды, опираясь
на свои подгруппы, самостоятельные в ведении дел своего района, Местная центральная группа
состоит в непосредственном подчинении Исполнительному комитету, с которым сносится через его
агента, своего сочлена.
Местная центральная группа самостоятельно пополняется новыми членами, только извещая
�Содержание
Исполнительный комитет о приеме их. Каждый член ее может быть отозван Исполнительным
комитетом для дел Центра. Исполнительный комитет должен противодействовать возникновению
новой самостоятельной группы в районе, где уже имеется Центральная группа; в случае же
возникновения новой группы помимо воли Исполнительного комитета он может войти в
обязательства с нею лишь с согласия местных центральных групп. Местные центральные группы могут
состоять в непосредственных между собой отношениях, однако не нарушая своих обязательств к
Исполнительному комитету. Если Местная центральная группа вследствие удобных обстоятельств
заведет организацию в местности, не входящей в ее район, то она эту организацию сопричисляет к
Местной центральной группе или же приводит в отношения к Исполнительному комитету. Местная
центральная группа вправе утилизировать отдельных лиц, находящихся в районе другой Центральной
группы, но не стоящих с последнею в близких отношениях, но только за невозможностью передать
свои связи полностью тамошней группе.
Нижеследующие дела совершаются Местной центральной группой лишь с согласия Исполнительного
комитета:
1.
Терроризация высших административных лиц, начиная с губернатора.
Примечание. Губернатор может быть уничтожен Центральной группой на месте его преступления.
2.
Крупная конфискация правительственного имущества, как-то: казначейство и пр.
3.
Обязательства в отношении групп, стоящих вне организации партии «Народной воли».
4.
Издание прокламаций общего партионного характера.
5.
Издание брошюр принципиального характера.
6.
Издание органа.
7.
Вызов местного инсуррекционного движения.
Примечание. В самостоятельно возникшем инсуррекционном движении Местная центральная группа
может принять участие на свой риск.
8.
Аграрный террор как система.
Договор этот имеет обязательную силу впредь до совершения государственного переворота.
Выход из организации до переворота допускается лишь под условием коренного изменения программы
партии. Вопрос о том, какое изменение нужно признать коренным, решается вышеупомянутым
съездом.
Общие начала организации «Народная воля» [Электронные данные] // Народная воля. – Режим
доступа: http://narovol.ru/document/nachalaOrg.htm (дата обращения: 5.11.2015).
�Содержание
24. Из записок Л.А. Тихомирова о практике терроризма в
народническом движении конца 70-х – начала 80-х годов XIX в.1
1889 г.
Что такое был собственно терроризм? Это была, по существу, попытка начать революцию с теми
силами, какие имелись в наличности. Страна предполагалась в состоянии революционного
настроения, но не начинала активной революции. Были, однако, десятки, сотни и, казалось, тысячи
людей, которые готовы были взяться за оружие. Естественно являлась мысль: почему же не начать?
Правительство имело вид бессильный. Попытка активной борьбы могла вызвать подражание и
возбудить мысль о возможности ниспровергнуть правительство, если начать борьбу конспиративно,
партизански, нападая где удобно и прячась перед силой, то эта борьба производит впечатление
устрашающее (предполагалось) на правительство, и агитирующее на народ.
Терроризм именно и был такой партизанской войной. <...> у нас в то время нельзя было более
производительно (с боевой точки зрения) употребить имеющиеся ничтожные революционные силы.
Хрестоматия по истории России : учеб. пособие / авт.-сост. А. С. Орлов, В. А. Георгиев,
Н. Г. Георгиев, Т. А. Сивохина. – Москва : ТК Велби, Изд-во Проспект, 2004. – С. 322.
Тихомиров Лев Александрович (1852–1923) – российский общественный деятель, в 70-е годы XIX
в. – народник, с 1879 г. – член Исполнительного комитета «Народной воли». В 1888 г. публично
отказался от своих революционных убеждений, стал монархистом. В 1909–1913 гг. – редактор газеты
«Московские ведомости».
1
�Содержание
25. Из воспоминаний Б.Н. Чичерина о реакции населения на
известие о покушении на Александра II 1 марта 1881 г.
1894 г.
Это известие всех страшно поразило, огорчило, ошеломило. Подробности о совершенном злодеянии
исполнили всех ужасом. Во всех слоях народа грусть, страх и изумление овладели людьми. Где и чего
тогда не говорили! По селам стали распространять слухи о том, что дворяне убили царя за лишение их
крепостных людей. В городах – пугали смутами по деревням. Даже в войсках не было совершенно
спокойно. Рассказы о беспорядках против евреев в Елизавет-граде, Киеве и других южных городах
усиливали общее беспокойство. Целые два месяца Россия была в каком-то странном смущении и
оцепенении; не только руки отпадали от всякого дела, но даже ум и чувства как будто омертвели.
Покойного государя любили, обожали освобожденные крестьяне и бывшие дворовые люди; но
душевно были к нему расположены и преданы в обществе все, лично его знавшие, и те, которые много
слышали о его сердечной доброте, о его всегдашнем расположении ко всякому доброму делу. Едва ли
кто из русских самодержцев был вообще так любим, как Александр II. Всякий русский с чувством от
души говорил: «Вечная тебе память!»
Хрестоматия по истории России : учеб. пособие / авт.-сост. А. С. Орлов, В. А. Георгиев,
Н. Г. Георгиев, Т. А. Сивохина. – Москва : ТК Велби, Изд-во Проспект, 2004. – С. 322.
�Содержание
26. Из письма Исполнительного комитета Александру III
10 марта 1881 г.
Ваше величество!
Кровавая трагедия, разыгравшаяся на Екатерининском канале, не была случайностью и ни для кого не
была неожиданной.
Вы знаете, ваше величество, что правительство покойного императора нельзя обвинять в недостатке
энергии. У нас вешали правого и виноватого, тюрьмы и отдаленные губернии переполнялись
ссыльными. Целые десятки так называемых «вожаков» переловлены, перевешаны.
Правительство, конечно, может еще переловить и перевешать многое множество отдельных
личностей. Оно может разрушить множество отдельных революционных групп. Допустим, что оно
разрушит даже самые серьезные из существующих революционных организаций. Но ведь все это
нисколько не изменит положения вещей. Революционеров создают обстоятельства, всеобщее
неудовольствие народа, стремление России к новым общественным формам.
Окидывая беспристрастным взглядом пережитое нами тяжелое десятилетие, можно безошибочно
предсказать дальнейший ход движения, если только политика правительства не изменится. Страшный
взрыв, кровавая перетасовка, судорожное революционное потрясение всей России завершит этот
процесс разрушения старого порядка.
Из такого положения может быть два выхода: или революция, совершенно неизбежная, которую нельзя
предотвратить никакими казнями, или добровольное обращение верховной власти к народу.
Мы не ставим вам условий. Пусть не шокирует вас наше предложение. Условия, которые необходимы
для того, чтобы революционное движение заменилось мирной работой, созданы не нами, а историей.
Мы не ставим, а только напоминаем их.
Этих условий, по нашему мнению, два:
1) общая амнистия по всем политическим преступлениям прошлого времени, так как это были не
преступления, но исполнение гражданского долга;
2) созыв представителей от всего русского народа для пересмотра существующих
государственной и общественной жизни и переделки их сообразно с народными желаниями.
форм
Считаем необходимым напомнить, однако, что легализация верховной власти народным
представительством может быть достигнута лишь тогда, если выборы будут произведены совершенно
свободно. Поэтому выборы должны быть произведены при следующей обстановке:
1) депутаты посылаются от всех классов и сословий безразлично и пропорционально числу жителей;
2) никаких ограничений ни для избирателей, ни для депутатов не должно быть;
3) избирательная агитация и самые выборы должны быть произведены совершенно свободно, а
потому правительство должно в виде временной меры, впредь до решения народного собрания,
допустить: а) полную свободу печати, б) полную свободу слова, в) полную свободу сходок, г) полную
свободу избирательных программ.
Итак, ваше величество, решайте. Перед вами два пути. От вас зависит выбор. Мы же затем можем
�Содержание
только просить судьбу, чтобы ваш разум и совесть подсказали вам решение единственно сообразное с
благом России, с вашим собственным достоинством и обязанностями перед родною страной.
Хрестоматия по истории СССР. 1861–1917 / под ред. В. Г. Тюкавкина. – Москва : Просвещение, 1990.
– С. 145–146.
�Содержание
27. Программа Русской секции I Интернационала1
1870 г.
Глава I.
Основные положения
Принимая во внимание:
1) что экономический гнет русского народа, поддерживаемый всем общественным и политическим
устройством, совершенно одинаков с гнетом, который душит весь европейский и американский
пролетариат;
2) что народ русский во все времена стремился к осуществлению великих начал, провозглашенных
международными конгрессами рабочих, к общинному владению землею и орудиями труда;
3) что принцип общности труда как принцип, противодействующий эксплуатации капиталом,
находил себе уже издавна выражение в образовании рабочих союзов, известных под именем артелей;
4) что, с одной стороны, с 19 февраля 1861 г. правительство вместе с привилегированными
классами явно стремится сделать свой грабеж народа более систематическим, а с другой, с того же
момента в самом народе явилось понимание этого стремления и сознание необходимости
противодействовать ему собственными силами и выступать на активную борьбу за возможность иной
жизни;
5) что там, где положение одинаково, там должны быть одинаковы и аналогичны и средства к
уничтожению его и замещению его новым строем социальных и индивидуальных отношений;
6) что такие средства освобождения неизмеримо увеличиваются в своей силе, когда является
солидарность между народами и когда совершается повсюду развитие одних и тех же начал в
международной пропаганде и приложение одних и тех же способов в организации;
7) что самое образование Интернациональной ассоциации, самая причина, вызвавшая ее основание,
заключается в том повсеместном сознании европейского пролетариата, которое провозглашает, что
полное освобождение рабочих вовсе не составляет задачи местной или национальной
(одноплеменной), что, наоборот, эта задача представляет насущный интерес для всех цивилизованных
наций, так как ее разрешение, естественно, находится в зависимости от их общего участия,
теоретического и практического, – группа русских людей образовала Русскую секцию Международного
Товарищества.
Употребляя выражение «русские люди», мы разумеем под ним одинаково и безразлично женщин и
мужчин, так как наше дело пропаганды и организации относится ко всем угнетенным без различия
пола. Интернационал, стремящийся к освобождению всего человечества, тем самым стремится к
уничтожению эксплуатации одной половины человечества другой, эксплуатации столь пагубной по
Русская секция I Интернационала основана в Женеве российскими революционерамиэмигрантами в 1870 г. Секция избрала К. Маркса своим представителем при Генеральном совете
Интернационала в Лондоне. Программа секции была опубликована в № 1 органа секции «Народное
дело» в 1870 г.
1
�Содержание
последствиям, вносимым ею в политический и социальный быт народов.
Глава II.
Задачи и обязанности Русской секции
Русская секция ставит себе задачей:
1) пропагандировать в России всеми возможными рациональными средствами, особый род и
способ которых вытекает из самого положения страны, идей и начал Интернациональной ассоциации;
2)
способствовать устройству интернациональных секций в среде русских рабочих масс;
3) помогать установлению прочной, солидарной связи между трудящимися классами России и
Западной Европы и оказанием взаимной помощи способствовать более успешному достижению их
общей цели освобождения.
Глава III.
Пропаганда и развитие Международного Товарищества Рабочих в других славянских
землях
Принимая во внимание:
1) что отсталые идеи панславизма производят пагубное влияние на дух и развитие рабочих масс в
славянских землях Австрии и Турции;
2) что такие идеи, поддерживаемые слепой верой в царизм, всегда были только гнусной западней
для славянских народностей;
3) что идея национализма злоупотребляется теперь врагами народа против всякой социалистической
и интернациональной пропаганды, которую представляют рабочей массе как пугало, разрушающее
всякую независимость и самобытность, между тем как, наоборот, будущая интернациональная и
социалистическая организация рабочих масс именно дает полную свободу не только каждому народу и
народности, но и вообще всякой группе лиц самостоятельно и независимо соединяться с теми
группами, с которыми наиболее связаны индивидуальные и коллективные интересы всей жизни;
4) что завоевательный режим находится в прямом противоречии со всеми принципами
международного братства рабочих;
5) что императорское иго, гнетущее Польшу, есть тормоз, препятствующий политической и
социальной свободе обоих народов, русского и польского,
– мы обращаемся с призывом к нашим братьям в Польше, Малороссии, австрийских и турецких землях,
точно так же как ко всем группам разных народностей, находящихся под императорским гнездом, и
приглашаем их работать солидарно с нами, соединяться в группы и организоваться для деятельной
пропаганды.
Эта пропаганда истинных интернациональных принципов должна иметь задачей уничтожение
закоснелых племенных предрассудков и союз всех рабочих сил для одной общей цели освобождения
всех рабочих путем солидарной борьбы против общих врагов.
�Содержание
Мы приглашаем поэтому наших братьев приступить к образованию центральных секций в славянских
землях, которые вызвали бы составление ремесленных союзов, федерацию этих союзов и, наконец,
вступление их, помимо всех искусственных территориальных границ, в общий интернациональный
союз всех ремесел и профессий.
В ожидании же образования центральных секций, которое даст нам возможность составить
федеральный совет интернациональных секций в славянских землях, мы приглашаем наших братьев
назначить своих агентов-корреспондентов при нашей секции.
Хрестоматия по истории СССР. 1861–1917 / под ред. В. Г. Тюкавкина. – Москва : Просвещение, 1990.
– С. 148–150.
�Содержание
28. Устав «Южнороссийского союза рабочих»1
1875 г.
1.
Сознавая,
что установившийся ныне порядок не соответствует истинным требованиям справедливости
относительно рабочих;
что рабочие могут достигнуть признания своих прав только посредством насильственного переворота,
который уничтожит всякие привилегии и преимущества и поставит труд основою личного и
общественного благосостояния;
что этот переворот может произойти только при полном сознании рабочими своего безвыходного
положения и при полном их объединении,
мы, рабочие Южнороссийского края, соединяемся в один союз под названием «Южнороссийского
союза рабочих», поставляя себе целью:
во-первых, пропаганду идеи освобождения рабочих из-под гнета капитала и привилегированных
классов;
во-вторых, объединение рабочих Южнороссийского края;
в-третьих, для будущей борьбы с установившимся экономическим и политическим порядком.
2. При союзе находится касса, суммы которой в первое время предназначаются для пропаганды идеи
освобождения рабочих, впоследствии же и для борьбы за эту идею.
3. Членом союза может быть каждый трудящийся человек, ведущий близкие сношения с рабочими, а
не с привилегированными классами и сочувствующий своими поступками основному желанию
рабочих – борьбе с привилегированными классами во имя своего освобождения.
4. Обязанности каждого члена к союзу и союза к члену обусловливаются следующим: «один за всех и
все за одного».
5. Член союза, проговорившийся постороннему лицу о существовании союза или не исполняющий в
точности своих обязанностей к союзу, считается изменником.
6. Каждый член должен быть готовым на всякую жертву, если эта жертва требуется для спасения
союза.
7. Каждый член обязан распространять между своими товарищами основные идеи нашего союза и
побуждать их присоединиться к нашему делу освобождения рабочих.
8.
Каждый член обязан вносить в кассу еженедельно не менее 25 копеек (в продолжение года).
9. Член, не вносивший в продолжение пяти недель никакого взноса и не представивший никаких
уважительных причин, должен быть исключен из союза.
10. Каждый кружок союза имеет право давать разные льготы своим членам относительно взносов в
кассу.
1
Устав написан организатором союза Е.О. Заславским в 1875 г.
�Содержание
11. Внесенные деньги делаются принадлежностью целого общества. Ни один член не имеет права
взять свои деньги обратно.
12. Распределение денег и приход их может быть производим с согласия всех членов союза.
13. Для хранения денег общество избирает из своей среды кассира, который по требованию общества
обязан давать подробный отчет о деньгах.
14. Первые шесть месяцев со дня устройства кассы деньги не должны быть расходуемы.
15. Союз разделяется на общества, которых теперь два: Одесское и Ростовское; общество – на кружки,
каждый кружок имеет своего депутата (представителя), который избирается на один месяц.
Обязанности депутата – следить за взносами в кассу, заботиться, чтобы все правила союза были в
точности исполняемы в его кружке, заботиться о нуждах союза и присутствовать каждое воскресенье
на собрании депутатов.
16. Устав этот может быть дополняем и изменяем с согласия всех членов союза.
Хрестоматия по истории СССР. 1861–1917 / под ред. В. Г. Тюкавкина. – Москва : Просвещение, 1990.
– С. 153–154.
�Содержание
29. Из программы «Северного союза русских рабочих»1
Декабрь 1878 г.
Сознавая крайне вредную сторону политического и экономического гнета, обрушивающегося на наши
головы со всей силой своего неумолимого каприза, сознавая всю невыносимую тяжесть нашего
социального положения, лишающего нас всякой возможности и надежды на сколько-нибудь сносное
существование, сознавая, наконец, более невозможным сносить этот порядок вещей, грозящий нам
полнейшим материальным лишением и парализацией духовных сил, мы, рабочие Петербурга, на
общем собрании от 23 и 30 декабря 1878 года пришли к мысли об организации общерусского союза
рабочих, который, сплачивая разрозненные силы городского и сельского рабочего населения и выясняя
ему его собственные интересы, цели и стремления, служил бы ему достаточным оплотом в борьбе с
социальным бесправием и давал бы ему ту органическую внутреннюю связь, какая необходима для
успешного ведения борьбы.
В члены этого союза избираются исключительно только рабочие и через лиц, более или менее
известных, числом не менее двух.
Северный Союз Русских Рабочих, тесно примыкая по своим задачам к социально-демократической
партии Запада, ставит своею программою:
1) Ниспровержение существующего политического и экономического строя государства как строя
крайне несправедливого.
2) Учреждение свободной народной федерации общин, основанных на полной политической
равноправности и с полным внутренним самоуправлением на началах русского обычного права.
3)
Уничтожение поземельной собственности и замену ее общинным землевладением.
4) Правильную ассоциационную организацию
производителей продукты и орудия производства.
труда,
предоставляющую
в
руки
рабочих-
Так как политическая свобода обеспечивает за каждым человеком самостоятельность убеждений и
действий и так как ею прежде всего обеспечивается решение социального вопроса, то
непосредственными требованиями Союза должны быть:
1)
Свобода слова, печати; право собраний и сходок.
2)
Уничтожение сыскной полиции и дел по политическим преступлениям.
3)
Уничтожение сословных прав и имуществ.
4)
Обязательное бесплатное обучение во всех школах и учебных заведениях.
5)
Уменьшение количества постоянных войск или полная замена их народным вооружением.
6) Право сельской общины на решение дел, касающихся ее, как-то: размера податей, надела земли и
внутреннего самоуправления.
7)
Уничтожение паспортной системы и свобода передвижения.
Программа составлена организаторами Северного союза В.П. Обнорским и С.Н. Халтуриным в
декабре 1878 г. Впервые напечатана в подпольной типографии «Земли и воли» в Петербурге.
1
�Содержание
8)
Отмена косвенных налогов и установление прямого, сообразно доходу и наследству.
9)
Ограничение числа рабочих часов и запрещение детского труда.
10) Учреждение производительных ассоциаций, ссудных касс и дарового кредита рабочим
ассоциациям и крестьянским общинам.
Рабочие! Становитесь смело под наше знамя социального переворота, сомкнитесь в дружную
братскую семью и, опоясавшись духовным мечом истины, идите проповедовать свое учение по
городам и селам!
Ваше будущее лежит в этой спасительной пропаганде, и ваш успех зависит от нравственной силы
вашей; с нею мощны вы, с нею вы покорите мир. Знайте, что в вас заключается вся сила и значение
страны, вы – плоть и кровь государства, и без вас не существовало бы других классов, сосущих вашу
кровь. Вы смутно сознаете это, но у вас нет организации, нет идеи, которой бы вы руководились, нет,
наконец, нравственной поддержки, столь необходимой для дружного отпора врагу. Но мы, рабочиеорганизаторы Северного союза, даем вам эту руководящую идею, даем вам нравственную поддержку в
сплочении интересов и, наконец, даем вам ту организацию, в какой нуждаетесь вы.
Итак, за вами, рабочие, последнее слово, от вас зависит участь великого Союза и успех социальной
революции в России!
Хрестоматия по истории СССР. 1861–1917 / под ред. В. Г. Тюкавкина. – Москва : Просвещение, 1990.
– С. 157–158.
�Содержание
30. Программа социал-демократической группы «Освобождение
труда»1
Женева, 1884 г.
Группа «Освобождение труда» задается целью пропаганды социалистических идей в России и
выработки элементов для организации русской рабочей социалистической партии.
Сущность ее воззрений может быть выражена в следующих немногих положениях:
Примечание 1. Предлагаемая нами на суд товарищей программа отнюдь не рассматривается нами
как нечто совершенно законченное, не подлежащее никаким частным изменениям и дополнениям.
Напротив, мы готовы внести в нее всякие поправки, если только они не противоречат основным
понятиям научного социализма и соответствуют практическим выводам, вытекающим из этих
понятий по отношению к деятельности социалистов в России.
I. Экономическое освобождение рабочего класса будет достигнуто лишь путем перехода в
коллективную собственность трудящихся всех средств и продуктов производства и сообразной с
общественными потребностями организации всех функций социально-экономической жизни.
II. Современное развитие техники в цивилизованных обществах не только дает материальную
возможность такой организации, но и делает ее необходимою и неизбежною для разрешения
противоречий, препятствующих спокойному и всестороннему развитию этих обществ.
III. Эта радикальная экономическая революция повлечет за собою самые коренные изменения во всем
складе общественных и международных отношений.
Устраняя борьбу классов путем уничтожения самих классов; делая невозможной и ненужной
экономическую борьбу индивидуумов путем устранения товарного производства и связанной с ним
конкуренции; короче, устраняя борьбу за существование между личностями, классами и целыми
обществами, она делает излишними все те общественные органы, которые развились в многовековый
период этой борьбы за существование в качестве ее орудий.
Не вдаваясь в утопические фантазии относительно общественной организации будущего, можно теперь
уже предсказать уничтожение важнейшего из органов хронической борьбы внутри общества – именно
государства, как политической организации, противостоящей обществу и охраняющей главным
образом интересы его господствующей части. Точно так же и теперь уже можно предвидеть
международный характер предстоящей экономической революции. Современное развитие
международного обмена продуктов делает необходимым участие в этой революции всех
цивилизованных обществ.
Поэтому социалистические партии всех стран признают международный характер современного
рабочего движения и провозглашают принципы международной солидарности производителей.
Группа «Освобождение труда» также признает великие принципы бывшей «Международной
Ассоциации Рабочих» и тождество интересов трудящихся всего цивилизованного мира.
IV. Внося сознательность туда, где господствует ныне слепая экономическая необходимость, заменяя
1
Составлена Г.В. Плехановым.
�Содержание
современное господство продукта над производителем господством производителя над продуктом,
социалистическая революция упрощает и осмысливает все общественные отношения, предоставляя
вместе с тем каждому гражданину реальную возможность непосредственного участия в обсуждении и
решении всех общественных дел.
Это непосредственное участие граждан в заведовании всеми общественными делами предполагает
устранение современной системы политического представительства и замену ее прямым народным
законодательством.
В своей современной борьбе социалисты должны иметь в виду эту необходимую политическую
реформу и всеми зависящими от них средствами добиваться ее осуществления.
Это тем более необходимо, что политическое самовоспитание и господство рабочего класса
составляют необходимое предварительное условие его экономического освобождения. Только вполне
демократическое государство может свершить экономический переворот, сообразный с интересами
производителей и требующий разумного участия их в организации и регулировании производства.
В настоящее время рабочий класс передовых стран все более и более выясняет себе необходимость
указанного социально-политического переворота и организуется в особую партию труда, враждебную
всем партиям эксплуататоров.
Совершаясь на началах «Международной Ассоциации Рабочих», организация эта имеет, однако,
прежде всего в виду завоевание рабочими политического господства внутри каждого из
соответствующих государств. «Пролетариат каждой страны, естественно, должен прежде всего
покончить с своей собственной буржуазией».
Это вносит элемент разнообразия в программы социалистических партий различных государств,
заставляя каждую из них сообразоваться с общественными условиями своей страны.
Само собою понятно, что практические задачи, а следовательно, и программы социалистов должны
иметь более своеобразный и сложный характер в тех странах, в которых капиталистическое
производство не сделалось еще господствующим и где трудящиеся массы находятся под двойным игом
– развивающегося капитализма и отживающего патриархального хозяйства.
В этих странах социалистам приходится одновременно организовывать рабочий класс для борьбы с
буржуазией и вести войну против вредных – как для развития рабочего класса, так и для
благосостояния всего народа – остатков старых, добуржуазных общественных отношений.
Русские социалисты находятся именно в таком положении. Трудящееся население России
непосредственно несет на себе всю тяжесть огромной машины полицейско-деспотического
государства и в то же время переживает все бедствия, свойственные эпохе капиталистического
накопления, а местами – в наших промышленных центрах – оно испытывает уже гнет
капиталистического производства, не ограниченный еще ни сколько-нибудь решительным
государственным вмешательством, ни организованным противодействием самих рабочих.
Современная Россия страдает, – как говорил когда-то Маркс о западе европейского континента, – не
только от развития капиталистического производства, но и от недостатка этого развития.
Одним из вреднейших следствий этого отсталого состояния производства было и есть до сих пор
неразвитое состояние среднего класса, который не способен у нас взять на себя инициативу борьбы с
абсолютизмом.
�Содержание
Социалистической интеллигенции пришлось поэтому стать во главе современного освободительного
движения, прямой задачей которого должно быть создание свободных политических учреждений в
нашем отечестве, причем социалисты с своей стороны должны стараться доставить рабочему классу
возможность активного и плодотворного участия в будущей политической жизни России.
Первым средством для достижения этой цели должна быть агитация в пользу демократической
конституции, обеспечивающей:
1) Право быть избирателем и избираемым как в Законодательное Собрание, так и в провинциальные
и общинные органы самоуправления всякому гражданину, не приговоренному судом за известные,
строго определенные законом позорные действия к потере политической правоспособности.
Примечание 2. К числу таких действий могут быть отнесены, например, подкупы при выборах,
вопиющие притеснения нанимателем своих работников и т. п.
2) Определенную законом денежную плату народным представителям, позволяющую выбирать их
из бедных классов населения.
3)
Неприкосновенность личности и жилища граждан.
4)
Неограниченную свободу совести, слова, печати, собраний и ассоциаций.
5)
Свободу передвижения и занятий.
6)
Полную равноправность всех граждан, независимо от религии и племенного происхождения.
Примечание 3. Этот пункт логически заключается в 4-м параграфе, требующем, между прочим,
полной свободы совести; но мы считаем нужным оттенить его ввиду того, что теперь
существуют у нас целые слои населения, как, например, евреи, не пользующиеся даже теми жалкими
«правами», которые предоставлены другим «обывателям».
7)
Замену постоянного войска всеобщим вооружением народа.
8) Пересмотр всего нашего гражданского и уголовного законодательства, уничтожение сословных
подразделений и наказаний, несовместных с достоинством человека.
Но цель эта останется недостигнутой, политическая самодеятельность рабочих будет немыслима, если
падение абсолютизма застанет их в совершенно неподготовленном и неорганизованном состоянии.
Поэтому на социалистической интеллигенции лежит обязанность организации рабочих и посильной
подготовки их к борьбе как с современной правительственной системой, так и с будущими
буржуазными партиями.
Она должна немедленно взяться за организацию рабочих наших промышленных центров, – как
передовых представителей всего трудящегося населения России, – в связанные между собою тайные
кружки с определенной социально-политической программой, соответствующей современным нуждам
всего русского производительного класса и основным задачам социализма.
Понимая, что подробности такой программы могут быть выработаны лишь в будущем и притом самим
рабочим классом, призванным к участию в политической жизни и сплотившимся в особую партию,
группа «Освобождение труда» полагает, что главнейшими пунктами экономического отдела рабочей
программы должны быть требования:
1)
Радикального пересмотра наших аграрных отношений, т. е. условий выкупа земли и наделения ею
�Содержание
крестьянских обществ. Предоставления права отказа от надела и выхода из общины тем из крестьян,
которые найдут это для себя удобным, и т. п.
2)
Устранения современной податной системы и установления прогрессивного подоходного налога.
3) Законодательного регулирования отношений рабочих (городских и сельских) к предпринимателям
и организации соответствующей инспекции с представительством от рабочих.
4) Государственной помощи производительным ассоциациям, организующимся во всевозможных
отраслях земледелия, добывающей и обрабатывающей промышленности (крестьянами, горными,
фабричными и заводскими рабочими, кустарями и т. д.).
Группа «Освобождение труда» убеждена, что не только успех, но и самая возможность такого
осмысленного движения русского рабочего класса в огромной степени зависит от указанной выше
работы интеллигенции в его среде.
Но названная группа полагает, что сама интеллигенция должна предварительно стать на точку зрения
современного научного социализма, лишь постольку удерживая народнические традиции, поскольку
они не противоречат его положениям.
Ввиду этого, группа «Освобождение труда» задается целью пропаганды современного социализма в
России и подготовки рабочего класса к сознательному социально-политическому движению; этой
цели она и посвящает все свои силы, призывая нашу революционную молодежь к помощи и
содействию.
Преследуя эту цель всеми зависящими от нее средствами, группа «Освобождение труда» в то же время
признает необходимость террористической борьбы против абсолютного правительства и расходится с
партией «Народной воли» лишь по вопросам о так называемом захвате власти революционной
партией и о задачах непосредственной деятельности социалистов в среде рабочего класса.
Группа «Освобождение труда» нимало не игнорирует крестьянства, составляющего огромнейшую
часть трудящегося населения России. Но она полагает, что работа интеллигенции, в особенности при
современных условиях социально-политической борьбы, должна быть прежде направлена на более
развитой слой этого населения, каким и являются промышленные рабочие. Заручившись сильной
поддержкой со стороны этого слоя, социалистическая интеллигенция может с гораздо большею
надеждой на успех распространить свое воздействие и на крестьянство, в особенности если она
добьется к тому времени свободы агитации и пропаганды. Само собою, впрочем, разумеется, что
распределение сил наших социалистов должно будет измениться, если в крестьянстве обнаружится
самостоятельное революционное движение, и что даже в настоящее время люди, находящиеся в
непосредственном соприкосновении с крестьянством, могли бы своей деятельностью в его среде
оказать важную услугу социалистическому движению в России. Группа «Освобождение труда» не
только не оттолкнет от себя таких людей, но приложит все старание, чтобы согласиться с ними в
основных положениях программы.
Программа социал-демократической группы «Освобождения труда» [Электронный ресурс] //
Электронная библиотека «Нестор». – Режим доступа: http://libelli.ru/works/pi1-1.htm (дата
обращения: 5.11.2015).
�Содержание
Тема 12. Рабочее движение в 1880-е годы
1. Письмо от имени рабочих Богородско-Глуховской мануфактуры московскому генерал-губернатору
В.А. Долгорукову о жестокой эксплуатации их фабрикантом. 27 июня 1883 г.
2. Из политического обзора за 1888 г. начальника Московского губернского жандармского управления
Н.А. Середы в департамент полиции о стачках и волнениях рабочих. 2 марта 1889 г.
3. Требования рабочих Никольской мануфактуры, переданные ткачом В.С. Волковым Владимирскому
губернатору И.М. Судиенко. 11 января 1885 г.
4. Записка мирового судьи г. Серпухова А. Майкова фабричному инспектору И.И. Янжулу о жалобах
рабочих ситценабивной фабрики Н.Н. Коншина на тяжелые бытовые условия. 30 августа 1885 г.
�Содержание
1. Письмо от имени рабочих Богородско-Глуховской мануфактуры
московскому генерал-губернатору В.А. Долгорукову о жестокой
эксплуатации их фабрикантом. 27 июня 1883 г.
Рабочие на фабрике Морозова в числе 10 000 человек, в том числе и я, осмеливаемся обратиться к
содействию вашего превосходительства для устранения крайних злоупотреблений фабриканта. Из
числа многих злоупотреблений его я укажу на следующие: съестные припасы рабочие обязаны
покупать в лавке фабриканта по увеличенным ценам, дурного качества, с обмером и обвесом, в счет
заработанной платы, которая доходит до самой низкой цифры – 8 руб. в месяц, а за исключением
штрафа, по произволу налагаемого фабрикантом, рабочему придется получать только 6 руб., плата за
суточную работу * (следует считать – в месяц). Штрафных денег фабрикант ежемесячно собирает с
рабочих от 15–20 000 рублей. Правосудия для нас не существует: мировой судья и судебный
следователь жалоб наших на фабриканта вовсе не принимают, вследствие чего Морозов производит
«самосуд»: бьет арапником и заставляет своих сторожей сечь нас до смерти, и все это безобразие
фабриканта в течение 15 лет остается безгласным благодаря богатству его, так что он дошел теперь до
остервенения и публично заявляет, что «для него земных властей не существует, а жалуйтесь в
небесную канцелярию». Далее: весной настоящего года по распоряжению Морозова переправляли
через реку быков на лодке и рабочих в числе 50 человек, из коих 46 утонуло по вине фабриканта, и
когда некоторые из нас осмелились заявить ему о причине смерти своих товарищей, то им было
приказано удалиться с фабрики или же, в противном случае, производилась порка. Местный судебный
следователь и полиция во главе с исправником дело это замяли – и оно кануло в вечность. Затем дети,
недавно собирая в лесу фабриканта грибы и ягоды, замечены были им – тотчас было приказано
сторожам поймать их: некоторым удалось спастись, а одна девочка, 13 лет, одетая бросилась в реку,
чтобы переплыть и тем спастись от погони, но утонула; труп до сего времени не найден и следствие
по делу произведено не было.
Притеснения фабриканта распространяются и на окрестных жителей деревень: страсть к наживе
заставляет его по произволу брать поборы с крестьян под благовидным предлогом «за потраву», и
волей-неволей крестьянин должен платить деньги, иначе поля останутся невозделанными, так как
скотина у них отбирается. Правосудие же бездействует. Ярмо, наложенное Морозовым на нас, ставит
нас в положение невольника: крайняя нужда, кнут, изнурительные работы и беззащитность от местных
властей. Положение наше с каждым днем делается все хуже и хуже – терпение истощается.
Все мы осмеливаемся обратиться к вашему превосходительству как к защитнику угнетенных с
убедительнейшей и всепокорнейшей просьбой сделать распоряжение о производстве дознания, а затем
и предварительного следствия помимо местной полицейской и судебной власти, так как та и другая
действуют с Морозовым заодно. Мы, дети и родители наши вечно будем молить бога о вас как о нашем
благодетеле, избавившем нас от нищеты и бесправия фабриканта Морозова. Мы думаем даже
обратиться к монаршей милости – пойти пешком к батюшке нашему царю, если наши мучения
продлятся.
Имени и фамилии своей как рабочего на этой фабрике не выставляю, иначе я и моя семья будут
обречены на насильственную смерть.
Начало рабочего движения и распространение марксизма в России (1883–1894 гг.) : документы и
материалы. – Москва, 1960.
�Содержание
2. Из политического обзора за 1888 г. начальника Московского
губернского жандармского управления Н.А. Середы в департамент
полиции о стачках и волнениях рабочих. 2 марта 1889 г.
Среди фабричных рабочих не раз возникали волнения и забастовки, оканчивавшиеся всегда
обоюдными соглашениями между рабочими и фабрикантами, хотя и при посредстве инспекторов по
фабричным делам; общий характер всех волнений чисто экономический, в большинстве случаев из-за
требований о надбавке заработной платы; политического же характера они вовсе не имели.
8 апреля на фабрике Занегина ткачи вышли из мастерских и заявили, что работать они прекращают, так
как материал слишком плох и им невыгодно его отделывать, и что если фабрикант хочет, то пусть он
им даст по 3 руб. к пасхе, тогда они будут продолжать. Фабрикант не согласился и предложил
желающим взять расчет, чем и воспользовались 200 чел.; остальные же, живущие на фабрике, остались,
как они говорили, «поневоле».
В конце сентября месяца на фабрике Каулена и Коста было вывешено объявление о том, что с 3 октября
будет обычная осенняя сбавка; 3 октября рабочие не явились, и фабрика приостановила работы, но,
видя, что администрация фабрики не изменяет ничего из объявленного ею, отказались от забастовки, и
6 октября возобновились работы.
В июне месяце была стачка на двух фабриках братьев Щербаковых, Коломенского уезда, из-за того, что
администрация требовала, чтобы работы производились в течение 24 часов в сутки, а не 18 ч., как это
следовало по правилам, и что если на это требование рабочие не согласятся, то будет сделана сбавка;
фабричный инспектор, узнав об этом, привел обе стороны к соглашению, причем Щербаковы
сознались в незаконности их требований, и работы возобновились.
Серьезнее была стачка в октябре месяце на фабрике Максима Щербакова, Коломенского уезда, когда
вследствие плохих дел он хотел сократить штат рабочих наполовину, о чем и было вывешено
объявление; тогда рабочие заявили, что не хотят, чтобы половину сокращали, и требовали, чтобы
продолжали работы в полном составе или же закрыли бы фабрику. Все уговоры фабричного
инспектора, помощника его и прочих административных лиц Коломенского уезда не привели ни к
чему, вследствие чего должны были прибегнуть к помощи военной силы, которая и забрала из толпы
16 человек зачинщиков, по удалении которых рабочим дали расчет, и на следующий день из них же
наняли более половины, и работы возобновились. Из 16 арестованных зачинщиков стачки было
четверо главных руководителей: крестьяне Коломенского уезда Зорин и Каширского уезда, Тульской
губ., Крендельщиков, Бароненков и Юшин, которых вместе с остальными 12 арестованными по
распоряжению московского генерал-губернатора выслали из пределов Московской губернии, причем
запрещено им жительство в ее уездах и на будущее время.
В Серпуховском уезде были беспорядки на фабрике братьев Медведевых из-за того, что рабочие стали
требовать, чтобы были уменьшены цены на припасы, продаваемые в харчевой фабричной лавке; цены
на продукты хотя и утверждены фабричным инспектором, но действительно были выше против
местных рыночных цен.
В июле месяце были беспорядки на фабрике Рябова в г. Серпухове из-за того, что рабочие стали
утверждать, что с апреля месяца им уменьшили заработную плату, и требовали надбавки, на что
фабрикант не соглашался. Показаниями фабричного инспектора, свидетелей и осмотром фабричных
книг установлено было, что все это вымышлено и обвинение голословно. Зачинщики этой забастовки
�Содержание
были: Николаев, Ефимов, Черенков, Иванов, Григорьев, Кольцов, Филиппов, Иван, Петр и Никита
Плотниковы, которые выдавались более всех; упомянутых Плотниковых предположено московским
генерал-губернатором подвергнуть высылке из пределов Московской губернии, хотя еще не
получилось на это разрешение.
В общем надо заметить, что зачинщики всех забастовок бывают больше всё народ пришлый из других
губерний и очень редко кто из местных жителей; фабриканты, умудренные опытом, строго стали
следить за поведением своих рабочих и в случае чего стараются удалить беспокойных, предупреждая
тем могущие возникнуть беспорядки. Нельзя не заметить, что местная полиция не может остановить
рабочих при начале беспорядков. Рабочие не верят полицейским, считая их, и не без основания,
получающими субсидию от фабрикантов, а потому и солидарными всегда с фабрикантами.
Начальник Московского губернского жандармского управления
генерал-майор Середа
Начало рабочего движения и распространение марксизма в России (1883–1894 гг.) : документы и
материалы. – Москва, 1960.
�Содержание
3. Требования рабочих Никольской мануфактуры, переданные
ткачом В.С. Волковым Владимирскому губернатору И.М. Судиенко.
11 января 1885 г.
По общему нашему согласию рабочих при фабрике Саввы Морозова компании и сын. Также и по
требованию нашему с хозяина возвратить штраф в пользу рабочих с пасхи 1884 года (ткачей, также и
прядильщиков), а в пользу хозяина оставить не более пяти процентов с рубля выработки. А по
желанию хозяина уволить рабочих от работы хозяин обязан удовлетворить по условленному договору
нашей расписки, то есть до пасхи по 23 марта 1885 года без всякого вычета.
Также по нашему общему согласию мы, рабочие, уже в продолжение нескольких лет нашей работы мы
желали бы возбудить выработки 1880–81–82 также года, когда все мы, рабочие, были довольны
нашими выработками и не имели никакой претензии на хозяина; также мы все, рабочие, в течение
1884 и по 1885 год остались не обеспеченными в своей работе, что мы не можем оправдать самих себя
нежели своего семейства и остаемся не удовлетворительными своему обществу казенных
повинностей.
Требование рабочих.
Во-первых: 1. По изданному государственному закону хозяин не должен производить чрезмерных
штрафов, которыми обременяет своих рабочих. Мы, рабочие, требуем и просим, чтобы штрафы не
превышали пяти % заработанного рубля и чтобы рабочий был предупрежден о его плохой работе и
вызывался не более двух раз в течение месяца.
2. Вычет за прогул чтобы не превышал более одного рубля, но с тем, чтобы и хозяин также был бы
обязан уплатить рабочему за прогул, происходящий по вине хозяйской; как-то: за простой из-за основ,
поломки машин и переделку оных на другие работы и пр. и пр., чтобы каждый прогульный час
записывался в тетрадь расчетную или заработную, считая по выработке, но не менее сорока копеек в
день (40), или двадцати копеек в смену (20).
3. Полное изменение условия найма между хозяином и рабочими по изданному государственному
закону, чтобы каждый рабочий мог получить полный расчет без всякого вычета и задержки по
заявлению рабочим за 15 дней о нежелании продолжать работу. Также и хозяин обязан объявить
рабочему за 15 дней о его расчете, и все это записывалось бы в расчетные тетради. Буде же будет не
исполнено с какой-либо стороны, то чтобы удовлетворялось двухнедельной заработной платой как с
рабочего, так и с хозяина.
4. Доброкачественный материал, соответствующий спросу о работе, и заявление о сем происходило бы
свидетелями тех рабочих, которые работают поблизости, и записывалось бы ими в товароприемную
книгу.
Записи в книжку излишней меры в аршинах, не превышать вес товара, не учащать расчет бердов и
плотность товара. До сего времени от нас не принималось никакое заявление. Вновь назначенные
работы, не объявленные в расценках, производились бы поденной платой до тех пор, пока рабочие
окончательно усвоят эту работу и объявят, за сколько можно работать такой-то товар. Без общего
соглашения на расценки, выставленные конторой, учредить государственный контроль, который
уравнял бы заработную плату.
Полное удовлетворение рабочих за прогул со дня нашей остановки, происшедшей по вине хозяина.
�Содержание
Прогульный день считать, по просьбе рабочих, не менее 40 копеек в день. Беспрепятственные выдачи
харчей до тех пор, пока рабочие будут удовлетворены в своих требованиях, без всякой расписки,
потому что у нас за них уже вычтено и на каждом счету положено клеймо, что (деньги получены
сполна).
Также и на будущее время не задерживать, потому что у нас за хозяином за декабрь месяц удержана
заработка. Выдача жалованья не задерживалась бы далее 15 или в первую субботу после 15.
Свободный выбор старосты в артелях, и чтобы староста не мог служить более 3 месяцев, ввиду того
чтобы не усвоить для хищения сбыта, производить ежемесячный расчет. Уволить от должностей тех
служащих и мастеров, которых найдут нужным рабочие и покажут отдельной запиской.
Начало рабочего движения и распространение марксизма в России (1883–1894 гг.) : документы и
материалы. – Москва, 1960.
�Содержание
4. Записка мирового судьи г. Серпухова А. Майкова фабричному
инспектору И.И. Янжулу о жалобах рабочих ситценабивной фабрики
Н.Н. Коншина на тяжелые бытовые условия. 30 августа 1885 г.
Многие рабочие на ситцевой фабрике товарищества Николая Коншина в Серпухове заявляли мне
письменно жалобу на разные злоупотребления и притеснения, коим они подвергаются, а именно:
1. На жестокое обращение с ними г. директора.
2. Сокращение рабочих дней до 4 дней в неделю, причем количество товара заставляют вырабатывать
на 6 дней, самовольно увеличивая рабочие часы сверх положенных в законе 14 рабочих часов в сутки.
3. На громадные штрафы, которые тяжко тяготеют над «убитым нуждой и недоимками народом», – «50
коп. за кусок» (подлинные их слова).
4. Спальные комнаты на фабрике тесны, переполнены клопами и блохами; поэтому рабочие
предпочитают спать на дворе, прямо ложатся на сырую землю, в головах вместо подушки полено; нет
ни летних балаганов, ни сараев, никаких пристроек; скученность и духота невообразимые от гниющей
в погребе капусты и кислого квасу; рабочие говорят, что от «духоты и тухлоты дышать невозможно»,
нельзя ничего ни поставить, ни положить: мясо, молоко мгновенно портятся, что весьма вредно влияет
на здоровье рабочих и их семей. Ни бани не устроено, ни годной воды нет, ни койки, ни матрацев,
одни доски на хорах с клопами. В узкой спальной спит по 30 человек народу, как сельди в боченке,
давя друг друга, полы моют раз в год.
5. В больнице, где лежат больные и получившие увечья рабочие, нет ни малейших удобств. Разбитые,
окровавленные члены их завернуты в грязные тряпки, их не отмачивают, и благодаря невниманию
врача С-ва, а прямо сдирают присохшую тряпку с живым мясом. Вообще, замечают рабочие, народ на
фабрике уподобляется сербам и болгарам под игом турок.
Записано со слов рабочих. А. Майков, почетный мировой судья
Начало рабочего движения и распространение марксизма в России (1883–1894 гг.) : документы и
материалы. – Москва, 1960.
�Содержание
Тема 13. Внешняя политика России в 1860–1870 годах
1. Циркулярная депеша министра иностранных дел России А.М. Горчакова к представителям России
при дворах держав, подписавших Парижский трактат 1856 года
2. Лондонская конвенция
3. Военная конвенция между Россией и Германией
4. Конвенция между Россией и Австро-Венгрией
5. Акт о присоединении Германии к русско-австрийской конвенции от 25 мая 1873 г.
6. Установление вассальной зависимости Бухары
7. Из «Записки о значении Бухарского ханства для России…» подполковника Генерального штаба
Глуховского
8. Договор между Россией и Хивинским ханством
9. Договор между Россией и Бухарой
10. Айгунский договор между Россией и Китаем о границах и взаимной торговле
11. Трактат между Россией и Китаем об определении взаимных отношений
12. Дополнительный договор между Россией и Китаем
13. Из русско-японского договора о торговле
14. Из русско-японского договора об обмене Курильских островов на остров Сахалин
15. Из договора о продаже Россией полуострова Аляска США
�Содержание
1. Циркулярная депеша министра иностранных дел России
А.М. Горчакова к представителям России при дворах держав,
подписавших Парижский трактат 1856 года
Царское Село, 19 (31) октября 1870 г.
Неоднократные нарушения, которым в последние годы подверглись договоры, почитаемые
основанием европейского равновесия, поставили императорский кабинет в необходимость вникнуть в
их значение по отношению к политическому положению России.
В числе этих договоров к России наиболее непосредственно относится трактат 18-го/30-го марта 1856
года.
В отдельной конвенции между обеими прибрежными державами Черного моря, составляющей
приложение к трактату, заключается обязательство России ограничить свои морские силы до самых
малых размеров.
С другой стороны, трактат установил основное начало нейтрализации Черного моря.
Державы, подписавшие трактат, полагали, что это начало должно было устранить всякую возможность
столкновений как между прибрежными государствами, так равно и между последними и морскими
державами. Оно долженствовало умножить число стран, пользующихся, по единогласному уговору
Европы, благодеяниями нейтрализации, и, таким образом, ограждать и Россию от всякой опасности
нападения.
Пятнадцатилетний опыт доказал, что это начало, от которого зависит безопасность границы
российской империи с этой стороны, по всем ее протяжении, имеет лишь теоретическое значение.
В самом деле: в то время, как Россия разоружалась в Черном море и даже, посредством декларации,
включенной в протоколы конференции, прямодушно воспрещала самой себе принятие действительных
мер морской обороны в прилежащих морях и портах, Турция сохраняла право содержать в Архипелаге
и в проливах морские силы в неограниченном размере; Франция и Англия могли по прежнему
сосредоточивать свои эскадры в Средиземном море.
Сверх того, по выражению трактата, вход в Черное море формально и навсегда воспрещен военному
флагу, как прибрежных, так и всех других держав; но в силу так называемой конвенции о проливах,
проход через эти проливы воспрещен военным флагам лишь во время мира. Из этого противоречия
проистекает то, что берега российской империи открыты для всякого нападения, далее со стороны
держав менее могущественных, если только они располагают морскими силами, против которых
Россия могла бы выставить лишь несколько судов слабых размеров.
Впрочем, трактат 18-го/30-го марта 1856 года не избежал нарушений, которым подверглась большая
часть европейских договоров; ввиду этих нарушений трудно было бы утверждать, что опирающееся на
уважение к трактатам (этим основам права международного и отношений между государствами)
писанное право сохранило ту же нравственную силу, которую оно могло иметь в прежние времена.
Все видели, как княжества Молдавия и Валахия, судьба которых, под ручательством великих держав,
была определена трактатами и последующими протоколами, прошли через целый ряд переворотов,
которые, будучи противны духу и букве договоров, привели их сперва к соединению, а потом к
призванию иностранного принца. Эти события произошли с ведома Порты и были допущены
�Содержание
великими державами, которые, по крайней мере, не сочли нужным заставить уважать свои приговоры.
Только один представитель России возвысил голос, чтобы указать кабинетам, что подобной
терпимостью они становятся в противоречие с положительными постановлениями трактата.
Разумеется, что если бы уступки, дарованные одной из христианских народностей Востока, были
последствием всеобщего соглашения между кабинетами и Портой, основанного на начале, которое
могло бы быть применено ко всему христианскому населению Турции, то императорский кабинет
отнесся бы к ним с полным сочувствием. Но эти уступки были лишь исключением.
Императорский кабинет не мог не быть поражен тем, что, таким образом, трактат 18-го/30-го марта
1856 года, лишь несколько лет по заключении, мог быть безнаказанно нарушен в одном из своих
существенных частей перед лицом великих держав, собранных на Парижской конференции и
представлявших, в своей совокупности, сонм высшей власти, на который опирался мир Востока.
Это нарушение не было единственным.
Неоднократно и под разными предлогами проход через проливы был открываем для иностранных
военных судов, и в Черное море были впускаемы целые эскадры, присутствие которых было
посягательством против присвоенного этим водам полного нейтралитета.
При постепенном, таким образом, ослаблении предоставленных трактатом ручательств, и особенности
же залога действительной нейтрализации Черного моря – изобретение броненосных судов,
неизвестных и не имевшихся в виду при заключении трактата 1856 года, увеличивало для России
опасности в случае войны, значительно усиливая уже весьма явное неравенство относительно морских
сил.
В таком положении дел государь император должен был поставить себе вопрос: какие права и какие
обязанности проистекают для России из этих перемен в общем политическом положении и из этих
отступлений от обязательств, которые Россия не переставала строго соблюдать, хотя они и проникнуты
духом недоверия к ней?
По зрелом рассмотрении этого вопроса, Е. И. В. соизволил придти к следующим заключениям, которые
поручается вам довести до сведения правительства, при котором вы уполномочены.
По отношению к праву, наш августейший государь не может допустить, чтоб трактаты, нарушенные во
многих существенных и общих статьях своих, оставались обязательными по тем статьям, которые
касаются прямых интересов его империи.
По отношению же к применению, Е. И. В. не может допустить, чтобы безопасность России была
поставлена в зависимость от теории, но устоявшей перед опытом времени, и чтобы эта безопасность
могла подвергаться нарушению, вследствие уважения к обязательствам, которые не были соблюдены
во всей их целости.
Государь император, в доверии к чувству справедливости держав, подписавших трактат 1856 года, и к
их сознанию собственного достоинства, повелевает вам объявить: что Е. И. В. не может долее считать
себя связанным обязательствами трактата 18-го/30-го марта 1856 года, насколько они ограничивают
Его верховные права в Черном море;
что Е. И. В. считает своим правом и своей обязанностью заявить Е. В. султану о прекращении силы
отдельной и дополнительной к помянутому трактату конвенции, определяющей количество и размеры
военных судов, которые обе прибрежные державы предоставили себе содержать в Черном море;
�Содержание
что государь император прямодушно уведомляет о том державы, подписавшие и гарантировавшие
общий трактат, существенную часть которого составляет эта отдельная конвенция;
что Е. И. В. возвращает, в этом отношении, Е. В. султану права его во всей полноте, точно так же, как
восстановляет свои собственные.
При исполнении этого поручения, вы употребите старание точно определить, что наш августейший
монарх имеет единственно в виду безопасность и достоинство своей империи. В мысли Е. И.
Величества вовсе не входит возбуждение восточного вопроса. В этом деле, как и во всех других, он
только желает сохранения и упрочения мира. Он не перестает по-прежнему вполне признавать
главные начала трактата 1856 года, определившие положение Турции в ряду государств Европы. Он
готов вступить в соглашение с державами, подписавшими этот договор: или же для подтверждения его
общих постановлений, или для их возобновления, или для замены их каким-либо другим
справедливым уговором, который был бы признан способным обеспечить спокойствие Востока и
европейское равновесие.
Е. И. Величество убежден в том, что это спокойствие и это равновесие приобретут еще новое
ручательство, когда будут опираться на основаниях более справедливых и прочных, чем при том
положении, которого не может принять за естественное условие своего существования ни одна
великая держава.
Приглашаю вас прочитать эту депешу и передать с нее копию г. министру иностранных дел.
ГОРЧАКОВ
Сборник договоров России с другими государствами. 1856–1917. – Москва : Государственное
издательство политической литературы, 1952. – С. 103–106.
�Содержание
2. Лондонская конвенция
Лондон, 1 (13) марта 1871 г.
СТАТЬЯ I
Статьи XI, XIII и XIV Парижского трактата 30 марта 1856 года, равно специальная конвенция,
заключенная между Блистательной Портой и Россией и приложенная к упомянутой XIV статье,
отменяются и заменяются следующей статьей.
СТАТЬЯ II
Закрытие Дарданельского и Босфорского проливов, как оно было установлено сепаратной конвенцией
30 марта 1856г., сохраняет силу, с правом, предоставленным Е. И. В. султану, открывать сказанные
проливы в мирное время для военных судов дружественных и союзных держав в том случае, когда
Блистательная Порта найдет это необходимым для обеспечения исполнения постановлений
Парижского трактата 30 марта 1856 года.
СТATЬЯ III
Черное море остается, как и в прежнее время, открытым для торгового флота всех наций.
СТATЬЯ IV
Учрежденная в силу XVI статьи Парижского трактата Комиссия, в которой подписавшие трактат
державы имеют каждая своего представителя, в лице делегата, и которой поручено наметить и
привести в исполнение необходимые работы, начиная от Исакчи, чтобы очистить гирла Дуная, равно
как и прилегающие к ним части Черного моря, от песка и других заграждающих их препятствий и тем
ставить эту часть реки и означенные части моря в наилучшие условия судоходства, сохраняется в
настоящем своем составе. Срок существования этой Комиссии устанавливается на последующее время
в 12 лет, считая с 24-го апреля 1871 года, т. е. по 24-е апреля 1883 года, в каковой срок погашается
заем, заключенный Комиссией и гарантированный Великобританией, Германией, Австро-Венгрией,
Францией, Италией и Турцией.
СТАТЬЯ V
Условия нового собрания береговой комиссии, учрежденной XVII статьей Парижского трактата
30 марта 1856 г., будут определены по предварительному соглашению между прибрежными державами
с соблюдением при этом постановления, касающегося трех дунайских княжеств; что касается
изменении статьи XVII названного трактата, то таковое составит предмет особой конвенции между
державами, его подписавшими.
СТАТЬЯ VI
Прибрежные державы, прилегающие к той части Дуная, где пороги и Железные Ворота ставят
препятствия судоходству, сохраняют за собою право согласиться между собою о способах к устранению
сих препятствий; с своей стороны, высокие договаривающиеся строны признают за ними теперь же
право взимать временный сбор с торговых судов всех флагов и отныне им пользоваться до полного
погашения долга, заключенного для исполнения работ; они объявляют XV статью Парижского трактата
неприменимой к этой части реки на все то время, какое необходимо для уплаты сказанного долга.
СТАТЬЯ VII
�Содержание
Все сооружения и всякого рода заведения, учрежденные Европейской комиссией во исполнение
Парижского трактата 1856 года и настоящего трактата, будут продолжать пользоваться той же
нейтральностью, под охраной которой они находились доселе и которая и в будущем во всех
обстоятельствах будет уважаема высокими договаривающимися сторонами. Пользование
преимуществами, из оной проистекающими, распространяется на весь административный и
технический персонал комиссии. Однако разумеется само собой, что постановления этой статьи
нисколько не затрагивают права Блистательной Порты посылать, как всегда, свои военные суда в
Дунай, в качестве территориальной державы.
СТАТЬЯ VIII
Высокие договаривающиеся стороны вновь подтверждают все те постановления трактата 30 марта
1856 года, равно и всех к нему приложений, которые не отменены и не изменены настоящим
трактатом.
Сборник договоров России с другими государствами. 1856–1917. – Москва : Государственное
издательство политической литературы, 1952. – С. 107–110.
�Содержание
3. Военная конвенция между Россией и Германией
С.-Петербург, 24 апреля (6 мая) 1873 г.
Е. В. Император всероссийский и Е. В. император Германии, желая придать практический характер
идее, которая руководит их сердечным согласием, т. е. упрочить господствующий ныне в Европе мир и
отдалить возможность войны, которая могла бы его нарушить, уполномочили своих фельдмаршалов,
графов Берга и Мольтке, к заключению нижеследующей военной конвенции:
1. Если какая-либо европейская держава напала бы на одну из двух империй, то последняя, в
возможно кратчайший срок, получит помощь в виде армии из двухсот тысяч человек наличного
состава.
2. Эта военная конвенция заключена с целью, не имеющей в себе ничего враждебного ни к какой
нации и ни к какому правительству.
3. Если одна из двух договаривающихся сторон пожелала бы денонсировать настоящую военную
конвенцию, она обязуется изъявить таковое желание за два года (24 месяца) до того времени, с коего
конвенция будет считаться уничтоженной, чтобы дать другой стороне время принять те меры, какие
она сочтет уместными.
Сборник договоров России с другими государствами. 1856–1917. – Москва : Государственное
издательство политической литературы, 1952. – С. 124–125.
�Содержание
4. Конвенция между Россией и Австро-Венгрией
Шенбрунн, 25 мая (6 июня) 1873 г.
Е. В. император всероссийский и Е. В. император австрийский, король венгерский, желая осуществить
на практике ту идею, которая руководит их сердечным согласием, имея целью упрочить мир,
господствующий ныне в Европе, и стремясь отдалить возможность войны, которая могла бы его
нарушить, убежденные, что эта цель наилучше может быть достигнута лишь прямым и личным
соглашением между государями, соглашением, независимым от перемен, какие могли бы произойти в
их правительствах, договорились о нижеследующих пунктах:
I
Их величества обещают друг другу, даже когда в требованиях интересов их государств окажется
некоторое разногласие по поводу частных вопросов, сговориться так, чтобы эти разногласия не могли
одержать верх над соображениями высшего порядка, какими они озабочены. Их величествами решено
не допускать, чтобы кому-либо удалось разлучить их на почве принципов, считаемых ими за
единственно способные обеспечить и, если нужно, принудительно поддержать европейский мир
против всяких потрясений, откуда бы таковые ни проистекали.
II
На тот случай, если бы нападение со стороны третьей державы грозило нарушить европейский мир, их
величества взаимно обязуются, не ища и не заключая новых союзов, сначала сговориться между собой,
чтобы условиться относительно образа действий, какого следует держаться сообща.
III
Если бы вследствие сего соглашения явилась необходимость в военных действиях, таковые должны
сообразоваться с особой конвенцией, которую предстоит заключить их величествам.
IV
Если бы одна из высоких договаривающихся сторон, стремясь вернуть себе полную независимость
действий, пожелала денонсировать настоящий акт, то она обязана предупредить о том за два года,
чтобы дать другой стороне время принять меры, какие она сочтет уместными.
Сборник договоров России с другими государствами. 1856–1917. – Москва : Государственное
издательство политической литературы, 1952. – С. 126–127.
�Содержание
5. Акт о присоединении Германии к русско-австрийской конвенции
от 25 мая 1873 г.
Шенбрунн, 11 (23) октября 1873 г.
Е. В. император Германии, принявши к сведению вышеизложенный договор, составленный и
подписанный в Шенбрунне императором австрийским, королем венгерским и императором
всероссийским, и находя содержание его соответствующим руководящей идее соглашения,
подписанного в С.-Петербурге их величествами императором Вильгельмом и императором
Александром, согласен со всеми постановлениями, содержащимися в нем.
Их величества император и король Франц Иосиф и император и король Вильгельм, одобряя и
подписывая этот акт присоединении, доведут его до сведения Е. В. императора Александра.
Сборник договоров России с другими государствами. 1856–1917. – Москва : Государственное
издательство политической литературы, 1952. – С. 128.
�Содержание
6. Установление вассальной зависимости Бухары1
11 (23) мая 1863 г.
1) В состав земель, подвластных его императорскому величеству императору всероссийскому, кроме
прежде занятых русскими земель к северу от Кашгар-Давана и Нуратанынтау, включается город
Самарканд, просивший принятия в подданство белого царя, со всеми селениями, от него зависящими.
2) Всем русским подданным, какого бы они ни были вероисповедания, предоставляется право
ездить для торговли в Бухару и во все города бухарские, куда бы ни пожелали, подобно тому, как
дозволялось по сие время и будет дозволено и впредь всем подданным бухарского эмира торговать по
всей Российской империи. Высокостепенный эмир обязуется строго наблюдать за безопасностью и
сохранностью русских подданных, находящихся внутри пределов его владений, с их караванами и всем
вообще имуществом.
3) Русским купцам будет дозволено иметь в бухарских городах, где сами пожелают, свои каравансараи, в которых бы они могли складывать свои товары. Тем же правом будут пользоваться бухарские
купцы в русских городах.
4) Для наблюдения за правильным ходом торговли и за законным взиманием пошлины
предоставляется русским купцам право иметь, если пожелают, во всех городах Бухарского ханства
торговых агентов (караван-башей). Право это предоставляется и бухарским купцам в городах
Туркестанского края.
5) Со всех товаров, идущих из русских пределов в Бухару или оттуда в Россию, будет взиматься
столько же, сколько в Туркестанском крае, т. е. по два с половиною процента со стоимости товаров; во
всяком случае не больше, чем взимается с мусульман – бухарских подданных.
6) Русским купцам с их караванами предоставляется свободный и безопасный проезд через
бухарские земли в соседние с Бухарой владения точно так же, как и бухарские караваны пропускаются
через русские земли.
Дмитриев, С. С. Хрестоматия по истории СССР. Пособие для учителей средней школы /
С. С. Дмитриев. – Москва : Учпедгиз, 1948. – Т. 3. – С. 271.
Ниже приведены условия, которые были предъявлены бухарскому эмиру генералом К.П. фон
Кауфманом 11 (23) мая 1863 г. после занятия Самарканда русскими войсками. Эти условии были
приняты эмиром бухарским Сеид-Музафер-Богадур-ханом, вынужденным после военного разгрома
признать занятие Россией Самарканда и предоставить выгодные условия для русской торговли в Бухаре.
Эмир признал вассальную зависимость бухарского эмирата от России.
1
�Содержание
7. Из «Записки о значении Бухарского ханства для России…»
подполковника Генерального штаба Глуховского
Июль, 1866 г.
Для России необходимо: 1) утвердить своё господство на берегах Аму-Дарьи; 2) не допустить
утвердиться в Бухаре влиянию какой-либо другой европейской державы; 3) обеспечить жизнь и
имущество как своих подданных, так и по возможности жителей Средней Азии; 4) развить нашу
торговлю. Принимая за главное основание для будущих наших действий достижение этих целей более
лёгким и дешёвым образом, России не только не следует присоединять теперь к своим владениям
Бухарское ханство, но даже нет необходимости и делать его вассальным к нам государством. В том и
другом случае от России потребуются большие издержки, и она скорее будет связана во многих своих
действиях. Поэтому было бы гораздо полезнее и выгоднее образовать из Бухарского ханства
самостоятельного союзника, верность и преданность которого были бы обеспечены самым прочным
образом. А так как эта цель не может быть достигнута ни переговорами, ни трактатами, то необходимо
принять более действительные меры, которые могли бы поставить эмира в полную зависимость от
России. По внимательном рассмотрении всех обстоятельств, окружающих нас теперь в Средней Азии,
эти меры, по моему крайнему убеждению, заключаются в следующем:
1) России необходимо овладеть Джизаком1 как ключом к господству над всею долиною реки
Зарявшана. Имея в своих руках этот пункт, мы будем иметь всегда возможность оказывать
преобладающее влияние на дела Бухары.
2) Необходимо обеспечить личность эмира от различных внутренних его врагов. Это есть дело
первостепенной важности, чтобы привлечь эмиров навсегда на сторону России. Эмиры вполне
сознают потребность иметь более или менее устроенные войска. Нисколько не будет удивительным,
если вскоре явятся в Бухару английские офицеры. Поэтому было бы крайне полезным предупредить
желание эмира и дать ему не только офицеров, но даже русский конвой для охранения его особы.
Четыре или пять рот будет совершенно достаточно для этой цели, причём это войско должно считаться
на службе бухарского эмира. Выгоды от подобной меры будут следующие: а) Россия, предоставив
эмиру право взять к себе на службу как офицеров, так и нижних чинов, нисколько не будет связана в
своих действиях. Считаясь самостоятельным владетелем, эмир может делать с согласия России всё,
что будет необходимо для соблюдения интересов двух держав. Но вместе с тем он не будет подвергать
наше правительство никакой ответственности за свои действия; б) Наши офицеры могут, насколько это
будет согласно с видами России, образовать и обучать бухарские войска, чрез что влияние англичан и
вообще иностранцев на дела Средней Азии устранится. В случае же надобности Россия всегда может
пользоваться средствами Бухары для разных своих целей.
3) Было бы полезно образовать впоследствии таможенный союз из России и среднеазиатских ханств
и нашу таможенную линию перевести не на Сыр-Дарью, а прямо на Аму-Дарью. Уничтожение
барьера между Россиею и Среднею Азиею будет много содействовать как развитию нашей торговли,
так и прочному утверждению нашего господства в Средней Азии.
4) Необходимо проложитъ в самом непродолжительном времени торговый путь от Красноводского
залива к устью реки Аму-Дарьи. Все политические, торговые и военные соображения настоятельно
Джизак – бухарская крепость и важный торговый центр, в 100 км к северо-востоку от Самарканда.
Джизак был взят русскими войсками 18 октября 1866 г.
1
�Содержание
говорят о необходимости приблизить Среднюю Азию к России, чтобы ускорить и удешевить взаимные
их сношения между собой. Утверждение прочного нашего государства в Средней Азии, развитие
благосостояния Туркменской области, развитие нашей торговли и нашей мануфактурной
промышленности – всё это будет зависеть от путей сообщения, связывающих Россию и Среднюю
Азию.
Никакие убеждения, советы и угрозы России не могут пересоздать вековое устройство мусульманских
государств на европейский лад. Середины не существует, а предстоит одно из двух: или завладеть
среднеазиатскими ханствами, или обставить ханов так, чтобы они не смели шагу делать без согласия
России.
Дмитриев, С. С. Хрестоматия по истории СССР. Пособие для учителей средней школы /
С. С. Дмитриев. – Москва : Учпедгиз, 1948. – Т. 3. – С. 269–270.
�Содержание
8. Договор между Россией и Хивинским ханством
Хива [Гандемиян], 12 (24) августа 1873 г.
Во исполнение высочайшей воли Е. И. В. государя императора всероссийского, туркестанский генералгубернатор, генерал-адъютант фон-Кауфман 1-й, командующий всеми русскими войсками,
действующими в Хивинском ханстве, 29 мая сего года вступил в г. Хиву и овладел всем ханством. Так
как присоединение вновь покоренной страны к российской империи не входило в высочайше
предначертанный план действий, то туркестанский генерал-губернатор предложил удалившемуся тогда
к туркменам законному владетелю ханства, Соид-Мухамед-Рахим-Богадур-хану, вернуться в столицу
для принятия от него утраченной власти и прежних прав. Вследствие этого приглашения, СеидМухамед-Рахим-Богадур-хан прибыл в лагерь русских войск, расположенных под стенами Хивы, и
изъявил полную и чистосердечную свою готовность на исполнение всех требований и на принятие
всяких условий, которые будут ему предложены командующим войском. Основываясь на этом
заявлении, генерал-адъютант фон-Кауфман 1-й, в силу данного ему высочайшего полномочия, объявил
Сеид-Мухамед-Рахим-Богадур-хана владетелем Хивинского ханства и для руководства в управлении
страной, на время пребывания там русских войск, дал ему подробные указания.
Таким образом, было установлено в ханстве спокойствие. Новому положению дел немедленно
подчинились все подданные Сеид-Мухамед-Рахим-Богадур-хана, за исключением большинства родов
из туркмен, которые, хотя и изъявили покорность присылкой своих старшин и депутатов к
командующему русскими войсками, но на деле не признавали власти хана и не исполняли требований
командующего русскими войсками. Они наказаны и усмирены силой русского оружия. Лишение
значительной части имущества, большая потеря в людях и в особенности нравственное поражение,
ими ныне испытанное, упрочивают власть хана над ними и обеспечивают спокойствие всей страны
на будущее время.
Прежде чем вывести русские войска из Хивы, командующий ими, туркестанский генерал-губернатор,
генерал-адъютант фон-Кауфман 1-й, по соглашению с высокостепенным Сеид-Мухамед-РахимБогадур-ханом постановил следующие статьи, с утверждением и принятием коих его
высокостепенство хан хивинский заключает мир и дружбу с Россией и пользуется высоким
покровительством его императорского величества.
1) Сеид-Мухамед-Рахим-Богадур-хан признает себя покорным слугой императора всероссийского.
Он отказывается от всяких непосредственных дружеских сношений с соседними владетелями и ханами
и от заключения с ними каких-либо торговых и других договоров, и без ведома и разрешения высшей
русской власти в Средней Азии не предпринимает никаких военных действий против них.
2) Границей между русскими землями и хивинскими служат Аму-Дарья, от Кукертли вниз по реке до
отделения из нее самого западного протока Аму-Дарьи, а от этого места по сему протоку до впадения
его в Аральское море; далее, граница идет по берегу моря, на мыс Ургу, а оттуда вдоль подошвы
Южного Чинка Усть-Урта, по так называемому старому руслу р. Аму.
3) Весь правый берег Аму-Дарьи и прилегающие к нему земли, доныне считавшиеся хивинскими,
отходят от хана во владение России, со всеми проживающими и кочующими там народами. Участки
земель на правом берегу, составляющие ныне собственность хана и жалованные им для пользования
сановникам ханства, отходят вместе с тем в собственность русского правительства, без всяких
претензий со стороны прежних владельцев. Хану предоставляется вознаградить их убытки землями на
левом берегу.
�Содержание
4) В случае, если по высочайшей воле государя императора, часть этого правого берега будет
передана во владение бухарского эмира, то хивинский хан признает сего последнего законным
владетелем этой части прежних своих владений и отказывается от всяких намерений восстановить там
свою власть.
5) Русским пароходам и другим русским судам, как правительственным, так и частным,
предоставляется свободное и исключительное плавание по Аму-Дарье. Этим правом могут
пользоваться суда хивинские и бухарские не иначе, как с особого разрешении высшей русской власти в
Средней Азии.
6) В тех местах по левом берегу, где окажется необходимым и удобным, русские имеют право
устраивать свои пристани. Ханское правительство отвечает за безопасность и сохранность этих
пристаней. Утверждение выбранных мест для пристаней зависит от высшей русской власти в Средней
Азии.
7) Независимо от этих пристаней предоставляется русским право иметь на левом берегу Аму-Дарьи
свои фактории, для склада и хранения своих товаров. Под эти фактории, в тех именно местах, где
указано будет высшей русской властью в Средней Азии, ханское правительство обязуется отвести
свободные от населения земли в достаточном количестве для пристаней и для постройки магазинов,
помещений для служащих в фактории и имеющих дела с факторией, помещений под купеческие
конторы и для устройства хозяйственных ферм. Эти фактории со всеми живущими в них людьми и
сложенными в них товарами, находятся под непосредственным покровительством ханского
правительства, которое отвечает за сохранность и безопасность таковых.
8) Все вообще города и селения Хивинского ханства отныне открыты для русской торговли. Русские
купцы и русские караваны могут свободно разъезжать по всему ханству и пользуются особенным
покровительством местных властей. За безопасность караванов и складов отвечает ханское
правительство.
9) Русские купцы, торгующие в ханстве, освобождаются от платежа зякета и всякого рода торговых
повинностей, так точно, как хивинские купцы не платят с давних пор зякета ни по пути через
Казалинск, ни в Оренбурге, ни на пристанях Каспийского моря.
10) Русским купцам предоставляется право беспошлинного провоза своих товаров через хивинские
владения во все соседние земли (беспошлинная транзитная торговля).
11) Русским купцам предоставляется право, если они пожелают, иметь в г. Хиве и в других городах
ханства своих агентов (караван-башей) для сношений с местными властями и для наблюдения за
правильным ходом торговых дел.
12) Русским подданным предоставляется право иметь в ханстве недвижимое имущество. Оно
облагается поземельной податью по соглашению с высшей русской властью и Средней Азии.
13) Торговые обязательства между русскими и хивинцами должны быть исполняемы свято и
нерушимо как с той, так и с другой стороны.
14) Жалобы и претензии русских подданных на хивинцев ханское правительство обязуется
безотлагательно расследовать и, буде окажутся основательными, немедленно удовлетворять. В случае
разбора претензий со стороны русских подданных и хивинских, преимущество при уплате долгов
отдается русским перед хивинцами.
�Содержание
15) Жалобы и претензии хивинцев на русских подданных, в том даже случае, если последние
находятся внутри пределов ханства, передаются ближайшему русскому начальству на рассмотрение и
удовлетворение.
16) Ханское правительство ни в каком случае не принимает к себе разных выходцев из России,
являющихся без дозволительного на то вида от русской власти, к какой бы национальности они ни
принадлежали. Если кто из преступников, русских подданных, будет скрываться от преследования
законов в пределах ханства, правительство ханское обязывается изловить таковых и доставить
ближайшему русскому начальству.
17) Объявление Сеид-Мухамед-Рахим-Богадур-хана, обнародованное 12-го числа минувшего июня,
об освобождении всех невольников в ханстве и об уничтожении на вечные времена рабства и торга
людьми, остается в полной силе, и ханское правительство обязуется всеми зависящими от него мерами
следить за строгим и добросовестным исполнением этого дела.
18) На Хивинское ханство налагается пеня в размере 2.200.000 рублей, для покрытия расходов русской
казны на ведение последней войны, вызванной самим ханским правительством и хивинским народом.
Так как ханское правительство, по недостаточности денег в стране и в особенности в руках
правительства ее, не в состоянии уплатить эту сумму в короткое время, то во внимание к этому
затруднению предоставляется ему право уплачивать эту пеню с рассрочкой и с расчетом процентов по
5 % в год с тем, чтобы в первые два года и русскую казну вносилось по сто тысяч рублей; в следующие
затем два года – по сто двадцати пяти тысяч рублей; в 1877 и в 1878 годах по сто пятидесяти тысяч
рублей; затем два года по сто семидесяти пяти тысяч рублей; а в 1881 году, т. е. через восемь лет,
двести тысяч рублей, и наконец, до окончательной расплаты не менее двухсот тысяч рублей в год.
Взносы могут производиться как русскими кредитными билетами, так и ходячей хивинской монетой,
по желанию ханского правительства.
Срок первой уплаты назначается 1 декабря 1873 года; в счет этого взноса предоставляется ханскому
правительству собрать подать с населения правого берега за истекающий год в размере, установленном
до сего времени; это взимание должно быть окончено к 1-му декабря, по соглашению ханских
сборщиков с русским местным начальником.
Следующие взносы должны быть производимы ежегодно к 1-му ноября, до окончательной уплаты
всей пени с процентами.
Через 19 лет, к 1 ноября 1892 года, по уплате 200.000 рублей за 1892 год, останется за ханским
правительством еще 70.054 рубля, а 1 ноября 1893 года придется внести последние 73.557 рублей.
Ханскому правительству предоставляется право уплачивать и более вышеопределенного ежегодного
взноса, если пожелает сократить число платных лет и проценты, причитающиеся за остающийся еще
долг.
Условия эти с обеих сторон – с одной стороны туркестанским генерал-губернатором генераладъютантом фон-Кауфманом 1-м, с другой стороны владетелем Хивы, Сеид-Мухамед-Рахим-Богадурханом, установлены и приняты к точному исполнению и постоянному руководству; в саду Гандемиян
(лагерь русских войск у города Хивы), августа в 12-й день 1873 года (месяца Раджаба в 1 -й день 1290
года).
Подписал: туркестанский генерал-губернатор генерал-адъютант фон-Кауфман 1 -й.
�Содержание
На тюркском тексте сего договора, по приложении своей печати, Сеид-Мухамед-Рахим-Богадур-хан, в
присутствии туркестанского генерал-губернатора генерал-адъютанта фон-Кауфмана 1 -го, в 12-ый день
августа 1873 года, подписался.
Сборник договоров России с другими государствами. 1956–1917. – Москва : Государственное
издательство политической литературы, 1952. – С. 129–134.
�Содержание
9. Договор между Россией и Бухарой
Шаар, 28 сентября (10 октября) 1873 г.
СТАТЬЯ 1. Пограничная черта между владениями Е. И. В. императора всероссийского и его
высокостепенства Эмира бухарского остается без изменения.
С присоединением ныне к русским владениям всех хивинских земель, лежащих на правом берегу реки
Аму-Дарьи, прежняя граница владений бухарского Эмира с Хивинским ханством, идущая на западе от
урочища Хал-Ата, по направлению к тогаю Гугертли, на правом берегу Аму, уничтожается. К
владениям бухарского Эмира присоединяется земля, заключающаяся между прежней бухаро-хивинской
границей, правым берегом Аму-Дарьи, от Гугертли до тогая Мешекли включительно, и чертой, идущей
от Мешекли к точке соединения прежней бухаро-хивинской границы с граничной чертой российской
империи.
СТАТЬЯ 2. С отделением правого берега Аму-Дарьи от Хивинского ханства, все караванные дороги,
ведущие из Бухары на север в русские владения, проходят через земли исключительно бухарские и
русские. За безопасностью караванного и торгового движения по этим дорогам будут блюсти оба
правительства, русское и бухарское, каждое внутри своих пределов.
СТАТЬЯ 3. В той части реки Аму-Дарьи, которая принадлежит бухарскому Эмиру, предоставляется
свободное плавание по реке, наравне с бухарскими судами, русским пароходам и другим русским судам
как правительственным, так и частным.
СТАТЬЯ 4. В тех местах на бухарских берегах Аму-Дарьи, где окажется необходимым и удобным,
русские имеют право устроить свои пристани и склады для товаров. Наблюдение за безопасностью и
сохранностью этих пристаней и складов берёт на себя бухарское правительство. Утверждение
выбранных мест для пристаней зависит от высшей русской власти в Средней Азии.
СТАТЬЯ 5. Все города и селения Бухарского ханства открыты для русской торговли. Русские купцы и
русские караваны могут свободно разъезжать по всему ханству и пользуются особенным
покровительством местных властей. За безопасность русских караванов внутри бухарских пределов
отвечает бухарское правительство.
СТАТЬЯ 6. Со всех без исключения товаров, принадлежащих русским купцам, идущим из русских
пределов в Бухару или из Бухары в Россию, будет взиматься в Бухаре по два с половиной процента со
стоимости товаров, подобно тому как и в Туркестанском крае взимается одна сороковая часть. Сверх
этого зякета не будут взиматься никакие посторонние, добавочные пошлины.
СТАТЬЯ 7. Русским купцам предоставляется право беспошлинного провоза своих товаров через
бухарские владения во все соседние земли.
СТАТЬЯ 8. Русским купцам будет дозволено иметь в бухарских городах, где окажется необходимым,
свои караван-сараи, в которых бы они могли складывать свои товары. Тем же правом будут
пользоваться бухарские купцы в городах Туркестанского края.
СТАТЬЯ 9. Для наблюдения за правильным ходом торговли и за законным взиманием пошлины, а
также и для сношений по купеческим делам с местными властями, предоставляется русским купцам
право иметь во всех бухарских городах торговых агентов. Право это предоставляется и бухарским
купцам в городах Туркестанского края.
�Содержание
СТАТЬЯ 10. Торговые обязательства между русскими и бухарцами должны быть исполняемы свято и
ненарушимо, как с той, так и с другой стороны. Бухарское правительство обещается следить за честным
исполнением всяких торговых сделок и добросовестным ведением торговых дел вообще.
СТАТЬЯ 11. Русским подданным, наравне с подданными бухарскими, предоставляется право
заниматься в бухарских владениях разными промыслами и ремеслами, допускаемыми шариатом, так
точно, как это дозволено и бухарским подданным в русских владениях, по отношению к промыслам и
ремеслам, допускаемым русскими законами.
СТАТЬЯ 12. Русским подданным предоставляется право иметь в ханстве недвижимое имущество, т. е.
покупать дома, сады и пашни. Имущество это облагается поземельной податью наравне с имуществом
бухарских подданных. Тем же правом будут пользоваться и бухарские подданные в пределах
Российской империи.
СТАТЬЯ 13. Русские подданные приезжают в бухарские владения с выданными им от русского
начальства билетами на свободный проезд за границу; они имеют право свободно разъезжать по всему
ханству и пользуются особенным покровительством бухарских властей.
СТАТЬЯ 14. Правительство бухарское ни в каком случае не принимает к себе разных выходцев из
России, являющихся без дозволительного на то вида от русской власти, какой бы национальности они
ни принадлежали. Если кто из преступников, русских подданных, будет скрываться от проследования
законов в пределах бухарских, то таковой изловится бухарскими властями и доставится ближайшему
русскому начальству.
СТАТЬЯ 15. Дабы иметь непрерывное, непосредственное сношение с высшей русской властью в
Средней Азии, Эмир бухарский назначает из числа своих приближенных доверенное лицо
постоянным посланцем и уполномоченным от себя в Ташкент. Этот уполномоченный будет жить в
Ташкенте в эмирском доме и на счет Эмира.
СТАТЬЯ 16. Русское правительство точно так же может иметь постоянного своего представителя в
Бухаре при высокостепенном Эмире. Уполномоченный русской власти в Бухаре, точно так же как и
уполномоченный Эмира в Ташкенте, будет жить в доме и на счет русского правительства.
СТАТЬЯ 17. В угоду государю императору всероссийскому и для вящей славы Его Императорского
Величества высокостепенный Эмир Сеид-Музафар постановил: отныне в пределах бухарских
прекращается на вечные времена постыдный торг людьми, противный законам человеколюбия.
Согласно с этим постановлением Сеид-Музафар ныне же рассылает ко всем своим бекам строжайшее в
этом смысле предписание; в пограничные же города бухарские, куда привозятся из соседних стран
невольники для продажи бухарским подданным, пошлется, кроме помянутого предписания о
прекращении торга невольниками, еще и повеление о том, что если, вопреки приказанию Эмира, будут
туда приноситься невольники, то таковых отобрать от хозяев и немедленно освободить.
СТАТЬЯ 18. Его высокостепенство Сеид-Музафар от искренней души желая развить и упрочить
дружеские и соседские отношения, существующие для блага Бухары уже пять лет, принимает к
руководству выше изложенные 17 статей, составляющие новый договор о дружбе России с Бухарой.
Договор о том написан на двух языках, на русском и на туркском. В знак утверждения этого договора и
принятия его к руководству для себя и для преемников своих, Эмир Сеид-Музафар приложил свою
печать. В Шааре, в 28-й день сентября 1873 г. месяца Шагбена в 19-й день 1290 г. Договор сей мною
принят к руководству при будущих сношениях России с Бухарой и утверждается подписью моей с
�Содержание
приложением печати. Город Ташкент, в 17 день октября 1873 года.
Туркестанский ген.-губернатор, ген.-ад. фон-Кауфман
Сборник договоров России с другими государствами. 1956–1917. – Москва : Государственное
издательство политической литературы, 1952. – С. 135–139.
�Содержание
10. Айгунский договор между Россией и Китаем о границах и
взаимной торговле
Айгун, 16 (28) мая 1858 г.
Великого российского государства главноначальствующий над всеми губерниями Восточной Сибири,
Е. И. В. государя императора Александра Николаевича генерал-адъютант, генерал-лейтенант Николай
Муравьев, и великого дайцинского государства ген.-ад., придворный вельможа, амурский
главнокомандующий князь И-Шань, по общему согласию, ради больший вечной взаимной дружбы двух
государств, для пользы их подданных постановили:
1
Левый берег реки Амура, начиная от реки Аргуни до морского устья р. Амура, да будет владением
российского государства, а правый берег, считая вниз по течению до р. Усури, владением дайцинского
государства; от реки Усури далее до моря находящиеся места и земли, впредь до определения по сим
местам границы между двумя государствами, как ныне да будут в общем владении дайцинского и
российского государств. По рекам Амуру, Сунгари и Усури могут плавать только суда дайцинского и
российского государств; всех же прочих иностранных государств судам по сим рекам плавать не
должно. Находящихся по левому берегу р. Амура от р. Зеи на юг, до деревни Хормолдзинь,
маньчжурских жителей оставить вечно на прежних местах их жительства, под ведением
маньчжурского правительства, с тем, чтобы русские жители обид и притеснений им не делали.
2
Для взаимной дружбы подданных двух государств дозволяется взаимная торговля проживающим по
рекам Усури, Амуру и Сунгари подданным обоих государств, а начальствующие должны взаимно
покровительствовать на обоих берегах торгующим людям двух государств.
3
Что уполномоченный российского государства генерал-губернатор Муравьев и уполномоченный
дайцинского государства амурский главнокомандующий И- Шань, по общему согласию, постановили –
да будет исполняемо в точности и ненарушимо на вечные времена; для чего российского государства
генерал-губернатор Муравьев, написавший на русском и маньчжурском языках, передал дайцинского
государства главнокомандующему И- Шань, а дайцинского государства главнокомандующий И- Шань,
написавши на маньчжурском и монгольском языках, передал российского государства генералгубернатору Муравьеву. Все здесь написанное распубликовать во известие пограничным людям двух
государств.
Сборник договоров России с другими государствами. 1956–1917. – Москва : Государственное
издательство политической литературы, 1952. – С. 47–48.
�Содержание
11. Трактат между Россией и Китаем об определении взаимных
отношений
Тянь-Цзинь, 1 (13) июня 1858 г.
Е. В. Император и самодержец всероссийский и Е. В. богдохан дайцинской империи, признавая
необходимым определить вновь взаимные отношения между Китаем и Россией и утвердить новые
постановления для пользы обоих государств, назначили для сего полномочными: е. в. император
всероссийский – императорского комиссара в Китае, начальствующего морскими силами в Восточном
океане, своего генерал-адъютанта, вице-адмирала, графа Евфимия Путятина; а Е. В. богдохан
дайцинский – своего государства восточного отделения да-сио-ши (государственный муж),
главноуправляющего делами уголовной палаты. Гуй-ляна и своего государства председателя
инспекторской палаты, дивизионного начальника тяжелого войска голубого знамени с каймой,
высокого сановника Хуашана.
Означенные полномочные, на основании данной им власти от своих правительств, согласились и
постановили следующие статьи:
СТАТЬЯ 1
Настоящим трактатом подтверждаются мир и дружба, с давних времен существовавшие между Е. В.
Императором всероссийским и Е. В. богдоханом дайцинским и их подданными.
Личная безопасность и неприкосновенность собственности русских, живущих в Китае, и китайцев,
находящихся в России, будут всегда состоять под покровительством и защитой правительств обеих
империй.
СТАТЬЯ 2
Прежнее право России отправлять посланников в Пекин всякий раз, когда российское правительство
признает это нужным, теперь вновь подтверждается.
Сношения высшего российского правительства с высшим китайским будут производиться не чрез
сенат и Ли-фань-юань, как было прежде, но чрез российского министра иностранных дел и старшего
члена Верховного государственного совета (Цзюнь-цзи-чу), или главного министра, на основании
совершенного равенства между ними.
Обыкновенная переписка между означенными выше лицами будет пересылаться чрез пограничных
начальников. Когда же встретится надобность отправить бумагу о весьма важном деле, то для отвоза ее
в столицу и для личных по делу объяснений с членами Государственного совета, или главным
министром, будет назначаться особый чиновник. По прибытии своем он передает бумагу чрез
президента Палаты церемоний (Ли - бу).
Совершенное равенство будет также соблюдаться в переписках и при свиданиях российских
посланников или полномочных министров с членами Государственного совета, с министрами
пекинского двора и с генерал-губернаторами пограничных и приморских областей. На том же
основании будут происходить все сношения между пограничными генерал-губернаторами и прочими
начальниками смежных мест обоих государств.
Если бы российское правительство нашло нужным назначить полномочного министра для жительства
в одном из открытых портов, то в личных и письменных своих сношениях с высшими местными
�Содержание
властями и с министрами в Пекине он будет руководствоваться общими правилами, теперь
постановленными для всех иностранных государств.
Российские посланники могут следовать в Пекин или Кяхты чрез Ургу, или из Дагу, при устье реки
Хай- Хэ, или иным путем из других открытых городов или портов Китая. По предварительном
извещении китайское правительство обязывается немедленно сделать надлежащие распоряжения как
для скорого и удобного следования посланника и сопровождающих его лиц, так и относительно
приема их в столице с должным почетом, отвода им хороших помещений и снабжения всем нужным.
Денежные по всем этим статьям расходы относятся на счет российского государства, а отнюдь не
китайского.
СТATЬЯ 3
Торговля России с Китаем отныне может производиться не только сухим путем в прежних
пограничных местах, но и морем. Русские купеческие суда могут приходить для торговли в следующие
порты: Шанхай, Нин- бо, Фу- чжоу- фу, Сямынь, Гуандун, Тайвань-фу на острове Формозе, Цюн-чжоу
на острове Хайнане, и в другие открытые места для иностранной торговли.
СТATЬЯ 4
В торговле сухопутной впредь не должно быть никаких ограничений относительно числа лиц, в ней
участвующих, количества привозимых товаров или употребляемого капитала.
В торговле морской и во всех подробностях ее производства, как то: представлении объявлений о
привозимых товарах, уплате якорных денег, пошлин по действующему тарифу и т. п., русские
купеческие суда будут сообразоваться с общими постановлениями об иностранной торговле в портах
Китая.
За контрабандную торговлю русские подвергаются конфискации свезенных товаров.
СТАТЬЯ 5
Во все означенные порты российское правительство имеет право по своему желанию назначать
консулов.
Для наблюдения за порядком со стороны русских подданных, пребывающих в открытых портах Китая,
и для поддержания власти консулов оно может посылать в них свои военные суда.
Порядок сношений между консулами и местными властями, отведение удобной земли для постройки
церквей, домов и складочных магазинов, покупка земли русскими у китайцев по взаимному
соглашению и другие подобного рода предметы, касающиеся обязанностей консулов, будут
производиться на основании общих правил, принятых китайским правительством в рассуждении
иностранцев.
СТАТЬЯ 6
Если бы русское военное или купеческое судно подверглось крушению у берегов Китая, то местные
власти обязаны немедленно распорядиться о спасении погибающих, имущества, товаров и самого
судна. Они также должны принимать все меры, чтобы спасённые люди, имущество их и товары были
доставлены в ближайший из открытых портов, где находится русский консул или агент какой-либо
нации, дружественной России, или наконец на границу, если это будет удобнее сделать. Издержки,
употребленные на спасение людей и товаров, будут уплачены впоследствии по распоряжению
�Содержание
русского правительства.
В случае, если русским купеческим или военным судам встретится надобность во время их плавания у
берегов китайских исправить повреждения, запастись водой или свежей провизией, то они могут
заходить для этого и в не открытые для торговли порты Китая и приобретать все нужное по
добровольно условленным ценам и без всяких препятствий со стороны местного начальства.
СТАТЬЯ 7
Разбирательство всякого дела между русскими и китайскими подданными в местах, открытых для
торговли, не иначе должно производиться китайским начальством, как сообща с русским консулом, или
лицом, представляющим власть российского правительства в том месте. В случае обвинения русских в
каком-либо проступке или преступлении, виновные судятся по русским законам. Равно и китайские
подданные за всякую вину или покушение на жизнь или собственность русских будут судиться и
наказываться по постановлениям своего государства.
Русские подданные, проникнувшие внутрь Китая и учинившие там какой-либо проступок или
преступление, должны быть препровождены для суждения их и наказания по русским законам на
границу или в тот из открытых портов, в котором есть русский консул.
СТАТЬЯ 8
Китайское правительство, признавая, что христианское учение способствует водворению порядка и
согласия между людьми, обязуется не только не преследовать своих подданных за исполнение
обязанностей христианской веры, но и покровительствовать им наравне с теми, которые следуют
другим допущенным в государстве верованиям.
Считая христианских миссионером за добрых людей, не ищущих собственных выгод, китайское
правительство дозволяет им распространять христианство между своими подданными и не будет
препятствовать им проникать из всех открытых мест внутрь империи, для чего определенное число
миссионеров будет снабжено свидетельствами от русских консулов или пограничных властей.
СТАТЬЯ 9
Неопределенные части границ между Китаем и Россией будут без отлагательства исследованы на
местах доверенными лицами от обоих правительств, и заключенное ими условно о граничной черте
составит дополнительную статью к настоящему трактату. По назначении границ сделаны будут
подробное описание и карты смежных пространств, которые и послужат обоим правительствам на
будущее время бесспорными документами о границах.
СТАТЬЯ 10
Вместо пребывания в Пекине членов русской духовной миссии, по прежнему обычаю, в течение
определенного срока, каждый из них может по усмотрению высшего начальства возвращаться в
Россию чрез Кяхту или иным путем во всякое время, и на место выбывающих могут назначаться в
Пекин другие лица.
Все издержки на содержание миссии с настоящего времени будут относиться на счет российского
правительства, а китайское правительство вовсе освобождается от расходов, доселе им
производившихся в ее пользу.
Издержки проезда членов миссии, курьеров и других лиц, отправленных русским правительством из
�Содержание
Кяхты или открытых портов Китая в Пекин и обратно, будут уплачиваться им самим; китайские же
местные власти обязаны содействовать со своей стороны всеми мерами к удобному и скорому
следованию всех вышеупомянутых лиц к местам своего назначения.
СТATЬЯ 11
Для правильных сношений между российским и китайским правительствами, равно как и для
потребностей пекинской духовной миссии, учреждается ежемесячное легкое почтовое сообщение
между Кяхтой и Пекином. Китайский курьер будет отправляться в определенное число каждого месяца
из Пекина и из Кяхты и должен не более как чрез пятнадцать дней доставлять посланные с ним бумаги
и письма в одно из означенных мест.
Сверх того, чрез каждые три месяца или четыре раза в год будет отправляться тяжелая почта с
посылками и вещами, как из Кяхты в Пекин, так и обратно, и для следования оной определяется
месячный срок.
Все издержки по отправлению как легких, так и тяжелых почт будут поровну уплачиваться русским и
китайским правительствами.
СТАТЬЯ 12
Все права и преимущества политические, торговые и другого рода, какие впоследствии могут
приобресть государства, наиболее благоприятствуемые китайским правительством, распространяются
в то же время и на Россию, без дальнейших с ее стороны по сим предметам переговоров.
Трактат сей утверждается ныне же его величеством богдоханом дайцинским и, по утверждении оного
Е. В. императором всероссийским, размен ратификаций последует в Пекине чрез год или ранее, если
обстоятельства позволят. Теперь же размениваются копии трактата на русском, маньчжурском и
китайском языках за подписью и печатями полномочных обоих государств, и маньчжурский текст будет
принимаем за основание при толковании смысла всех статей.
Все постановления сего трактата будут храниться на будущие времена обеими договаривающимися
сторонами верно и ненарушимо.
Сборник договоров России с другими государствами. 1956–1917. – Москва : Государственное
издательство политической литературы, 1952. – С. 49–55.
�Содержание
12. Дополнительный договор между Россией и Китаем
Пекин, 2 (14) ноября 1860 г.
По внимательном рассмотрении и обсуждении существующих между Россией и Китаем договоров,
Е. И. В. император и самодержец всероссийский и Е. В. богдохан дайцинский для вящего скрепления
взаимной дружбы между двумя империями, для развития торговых сношений и предупреждения
недоразумений положили составить несколько добавочных статей и для сей цели назначили
уполномоченными: российского государства, свиты Е. И. В. генерал-майора Николая Игнатьева;
дайцинского государства, князя первой степени, принца Гун, по имени И-син.
Означенные уполномоченные, по предъявлении своих полномочий, найденных достаточными,
постановили нижеследующее:
СТАТЬЯ 1
В подтверждение и пояснение первой статьи договора, заключенного в городе Айгуне, 1858 года, мая
16-го дня (Сян- фын VIII года, IV луны, 21-го числа), и во исполнение девятой статьи договора,
заключенного в том же году, июня 1-го дня (V луны, 3-го числа), в городе Тянь- Цзине, определяется: с
сих пор восточная граница между двумя государствами, начиная от слияния рек Шилки и Аргуни,
пойдет вниз по течению реки Амура до места слияния сей последней реки с рекой Усури. Земли,
лежащие по левому берегу (на север) реки Амура, принадлежат российскому государству, а земли,
лежащие на правом берегу (на юг), до устья реки Усури, принадлежат китайскому государству. Далее от
устья реки Усури до озера Хинкай граничная линия идет по рекам Усури и Сунгача. Земли, лежащие по
восточному (правому) берегу сих рек, принадлежат российскому государству, а по западному (левому) –
китайскому государству. Затем граничная между двумя государствами линия, от истока реки Сунгача,
пересекает озеро Хинкай и идет к реке Бэлэн-хэ (Тур), от устья же сей последней, по горному хребту, к
устью реки Хубиту (Хубту), а отсюда по горам, лежащим между рекой Хуньчунь и морем, до реки Тумынь-дзян. Здесь также земли, лежащие на востоке, принадлежат российскому государству, а на запад –
китайскому. Граничная линия упирается в реку Ту-мынь-дзян на двадцать китайских верст (ли), выше
впадения ее в море.
Сверх сего, во исполнение девятой же статьи Тянь-цзинского договора, утверждается составленная
карта, на коей граничная линия, для большей ясности, обозначена красной чертой и направление ее
показано буквами русского алфавита: А. Б. В. Г. Д. Е. Ж. 3. И. I. К. Л. М. Н. О. П. Р. С. Т. У.
Карта сия подписывается уполномоченными обоих государств и скрепляется их печатями.
Если бы в вышеозначенных местах оказались поселения китайских подданных, то русское
правительство обязуется оставить их на тех же местах и дозволить по-прежнему заниматься рыбными
и звериными промыслами.
После постановления пограничных знаков, граничная линия на веки не должна быть изменяема.
СТАТЬЯ 2
Граничная черта на западе, доселе неопределенная, отныне должна проходить, следуя направлению
гор, течению больших рек и линий ныне существующих китайских пикетов, от последнего маяка,
называемого Шабин-дабага, поставленного в 1728 году (Юн-чжэн VI года), по заключении
Кяхтинского договора, на юго-запад до озера Цзай-сан, а оттуда до гор, проходящих южнее озера
Иссыккуль и называемых Тэнгэри-шань или Киргизнын алатау, иначе Тянь-шань-нань-лу (южные
�Содержание
отроги Небесных гор), и по сим горам до кокандских владений.
СТАТЬЯ 3
Отныне все пограничные вопросы, могущие возникнуть впоследствии, должны решаться на
основании изложенного в первой и второй статьях сего договора, для постановки же пограничных
знаков на востоке – от озера Хинкай до реки Ту-мынь-дзян, а на западе – от маяка Шабин-дабага до
кокандских владений, российское и китайское правительства назначают доверенных лиц (комиссаров).
Для обозрения восточной границы, съезд комиссаров назначается на устье реки Усури, в течение
апреля месяца будущего года (Сян-фын XI года в третьей луне). Для обзора же западной границы
комиссары съезжаются в Тарбагатае, но время для их съезда теперь не определяется.
На основании того, что постановлено в первой и второй статьях сего договора, командированные
доверенные сановники (комиссары) составляют карты и подробные описания граничной линии в
четырех экземплярах – два на русском и два на китайском или маньчжурском языках. Карты и описания
сии утверждаются подписями и печатями комиссаров; затем два экземпляра оных, – один на русском,
другой на китайском или маньчжурском языках, вручаются русскому, а два таковых же экземпляра –
китайскому правительству, для хранения.
По случаю вручения карт и описания граничной линии составляется протокол, который утверждается
подписями и печатями комиссаров и будет считаться дополнительной статьей сего договора.
СТАТЬЯ 4
На протяжении всей граничной линии, определенной первой статьей сего договора, дозволяется
свободная и беспошлинная меновая торговля между подданными обоих государств. Местные
пограничные начальники должны оказывать особое покровительство этой торговле и людям, ею
занимающимся.
С сим вместе подтверждается постановленное касательно торговли во второй статье Айгунского
договора.
СТАТЬЯ 5
Русским купцам, сверх существующей торговли на Кяхте, предоставляется прежнее право ездить для
торговли из Кяхты в Пекин. По пути, в Урге и Калгане, им дозволяется также торговать, не открывая
оптовой продажи. В Урге – русскому правительству предоставляется право иметь консула (лин-шигуань) с несколькими при нем людьми и на свой счет выстроить для него помещение. Касательно
отвода земли под здание, величины постройки сего последнего, равно и отвода места под пастбище,
предоставляется войти в соглашение с ургинскими правителями.
Китайским купцам, если они пожелают, также дозволяется отправляться для торговли в Россию.
Русские купцы имеют право ездить для торговли в Китай во всякое время, только в одном и том же
месте их не должно быть более двухсот человек, притом они должны иметь билеты от своего
пограничного начальства, в которых обозначается: имя караванного старшины, число людей, при
караване состоящих, и место, куда следует караван. Во время пути купцам дозволяется покупать и
продавать все, по их усмотрению. Все дорожные издержки относятся на счет самих купцов.
СТАТЬЯ 6
В виде опыта открывается торговля в Кашгаре, на тех же самых основаниях, как в Или и Тарбагатае. В
�Содержание
Кашгаре китайское правительство отводит в достаточном количестве землю для постройки фактории,
со всеми нужными при ней зданиями для жилища и склада товаров, церкви и т. п., а также место для
кладбища, и, по примеру Или и Тарбагатая, – место для пастбища. Об отводе мест для выше
означенных надобностей будет сообщено теперь же управляющему Кашгарским краем.
Китайское правительство не отвечает за разграбление русских купцов, торгующих в Кашгаре, в том
случае, когда грабеж будет произведен людьми, вторгнувшимися из-за линии китайских караулов.
СТАТЬЯ 7
Как русские в Китае, так и китайские подданные в России, в местах, открытых для торговли, могут
заниматься торговыми делами совершенно свободно, без всяких стеснений со стороны местного
начальства, посещать также свободно и во всякое время – рынки, лавки, дома местных купцов,
продавать и покупать разные товары оптом или в розницу, на деньги или посредством мены, давать и
брать в долг по взаимному доверию. Срок пребывания купцов в местах, где производится торговля, не
определяется, а зависит от их собственного усмотрения.
СТАТЬЯ 8
Русские купцы в Китае, а китайские в России состоят под особым покровительством обоих
правительств. Для наблюдения за купцами и предотвращения могущих возникнуть между ними и
местными жителями недоразумений русское правительство, на основании правил, принятых для Или
и Тарбагатая, может назначить теперь же своих консулов в Кашгар и Ургу. Китайское правительство,
равным образом, может, если бы пожелало, назначать своих консулов в столицах и других городах
российской империи.
В сношениях с местным начальством консулы обоих государств, на основании второй статьи Тяньцзинского трактата, соблюдают совершенное равенство. Все дела, касающиеся купцов того и другого
государства, разбираются ими по взаимному соглашению; проступки же и преступления должны
судиться, как сказано в седьмой статье Тянь-цзинского договора, по законам того государства,
подданным которого окажется виновный.
Споры, иски и тому подобные недоразумения, возникающие между купцами при торговых сделках,
предоставляется решать самим купцам, посредством выбранных из своей среды людей; консулы же и
местное начальство только содействуют примирению, но не принимают на себя ответственности по
искам.
Дела, не касающиеся торговых между купцами сделок, например, споры, жалобы и проч., разбираются
консулом и местным начальством, по общему соглашению; виновные же наказываются по законам
своего государства.
В случае укрывательства русского подданного между китайцами или побега его внутрь страны,
местное начальство, по получении о том извещения от русского консула, немедленно принимает меры
к отысканию бежавшего, а по отыскании немедленно представляет его в русское консульство.
Подобные меры равным образом должны быть соблюдаемы и в отношении китайского подданного,
скрывавшегося у русских или бежавшего в Россию.
СТАТЬЯ 9
При распространении в настоящее время торговых сношений между подданными того и другого
государства и проведения новой граничной линии, прежние правила, постановленные в трактатах,
�Содержание
заключенных в Нерчинске и Кяхте и в дополнительных к ним договорах, сделались уже
неприменимыми; сношения пограничных начальников между собой и правила для разбирательства
пограничных дел равным образом не соответствуют современным обстоятельствам, а поэтому взамен
сих правил постановляется следующее:
Отныне, кроме сношений, производившихся на восточной границе, чрез Ургу и Кяхту, между
кяхтинским градоначальником и ургинскими правителями, а на западной между генерал-губернатором
Западной Сибири и Илийским управлением, пограничные сношения будут еще производиться: между
военными губернаторами Амурской и Приморской областей и хэйлун-цзянским и гириньским цзянцзюнами (главнокомандующими); между кяхтинским пограничным комиссаром и цзаргучеем (буюань), по смыслу осьмой статьи сего договора.
Вышеупомянутые военные губернаторы и главнокомандующие (цзян-цзюни), на основании второй
статьи Тянь-цзинского договора, в сношениях своих должны соблюдать совершенное равенство и
вести оные исключительно по делам, относящимся непосредственно к их управлению.
В случае дел особой важности, генерал-губернатору Восточной Сибири предоставляется право иметь
письменные сношения, – или с Верховным советом (Цзюнь-цзи-чу), или с Палатой внешних сношений
(Ли-фань-юань), как главным местом, заведывающим пограничными сношениями и управлением.
СТАТЬЯ 10
При исследовании и решении дел пограничных, как важных, так в маловажных, пограничные
начальники руководствуются правилами, изложенными восьмой статье сего договора; следствия же и
наказания подданных того и другого государства производятся, как сказано в седьмой статье Тяньцзинского договора, по законам того государства, которому принадлежит виновный.
При переходе, угоне или уводе скота за границу, местное начальство, по первому о том извещению и
по сдаче следов страже ближайшего караула, посылает людей для отыскания. Отысканный скот
возвращается без замедления, причем за недостающее число его, если бы оное оказалось, взыскивается
по закону, но в сем случае уплата не должна быть увеличиваема в несколько раз (как то было прежде).
В случае побегов за границу, по первому же о том извещению, немедленно принимаются меры к
отысканию перебежчика. Найденный перебежчик немедленно передается со всеми принадлежащими
ему вещами пограничному начальству; исследование причин побега и самый суд производятся
ближайшим местным начальством того государства, подданным которого окажется перебежчик. Во все
время нахождения за границей, от поимки до сдачи кому следует, перебежчику дается нужная пища и
питье, а в случае надобности и одежда; сопровождающая его стража должна обходиться с ним
человеколюбиво и не позволять себе своевольных поступков. То же самое должно соблюдать и в
отношении того перебежчика, о котором не дано было уведомления.
СТАТЬЯ 11
Письменные сношения главных пограничных начальников того и другого государства производятся
чрез ближайших пограничных чиновников, которым отправляемые бумаги отдаются под расписку.
Генерал-губернатор Восточной Сибири и кяхтинский градоначальник отправляют свои бумаги к
кяхтинскому пограничному комиссару, который передаст их цзаргучею (бу-юань); ургинские же
правители посылают свои бумаги к цзаргучею (бу-юань), который передает их кяхтинскому
пограничному комиссару.
�Содержание
Военный губернатор Амурской области пересылает свои бумаги чрез помощника (фу-ду-туна)
главнокомандующего (цзян-цзюнь) в городе Айгуне, чрез которого также передают свои бумаги к
военному губернатору Амурской области хэй-лун-цзянский и гириньский главнокомандующие (цзянцзюнь).
Военный губернатор Приморской области и гириньский главнокомандующий (цзян-цзюнь)
пересылают бумаги чрез начальников своих караулов на реках Усури в Хунь-чунь.
Пересылка бумаг между генерал-губернатором Западной Сибири и Илийским главным управлением
или главнокомандующим (цзян-цзюнем) производится чрез русского консула в городе Или (Кульдже).
В случае дел особой важности, требующих личных объяснений, главные пограничные начальники того
и другого государства могут отправлять друг другу бумаги с доверенными русскими чиновниками.
СТАТЬЯ 12
На основании одиннадцатой статьи Тянь-цзинского договора, отправляемые по казенной надобности
из Кяхты в Пекин и обратно, легкие и тяжелые почты будут отходить в следующие сроки: легкие –
каждый месяц однажды из того и другого места; а тяжелые – из Кяхты в Пекин – каждые два месяца
однажды, а из Пекина в Кяхту – каждые три месяца однажды.
Легкие почты до места назначения должны идти никак не более двадцати, а тяжелые не более сорока
дней.
С тяжелой почтой посылается одновременно не более двадцати ящиков, весом каждый не более ста
двадцати китайских фунтов (гинов), – четырех пудов.
Легкие почты должны быть отправляемы в тот же день, в который будут доставлены; при
промедлении в сем случае должно быть производимо строгое исследование и взыскание.
Отправляемый с легкими и тяжелыми почтами почтальон, в проезд чрез Ургу, должен заезжать в
русское консульство, отдавать адресованные к проживающим там лицам, и принимать равным образом
адресованные ими письма и посылки.
При отправлении тяжелых почт должны составляться накладные (цинь-дань) посылаемых ящиков. Из
Кяхты накладные, при отношении, отсылаются в Ургу к тамошнему правителю, а из Пекина – при
отношении же – в Палату внешних сношений (Ли-фань-юань).
В накладных точно обозначается: время отправления, число ящиков и общий вес их. Частный вес
каждого ящика должен быть обозначаем на самой обшивке ящика и писаться русскими цифрами, с
переводом их на монгольский или китайский счет.
Если бы русские купцы по своим торговым делам нашли нужным учредить на свой счет, для
пересылки писем или перевоза товаров, почту, то, для облегчения казенных почт, сие им дозволяется.
При устройстве почтового сообщения, купцы должны только предварить местное начальство, для
получения от него согласия.
СТАТЬЯ 14
Со временем, когда в постановленном в сем договоре, касательно сухопутной торговли, встретится
что-либо для той или другой стороны неудобное, то генерал-губернатору Восточной Сибири
предоставляется войти по сему предмету в соглашение с пограничными сановниками дайцинского
государства и составить дополнительные условия, придерживаясь во всяком случае
�Содержание
вышепостановленных оснований.
СТАТЬЯ двенадцатая Тянь-цзинского договора с сим вместе подтверждается и не должна быть
изменяема.
Сборник договоров России с другими государствами. 1956–1917. – Москва : Государственное
издательство политической литературы, 1952. – С. 74–84.
�Содержание
13. Из русско-японского договора о торговле
Симод, 26 января (7 февраля) 1855 г.
Ст. 1. Отныне да будет постоянный мир и искренняя дружба между Россией и Японией. Во владениях
обоих государств русские и японцы да пользуются покровительством и защитою как относительно их
личной безопасности, так и неприкосновенности их собственности.
Ст. 2. Отныне границы между Россией и Японией будут проходить между островами Итурупом и
Урупом. Весь остров Итуруп принадлежит Японии, а весь остров Уруп и прочие Курильские острова к
северу составляют владение России. Что касается острова Крафто [Сахалина], то он остается
неразделенным между Россией и Японией, как было до сего времени.
Ст. 3. Японское правительство открывает для русских судов три порта: Симоду, Хакодате и Нагасаки.
Ст. 8. Как русский в Японии, так и японец в России всегда свободны и не подвергаются никаким
стеснениям. Учинивший преступление может быть арестован, но судится не иначе как по законам
своей страны.
Ст. 9. В уважение соседства обоих государств, все права и преимущества, какие Япония предоставила
ныне или даст впоследствии другим нациям, в то же самое время распространяются и на русских
подданных.
Хрестоматия по истории России : учеб. пособие / авт.-сост. А. С. Орлов, В. А. Георгиев,
Н. Г. Георгиев, Т. А. Сивохина. – Москва : ТК Велби, Изд-во Проспект, 2004. – С. 323.
�Содержание
14. Из русско-японского договора об обмене Курильских островов на
остров Сахалин
С.-Петербург, 25 апреля (7 мая) 1875 г.
Е. в. имп. всеросс. и е. в. имп. Японии, желая положить конец многочисленным неудобствам,
проистекающим от совместного владения островом Сахалином, и упрочить существующее между ними
доброе согласие, постановили заключить трактат о взаимной уступке, со стороны е. в. имп. всеросс.
группы Курильских островов, а со стороны е. в. имп. Японии – его прав на остров Сахалин.
Ст. 1. Е. в. имп. Японский уступает е. в. имп. всеросс. часть территории острова Сахалина (Крафто),
которою он ныне владеет, так что отныне означенный остров Сахалин (Крафто) весь вполне будет
принадлежать Российской империи, и пограничная черта между империями Российской и Японской
будет проходить в этих водах через Лаперузов пролив.
Ст. 2. Взамен уступки России прав на остров Сахалин, е. в. имп. всеросс. уступает е. в. имп. японскому
группу островов, называемых Курильскими, которыми он ныне владеет, так что отныне сказанная
группа Курильских островов будет принадлежать к Японской империи. Эта группа заключает в себе
нижеозначенные 18 островов: [следует их перечисление], так что пограничная черта между империями
Российской и Японской в этих водах будет проходить через пролив, находящийся между мысом
Лопаткою полуострова Камчатки и островом Шумшу.
Хрестоматия по истории России : учеб. пособие / авт.-сост. А. С. Орлов, В. А. Георгиев,
Н. Г. Георгиев, Т. А. Сивохина. – Москва : ТК Велби, Изд-во Проспект, 2004. – С. 327–328.
�Содержание
15. Из договора о продаже Россией полуострова Аляска США
18 (30) марта 1867 г.
Ст. 1. Е. в. имп. всерос. сим обязуется уступить Соединенным Штатам... всю территорию с верховным
на оную правом, владеемую ныне его величеством на Американском материке, а также прилегающие к
ней острова. Сказанная территория заключается в нижеозначенных географических границах, а
именно: восточною границею служит линия разграничения между российскими и британскими
владениями в Северной Америке, как таковая линия постановлена конвенциею, заключенною между
Россиею и Великобританиею 16/28 февраля 1825 года.
Западная граница проходит через точку в Беринговом проливе под 65 градусов и 30 минут северной
широты в ее пересечении с меридианом, отделяющим на равном расстоянии острова Крузенштерна от
острова Ратманова, и направляется по прямой линии безгранично к северу, доколе она совсем не
теряется в Ледовитом океане. Граница включает в уступленную территорию все Алеутские острова,
лежащие к востоку от меридиана (193 градусов западной долготы).
Ст. 2. (Передача одновременно с территорией права собственности на все публичные здания. Церкви,
воздвигнутые русским правительством, остаются собственностью членов православной церкви).
Ст. 3. Жители уступленной территории могут по своему желанию возвратиться в Россию в
трехгодичный срок, сохраняя свою национальность. Но если они предпочитают оставаться в
уступленной стране, то они, за исключением, однако, диких туземных племен, должны быть допущены
к пользованию всеми правами, предоставленными гражданам Соединенных Штатов. Дикие же
племена будут подчинены законам и правилам, которые могут быть постановляемы Соединенными
Штатами в отношении к туземным племенам этой территории <…>.
Ст. 6. На основании вышеустановленной уступки, Соединенные Штаты обязываются заплатить
дипломатическому представителю или иному е. в. имп. всероссийским надлежаще уполномоченному
лицу семь миллионов двести тысяч долларов золотою монетою.
Хрестоматия по истории России : учеб. пособие / авт.-сост. А. С. Орлов, В. А. Георгиев,
Н. Г. Георгиев, Т. А. Сивохина. – Москва : ТК Велби, Изд-во Проспект, 2004. – С. 324–325.
�Содержание
Тема 14. Балканы и Кавказ в политике России со второй
четверти до середины 90-х гг. XIX в.
25. Туркманчайский мирный договор
26. Адрианопольский мирный договор
27. Ункяр-Искелессийский договор
28. Из русско-австрийской конвенции
29. Из берлинской конвенции между Австрией, Пруссией и Россией
30. Из конвенции о проливах
31. Парижский трактат
32. Конвенция относительно проливов Дарданельского и Босфорского
33. Конвенция между Россией и Турцией относительно содержимых в Черном море военных судов
34. Конвенция между Россией, Францией и Великобританией об Аландских островах
35. Записки генерал-майора Р.А. Фадеева о восточном вопросе
36. Записка о «болгарском деле», представленная военному министру Д.А. Милютину
37. Меморандум России, Германии и Австро-Венгрии по балканским делам
38. Рейхштадтское соглашение
39. Протокол, подписанный Россией, Германией, Австро-Венгрией, Францией, Великобританией и
Италией, по балканским делам
40. Из воспоминаний В.П. Мещерского о деятельности славянских комитетов
41. В.И. Немирович-Данченко. Русские позиции на Шипке зимою 1877–1878 гг.
42. Капитуляция Плевны. Декабрь 1877 г.
43. Участие в войне болгарского народа, сербской и черногорской армий
44. И. Вазов. Первые дни болгарской свободы
45. В.В. Верещагин. Вступление русских войск в Адрианополь. 8 (20) января 1878 г.
46. Сан-Стефанский прелиминарный мирный договор
47. Берлинский трактат
48. Положение о наибах
�Содержание
1. Туркманчайский мирный договор
Туркманчай, 10 (22) февраля 1828 г.
Ст. I. Отныне на вечныя времена пребудет мир, дружба и совершенное согласие между его
величеством императором всероссийским и его величеством шахом персидским, их наследниками и
преемниками престолов, их державами и обоюдными подданными.
Ст. III. Его величество шах персидский от своего имени, и от имени своих наследников и преемников
уступает Российской империи в совершенную собственность ханство Эриванское по сю и по ту
сторону Аракса, и ханство Нахичеванское.
Ст. VI. Его величество шах персидский, в уважении значительных пожертвований, причиненных
Российской империи возникшею между обоими государствами войною, а также потерь, и убытков,
потерпенных российскими подданными, обязуется вознаградить оные денежным возмездием. Сумму
сего вознаграждения обе высокия договаривающиеся стороны постановили в десять куруров томанов
раидже, или двадцати миллионов рублей серебром; сроки же, образ платежа и обеспечение онаго
постановлены в особом договоре, который будет иметь такую же силу, как бы он был внесен в
настоящий трактат от слова до слова.
Ст. VIII. Российския купеческия суда, по прежнему обычаю, имеют право плавать свободно по
Каспийскому морю и вдоль берегов онаго, как равно и приставать к ним; в случае кораблекрушения
имеет быть подаваема им в Персии всякая помощь. Таким же образом предоставляется и персидским
купеческим судам право плавать на прежнем положении по Каспийскому морю и приставать к берегам
российским, где взаимно, в случае кораблекрушения, имеет быть оказываемо им всякое пособие.
Относительно же военных судов, как издревле одни военные суда под российским военным флагом
могли иметь плавание на Каспийском море; то по сей причине предоставляется и подтверждается им
и ныне прежнее сие исключительное право, с тем, что кроме России никакая другая держава не может
иметь на Каспийском море судов военных.
Дмитриев, С. С. Хрестоматия по истории СССР / С. С. Дмитриев. – Москва : Учпедгиз, 1949. – Т. 2:
(1682–1856). – С. 735–736.
�Содержание
2. Адрианопольский мирный договор
Адрианополь, 2 (14) сентября 1829 г.
Ст. I. Всякая вражда и несогласие, существовавшие доселе между обеими империями, отныне
прекращаются на суше и на морях; и да будет на веки мир, дружба и доброе согласие между его
величеством императором и падишахом всероссийским и его величеством императором и падишахом
оттоманским, их наследниками и преемниками, а также и между их империями.
Ст. II. Его величество император и падишах всероссийский, желая удостоверить его величество
императора и падишаха оттоманского в искренности своего дружественного расположения,
возвращает Блистательной Порте княжество Молдавию в тех границах, какия оно имело до начатия
войны, настоящим мирным договором прекращенной. – Его императорское величество также
возвращает княжество Валахию и Краиовский Банат без всякого изъятия, Булгарию и землю Добрудже
от Дуная до моря и купно с тем Силистрию, Гирсово, Мачин, Исакчу, Тульчу, Бабадаг, Базарджик,
Варну, Праводы и другие города, местечки и селения, в той земле состоящие, все пространство хребта
Балканского от Емине-Бурну до Казана, и все земли от Балкана до моря, а также Селимно, Ямболи,
Айдос, Карнабат, Мисимврию, Анхиали, Бургас, Сизополь, Кирклисси, город Адрианополь, ЛюлеБургас, наконец все города, местечки и селения, и вообще все места, занятые в Румелии российскими
войсками.
Ст. III. Границею между обеими империями по-прежнему будет река Прут, от самого ее впадения в
Молдавию до соединения с Дунаем. Оттоле черта граничная долженствует следовать течению Дуная
до впадения Георгиевского гирла в море, так что все острова, образуемые различными рукавами сей
реки, будут принадлежать России; правый же ее берег по-прежнему останется во владении Порты
Оттоманской. Между тем постановляется, что оный правый берег, начиная с точки, где гирло
Георгиевское отделяется от Сулинского, пребудет незаселенным на расстоянии двух часов пути от реки
и что на нем не будет никаких заведений; а также и на островах, переходящих во владение двора
Российского, не будет дозволено устраивать никаких заведений или укреплений, кроме карантинных.
Купеческим судам обеих держав предоставляется свободное плавание по всему течению Дуная,
разумея, что таковые суда под флагом Оттоманским могут невозбранно входить в гирла Килийское и
Сулинское и что гирло Георгиевское остается общим для военного и купеческого флотов обеих
империй. Однако же российские военные корабли не должны ходить вверх по Дунаю далее места его
соединения с Прутом.
Ст. IV. Грузия, Имеретия, Мингрелия, Гурия и многие другие области Закавказские с давних уже лет
присоединены на вечные времена к Российской империи: сей державе уступлены также трактатом,
заключенным с Персиею в Туркманчае 10 февраля 1828 года, ханства Эриванское и Нахичеванское. А
потому обе высокие договаривающиеся стороны признали необходимым учредить между обоюдными
владениями, по всей помянутой черте, границу определительную и способную отвратить всякое
недоразумение на будущее время. Равным образом приняли они в соображение средства, могущие
положить неодолимую преграду набегам и грабежам сопредельных племен, доселе столь часто
нарушавших связи дружбы и доброго соседства между обеими империями. Вследствие сего положено
признавать отныне границею между владениями в Азии императорского Российского Двора и
Блистательной Порты Оттоманской черту, которая, следуя по нынешнему рубежу Гурии от Черного
моря, восходит до границы Имеретии и оттуда в прямейшем направлении до точки, где граница
Ахалцыхского и Карсского пашалыков соединяется с Грузинскою, таким образом, чтобы город Ахалцых
и крепость Ахалкалаки остались на севере от помянутой черты, и в расстоянии не ближе двух часов
�Содержание
пути от оной.
Все земли, лежащие на юг и на запад от вышесказанной граничной черты к стороне Карсского и
Трапезундского пашалыков с большею частью Ахалцыхского пашалыка, останутся в вечном владении
Блистательной Порты; земли же, лежащие на север и на восток от оной черты к стороне Грузии,
Имеретии и Гурии, а равно и весь берег Черного моря от устья Кубани до пристани св. Николая
включительно пребудут в вечном владении Российской империи.
Вследствие того, императорский Российский Двор отдает и возвращает Блистательной Порте
остальную часть пашалыка Ахалцыхского, город Каре с его пашалыком, город Баязед с его пашалыком,
город Арзерум с его пашалыком, а также и все места, занятые российскими войсками и находящиеся
вне вышепоказанной черты.
Ст. V. Поелику княжества Молдавское и Валахское подчинили себя особыми капитуляциями верховной
власти Блистательной Порты, и поелику Россия приняла на себя ручательство в их благоденствии; то
ныне сохраняются им все права, преимущества и выгоды, дарованные в тех капитуляциях или же в
договорах, между обоими императорскими дворами заключенных, или наконец в хатти-шерифах, в
разные времена изданных. По сему оным княжествам предоставляется свобода богослужения,
совершенная безопасность, народное независимое управление и право беспрепятственной торговли.
Ст. VII. Российские подданные будут пользоваться во всей Оттоманской империи, на суше и на морях,
полною и совершенною свободою торговли, предоставленною им в трактатах, доныне между обеими
высокими договаривающимися державами заключенных. Сия свобода торговли отнюдь не будет
нарушаема или стесняема ни в каком случае и ни под каким предлогом, ни посредством каких-либо
запрещений или ограничений, ниже по поводу каких-либо учреждений и мер, вводимых по части
внутреннего управления или законодательства. Российские подданные, их суда и товары, будут
ограждены от всякого насилия и притязания: первые исключительно будут состоять под судебным и
полицейским заведыванием министра и консулов российских; а суда Российские не будут подлежать
никакому внутреннему досмотру со стороны Оттоманских властей, ни в открытом море, ни в гаванях,
пристанях или на рейдах Турецкой империи; товары же всякого рода или припасы, российским
подданным принадлежащие, по очищении установленною тарифами таможенного пошлиною,
беспрепятственно могут быть проданы, сложены на берегу в магазины хозяев или их поверенных или
перегружены на другое судно какой бы то державы ни было, так, что о сем российские подданные не
обязаны извещать местные начальства, а еще менее испрашивать на то их дозволения. Притом
постановляется, что сии преимущества простираются и на торговлю хлебом, вывозимым из России, и
к свободному провозу онаго никогда и ни под каким предлогом не будет делаемо затруднений или
помешательств.
Сверх того, Блистательная Порта обязуется наблюдать тщательно, чтобы торговля, и особенно
плавание по Черному морю, не подвергались каким-либо препятствиям. На сей конец она признает и
объявляет, что ход чрез Константинопольский канал и Дарданельский пролив совершенно свободен и
открыт для российских судов под купеческим флагом, с грузом или с балластом, имеющих проходить из
Черного моря в Средиземное или из Средиземного в Черное. Сии суда, если токмо будут купеческие,
не взирая ни на величину их, ни на количество их груза, не будут подвергаться ни остановке, ни
притеснению, согласно с тем, как выше постановлено. Оба императорские двора войдут между собою
в соглашение об удобнейших средствах отвратить всякую медленность в снабжении судов
надлежащими видами при их отправлении.
На сем же основании и при соблюдении тех же условий, какие постановлены для судов под
�Содержание
российским флагом, ход чрез Константинопольский канал и Дарданельский пролив объявляется
свободным и открытым для купеческих судов и всех держав, состоящих в дружбе с Высокою Портою,
будут ли оные суда плыть в российские гавани, на Черном море лежащие, или возвращаться оттуда с
грузом или балластом.
Ст. IX. Поелику продолжение войны, которой настоящим мирным договором полагается
благополучный конец, причинило императорскому Российскому Двору значительные издержки, то
Блистательная Порта признает необходимым доставить сему Двору приличное за то вознаграждение.
А потому, сверх сказанной в IV статье уступки небольшого участка земли в Азии, которую Двор
Российский соглашается принять в счет упомянутого вознаграждения, Блистательная Порта обязуется
еще заплатить оному сумму денег, какая определена будет с обоюдного согласия.
Дмитриев, С. С. Хрестоматия по истории СССР / С. С. Дмитриев. – Москва : Учпедгиз, 1949. – Т. 2:
(1682–1856). – С. 743–746.
�Содержание
3. Ункяр-Искелессийский договор
Ункяр-Искелесси, 26 июня (8 июля) 1833 г.
Ст. I. Мир, дружба и союз будут навеки существовать между его величеством императором
всероссийским и его величеством императором оттоманским, между державами их и между их
подданными как на твердой земле, так и на водах. Поелику сей союз имеет единственно целью
взаимную защиту их государств против всякого покушения, то их величества обещают согласоваться
откровенно касательно всех предметов, которые относятся до их обоюдного спокойства и безопасности
и на сей конец подавать взаимно существенную помощь и самое действительное подкрепление.
Ст. II. Мирный трактат, заключенный в Адрианополе 2 сентября 1829 года, равно как и все прочие
трактаты в оном упомянутые, а также конвенция, подписанная в С.-Петербурге 14 апреля 1830 года, и
уговор, состоявшийся в Константинополе 9 (21) июля 1832 года относительно Греции, подтверждены
во всей их полноте настоящим союзным оборонительным договором, так точно, как если бы
означенные акты были включены в оном от слова до слова.
Ст. III. Сообразно правилам охранения и взаимной защиты, которые служат основанием настоящему
союзному договору, и вследствие искреннейшего желания обеспечить существование, сохранение и
полную независимость Блистательной Порты, его величество император всероссийский, в случае,
если бы представились обстоятельства, могущия снова побудить Блистательную Порту требовать от
России воинской и морской помощи, хотя сие, богу соизволяющу, вовсе не предвидится, обещает
снабдить сухим путем и морем таким количеством войск и сил, какое обе высокия договаривающиеся
стороны признают нужным. А потому постановлено, что в таковом случае сухопутныя и морския
силы, которые Блистательная Порта потребует для своей зашиты, будут готовы в её распоряжение.
Отдельная и Секретная статья. По силе одного из условных пунктов статьи 1-й явного союзного
оборонительного договора, заключенного между Российским императорским Двором и Блистательною
Портою, обе высокия договаривающиеся стороны обязаны подавать взаимно существенную помощь и
самое действительное подкрепление для безопасности обоюдных их держав. Однако, поелику его
величество император всероссийский, желая освободить Блистательную Порту Оттоманскую от
тягости и неудобств, которыя произошли бы для неё от доставления существенной помощи, не будет
требовать таковой помощи в случае, если бы обстоятельства поставили Блистательную Порту в
обязанность подавать оную, то Блистательная Порта Оттоманская, взамен помощи, которую она в
случае нужды обязана подавать, по силе правил взаимности явного договора, должна будет ограничить
действия свои в пользу императорского Российского Двора закрытием Дарданельского пролива, то
есть не дозволять никаким иностранным военным кораблям входить в оный под каким бы то ни было
предлогом.
Настоящая отдельная и секретная СТАТЬЯ будет иметь равную силу, как если бы она была включена от
слова до слова в союзный договор, сего числа заключенный.
Дмитриев, С. С. Хрестоматия по истории СССР / С. С. Дмитриев. – Москва : Учпедгиз, 1949. – Т. 2:
(1682–1856). – С. 746–747.
�Содержание
4. Из русско-австрийской конвенции
Мюнхенгрец, 6 (18) сентября 1833 г.
Имп. австр. и Е. В. Император всеросс., принимая в соображение, что их тесный союз в продолжение
последних событий в Египте могущественно содействовал предохранению Оттоманской империи, и,
сверх того, следуя консервативному духу, преобладающему в их общей политике, решились принять,
равным образом, сей принцип союза за основное правило их будущего образа действий относительно
дел на Востоке.
Ст. 1. Дворы австрийский и российский обязываются обоюдно сохранять принятое ими решение –
поддерживать существование Оттоманской империи и посвятить для этой цели все влияющие и
действительные средства, какие находятся в их власти.
Ст. 2. Вследствие сего, оба имп. двора принимают на себя обязательство – противустоять общими
силами всякой комбинации, которая наносила бы ущерб правам верховной власти в Турции. Обе выс.
дог. стороны войдут в соглашение относительно принятия сообща самых действительных мер для
предотвращения опасностей, которые могли бы быть навлечены случившеюся в существующей
Оттоманской империи переменою для безопасности и интересов их собственных пограничных с
Турцией владений.
Отдельные и секретные статьи.
Ст. 1. Выс. дог. стороны обязываются препятствовать тому, чтобы непосредственно или
посредственно верховная власть египетского паши распространялась на европейские провинции
Оттоманской империи.
Хрестоматия по истории России : учеб. пособие / авт.-сост. А. С. Орлов, В. А. Георгиев,
Н. Г. Георгиев, Т. А. Сивохина. – Москва : ТК Велби, Изд-во Проспект, 2004. – С. 282–283.
�Содержание
5. Из берлинской конвенции между Австрией, Пруссией и Россией
Берлин, 4 (16) октября 1833 г.
Во имя пресвятой и нераздельной троицы. Их величества: император австрийский, король прусский и
император всероссийский, по зрелом обсуждении тех опасностей, которые продолжают угрожать
порядку в Европе, установленному публичным правом и трактатами, в особенности трактатом 1815
года, единодушно решаясь укрепить консервативную систему, составляющую непреложное основание
их политики, и искренно убежденные, что обоюдная поддержка правительств между собою
необходима для сохранения независимости государств и прав отсюда вытекающих в интересах
общеевропейского мира, по общему соглашению, определили изложить в формальном акте те
постановления, которые высокими договаривающимися сторонами приняты для достижения сей
спасительной цели.
Ст. I. Дворы: австрийский, прусский и российский признают, что каждый независимый государь имеет
право призвать к себе на помощь, во время смут внутренних, а также при внешней для его стороны
опасности, каждого другого независимого государя, который признан им будет более полезным для
оказания ему помощи, и что последний имеет право исполнить или отказать в своей помощи
сообразно своим интересам и обстоятельствам. Они также признают, что в случае подобного
содействия никакая держава, признанная или непризнанная государством угрожаемым, не имеет права
вмешиваться, или для воспрепятствия потребованному и изъявленному содействию, или же для
противодействия.
Ст. II. В случае, если бы было потребовано материальное содействие одного из трех дворов –
австрийского, прусского и российского и если бы какая держава пожелала сему воспротивиться силою
оружия, то сии три двора считали бы каждое неприязненное действие, предпринятое с этой целью, как
бы направленным против каждого из них. В таком случае ими приняты будут самые быстрые и самые
действенные меры к отпору такого нападения.
Отдельная статья. Три высокие договаривающиеся державы взаимно обязываются сохранять в тайне
статьи, подписанные сего числа, и не делать из сего никакого употребления до того момента, когда три
двора решили бы между собою сделать о них сообщение там, где потребуется.
Дмитриев, С. С. Хрестоматия по истории СССР / С. С. Дмитриев. – Москва : Учпедгиз, 1949. – Т. 2:
(1682–1856). – С. 749–750.
�Содержание
6. Из конвенции о проливах
Лондон, 1 (13) июля 1841 г.
Ст. I. Е. в. султан, с одной стороны, объявляет, что он имеет твердое намерение на будущее время
соблюдать начало, непреложно установленное как древнее правило его империи, и в силу коего всегда
было воспрещено военным судам иностранных держав заходить в проливы Дарданелл и Босфора, и,
пока Порта находится в мире, его султанское величество не допустит ни одного военного
иностранного судна в сказанные проливы.
И их величества император всероссийский, император австрийский, король венгерский и богемский,
король французов, королева Соединенного королевства Великобритании и Ирландии и король
прусский, с другой стороны, обещают уважать это решение султана и сообразоваться с
вышеизложенным началом.
Ст. II. Положено, что, подтверждая неприкосновенность древнего правила Оттоманской империи,
изложенного в предыдущей статье, султан предоставляет себе по-прежнему выдавать фирманы на
проход мелких судов под военным флагом, состоящих по обычаю в распоряжении посольств
дружественных держав.
Ст. III. Е. в. султан предоставляет себе эту конвенцию довести до сведения всех держав, с коими
Блистательная Порта находится в дружественных отношениях, и предложить им приступить к оной.
Дмитриев, С. С. Хрестоматия по истории СССР / С. С. Дмитриев. – Москва : Учпедгиз, 1949. – Т. 2:
(1682–1856). – С. 752.
�Содержание
7. Парижский трактат
Париж, 18 (30) марта 1856 г.
СТАТЬЯ I
Со дня размена ратификаций настоящего трактата, быть на вечные времена миру и дружеству между
е. в. императором всероссийским с одной, и е. в. императором французов, ее в. королевой
Соединенного Королевства Великобритании и Ирландии, е. в. королем сардинским и е. и. в. султаном
– с другой стороны, между их наследниками и преемниками, государствами и подданными.
СТАТЬЯ II
Вследствие счастливого восстановления мира между их величествами, земли, во время войны
завоеванные и занятые их войсками, будут ими очищены.
О порядке выступления войск, которое должно быть учинено в скорейшее по возможности время,
постановлены будут особые условия.
СТATЬЯ III
Е. в. император всероссийский обязуется возвратить е. в. султану город Карс с цитаделью оного, а
равно и прочие части оттоманских владений, занимаемые российскими войсками.
СТАТЬЯ IV
Их величества император французов, королева Соединенного Королевства Великобритании и
Ирландии, король сардинский и султан обязуются возвратить е. в. императору всероссийскому города
и порты: Севастополь, Балаклаву, Камыш, Евпаторию, Керчь-Еникале, Кинбурн, а равно и все прочие
места, занимаемые союзными войсками.
СТАТЬЯ V
Их величества император всероссийский, император французов, королева Соединенного Королевства
Великобритании и Ирландии, король сардинский и султан даруют полное прощение тем из их
подданных, которые оказались виновными в каком-либо в продолжение военных действий соучастии
с неприятелем.
При сем постановляется именно, что сие общее прощение будет распространено и на тех подданных
каждой из воевавших держав, которые во время войны оставались в службе другой из воевавших
держав.
CTATЬЯ VI
Военнопленные будут немедленно возвращены с той и другой стороны.
СТАТЬЯ VII
Е. в. император всероссийский, е. в. император австрийский, е. в. император французов, ее в. королева
Соединенного Королевства Великобритании и Ирландии, е. в. король прусский и е. в. король
сардинский объявляют, что Блистательная Порта признается участвующею в выгодах общего права и
союза держав европейских. Их величества обязуются, каждый со своей стороны, уважать
независимость и целость империи оттоманской, обеспечивают совокупным своим ручательством
точное соблюдение сего обязательства и вследствие того будут почитать всякое в нарушение оного
�Содержание
действие вопросом, касающимся общих прав и пользы.
СТАТЬЯ VIII
Если между Блистательной Портой и одной или несколькими из других заключивших сей трактат
держав возникнет какое-либо несогласие, могущее угрожать сохранению дружественных между ними
сношений, то и Блистательная Порта, и каждая из сих держав, не прибегая к употреблению силы,
имеют доставить другим договаривающимся сторонам возможность предупредить всякое дальнейшее
столкновение чрез свое посредничество.
СТАТЬЯ IX
Е. и. в. султан, в постоянном попечении о благе своих подданных, даровав фирман, коим улучшается
участь их без различия по вероисповеданиям или племенам, и утверждаются великодушные намерения
его касательно христианского народонаселения его империи, и желая дать новое доказательство своих
в сем отношении чувств, решился сообщить договаривающимся державам означенный, изданный по
собственному его побуждению, фирман.
Договаривающиеся державы признают высокую важность сего сообщения, разумея притом, что оно ни
в каком случае не даст сим державам права вмешиваться, совокупно или отдельно, в отношения
е. в. султана к его подданным и во внутреннее управление империи его.
СТАТЬЯ X
Конвенция 13 июля 1841 года, коей постановлено соблюдение древнего правила Оттоманской
империи относительно закрытия входа в Босфор и Дарданеллы, подвергнута новому с общего согласия
рассмотрению.
Заключенный высокими договаривающимися сторонами сообразный с вышеозначенным правилом акт
прилагается к настоящему трактату и будет иметь такую же силу и действие, как если б он составлял
неотдельную оного часть.
СТАТЬЯ XI
Черное море объявляется нейтральным: открытый для торгового мореплавания всех народов вход в
порты и воды оного формально и навсегда воспрещается военным судам, как прибрежных, так и всех
прочих держав, с теми токмо исключениями, о коих постановляется в статьях XIV и XIX настоящего
договора.
СТАТЬЯ XII
Свободная от всяких препятствий торговля в портах и на водах Черного моря будет подчинена одним
лишь карантинным, таможенным, полицейским постановлениям, составленным в духе,
благоприятствующем развитию сношений торговых.
Дабы пользам торговли и мореплавания всех народов даровать всё желаемое обеспечение, Россия и
Блистательная Порта будут допускать консулов в порты свои на берегах Черного моря, согласно с
правилами международного права.
СТАТЬЯ XIII
Вследствие объявления Черного моря нейтральным на основании статьи XI, не может быть нужно
содержание или учреждение военноморских на берегах оного арсеналов, как не имеющих уже цели, а
�Содержание
посему е. в. император всероссийский и е. и. в. султан обязуются не заводить и не оставлять на сих
берегах никакого военноморского арсенала.
СТАТЬЯ XIV
Их величествами императором всероссийским и султаном заключена особая конвенция, определяющая
число и силы легких судов, которые они предоставляют себе содержать в Черном море для нужных по
прибрежию распоряжений. Сия конвенция прилагается к настоящему трактату и будет иметь такую же
силу и действие, как если б она составляла неотдельную его часть. Она не может быть ни уничтожена,
ни изменена без согласия держав, заключивших настоящий трактат.
СТАТЬЯ XV
Договаривающиеся стороны, с взаимного согласия, постановляют, что правила, определенные Актом
Конгресса Венского для судоходства по рекам, разделяющим разные владения или протекающим чрез
оные, будут впредь применяемы вполне к Дунаю и устьям его. Они объявляют, что сие постановление
отныне признается принадлежащим к общему народному европейскому праву и утверждается их
взаимным ручательством.
Судоходство по Дунаю не будет подлежать никаким затруднениям и пошлинам, кроме тех, которые
именно определяются нижеследующими статьями. Вследствие сего не будет взимаемо никакой платы
собственно за самое судоходство по реке и никакой пошлины с товаров, составляющих груз судов.
Правила полицейские и карантинные, нужные для безопасности государств, прибрежных сей реке,
должны быть составлены таким образом, чтобы оные сколь можно более благоприятствовали
движению судов. Кроме сих правил, свободному судоходству не будет постановляемо никакого рода
препятствий.
СТАТЬЯ XVI
Для приведения в действие постановлений предыдущей статьи учредится комиссия, в коей Россия,
Австрия, Франция, Великобритания, Пруссия, Сардиния и Турция будут иметь каждая своего депутата.
Сей комиссии будет поручено предназначить и принести в исполнение работы, нужные для очистки
дунайских гирл, начиная от Исакчи и прилегающих к оным частей моря, от носка и других
заграждающих оные препятствий, дабы сия часть реки и упомянутые части моря сделались вполне
удобными для судоходства.
Для покрытия расходов, нужных как для сих работ, так и на заведения, имеющие целью облегчить и
обеспечить судоходство по дунайским гирлам, будут постановлены постоянные с судов, соразмерные с
надобностью, пошлины, которые должны быть определены комиссией по большинству голосов и с
непременным условием, что в сем отношении и во всех других соблюдаемо будет совершенное
равенство относительно флагов всех наций.
СТАТЬЯ XVII
Будет также учреждена комиссия из членов со стороны Австрии, Баварии, Блистательной Порты и
Виртемберга (по одному от каждой из сих держав); к ним будут присоединены и комиссары трех
придунайских княжеств, назначенные с утверждения Порты. Сия комиссия, которая должна быть
постоянной, имеет: 1) составить правила для речного судоходства и речной полиции; 2) устранить все
какого-либо рода препятствия, которые встречает еще применение постановлений Венского трактата к
Дунаю; 3) предположить и привести в исполнение нужные по всему течению Дуная работы; 4) по
упразднении общей предназначаемой статьею XVI Европейской комиссии, наблюдать за содержанием
�Содержание
в надлежащем для судоходства состоянии дунайских гирл и частей моря, к ним прилегающих. <…>
СТАТЬЯ XX
Взамен городов, портов и земель, означенных в статье 4-й настоящего трактата, и для вашего
обеспечения свободы судоходства по Дунаю, е. в. император всероссийский соглашается на
проведение новой граничной черты в Бессарабии.
Началом сей граничной черты постановляется пункт на берегу Черного моря в расстоянии на один
километр к востоку от соленого озера Бурнаса; она примкнет перпендикулярно к Акерманской дороге,
по коей будет следовать до Траянова вала, пойдет южнее Болграда и потом вверх по роке Ялпуху до
высоты Сарацина и до Ката-мори на Пруте. От того пункта вверх по реке прежняя между обоими
империями граница остается без изменения.
Новая граничная черта должна быть означена подробно нарочными комиссарами договаривающихся
держав.
СТАТЬЯ XXI
Пространство земли, уступленное Россией, будет присоединено к Княжеству Молдавскому под
верховной властью Блистательной Порты.
Живущие на сем пространстве земли будут пользоваться правами и преимуществами, присвоенными
Княжествам, и в течение трех лет им дозволено будет переселяться в другие места и свободно
распорядиться своей собственностью.
СТАТЬЯ XXII
Княжества Валахское и Молдавское будут, под верховной властью Порты и при ручательстве
договаривающихся держав, пользоваться преимуществами и льготами, коими пользуются ныне. Ни
которой из ручающихся держав не предоставляется исключительного над оными покровительства. Не
допускается никакое особое право вмешательства во внутренние дела их.
СТАТЬЯ XXIII
Блистательная Порта обязуется оставить в сих Княжествах независимое и национальное управление, а
равно и полную свободу вероисповедания, законодательства, торговли и судоходства.
Действующие ныне в оных законы и уставы будут пересмотрены. Для полного соглашения касательно
сего пересмотра, назначена будет особая комиссия, о составе коей высокие договаривающиеся державы
имеют условиться. Сия комиссия должна без отлагательства собраться в Бухаресте; при оной будет
находиться комиссар Блистательной Порты.
Сия комиссия имеет исследовать настоящее положение Княжеств и предложить основания их
будущего устройства.
СТАТЬЯ XXIV
Е. в. султан обещает немедленно созвать в каждой из двух областей нарочный для того диван, который
должен быть составлен таким образом, чтобы он мог служить верным представителем польз всех
сословии общества. Сим диванам будет поручено выразить желания народонаселения касательно
окончательного устройства княжеств.
Отношения комиссии к сим диванам определятся особой от конгресса инструкцией.
�Содержание
СТАТЬЯ XXV
Приняв мнение, которое будет представлено обоими диванами, в надлежащее соображение, комиссия
немедленно сообщит в настоящее место заседания конференций результаты своего собственного труда.
Окончательное соглашение с верховной над Княжествами державой должно быть утверждено
конвенцией, которая будет заключена высокими договаривающимися сторонами в Париже, и ХатиШерифом, согласным с постановлениями конвенции, дано будет окончательное устройство сим
областям при общем ручательстве всех подписавшихся держав.
СТАТЬЯ XXVI
В Княжествах будет национальная вооруженная сила для охранения внутренней безопасности и
обеспечения безопасности границ. Никакие препятствия не будут допускаемы в случае чрезвычайных
мер обороны, которые, с согласия Блистательной Порты, могут быть приняты в Княжествах для
отражения нашествия извне.
СТАТЬЯ XXVII
Если внутреннее спокойствие Княжеств подвергнется опасности или будет нарушено, то
Блистательная Порта пойдет в соглашение с прочими договаривающимися державами о мерах,
нужных для сохранения или восстановления законного порядка. Без предварительного соглашения
между сими державами не может быть никакого вооруженного вмешательства.
СТАТЬЯ XXVIII
Княжество сербское остается, как прежде, под верховной властью Блистательной Порты, согласно с
императорскими Хати-Шерифами, утверждающими и определяющими права и преимущества оного
при общем совокупном ручательстве договаривающихся держав.
Вследствие сего, означенное Княжество сохранит свое независимое и национальное управление и
полную свободу вероисповедания, законодательства, торговли и судоходства.
СТАТЬЯ XXIX
Блистательная Порта сохраняет определенное прежними постановлениями право содержания
гарнизона. Без предварительного соглашения между высокими договаривающимися державами не
может быть допущено никакое вооруженное в Сербии вмешательство.
СТАТЬЯ XXX
Е. в. император всероссийский и е. в. султан сохраняют в целости владения свои в Азии, в том
составе, в коем они законно находились до разрыва.
Во избежание всяких местных споров, линии границы будут поверены и, в случае надобности,
исправлены, но таким образом, чтоб от сего не могло произойти никакого в поземельном владении
ущерба ни для той, ни для другой стороны.
На сей конец, немедленно по восстановлении дипломатических сношений между российским двором
и Блистательной Портой, послана будет на место составленная из двух комиссаров российских, двух
комиссаров оттоманских, одного комиссара французского и одного комиссара английского комиссия.
Она должна исполнить возлагаемое на нее дело в продолжение осьми месяцев, считая со дня размена
ратификаций настоящего трактата.
�Содержание
СТАТЬЯ XXXI
Земли, занятые во время войны войсками их величеств императора австрийского, императора
французов, королевы Соединенного Королевства Великобритании и Ирландии и короля сардинского,
на основании конвенций, подписанных в Константинополе 12 марта 1854 года между Францией,
Великобританией и Блистательной Портой, 14 июня того же года между Блистательной Портой и
Австрией, а 15 марта 1855 года между Сардинией и Блистательной Портой, будут очищены после
размена ратификаций настоящего трактата, в скорейшее по возможности время. Для определения
сроков и средств исполнения сего имеет последовать соглашение между Блистательной Портой и
державами, коих войска занимали земли ее владений.
Сборник договоров России с другими государствами. 1956–1917. – Москва : Государственное
издательство политической литературы, 1952. – С. 23–34.
�Содержание
8. Конвенция относительно проливов Дарданельского и
Босфорского
Париж, 18 (30) марта 1856 г.
СТАТЬЯ I
Е. В. султан, с одной стороны, объявляет, что он имеет твердое намерение соблюдать на будущее время
постановления, неизменно принимавшиеся, как древнее правило его империи, в силу коего всегда
было воспрещаемо военным судам держав иностранных входить в проливы Дарданелл и Босфора, и
что, доколе Порта будет находиться в мире, его величество не допустит никакого иностранного
военного судна в означенные проливы.
А их величества император всероссийский, император австрийский, император французов, королева
Соединенных Королевств Великобритании и Ирландии, король прусский и король сардинский, с
другой стороны, обязуются уважать сие решение султана и сообразоваться с выше изъясненным
правилом.
СТАТЬЯ II
Султан предоставляет себе, как и прежде, выдавать фирманы для прохода легких под военным флагом
судов, которые будут употребляемы, по существующему обыкновению, при миссиях дружественных с
Портой держав.
СТАТЬЯ III
То же самое изъятие допускается в отношении к легким под военным флагом судам, которые каждая из
договаривающихся держав имеет право содержать при устьях Дуная, для обеспечения исполнения
постановлений о свободе судоходства по сей реке, и коих число не должно превышать двух для каждой
державы.
Сборник договоров России с другими государствами. 1956–1917. – Москва : Государственное
издательство политической литературы, 1952. – С. 35–37.
�Содержание
9. Конвенция между Россией и Турцией относительно содержимых в
Черном море военных судов
Париж, 18 (30) марта 1856 г.
Во имя бога всемогущего. Е. в. император всероссийский и е. и. величество султан, приняв в
соображение правило о нейтральности Черного моря, постановленное в предварительных условиях,
внесенных в протокол за № 1, подписанный в Париже 25 февраля сего года, и желая вследствие сего
определить с общего согласия число и силу легких судов, которые они предоставляют себе содержать в
Черном море для нужных по прибрежию распоряжений, положили заключить особую на сей конец
конвенцию и назначили для того:
Кои, по размене полномочий своих, найденных ими в надлежащем порядке, постановили следующие
статьи:
СТАТЬЯ I
Высокие договаривающиеся стороны взаимно обязуются не иметь в Черном море иных военных судов,
кроме тех, коих число, сила и размеры определены, как ниже следует.
СТАТЬЯ II
Высокие договаривающиеся стороны предоставляют себе содержать каждая по шести в означенном
море паровых судов в 50 метров длины, до ватерлинии вместительностью не свыше 800 тонн и по
четыре легких паровых или парусных судна, коих вместительность не должна превышать 200 тонн в
каждом.
Сборник договоров России с другими государствами. 1956–1917. – Москва : Государственное
издательство политической литературы, 1952. – С. 38–39.
�Содержание
10. Конвенция между Россией, Францией и Великобританией об
Аландских островах
Париж, 18 (30) марта 1856 г.
СТАТЬЯ I
Е. в. император всероссийский, согласно с желанием, изъявленным ему их величествами императором
французов и королевой Соединенного Королевства Великобритании и Ирландии, объявляет, что
Аландские острова не будут укрепляемы и что на оных не будет содержимо ни вновь сооружено
никакого военного или морского заведения.
Сборник договоров России с другими государствами. 1956–1917. – Москва : Государственное
издательство политической литературы, 1952. – С. 40–41.
�Содержание
11. Записки генерал-майора Р.А. Фадеева о восточном вопросе1
Записка, представленная для Н.К. Гирса
28 мая 1876 г.
Все понимают, что Константинополь – ничто, что восточный вопрос есть вопрос о Дарданеллах и ни
о чём более, как о Дарданеллах, что всё без исключения в великом вопросе – и прочность его решения,
и порядок устройства турецкого наследства – зависит от того единственно, кто станет твёрдою ногою
в Дарданеллах.
Мыслящие люди на Востоке, и официальные и частные, понимают отчётливо, что вековой вопрос
идёт ныне быстро и неудержимо к концу, что сущность его заключается в обладании Дарданеллами,
что соискателей этого обладания только два – Россия или морские державы (налагающие руку на
проливы от имени Европы, но под греческим флагом – иначе это покровительство было бы для них
вечным яблоком раздора), и что Россия не может отступить в этом деле, не отказываясь от самой себя;
с тем вместе сознают, что овладение проливами, отрезывая Европу от Азии, разом решает восточный
вопрос в том или другом, но совершенно определённом смысле.
Для нас, русских, одна сторона дела, по крайней мере, должна быть вполне ясною: нам необходимо
открытое, ни от чьей воли независящее, сообщение с южными морями. Без него мы не можем жить.
Через полтораста лет от Петра Великого история вынуждает русского государя разрешить на юге ту же
задачу, которую первый преобразователь решил двадцатилетнею войною на севере. В то время весь
устой России заключался в северной половине страны, от Оки до Ледяного океана, а потому
жизненный вопрос состоял в открытии пути к Балтийскому морю; теперь центр тяжести переместился,
и большинство русского населения, большинство наших производительных сил находится между Окою
и Чёрным морем, которое без обладания проливами значит не более Каспийского. Россия, лишённая
навсегда свободного выхода в Средиземное море, стала бы похожа на птицу с одним крылом.
Мы можем кое-как уживаться с чужим Босфором до тех пор, пока он остаётся в руках турок, лишённых
суда и расправы перед каждым консульским агентом; но трудно составить себе даже приблизительной
понятие о тех бесчисленных невзгодах, о том периодически опасном и постоянно унизительном
положении, которое выпало бы нам на долю с окончательным переходом проливов в руки какого бы то
ни было, хотя бы слабого, но ограждённого европейским полноправием владетеля. Мы были бы
буквально посажены за решётку; а между тем самое прочное занятие проливов, достаточное против
какого бы то ни было союза, требует не более трети сил, необходимых для ограждения Черноморского
прибрежья от Поти до Дуная. Дарданельская позиция неодолима при хорошей артиллерийской
обороне и шестидесятитысячном войске в поле. Но занять проливы можно только в близящийся час
распадения Турции или никогда.
Генерал-майор Р.А. Фадеев – военный писатель и публицист. Записки Р.А. Фадеева интересны
для понимания подготовки царской Россией войны с Турцией 1877–1978 гг.
1
�Содержание
12. Записка о «болгарском деле»,1 представленная военному
министру Д.А. Милютину
20 ноября 1876 г.
Надобно взглянуть на болгарское дело ещё с точки зрения окончательного решения восточного
вопроса. Желаемая Англией передача Константинополя с проливами, в случае окончательного падения
Турции, в какие-либо третьи руки была бы мерой коренным образом нам враждебной, что ясно без
комментария. Но за устранением этой меры остаётся один только способ решения восточного вопроса.
Окончательная цель наша не может состоять ни в чём ином, как во всерешающем занятии военной
позиции Дарданелл с разрушением или без разрушения султанского престола, смотря по
обстоятельствам.
Неизбежность этой цели в более или менее близком будущем, давно понятая русскими
представителями на Востоке, начинает входить в сознание большинства землевладельцев и
капиталистов южной половины России, которым случайное закрытие проливов, даже слух о нём,
грозит каждый раз общим разорением, а кроме того, постоянно стесняет их, парализуя всякую
мореходную и береговую промышленную предприимчивость на Чёрном море. Даже крестьяне южной
России поймут необходимость занятия проливов во что бы то ни стало, коль скоро состоится новое
политическое устройство прибрежья Мраморного моря, замышляемое Англией, и выкажутся его
последствия. Политическим же и военным людям нельзя не видеть громадного значения подобного
результата, позволяющего оградить одним корпусом наше южное побережье, обращая свои наличные
силы на западную границу.
Дмитриев, С. С. Хрестоматия по истории СССР. Пособие для учителей средней школы /
С. С. Дмитриев. – Москва : Учпедгиз, 1948. – Т. 3. – С. 560–561.
Вопрос о возможности использования Болгарии в целях приближения позиций России к проливам
Босфору и Дарданеллам.
99
�Содержание
13. Меморандум России, Германии и Австро-Венгрии по балканским
делам
Берлин, 1 (13) мая 1876 г.
Доходящие из Турции тревожные вести должны побудить кабинеты укрепить их согласие.
Три императорские двора сочли необходимым сговориться между собой в целях предотвращения, при
содействии других великих христианских держав, опасностей, которыми грозит современное
положение вещей.
Они полагают, что настоящее положение вещей в Турции требует мер двоякого рода.
Им кажется, что прежде всего необходимо, чтобы Европа подумала об общих мерах для
предотвращения повторения событий, подобно разразившимся недавно в Салониках, и которые
угрожают повториться в Смирне и в Константинополе. С этой целью великие державы должны бы, по
их мнению, сговориться о мерах, которые следует принять для ограждения безопасности как их
сограждан, так и христиан, живущих в Оттоманской империи.
Цель эта могла бы, по-видимому, быть достигнута общим соглашением о посылке военных судов в
угрожаемые пункты и принятием согласованных предписаний командирам этих судов на случай, если
бы обстоятельства потребовали с их стороны вооруженного сотрудничества в целях поддержания
порядка и спокойствия.
Цель эта, однако, не могла бы быть вполне достигнута без устранения первоначальной причины этих
волнений путем скорейшего умиротворения Боснии и Герцеговины.
Сделав почин депешей 30 декабря, великие державы уже сошлись на этой мысли в целях достижения
действительного улучшения судьбы населения этих стран без нарушения политического status quo. Они
потребовали у Порты проекта реформ, направленных к достижению этой двойной цели. Порта, идя
навстречу этому требованию, заявила о своем твердом намерении провести эти реформы и сообщила
об этом официально кабинетам.
Последствием этого для кабинетов явилось моральное право следить за исполнением этого обещания
и обязанность настоять на том, чтобы повстанцы и беженцы способствовали делу умиротворения,
прекратив борьбу и возвратившись к своим очагам.
Эта программа умиротворения, хотя и принятая в принципе всеми сторонами, встретила, однако, два
препятствия.
Повстанцы заявили, что опыт прошлого не позволяет им доверяться обещаниям Порты без
действительной осязательной гарантии со стороны Европы.
Порта, с своей стороны, заявила, что ей фактически невозможно было приступить к новому устройству
страны, пока там находится вооруженные инсургенты и пока беженцы не возвратились к месту своего
жительства.
Между тем военные действия возобновились. Поддерживаемые этой 8-ми месячной борьбой
волнения распространились и на другие части Турции. Мусульманское население должно было
заключить из этого, что Порта только по внешности пошла навстречу дипломатическим шагам Европы
и что в сущности она не имеет намерения серьезно проводить обещанные реформы. Это вызвало
�Содержание
пробуждение религиозных и политических страстей, приведших к печальным салоникским событиям,
и крайне угрожающее возбуждение, проявляющееся в других пунктах Оттоманской империи.
Не подлежит также сомнению, что этот взрыв фанатизма воздействует, в свою очередь, на состояние
умов в Боснии и Герцеговине, как и в соседних княжествах.
Христиане в этих странах должны быть под сильным впечатлением факта избиения европейских
консулов среди белого дня в мирном городе, на глазах у бессильных представителей власти, в то самое
время, когда их приглашают довериться доброй воле раздраженных продолжительной и яростной
борьбой турок.
Если это положение продлится, то грозит вспыхнуть всеобщий пожар, предотвратить который и имело
в виду посредничество великих держав.
Поэтому совершенно необходимо установить известные гарантии, способные исключить всякие
сомнения в честном и полном применении установленных между державами и Портой мер. Более чем
когда-либо необходимо оказать давление на правительство султана, чтобы побудить его серьезно
приступить к выполнению принятых на себя но отношению к Европе обязательств.
В качестве первого шага на этом пути три императорские двора предлагают настаивать со всей
энергией, которая должна быть присуща единодушному требованию великих держав, на том, чтобы
Порта приостановила военные действия на двухмесячный срок.
Этот перерыв дал бы возможность одновременно воздействовать как на инсургентов и беженцев в
целях внушения им доверия к бдительному попечению Европы, так и на соседние княжества,
призывом не создавать препятствий этой попытке примирения, и, наконец, на оттоманское
правительство – требованием выполнить его обещания. Таким образом, можно бы открыть путь для
прямых переговоров между Портой и боснийскими и герцеговинскими делегатами на основе
выраженных последними пожеланий, признанных способными служить исходным пунктом
обсуждения.
Пункты эти следующие:
1. Возвращающимся беженцам будут предоставлены материалы для восстановления домов и
церквей и будет обеспечено пропитание до тех пор, пока они будут в состоянии жить своим трудом.
2. Поскольку распределение пособий будет зависеть от турецкого комиссара, последний должен будет
действовать в согласии со смешанной комиссией, о которой упоминается в ноте от 30 декабря, для того
чтобы гарантировать серьезное применение реформ и контролировать их выполнение. Эта комиссия
должна быть под председательством герцеговинца-христианина и должна состоять из местных
уроженцев, представляющих обе религии страны; они должны быть избраны, как только перемирие
приостановит военные действия.
3. В целях избежания всяких столкновений, в Константинополе будет дан совет сосредоточить в
нескольких подлежащих определению пунктах турецкие войска, хотя бы до успокоения умов.
4.
Христиане останутся при оружии, так же как и мусульмане.
5. Консулы или делегаты держав будут наблюдать за проведением реформ вообще и в частности за
мероприятиями, касающимися возвращения беженцев.
Если бы при доброжелательной и горячей поддержке великих держав и при помощи перемирия, на
�Содержание
этих основаниях, могло бы быть достигнуто соглашение и немедленно проведено в жизнь путем
возвращения беженцев и избрания смешанной комиссии, это явилось бы важным шагом по пути к
умиротворению.
Если бы, однако, срок перемирия истек, прежде чем усилия держав достигли намеченной цели, три
императорские двора сочли бы необходимым подкрепить их дипломатическое выступление санкцией
соглашения о принятии действительных мер, которых в таком случае требовало бы положение вещей в
интересах всеобщего мира и ради предотвращения дальнейшего развития зла.
Сборник договоров России с другими государствами. 1856–1917. – Москва : Государственное
издательство политической литературы, 1952. – С. 156–158.
�Содержание
14. Рейхштадтское соглашение
Рейхштадт, 14 (26) июня 1876 г.
Было решено:
1. Касательно настоящего момента:
Державы будут в настоящий момент придерживаться принципа невмешательства, сохраняя за собой
право сговориться впоследствии, если того потребуют обстоятельства.
Порты Клек и Каттаро будут закрыты для обеих сторон. Ни в каком случае не будет оказано помощи
туркам против христиан.
2. Касательно будущего:
а) В случае успеха турок, если они будут предаваться чрезмерным насилиям над христианами, державы
должны будут сговориться и остановить их.
Они потребуют восстановления status quo ante в Сербии, считая в том числе и уничтожение турецких
крепостей включительно.
Что касается Боснии и Герцеговины, державы будут настаивать в Константинополе на том, чтобы они
получили устройство, основанное на программе, изложенной в депеше от 30 декабря, и берлинской
записке, или, по меньшей мере, согласно положению о Крите.
б) Если победят христиане:
Державы будут действовать согласно в вопросе об урегулировании последствий войны.
Они не окажут содействия образованию большого славянского государства, но Черногория и Сербия
будут иметь возможность аннексировать: первая – Герцеговину и порт на Адриатическом море, вторая
– некоторые части Старой Сербии и Боснии.
Но в таком случае Австрия будет иметь право аннексировать турецкую Кроацию и некоторые
пограничные с ней части Боснии согласно плану, который будет установлен впоследствии.
Со своей стороны, Россия имела бы в таком случае право вернуть себе часть Бессарабии, уступленную
согласно трактату 1856 года.
Если бы, наконец, последствием успеха христиан явилось полное крушение Оттоманской империи в
Европе, Болгария и Румелия могли бы образовать независимые княжества в их естественных границах.
Эпир и Фессалия могли бы присоединиться к Греции.
Константинополь мог бы стать вольным городом.
Дмитриев, С. С. Хрестоматия по истории СССР. Пособие для учителей средней школы /
С. С. Дмитриев. – Москва : Учпедгиз, 1948. – Т. 3. – С. 562.
�Содержание
15. Протокол, подписанный Россией, Германией, Австро-Венгрией,
Францией, Великобританией и Италией, по балканским делам
Лондон, 19 (31) марта 1877 г.
Державы, предпринявшие сообща умиротворение Востока и способствовавшие в этих видах созванию
конференции в Константинополе, признают, что самый верный способ к достижению
предположенной ими цели состоит, прежде всего, в поддержании столь счастливо установившегося
между ними согласия и в новом совместном утверждении принимаемого ими совокупного участия в
улучшении судьбы христианского населения Турции и в реформах, имеющих быть введенными в
Боснии, Герцеговине и Болгарии, и которые Порта приняла под условием самостоятельного их
применения.
Державы принимают к сведению заключение мира с Сербией.
Что касается Черногории, то державы считают желательным, в видах более прочного и
долговременного умиротворения, чтобы границы ее были исправлены и допущено свободное
плавание по Бояне.
В состоявшемся уже и еще имеющем состояться соглашении между Портой и обоими княжествами
державы видят шаг, сделанный на пути к умиротворению, составляющему предмет их общего желания.
Они приглашают Порту еще более упрочить это умиротворение возвращением войск в положение
мирного времени, за исключением того их количества, которое необходимо для поддержания порядка,
и приведением в исполнение в возможно непродолжительном времени реформ, необходимых для
спокойствия и благосостояния тех провинций, участью коих была озабочена конференция. Державы
признают, что Порта изъявила готовность привести в исполнение большую часть этих реформ. Они
особенно принимают к должному сведению циркуляр Порты от 13 февраля 1876 г. и заявления,
сделанные оттоманским правительством во время конференции и затем после нее, через посредство
его представителей.
Ввиду таких благих намерении Порты и явной пользы для нее от немедленного приведения их в
исполнение, державы полагают, что есть основание надеяться, что Порта воспользуется настоящим
успокоением для того, чтобы энергически применить меры, долженствующие принести
действительное улучшение в положении христианского населения, – улучшение, единодушно
сознаваемое крайне необходимым для спокойствия Европы, и что Порта, вступив однажды на этот
путь, поймет, что ее честь и польза требуют добросовестного и неуклонного по нем следования.
Державы намерены иметь бдительный надзор, посредством своих представителей в Константинополе
и через местных агентов, за выполнением обещаний турецкого правительства.
Если бы державы еще раз ошиблись в своих ожиданиях и положение христианских подданных султана
не было бы улучшено в такой мере, чтобы предотвратить возвращение тех усложнений, которые
периодически нарушают спокойствие на Востоке, то они считают долгом заявить, что такое положение
вещей было бы несогласно с интересами их и Европы вообще.
В таком случае они оставляют за собой право совместно рассудить о тех мерах, которые они признают
наиболее действительными для обеспечения благосостояния христианского населения и выгод
всеобщего мира.
Сборник договоров России с другими государствами. 1856–1917. – Москва : Государственное
издательство политической литературы, 1952. – С. 156–158.
�Содержание
16. Из воспоминаний В.П. Мещерского о деятельности славянских
комитетов
1898 г.
Славянофильское движение, охватившее умы в начале лета этого года, было, действительно, весьма
интересным событием; интерес его заключался в общности этого настроения и в особенности в его
популярности: чем ниже был общественный слой, тем сильнее проявлялся этот Drang (марш,
движение, бросок) на дунайский восток. В особенности народность этого настроения заметна была в
Москве. Мне случилось быть на одном приеме у И.С. Аксакова1. Помню, что голова закружилась от
этой массы людей всякого звания, как поток, нахлынувшей в его приемную, и как сердце усиленно
билось и умилялось от бесчисленных проявлений народного энтузиазма. Как вчера помню этих
старушек и стариков, на вид убогих, приходивших вносить свои лепты для славянских братий в какомто почти религиозном настроении, и в этой толпе заметил одну старушку, на вид старую, долго
разворачивавшую грязненький платок, чтобы достать из него билет в 10 тысяч рублей. И
действительно, деньги лились рекою.
Собирались они на раненых и больных братушек, а шли они на вооружение и отправку в Сербию
добровольцев. Отправка эта производилась славянскими комитетами, но, кроме того, и главный штаб
принимал в этом деле официальное участие, ибо к нему обращались офицеры, состоявшие на службе и
получавшие временный отпуск для поступления в Черняевскую сербскую армию. Улицы стали
наполняться маленькими группами русских офицеров в сербских Костюмах, и на поездах варшавской
дороги не хватало мест для посадки ехавших через Вену на Дунай добровольцев.
Хрестоматия по истории России : учеб. пособие / авт.-сост. А. С. Орлов, В. А. Георгиев,
Н. Г. Георгиев, Т. А. Сивохина. – Москва : ТК Велби, Изд-во Проспект, 2004. – С. 328–329.
Аксаков Иван Сергеевич (1823–1886) – российский публицист, поэт, общественный деятель. Один из
руководителей Московского славянского комитета. В годы восточного кризиса и русско-турецкой войны
1877–1878 гг. – организатор кампании в поддержку южных славян.
1
�Содержание
17. В.И. Немирович-Данченко. Русские позиции на Шипке зимою
1877–1878 гг.1
1878 г.
Положение нашего шипкинского отряда к 25 декабря было таково же, как и в ноябре. Радецкий, теперь
полный генерал и кавалер ордена св. Георгия 2-й степени, не любил реклам и пышных фраз. Все время
он сообщал главной квартире, что на его боевых позициях «спокойно». Ему не хотелось тревожить
общественное мнение; он знал, что помощи ему оказать пока не могут, и потому посылал свои
утешительные известия. Спокойствие это было далеко условно каждый день… турецкие пули и
гранаты выводили из строя по десяти, пятнадцати человек. А каковы были условия жизни в этих
высотах – я скажу несколько ниже. Сначала опишу наши и турецкие позиции.
Дорога из Габрова, подымаясь в горы, прежде всего пересекает вершину Рашейску, где стоит брянский
полк в брянских домиках. Через лощину она взбегает на следующую гору, где так называемая, по имени
своего командира, Подтягинская батарея № 8. Батарея эта обстреливает (и в свою очередь
обстреливается, как и вся эта дорога) горную турецкую батарею, лежащую за лощиною на запад. За
Подтягинской батареей на скатах невысокой юры Райская долина. Прелестное имя это дано ей
генералом Мольским потому, что достаточно было днем пройти по ней, чтобы неминуемо
переселиться в рай. Она ожесточенно обстреливалась турками из аванпостов и траншей, лежащих
вокруг их горной батареи. Прицелка у них дошла до того, что здесь били на выбор. Часто по одному
всаднику пускали гранаты, а по пешеходу – ружейные залпы. Снаряды пускались вдоль этой узкой
полосы и сметали все, что встречали на своем пути. Днем поэтому Райская долина была пуста. Никто
по ней не ходил, не двигался. Только ночью здесь шли войска, проезжали транспорты и кухни. И
притом турки сумели вредить нам. Днем они ставили свои орудия, взяв на прицел шоссе Райской
долины, а ночью, когда по ней открывалось движение, они начинали свой артиллерийский огонь по
ней. Вообще нужно отдать им справедливость: пристрелка у них была изумительная. Появлялась на
шоссе, не только в Райской долине, но и в других пунктах, телега – они по телеге гранатой, и попадали.
Для Райской долины была специальная батарея. Раз в сумерки там ехала телега с ротной пищей. Только
что достигла она Райской долины – падает граната и ранит лошадь. Кашевар останавливается отвязать
ее, падает вторая граната, и другая лошадь падает мертвой. Возится с этой – третья граната убивает и
его и последнего коня...
За Райской долиной, под защитой довольно высокого вала, был расположен Подольский полк... в
землянках, воздвигнутых поверх земли, а не врытых, почему солдаты здесь очень зябли. Единственно,
кто врылся как следует, – минцы, по указанию тогдашнего своего командира полковника Мольского.
Мольский – старый севастополец и потому знает на практике, как нужно устраиваться на подобных
позициях. И в то время, как у подольцев были десятки выбывших из строя – у минцев ни одного. На
следующей высоте находилась батарея № 7, называемая драгомировской, потому что тут был ранен
Михаил Иванович Драгомиров 12 августа... На скатах гор и на их вершинах постоянный туман.
Сырость ложится на земляную кровлю и просачивается в землянку, так что спите ли вы, обедаете,
читаете, пишете, вам на лицо, на книгу, на бумагу, на тарелку одна за другой падают крупные капли.
Весь здесь сидишь мокрый, ложишься на мокрую постель, накрываешься мокрым одеялом, пишешь на
мокрой бумаге – и это зимой!.. Такого рода жизнь продолжалась не месяц, а всю зиму. Только
Отрывки из воспоминаний корреспондента с театра военных действий писателя Василия Ивановича
Немировича-Данченко (1848–1927).
1
�Содержание
образцовая и сильная духом 14-я дивизия могла выдержать пребывание в подобном чистилище. Зато,
когда приходилось встречаться и беседовать с шипкинскими солдатами, нас поражало их достоинство,
гордость даже. Каждый из них прекрасно понимал, что он сделал, каждый знал, что он имеет право
требовать к себе уважения.
– Мы Радецкого! – обыкновенно говорили они, точно так же, как 16-я дивизия отвечала всем:
– Мы скобелевцы.
И те, и другие были по-своему правы.
– Ты смотри, – обращались они к новоприбывшим резервистам. – Знай, куда поступаешь. Тут, брат,
шипкинские... Смотри в оба. Строго держись. Верой и правдой!
– Нам пить нельзя! – огорошил раз меня унтер-офицер Житомирского полка, – на нас вся Россия теперь
смотрит.
Очень некрасив по наружности солдат был в это время. Палатка на нем стояла коробом, шинель на
морозе деревенела. Мне, смеясь, рассказывали солдаты, что они точно в «карналине1 шуршали по
земле». Ноги закутывали тоже особенным образом. От сухарей оставались мешки. Каждую ногу с
сапогом уже надетым – в мешок. Сверху подвязывали бечевками. Сверх того от битого скота
оставались шкуры. В эти шкуры шерстью вверх завертывали уже обутую таким образом ступню. В
общем что-то вроде самоеда или лапландца зимою, зато тепло, и из дивизии, где форма «не
соблюдалась», всего менее было замерзших.
Зато не так было, где соблюдение формы ставилось выше всего; целые полки замерзали и вымирали.
От минских позиций к Волынской горке путь был и очень труден, и очень опасен. Его осыпали
гранатами и пулями, сверх того, кручи и обледенелые скаты затрудняли доступ даже и ночью, когда
турки не могли видеть движения наших войск... Истинною мукою для солдат было идти сюда. Пока
доходили до траншей – теряли нескольких, потому что турки на запад занимали командующие
вершины, и каждый был перед ними, как на ладони. Я шел еще опираясь на палку с железным
остроконечником. Как двигались тут солдаты с ружьями, сумками, патронами – я понять не могу. Как
тут носили раненых – еще непонятнее... Траншеи представляли также ненадежное убежище.
Достаточно было высунуть голову оттуда, чтоб моментально получить пулю в лоб. Сверх того,
расположение гор таково, что здесь именно были самые сильные морозы и ветру предоставлялся
наибольший простор... Рассказывают, между прочим, что тут часто бывали такие печальные
случайности:
– Часовой, ты спишь? – спрашивает унтер-офицер у солдата, прислонившегося к брустверу.
В ответ ему молчание.
– Эй, проснись!
Расталкивает – оказывается, что бедняга замерз и не проснется никогда. Раз добрые три четверти
гарнизона траншеи были найдены замороженными, а в одну злополучную ночь оказалось, что всю
западную позицию защищали девять живых солдат. Остальные вымерзли.
Карналин (искаженное кринолин) – широкая юбка на тонких стальных обручах, бывшая в моде в
середине XIX в.
1
�Содержание
Волынская горка теперь вся пересечена траншеями, в нее врыты хорошо блиндированные землянки.
Солдаты четырнадцатой дивизии, благодаря разным предупредительным мерам, отлично выносили
тут свое почти ужасное положение. В одну из самых тяжелых минут один добродушнейший солдатик,
подойдя к костру и закутываясь в свою палатку, подмигнул собеседникам с торжествующим видом:
– Каково-то теперь туркам!
Разумеется, общий хохот.
– Нам не мед, да и им не сахар.
Вообще драгомировские традиции здесь держатся очень прочно. Он всегда учил солдат: никогда не
думай, что тебе скверно, а думай, каково-то ему.
Сколько нравственной силы, энергии и мужества нужно было нашему шипкинскому отряду для
пятимесячной стоянки в таком невыгодном отношении к врагу. Удивляешься, немеешь перед этим.
Нужно самому прийти сюда, видеть эту высоту и мощь турецких позиций, чтобы достойно оценить все
сделанное отрядом Радецкого. Сколько великодушия и чистоты души скрывалось под этим постоянным
«все спокойно», особенно если принять в соображение страсть к рекламам и преувеличениям,
свойственную некоторым другим солдатам. Радецкому не хотелось тревожить Россию, тревожить тех,
кто работал на других боевых полях. Успокаивая их, сам он находился в отчаянном положении – и был
крепок духом только потому, что знал своих солдат! И если военный талант Радецкого не заключает в
себе тех условий, которые создают успех наступательных действий, зато никто так, как он, не сумеет
отстоять даже слабые позиции при самой невозможной обстановке. В этом его доблесть, в этом его
сила.
Дмитриев, С. С. Хрестоматия по истории СССР / С. С. Дмитриев. – Москва : Учпедгиз, 1952. – Т. 3:
(1857–1894). – С. 626–631.
�Содержание
18. Капитуляция Плевны. Декабрь 1877 г.1
Капитуляция. К началу ноября численность союзных войск под Плевной достигала 130 тыс. человек
и 502 полевых и 58 осадных орудий. Главная задача состояла в том, «чтобы не допустить армию
Османа-паши выйти из Плевны, а также препятствовать получению ею подкреплений и сведений
извне». Принимались также самые решительные меры, чтобы не допускать в район боевых действий
иностранных, особенно английских корреспондентов и военных агентов.
Положение армии Османа-паши становилось все тяжелее. Запасы продовольствия и боеприпасов
подошли к концу. С 13 (25) октября турецким солдатам выдавалось по 0,5 пайка, а к 25 октября (6
ноября) продовольствия осталось на шесть дней. Топлива не было. 22 октября (3 ноября) из
Константинополя было получено разрешение оставить Плевну, но было уже поздно.
Большую помощь осадным войскам оказывало болгарское население Плевны. Оно прятало от турок
съестные припасы. Болгары часто переходили линию фронта и приносили ценные сведения о
положении в Плевне. 24 ноября (6 декабря) перебежчики Илия Цанев, Иван Цветков, Христо Славков,
Тома Павлов, Вена Николов рассказали, что солдатам гарнизона выдается по 100 граммов хлеба, 20–25
граммов мяса и по 2 початка кукурузы в день, а в городе находится до 10 тыс. больных. Турки, по
словам болгар, очень боятся наступления русских ночью, поэтому отодвигают на ночь стрелковые
посты назад. Многие солдаты оставляют окопы и укрываются в городе, а с рассветом возвращаются
обратно... Болгары Димитр Георгиев, Иван Костов, Христо Божинов, Коста Христов сообщили, что
продовольствия в Плевне хватит всего на 5–6 дней, что «Осман-паша на этих днях думает пробиться.
Все снаряды и патроны турки развезли по редутам».
Осман-паша действительно решил пробиться. В ночь на 28 ноября (10 декабря) его войска выступили
из Плевны, перешли р. Вид и, построившись в глубокие колонны, на рассвете атаковали позиции 3-й
гренадерской дивизии. Под напором превосходящих сил противника 9-й Сибирский полк вынужден
был отойти на вторую линию обороны. Подоспевший на помощь 10-й Малороссийский гренадерский
полк также не смог остановить турок и был ими опрокинут. Противник захватил вторую линию
обороны. Но вскоре он попал под перекрестный огонь и развить дальше успеха не мог. Подошедшие
резервы обрушились на неприятеля с трех сторон. Турки, охваченные паникой, обратились в бегство.
Противник потерял убитыми и ранеными около 6 тыс. человек. Русские потери составляли 1700
человек. Раненый Осман-паша, потеряв надежду на прорыв из окружения, в 13 часов 28 ноября (10
декабря) выслал к русскому командованию своего адъютанта Нешед-бея с объявлением о капитуляции.
В плен сдались 10 генералов, 2128 офицеров, 41 200 солдат; взято 77 орудий.
Хрестоматия по истории СССР, XIX в. : кн. для учителя / сост. П. П. Епифанов, О. П. Епифанова. –
Москва : Просвещение, 1991. – С. 204–206.
После трех безуспешных штурмов Плевны по предложению Д.А. Милютина было решено сломить
сопротивление Осман-паши методом блокады. Осадными работами руководил Э.И. Тотлебен,
ликвидацией опорных пунктов противника (баз снабжения) вне крепости – вновь сформированный
отряд в составе 50 тыс. солдат и 170 орудий из прибывшей под Плевну гвардии, которым командовал
генерал И.В. Гурко. Победы Гурко в боях под Горным Дубняком и Телишем обеспечили полную блокаду
Плевны. Описание капитуляции войск Осман-паши приводится по книге «Русско-турецкая война 1877–
1878 гг.».
1
�Содержание
19. Участие в войне болгарского народа, сербской и черногорской
армий1
С переходом русской армии в зимнее наступление боевое содружество народов России и Балкан,
сложившееся в начале войны, еще более окрепло и получило дальнейшее развитие. Особенно тесные и
непосредственные отношения установились между русскими и болгарами. Наиболее яркой формой
участия болгарского народа в войне являлись действия Болгарского ополчения. Другой формой было
партизанское, или четническое, движение, начавшееся еще во время апрельского восстания2. После
подавления восстания некоторые его участники искали убежища в России, Румынии и Сербии, другие
уходили в глубокое подполье, но многие группами шли в горные леса. Такие группы назывались
четами. В сущности, это были партизанские отряды, которые продолжали борьбу против турок.
Партизанское движение приобрело широкий размах после объявления русско-турецкой войны и
особенно после вступления русских войск на болгарскую землю. В ходе войны образовывались новые
отряды. Они создавались в результате организационно-политической работы болгарских
революционеров, при содействии русского командования. Существовавшие ранее четы продолжали и
расширяли свою деятельность... Четники были добровольцами. Русское командование принимало
меры, чтобы улучшить организацию и вооружение болгарских чет, придать их действиям
целенаправленный характер... Вооружались они либо с русских складов, либо оружием, захваченным у
турок.
В освобожденных городах создавалась милиция. Она обеспечивала порядок и помогала русской армии
в проведении различных операций.
Турецкое командование поощряло убийства и другие злодеяния. Особенно свирепствовал Сулейманпаша. При наступлении его войск от Деде-Агач к Стара Загоре и Шипке было сожжено много
цветущих болгарских городов и сел, множество жителей уничтожено. Только в Южной Болгарии турки
сожгли и разрушили 40 860 домов и 925 других зданий, 182 церкви, 120 школ, убили, повесили и
сожгли заживо 17 320 человек...
Создание милиции и добровольческих чет явилось одним из наиболее ярких проявлений
национально-освободительной борьбы болгарского народа против османских захватчиков. Это были
подлинно народные формирования. Основное ядро их составляли беднейшие слои населения.
Болгарские четники и милиционеры выполняли различные задачи...
Болгары участвовали в оборудовании полевых лазаретов. Многие женщины пошли медицинскими
сестрами. В Габрове была подготовлена больница на 200 мест, для которой граждане собирали все
добровольно.
Большую помощь оказали болгары в строительстве дорог, расчистке снежных заносов в горах,
оборудовании окопов... В период зимнего перехода Балкан тысячи болгар прибыли с лопатами,
кирками и мотыгами для оборудования дорог, перевозки боеприпасов и продовольствия. При
преодолении Араб-Конакского перевала войсками Западного отряда И.В. Гурко сотни безымянных
Описание участия в войне болгар, сербов и черногорцев приводится по книге «Русско-турецкая
война 1877–1878 гг.».
1
2
1876 г.
�Содержание
героев-горцев из Этропольской околии не только расчищали дороги от снега, но и вместе с русскими
солдатами на руках перетаскивали пушки.
Сербские войска начали боевые действия сразу же после того, как князь Милан объявил состояние
войны с Турцией. Под ружье было поставлено 81,5 тыс. человек с 232 орудиями. Большая часть этих
сил (56,5 тыс. человек и 178 орудий) располагалась на юго-восточной границе страны, остальные
войска (25 тыс. человек и 54 орудия) прикрывали западную границу... Сербские войска успешно
выполнили союзнические обязательства. Они отвлекали на себя внимание софийской группировки
противника и тем оказали существенную помощь отряду генерала Гурко при переходе через горы... В
войне 1877–1878 гг. сербская армия одержала ряд крупных побед.
Положение черногорской армии коренным образом изменилось, как только русские войска
форсировали Дунай. В ночь на 13 (25) июня Сулейман-паша получил из Константинополя указание
приостановить наступление в Черногории. В начале июля черногорские и герцеговинские войска
численностью 11 тыс. человек с двенадцатью горными и двумя 4-фунтовыми полевыми орудиями
двинулись на Никшич. Город был хорошо укреплен. Его оборонял турецкий отряд численностью
1,2 тыс. человек. Черногорцы, заняв ряд внешних фортов, блокировали Никшич. Началась осада
крепости, 22 августа (3 сентября) по крепости был открыт артиллерийский огонь. В артиллерийской
дуэли опять отличились русские офицеры Циклинский и Гейслер. 26 августа (7 сентября) черногорцы
штурмом овладели последними укреплениями турок, располагавшимися вне крепостных стен.
27 августа (8 сентября) над крепостью взвился наконец белый флаг. Черногорцы великодушно
обошлись с побежденными. Гарнизон крепости с оружием в руках покинул город. Победителям
досталось 20 орудий с большим количеством снарядов, запасы продовольствия и фуража. Большая
заслуга во взятии Никшича принадлежала русским артиллеристам. Меткой стрельбой они
деморализовали турецкий гарнизон. Черногорцы окружили русских артиллеристов почетом и
уважением. Находившийся в Черногории с санитарным отрядом доктор А.В. Щербак писал: «Вообще
наши солдаты сошлись очень скоро с черногорцами. Их привычное хладнокровие и беспечное
отношение к опасностям при отправлении артиллерийской службы на батареях сразу расположили
черногорцев в их пользу. Добродушие наших солдат, готовых всегда поделиться чем бог послал с
товарищами, усилило это расположение еще более».
Черногория в войне 1877–1878 гг., как и в прошлых русско-турецких войнах, была верным и стойким
союзником России. Черногорский поэт Радуле Стийенский, говоря о традиционной братской дружбе
русских и черногорцев, писал: «Во всех войнах России на юге Черногория выступала в союзе с
русскими и играла значительную роль. Если спросите любого черногорца: “Сколько вас, черногорцев?”
– он обязательно ответит: “Нас с русскими сто семьдесят миллионов... Мы от русских себя не
отделяем”».
Хрестоматия по истории СССР, XIX в. : кн. для учителя / сост. П. П. Епифанов, О. П. Епифанова. –
Москва : Просвещение, 1991. – С. 204–206.
�Содержание
20. И. Вазов. Первые дни болгарской свободы1
1903 г.
Но возвращусь к предмету своих воспоминаний: первым дням нашей свободы.
Что это были за дни – тревожные, необыкновенные, чудные!
Я, как сейчас, вижу тогдашнее Систово, Систово в первые два месяца после своего освобождения.
Шумное, говорливое, пыльное, полное кипящей жизни, бурных отголосков великих событий той
войны, в громах которой рождалась наша юная и кровавая свобода. Систово было тогда единственной
действовавшей пристанью на Дунае, находившеюся в русских руках. Через Систово проходили русские
полки, которые шли, чтобы под громогласные крики «ура» вступить в эпические приступы к Плевне.
Систово, обращенное в военный центр, главный интендантский склад Плевненской и Гурковской
армий, средоточие всех путей между Дунаем и театром военных действий, стало тесным для своих
многотысячных гостей. Все болгарские дома были отданы под квартиры русских офицеров и солдат;
училища и церкви обращены в больницы.
В первые же дни своего пребывания в Систово я посетил тот уголок дунайского берега, где
переправлялись на лодках под градом ядер и гранат русские войска с Драгомировым и Скобелевым во
главе. Все Систово, еще бывшее под обаянием великого события, которое принесло ему свободу,
рассказывало чудеса о геройской неустрашимости и самопожертвовании русских воинов на волнах
Дуная и на берегах его, где оно было трепетным зрителем происходившего. 15 июня ни одного
турецкого солдата, ни одного турка не осталось уже в Систове и укреплениях. В тот день сами
систовцы еще не верили, что они будут свободны... Когда появился главный герой дня, Скобелев,
систовский аптекарь Велизар Яковов встретил его горячею речью по-немецки. Скобелев ответил ему
по-русски – Спасибо вам – и спросил о гостинице, где можно было бы поесть. Гостиницы в Систове
не было, и его угостили в одном частном доме.
А между тем Систово жило своей обыкновенною кипучею жизнью, наводняемое волнами постоянно
приходящих и отходящих войск. Сначала мы жили как бы в беспрерывном опьянении от быстрых
побед русских, которые приводили нас в неописуемый восторг. Были уже взяты Тырново, Дреново,
Елена, Трявна, Габрово. Гурко занял Шипку и пришел с нашими соколами-ополченцами через Старую
Планину, освободил долины Стремы и Тунджи и навел панический страх на турок до самого Пловдива
и Одрина (Адрианополя); генерал Криденер взял Никополь – и мы видели, как провозили его
шеститысячный гарнизон, взятый в плен вместе со своим начальником Кел-Хасан-пашою, который с
головою ушел в высоко приподнятый воротник своей шинели, чтобы его не видела райя. Русские
войска подвигались вперед с стремительностью и силой урагана. Целый свет, притаив дыхание,
смотрел на эти непрерывные триумфы.
Болгария уже свободна, свободна!
Мы ликовали.
Иван Минчов Вазов (1850–1921) – выдающийся болгарский писатель-реалист, автор стихотворных
сборников «Печали Болгарии» (1877), «Поля и горы» (1885), «Звуки» (1893) и др., романа «Под
игом» (1889–1890) о восстании 1876 г., проникнутых идеями народного освободительного движения,
болгаро-русской дружбы. Он участник этого движения и русско-турецкой войны 1877–1878 гг.
1
�Содержание
Дух свободы придал новый облик общественной жизни. Русские нравы и русские обычаи
воспринимались во всевозможных своих проявлениях. Стали пить чай и ходить в церковь... причем
преклоняли колени по русскому обычаю. Вошли в обращение русские песни: «Стрелок», «Вниз по
матушке по Волге...» Всякий день подходили новые знакомые, приходившие из Румынии, из России,
бежавшие через Царьград и Триест... язык наш сильно обрусел. Все болгары говорили по-русски, т. е.
смесью русско-болгарско-церковнославянского языка. Разговорная речь и канцелярская кишели
русизмами. Даже турецкие слова принимали русскую форму.
Хрестоматия по истории СССР, XIX в. : кн. для учителя / сост. П. П. Епифанов, О. П. Епифанова. –
Москва : Просвещение, 1991. – С. 209–210.
�Содержание
21. В.В. Верещагин. Вступление русских войск в Адрианополь. 8 (20)
января 1878 г.
1902 г.
Был прекрасный солнечный день, когда мы подходили к Адрианополю. Навстречу выехало несколько
всадников. Перед самым городом показалась густая толпа двигавшегося нам навстречу народа,
одушевление которого росло по мере нашего приближения; наконец, передовые не выдержали –
бросились к нам бегом! Невозможно, немыслимо описать их энтузиазм и сцену, затем последовавшую:
с криками и воем бросались люди перед нами на колена, целовали землю, крестясь, прикладывались,
как к образам, не только к нашим рукам, но и коленам, сапогам, стременам. Не даваться, не допускать
их до этого не было никакой возможности, – приходилось подчиняться... Дали знать, что навстречу
идет духовенство с крестами и хоругвями... Только лишь въехали мы и осмотрелись, как навстречу из
примыкавшего болгарского квартала вышла огромная процессия из представителей разных церквей и
религий. Впереди был греческий митрополит (Дионисий), затем армянский архиепископ, болгарский
священник, еврейские раввины, турецкие муллы и с ними громадная толпа народа – вся площадь
покрылась людьми, я думаю, было тысяч 30–40... «Пусть, – объявил генерал, – всякая народность
выберет по два представителя, пусть собрание этих представителей под председательством греческого
митрополита озаботится своевременным доставлением людям и лошадям корма; на этом, и только на
этом условии не будем делать реквизиций и солдаты не будут посылаться в город. За все принесенное
будет заплачено главною квартирою». Все были, видимо, довольны, пропал их страх иметь дело с
солдатами, – страх совершенно понятный. Когда духовенство ушло, мы направились в церковь
болгарского квартала, которая, разумеется, была полна-полнехонька... Приложившись ко кресту, мы
вышли из церкви, сели на лошадей и возвратились на площадь. Здесь Струков поставил отряд свой в
каре, объехал его, поблагодарил за службу и поздравил с занятием второй столицы Турции,
знаменитого города Адрианополя.
Хрестоматия по истории СССР, XIX в. : кн. для учителя / сост. П. П. Епифанов, О. П. Епифанова. –
Москва : Просвещение, 1991. – С. 210–211.
�Содержание
22. Сан-Стефанский прелиминарный мирный договор
Сан-Стефано, 19 февраля (3 марта) 1878 г.
СТАТЬЯ I
Дабы положить конец непрестанным столкновениям между Турцией и Черногорией, граница,
разделяющая оба государства, будет исправлена согласно с прилагаемой при сем картой и сообразно с
оговоркой, ниже помещаемой, следующим образом:
От горы Доброшицы граница проследует, по указанной Константинопольской конференцией черте,
чрез Билек до Корыта. Отсюда новая граница пройдет к Гацко (Метохия-Гацко будет принадлежать
Черногории) и к слиянию рек Пивы и Тары, поднимаясь к северу по течению Дрины, до со слияния с
Лимом. Восточная граница Княжества пойдет вдоль этой последней реки до Приеполья и направится
чрез Рошай к Сухой-Планине (оставляя Бихор и Рошай Черногории).
Никшич, Гацко, Спуж, Подгорица, Жабляк и Антивари останутся за Черногорией.
Установление окончательных границ Княжества будет возложено на Европейскую комиссию, в состав
которой войдут представители от Блистательной Порты и черногорского правительства. Комиссия эта
подвергнет на месте общее очертание границ изменениям, какие сочтет необходимыми и
справедливыми с точки зрения взаимных выгод и спокойствия обоих государств, причем каждому из
них дано будет соответственное возмещение, признаваемое необходимым.
Для судоходства по Бояне, дававшего постоянно повод к пререканиям между Блистательной Портой и
Черногорией, будут определены особые правила, имеющие быть выработанными той же Европейской
комиссией.
СТАТЬЯ II
Блистательная Порта признает окончательно независимость княжества Черногории.
По соглашению между российско-императорским правительством, правительством оттоманским и
княжеством Черногории, будут определены впоследствии характер и форма взаимных отношений
между Блистательной Портой и Княжеством, а именно: касательно назначения черногорских агентов в
Константинополе и некоторых местностях Оттоманской империи, где это будет признано
необходимым – выдачи преступников, бежавших на ту или другую территорию, – и подчинения
путешествующих по Оттоманской империи или проживающих в ней черногорцев оттоманским
законам и властям, сообразно основаниям международного права и обычаям, установленным
относительно черногорцев.
Особое условие будет заключено между Блистательной Портой и Черногорией для разрешения
вопросов, касающихся взаимных отношений жителей пограничных местностей обоих государств, а
также военных сооружений на тех местностях.
Вопросы, по которым не последовало бы соглашения, должны быть покончены третейским решением
России и Австро-Венгрии. Впредь же, если произойдут спор или столкновение, за исключением
случаев, возникающих из-за территориальных требований, Турция и Черногория предоставят
разрешение своих несогласий России и Австро-Венгрии, которые совместно будут постановлять
третейское решение.
Черногорские войска должны будут очистить территорию, не вошедшую в обозначенные выше
границы, в десятидневный срок со времени подписания прелиминарного мирного договора.
СТATЬЯ III
Сербия признана независимой.
�Содержание
Граница ее, обозначенная на прилагаемой при сем карте, пойдет по руслу Дрины, оставляя княжеству
Малый Зворник и Закар и направляясь далее по прежней границе, до истоков ручья Дезево близ
Стойлака. Отсюда новая пограничная черта направится по течению этого ручья до реки Рашка и затем
по течению сей последней до Нового-Базара. От Нового-Базара, поднявшись вверх по ручью, который
протекает близ деревень Мекень и Трговище, до его истока, граница направится чрез Босур-Планину в
долину Ибара и спустится по течению ручья, впадающего в эту реку близ селения Рыбанича, откуда
кратчайшей линией соединится к юго-востоку от Караул-Баре с прежней сербской границей, по
которой будет следовать до Дуная.
Ада-Кале будет очищена и срыта.
Турецко-сербская комиссия, при содействии русского комиссара, установит в течение трех месяцев
окончательное очертание границ и окончательно разрешит вопросы, касающиеся островов Дрины.
Болгарский делегат будет допущен к участию в трудах комиссии, когда она будет проводить границу
между Сербией и Болгарией.
СТАТЬЯ IV
Мусульмане, владеющие поземельной собственностью на присоединенной к Сербии территории и
желающие выселиться из Княжества, могут сохранить за собою, в его пределах, недвижимые
имущества, сдав оные в аренду или поручив управление имениями другим лицам. На Турецкосербскую комиссию, с участием в ней русского комиссара, будет возложено постановить в течение двух
лет окончательные решения по всем вопросам, касающимся признания прав на такие недвижимые
имущества, в коих замешан интерес мусульман. На ту же Комиссию будет возложено установление в
трехлетний срок способа отчуждения имуществ, принадлежащих правительству или духовным
учреждениям (вакуф), а также разрешение вопросов, которые касаются частных интересов, могущих
быть при этом затронутыми. До заключения между Турцией и Сербией непосредственного договора,
устанавливающего характер и форму взаимных отношений между Блистательной Портой и
Княжеством, сербские подданные, путешествующие по Оттоманской империи или проживающие в
ней, будут пользоваться положением, сообразным с общими началами международного права.
Сербские войска должны будут очистить местности, не включенные в обозначенные выше границы, в
пятнадцатидневный срок со времени подписания прелиминарного мирного договора.
СТАТЬЯ V
Блистательная Порта признает независимость Румынии, которая предъявит свои права на
вознаграждение, имеющее быть определенным обеими сторонами. До заключения непосредственного
договора между Турцией и Румынией румынские подданные будут пользоваться в Турции всеми
правами, которые обеспечены за подданными других европейских держав.
СТАТЬЯ VI
Болгария образует самоуправляющееся, платящее дань Княжество с христианским правительством и
земским войском.
Окончательные границы Болгарии будут установлены особой Русско-турецкой комиссией до очищении
Румелии российской императорской армией. При изменениях на месте общего очертания границ,
Комиссия, согласно основаниям мира, примет во внимание начала народности большинства
пограничных жителей, а также топографические условия и практические нужды местного населения,
касающиеся удобства сообщений.
Размеры Княжества Болгарии определены в общих чертах на прилагаемой при сем карте,
долженствующей служить основанием для окончательного разграничения. От новой границы
Сербского Княжества пограничная черта направится по западному рубежу казы Враньи до цепи
�Содержание
Карадага. Повернув на запад, граница пройдет по западным пределам. Далее пограничная черта чрез
озеро Касторию дойдет до реки Могленицы и, спустившись по ее течению, пройдет южнее Яницы
(Вардар-Енидже) и направится чрез устье Вардара… Капаколас и Ишиклар до реки Арды. Отсюда
пограничная черта будет проведена по направлению города Чирмена; оставляя город Адрианополь на
юге, где она пройдет чрез села… она примкнет к Черному морю. Граница покинет морской берег близ
Мангалии, направится по южным пределам Тульчинского санджака и примкнет к Дунаю выше Рассова.
СТАТЬЯ VII
Князь Болгарии будет свободно избираем населением и утверждаем Блистательной Портой с согласия
держав. Ни один из членов царствующих династий великих европейских держав не может быть избран
князем Болгарии.
Собрание именитых людей Болгарии, созванное в Филипполе (Пловдиве) или в Трнове, выработает,
до избрания князя, под наблюдением российского императорского комиссара и в присутствии
комиссара оттоманского, устав будущего управления, по примеру того, как было сделано в 1830 году,
после Адрианопольского мира, в Придунайских княжествах.
В местностях, где болгарское население перемешано с турецким, греческим, валашским (куце-влахи)
или другими, при выборах, или выработке органического устава, будет обращено должное внимание на
права и потребности этих народностей.
Введение нового образа правления в Болгарии и наблюдение за его применением будут поручены в
течение двух лет российскому императорскому комиссару. По прошествии первого года со времени
введения нового порядка европейские кабинеты – в случае, если это будет признано нужным и если по
сему предмету последует соглашение между ними, Россией и Блистательной Портой – могут
присоединить особых уполномоченных к российскому императорскому комиссару.
СТАТЬЯ VIII
Оттоманские войска не будут более находиться в Болгарии, и все прежние крепости будут срыты на
счет местного правительства.
До полного образования земского войска, достаточного для охраны порядка, безопасности и
спокойствия, и численность коего будет впоследствии определена соглашением между оттоманским
правительством и российским императорским кабинетом, русские войска будут занимать страну и, в
случае надобности, оказывать содействие комиссару. Военное занятие Болгарии будет одинаково
ограничено приблизительным сроком в два года.
Численность оккупационного русского корпуса, составленного из шести дивизий пехоты и двух
кавалерии, который останется в Болгарии по очищении Турции императорской армией, не будет
превосходить пятидесяти тысяч человек. Этот корпус будет содержаться на счет занимаемой им
страны. Русские войска, которые будут занимать Болгарию, сохранят сообщения с Россией не только
чрез Румынию, но и чрез черноморские порты – Варну и Бургас, где они могут учредить на время
занятия необходимые склады.
СТATЬЯ IX
Размер ежегодной дани, которую Болгария будет платить сюзеренному двору, внося ее в банк,
имеющий быть указанным впоследствии Блистательной Портой, определится соглашением между
Россией, оттоманским правительством и прочими кабинетами по истечении первого года действия
новых учреждений. Дань эта будет установлена сообразно средней доходности всей территории,
которая войдет в состав Княжества.
Болгария заступит оттоманское императорское правительство в его обязанностях и обязательствах по
�Содержание
отношению к Рущуко-Варнской железной дороге на основании особого соглашения между
Блистательной Портой, правительством Княжества и управлением означенной дороги. Решение
вопросов касательно других железных дорог, проходящих по Княжеству, предоставляется также
соглашению между Блистательной Портой, учрежденным правительством Болгарии и правлениями
заинтересованных компаний.
СТАТЬЯ X
Блистательная Порта будет иметь право пользоваться проходом чрез Болгарию для перевоза по
определенным путям войск, военных припасов и провианта в области, находящиеся за пределами
Княжества, и обратно. В течение трех месяцев со времени ратификации настоящего акта, во избежание
затруднений и недоразумений в применении сказанного права, условия пользования им будут
определены, по соглашению Блистательной Порты с управлением в Болгарии, особым уставом,
обеспечивающим, между прочим, военные нужды Блистательной Порты.
Само собой разумеется, что вышеозначенное право распространяется исключительно на оттоманские
регулярные войска, иррегулярные же – баши-бузуки и черкесы – безусловно будут исключены из него.
Блистательная Порта предоставляет себе также право провозить чрез Княжество свою почту и
содержать в нем телеграфную линию, относительно чего будет также сделано соглашение и
вышеупомянутым способом и в одинаковый срок.
СТAТЬЯ XI
Землевладельцы вероисповедания мусульманского и других, которые пожелали бы избрать место
жительства вне Княжества, могут сохранить за собой, в его пределах, недвижимую собственность,
отдав оную в аренду или поручив управление ею другим лицам. Турецко-Болгарские комиссии, под
наблюдением русских комиссаров, будут заседать в главных центрах населения и постановлять в
течение двух лет окончательные решения по всем вопросам о признании прав собственности на
недвижимые имущества, в которых замешаны интересы мусульман и лиц других исповеданий. На
подобные же комиссии будет возложено окончательное устройство в течение двух лет всех дел,
касающихся способов отчуждения, эксплуатации и употребления в пользу Блистательной Порты
имуществ, принадлежащих правительству и духовным учреждениям (вакуф).
По истечении вышесказанного двухлетнего срока все имущества, на которые не будет предъявлено
требований, будут проданы с публичного торга и вырученная от сего сумма обращена на содержание
вдов и сирот – как мусульман, так и христиан, жертв последних событий.
СТАТЬЯ XII
Все крепости на Дунае будут срыты. Впредь на берегах этой реки не будет более укреплений; не будет
также в водах румынского, сербского и болгарского княжеств военных судов, кроме обычных
стационеров и мелких судов, предназначаемых дли надобностей речной полиции и таможенного
управления.
Права, обязательства и льготы Международной Нижне-Дунайской комиссии остаются
неприкосновенными.
СТАТЬЯ XIV
В Боснии и Герцеговине будут немедленно введены сообщенные оттоманским уполномоченным в
первом заседании Константинопольской конференции предложения европейских держав с теми
изменениями, которые будут установлены по взаимному соглашению между Блистательной Портой,
русским и австро-венгерским правительствами. Недоимки не будут взыскиваемы, и текущие доходы
этих провинций, до первого марта тысяча восемьсот восьмидесятого года, будут исключительно
�Содержание
обращаемы на вознаграждение семейств беглецов и жителей, пострадавших от последних событий, без
различия их народности и вероисповедания, а равно и на местные нужды страны. Сумма, которая, по
истечении сказанного срока, должна будет ежегодно причитываться центральному правительству,
имеет быть определена соглашением между Турцией, Россией и Австро-Венгрией.
СТАТЬЯ XVI
Ввиду того, что очищение русскими войсками занимаемых ими в Армении местностей, которые
должны быть возвращены Турции, могло бы подать там повод к столкновениям и усложнениям,
могущим вредно отразиться на добрых отношениях обоих государств, – Блистательная Порта обязуется
осуществить, без замедления, улучшения и реформы, вызываемые местными потребностями в
областях, населенных армянами, и оградить безопасность последних от курдов и черкесов.
СТАТЬЯ XVII
Полная и безусловная амнистия даруется Блистательной Портой всем оттоманским подданным,
замешанным в последних событиях, и все лица, вследствие сего подвергнутые заключению или
отправленные в ссылку, будут немедленно освобождены.
СТАТЬЯ XIX
Вознаграждение за войну, а равно убытки, причиненные России, которые е. в. император
всероссийский требует и которые Блистательная Порта обязались ему уплатить, заключается в:
а) девятистах миллионах рублей военных издержек (содержание армии, возмещение припасов,
военные заказы);
б) четырехстах миллионах рублей убытков, причиненных южному побережью государства, отпускной
торговле, промышленности и железным дорогам;
в) ста миллионах рублей убытков, причиненных Кавказу вторжением;
г) десяти миллионах рублей проторей и убытков русским подданным и учреждениям в Турции.
Итого тысяча четыреста десять миллионов рублей.
Принимая во внимание финансовые затруднения Турции и сообразуясь с желанием Е. В. султана,
император всероссийский соглашается заменить уплату большей части исчисленных в предыдущем
параграфе сумм следующими территориальными уступками:
a) Тульчинский санджак, то есть уезды (казы): Килии, Сулины, Махмудие, Исакчи, Тульчи, Мачина,
Бабадага, Гирсова, Кюстендже и Меджидие, а равно острова Дельты и Змеиный остров. Не желая
присоединять себе означенной территории и островов Дельты, Россия предоставляет себе променять
их на отчужденную от нее трактатом 1856 года часть Бессарабии, граничащую с юга руслом
Килийского рукава и устьем Старого-Стамбула. Вопрос о разделе вод и рыбных ловель имеет быть
решен Русско-румынской комиссией в годовой срок со времени ратификации мирного трактата…
Окончательные границы присоединенной к России территории, обозначенные на прилагаемой при
сем карте, будут установлены комиссией из русских и оттоманских делегатов, комиссия эта примет во
внимание при своих работах как топографию местности, так и необходимые условия для хорошей
администрации и для обеспечения спокойствия страны.
c) Территории, означенные в параграфах А и Б, уступаются России взамен суммы тысячи ста
миллионов рублей. Что касается остальной части вознаграждения, за исключением десяти миллионов
рублей, следующих русским учреждениям и подданным в Турции, то есть трехсот миллионов рублей,
то способ их уплаты и предназначаемые к тому обеспечения будут определены последующим
соглашением между российским императорским правительством и правительством е. в. султана.
�Содержание
СТАТЬЯ XXI
Жители уступленных России местностей, желающие поселиться вне их пределов, могут удалиться,
продав свои недвижимые имущества, на что означенным лицам даруется трехлетний срок со дня
ратификации настоящего акта.
Недвижимые имущества, принадлежащие правительству или духовным учреждениям, находящимся
вне пределов поименованных выше местностей, имеют быть проданными в тот же трехлетний срок,
по способу, который будет установлен особой Русско-Турецкой комиссией. Этой же Комиссии будет
поручено определить способ вывоза оттоманским правительством военных и боевых припасов,
провианта и других предметов, принадлежащих правительству и которые оказались бы в укреплениях,
городах и местностях, уступленных России и не занятых в настоящее время.
СТАТЬЯ XXII
Русские духовные лица, паломники и иноки, путешествующие или пребывающие в Европейской и
Азиатской Турции, будут пользоваться теми же правами, преимуществами и льготами, как
иностранные духовные лица других народностей. За императорским посольством и за русскими
консульствами в Турции признается право официальной защиты как вышеозначенных лиц, так и их
имуществ, а равно духовных, благотворительных и других учреждении в Святых местах и в других
местностях.
Афонские монахи русского происхождения сохранят свои имущества и прежние льготы и будут
продолжать пользоваться в трех монастырях, им принадлежащих, и в зависящих от них учреждениях
теми же правами и преимуществами, которые обеспечены за другими духовными учреждениями и
монастырями Афонской горы.
СТАТЬЯ XXIV
Босфор и Дарданеллы будут открыты, как во время войны, так и во время мира, для торговых судов
нейтральных держав, приходящих из русских портов или отправляющихся в оные. Вследствие всего
Блистательная Порта обязуется впредь более не установлять недействительной блокады портов
Черного и Азовского морей, как несоответствующей точному смыслу декларации, подписанной в
Париже 4 (16) апреля 1856 г.
Сборник договоров России с другими государствами. 1856–1917. – Москва : Государственное
издательство политической литературы, 1952. – С. 159–174.
�Содержание
23. Берлинский трактат
Берлин, 1 (13) июля 1878 г.
Во имя бога всемогущего. Е. В. Император всероссийский, Е. В. Император германский, король
прусский, Е. В. Император австрийский, король богемский и пр. и апостолический король Венгрии,
президент Французской республики, ее В. Королева Соединенного Королевства Великобритании и
Ирландии императрица Индии, Е. В. король Италии и Е. В. император оттоманов, желая разрешить, в
смысле европейского строя, согласно постановлениям Парижского трактата 30 - го марта 1856 года,
вопросы, возбужденные на Востоке событиями последних лет и войной, окончившейся СанСтефанским прелиминарным договором, единодушно были того мнения, что созвание конгресса
представляло бы наилучший способ для облегчения их соглашения.
Вследствие счастливо установившегося между ними согласия, они постановили нижеследующие
условия:
СТАТЬЯ I
Болгария образует из себя княжество самоуправляющееся и платящее дань, под главенством Е. И. В.
султана; она будет иметь христианское правительство и народную милицию.
СТАТЬЯ II
Болгарское княжество будет заключать в себе нижеследующие территории:
Граница следует на севере по правому берегу Дуная, начиная от старой границы Сербии до пункта,
который будет определен Европейской комиссией, к востоку от Силистрии и оттуда направляется к
Черному морю на юг от Мангалии, которая присоединяется к румынской территории. Черное море
образует восточную границу Болгарии…
…От Капотаик-Балкана граница обозначается линиею водораздела между долинами Рильска-река и
Бистрица-река и следует по отрогу, называемому Воденица-Планина, спускается в долину Струмы при
слиянии этой реки с Рильска-рекой, оставляя деревню Барахли за Турцией. Она подымается за сим к
югу от деревни Иолошница, достигает по кратчайшей линии цепи гор Голема-Планина у вершины
Гитка и тут примыкает к прежней административной границе Софийского санджака, оставляя, однако,
за Турцией весь бассейн Сухой-реки она подымается потом по прямой линии на Видлип-Планину и
оттуда на гору Радочина, в цепи гор Коджа-Балкан, оставляя за Сербией деревню Дойкинци, а за
Болгарией деревню Сенакос.
Это разграничение будет установлено на месте Европейской комиссией, в которой державы,
подписавшие трактат, будут иметь своих представителей. Само собою разумеется:
1) что эта Комиссия примет во внимание необходимость для е. в. султана быть в состоянии защитить
границы Балкан в Восточной Румелии;
2) что в районе 10 километров вокруг Самакова не могут быть воздвигаемы укрепления.
СТАТЬЯ III
Князь, Болгарии будет свободно избираем населением и утверждаем Блистательной Портой с согласия
держав. Ни один из членов династий, царствующих в великих европейских державах, не может быть
избираем князем Болгарии.
�Содержание
В случае, если звание князя болгарского останется незамещенным, избрание нового князя будет
произведено при тех же условиях и в той же форме.
СТАТЬЯ IV
Собрание именитых людей Болгарии, созванное в Тырнове, выработает, до избрания князя,
органический устав княжества.
В местностях, где болгары перемешаны с населениями турецким, румынским, греческим и другими,
будут приняты во внимание права и интересы этих населений по отношению к выборам и выработке
органического устава.
СТATЬЯ V
В основу государственного права Болгарии будут приняты следующие начала:
Различие в религиозных верованиях и исповеданиях не может послужить поводом к исключению
кого-либо, или непризнанию за кем-либо правоспособности во всем том, что относится до
пользования правами гражданскими и политическими, доступа к публичным должностям, служебным
занятиям и отличиям или до отправления различных свободных занятий и ремесел в какой бы то
местности ни было.
Всем болгарским уроженцам, а равно и иностранцам обеспечиваются свобода и внешнее отправление
всякого богослужения; не могут быть также делаемы какие-либо стеснения в иерархическом устройство
различных религиозных общин и в сношениях их с их духовными планами.
СТАТЬЯ VI
Временное управление Болгарии, до окончательного составления органического устава Болгарии, будет
находиться под руководством российского императорского комиссара. Для содействия ему, с целью
наблюдения за ходом временного управления, будут призваны императорский оттоманский комиссар и
консула, для сего назначенные прочими державами, подписавшими настоящий трактат.
СТАТЬЯ VII
Временное управление не может быть продолжено более срока девяти месяцев от дня размена
ратификации настоящего трактата.
СТАТЬЯ VIII
Трактаты о торговле и судоходстве, а равно все конвенции и отдельные соглашения, заключенные
между иностранными державами и Портой и ныне действующие, сохраняют свою силу в княжестве
Болгарии, и в них не будет сделано никакого изменения по отношению к какой бы то ни было державе
до тех пор, пока не последует на то согласия с ее стороны.
Никаких транзитных пошлин не будет взиматься в Болгарии с товаров, провозимых чрез княжество.
Подданные и торговля всех держав будут пользоваться в ней совершенно одинаковыми правами.
СТАТЬЯ IX
Размер ежегодной дани, которую Болгарское княжество будет платить верховному правительству, внося
ее в банк, имеющий быть указанным впоследствии времени Блистательной Портой, будет определен
по соглашению между державами, подписавшими настоящий трактат, к концу первого года действия
�Содержание
нового управления. Эта дань будет исчислена по расчету средней доходности княжества.
СТАТЬЯ X
Болгария заступает императорское оттоманское правительство в его обязанностях и обязательствах по
отношению к обществу Рущукско-Варнской железной дороги со времени обмена ратификаций
настоящего трактата. Сведение прежних счетов предоставляется соглашению между Блистательной
Портой, правительством княжества и управлением этого общества.
Равным образом Болгарское княжество заступает, в соответственной доле, Блистательную Порту в
обязательствах, принятых ею как относительно Австро-Венгрии, так и Общества эксплуатации
железных дорог в Европейской Турции по окончанию, соединению и эксплуатации железнодорожных
линий, находящихся на его территории.
Конвенции, необходимые для окончательного разрешения этих вопросов, будут заключены между
Австро-Венгрией, Портой, Сербией и Болгарским княжеством немедленно после заключения мира.
СТАТЬЯ XI
Оттоманская армия не будет более пребывать в Болгарии; все старые крепости будут срыты на счет
княжества по истечении года или раньше, если можно; местное правительство примет немедленно
меры к их уничтожению и не может сооружать новых.
СТАТЬЯ XII
Собственники мусульмане или другие, которые поселятся вне княжества, могут сохранить в нем свои
недвижимости, отдавая их в аренду или в управление другим лицам.
На Турецко-Болгарскую комиссию будет возложено окончательное решение в течение двух лет всех дел,
касающихся способа отчуждения, эксплуатации или пользования за счет Блистательной Порты как
государственными имуществами, так и принадлежащими духовным учреждениям (вакуфы), равно как и
вопросов, касающихся до могущих быть замешанными в них интересов частных лиц.
СТАТЬЯ XIII
На юг от Балкан образуется провинция, которая получит наименование «Восточной Румелии» и
которая останется под непосредственною политическою и военного властью е. и. в. султана на
условиях административной автономии. Она будет иметь генерал-губернатором христианина.
СТАТЬЯ XIV
Восточная Румелия граничит к северу и северо-западу с Болгарией и вмещает в себе территории,
заключающиеся и следующем очертании:
Начиная с Черного моря, пограничная линия подымается по руслу ручья... Она продолжается по
главной цепи Большого Балкана и следует по всему ее протяжению до вершины Косица.
В этом место западная граница Румелии оставляет гребень Балкана, спускается к югу… она следует к
северу от Каранлика по гребням Восны и Сувака, по линии, отделяющей воды Дуки от вод Карагач-Су,
и примыкает к Черному морю между двумя реками, носящими те же названия.
СTATЬЯ XV
Е. В. султану предоставляется право заботиться о защите морских и сухопутных границ области,
�Содержание
воздвигая укрепления на этих границах и содержа в них войско.
Внутренний порядок охраняется в Восточной Румелии туземной стражей при содействии местной
милиции.
При формировании как стражи, так и милиции, коих офицеры назначаются султаном, будет принято во
внимание, смотря по местностям, вероисповедание жителей.
Е. И. В. султан обязуется не употреблять в пограничных гарнизонах иррегулярных войск, как-то:
башибузуков и черкесов. Регулярные же войска, назначаемые для этой службы, ни в каком случае не
будут размещаться по обывательским домам. При переходе чрез область войска эти не будут делать в
ней остановок.
СТАТЬЯ XVI
Генерал-губернатору предоставляется право призывать оттоманские войска в случае, если бы
внутреннему или внешнему спокойствию области угрожала какая-либо опасность. В данном случае
Блистательная Порта обязана поставить в известность представителей держав в Константинополе о
принятом ею решении и о причинах, его вызвавших.
СТАТЬЯ XVII
Генерал-губернатор Восточной Румелии будет назначаем Блистательной Портой с согласия держав на
пятигодичный срок.
СТАТЬЯ XX
Трактаты, концепции и международные соглашения, какого бы они ни были свойства, заключенные
или имеющие быть заключенными между Портой и иностранными державами, будут применяться в
Восточной Румелии, как и во всей Оттоманской империи. Льготы и привилегии, предоставленные
иностранцам, к какому бы состоянию они ни принадлежали, будут уважаемы в этой провинции.
Блистательная Порта принимает обязательство наблюдать в этой области над исполнением общих
законом империи относительно религиозной свободы в применении ко всем вероисповеданиям.
СТАТЬЯ XXI
Права и обязательства Блистательной Порты по отношению к железным дорогам в Восточной
Румелии остаются неизменными.
СТАТЬЯ XXII
Русский оккупационный корпус в Болгарии и Восточной Румелии будет состоять из шести пехотных и
двух кавалерийских дивизий и не превзойдет 50 000 человек. Он будет содержаться на счет
занимаемой им страны. Оккупационные войска сохранят сообщения с Россией не только чрез
Румынию, в силу соглашения, имеющего быть заключенным между обоими государствами, но и
черноморские порты Варну и Бургас, в которых им предоставлено будет право устроить, на все
продолжение занятия, необходимые склады.
Срок занятия Восточной Румелии и Болгарии императорскими российскими войсками определяется в
девять месяцев со дня обмена ратификаций настоящего трактата.
Императорского российское правительство обязуется окончить в последующий трехмесячный срок
проведение своих войск чрез Румынию и совершенное очищение этого княжества.
�Содержание
СТАТЬЯ XXV
Провинции Босния и Герцеговина будут заняты и управляемы Австро-Венгрией. Австро-венгерское
правительство, не желая принять на себя управление Новибазарским санджаком, простирающимся
между Сербией и Черногорией, по направлению на юго-восток за Митровицу, оттоманское
управление остается в нем в действии по-прежнему. Но для того чтобы обеспечить нового
политического строя, а также слободу и безопасность путей сообщения, Австро-Венгрия предоставляет
себе и право содержать гарнизоны, а также иметь дороги военные и торговые на всем протяжении
этой части прежнего боснийского вилайета.
С этой целью правительства Австро-Венгрии и Турции предоставляют себе условиться о
подробностях.
СТАТЬЯ XXVI
Независимость Черногории признается Блистательной Портой
договаривающимися сторонами, которые еще ее не признали.
и
всеми
теми
высокими
СТАТЬЯ XXVII
Высокие договаривающиеся стороны условились о следующем:
В Черногории различие в религиозных верованиях и исповеданиях не может послужить поводом к
исключению кого-либо или непризнанию за кем-либо правоспособности во всем том, что относится
до пользования правами гражданскими и политическими, доступа к публичным должностям,
служебным занятиям и отличиям или до отправления различных свободных занятий и ремесел, в
какой бы то местности ни было. Всем черногорским уроженцам, а равно и иностранцам,
обеспечивается свобода и внешнее отправление всякого богослужения; не могут быть делаемы также
какие-либо стеснения в иерархическом устройстве различных религиозных обществ и в сношениях их
с их духовными главами.
СТАТЬЯ XXVIII
Новые границы Черногории определены следующим образом:
Граничная черта, начиная от Илинобрдо к северу от Клобука, спускается по Требиньчице к Грапчарево,
которое остается за Герцеговиной. Отсюда новая граница направляется по гребням Мокрой-Планины,
оставляя за Черногорией даревню Мокра, и достигает пункта 2166 карты австрийского генерального
штаба.
На северо-западе границу образует линия, идущая от берега между деревнями Шушаны и Зубцы и
примыкающая к крайнему юго-восточному пункту нынешней границы Черногории на ВршутаПланине.
СТАТЬЯ XXIX
Антивари и его территория присоединяются к Черногории на следующих условиях:
Местности, лежащие к югу от этой территории, согласно вышеизложенному разграничению, до р.
Бояны, включая Дульциньо, будут возвращены Турции.
Община Синцы до северной границы территории, обозначенной и подробном описании границ, будет
включена в состав Далмации.
�Содержание
Черногории предоставляется полная свобода судоходства по р. Бонне. Никакие укрепления не будут
воздвигаемы на протяжении этой реки, за исключением необходимых для местной защиты Скутарской
крепости, каковые не могут простираться далее шести километров расстояния от этого города.
Черногория не может иметь ни военных судов, ни военного флага.
Порт Антивари и все вообще воды Черногории останутся закрытыми для военных судов всех наций.
Укрепления, находящиеся между озерами и прибрежьем, на черногорской территории, будут срыты, и
никакие новые не могут быть возводимы в этой черте.
Полицейский надзор, морской и санитарный, как в Антивари, так и вдоль всего черноморского
побережья, будет производить Австро-Венгрия, посредством легких сторожевых судов.
Черногория введет у себя действующие ныне в Далмации морские узаконения. Австро-Венгрия, с
своей стороны, обязуется оказывать, чрез своих консулов, покровительство черногорскому торговому
флагу.
Черногория должна войти в соглашение с Австро-Венгрией касательно права постройки и содержания
дороги и рельсового пути чрез новую черногорскую территорию.
Полная свобода сообщений будет обеспечена на этих путях.
СТАТЬЯ XXX
Мусульмане и другие лица, владеющие недвижимой собственностью в местностях, присоединенных к
Черногории, которые пожелали бы поселиться вне княжества, могут сохранить за собой свои
недвижимости, отдавая их в аренду или управляя ими при посредстве других лиц.
Ни у кого не может быть отчуждена недвижимая собственность иначе, как законным порядком, ради
общественной пользы, и за предварительное вознаграждение.
На Турецко-Черногорскую комиссию будет возложено окончательное устройство в трехлетний срок
всех дел, касающихся порядка отчуждения, эксплуатации и пользования, за счет Блистательной Порты,
имуществ, принадлежащих государству, богоугодным учреждениям (вакуф), а также разрешение
вопросов, касающихся интересов частных лиц, могущих быть затронутыми в помянутых делах.
СТАТЬЯ XXXI
Княжество Черногория войдет в прямое соглашение с Блистательной Портой касательно назначения
черногорских агентов в Константинополь и в другие местности Оттоманской империи, где это будет
признано необходимым.
СТАТЬЯ XXXII
Черногорские войска будут обязаны очистить в двадцатидневный срок, со дня обмена ратификаций
настоящего трактата, или же прежде, буде возможно, территорию, занимаемую ими ныне вне новых
пределов княжества.
Оттоманские войска очистят уступленные Черногории территории в тот же двадцатидневный срок.
Им, однако же, будет дан дополнительный пятнадцатидневный срок как для очищения укрепленных
мест и вывоза оттуда продовольственных и боевых запасов, так и для составления описи снарядов и
предметов, не могущих быть немедленно вывезенными.
�Содержание
СТАТЬЯ XXXIV
Высокие договаривающиеся стороны признают независимость Сербского княжества при условиях,
изложенных в нижеследующей статье.
СТАТЬЯ XXXV
В Сербии различие в религиозных верованиях и исповеданиях не может послужить поводом к
исключению кого-либо или непризнанию за кем-либо правоспособности во всем том, что относится
до пользования правами гражданскими и политическими, доступа к публичным должностям,
служебным занятиям и отличиям или до отправления различных свободных занятий и ремесел, в
какой бы то ни было местности.
Свобода и внешнее отправление всякого богослужения обеспечиваются как за всеми сербскими
уроженцами, так и за иностранцами, и никакие стеснения не могут быть делаемы в иерархическом
устройстве различных религиозных общин и в сношениях их с их духовными главами.
СТАТЬЯ XXXVI
Сербия получает территории, заключающиеся в нижеследующих границах:
Новая граница следует по нынешней пограничной черте, подымаясь вверх по руслу Дрины от слияния
ее с Савой.
Затем, она поворачивает к югу по водоразделу Брвеницы и Медведжи, оставляя весь бассейн
Медведжи за Сербией.
От вершины горы Радочина граница направляется к северо-западу по гребню Балканских гор чрез
Ципровец-Балкан и Стару-Планину до прежней восточной границы Сербского княжества, возле Кулы
Смилиова Чука и оттуда этой же границей до Дуная, к которому она примыкает у Раковицы.
СТАТЬЯ XXXVII
Впредь до заключения новых соглашений в Сербии никаких изменений не последует в ныне
существующих условиях коммерческих сношений княжества с иностранными государствами.
Никакой транзитной пошлины не будет взиматься с товаров, провозимых чрез Сербию.
Льготы и привилегии иностранных подданных, равно как и права консульской юрисдикции и
покровительства останутся, как они ныне существуют, в полной силе, пока не будут изменены с общего
согласия княжества и заинтересованных держав.
СТАТЬЯ XXXVIII
Княжество Сербия заступает, в соответственной доле, Блистательную Порту в обязательствах,
принятых ею как относительно Австро-Венгрии, так и относительно Общества эксплуатации
железных дорог Европейской Турции по окончанию, соединению, а также по эксплуатации
железнодорожных линий, имеющих быть проведенными на вновь приобретенной княжеством
территории.
Необходимые для разрешения этих вопросов конвенции будут заключены немедленно по подписании
настоящего трактата между Австро-Венгрией, Сербией и княжеством Болгарии в границах его
компетентности.
�Содержание
СТАТЬЯ XLI
Сербские войска будут обязаны очистить в пятнадцатидневный срок со дня обмена ратификаций
настоящего трактата местности, не включенные в новые границы княжества.
Оттоманские войска очистят в тот же пятнадцатидневный срок территории, уступленные Сербии. Им
будет, однако же, дан дополнительный пятнадцатидневный срок, как для очищения укрепленных мест
и вывоза оттуда продовольственных и боевых запасов, так и для составления описи снарядов и
предметов, не могущих быть немедленно вывезенными.
СТАТЬЯ XLII
Так как Сербия обязана нести на себе часть оттоманского государственного долга за новые территории,
присужденные ей настоящим трактатом, то представители держав в Константинополе, вместе с
Блистательной Портой, определят размер этой части на справедливых основаниях.
СТАТЬЯ XLIII
Высокие договаривающиеся стороны признают независимость Румынии при условиях, изложенных в
двух нижеследующих статьях.
СТАТЬЯ XLIV
В Румынии различие религиозных верований и исповеданий не может послужить поводом к
исключению кого-либо, или непризнанию за кем-либо правоспособности во всем том, что относится
до пользования правами гражданскими и политическими, доступа к публичным должностям,
служебным занятиям и отличиям или до отправления различных свободных занятий и ремесел в какой
бы то ни было местности.
Свобода и внешнее отправление всякого богослужения обеспечиваются как за всеми уроженцами
румынского государства, так и за иностранцами, и никакие стеснения не могут быть делаемы в
иерархическом устройстве различных религиозных общин и в сношениях их с их духовными главами.
Подданные всех держав, торгующие и другие, будут пользоваться в Румынии, без различия
вероисповеданий, полным равенством.
СТАТЬЯ XLV
Княжество Румыния уступает обратно Е. В. Императору всероссийскому часть Бессарабской
территории, отошедшей от России по Парижскому трактату 1856 г., ограниченную с запада руслом
Прута, с юга руслом Килийского рукава и устьем Старого Стамбула.
Очертание границы будет определено на месте Европейской комиссией, установленной для
разграничения Болгарии.
СТАТЬЯ XLVII
Вопрос о разделе вод и рыбных ловлях будет предложен посредничеству Европейской Дунайской
комиссии.
СТАТЬЯ LI
Во всем, что касается общественных работ и других предприятий того же рода, Румыния, на всей
уступленной ей территории, заступит Блистательную Порту в ее правах и обязанностях.
�Содержание
СТАТЬЯ LII
Для увеличения гарантий, обеспечивающих свободу судоходства по Дунаю, за которой признается
общеевропейский интерес, высокие договаривающиеся стороны постановляют, что все крепости и
укрепления по течению реки от Железных Ворот до ее устьев будут срыты и что новых возводимо не
будет. Никакое военное судно не может впредь плавать по Дунаю вниз от Железных Ворот, за
исключением легких судов, предназначаемых для речной полиции и таможенной службы. Стасьонеры
держав в устьях Дуная могут, однако, подниматься до Галаца.
СТАТЬЯ LV
Правила о судоходстве, речной полиции и надзоре от Железных Ворот до Галаца будут выработаны
Европейской комиссией, при содействии делегатов прибрежных государств, и будут согласованы с
теми, которые были или будут изданы для участка реки вниз от Галаца.
СТATЬЯ LVI
Европейская Дунайская комиссия войдет, с кем следует, в соглашение для обеспечения содержания
маяка на Змеином острове.
СТАТЬЯ LVII
Выполнение работ к устранению препятствий, которые представляют судоходству Железные Ворота и
пороги, поручается Австро-Венгрии. Прибрежные государства этой части реки окажут все облегчения,
которые могут потребоваться для успеха работ.
Постановления VI статьи Лондонского договора 13-го марта 1871 года, касательно права взимания
временной таксы для покрытия расходов по выполнению вышеозначенных работ, остаются в силе в
пользу Австро-Венгрии.
СТАТЬЯ LVIII
Блистательная Порта уступает Российской империи в Азии территории Ардагана, Карса и Батума, с
портом последнего, равно как и все территории, заключающиеся между прежней русско-турецкой
границей и следующей пограничной чертой.
Новая граница, направляясь от Черного моря, согласно пограничной линии, определенной СанСтефанским договором, до пункта к северо-западу от Хорды и к югу от Артвина, продолжается по
прямой линии до реки Чоруха, пересекает эту реку и проходит к востоку от Ашмишена, следуя по
прямой линии к югу, на соединение с русской границей, обозначенной в Сан-Стефанском договоре, в
пункте на юг от Наримана, оставляя город Ольти за Россией. От пункта, обозначенного близ Наримана,
граница поворачивает к востоку, проходит чрез Тебренек, остающийся за Россией, и доходит до ПенекЧая.
Она идет по этой реке до Бардуза, потом направляется к югу, оставляя Бардуз и Ионикиой за Россией.
От пункта, находящегося на запад от деревни Карауган, граница направляется на Меджингерт,
продолжается по прямому направлению до вершины горы Кассадаг и следует по водоразделу притоков
Аракса на севере и Мурад-Су на юге до прежней русской границы.
СТАТЬЯ LIX
Е. В. Император всероссийский объявляет, что его намерение – сделать Батум порто-франко по
преимуществу коммерческим.
�Содержание
СТАТЬЯ LX
Долина Алашкерта и город Баязет, уступленные России статьей XIX Сан-Стефанского договора,
возвращаются Турции.
Блистательная Порта уступает Персии город и территорию Котур соответственно тому, как она была
определена смешанной англо-русской комиссией по турецко-персидскому разграничению.
СТАТЬЯ LXI
Блистательная Порта обязуется осуществить, без дальнейшего замедления, улучшения и реформы,
вызываемые местными потребностями в областях, населенных армянами, и обеспечить их
безопасность от черкесов и курдов. Она будет периодически сообщать о мерах, принятых ею для этой
цели, державам, которые будут наблюдать за их применением.
СТАТЬЯ LXII
Так как Блистательная Порта выразила твердое намерение соблюдать принцип религиозной свободы в
самом широком смысле, то договаривающиеся стороны принимают к сведению это добровольное
заявление.
Ни в какой части Оттоманской империи различие вероисповедания не может подавать повода к
исключению кого-либо или непризнанию за кем-либо правоспособности во всем том, что относите до
пользования гражданскими и политическими правами, доступа к публичным должностям, служебным
занятиям и отличиям, или до отправления различных свободных занятий и ремесел.
Все будут допускаемы, без различия вероисповеданий, свидетельствовать в судах.
Свобода и внешние отправления всякого богослужения обеспечиваются за всеми, и никакие стеснения
не могут быть делаемы в иерархическом устройстве различных религиозных общин и в сношениях их с
их духовными главами.
Духовные лица, паломники и иноки всех наций, путешествующие в Европейской или Азиатской
Турции, будут пользоваться одинаковыми правами, преимуществами и привилегиями.
Право официального покровительства признается за дипломатическими и консульскими агентами
держав в Турции, как по отношению вышепоименованных лиц, так и их учреждений духовных,
благотворительных и других на Святых местах и в других местностях.
Права, предоставленные Франции, строго сохраняются за ней и, само собою разумеется, что status quo
на Святых местах не может подвергнуться никакому нарушению.
Иноки Афонской горы, из какой бы они ни были страны, сохраняют свои имущества и будут
пользоваться без всяких исключений полным равенством прав и преимуществ.
СТАТЬЯ LXIII
Парижский трактат 30-го марта 1856 г., а также Лондонский договор 13-го марта 1871 г. сохраняют
свою силу во всех тех постановлениях, которые не отменены или не изменены вышеприведенными
статьями.
Сборник договоров России с другими государствами. 1856–1917. – Москва : Государственное
издательство политической литературы, 1952. – С. 181–206.
�Содержание
24. Положение о наибах1
Около 1845 года
1. Должно быть исполняемо приказание имама, все равно – будет ли оно выражено словесно, или
письменно, или другими какими-либо знаками; будет ли оно согласно с мыслями получившего
приказание, или не согласно, или даже в том случае, если б исполнитель считал себя умнее,
воздержнее и религиознее имама.
2. Должно быть приводимо в исполнение приказание его векиля (доверенное лицо имама) по всем
необходимым делам, как например выход на войну или на работу, подобно тому, как исполняется
приказание самого имама, без лицемерия. Неисполнивший сего наиб низводится на должность
начальника сотни.
3. Когда в чьем-либо наибстве произойдет несчастье, прочие наибы должны спешить на помощь, как
только узнают о том, без замедления, и оказать должную помощь, забыв все враждебные отношения
друг к другу. Неисполнивший сего наиб низводится на должность начальника сотни.
4. Не должно быть оставляемо без взыскания, когда кто будет порицать имама или этот низам, или
службу наибов. Виновный в таком порицании наказывается выговором при народе.
5. Не должно наговаривать одному наибу на другого перед имамом, хотя бы они знали друг о друге в
действительности предосудительные поступки.
6. Не должны быть беспечными относительно охранения страны своей и границ днем и ночью, не
взирая на то, находятся ли границы в безопасности или в опасности от вторжения неприятеля.
7. Не должны одобрительно относиться к мнению народа, клонящемуся к нарушению порядка в делах
необходимых, как-то: в постройке оборонительных стен, в защищении границ, пресечении неприятелю
путей и прочего. Виновный в этом наиб низводится на должность начальника сотни.
8. Должны удерживать себя и сослуживцев своих от взяточничества, потому что взяточничество есть
причина разрушения государства и порядка. Взятка отбирается, поступок оглашается и виновный
арестовывается на 10 дней и 10 ночей.
9. Если войска отправятся в какую-нибудь страну с имамом, или с тем, кому он поручит
предводительство над ними, то они должны идти в порядке, куда поведет их старший, – каждая часть
под значком наиба своего, отнюдь не смешиваясь с другими частями. Нарушитель порядка сего
наказывается публичным выговором.
10. Если случится, что обстоятельства сражения заставят сделать нападение или обратиться в бегство,
то этого не следует делать в рассыпную, в беспорядке, и не должны оставлять сзади себя имама или
его поверенного на произвол судьбы; напротив, должны окружить его и не делать без него ни одного
шагу вперед. Виновный наиб смещается и записывается в рядовые.
Около 1845 года Шамиль созвал в Андии съезд командного состава своей армии. На этом съезде был
принят письменный наказ о правилах, действующих в армии Шамиля. Правила эти составлены
советником Шамиля Гаджи-Юсуфом. «Положение о наибах» (наиб – один из старших военачальников,
предводитель крупного отряда) – часть этих правил. Подлинный текст написан по-арабски, русский
перевод сделан при помощи Амир-хана, в продолжение 20 лет бывшего секретарем Шамиля.
1
�Содержание
11. Когда остановятся в городе, селении или в провинции, то не должны грабить или другим
изменническим образом завладевать какою бы то ни было вещью, без позволения имама или его
векиля. Виновный наиб низводится на должность начальника сотни.
12. Каждый отряд охраняет порученное ему место, и если место открытое, то защита делается
посредством возведения стен и проч. Наибы не должны уходить из мест, которые охраняют, без
разрешения имама или его векиля. Виновный наиб записывается в рядовые.
13. Не должны никогда открывать секретов имама и других [наибов] ни семейству своему, ни братьям,
ни мюридам своим, потому что распространение секретов есть одно из главных орудий вреда и
нарушения порядка страны; поэтому всеми средствами должно стараться сохранять тайну. Некто
сказал: «Когда будут открыты тайны, то дело дойдет до погибели». Виновный наказывается 15-ти
дневным арестом.
14. [Наибы] должны оставить решение дел по шариату муфтиям и кадиям и не входить в
разбирательство тяжб, хотя бы были и алимами (мусульманскими учёными). Им предоставляется вести
дела только военные.
Сим низамом запрещается вручать одному лицу две должности для того, чтобы устранить всякое
сомнение народа относительно наиба и пресечь всякие дурные и подозрительные помышления о нем.
Виновный наказывается выговором при народе.
Ответ наибов
Мы согласны во всем и все написанное обязываемся приводить в исполнение. В доказательство чего
подписались и приложили свои именные печати. Да поможет нам аллах привести в действие шариат
и предписания, касающиеся религии, и заставить врагов рабов его – мусульман – приложить к земле
носы свои. Каждый из нас для руководства и исполнения снял копию с этого низама.
Дмитриев, С. С. Хрестоматия по истории СССР / С. С. Дмитриев. – Москва : Учпедгиз, 1949. – Т. 2:
(1682–1856). – С. 746–747.
�Содержание
Тема 15. Внутренняя и внешняя политика Александра III
19. Высочайший манифест Александра III
20. Положение об устройстве секретной полиции в империи
21. Из воспоминаний В.П. Мещерского о земствах и новых судебных учреждениях
22. Из записки К.П. Победоносцева Александру III о судебных уставах
23. Из письма К.П. Победоносцева Александру III о необходимости ужесточения контроля над
земствами
24. Из положения о земских участковых начальниках
25. Из письма К.П. Победоносцева Александру III об образовании
26. Из циркуляра о переменах в составе учеников гимназий и прогимназий
27. Из договора, заключенного между Россией, Германией и Австро-Венгрией
28. Из протокола, присоединенного к договору о «Союзе трех императоров»
29. Протокол о продлении «Союза трех императоров»
30. Из «перестраховочного» договора между Россией и Германией
31. Письмо посла России в Париже Моренгейма французскому министру иностранных дел Рибо
32. Письмо министра иностранных дел России Гирса послу России в Париже Моренгейму
33. Письмо французского министра иностранных дел Рибо послу России в Париже Моренгейму
34. Русско-французская военная конвенция
35. Письмо министра иностранных дел России Гирса послу Франции в С.-Петербурге Монтебелло
36. Письмо посла Франции в Петербурге Монтебелло министру иностранных дел России Гирсу
�Содержание
1. Высочайший манифест Александра III1
29 апреля 1881 г.
Объявляем всем верным Нашим подданным:
Богу, в неисповедимых судьбах Его, благоугодно было завершить славное Царствование
Возлюбленного Родителя Нашего мученической кончиной, а на Нас возложить Священный долг
Самодержавного Правления.
Повинуясь воле Провидения и Закону наследия Государственного, Мы приняли бремя сие в страшный
час всенародной скорби и ужаса, пред Лицом Всевышнего Бога, веруя, что, предопределив Нам дело
Власти в столь тяжкое и многотрудное время, Он не оставит Нас Своею Всесильной помощью. Веруем
также, что горячия молитвы благочестиваго народа, во всем свете известнаго любовию и
преданностью своим Государям, привлекут благословение Божие на Нас и на предлежащий Нам труд
Правления.
В Бозе почивший Родитель Наш, приняв от Бога Самодержавную власть на благо ввереннаго Ему
народа, пребыл верен до смерти принятому Им обету и кровию запечатлел великое Свое служение.
Не столько строгими велениями власти, сколько благостью ея и кротостью совершил Он величайшее
дело Своего Царствования – освобождение крепостных крестьян, успев привлечь к содействию в том
и дворян-владельцев, всегда послушных гласу добра и чести; утвердил в Царстве Суд и подданных
Своих, коих всех без различия сделал навсегда свободными, призвал к распоряжению делами местнаго
управления и общественнаго хозяйства. Да будет память Его благословенна вовеки!
Низкое и злодейское убийство Русского Государя, посреди вернаго народа, готоваго положить за Него
жизнь свою, недостойными извергами из народа, есть дело страшное, позорное, неслыханное в России
и омрачило всю землю нашу скорбию и ужасом.
Но посреди великой Нашей скорби Глас Божий повелевает Нам стать бодро на дело Правления в
уповании на Божественный Промысел, с верою в силу и истину Самодержавной Власти, которую Мы
призваны утверждать и охранять для блага народного от всяких на нее поползновений.
Да ободрятся же пораженныя смущением и ужасом сердца верных Наших подданных, всех любящих
Отечество и преданных из рода в род Наследственной Царской Власти.
Под сению Ея и в неразрывном с Нею союзе земля наша переживала не раз великия смуты и
приходила в силу и в славу посреди тяжких испытаний и бедствий, с верою в Бога, устрояющего
судьбы ея.
Посвящая Себя великому Нашему служению, Мы призываем всех верных подданных Наших служить
Нам и Государству верой и правдой к искоренению гнусной крамолы, позорящей землю Русскую, – к
утверждению веры и нравственности, – к доброму воспитанию детей, – к истреблению неправды и
хищения, – к водворению порядка и правды в действии учреждений, дарованных России Благодетелем
ея, Возлюбленным Нашим Родителем.
Дмитриев, С. С. Хрестоматия по истории СССР / С. С. Дмитриев. – Москва : Учпедгиз, 1952. – Т. 3:
(1857–1894). – С. 436–437.
Полное название документа: «Манифест о призыве всех верных подданных к служению верою и
правдою Его Императорскому Величеству и Государству, к искоренению гнусной крамолы, к
утверждению веры и нравственности, доброму воспитанию детей, к истреблению неправды и хищения,
к водворению порядка и правды в действии учреждений России», в исторической литературе документ
известен под названием «Манифест о незыблемости самодержавия».
1
�Содержание
2. Положение об устройстве секретной полиции в империи
3 декабря 1882 г.
1. Высший надзор за розыскной деятельностью по делам о государственных преступлениях
принадлежит товарищу министра, заведующему государственной полицией, и осуществляется через
Департамент полиции.
2. Для ближайшего заведования на местах сими розысками могут быть учреждены по распоряжению
товарища министра, заведующего государственной полицией, особые розыскные отделения в составе
жандармских управлений или в ведомстве общей полиции по образцу существующих в столицах
отделений по охранению общественного порядка и спокойствия.
3. Для занятий в сих учреждениях командируются как офицеры Корпуса жандармов, так равно и
гражданские чиновники. Последние, в видах предоставления им прав государственной службы,
причисляются сверх штата или к Департаменту государственной полиции, или к тому управлению
общей полиции, в составе коего отделение состоит.
4. Все изменения в действующих штатах существующих в обеих столицах розыскных учреждений
производятся властью заведующего государственной полицией.
5. Ближайшее руководство деятельностью учреждений секретной полиции, в видах единообразного
направления производимых розысков, принадлежит особому инспектору секретной полиции,
назначаемому на эту должность товарищем министра, заведующим государственной полицией,
преимущественно из лиц, которые могли бы соединить с исполнением обязанностей по этой
должности заведование С[анкт]-Петербургским отделением по охранению общественного порядка и
спокойствия.
6. Инспектор секретной полиции действует по особой, преподанной ему заведующим
государственной полицией инструкции, об основаниях которой поставляются в известность те
правительственные установления и должностные лица, до коих она может касаться в том порядке, в
коем это признано будет удобным по соображении с интересами розыскного дела.
7. В местностях, где особые отделения по охранению общественного порядка и спокойствия не будут
открыты, заведование розысками по делам о государственных преступлениях остается на прежнем
основании за чинами жандармских управлений.
8. Расходы по содержанию личного состава розыскных учреждений и по розыскам, а также
канцелярские и другие издержки покрываются из средств, находящихся в распоряжении Департамента
государственной полиции. Размер суммы, ассигнуемой на розыски отдельным розыскным
учреждениям, определяется по представлениям инспектора секретной полиции и Департамента
государственной полиции с утверждения товарища министра, заведующего государственной
полицией.
Высочайше утверждено 3 декабря 1882 г. в г. Гатчине. Граф Д. Толстой
Положение об устройстве секретной полиции в империи [Электронный ресурс] // Хронос. – Режим
доступа: http://www.hrono.ru/dokum/1800dok/18821203polic.html (дата обращения: 5.11.2015).
�Содержание
3. Из воспоминаний В.П. Мещерского1 о земствах и новых судебных
учреждениях
1898 г.
Оказалось, что почти в каждом земском собрании большинство с первого же раза составили бараны,
под главенством и кулаками нескольких либералов, и большинство это им подчинялось, не смея
пикнуть насчет своих интересов, и в безмолвном подчинении праву собрания облагать их земли в
каких угодно размерах должен был по требованию этих либералов заключаться культ либерализма. Это
был оригинальный, совсем уже доморощенный культ либерализма: в качестве земских гласных самого
себя разорять обложением земли, как дворянина-землевладельца.
Крики купцов и фабрикантов возымели свое действие, ибо вышло правительственное распоряжение,
во исполнение которого отнималось у земства право облагать купеческие капиталы, фабрики и заводы
по доходности, и сохранялось только право облагать фабрику по ценности здания, и купца в известном
размере процента со свидетельства. Но зато сохранилось в целости, очевидно, в угоду либеральному
культу господ земских дворян право земств облагать земли в размере неограниченном.
Симпатий к этому ведомству (новым судебным органам) и к новым судебным уставам я никогда не
питал; уже с самого начала введения новых судебных учреждений я не мог понять, как можно было
восхищаться таким нововведением, как суд присяжных, подходившим к русской жизни, как к корове
седло; с самого начала я находил крайне несимпатичным тот дух либерализма, который побуждал
судебное ведомство с отправлением правосудия соединить какую-то политическую и социальную
пропаганду начал равенства и, в то же время, неуважения к разным преданиям власти и социальных
отличий.
Хрестоматия по истории России : учеб. пособие / авт.-сост. А. С. Орлов, В. А. Георгиев,
Н. Г. Георгиев, Т. А. Сивохина. – Москва : ТК Велби, Изд-во Проспект, 2004. – С. 312.
Мещерский Владимир Петрович (1839–1914), российский публицист, князь. Основал и издавал
консервативно-монархическую газету-журнал «Гражданин» (с 1872).
1
�Содержание
4. Из записки К.П. Победоносцева1 Александру III о судебных
уставах
Ноябрь 1885 г.
Опыт достаточно доказал несоответствие нынешних судебных учреждений и судебных порядков с
потребностями народа и с условиями его быта, равно как и с общим строем государственных
учреждений в России. Эти недостатки должны быть исправлены с удержанием по возможности того,
что составляет существенное улучшение в новом судебном учреждении сравнительно с прежним.
Очевидно, что все эти исправления не могут быть совершены разом и вдруг, но должны быть
совершаемы постепенно, по плану, заранее обдуманному.
1. Необходимо ввести судебные установления в общий строй государственных учреждений, от коего
ныне представляются они как бы отрезанными, в виде самостоятельной и независимой власти. В
Российском государстве не может быть отдельных властей, независимых от центральной власти
государственной.
2. Необходимо, и как можно скорей, пресечь деморализацию, которую распространяет в обществе
публичность всех судебных заседаний, возведенная в абсолютный догмат поборниками отвлеченных
начал судебной реформы. Необходимо дать председателю безусловное право устранять публичность по
некоторым делам и умножить разряды дел, по закону производимых в закрытом заседании.
3. Необходимо принять решительную меру к обузданию и ограничению адвокатского произвола,
поставив поверенных в строгую дисциплину перед судом... Давно уже пора принять меры против
этого сословия, которое всюду, где ни распространялось, представляло величайшую опасность для
государственного порядка. И меры эти должны быть на первое время крутые и решительные, дабы
можно было разом остановить развитие этого опасного элемента в государстве.
4. В делах гражданских судебные уставы ввели строгое начало личной явки сторон, совсем
несообразное, в безусловном своем значении с условиями нашего быта, с огромными пространствами,
с затруднением сообщения, с дороговизной судебной проволочки. Необходимо ослабить это начало,
допустив свободу письменных сообщений между судом и тяжущимися.
6. Учреждение присяжных в уголовном суде оказалось для России совершенно ложным, совсем
несообразным с условиями нашего быта и с устройством наших судов и, как ложное в существе своем
и в условиях, послужило и служит к гибельной деморализации общественной совести и к извращению
существенных целей правосудия... От этого учреждения необходимо нам отделаться, дабы
восстановить значение суда в России. Трудно достигнуть этого разом, но можно достигнуть
постепенно, изъемля один за другим разряды уголовных дел из ведения присяжных.
Хрестоматия по истории России : учеб. пособие / авт.-сост. А. С. Орлов, В. А. Георгиев,
Н. Г. Георгиев, Т. А. Сивохина. – Москва : ТК Велби, Изд-во Проспект, 2004. – С. 307–308.
Победоносцев Константин Петрович (1827–1907), российский государственный деятель, ученыйправовед, публицист. Преподавал законоведение наследникам престола (будущим императорам
Александру III и Николаю II). В 1880–1905 обер-прокурор Святейшего Синода. Играл значительную роль
в определении правительственной политики в области религии, просвещения, в национальном вопросе
и др. Сторонник консервативного курса, идеолог самодержавия.
1
�Содержание
5. Из письма К.П. Победоносцева Александру III о необходимости
ужесточения контроля над земствами
18 апреля 1886 г.
Предполагается учредить в уезде по участкам единоличные власти, в виде земских начальников, не по
выбору, а по назначению, нечто вроде прежних мировых посредников. Они соединяют в себе и
административную власть над волостями, и власть судебную, вместо нынешних мировых судей, не по
всем делам, но лишь до 300 рублей, а остальные дела остаются в ведомстве одного городского
мирового судьи. Жалобы на земского начальника приносятся съезду этих начальников. Далее,
изменяется система выборов в гласные земского собрания, и вместо нынешней земской управы
предполагается для распоряжения по земским делам присутствие, составленное из лиц местной
администрации, с участием 2 гласных от земства.
Необходимо устроить в уезде для надзора за волостными делами единоличную власть. Необходимо
изменить нынешний характер земских учреждений, безответственных, отрешенных от центральной
администрации и предоставленных всем случайностям выбора.
Хрестоматия по истории России : учеб. пособие / авт.-сост. А. С. Орлов, В. А. Георгиев,
Н. Г. Георгиев, Т. А. Сивохина. – Москва : ТК Велби, Изд-во Проспект, 2004. – С. 309.
�Содержание
6. Из положения о земских участковых начальниках
12 июля 1889 г.
<...> 6. На должности земских участковых начальников могут быть назначаемы:
1) Лица, прослужившие в губернии не менее трех лет в должности предводителя дворянства.
2) Местные потомственные дворяне, которые имеют не менее двадцати пяти лет отроду и окончили
курс в одном из высших учебных заведений империи или выдержали соответственное испытание или
же прослужили в губернии не менее трех лет в одной из следующих должностей: мирового
посредника, мирового судьи, непременного члена присутствия по крестьянским делам или земского
начальника; если притом они сами, жены или родители их владеют, в пределах уезда, на праве
собственности, пространством земли не менее половины того, которое определено для
непосредственного участия в избрании гласных в уездное земское собрание, или другим недвижимым
имуществом, оцененным для взимания земских сборов не ниже семи тысяч пятисот рублей.
7. При недостатке лиц, удовлетворяющих означенным в статье 6 условиям, на должность земских
начальников могут быть назначаемы:
1) Местные потомственные дворяне, в возрасте не менее двадцати пяти лет, которые окончили курс в
одном из средних учебных заведений империи или выдержали соответственное испытание и состоят
в военных или гражданских классных чинах, если притом они сами, жены или родители их владеют в
пределах уезда, на праве собственности, пространством земли, вдвое большим против указанного в
пункте 2 статьи 6, или другим недвижимым имуществом, оцененным, для взимания земских сборов, не
ниже пятнадцати тысяч рублей.
2) Местные потомственные дворяне, окончившие курс в одном из высших учебных заведений
империи или выдержавшие соответственное испытание, либо прослужившие в губернии не менее
трех лет, в одной из поименованных в пункте 2 статьи 6 должностей, если лица сии, хотя и не владеют
пространством земли, указанным в этом пункте, но сохранили свою усадьбу в пределах подлежащего
уезда.
13. На каждую вакантную должность земского начальника губернатор, по совещании с губернским и
местным уездным предводителями дворянства, избирает по одному кандидату из списка подлежащего
уезда, а в случае невозможности пополнить все требуемое число кандидатов из внесенных в сей
список лиц – производит набор недостающего числа кандидатов из списков других уездов той же
губернии. Об избранных на этом основании кандидатах губернатор представляет Министру
внутренних дел.
14. Министр внутренних дел утверждает в должности тех из числа избранных губернатором или
предложенных предводителями кандидатов, к назначению которых на должности земских начальников
не встречает препятствий.
22. По заведыванию управлением и поземельным устройством сельских обывателей на земских
начальников возлагается исполнение всех обязанностей, которые, согласно действующим узаконениям,
лежат на мировых посредниках, с нижеследующими изменениями и дополнениями.
23. Земскому начальнику принадлежит надзор за всеми установлениями крестьянского общественного
управления, а равно производство ревизий означенных установлений как по непосредственному его
усмотрению, так и по поручению губернатора или губернского присутствия.
�Содержание
24. Во время отсутствия на месте уездного исправника или станового пристава на земского начальника
возлагается надзор за действиями волостных старшин и сельских старост по охранению благочиния,
безопасности и общественного порядка, равно как по предупреждению и пресечению преступлений и
проступков.
25. Земский начальник имеет право дополнять представляемые ему списки дел, назначенных к
рассмотрению на волостном сходе теми из числа подлежащих ведению оного предметов, которые
начальник признает нужным подвергнуть обсуждению на этом сходе.
29. Земскому начальнику принадлежит право удалять от должностей неблагонадежных волостных и
сельских писарей. <...>
39. На земского начальника возлагается попечение о хозяйственном благоустройстве и нравственном
преуспеянии крестьян вверенного ему участка по предметам ведомства сельских и волостных сходов.
<...>
47. Земские начальники исполняют обязанности мировых судей. <...>
61. В случае неисполнения законных распоряжений или требований земского начальника лицами,
подведомственными крестьянскому общественному управлению, он имеет право подвергать
виновного, без всякого формального производства, аресту на время не свыше трех дней или
денежному взысканию не свыше шести рублей.
62. Земский начальник, вследствие рассмотрения жалоб, принесенных ему на действия должностных
лиц сельского и волостного управлений, а также в случае непосредственно усмотренных им самим
маловажных проступков означенных лиц по должности, имеет право подвергать их, без формального
производства, одному из следующих взысканий: замечанию, выговору, денежному взысканию не
свыше пяти рублей или аресту на время не свыше семи дней. За более важные нарушения земскому
начальнику предоставляется: временно устранять всех означенных лиц (в том числе и волостных
судей) от должностей и входить с представлениями в уездный съезд о совершенном увольнении их от
службы или о предании их суду.
Хрестоматия по истории России : учеб. пособие / авт.-сост. А. С. Орлов, В. А. Георгиев,
Н. Г. Георгиев, Т. А. Сивохина. – Москва : ТК Велби, Изд-во Проспект, 2004. – С. 309–311.
�Содержание
7. Из письма К.П. Победоносцева Александру III об образовании
11 марта 1883 г.
Не устаю просить у Вашего Императорского Величества.
В настоящую минуту при Св. Синоде разрабатывается вопрос об устройстве церковноприходских
школ, – вопрос первостепенной важности для государства. Народ у нас пропадает, раскол и секты
держатся от невежества: люди вырастают, не получая первых, самых основных, понятий о Боге, о
церкви, о заповедях. Этому невежеству не поможет ученье, криво устроенное, не приспособленное к
жизни, – оно может еще более развратить простого человека, отрывая его от жизни и
действительности.
Для блага народного необходимо, чтобы повсюду, поблизости от него и именно около приходской
церкви, была первоначальная школа грамотности, в неразрывной связи с учением Закона Божия и
церковного пения, облагораживающего всякую простую душу. Православный русский человек мечтает
о том времени, когда вся Россия по приходам покроется сетью таких школ, когда каждый приход будет
считать такую школу своею и заботиться об ней посредством приходского попечительства и повсюду
образуются при церквах хоры церковного пения.
Ныне все разумные люди сознают, что именно такая школа, а не иная должна быть в России главным и
всеобщим средством для начального народного обучения. В этом смысле наша комиссия получает
заявления отовсюду, от самых дельных представителей земства, и от духовенства, которое заметно
оживилось, прослышав, что его не оставляют в забвении, но полагаются на его деятельность. Без
сельского священника обойтись невозможно и, кроме его, не за кого взяться в этом великом деле
посреди пустынных пространств, в коих раскинуты наши приходы. Мы надеемся, что вскоре повсюду
проявится епархиальное движение в этом смысле.
�Содержание
8. Из циркуляра о переменах в составе учеников гимназий и
прогимназий1
18 июня 1887 г.
Озабочиваясь улучшением состава учеников гимназий и прогимназий, я нахожу необходимым
допускать в эти заведения только таких детей, которые находятся на попечении лиц, представляющих
достаточное ручательство в правильном над ними домашнем надзоре и в предоставлении им
необходимого для учебных занятий удобства.
Таким образом, при неуклонном соблюдении этого правила гимназии и прогимназии освободятся от
поступления в них детей кучеров, лакеев, поваров, прачек, мелких лавочников и тому подобных людей,
детей коих, за исключением разве одаренных необыкновенными способностями, вовсе не следует
выводить из среды, к коей они принадлежат, и через то, как показывает многолетний опыт, приводить
их к пренебрежению своих родителей, к недовольству своим бытом, к озлоблению против
существующего и неизбежного, по самой природе вещей, неравенства имущественных положений.
<...>
Сверх того, если бы между принятыми уже учениками впоследствии оказались такие, которые
вследствие домашней обстановки своих родителей или родственников оказывают вредное влияние на
своих товарищей, то таких следует увольнять из гимназии или прогимназии.
Хрестоматия по истории России : учеб. пособие / авт.-сост. А. С. Орлов, В. А. Георгиев,
Н. Г. Георгиев, Т. А. Сивохина. – Москва : ТК Велби, Изд-во Проспект, 2004. – С. 308–309.
Разослан попечителям учебных округов министром народного просвещения И.Д. Деляновым.
Вошел в историю под названием циркуляр «о кухаркиных детях».
1
�Содержание
9. Из договора, заключенного между Россией, Германией и АвстроВенгрией1
Берлин, 6 (18) июня 1881 г.
СТАТЬЯ 1
В случае, если бы одна из высоких договаривающихся сторон оказалась в состоянии войны с
четвертой великой державой, две другие сохранят по отношению к ней благожелательный
нейтралитет и приложат старания к локализации конфликта.
Это условие выполняется и в случае войны одной из трех держав с Турцией, но только если
предварительно между тремя дворами будет заключено соглашение касательно результатов этой войны.
В том особом случае, если бы одна из них получила со стороны какой-либо из своих двух союзниц
более существенное содействие, обязательность этой статьи для третьей стороны остается в полной
силе.
СТАТЬЯ 2
Россия, в согласии с Германией, заявляет о своем твердом решении уважать интересы АвстроВенгрии, вытекающие из ее нового положения, обеспеченного ей Берлинским трактатом.
Три двора, желая избежать всяких разногласий между собой, обязуются взаимно считаться с
интересами договаривающихся сторон на Балканском полуострове. Сверх того, они дают взаимное
обещание в том, что какие-либо изменения в территориальном status quo Европейской Турции могут
произойти не иначе, как по взаимному их соглашению.
Для того, чтобы облегчить соглашение, предусматриваемое этой статьей, все частности которого
предвидеть невозможно, три двора теперь же установили в приложенном к этому договору протоколе
пункты, по которым в принципе уже достигнуто соглашение.
СТАТЬЯ 3
Три двора признают европейское значение и взаимную обязательность принципа закрытия проливов
Босфора и Дарданелл, основанного на международном праве, подтвержденного трактатами и
формулированного в заявлении второго уполномоченного России в заседании Берлинского конгресса
от 12 июля (протокол 19).
Они будут сообща следить за тем, чтобы Турция не допускала исключения из этого правила в интересах
какого бы то ни било правительства, путем предоставления для военных операций воюющей державы
той части своей империи, которую образуют проливы.
В случае нарушения этого обязательства или для того, чтобы предотвратить таковое, если бы
предвиделась возможность этого, три двора предупредят Турцию, что они в подобном случае будут
считать, что она находится в состоянии войны со стороной, в ущерб которой это будет сделано, и что с
этого момента она лишается преимуществ территориальной неприкосновенности, обеспеченной ей
Берлинским трактатом.
Договор явился попыткой в условиях обострения русско-германских и русско-австрийских
противоречий сохранить «Союз трёх императоров» 1873 г. Со стороны России подписан Сабуровым.
1
�Содержание
СТАТЬЯ 4
Настоящий договор имеет силу в продолжение трех лет со дня размена ратификации.
СТАТЬЯ 5
Высокие договаривающиеся стороны взаимно обязуются хранить в тайне содержание и существование
настоящего договора, а также и прилагаемого протокола.
СТАТЬЯ 6
Секретные конвенции, заключенные между Германией и Россией и между Россией и Австро-Венгрией
в 1873 году, заменяются настоящим договором…
Сборник договоров России с другими государствами. 1956–1917. – Москва : Государственное
издательство политической литературы, 1952. – С. 228–231.
�Содержание
10. Из протокола, присоединенного к договору о «Союзе трех
императоров»
Берлин, 6 (18) июня 1881 г.
Нижеподписавшиеся уполномоченные Е. В. Императора германского, короля прусского, Е. В.
Императора австрийского и Е. В. Императора всероссийского, утвердив, согласно статье II
заключенного сегодня секретного договора, пункты, касающиеся интересов трех дворов Германии,
Австро-Венгрии и России на Балканском полуострове, относительно которых было уже достигнуто
между ними соглашение, постановили следующее:
1. Босния и Герцеговина.
Австро-Венгрия сохраняет за собой право аннексировать эти две провинции на момент, который она
признает подходящим.
2. Ново-Базарский санджак.
Декларация, которую подписали австро-венгерский и российский уполномоченные на Берлинском
конгрессе 13 (1) июля 1878 года, остается в силе.
3. Восточная Румелия.
Три державы единодушно признают, что возможность оккупации Восточной Румелии или Балкан
была бы чревата опасностями для всеобщего мира. В случае надобности они приложат усилия к тому,
чтобы отклонить Порту от подобного шага, причем, само собой разумеется, Болгария и Восточная
Румелия должны будут, со своей стороны, воздержаться от того, чтобы вызывать на это Порту
нападениями со своих территорий на другие провинции Оттоманской империи.
4. Болгария.
Три державы не будут противиться возможному соединению Болгарии с Восточной Румелией в
пределах территориальных границ, указанных им Берлинским трактатом, в случае, если бы этот
вопрос был выдвинут силой вещей. Они согласились отклонять болгар от всяких агрессивных
действий по отношению к соседним провинциям, именно, Македонии, и объявить им, что в подобном
случае они действовали бы на свой страх и риск.
5. Действия агентов на Востоке.
Во избежание столкновений интересов на почве местных вопросов три двора снабдят своих
представителей и агентов на Востоке руководящей инструкцией, предписывающей им стремиться
улаживать их разногласия в каждом отдельном случае дружескими переговорами, а в случаях, когда бы
это им не удалось, сообщать о том своим правительствам.
6. Настоящий протокол является неотъемлемой частью секретного договора, подписанного сегодня в
Берлине, и имеет такую же силу и такое же значение.
Сборник договоров России с другими государствами. 1956–1917. – Москва : Государственное
издательство политической литературы, 1952. – С. 231–233.
�Содержание
11. Протокол о продлении «Союза трех императоров»
Берлин, 15 (27) марта 1884 г.
Их величества император германский, король прусский, император всероссийский, император
австрийский, апостолический король венгерский, решив продлить на три года срок договора,
заключенного между ними 18-го июня 1881 года, назначили для сего:
Е. В. Император германский, король прусский – кн. Отто фон-Бисмарка, своего Председателя Совета
министров, имперского канцлера;
Е. В. Император всероссийский – кн. Николая Орлова, своего ген. - ад., ген. от кавалерии,
чрезвычайного и полномочного посла при Е. В. Императоре германском, короле прусском;
Е. В. Император австрийский, король богемский и проч. и проч. и апостолический король венгерский –
графа Эмерика Сечени, своего чрезвычайного и полномочного посла при Е. В. Императоре
германском, короле прусском.
Вышеназванные уполномоченные, собравшись ныне в Министерстве иностранных дел в Берлине,
предъявив и проверив свои полномочия, заявляют от имени своих августейших государей, что их
величества согласились продлить на три года, с 18-го июня текущего года, срок действия секретного
договора, заключенного между ними 18-го июня 1881 года, текст которого прилагается к этому
протоколу с нижеследующими двумя поправками, относительно которых нижеподписавшиеся от
имени своих государей пришли к соглашению:
1. Третий абзац первой статьи, гласящий:
«В том особом случае, если бы одна из них получила со стороны какой-либо из своих двух союзниц
более существенное содействие, обязательность этой статьи для третьей стороны остается в полной
силе», – уничтожается.
2. Во втором абзаце второй статьи слова:
«Европейской Турции» заменяются словами: «вышеназванного полуострова».
Сборник договоров России с другими государствами. 1956–1917. – Москва : Государственное
издательство политической литературы, 1952. – С. 238–239.
�Содержание
12. Из «перестраховочного» договора между Россией и Германией
Берлин, 6 (18) июня, 1887 г.
СТАТЬЯ I
В случае, если бы одна из высоких договаривающихся сторон оказалась в состоянии войны с третьей
великой державой, другая сторона будет соблюдать по отношению к первой благожелательный
нейтралитет и приложит все старания к локализации конфликта. Это обязательство не относится к
войне против Австрии или Франции, в случае если бы таковая возникла вследствие нападения на
одну из последних держав одной из высоких договаривающихся сторон.
СТАТЬЯ II
Германия признает права, исторически приобретенные Россией на Балканском полуострове, и
особенно законность её преобладающего и решающего влияния в Болгарии и в Восточной Румелии.
Оба двора обязуются не допускать никаких изменений территориального status quo названного
полуострова, не сговорившись предварительно между собой, и противодействовать всякой могущей
быть попытке нарушении этого status quo или изменения его без их согласия.
СТАТЬЯ III
Оба двора признают европейское значение и взаимную обязательность принципа закрытия
Босфорского и Дарданельского проливов, основанного на международном праве, подтвержденного
трактатами и формулированного в заявлении второго русского уполномоченного в заседании
Берлинского конгресса 12 июля (протокол 19).
Обе стороны будут совместно наблюдать за тем, чтобы Турция не делала исключения из этого правила
в пользу какого бы то ни было правительства, путем предоставления для военных операций воюющей
державы той части своей империи, которую образуют проливы. В случае нарушения (этого правила)
или для предупреждения такового, если бы предвиделась возможность этого, оба двора предупредят
Турцию, что они в таком случае будут рассматривать ее как находящуюся в состоянии войны со
стороною, которой причинен этот ущерб, и как лишившуюся с этого момента преимуществ
территориальной неприкосновенности, обеспеченных ей Берлинским трактатом.
СТАТЬЯ IV
Настоящий договор будет иметь силу в течение трех лет со дня обмена ратификаций.
СТАТЬЯ V
Высокие договаривающиеся стороны обещают друг другу хранить в тайне содержание и
существование настоящего договора и прилагаемого протокола.
Дополнительный и весьма секретный протокол
В целях дополнения постановлений, изложенных в статьях II и III секретного договора, заключенного
сего же числа, оба двора договорились о нижеследующем:
1
Германия, как и доселе, окажет России содействие в целях восстановления в Болгарии правильного и
законного правительства.
�Содержание
Она обещает ни в каком случае не давать своего согласия на реставрацию принца Баттенбергского.
2
В случае, если бы е. и. император российский оказался вынужденным принять на себя защиту входа в
Черное море в целях ограждении интересов России, Германия обязуется соблюдать благожелательный
нейтралитет и оказывать моральную и дипломатическую поддержку тем мерам, к каким его величество
найдет необходимым прибегнуть для охраны ключа к своей империи.
3
Настоящий протокол составляет неотъемлемую часть секретного договора, подписанного сего же
числа в Берлине, и имеет равную с ним силу и значение.
В удостоверение чего уполномоченные сторон его подписали и скрепили приложением своих печатей.
Учинено и Берлине, 18-го июня дня тысяча восемьсот восемьдесят седьмого года.
Сборник договоров России с другими государствами. 1956–1917. – Москва : Государственное
издательство политической литературы, 1952. – С. 267–270.
�Содержание
13. Письмо посла России в Париже Моренгейма французскому
министру иностранных дел Рибо
Париж, 15 (27) августа 1891 г.
Г. министр,
Во время моего недавнего пребывания в С.-Петербурге, куда я был вызван по повелению моего
августейшего монарха, государю было угодно снабдить меня специальными инструкциями,
изложенными в прилагаемом в копии письме, посланном на моё имя его превосходительством
г. Гирсом, министром иностранных дел, которое его величество благоволил предписать мне сообщить
правительству республики.
Во исполнение этого высочайшего повеления я вменяю себе в обязанность донести этот документ до
сведения вашего превосходительства, в твердой надежде, что его содержание, предварительно
согласованное и сообща формулированное нашими двумя кабинетами, найдет полное одобрение
французского правительства и что вы, г. министр, соблаговолите, согласно желанию, выраженному
г. Гирсом, почтить меня ответом, свидетельствующим о полном согласии, счастливо установившемся
на будущее время между нашими двумя правительствами.
Дальнейшее развитие, которое эти два согласованные и установленные сообща пункта не только
допускают, но которое должно составить их естественное и необходимое дополнение, может стать
предметом доверительных и строго личных переговоров и обмена мнений в тот момент, в который это
будет найдено своевременным тем или другим кабинетом, и там, где они сочтут для себя возможным
приступить к ним в нужное время.
Отдавая себя на этот случай в полное распоряжение вашего превосходительства, я счастлив
воспользоваться подобным случаем, чтобы просить вас принять уверения в моем глубочайшем
почтении.
Моренгейм
Сборник договоров России с другими государствами. 1956–1917. – Москва : Государственное
издательство политической литературы, 1952. – С. 277–278.
�Содержание
14. Письмо министра иностранных дел России Гирса послу России в
Париже Моренгейму
С.-Петербург, 9 (21) августа 1891 г.
Г. посол,
Положение, создавшееся в Европе, в силу открытого возобновления Тройственного союза и более или
менее вероятного присоединении Великобритании к политическим целям, преследуемым этим
союзом, вызвало во время недавнего пребывания здесь г. де-Лабулэ обмен мнениями между
французским послом и мною с тем, чтобы установить позицию, которая при нынешних условиях, в
случае возникновения известных обстоятельств, была бы наиболее целесообразной для обоих наших
правительств, которые, оставшись вне какого-либо союза, тем не менее искренно желают создать
самые действительные гарантии для сохранения мира. Таким образом, мы пришли к формулированию
нижеследующих двух пунктов:
1) В целях определении и утверждения сердечного согласия, объединяющего их, и желая сообща
способствовать поддержанию мира, который является предметом их самых искренних желаний, оба
правительства заявляют, что они будут совещаться между собой по каждому вопросу, способному
угрожать всеобщему миру.
2) В случае, если мир оказался бы действительно в опасности, и в особенности в том случае, если бы
одна из двух сторон оказалась под угрозой нападения, обе стороны уславливаются договориться о
мерах, немедленное и одновременное проведение которых окажется в случае наступления означенных
событий настоятельным для обоих правительств.
Доложив государю об этих переговорах, а равно и текст принятых окончательных формулировок, я
имею честь вам ныне сообщить, что его величество соизволил полностью одобрить означенные
принципы соглашения и согласиться на принятие их обоими правительствами.
Сообщая вам об этой высочайшей воле, я прошу вас довести это до сведения французского
правительства и уведомить меня о тех решениях, на которых, со своей стороны, оно остановится.
Примите и проч.
Гирс
Сборник договоров России с другими государствами. 1956–1917. – Москва : Государственное
издательство политической литературы, 1952. – С. 278–279.
�Содержание
15. Письмо французского министра иностранных дел Рибо послу
России в Париже Моренгейму
Париж, 15 (27) августа 1891 г.
Г. посол,
Вы соблаговолили по приказанию вашего правительства сообщить мне текст письма императорского
министра иностранных дел, в коем заключаются специальные инструкции, которыми его величество
император Александр решил снабдить вас в результате вызванного общеевропейским положением
последнего обмена мнений между г. Гирсом и послом французской республики в Петербурге. Вашему
превосходительству было поручено выразить в то же время надежду, что содержание этого документа,
предварительно согласованное между двумя кабинетами и формулированное сообща, встретит полное
одобрение французского правительства. Я спешу поблагодарить ваше превосходительство за это
сообщение. Правительство [республики] может оценить положение, создавшееся в Европе в силу тех
обстоятельств, при которых состоялось возобновление Тройственного союза, лишь так же, как это
делает императорское правительство, и вместе с ним считает, что наступил момент определить
позицию, при нынешней обстановке и при наступлении известных событий наиболее целесообразную
для обоих правительств, одинаково стремящихся обеспечить гарантии сохранения мира,
заключающиеся в поддержании равновесия сил в Европе. Я счастлив поэтому сообщить вашему
превосходительству, что правительство республики полностью присоединяется к двум пунктам,
которые являются предметом сообщения г. Гирса и которые формулированы следующим образом:
1) В целях определения и утверждения сердечного согласия, объединяющего их, и желая сообща
способствовать поддержанию мира, который является предметом их самых искренних желаний, оба
правительства заявляют, что они будут совещаться между собой по каждому вопросу, способному
угрожать всеобщему миру.
2) В случае, если мир оказался бы действительно в опасности, и в особенности в том случае, если бы
одна из двух сторон оказалась под угрозой нападения, обе стороны уславливаются договориться о
мерах, немедленное и одновременное проведение которых окажется в случае наступления означенных
событий необходимым для обоих правительств.
Я отдаю себя, впрочем, в ваше распоряжение для обсуждения всех вопросов, которые при нынешнем
общеполитическом положении привлекут особое внимание обоих правительств.
С другой стороны, императорское правительство, подобно нам, несомненно, отдает себе отчет в том,
насколько важно было бы поручить специальным делегатам, которых следовало бы назначить в
ближайший срок, практически изучить те меры, которые надлежит противопоставить событиям,
предусмотренным во втором пункте соглашения.
Обращаясь с просьбой довести до сведения императорского правительства ответ французского
правительства, я считаю долгом отметить, как ценно было для меня иметь возможность оказать
содействие, по мере моих сил, утверждению согласия, которое всегда было предметом наших общих
усилий. Примите и проч.
А. Рибо
Сборник договоров России с другими государствами. 1956–1917. – Москва : Государственное
издательство политической литературы, 1952. – С. 279–280.
�Содержание
16. Русско-французская военная конвенция
5 (17) августа 1892 г.
Одушевленные одинаковым стремлением к сохранению мира, Франция и Россия, имея единственной
целью подготовиться к требованиям оборонительной войны, вызванной нападением войск
Тройственного союза против одной из них, договорились о следующих положениях:
1. Если Франция подвергнется нападению со стороны Германии или Италии, поддержанной
Германией, Россия употребит все войска, какими она может располагать для нападения на Германию.
Если Россия подвергнется нападению Германии или Австрии, поддержанной Германией, Франции
употребит все войска, какими может располагать для нападения на Германию.
2. В случае мобилизации войск Тройственного союза или одной из входящих в него держав, Франция
и Россия немедленно, по получении известия об этом, не ожидая никакого предварительного
соглашения, мобилизуют немедленно и одновременно все свои силы и двинут их как можно ближе к
нашим границам.
Действующие армии, которые должны быть употреблены против Германии, будут со стороны
Франции равняться 1 300 000 человек, со стороны России – от 700 000 до 800 000 человек. Эти войска
будут полностью и со всей быстротой введены в дело, так чтобы Германии пришлось сражаться сразу
и на востоке и на западе.
Генеральные штабы обеих стран будут все время сноситься друг с другом, чтобы подготовить и
облегчить проведение предусмотренных выше мер.
Они будут сообщать друг другу в мирное время все данные относительно армий Тройственного союза,
которые известны им или будут им известны. Пути и способы сношения во время войны будут изучены
и предусмотрены заранее.
Ни Франция, ни Россия не заключат сепаратного мира.
Настоящая конвенция будет иметь силу в течение того же срока, что и Тройственный союз.
Все перечисленные выше пункты будут сохраняться в строжайшем секрете.
Сборник договоров России с другими государствами. 1856–1917. – Москва : Государственное
издательство политической литературы, 1952. – С. 281–282.
�Содержание
17. Письмо министра иностранных дел России Гирса послу Франции
в С.-Петербурге Монтебелло
С.-Петербург, 15 (27) декабря 1893 г.
Весьма секретно.
Изучив по высочайшему повелению проект военной конвенции, выработанный русским и
французским генеральными штабами в августе 1892 года, и представив мои соображении императору,
я считаю долгом сообщить вашему превосходительству, что текст этого соглашения в том виде, как он
был в принципе одобрен его величеством и подписан ген.-ад. Обручевым и дивизионным генералом
Буадефром, отныне может рассматриваться как окончательно принятый в его настоящей форме. Оба
генеральных штаба будут иметь, таким образом, возможность периодически сговариваться и обоюдно
обмениваться полезными сведениями.
Сборник договоров России с другими государствами. 1956–1917. – Москва : Государственное
издательство политической литературы, 1952. – С. 282.
�Содержание
18. Письмо посла Франции в Петербурге Монтебелло министру
иностранных дел России Гирсу
С.-Петербург, 23 декабря 1893 г. (4 января 1894 г.)
Я получил письмо, которое Ваше превосходительство соблаговолили адресовать мне 15 (27) декабря
1893 г. и которым Вы извещаете меня о том, что, изучив по высочайшему повелению проект военной
конвенции, выработанной русским и французским генеральными штабами, и доложив императору все
свои соображении, Вы сочли долгом уведомить меня, что это соглашение, в том виде, как оно было и
принципе одобрено его величеством и как его подписали и августе 1892 года уполномоченные для
этой цели правительствами соответствующие представители сторон: ген.-ад. Обручев и дивизионный
генерал Буадефр, может отныне рассматриваться как окончательно принятое.
Я поспешил известить об этом решении свое правительство, и я уполномочен заявить Вашему
превосходительству, с просьбой довести это решение до сведения е. в. императора, что президент
Республики и французское правительство также рассматривают вышеупомянутую военную
конвенцию, текст которой одобрен той и другой стороной, как подлежащую выполнению. В силу этого
соглашения оба генеральных штаба теперь будут иметь возможность периодически сговариваться и
обоюдно обмениваться полезными сведениями.
Монтебелло
Сборник договоров России с другими государствами. 1956–1917. – Москва : Государственное
издательство политической литературы, 1952. – С. 282–283.
�Содержание
Тема 16. Консервативное движение в XIX в.
1. Из «Записки о древней и новой России» Н.М. Карамзина
2. Из доклада министра народного просвещения С.С. Уварова Николаю I об основах деятельности
министерства
3. Из статьи С.П. Шевырева о теории официальной народности
4. Письмо К.П. Победоносцева Александру III
5. Из письма К.П. Победоносцева Александру III о роли Л.Н. Толстого в духовной жизни русского
общества
6. Из письма К.П. Победоносцева Александру III о национальном вопросе в Российской империи
7. М.Н. Катков. Желательность твердой власти и национальной политики в России
�Содержание
1. Из «Записки о древней и новой России» Н.М. Карамзина1
1811 г.
Одним словом, на развалинах владычества римского основалось в Европе владычество народов
германских.
В сию новую, общую систему вошла и Россия. Скандинавия, гнездо витязей беспокойных – officina
gentium, vagina nationum – дала нашему отечеству первых государей, добровольно принятых славянскими
и чудскими племенами, обитавшими на берегах Ильменя, Бела-озера и реки Великой. «Идите, – сказали
им чудь и славяне, наскучив своими внутренними междоусобиями, – идите княжить и властвовать над
нами. Земля наша обильна и велика, но порядка в ней не видим».
Что произвело феномен столь удивительный в истории? Пылкая, романтическая страсть наших первых
князей к завоеваниям и единовластие, ими основанное на развалинах множества слабых, несогласных
держав народных, из коих составилась Россия. Рюрик, Олег, Святослав, Владимир не давали
образумиться гражданам в быстром течении побед, в непрестанном шуме воинских станов, платя им
славою и добычею за утрату прежней вольности, бедной и мятежной.
В XI в[еке] Государство Российское могло, как бодрый, пылкий юноша, обещать себе долголетие и
славную деятельность. Монархи его в твердой руке своей держали судьбы миллионов, озаренные
блеском побед, окруженные воинственною, благородною дружиною, казались народу полубогами,
судили и рядили землю, мановением воздвигали рать и движением перста указывали ей путь к
Боспору Фракийскому или к горам Карпатским. В счастливом отдохновении мира государь пировал с
вельможами и народом, как отец среди семейства многочисленного. Пустыни украсились городами,
города – избранными жителями; свирепость диких нравов смягчилась верою христианскою; на берегах
Днепра и Волхова явились искусства византийские. Ярослав дал народу свиток законов гражданских,
простых и мудрых, согласных с древними немецкими. Одним словом, Россия не только была
обширным, но, в сравнении с другими, и самым образованным государством.
К несчастью, она в сей бодрой юности не предохранила себя от государственной общей язвы
тогдашнего времени, которую народы германские сообщили Европе: говорю о системе удельной.
Счастие и характер Владимира, счастие и характер Ярослава могли только отсрочить падение державы,
основанной единовластием на завоеваниях. Россия разделилась.
Вместе с причиною ее могущества, столь необходимого для благоденствия, исчезло и могущество, и
Карамзин Николай Михайлович (1766–1826), российский историк (автор «Истории государства
Российского»), писатель (основоположник сентиментализма), редактор «Московского журнала» (1891–
1892) и «Вестника Европы» (1802–1803). Произведение «О древней и новой России» (полное название
«О древней и новой России в её политическом и гражданском отношениях») было написано в 1811 г. по
просьбе великой княгини Екатерины Павловны. В XIX в. «Записка» не была ни разу опубликована
полностью и расходилась в рукописных списках. В советское время она воспринималась как реакция
крайне консервативного дворянства на реформы М.М. Сперанского. Первая полная публикации
«Записки» в 1988 г. была осуществлена Ю.М. Лотманом, с точки зрения которого Карамзин в этом
документе выступил с критикой неподготовленных реформ бюрократического характера, проводимых
сверху. Записка остаётся в творчестве Н.М. Карамзина самым полным выражением его политических
взглядов.
1
�Содержание
благоденствие народа. Открылось жалкое междоусобие малодушных князей, которые, забыв славу,
пользу отечества, резали друг друга и губили народ, чтобы прибавить какой-нибудь ничтожный
городок к своему уделу. Греция, Венгрия, Польша отдохнули: зрелище нашего внутреннего бедствия
служило им поручительством в их безопасности. Дотоле боялись россиян, – начали презирать их.
Тщетно некоторые князья великодушные – Мономах, Василько – говорили именем отечества на
торжественных съездах, тщетно другие – Боголюбский, Всеволод III – старались присвоить себе
единовластие: покушения были слабы, недружны, и Россия в течение двух веков терзала собственные
недра, пила слезы и кровь собственную.
Открылось и другое зло, не менее гибельное. Народ утратил почтение к князьям: владетель Торопца,
или Гомеля, мог ли казаться ему столь важным смертным, как монарх всей России? Народ охладел в
усердии к князьям, видя, что они для ничтожных, личных выгод жертвуют его кровью, и равнодушно
смотрел на падение их тронов, готовый все еще взять сторону счастливейшего или изменить ему
вместе с счастием; а князья, уже не имея ни доверенности, ни любви к народу, старались только
умножать свою дружину воинскую: позволили ей теснить мирных жителей сельских и купцов; сами
обирали их, чтоб иметь более денег в казне на всякий случай, и сею политикою, утратив нравственное
достоинство государей, сделались подобны судьям-лихоимцам, или тиранам, а не законным
властителям. И так, с ослаблением государственного могущества, ослабела и внутренняя связь
подданства с властью.
В таких обстоятельствах удивительно ли, что варвары покорили наше отечество? Удивительнее, что
оно еще столь долго могло умирать по частям и в сердце, сохраняя вид и действия жизни
государственной, или независимость, изъясняемую одною слабостью наших соседов. Смелые, но
безрассудные князья наши с гордостью людей выходили в поле умирать героями. Батый,
предводительствуя полумиллионом, топтал их трупы и в несколько месяцев сокрушил государство. В
искусстве воинском предки наши не уступали никакому народу, ибо четыре века гремели оружием вне
и внутри отечества; но, слабые разделением сил, несогласные даже и в общем бедствии,
удовольствовались венцами мучеников, приняв оные в неравных битвах и в защите городов бренных.
Земля Русская, упоенная кровью, усыпанная пеплом, сделалась жилищем рабов ханских, а государи ее
трепетали баскаков. Сего не довольно. Т. е. северная осталась данницею монголов, а южная вся
отошла к Литве по самую Калугу и реку Угру. Владимир, Суздаль, Тверь назывались улусами ханскими;
Киев, Чернигов, Мценск, Смоленск – городами литовскими. Первые хранили, по крайней мере, свои
нравы, – вторые заимствовали и самые обычаи чуждые. Казалось, что Россия погибла на веки.
Сделалось чудо. Городок, едва известный до XIV века, от презрения к его маловажности именуемый
селом Кучковым, возвысил главу и спас отечество. Да будет честь и слава Москве! В ее стенах
родилась, созрела мысль восстановить единовластие в истерзанной России, и хитрый Иоанн Калита,
заслужив имя Собирателя земли Русской, есть первоначальник ее славного воскресения,
беспримерного в летописях мира. Надлежало, чтобы его преемники в течение века следовали одной
системе с удивительным постоянством и твердостию, – системе наилучшей по всем обстоятельствам,
и которая состояла в том, чтобы употребить самих ханов в орудие нашей свободы. Снискав особенную
милость Узбека и, вместе с нею, достоинство великого князя, Калита первый убедил хана не посылать
собственных чиновников за данью в города наши, а принимать ее в Орде от бояр княжеских, ибо
татарские вельможи, окруженные воинами, ездили в Россию более для наглых грабительств, нежели
для собрания ханской дани. Все ожило, когда хищники перестали ужасать народ своим присутствием:
села, города успокоились, торговля пробудилась, не только внутренняя, но и внешняя; народ и казна
обогатились – дань ханская уже не тяготила их. Вторым важным замыслом Калиты было
�Содержание
присоединение частных уделов к Великому Княжеству. Усыпляемые ласками властителей московских,
ханы с детскою невинностью дарили им целые области и подчиняли других князей российских, до
самого того времени, как сила, воспитанная хитростью, довершила мечом дело нашего освобождения.
Глубокомысленная политика князей московских не удовольствовалась собранием частей в целое:
надлежало еще связать их твердо, и единовластие усилить самодержавием. Славяне российские,
признав князей варяжских своими государями, хотя отказались от правления общенародного, но
удерживали многие его обыкновения. Во всех древних городах наших бывало так называемое вече, или
совет народный, при случаях важных; во всех городах избирались тысяцкие, или полководцы, не
князем, а народом. Сии республиканские учреждения не мешали Олегу, Владимиру, Ярославу
самодержавно повелевать Россиею: слава дел, великодушие и многочисленность дружин воинских, им
преданных, обуздывали народную буйность; когда же государство разделилось на многие области
независимые, тогда граждане, не уважая князей слабых, захотели пользоваться своим древним правом
веча и верховного законодательства; иногда судили князей и торжественно изгоняли в Новгороде и
других местах. Сей дух вольности господствовал в России до нашествия Батыева, и в самых ее
бедствиях не мог вдруг исчезнуть, но ослабел приметно. Таким образом, история наша представляет
новое доказательство двух истин: 1) для твердого самодержавия необходимо государственное
могущество; 2) рабство политическое не совместно с гражданскою вольностью.
Князья пресмыкались в Орде, но, возвращаясь оттуда с милостивым ярлыком ханским, повелевали
смелее, нежели в дни нашей государственной независимости. Народ, смиренный игом варваров, думал
только о спасении жизни и собственности, мало заботясь о своих правах гражданских. Сим
расположением умов, сими обстоятельствами воспользовались князья московские и, мало-помалу,
истребив все остатки древней республиканской системы, основали истинное самодержавие. Умолк
вечевой колокол во всех городах России. Дмитрий Донской отнял власть у народа избирать тысяцких
и, вопреки своему редкому человеколюбию, первый уставил торжественную смертную казнь для
государственных преступников, чтобы вселить ужас в дерзких мятежников. Наконец, что началось при
Иоанне I, или Калите, то совершилось при Иоанне III: столица ханская на берегу Ахтубы, где столько
лет потомки Рюриковы преклоняли колена, исчезла навеки, сокрушенная местью россиян. Новгород,
Псков, Рязань, Тверь присоединились к Москве, вместе с некоторыми областями, прежде
захваченными Литвою. Древние юго-западные княжения потомков Владимировых еще оставались в
руках Польши, зато Россия, новая, возрожденная, во время Иоанна IV приобрела три царства:
Казанское, Астраханское и неизмеримое Сибирское, дотоле неизвестное Европе.
Сие великое творение князей московских было произведено не личным их геройством, ибо, кроме
Донского, никто из них не славился оным, но единственно умной политической системой, согласно с
обстоятельствами времени. Россия основалась победами и единоначалием, гибла от разновластия, а
спаслась мудрым самодержавием.
Во глубине Севера, возвысив главу свою между азиатскими и европейскими царствами, она
представляла в своем гражданском образе черты сих обеих частей мира: смесь древних восточных
нравов, принесенных славянами в Европу и подновленных, так сказать, нашею долговременною
связью с монголами, византийских, заимствованных россиянами вместе с христианскою верою, и
некоторых германских, сообщенных им варягами. Сии последние черты, свойственные народу
мужественному, вольному, еще были заметны в обыкновении судебных поединков, в утехах рыцарских
и в духе местничества, основанного на родовом славолюбии. Заключение женского пола и строгое
холопство оставались признаком древних азиатских обычаев. Двор царский уподоблялся
византийскому. Иоанн III, зять одного из Палеологов, хотел как бы восстановить у нас Грецию
�Содержание
соблюдением всех обрядов ее церковных и придворных: окружил себя Римскими Орлами и принимал
иноземных послов в Золотой палате, которая напоминала Юстинианову. Такая смесь в нравах,
произведенная случаями, обстоятельствами, казалась нам природною, и россияне любили оную, как
свою народную собственность.
Европа устремила глаза на Россию: государи, папы, республики вступили с нею в дружелюбные
сношения, одни для выгод купечества, иные – в надежде обратить ее силы к обузданию ужасной
Турецкой империи, Польши, Швеции. Политическая система государей московских заслуживала
удивление своею мудростью: имея целью одно благоденствие народа, они воевали только по
необходимости, всегда готовые к миру, уклоняясь от всякого участия в делах Европы, более приятного
для суетности монархов, нежели полезного для государства, и, восстановив Россию в умеренном, так
сказать, величии, не алкали завоеваний неверных или опасных, желая сохранять, а не приобретать.
Внутри самодержавие укоренилось. Никто, кроме государя, не мог ни судить, ни жаловать: всякая
власть была излиянием монаршей. Жизнь, имение зависели от произвола царей, и знаменитейшее в
России титло уже было не княжеское, не боярское, но титло слуги царева. Народ, избавленный
князьями московскими от бедствий внутреннего междоусобия и внешнего ига, не жалел о своих
древних вечах и сановниках, которые умеряли власть государеву; детальный действием, не спорил о
правах. Одни бояре, столь некогда величавые в удельных господствах, роптали на строгость
самодержавия; но бегство или казнь их свидетельствовали твердость оного. Наконец, царь сделался
для всех россиян земным Богом.
Злодеяние, в тайне умышленное, не открытое историей, пресекло род Иоаннов: Годунов, татарин
происхождением, Кромвель умом, воцарился со всеми правами монарха законного и с тою же
системою единовластия неприкосновенного. Сей несчастный, сраженный тенью убитого им царевича
среди великих усилий человеческой мудрости и в сиянии добродетелей наружных, погиб, как жертва
властолюбия неумеренного, беззаконного, в пример векам и народа. Бояре, некогда стояв с ним на
одной ступени, ему завидовали; народ помнил его слугою придворным. Нравственное могущество
царское ослабело в сем избранном венценосце.
Немногие из государей бывали столь усердно приветствуемы народом, как Лжедимитрий в день своего
торжественного въезда в Москву… и надежда, что Небо, возвратив престол Владимирову потомству,
возвратит благоденствие России, влекли сердца в сретение юному монарху, любимцу счастья.
Но Лжедимитрий был тайный католик, любил иноземцев до пристрастия и, не зная истории своих
мнимых предков, ведал малейшие обстоятельства жизни Генриха IV, короля французского, им
обожаемого. Наши монархические учреждения XV и XVI века приняли иной образ: малочисленная
Дума Боярская, служив прежде единственно Царским советом, обратилась в шумный сонм ста
правителей, мирских и духовных, коим беспечный и ленивый Димитрий вверил внутренние дела
государственные, оставляя для себя внешнюю политику. Димитрий явно презирал русские обычаи и
веру: пировал, когда народ постился; забавлял свою невесту пляскою скоморохов в монастыре
Вознесенском; хотел угощать бояр яствами, гнусными для их суеверия; окружил себя не только
иноземною стражею, но шайкою иезуитов, говорил о соединении церквей и хвалил латинскую.
Россияне перестали уважать его, наконец, возненавидели и, согласясь, что истинный сын Иоаннов не
мог бы попирать ногами святыню своих предков, возложили руку на самозванца.
Сие происшествие имело ужасные следствия для России; могло бы иметь еще и гибельнейшие.
Самовольные управы народа бывают для гражданских обществ вреднее личных несправедливостей
или заблуждений государя. Мудрость целых веков нужна для утверждения власти: один час народного
�Содержание
исступления разрушает основу ее, которая есть уважение нравственное к сану властителей.
Василий Шуйский, угодник царя Бориса, осужденный на казнь и помилованный Лжедимитрием,
свергнув неосторожного самозванца, в награду за то приял окровавленный его скипетр от Думы
Боярской и торжественно изменил самодержавию, присягнув без ее согласия не казнить никого, не
отнимать имений и не объявлять войны. Еще имея в свежей памяти ужасные исступления Иоанновы,
сыновья отцов, невинно убиенных сим царем лютым, предпочли свою безопасность государственной
и легкомысленно стеснили дотоле неограниченную власть монаршую, коей Россия была обязана
спасением и величием. Уступчивость Шуйского и самолюбие бояр кажутся равным преступлением в
глазах потомства, ибо первый также думал более о себе, нежели о государстве, и пленяясь мыслию
быть царем, хотя и с ограниченными правами, дерзнул на явную для царства опасность.
Случилось, чему необходимо надлежало случиться: бояре видели в полумонархе дело рук своих и
хотели, так сказать, продолжать оное, более и более стесняя власть его… Недолго многоглавая гидра
аристократии владычествовала в России. Никто из бояр не имел решительного перевеса; спорили и
мешали друг другу в действиях власти. Увидели необходимость иметь царя и, боясь избрать
единоземца, чтобы род его не занял всех степеней трона, предложили венец сыну нашего врага,
Сигизмунда… Правительство рушилось, государство погибало.
История назвала Минина и Пожарского «спасителями Отечества»… Вера, любовь к своим обычаям и
ненависть к чужеземной власти произвели общее славное восстание народа под знаменами некоторых
верных отечеству бояр. Москва освободилась.
Но Россия не имела царя и еще бедствовала от хищных иноплеменников; из всех городов съехались в
Москву избранные знаменитейшие люди и в храме Успения, вместе с пастырями церкви и боярами,
решили судьбу отечества. Никогда народ не действовал торжественнее и свободнее, никогда не имел
побуждений святейших... Все хотели одного – целости, блага России. Избрали юношу, почти отрока,
удаленного от света; почти силою извлекли его из объятий устрашенной матери-инокини и возвели на
престол, орошенный кровью Лжедимитрия и слезами Шуйского. Сей прекрасный, невинный юноша
казался агнцем и жертвою, трепетал и плакал. Не имея подле себя ни единого сильного родственника,
чуждый боярам верховным, гордым, властолюбивым, он видел в них не подданных, а будущих своих
тиранов, – и, к счастию России, ошибся. Бедствия мятежной аристократии просветили граждан и
самих аристократов; те и другие единогласно, единодушно наименовали Михаила самодержцем,
монархом неограниченным; те и другие, воспламененные любовью к отечеству, взывали только: Бог и
Государь!.. Написали хартию и положили оную на престол. Сия грамота, внушенная мудростью
опытов, утвержденная волею и бояр, и народа, есть священнейшая из всех государственных хартий.
Князья московские учредили самодержавие – отечество даровало оное Романовым.
Самое личное избрание Михаила доказывало искреннее намерение утвердить единовластие. Древние
княжеские роды, без сомнения, имели гораздо более права на корону, нежели сын племянника
Иоанновой супруги, коего неизвестные предки выехали из Пруссии, но царь, избранный из сих
потомков Мономаховых или Олеговых, имея множество знатных родственников, легко мог бы дать им
власть аристократическую и тем ослабить самодержавие.
Исполнилось намерение сих незабвенных мужей, которые в чистой руке держали тогда урну судьбы
нашей, обуздывая собственные и чуждые страсти. Дуга небесного мира воссияла над троном
Российским. Дума Боярская осталась на древнем основании, т. е. советом царей во всех делах важных,
политических, гражданских, казенных. Прежде монарх рядил государство через своих наместников или
воевод; недовольные ими прибегали к нему: он судил дело с боярами.
�Содержание
Сия восточная простота уже не ответствовала государственному возрасту России, и множество дел
требовало более посредников между царем и народом. Учредились в Москве приказы, которые ведали
дела всех городов и судили наместников. Но еще суд не имел устава полного, ибо Иоаннов оставлял
много на совесть или произвол судящего. Уверенный в важности такого дела, царь Алексей
Михайлович назначил для оного мужей думных и повелел им, вместе с выборными всех городов, всех
состояний, исправить Судебник, дополнить его законами греческими, нам давно известными,
новейшими указами царей и необходимыми прибавлениями на случаи, которые уже встречаются в
судах, но еще не решены законом ясным. Россия получила Уложение, скрепленное патриархом, всеми
значительными духовными, мирскими чиновниками и выборными городскими. Оно, после хартии
Михаилова избрания, есть доныне важнейший Государственный завет нашего Отечества.
Явился Петр. В его детские лета самовольство вельмож, наглость стрельцов и властолюбие Софьи
напоминали России несчастные времена смут боярских. Но великий муж созрел уже в юноше и
мощною рукою схватил кормило государства. Он сквозь бурю и волны устремился к своей цели: достиг
– и все переменилось!
Сею целью было не только новое величие России, но и совершенное присвоение обычаев
европейских... Потомство воздало усердную хвалу сему бессмертному государю и личным его
достоинствам и славным подвигам… поставил Россию на знаменитую степень в политической
системе Европы. Говоря о превосходных его дарованиях, забудем ли почти важнейшее для
самодержцев дарование: употреблять людей по их способностям?.. Забудем ли князей московских:
Иоанна I, Иоанна III, которые, можно сказать, из ничего воздвигли державу сильную, и, – что не менее
важно, – учредили твердое в ней правление единовластное?.. Петр нашел средства делать великое –
князья московские приготовляли оное. И, славя славное в сем монархе, оставим ли без замечания
вредную сторону его блестящего царствования?
Умолчим о пороках личных; но сия страсть к новым для нас обычаям преступила в нем границы
благоразумия. Петр не хотел вникнуть в истину, что дух народный составляет нравственное
могущество государств, подобно физическому, нужное для их твердости. Сей дух и вера спасли Россию
во времена самозванцев; он есть не что иное, как привязанность к нашему особенному, не что иное,
как уважение к своему народному достоинству. Искореняя древние навыки, представляя их смешными,
хваля и вводя иностранные, государь России унижал россиян в собственном их сердце. Презрение к
самому себе располагает ли человека и гражданина к великим делам? Любовь к Отечеству питается
сими народными особенностями, безгрешными в глазах космополита, благотворными в глазах
политика глубокомысленного. Просвещение достохвально, но в чем состоит оно? В знании нужного
для благоденствия: художества, искусства, науки не имеют иной цены. Русская одежда, пища, борода не
мешали заведению школ. Два государства могут стоять на одной степени гражданского просвещения,
имея нравы различные. Государство может заимствовать от другого полезные сведения, не следуя ему
в обычаях. Пусть сии обычаи естественно изменяются, но предписывать им Уставы есть насилие,
беззаконное и для монарха самодержавного. Народ в первоначальном завете с венценосцами сказал им:
«Блюдите нашу безопасность вне и внутри, наказывайте злодеев, жертвуйте частью для спасения
целого», – но не сказал: «противуборствуйте нашим невинным склонностям и вкусам в домашней
жизни». В сем отношении государь, по справедливости, может действовать только примером, а не
указом.
Жизнь человеческая кратка, а для утверждения новых обычаев требуется долговременность. Петр
ограничил свое преобразование дворянством. Дотоле, от сохи до престола, россияне сходствовали
между собою некоторыми общими признаками наружности и в обыкновениях, – со времен Петровых
�Содержание
высшие степени отделились от нижних, и русский земледелец, мещанин, купец увидел немцев в
русских дворянах, ко вреду братского, народного единодушия государственных состояний.
В течение веков народ обвык чтить бояр, как мужей, ознаменованных величием, – поклонялся им с
истинным уничижением, когда они со своими благородными дружинами, с азиатскою пышностью,
при звуке бубнов являлись на стогнах, шествуя в храм Божий или на совет к государю. Петр уничтожил
достоинство бояр: ему надобны были министры, канцлеры, президенты! Вместо древней славной
Думы явился Сенат, вместо приказов – коллегии, вместо дьяков – секретари и проч. Та же
бессмысленная для россиян перемена в воинском чиноначалии: генералы, капитаны, лейтенанты
изгнали из нашей рати воевод, сотников, пятидесятников и проч. Честью и достоинством россиян
сделалось подражание.
Семейственные нравы не укрылись от влияния царской деятельности. Вельможи стали жить
открытым домом; их супруги и дочери вышли из непроницаемых теремов своих; балы, ужины
соединили один пол с другим в шумных залах; россиянки перестали краснеть от нескромного взора
мужчин, и европейская вольность заступила место азиатского принуждения... Чем более мы успевали в
людскости, в обходительности, тем более слабели связи родственные: имея множество приятелей,
чувствуем менее нужды в друзьях и жертвуем свету союзом единокровия.
Не говорю и не думаю, чтобы древние россияне под великокняжеским или царским правлением были
вообще лучше нас. Не только в сведениях, но и в некоторых нравственных отношениях мы
превосходнее, т. е. иногда стыдимся, чего они не стыдились, и что, действительно, порочно; однако ж
должно согласиться, что мы, с приобретением добродетелей человеческих, утратили гражданские. Имя
русского имеет ли теперь для нас ту силу неисповедимую, какую оно имело прежде?
И весьма естественно: деды наши, уже в царствование Михаила и сына его присваивая себе многие
выгоды иноземных обычаев, все еще оставались в тех мыслях, что правоверный россиянин есть
совершеннейший гражданин в мире, а Святая Русь – первое государство. Пусть назовут то
заблуждением; но как оно благоприятствовало любви к Отечеству и нравственной силе оного! Теперь
же, более ста лет находясь в школе иноземцев, без дерзости можем ли похвалиться своим гражданским
достоинством? …Мы стали гражданами мира, но перестали быть, в некоторых случаях, гражданами
России. Виною Петр.
Он велик без сомнения; но еще мог бы возвеличиться гораздо более, когда бы нашел способ просветить
ум россиян без вреда для их гражданских добродетелей. К несчастью, сей государь, худо воспитанный,
окруженный людьми молодыми, узнал и полюбил женевца Лефорта, который от бедности заехал в
Москву и, весьма естественно, находя русские обычаи для него странными, говорил ему об них с
презрением, а все европейское возвышал до небес. Вольные общества Немецкой слободы, приятные
для необузданной молодости, довершили Лефортово дело, и пылкий монарх с разгоряченным
воображением, увидев Европу, захотел делать Россию – Голландиею.
Тайная канцелярия день и ночь работала в Преображенском: пытки и казни служили средством нашего
славного преобразования государственного. Многие гибли за одну честь русских кафтанов и бороды:
ибо не хотели оставить их и дерзали порицать монарха. Сим бедным людям казалось, что он, вместе с
древними привычками, отнимает у них самое Отечество.
В необыкновенных усилиях Петровых видим всю твердость его характера и власти самодержавной.
Ничто не казалось ему страшным. Церковь российская искони имела главу сперва в митрополите,
наконец в патриархе. Петр объявил себя главою церкви, уничтожив патриаршество, как опасное для
�Содержание
самодержавия неограниченного. Но заметим, что наше духовенство никогда не противоборствовало
мирской власти, ни княжеской, ни царской: служило ей полезным оружием в делах государственных и
совестью в ее случайных уклонениях от добродетели. Первосвятители имели у нас одно право –
вещать истину государям, не действовать, не мятежничать, – право благословенное не только для
народа, но и для монарха, коего счастье состоит в справедливости. Со времен Петровых упало
духовенство в России. Первосвятители наши уже только были угодниками царей и на кафедрах языком
библейским произносили им слова похвальные. Для похвал мы имеем стихотворцев и придворных –
главная обязанность духовенства есть учить народ добродетели, а чтобы сии наставления были тем
действительнее, надобно уважать оное. Если государь председательствует там, где заседают главные
сановники церкви, если он судит их или награждает мирскими почестями и выгодами, то церковь
подчиняется мирской власти и теряет свой характер священный; усердие к ней слабеет, а с ним и вера,
а с ослаблением веры государь лишается способа владеть сердцами народа в случаях чрезвычайных,
где нужно все забыть, все оставить для отечества, и где Пастырь душ может обещать в награду один
венец мученический. Власть духовная должна иметь особенный круг действия вне гражданской
власти, но действовать в тесном союзе с нею. Говорю о законе, о праве. Умный монарх в делах
государственной пользы всегда найдет способ согласить волю митрополита или патриарха с волею
верховною; но лучше, если сие согласие имеет вид свободы и внутреннего убеждения, а не
всеподданической покорности. Явная, совершенная зависимость духовной власти от гражданской
предполагает мнение, что первая бесполезна или, по крайней мере, не есть необходима для
государственной твердости, – пример древней России и нынешней Испании доказывает совсем иное.
Утаим ли от себя еще одну блестящую ошибку Петра Великого? Разумею основание новой столицы на
северном крае государства, среди зыбей болотных, в местах, осужденных породою на бесплодие и
недостаток. Еще не имея ни Риги, ни Ревеля, он мог заложить на берегах Невы купеческий город для
ввоза и вывоза товаров; но мысль утвердить там пребывание государей была, есть и будет вредною.
Сколько людей погибло, сколько миллионов и трудов употреблено для приведения в действо сего
намерения? Можно сказать, что Петербург основан на слезах и трупах. Иноземный путешественник,
въезжая в государство, ищет столицы, обыкновенно, среди мест плодоноснейших, благоприятнейших
для жизни и здравия. Там обитают государи российские, с величайшим усилием домогаясь, чтобы их
царедворцы и стража не умирали голодом.
Но великий муж самыми ошибками доказывает свое величие: их трудно или невозможно изгладить –
как хорошее, так и худое делает он навеки. Сильною рукою дано новое движение России; мы уже не
возвратимся к старине! Пигмеи спорили о наследии великана. Аристократия, олигархия губила
отечество. И в то время, когда оно изменило нравы, утвержденные веками, потрясенные внутри
новыми, важными переменами, которые, удалив в обычаях дворянство от народа, ослабили власть
духовную, могла ли Россия обойтись без государя? Самодержавие сделалось необходимее прежнего для
охранения порядка – и дочь Иоаннова, быв несколько дней в зависимости осьми аристократов,
восприняла от народа, дворян и духовенства власть неограниченную. Сия государыня хотела
правительствовать согласно с мыслями Петра Великого и спешила исправить многие упущения,
сделанные с его времени. Преобразованная Россия казалась тогда величественным недостроенным
зданием, уже ознаменованным некоторыми приметами близкого разрушения: часть судебная, воинская,
внешняя политика находились в упадке… Бирон, не достойный власти, думал утвердить ее в руках
своих ужасами: самое легкое подозрение, двусмысленное слово, даже молчание казалось ему иногда
достаточною виною для казни или ссылки. Он, без сомнения, имел неприятелей: добрые россияне
могли ли видеть равнодушно курляндского шляхтича почти на троне?
Лекарь француз и несколько пьяных гренадеров возвели дочь Петрову на престол величайшей империи
�Содержание
в мире с восклицаниями: «Гибель иноземцам! честь россиянам!» Первые времена сего царствования
ознаменовались нахальством славной лейбкомпании, возложением голубой ленты на малороссийского
певчего и бедствием наших государственных благодетелей – Остермана и Миниха, которые никогда не
были так велики, как стоя под эшафотом и желая счастия России и Елизавете. Вина их состояла в
усердии к императрице Анне и во мнении, что Елизавета, праздная, сластолюбивая, не могла хорошо
управлять государством. Несмотря на то, россияне хвалили ее царствование: она изъявляла к ним
более доверенности, нежели к немцам; восстановила власть Сената, отменила смертную казнь, имела
любовников добродушных, страсть к весельям и нежным стихам. Первым государственным человеком
сего времени был канцлер Бестужев, умный и деятельный, но корыстолюбивый и пристрастный.
Усыпленная негою, монархиня давала ему волю торговать политикою и силами государства; наконец,
свергнула его и сделала новую ошибку, торжественно объявив народу, что сей министр, душа почти
всего ее царствования, есть гнуснейший из смертных! Счастье, благоприятствуя мягкосердной
Елизавете в ее правление, спасло Россию от тех чрезвычайных зол, коих не может отвратить никакая
мудрость человеческая, но счастие не могло спасти государства от алчного корыстолюбия
П.И. Шувалова. Ужасные монополии сего времени долго жили в памяти народа, утесняемого для
выгоды частных людей и ко вреду самой казны. Московский университет и оды Ломоносова остаются
красивейшими памятниками сего времени. Как при Анне, так и при Елизавете Россия текла путем,
предписанным ей рукою Петра, более и более удаляясь от своих древних нравов и сообразуясь с
европейскими. Замечались успехи светского вкуса. Уже двор наш блистал великолепием и, несколько
лет говорив по-немецки, начал употреблять язык французский. В одежде, в экипажах, в услуге
вельможи наши мерялись с Парижем, Лондоном, Веною.
Новый заговор – и несчастный Петр III в могиле со своими жалкими пороками… Екатерина II была
истинною преемницею величия Петрова и второю образовательницею новой России. Главное дело
сей незабвенной монархини состоит в том, что ею смягчилось самодержавие, не утратив силы своей.
Она ласкала так называемых философов XVIII века и пленялась характером древних республиканцев,
но хотела повелевать, как земной Бог, – и повелевала. Петр, насильствуя обычаи народные, имел
нужду в средствах жестоких – Екатерина могла обойтись без оных, к удовольствию своего нежного
сердца: ибо не требовала от россиян ничего противного их совести и гражданским навыкам, стараясь
единственно возвеличить данное ей Небом Отечество или славу свою – победами, законодательством,
просвещением. Екатерина слышала, иногда сражалась с собою, но побеждала желание мести –
добродетель превосходная в монархе! Уверенная в своем величии, твердая, непреклонная в
намерениях, объявленных ею, будучи единственною душою всех государственных движений в России,
не выпуская власти из собственных рук – без казни, без пыток влияв в сердца министров,
полководцев, всех государственных чиновников живейший страх сделаться ей неугодным и пламенное
усердие заслуживать ее милость, Екатерина могла презирать легкомысленное злословие, а где
искренность говорила правду, там монархиня думала: «Я властна требовать молчания от россиян –
современников, но что скажет потомство? И мысль, страхом заключенная в сердце, менее ли слова
будет для меня оскорбительна?» Сей образ мыслей, доказанный делами 34-летнего владычества,
отличает ее царствование от всех прежних в новой российской истории, т. е. Екатерина очистила
самодержавие от примесов тиранства.
Возвысив нравственную цену человека в своей державе, она пересмотрела все внутренние части
нашего здания государственного и не оставила ни единой без поправления: Уставы Сената, губерний,
судебные, хозяйственные, военные, торговые усовершенствовались ею. Внешняя политика сего
царствования достойна особенной хвалы: Россия с честью и славою занимала одно из первых мест в
государственной европейской системе. Петр удивил Европу своими победами – Екатерина приучила ее
�Содержание
к нашим победам. Она была женщина, но умела избирать вождей так же, как министров или
правителей государственных. Румянцев, Суворов стали наряду с знаменитейшими полководцами в
мире. Ее победы утвердили внешнюю безопасность государства. Пусть иноземцы осуждают раздел
Польши: мы взяли свое. Правилом монархини было не мешаться в войны, чуждые и бесполезные для
России, но питать дух ратный в империи, рожденной победами.
Слабый Петр III, желая угодить дворянству, дал ему свободу служить или не служить. Умная
Екатерина, не отменив сего закона, отвратила его вредные для государства следствия: любовь к Святой
Руси, охлажденную в нас переменами Великого Петра, монархиня хотела заменить гражданским
честолюбием; для того соединила с чинами новые прелести или выгоды, вымышляя знаки отличий, и
старалась поддерживать их цену достоинством людей, украшаемых оными. Крест Св. Георгия не
рождал, однако ж усиливал храбрость. Многие служили, чтобы не лишиться места и голоса в
Дворянских собраниях; многие, несмотря на успехи роскоши, любили чины и ленты гораздо более
корысти. Сим утвердилась нужная зависимость дворянства от трона.
Но согласимся, что блестящее царствование Екатерины представляет взору наблюдателя и некоторые
пятна. Нравы более развратились в палатах и хижинах – там от примеров Двора любострастного, здесь
от выгодного для казны умножения питейных домов. Горестно, но должно признаться, что, хваля
усердно Екатерину за превосходные качества души, невольно воспоминаем ее слабости и краснеем за
человечество. Заметим еще, что правосудие не цвело в сие время; вельможа, чувствуя
несправедливость свою в тяжбе с дворянином, переносил дело в Кабинет; там засыпало оно и не
пробуждалось. В самых государственных учреждениях Екатерины видим более блеска, нежели
основательности: избиралось не лучшее по состоянию вещей, но красивейшее по формам. Таково было
новое учреждение губерний, изящное на бумаге, но худо примененное к обстоятельствам России.
Многие вредные следствия Петровой системы также яснее открылись при сей государыне: чужеземцы
овладели у нас воспитанием, двор забыл язык русский; от излишних успехов европейской роскоши
дворянство одолжало; дела бесчестные, внушаемые корыстолюбием для удовлетворения прихотям,
стали обыкновеннее; сыновья бояр наших рассыпались по чужим землям тратить деньги и время для
приобретения французской или английской наружности. У нас были академии, высшие училища,
народные школы, умные министры, приятные светские люди, герои, прекрасное войско, знаменитый
флот и великая монархиня, – не было хорошего воспитания, твердых правил и нравственности в
гражданской жизни. Любимец вельможи, рожденный бедным, не стыдился жить пышно; вельможа не
стыдился быть развратным. Торговали правдою и чинами.
Павел вошел на престол в то благоприятное для самодержавия время, когда ужасы Французской
революции излечили Европу от мечтаний гражданской вольности и равенства... Но что сделали
якобинцы в отношении к республикам, то Павел сделал в отношении к самодержавию: заставил
ненавидеть злоупотребления оного. По жалкому заблуждению ума и вследствие многих личных
претерпленных им неудовольствий, он хотел быть Иоанном IV; но россияне уже имели Екатерину II,
знали, что государь не менее подданных должен исполнять свои святые обязанности, коих нарушение
уничтожает древний завет власти с повиновением и низвергает народ со степени гражданственности
в хаос частного естественного права. Сын Екатерины мог быть строгим и заслужить благодарность
отечества; к неизъяснимому изумлению россиян, он начал господствовать всеобщим ужасом, не следуя
никаким Уставам, кроме своей прихоти; считал нас не подданными, а рабами; казнил без вины,
награждал без заслуг; отнял стыд у казни, у награды – прелесть; унизил чины и ленты
расточительностью в оных; легкомысленно истреблял долговременные плоды государственной
мудрости, ненавидя в них дело своей матери; умертвил в полках наших благородный дух воинский,
воспитанный Екатериною, и заменил его духом капральства. Героев, приученных к победам, учил
�Содержание
маршировать; отвратил дворян от воинской службы; презирая душу, уважал шляпы и воротники, имея,
как человек, природную склонность к благотворению, питался желчию зла; ежедневно вымышлял
способ устрашать людей – и сам всех более страшился; думал соорудить себе неприступный дворец – и
соорудил гробницу! Мы были достойны иметь правительство мудрое, законное, основанное на
справедливости.
Россияне смотрели на сего монарха, как на грозный метеор, считая минуты и с нетерпением ожидая
последней. Она пришла. К чести благоразумнейших россиян не умолчим об их суждении. Сведав дело,
они жалели, что зло вредного царствования пресечено способом вредным. Заговоры суть бедствия,
колеблют основу государств и служат опасным примером для будущности. Если некоторые вельможи,
генералы, телохранители присвоят себе власть тайно губить монархов, или сменять их, что будет
самодержавие? Игралищем олигархии, и должно скоро обратиться в безначалие. Мудрость веков и
благо народное утвердили сие правило для монархий, что закон должен располагать троном, а Бог,
один Бог, – жизнию царей! Кто верит Провидению, да видит в злом самодержце бич гнева небесного!
Снесем его, как бурю, землетрясение, язву, – феномены страшные, но редкие: ибо мы в течение 9 веков
имели только двух тиранов: ибо тиранство предполагает необыкновенное ослепление ума в государе,
коего действительно счастие неразлучно с народным, с правосудием и с любовью к добру. Заговоры да
устрашают народ для спокойствия государей! Да устрашают и государей для спокойствия народов! Две
причины способствуют заговорам: общая ненависть или общее неуважение к властителю…
Россияне одобрили юного монарха, который не хотел быть окружен ими, и с величайшею надеждою
устремили взор на внука Екатерины, давшего обет властвовать по её сердцу! Доселе говорил я о
царствованиях минувших – буду говорить о настоящем, с моею совестью и с государем, по лучшему
своему уразумению. Какое имею право? Любовь к Отечеству и монарху, некоторые, может быть,
данные мне Богом способности, некоторые знания, приобретенные мною в летописях мира и в
беседах с мужами великими, т. е. в их творениях. Чего хочу? С добрым намерением – испытать
великодушие Александра и сказать, что мне кажется справедливым и что некогда скажет история. Два
мнения были тогда господствующими в умах: одни хотели, чтобы Александр в вечной славе своей взял
меры для обуздания неограниченного самовластия, столь бедственного при его родителе; другие,
сомневаясь в надежном успехе такового предприятия, хотели единственно, чтобы он восстановил
разрушенную систему Екатеринина царствования, столь счастливую и мудрую в сравнении с системою
Павла. В самом деле, можно ли и какими способами ограничить самовластие в России, не ослабив
спасительной царской власти? Умы легкие не затрудняются ответом и говорят: «Можно, надобно
только поставить закон еще выше государя». Но кому дадим право блюсти неприкосновенность этого
закона? Сенату ли? Совету ли? Кто будут члены их? Выбираемые государем или государством? В
первом случае они – угодники царя, во втором захотят спорить с ним о власти, – вижу аристократию, а
не монархию. Далее: что сделают сенаторы, когда монарх нарушит Устав? Представят о том его
величеству? А если он десять раз посмеется над ними, объявят ли его преступником? Возмутят ли
народ? Всякое доброе русское сердце содрогается от сей ужасной мысли. Две власти государственные в
одной державе суть два грозные льва в одной клетке, готовые терзать друг друга, а право без власти
есть ничто. Самодержавие основало и воскресило Россию: с переменою Государственного Устава ее
она гибла и должна погибнуть, составленная из частей столь многих и разных, из коих всякая имеет
свои особенные гражданские пользы. Что, кроме единовластия неограниченного, может в сей махине
производить единство действия?.. Если бы Александр, вдохновенный великодушною ненавистью к
злоупотреблениям самодержавия, взял перо для предписания себе иных законов, кроме Божиих и
совести, то истинный добродетельный гражданин российский дерзнул бы остановить его руку и
сказать: «Государь! Ты преступаешь границы своей власти: наученная долговременными бедствиями,
�Содержание
Россия пред святым алтарем вручила самодержавие твоему предку и требовала, да управляет ею
верховно, нераздельно. Сей завет есть основание твоей власти, иной не имеешь; можешь все, но не
можешь законно ограничить ее!». Нет, оставим мудрствования ученические и скажем, что наш государь
имеет только один верный способ обуздать своих наследников в злоупотреблениях власти: да царствует
добродетельно! да приучит подданных ко благу! Тогда родятся обычаи спасительные; правила, мысли
народные, которые лучше всех бренных форм удержат будущих государей в пределах законной власти.
Тиран может иногда безопасно господствовать после тирана, но после государя мудрого – никогда! Все
россияне были согласны в добром мнении о качествах юного монарха: он царствует 10 лет, и никто не
переменит о том своих мыслей; скажу еще более: все согласны, что едва ли кто-нибудь из государей
превосходил Александра в любви, в ревности к общему благу; едва ли кто-нибудь столь мало
ослеплялся блеском венца и столь умел быть человеком на троне, как он!.. Но здесь имею нужду в
твердости духа, чтобы сказать истину. Россия наполнена недовольными: жалуются в палатах и в
хижинах, не имеют ни доверенности, ни усердия к правлению, строго осуждают его цели и меры.
Начнем со внешней политики, которая имела столь важное действие на внутренность государства.
Ужасная французская революция была погребена, но оставила сына, сходного с нею в главных чертах
лица. Так называемая республика обратилась в монархию, движимую гением властолюбия и побед.
Умная Англия, испытав невыгоду мира, старалась снова поднять всю Европу на Францию и делала
свое дело. Россия ничего не утратила и могла ничего не бояться. Австрия, все еще сильная, как
величественная твердыня, стояла между ею и Францией, а Пруссия служила нам уздою для Австрии.
Основанием российской политики долженствовало быть желание всеобщего мира, ибо война могла
изменить состояние Европы; успехи Франции и Австрии могли иметь для нас равно опасные
следствия. Россия казалась только великодушною посредницею Европы и, неотступно ходатайствуя за
Германию... Судьбы Божии неисповедимы: мы захотели битвы! Вот вторая политическая ошибка!
(Молчу о воинских.) Третья, и самая важнейшая следствиями, есть мир Тильзитский, ибо она имела
непосредственное влияние на внутреннее состояние государства. Не говорю о жалкой истории
полуминистра Убри, не порицаю ни заключенного им трактата (который был плодом Аустерлица), ни
министров, давших совет государю отвергнуть сей лаконический договор. Не осуждаю и последней
войны с французами – тут мы долженствовали вступиться за безопасность собственных владений, к
коим стремился Наполеон, волнуя Польшу. Знаю только, что мы в течение зимы должны были или
прислать новых 100 т[ысяч] к Бенингсену, или вступать в мирные переговоры, коих успех был
вероятен. Пултуск и Прейсиш-Эйлау ободрили россиян, изумив французов. Мы дождались Фридланда.
Но здесь-то следовало показать отважность, которая, в некоторых случаях, бывает глубокомысленным
благоразумием: таков был сей. Надлежало забыть Европу, проигранную нами в Аустерлице и
Фридланде, надлежало думать единственно о России, чтобы сохранить ее внутреннее благосостояние,
т. е. не принимать мира, кроме честного, без всякого обязательства расторгнуть выгодные для нас
торговые связи с Англией и воевать со Швецией, в противность святейшим уставам человечества и
народным. Без стыда могли бы мы отказаться от Европы, но без стыда не могли служить в ней орудием
Наполеоновым, обещав избавить Европу от его насилий. Умолчим ли о втором, необходимом для
нашей безопасности, условии, от коего мы долженствовали бы отступить, разве претерпев новое
бедствие на правом берегу Немана, – условии, чтобы не быть Польше ни под каким видом, ни под
каким именем? Безопасность собственная есть высший закон в политике: лучше было согласиться, чтоб
Наполеон взял Шлезию, самый Берлин, нежели признать Варшавское герцогство. Таким образом,
великие наши усилия, имев следствием Аустерлиц и мир Тильзитский, утвердили господство
Франции над Европою и сделали нас чрез Варшаву соседями Наполеона. Сего мало: убыточная война
Шведская и разрыв с Англией произвели неумеренное умножение ассигнаций, дороговизну и
всеобщие жалобы внутри государства. Мы завоевали Финляндию; пусть Монитер славит сие
�Содержание
приобретение! Знаем, чего оно нам стоило, кроме людей и денег. Государству для его безопасности
нужно не только физическое, но и нравственное могущество; жертвуя честью, справедливостью,
вредим последнему. Мы взяли Финляндию, заслужив ненависть шведов, укоризну всех народов, – и я
не знаю, что было горестнее для великодушия Александра – быть побежденным от французов, или
принужденным следовать их хищной системе. Пожертвовав союзу Наполеона нравственным
достоинством великой империи, можем ли надеяться на искренность его дружбы? Обманем ли
Наполеона? Сила вещей неодолима. Он знает, что мы внутренне ненавидим его, ибо его боимся; он
видел усердие в последней войне австрийской, более нежели сомнительное. Сия двоякость была
необходимым следствием того положения, в которое мы поставили себя Тильзитским миром. Что будет
далее – известно Богу, но людям известны сделанные нами политические ошибки. Для чего мы
легкомысленно войною навели отдаленные тучи на Россию? Для чего не заключили мира прежде
Аустерлица? Глас народа – глас Божий. Никто не уверит россиян, чтобы советники трона в делах
внешней политики следовали правилам истинной, мудрой любви к отечеству и к доброму государю.
Сии несчастные, видя беду, думали единственно о пользе своего личного самолюбия: всякий из них
оправдывался, чтобы винить монарха.
Теперь пройдем в мыслях некоторые временные и частные постановления Александрова
царствования; посмотрим, какие меры брались в обстоятельствах важных и что было их следствием.
Наполеон, одним махом разрушив дотоле знаменитую державу прусскую, стремился к нашим
границам. Никто из добрых россиян не был покоен: все чувствовали необходимость усилий
чрезвычайных и ждали, что сделает правительство. Выходит Манифест о милиции. Верю, что
советники государевы имели доброе намерение, но худо знали состояние России. Вооружить 600 000
человек, не имея оружия в запасе! Прокормить их без средства везти хлеб за ними или изготовить его в
тех местах, куда им идти (не?) надлежало! Где взять столько дворян для предводительства? Во многих
губерниях недоставало и половины чиновников. Изумили дворян, испугали земледельцев; подвозы,
работы остановились; с горя началось пьянство между крестьянами; ожидали и дальнейших
неистовств. Бог защитил нас. Нет сомнения, что благородные сыны Отечества готовы были тогда на
великодушные жертвы, но скоро общее усердие простыло; увидели, что правительство хотело
невозможного; доверенность к нему ослабела, и люди, в первый раз читавшие Манифест со слезами,
чрез несколько дней начали смеяться над жалкой милицией! Наконец, уменьшили число ратников.
Имели 7 месяцев времени – и не дали армии никакой сильной подмоги! Зато – мир Тильзитский...
Если бы правительство, вместо необыкновенной для нас милиции, потребовало от государства
150 т[ысяч] рекрутов с хлебом, с подводами, с деньгами, то сие бы не произвело ни малейшего
волнения в России и могло бы усилить нашу армию прежде Фридландской битвы. Надлежало бы
только не дремать в исполнении. В случае государственных чрезвычайных опасностей и жертв главное
правило есть действовать стремительно, не давать людям образумиться, не отступать в мерах, не
раздумывать.
Сию статью заключу особенным примечанием. Во время милиции все жаловались на недостаток
оружия и винили беспечность начальства: не знаю, воспользовались ли мы опытом для нашей будущей
безопасности? Арсеналы наполняются ли пушками и ружьями на всякий случай? Слышу только, что
славный Тульский завод приходит в упадок, что новые паровые машины действуют не весьма удачно и
что новые образцовые ружья причиною разорения мастеров... Так ли? Все намерения Александровы
клонятся к общему благу. Гнушаясь бессмысленным правилом удержать умы в невежестве, чтобы
властвовать тем спокойнее, он употребил миллионы для основания университетов, гимназий, школ. К
сожалению, видим более убытка для казны, нежели выгод для Отечества.
Выписали профессоров, не приготовив учеников; между первыми много достойных людей, но мало
�Содержание
полезных; ученики не разумеют иноземных учителей, ибо худо знают язык латинский, и число их так
невелико, что профессоры теряют охоту ходить в классы. Вся беда от того, что мы образовали свои
университеты по немецким, не рассудив, что здесь иные обстоятельства. В Лейпциге, в Геттингене
надобно профессору только стать на кафедру – зал наполнится слушателями. У нас нет охотников для
высших наук. Дворяне служат, а купцы желают знать существенно арифметику или языки иностранные
для выгоды своей торговли. В Германии сколько молодых людей учатся в университетах для того,
чтобы сделаться адвокатами, судьями, пасторами, профессорами! – наши стряпчие и судьи не имеют
нужды в знании римских прав; наши священники образуются кое-как в семинариях и далее не идут, а
выгоды ученого состояния в России так еще новы, что отцы не вдруг еще решатся готовить детей
своих для оного. Вместо 60 профессоров, приехавших из Германии в Москву и другие города, я вызвал
бы не более 20 и не пожалел бы денег для умножения числа казенных питомцев в гимназиях; скудные
родители, отдавая туда сыновей, благословляли бы милость государя, и призренная бедность чрез 10,
15 лет произвела бы в России ученое состояние. Смею сказать, что нет иного действительнейшего
средства для успеха в сем намерении. Строить, покупать домы для университетов, заводить
библиотеки, кабинеты, ученые общества, призывать знаменитых иноземных астрономов, филологов –
есть пускать в глаза пыль. Чего не преподают ныне даже в Харькове и Казани?
А в Москве с величайшим трудом можно найти учителя для языка русского, а в целом государстве едва
ли найдешь человек 100, которые совершенно знают правописание, а мы не имеем хорошей
грамматики, и в Именных указах употребляются слова не в их смысле: пишут в важном банковом
учреждении: «отдать деньги бессрочно» вместо «à perpétuitè» – «без возврата»; пишут в Манифесте о
торговых пошлинах: «сократить ввоз товаров» и проч., и проч. Заметим также некоторые странности в
сем новом образовании ученой части. Лучшие профессоры, коих время должно быть посвящено науке,
занимаются подрядами свеч и дров для университета! В сей круг хозяйственных забот входит еще
содержание ста, или более, училищ, подведомых университетскому Совету. Сверх того, профессоры
обязаны ежегодно ездить по губерниям для обозрения школ... Сколько денег и трудов потерянных!
Прежде хозяйство университета зависело от его особой канцелярии – и гораздо лучше. Пусть директор
училищ года в два один раз осмотрел бы уездные школы в своей губернии; но смешно и жалко видеть
сих бедных профессоров, которые всякую осень трясутся в кибитках по дорогам! Они, не выходя из
Совета, могут знать состояние всякой гимназии или школы по ее ведомостям: где много учеников, там
училище цветет; где их мало, там оно худо; а причина едва ли не всегда одна: худые учители. Для чего
не определяют хороших? Их нет? Или мало? Что виною? Сонливость здешнего Педагогического
института (говорю только о московском, мне известном). Путешествия профессоров не исправят сего
недостатка. Вообще Министерство так называемого просвещения в России доныне дремало, не
чувствуя своей важности и как бы не ведая, что ему делать, а пробуждалось, от времени и до времени,
единственно для того, чтобы требовать денег, чинов и крестов от государя. Сделав многое для успеха
наук в России и с неудовольствием видя слабую ревность дворян в снискании ученых сведений в
университетах, правительство желало принудить нас к тому и выдало несчастный Указ об экзаменах.
Отныне никто не должен быть производим ни в статские советники, ни в асессоры без свидетельства
о своей учености. Доселе в самых просвещенных государствах требовалось от чиновников только
необходимого для их службы знания: науки инженерной – от инженера, законоведения – от судьи и
проч.
У нас председатель Гражданской палаты обязан знать Гомера и Феокрита, секретарь сенатский –
свойство оксигена и всех газов. Вице-губернатор – пифагорову фигуру, надзиратель в доме
сумасшедших – римское право, или умрут коллежскими и титулярными советниками. Ни 40-летняя
деятельность государственная, ни важные заслуги не освобождают от долга знать вещи, совсем для нас
�Содержание
чуждые и бесполезные. Никогда любовь к наукам не производила действия, столь несогласного с их
целью! Забавно, что сочинитель сего Указа, предписывающего всем знать риторику, сам делает в нем
ошибки грамматические!.. Не будем говорить о смешном; заметим только вредное. Доныне дворяне и
не дворяне в гражданской службе искали у нас чинов или денег; первое побуждение невинно, второе
опасно: ибо умеренность жалованья производит в корыстолюбивых охоту мздоимства. Теперь, не зная
ни физики, ни статистики, ни других наук, для чего будут служить титулярные и коллежские
советники? Лучшие, т. е. честолюбивые, возьмут отставку, худшие, т. е. корыстолюбивые, останутся
драть кожу с живого и мертвого. Уже видим и примеры. Вместо сего нового постановления надлежало
бы только исполнить сказанное в Уставе университетском, что впредь молодые люди, вступая в
службу, обязаны предъявлять свидетельство о своих знаниях. От начинающих можно всего требовать,
но кто уже давно служит, с тем нельзя, по справедливости, делать новых условий для службы; он
поседел в трудах, в правилах чести и в надежде иметь некогда чин статского советника, ему
обещанного законом; а вы нарушаете сей контракт государственный. Указ об экзаменах был осыпан
везде язвительными насмешками; тот, о коем теперь хочу говорить, многих оскорбил и никого не
порадовал, хотя самое святейшее человеколюбие внушило его мысль государю.
Слыхали мы о дворянах-извергах, которые торговали людьми бесчеловечно: купив деревню, выбирали
крестьян, годных в солдаты, и продавали их врознь. Положим, что такие звери были в наше время, –
надлежало бы грозным Указом запретить сей промысел и сказать, что имение дворян, столь
недостойных, будет отдаваемо в опеку. Губернаторы могли бы наблюдать за исполнением. Вместо сего,
запрещают продажу и куплю рекрут. Дотоле лучшие земледельцы охотно трудились 10, 20 лет, чтобы
скопить 700 или 800 рублей на покупку рекрута и тем сохранить целость семьи своей, – ныне отнято от
них сильнейшее побуждение благодетельного трудолюбия, промышленности, жизни трезвой. На что
богатство родителю, когда оно не спасет любезного его сына? Правда, винные откупщики радуются, но
отцы семейств плачут. Для государства необходимы рекруты – лучше брать их из людей злосчастных,
нежели счастливых, ибо судьба последних несравненно горестнее в солдатстве. Спрашиваю: крестьяне
тирана-помещика, который из жадности к золоту мог бы продать их в рекруты, наслаждаются ли
благоденствием от того, что сия продажа запрещена? Может быть, они сделались бы менее
злополучны в полках! С другой стороны, небогатые владельцы лишились средства сбывать худых
крестьян или дворовых людей с пользой для себя и для общества; ленивый, невоздержанный
исправился бы в строгой шкале воинской; а работящий, трезвый, остался бы за сохою. Пример также
имел бы спасительное действие: иной унялся бы от пьянства, зная, что господин может продать его в
рекруты. Чем теперь владелец мелкопоместный, коему нет очереди рекрутской, устрашит крестьян
распутных? Палкой? Изнурительным трудом? Не полезнее ли им страшиться палки в роте? Скажут, что
ныне у нас лучше солдаты, но справедливо ли? Я спрашивал у генералов – они сего не приметили. По
крайней мере, верно то, что крестьяне стали хуже в селениях. Отец трех, иногда двух сыновей
заблаговременно готовит одного из них в рекруты и не женит его; сын знает свою долю и пьянствует,
ибо добрым поведением не спасет себя от солдатства. Законодатель должен смотреть на вещи с разных
сторон, а не с одной; иначе, пресекая зло, может сделать еще более зла.
Так, нынешнее правительство имело, как уверяют, намерение дать господским людям свободу. Должно
знать происхождение сего рабства. В девятом, десятом, первом-на-десять веке были у нас рабами одни
холопы, т. е. или военнопленные и купленные чужеземцы, или преступники, законом лишенные
гражданства, или потомки их; но богатые люди, имея множество холопей, населяли ими свои земли:
вот первые, в нынешнем смысле, крепостные деревни. Сверх того, владелец принимал к себе вольных
хлебопашцев в кабалу на условиях, более или менее стеснявших их естественную и гражданскую
свободу; некоторые, получая от него землю, обязывались и за себя, и за детей своих служить ему вечно
�Содержание
– вторая причина сельского рабства! Другие же крестьяне, и большая часть, нанимали землю у
владельцев только за деньги, или за определенное количество хлеба, имея право по истечении
урочного времени идти в другое место. Сии свободные переходы имели свое неудобство: вельможи и
богатые люди сманивали к себе вольных крестьян от владельцев малосильных, которые, оставаясь с
пустою землею, лишались способа платить государственные повинности. Царь Борис отнял первый у
всех крестьян волю переходить с места на место, т. е. укрепил их за господами, – вот начало общего
рабства. Сей устав изменялся, ограничивался, имел исключения и долгое время служил поводом к
тяжбам, наконец, утвердился во всей силе – и древнее различие между крестьянами и холопями
совершенно исчезло. Следует: 1) что нынешние господские крестьяне не были никогда владельцами,
т. е. не имели собственной земли, которая есть законная, неотъемлемая собственность дворян. 2) Что
крестьяне холопского происхождения – также законная собственность дворянская, и не могут быть
освобождены лично без особенного некоторого удовлетворения помещикам. 3) Что одни вольные,
Годуновым укрепленные за господами, земледельцы могут, по справедливости, требовать прежней
свободы; но как – 4) мы не знаем ныне, которые из них происходят от холопей и которые от вольных
людей, то законодателю предстоит немалая трудность в распутывании сего узла гордиева, если он не
имеет смелости рассечь его, объявив, что все люди равно свободны: потомки военнопленных,
купленных, законных невольников, и потомки крепостных земледельцев, – что первые освобождаются
правом естественным так же, как вторые – правом монарха самодержавного отменять Уставы своих
предшественников.
Что значит освободить у нас крестьян? Дать им волю жить, где угодно, отнять у господ всю власть над
ними, подчинить их одной власти правительства. Хорошо. Но сии земледельцы не будут иметь земли,
которая – в чем не может быть и спора – есть собственность дворянская. Они или останутся у
помещиков, с условием платить им оброк, обрабатывать господские поля, доставлять хлеб куда
надобно, одним словом, для них работать, как и прежде, – или, недовольные условиями, пойдут к
другому, умереннейшему в требованиях, владельцу. Не останутся ли многие поля не обработанными,
многие житницы пустыми? Не вольные земледельцы, а дворяне наиболее снабжают у нас рынки
хлебом. Иное зло: уже не завися от суда помещиков, решительного, безденежного, крестьяне начнут
ссориться между собою и судиться в городе, – какое разорение!.. Освобожденные от надзора господ,
имевших собственную земскую исправу, или полицию, гораздо деятельнейшую всех земских судов,
станут пьянствовать, злодействовать, – какая богатая жатва для кабаков и мздоимных исправников, но
как худо для нравов и государственной безопасности!
Падение страшно. Первая обязанность государя есть блюсти внутреннюю и внешнюю целость
государства; благотворить состояниям и лицам есть уже вторая. Он желает сделать земледельцев
счастливее свободою; но ежели сия свобода вредна для государства? И будут ли земледельцы
счастливы, освобожденные от власти господской, но преданные в жертву их собственным порокам,
откупщикам и судьям бессовестным? Нет сомнения, что крестьяне благоразумного помещика, который
довольствуется умеренным оброком или десятиною пашни на тягло, счастливее казенных, имея в нем
бдительного попечителя и заступника. Не лучше ли под рукою взять меры для обуздания господ
жестоких? Они известны начальникам губерний. Ежели последние верно исполнят свою должность,
то первых скоро не увидим; а ежели не будет в России умных и честных губернаторов, то не будет
благоденствия и для поселян вольных. Тогда они имели навык людей вольных – ныне имеют навык
рабов. Мне кажется, что для твердости бытия государственного безопаснее поработить людей, нежели
дать им не вовремя свободу.
В заключение скажем доброму монарху: «Государь! История не упрекнет тебя злом, которое прежде тебя
существовало (положим, что неволя крестьян и есть решительное зло), – но ты будешь ответствовать
�Содержание
Богу, совести и потомству за всякое вредное следствие твоих собственных Уставов». Не осуждаю
Александрова закона, дающего право селениям откупаться от господ с их согласия; но многие ли столь
богаты? Многие ли захотят отдать последнее за вольность? Крестьяне человеколюбивых владельцев
довольны своею участью; крестьяне худых – бедны: то и другое мешает успеху сего закона.
Умножать государственные доходы новыми налогами есть способ весьма ненадежный и только
временный. Земледелец, заводчик, фабрикант, обложенные новыми податями, всегда возвышают цены
на свои произведения, необходимые для казны, и чрез несколько месяцев открываются в ней новые
недостатки. Казна богатеет только двумя способами: размножением вещей или уменьшением расходов,
промышленностью или бережливостью. Если год от года будет у нас более хлеба, сукон, кож, холста, то
содержание армий должно стоить менее, а тщательная экономия богатее золотых рудников. Искренно
хваля правительство за желание способствовать в России успехам земледелия и скотоводства,
похвалим ли за бережливость? Где она? В уменьшении дворцовых расходов? Но бережливость
государя не есть государственная! Александра называют даже скупым; но сколько изобретено новых
мест, сколько чиновников ненужных! Здесь три генерала стерегут туфли Петра Великого; там один
человек берет из 5 мест жалованье; всякому – столовые деньги; множество пенсий излишних; дают
взаймы без отдачи и кому? – богатейшим людям! Обманывают государя проектами, заведениями на
бумаге, чтобы грабить казну.
Новым Манифестом о тарифе мы позволяем все вывозить, а многое для ввоза запрещаем; но много ли
кораблей найдем для первого? Здесь видим новую неудобность. Позволяют, например, выпуск шерсти,
т. е. сводят иностранных купцов с нашими, – бой весьма неравный. Давно ли правительство
употребляло самые несправедливые средства, чтоб иметь дешево сукна для войска? На вольные
фабрики налагали оброк, давали хозяину самую малую цену, подчиняли его закону насилия, – теперь
вдруг казна подчиняет себе необходимость платить вдвое за сукна! Мысль ограничить ввоз товаров, по
малому выходу наших, весьма благоразумная. Я не стал бы жаловаться на правительство, если бы оно
вместе с сукнами, шелковыми и бумажными тканями запретило и алмазы, табак, голландские сельди,
соленые лимоны и проч. Жалею только, что в Манифесте не назначен срок для продажи запрещенных
товаров: под видом старых увидим в лавках и вновь привозимые – разумеется, тайно. Не будет клейма
– и фальшивые? А кто из покупщиков смотрит на клеймо? Вообще надобно взять строжайшие меры
против тайной торговли: она уносит миллионы. Все говорят об ней, но у знатных таможенных
чиновников уши завешены золотом! Надобно не только отворить наши гавани для всех кораблей на
свете – надобно еще, чтобы иностранцы захотели переводить к нам капиталы, менять свои гинеи и
червонцы на русские ассигнации и не считали бы оных подозрительными векселями.
Но теперь у нас есть Совет, где рассматриваются проекты общих государственных постановлений.
Ожидаем впредь более зрелости в мыслях законодательных. Скоро увидим, как основательна сия
надежда! Книги общего гражданского законодательства готовятся для России. Уже царь Федор
Алексеевич видел недостаток Уложения, – вышли новые статьи в прибавление. Петр Великий, все
обнимая, хотел полной книги законов и собственною рукою написал о том Указ Сенату, желая, чтобы
правила оных были утверждены по основательном рассмотрении всех наших и чужестранных
Гражданских уставов. Екатерина Первая несколько раз побуждала Сенат заниматься сим важным
делом. Петр II указал из каждой губернии прислать для оного в Москву по нескольку выборных дворян,
89 знающих, благомысленных. Императрица Анна присоединила к ним и выборных из купечества, но
граф Остерман в наставлении Правительнице говорит: «Уже более 20 лет трудятся при Сенате над
сочинением книги законов, а едва ли будет успех, если не составят особенной для того комиссии из
двух особ духовных, пяти или шести дворян, граждан и некоторых искусных законоведцев». Прошло и
царствование Елизаветы, миновал и блестящий век Екатерины II, а мы еще не имели Уложения,
�Содержание
несмотря на добрую волю правительства, на учреждение в 1754 г. особенностей Законодательной
комиссии, на план Уложения, представленный ею Сенату, несмотря на шумное собрание депутатов в
Москве, на красноречивый Наказ Екатерины II, испещренный выписками из Монтескье и Беккари.
Чего не доставало? Способных людей! Были ли они в России? По крайней мере, их не находили,
может быть, худо искали!
Александр, ревностный исполнить то, чего все монархи российские желали, образовал новую
Комиссию: набрали многих секретарей, редакторов, помощников, не сыскали только одного и самого
необходимейшего человека, способного быть ее душою, изобрести лучший план, лучшие средства и
привести оные в исполнение наилучшим образом. Более года мы ничего не слыхали о трудах сей
Комиссии. Наконец, государь спросил у председателя и получил в ответ, что медленность необходима,
– что Россия имела дотоле одни указы, а не законы, что велено переводить Кодекс Фридриха Великого.
Сей ответ не давал большой надежды. Успех вещи зависит от ясного, истинного о ней понятия. Как? У
нас нет законов, но только указы? Разве указы (edicta) не законы?.. И Россия не Пруссия: к чему
послужит нам перевод Фридрихова Кодекса? Не худо знать его, но менее ли нужно знать и
Юстинианов или датский единственно для общих соображений, а не для путеводительства в нашем
особенном законодательстве! Мы ждали года два. Начальник переменился, выходит целый том работы
предварительной, – смотрим и протираем себе глаза, ослепленные школьною пылью. Множество
ученых слов и фраз, почерпнутых в книгах, ни одной мысли, почерпнутой в созерцании особенного
гражданского характера России. Добрые соотечественники наши не могли ничего понять, кроме того,
что голова авторов в Луне, а не в Земле Русской, – и желали, чтобы сии умозрители или спустились к
нам или не писали для нас законов.
Опять новая декорация: видим законодательство в другой руке! Обещают скорый конец плаванию и
верную пристань. Уже в Манифесте объявлено, что первая часть законов готова, что немедленно
готовы будут и следующие. В самом деле, издаются две книжки под именем проекта Уложения. Что ж
находим? Перевод Наполеонова Кодекса! Какое изумление для россиян! Какая пища для злословия!
Благодаря Всевышнего, мы еще не подпали железному скипетру сего завоевателя, – у нас еще не
Вестфалия, не Итальянское Королевство, не Варшавское Герцогство, где Кодекс Наполеонов, со
слезами переведенный, служит Уставом гражданским. Для того ли существует Россия, как сильное
государство, около тысячи лет? Для того ли около ста лет трудимся над сочинением своего полного
Уложения, чтобы торжественно пред лицом Европы признаться глупцами и подсунуть седую нашу
голову под книжку, слепленную в Париже 6-ю или 7[-ю] экс-адвокатами и экс-якобинцами? Петр
Великий любил иностранное, однако же не велел, без всяких дальних околичностей, взять, напр[имер],
шведские законы и назвать их русскими, ибо ведал, что законы народа должны быть извлечены из его
собственных понятий, нравов, обыкновений, местных обстоятельств. Мы имели бы уже 9 Уложений,
если бы надлежало только переводить.
Правда, благоразумные авторы сего проекта иногда чувствуют невозможность писать для россиян то,
что писано во французском подлиннике, и, дошедши в переводе до главы о супружестве, о разводе,
обращаются от Наполеона к Кормчей книге; но везде видно, что они шьют нам кафтан по чужой мерке.
Кстати ли начинать, напр[имер], русское Уложение главою о правах гражданских, коих, в истинном
смысле, не бывало и нет в России? У нас только политические или особенные права разных
государственных состояний; у нас дворяне, купцы, мещане, земледельцы и проч. – все они имеют свои
особенные права, – общего нет, кроме названия русских. В Наполеоновском Кодексе читаю:
«Participation aux droits civils ci-après», а далее говорит законодатель о праве собственности, наследства,
завещания, – вот, гражданские права во Франции; но в России господский и самый казенный
земледелец имеет ли оные, хотя и называется русским? Здесь мы только переводим, и в иных местах
�Содержание
неясно; например, в подлинном сказано о человеке, лишенном прав гражданских: «Il nе peut procéder en
Justice, ni en défendant, ni en demandant», а в переводе – что он не может быть в суде ни истцом, ни
ответчиком: следственно, прибьет Вас, ограбит – и за то не ответствует?.. Переводчики многое
сокращают: они могли бы выпустить и следующие постановления, ими сохраненные в описании
движимого и недвижимого имения: «Les glaces d'un appartement sont censées mises à perpetuelle demeure,
lorsque ie parquet sur lequel elles sont attachées fail corps avec boiserie... Quant aux statues, elles sont immeubles,
lorsqu'elles sont placées dans une niche practiquée exprês pour les recevoir, encore qu'elles puissent etre enlevées
sans fracture, ni detérioration». Могли бы также не говорить об Alluvio.
От начала России еще не бывало у нас тяжбы о сих предметах, и никто из русских, читая сей проект, не
догадался бы, что он читает наше Гражданское уложение, если бы не стояло того в заглавии: все
нерусское, все не по-русски, как вещи, так и предложение оных: кто поймет, для чего, при нашем
учреждении опек, быть семейственному совету? Но в сем отделении французского Кодекса говорится о
conseil de Famille. Кто поймет сию краткость в важном, где не надобно жалеть слов для ясности, и сию
плодовитость в описании случаев, совсем для нас неизвестных. Я слышал мнение людей неглупых:
они думают, что в сих двух изданных книжках предполагается только содержание будущего Кодекса, с
означением некоторых мыслей. Я не хотел выводить их из заблуждения и доказывать, что это – самый
Кодекс: они не скоро бы мне поверили. Так сия наполеоновская форма законов чужда для понятия
русских. Есть даже вещи смешные в проекте, напр[имер]: «Младенец, рожденный мертвым, не
наследует». Если законодатель будет говорить подобные истины, то наполнит оными сто, тысячу книг.
Я искал сей аксиомы в Code Napoléon, и вместо нее нашел «celui là n'est pas encore constitué enfant, que
n'est pas né viable». Здесь переводчики делаются авторами. Не привязываюсь к новым словам, однако ж
скажу, что в книге законов странно писать о ложе реки (le lit de la rivière) вместо желобовины, русла.
Самая выписка из наших церковных Уставов о позволенных браках и разводах сделана наскоро, –
напр[имер], забыта главная вина развода: неспособность к телесному совокуплению. Вижу крайний
страх авторов предлагать отмены в делах духовных; но в Уложении надлежало бы, по крайней мере,
сказать, что епископы в своих епархиях могут, по усмотрению, дозволять браки, сомнительные
свойствóм жениха с невестою, – иначе в небольших деревнях скоро нельзя будет никому жениться от
размножения свойствá. Хвалю закон о разделе имения между братьями и сестрами, детьми и
родителями, уже давно предполагаемый общим мнением. Не знаю, можно ли, сверх того, похвалить
что-нибудь в сем проекте.
Для старого народа не надобно новых законов: согласно со здравым смыслом, требуем от Комиссии
систематического предложения наших. Русская Правда и Судебник, отжив век свой, существуют
единственно, как предмет любопытства. Хотя Уложение царя Алексея Михайловича имеет еще силу
закона, но сколько и в нем обветшалого, уже для нас бессмысленного, непригодного? Остаются указы и
постановления, изданные от времен царя Алексея до наших: вот – содержание Кодекса! Должно
распорядить материалы, отнести уголовное к уголовному, гражданское к гражданскому, и сии две
главные части разделить на статьи. Когда же всякий Указ будет подведен под свою статью, тогда
начнется второе действие: соединение однородных частей в целое, или соглашение указов, для коего
востребуется иное объяснить, иное отменить или прибавить, буде опыта судилищ доказывают или
противоречие, или недостаток в существующих законах. Третье действие есть общая критика законов:
суть ли они лучшие для нас по нынешнему гражданскому состоянию России? Здесь увидим
необходимость исправить некоторые, в особенности уголовные, жестокие, варварские: их уже давно не
исполняют – для чего же они существуют к стыду нашего законодательства?
Таким образом собранные, приведенные в порядок, дополненные, исправленные законы предложите в
форме книги систематически, с объяснением причин; не только описывайте случаи, но и все другие
�Содержание
возможные решите общими правилами, без коих нет полных законов и которые дают им высочайшую
степень совершенства.
Государство наше состоит из разных народов, имеющих свои особенные Гражданские уставы, как
Ливония, Финляндия, Польша, самая Малороссия. Должно ли необходимо ввести единство законов?
Впрочем, надобно исследовать основательно, для чего, напр[имер], Ливония или Финляндия имеют
такой-то особенный закон? Причина, родившая оный, существует ли и согласна ли с государственным
благом? Буде существует и согласна, то можно ли заменить ее действия иным способом? От новости не
потерпят ли нравы, не ослабеют ли связи между разными гражданскими состояниями той земли?
Государства живущи и в особенности Россия, движимая самодержавною властью! Если не придут к
нам беды извне, то еще смело можем и долгое время заблуждаться в нашей внутренней
государственной системе! Вижу еще обширное поле для всяких новых творений самолюбивого,
неопытного ума, но не печальна ли сия возможность? Надобно ли изнурять силы для того, что их еще
довольно в запасе? Самым худым медикам нелегко уморить человека крепкого сложения, только всякое
лекарство, данное некстати, делает вред существенный и сокращает жизнь. Мы говорили о вреде,
говорить ли о средствах целебных? И какие можем предложить? – самые простейшие! Минувшего не
возвратить. Было время (о чем мы сказали в начале), когда Александр мог бы легко возобновить
систему Екатеринина царствования, еще живого в памяти и в сердцах, по ней образованных: бурное
царствование Павлово изгладилось бы, как сновидение в мыслях. Теперь поздно – люди и вещи,
большею частью, переменились; сделано столько нового, что и старое показалось бы нам теперь
опасною новостью: мы уже от него отвыкли, и, для славы государя, вредно с торжественностью
признаваться в десятилетних заблуждениях, произведенных самолюбием его весьма
неглубокомысленных советников, которые хотели своею творческою мудростью затмить жену
Екатерину и превзойти мужа Петра.
В России государь есть живой закон: добрых милует, злых казнит, и любовь первых приобретается
страхом последних. Не боятся государя – не боятся и закона! В монархе российском соединяются все
власти: наше правление есть отеческое, патриархальное. Отец семейства судит и наказывает без
протокола, – так и монарх в иных случаях должен необходимо действовать по единой совести.
Дворянство есть наследственное; порядок требует, чтобы некоторые люди воспитывались для
отправления некоторых должностей и чтобы монарх знал, где ему искать деятельных слуг
отечественной пользы. Народ работает, купцы торгуют, дворяне служат, награждаемые отличиями и
выгодами, уважением и достатком. Личные подвижные чины не могут заменить дворянства родового,
постоянного и, хотя необходимы для означения степеней государственной службы, однако ж в
благополучной монархии не должны ослаблять коренных прав его, не должны иметь выгод оного.
Надлежало бы не дворянству быть по чинам, но чинам по дворянству, т. е. для приобретения
некоторых чинов надлежало бы необходимо требовать благородства, чего у нас со времен Петра
Великого не соблюдается: офицер уже есть дворянин. Не должно для превосходных дарований,
возможных во всяком состоянии, заграждать пути к высшим степеням, – но пусть государь дает
дворянство прежде чина и с некоторыми торжественными обрядами, вообще редко и с выбором
строгим. Польза ощутительна: 1) Если часто будете выводить простолюдинов в министры, в вельможи,
в генералы, то с знатностью приведется давать им и богатство, необходимое для ее сияния, – казна
истощается. Напротив того, дворяне, имея наследственный достаток, могут и в высших чинах
обойтись без казенных денежных пособий. 2) Оскорбляете дворянство, представляя ему людей низкого
происхождения на ступенях трона, где мы издревле обыкли видеть бояр сановитых. Ни слова, буде сии
люди ознаменованы способностями редкими, выспренними; но буде они весьма обыкновенны, то
�Содержание
лучше, если бы сии высшие места занимались дворянами. 3) Природа дает ум и сердце, но воспитание
образует их. Дворянин, облагодетельствованный судьбою, навыкает от самой колыбели уважать себя,
любить Отечество и государя за выгоды своего рождения, пленяться знатностью – уделом его предков,
и наградою личных будущих заслуг его. Сей образ мыслей и чувствований дает ему то благородство
духа, которое, сверх иных намерений, было целью при учреждении наследственного дворянства, –
преимущество важное, редко заменяемое естественными дарами простолюдина, который, в самой
знатности, боится презрения, обыкновенно не любит дворян и мыслит личною надменностью
изгладить из памяти людей свое низкое происхождение.
Не предлагаю восстановить Патриаршество, но желаю, чтоб Синод имел более важности в составе его
и в действиях; чтобы в нем заседали, например, одни архиепископы; чтоб он, в случае новых коренных
государственных постановлений, сходился вместе с Сенатом для выслушания, для принятия оных в
свое хранилище законов и для обнародования, разумеется, без всякого противоречия. Ныне стараются
о размножении духовных училищ, но будет еще похвальнее закон, чтобы 18-летних учеников не
ставить в священники и никого без строгого испытания, – закон, чтобы иереи более пеклись о
нравственности прихожан, употребляя на то данные им от Синода благоразумные, действительные
средства, о коих мыслил и государь Петр Великий. По характеру сих важных духовных сановников
можете всегда судить о нравственном состоянии народа. Не довольно дать России хороших
губернаторов – надобно дать и хороших священников; без прочего обойдемся и не будем никому
завидовать в Европе. Дворянство и духовенство, Сенат и Синод как хранилище законов, над всеми –
государь, единственный законодатель, единовластный источник властей. Вот основание российской
монархии, которое может быть утверждено, или ослаблено правилами царствующих.
Карамзин, Н. М. Записка о древней и новой России в ее политическом и гражданском отношениях /
Н. М. Карамзин. – Москва : Наука, 1991. – С. 3–110.
�Содержание
2. Из доклада министра народного просвещения С.С. Уварова
Николаю I об основах деятельности министерства1
19 ноября 1843 г.
Россия сохранила теплую веру в спасительные начала, без коих она не может благоденствовать,
усиливаться, жить.
Искренно и глубоко привязанный к церкви отцов своих, русский искони взирал на нее как на залог
счастья общественного и семейного.
Без любви к вере предков народ, как и частный человек, должен погибнуть. Русский, преданный
отечеству, столь же мало согласится на утрату одного из догматов нашего православия, сколь и на
похищение одного перла из венца Мономахова.
Самодержавие составляет главное условие политического существования России. Русский колосс
упирается на нем, как на краеугольном камне своего величия. Эту истину чувствует неисчислимое
большинство подданных Вашего Величества: они чувствуют ее в полной мере, хотя и поставлены на
разных степенях гражданской жизни и различествуют в просвещении и в отношениях к правительству.
Спасительное убеждение, что Россия живет и охраняется духом самодержавия сильного,
человеколюбивого, просвещенного, должно проникать народное воспитание и с ним развиваться.
Наряду с сими двумя национальными началами, находится и третье, не менее важное, не менее
сильное: народность. Вопрос о народности не имеет того единства, как предыдущий; но тот и другой
проистекают из одного источника и связуются на каждой странице истории русского царства.
Относительно к народности все затруднение заключалось в соглашении древних и новых понятий; но
народность не заставляет идти назад или останавливаться; она не требует неподвижности в идеях.
Государственный состав, подобно человеческому телу, переменяет наружный вид свой по мере
возраста; черты изменяются с летами, но физиономия измениться не должна.
Хрестоматия по истории СССР / сост. С. С. Дмитриев, М. В. Нечкина. – 2-е изд. – Москва :
Государственное учебно-педагогическое издательство министерства просвещения РСФСР, 1949. –
Т. 2. – С. 618–617.
Уваров Сергей Семенович (1786–1855) – государственный деятель, граф с 1846 г., почетный член с
1811 г. и президент Петербургской академии наук в 1818–1855 гг. С 1832 г. товарищ министра, в 1833–
1849 гг. – министр народного просвещения. Автор ряда произведений по древнегреческой литературе и
археологии. Разработал основные постулаты (принципы) теории «официальной народности», усиленно
пропагандировавшейся правительством и церковью. Приведённый текст является отрывком из
«всеподданнейшего отчёта» С.С. Уварова в 1843 г. в связи с десятилетием управления им
министерством народного просвещения.
1
�Содержание
3. Из статьи С.П. Шевырева1 о теории официальной народности
Мы сохранили в себе чистыми три коренные чувства, в которых семя и залог нашему будущему
развитию.
Мы сохранили наше древнее чувство религиозное. Крест христианский положил свое знамение на
всем первоначальном нашем образовании, на всей русской жизни. Этим крестом благословила нас еще
древняя мать наша Русь и с тем отпустила нас в опасную дорогу Запада.
Второе чувство, которым крепка Россия и обеспечено ее будущее благоденствие, есть чувство ее
государственного единства, вынесенное нами также из всей нашей истории. Конечно, нет страны в
Европе, которая могла бы гордиться такою гармониею своего политического бытия, как наше
отечество. На Западе почти повсюду раздор начал признан законом жизни, и в тяжкой борьбе
совершается все существование народов. У нас только царь и народ составляют одно неразрывное
целое, не терпящее никакой между ними преграды: эта связь утверждена на взаимном чувстве любви и
веры и на бесконечной преданности народа царю своему. Вот сокровище, вынесенное нами из нашей
древней жизни, на которое с особой завистью смотрит разделенный в себе Запад, видя в нем
неиссякаемый источник государственного могущества.
Третье коренное чувство наше есть осознание нашей народности и уверенности в том, что всякое
образование может у нас тогда только пустить прочный корень, когда усвоится нашим народным
чувством и скажется народною мыслию и словом. <...> Это чувство устремляет теперь нас к изучению
нашей древней Руси, в которой конечно хранится первоначальный чистый образ нашей народности.
Само правительство деятельно призывает нас к тому. Этим чувством роднятся и действуют заодно
наши обе столицы, и то, что замышлено в северной, проходит через Москву, как через сердце России,
для того, чтобы обратиться в кровь и живые соки нашего народа. Москва есть то верное горнило, в
котором пережигается все пришлое с Запада и получает чистую печать русской народности.
Тремя коренными чувствами крепка наша Русь и верно ее будущее. Муж царского совета, которому
вверены поколения образующиеся, давно уже выразил их глубокою мыслию, и они положены в основу
воспитания народа.
Хрестоматия по истории России : учеб. пособие / авт.-сост. А. С. Орлов, В. А. Георгиев,
Н. Г. Георгиев, Т. А. Сивохина. – Москва : ТК Велби, Изд-во Проспект, 2004. – С. 245–246.
Шевырев Степан Петрович (1806–1864) – литературный критик, историк, поэт. Профессор
Московского университета с 1837 г. Член Петербургской академии наук с 1847 г.
1
�Содержание
4. Письмо К.П. Победоносцева Александру III
1885 г.
В последний раз, когда я был в Гатчине, Ваше Величество изволили говорить о проектах памятника в
бозе почившему Государю в Кремле, и в особенности о проекте Антокольского, который, если не
ошибаюсь, остановил на себе Ваше внимание, хотя и не вполне удовлетворял Вас.
Я тогда же высказывал всегдашнюю свою мысль, что памятнику в Кремле какое-то несвойственное
место, и что лучшим здесь памятником служила бы небольшая церковь или часовня.
Но, кажется, решено уже быть памятнику.
В таком случае очень важно, какой будет памятник. Проект Антокольского, сколько мне известно, едва
ли пригоден для предмета и для места. И что за памятник, – множество фигур, сидящих в полукруге?
Это было бы, особливо в Кремле, странное и несвойственное зрелище. Притом для памятника
требуется цельная, центральная идея, наглядно и поэтично объединяющая представление, а тут совсем
нет наглядного центра. Да едва ли и способен уловить эту идею еврей, космополит по натуре и по
свойству своего таланта.
Спустя некоторое время после этого разговора случилось мне встретиться с Крамским. Крамской из
всех художников, кого я знаю, более мне симпатичен, потому что у него душа живая, русская и
религиозная. Он глубоко чувствует и глубоко понимает.
Тут я узнал, что Крамской носится с идеей об этом памятнике, и эта идея совсем им овладела.
Коронация в Москве, коей был он свидетелем, потрясла его до глубины, и великий образ ее с тех пор
не дает ему покоя, в связи с мыслью о памятнике. Мысль эта, как ему кажется, созрела в нем, и он
додумался до проекта.
Я обещал Крамскому, когда он разработает свой проект, представить его на усмотрение Вашему
Величеству непосредственно.
Теперь он разработал его и принес. Действительно, мысль его глубокая, и проект грандиозен и достоин
предмета. Здесь есть идея, очень меткая и поэтичная.
Из прилагаемого описания (в двух вариантах) Ваше Величество изволите усмотреть, в чем состоит эта
идея памятника. Мне кажется, что и Вам этот проект по идее покажется удовлетворительнее прочих.
Но против деталей я имею возражения, которые и высказывал вчера Крамскому.
В проекте слишком много фигур, которые подавляют его и отвлекают от центральной мысли. Группа
выходит величественная, но громоздкая. Притом эти фигуры (министры, генералы и пр.), составляя
аксессуар, соответствуют однако же известным деятелям эпохи и потому не могут быть совершенно
безличными.
Казалось бы, что идея памятника много выиграет, если выразить ее лишь в четырех-пяти фигурах, из
коих две только – Императора и митрополита – сосредоточат на себе внимание, а прочие (напр.,
знаменосец, мальчик с посохом и т. п.) будут действительно аксессуарными.
Крамской не мог не согласиться с этим замечанием, и переделка проекта в этом смысле не представила
бы затруднений, если б только основная мысль была одобрена.
�Содержание
Мозаичная картина сзади памятника будет иметь существенное значение и представит великий момент
в общей идее.
Итак, имею честь представить при сем рисунки Крамского вместе с записками его и последним
письмом ко мне на благоусмотрение Вашего Величества.
На случай, если б угодно было Вашему Величеству иметь какие-либо дополнительные объяснения,
предполагаю явиться в Гатчину в субботу, 20 числа, к 12 часам, если не получу от Вашего Величества
других указаний.
Сегодняшние известия о здоровье гр. Толстого очень тревожные. Он не спал 18 ночей, ослабел очень,
и на этой неделе в пятницу предполагают везти его в Москву. Сомневаются, благоприятен ли для него
крымский воздух.
Письмо К.П. Победоносцева Александру III [Электронный ресурс] // Письма к Александру III. – Режим
доступа:
http://www.rus-sky.com/history/library/pobed1.htm#_Toc464028735
(дата
обращения:
5.11.2015).
�Содержание
5. Из письма К.П. Победоносцева Александру III о роли Л.Н. Толстого
в духовной жизни русского общества1
1 января 1891 г.
Толстой – фанатик своего безумия и, к несчастью, увлекает и приводит в безумие тысячи
легкомысленных людей. Сколько вреда и пагубы от него произошло, – трудно и исчислять. К
несчастью, безумцы, уверовавшие в Толстого, одержимы так же, как и он, духом неукротимой
пропаганды и стремятся проводить его учение в действие и проводить в народ. Таких примеров уже
не мало, но самый разительный пример – Н. Хилкова, гвардейского офицера, который поселился в
Сумском уезде, Харьковской губ., роздал всю землю крестьянам и, основавшись на хуторе, проповедует
крестьянам толстовское евангелие, с отрицанием церкви и брака, на началах социализма. Можно себе
представить, какое действие производит он на невежественную массу!
Нельзя скрывать от себя, что в последние годы крайне усилилось умственное возбуждение под
влиянием сочинений графа Толстого и угрожает распространением странных, извращенных понятий о
вере, о церкви, о правительстве и обществе; направление вполне отрицательное, отчужденное не
только от церкви, но и от национальности. Точно какое-то эпидемическое сумасшествие охватило умы.
К Толстому примкнул совершенно обезумевший Соловьев2, выставляя себя каким-то пророком, и,
несмотря на явную нелепость и несостоятельность всего, что он проповедует, его слушают, его
читают, ему рукоплещут, как было недавно в Москве.
Кружки этого рода сгруппировались особливо в Москве и, к сожалению, около университета, где три
общества: юридическое, любителей словесности и новое, психологическое, собирают публику,
большею частью из неопытной молодежи, для распространения самых извращенных идей; все они
имеют свои издания такого же направления. В Москве же развелись ныне либеральные богачи-купцы
и купчихи, поддерживающие капиталом и учреждения духа эмансипации (вроде женских курсов), и
журналы вредного направления. Так, на счет одной купчихи издается журнал «Русская мысль», к
сожалению, самый распространенный изо всех русских журналов; он в руках у всей молодежи, и
множество голов сбито им с толку. Так, купец Абрикосов поддерживает журнал «Вопросы философии
и психологии», служащий ареною для Соловьева и отчасти для Толстого.
Хрестоматия по истории России : учеб. пособие / авт.-сост. А. С. Орлов, В. А. Георгиев,
Н. Г. Георгиев, Т. А. Сивохина. – Москва : ТК Велби, Изд-во Проспект, 2004. – С. 313–314.
Оценка Л.Н. Толстого дана в связи с выходом 13-го тома его собрания сочинений, включавшего
«Крейцерову сонату» и ряд статей философского содержания.
1
Соловьев Владимир Сергеевич (1853–1900) – российский философ, поэт, публицист и литературный
критик. Прошел сложный путь эволюции философских и политических воззрений. В 80-х – начале 90-х
годов XIX в. придерживался умеренно-реформистских взглядов.
2
�Содержание
6. Из письма К.П. Победоносцева Александру III о национальном
вопросе в Российской империи
20 июня 1886 г.
Здесь, в Кисловодске... с кн. Дондуковым1 ...немало разговоров о здешних делах, которые не
представляют утешительного вида. Повторяется и здесь горький опыт, который приходится России
выносить со всеми спасенными и облагодетельствованными инородческими национальностями.
Выходит, что грузины едва не молились на нас, когда грозила еще опасность от персов. Когда гроза
стала проходить еще при Ермолове, уже появились признаки отчуждения. Потом, когда явился
Шамиль, все опять притихло. Прошла и эта опасность, – грузины снова стали безумствовать, по мере
того, как мы с ними благодушествовали, баловали их и приучили к щедрым милостям на счет казны и
казенных имуществ. Эта система ухаживания за инородцами и довела до нынешнего состояния. Всякая
попытка привесть их к порядку возбуждает нелепые страсти и претензии.
Хрестоматия по истории России : учеб. пособие / авт.-сост. А. С. Орлов, В. А. Георгиев,
Н. Г. Георгиев, Т. А. Сивохина. – Москва : ТК Велби, Изд-во Проспект, 2004. – С. 314.
Дондуков-Корсаков Александр Михайлович (1820–1893) – российский военный и государственный
деятель. В 1882–1890 гг. – наместник Кавказа.
1
�Содержание
7. М.Н. Катков. Желательность твердой власти и национальной
политики в России
1883 г.
Более всего государственная жизнь наша страдала недостатком единства в правительстве,
непоследовательностью и противоречиями в его действиях. Между разными ведомствами одного и
того же правительства шла глухая и нередко явная борьба. Учреждения действовали наперекор и в
подрыв одно другому. Лица во власти нередко относились друг к другу как бы вожди вражеских армий,
употребляя между собою всякого рода военные хитрости. Вследствие этого законодательные и
административные меры выходили недостаточно соображенными с потребностями, их вызывавшими,
даже в ущерб им, и бывало так, что в одно и то же время, в одном и том же отношении правительство
говорило и да, и нет. Вследствие этого порождалось в стране чувство правительственного безвластия,
призрак анархии, и все озирались, ища, чем и как восполнить недостаток правительств.
Противоправительственные тенденции поддерживались во имя правительственного авторитета.
Печать стала органом всякой лжи и обмана, который даже не брал труда прикрывать себя. Школа стала
предметом злоумышленной эксплуатации. Явился так называемый нигилизм, которым
воспользовались враги России, чтобы создать ту революционную мистификацию, которая изумила
миp и причинила нам столько зла, и мы избавимся от нее немедленно, как только установится у нас
правительство совершенно солидарное, с новою программой, с определенными целями и взглянет на
все единственно и исключительно с точки зрения государственной пользы, здравого смысла и
требований своей, а не чужой жизни. Русская революция есть призрак. Сколько раз свидетельствовали
мы против этой клеветы на русский народ; сколько раз обличали мы обман, который старался увлечь
наше правительство на пути крамолы под видом удовлетворения потребностей народа; сколько раз
приходилось нам оспаривать и своих, и иностранных политиков, которые сознательно или
бессознательно становились органами мистификации, убеждая Россию отказаться от самой себя и
примкнуть своею громадой к чужой системе, что могло бы иметь своим последствием только ее
расстройство и падение! Теперь все наперерыв спешат свидетельствовать о совершенном здоровье
русского народа и могуществе России.
Не только уличное мнение в Европе о России изменилось, но и международные отношения к этому
времени поправились. Вот доброе знамение для будущего. Даже Англия, которая всегда подозрительно
относилась к нам и была нашим главным противником на Востоке, теперь предвидит возможность
доброго соглашения своих интересов с нашим.
Электронная библиотека «Литература и жизнь» [Электронный ресурс] – Режим доступа: http://
dugward.ru/library/katkov.
�Содержание
Информация об авторах
Бочарова Татьяна Анатольевна
Щеглова Татьяна Кирилловна
�Содержание
Бочарова Татьяна Анатольевна,
кандидат исторических наук, доцент, доцент кафедры социологии, политологии и экономики,
Алтайский государственный педагогический университет. Сфера научных интересов – становление и
развитие кредитно-финансовых институтов в конце 18 – начале 20 вв.
�Содержание
Щеглова Татьяна Кирилловна,
доктор исторических наук, профессор, заведующий кафедрой отечественной истории, Алтайский
государственный педагогический университет. Сфера научных интересов: история Сибири и
Казахстана в XIX – XX столетиях, этнография, устная история, историческое краеведение.
�Содержание
�
Dublin Core
The Dublin Core metadata element set is common to all Omeka records, including items, files, and collections. For more information see, http://dublincore.org/documents/dces/.
Title
A name given to the resource
Щеглова Татьяна Кирилловна
Dublin Core
The Dublin Core metadata element set is common to all Omeka records, including items, files, and collections. For more information see, http://dublincore.org/documents/dces/.
Title
A name given to the resource
История России в XIX веке
Subject
The topic of the resource
1. Александр I, 1777-1825. 2. Николай I, 1796-1855. 3. Александр II, 1818-1881. 4. Александр III, 1845-1894. 5. История. 6. Россия в XVIII в. - 1917 г. — 19 в. 7. социально-экономическое развитие. 8. развитие России. 9. внутренняя политика. 10. внешняя политика. 11. общественные движения. 12. общественная мысль. 13. крепостное право. 14. отмена крепостного права. 15. Балканы. 16. Кавказ. 17. политика России.
Description
An account of the resource
История России в XIX веке [Электронный ресурс] : хрестоматия / Алтайский государственный педагогический университет ; сост.: Т. К. Щеглова, Т. А. Бочарова ; [науч. ред. Т. К. Щеглова]. — Барнаул : АлтГПУ, 2017. — 655 с.
В хрестоматию включены документы по истории России XIX века. Она охватывает почти столетний период правления четырех императоров – Александра I, Николая I, Александра II, Александра III.Источники размещаются в проблемно-хронологическом порядке. Тематические коллекции документов сформированы по направлениям или проблемам: социально-экономическое развитие России,внутренняя и внешняя политика, развитие общественной мысли и общественного движения,подготовка и отмена крепостного права, Балканы и Кавказ в политике России со второй четверти до середины 90-х гг. XIX века и др.Издание предназначено для преподавателей и студентов исторических факультетов высших учебных заведений и может использоваться на семинарских и практических занятиях и при организации самостоятельной работы по истории России. Рекомендовано к изданию редакционно-издательским советом АлтГПУ 12.11.2015 г.
Creator
An entity primarily responsible for making the resource
<em>Сост.:<br /></em> Щеглова, Татьяна Кирилловна<br />Бочарова, Татьяна Анатольевна
Source
A related resource from which the described resource is derived
Алтайский государственный педагогический университет, 2017
Publisher
An entity responsible for making the resource available
Алтайский государственный педагогический университет
Date
A point or period of time associated with an event in the lifecycle of the resource
09.10.2017
Rights
Information about rights held in and over the resource
© Щеглова Т. К., Бочарова Т. А., составление, 2017
© Алтайский государственный педагогический университет, 2017
Format
The file format, physical medium, or dimensions of the resource
pdf, exe
Language
A language of the resource
русский
Type
The nature or genre of the resource
Хрестоматия
Identifier
An unambiguous reference to the resource within a given context
<a href="http://library.altspu.ru/dc/pdf/shheglova.pdf" target="_blank">http://library.altspu.ru/dc/pdf/shheglova.pdf</a>
<a href="http://library.altspu.ru/dc/exe/shheglova.exe" target="_blank">http://library.altspu.ru/dc/exe/shheglova.exe</a>
1777-1825
1796-1855
1818-1881
1845-1894
Александр I
Александр II
Александр III
Балканы
внешняя политика
внутренняя политика
История
Кавказ
крепостное право
Николай I
общественная мысль
общественные движения
отмена крепостного права
политика России
развитие России
Россия в XVIII в.
социально-экономическое развитие